Текст книги "Бутафория (СИ)"

Автор книги: А. Артемьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Ладно, спасибо, я поняла, – перебиваю я и открываю дверь машины. – Спасибо за честность.

– Нура, – на прощанье говорит Вильям, – актриса из тебя хреновая.

Я хлопаю дверьми и уверенным шагом направляюсь в сторону дома, не оборачиваясь. Слышу, как машина уезжает, и захожу в дом. Мама сидит в гостиной и что-то читает.

– Мам, я дома, – бросаю я и иду на кухню. Апельсиновый сок с пончиками мне сейчас жизненно необходим.

– Как всё прошло? – заинтересованно спрашивает мать.

– Давай поговорим о чём-то хорошем, – уклоняюсь я.

– Нашла твою любимую книгу. Брэдбери просто гениален, – восхищается мама, не вдаваясь в подробности моей прогулки. – Жаль, что я не прочла эту книгу раньше.

– Читаешь Фаренгейта? Ты на каком моменте?

– Кларисса действительно смогла так сильно изменить Монтэга, ведь теперь из-за этой девушки он отказывается сжигать книги?

Я с улыбкой киваю. Меня радует то, что моя мать интересуется моими любимыми книгами и общается со мной на эти темы. Хорошо, когда есть с кем поговорить.

– Не буду тебя отвлекать. Самое интересное ещё впереди, – загадочно говорю я и удаляюсь в свою комнату, держа поднос с пончиками и соком. Когда я закрываю за собой дверь, могу выдохнуть с облегчением. Ставлю поднос на стол, а сама сажусь на кровать, предварительно достав свой телефон.

Читаю переписку с Вильде, Евой и Саной. Они вдруг резко меняют тему и начинают вспоминать Крис – девушку, которая закрывала «пятёрку» лучших подруг. Она уехала к своему отцу в Нью Йорк, когда ему предложили более престижную работу в области инженерии. Закончив первый курс, Крис забрала документы и уехала. Девочки до сих пор скучают по ней.

В чате всё относительно хорошо, если не считать того факта, что тема про план мести всё-таки вернётся.

Я тянусь ноутбуку, включаю американский сериал «Во все тяжкие» с субтитрами, и ставлю поднос себе на колени. Телефон лежит рядом, и спустя две серии я и вовсе забыла о событиях сегодняшнего дня. До того самого момента, когда мой телефон завибрировал. Оповещение с неизвестного номера. На мою почту прислали видео.

[email protected]

(видеозапись)

СМОТРИ, СУКА!

Ставлю сериал на паузу и включаю то, что мне прислал Крис. Да, это наверняка он. В начале видео я наблюдаю за тем, как Вильде приходит к Вильяму в класс, в короткой шифоновой белой юбке. Кажется, именно в этой юбке она была в тот день, когда я застукала их на вечеринке. Происходящее снимает Крис, я точно знаю. Вильде отводит Вильяма в сторону и страстно целует, зарываясь ему в волосы. И это после того, как вся школа увидела её сиськи на странице Шистада? Как она может общаться с Пенетраторами после такого?

Вытираю мокрый лоб и смотрю дальше. Затем видео резко прерывается, и начинается другое, где Вильде… пиздец. Смотреть мерзко. Я выключаю на первой же секунде этого отвратительного минета с причмокиванием, и мне на почту приходит ещё одно сообщение.

[email protected]

Это ты, сука, подослала ко мне Вильяма?

Кажется, он в тебя втюрился, раз ты

смогла заставить его сделать такую глупость.

Прийти ко мне с извинениями было ошибкой.

Смотри, как парень, который тебе нравится,

засовывает свой член в рот шлюхе.

Моя рука тянется в левый карман толстовки. Телефон Вильяма, который я всё-таки стащила, теперь в моих руках. Чёртовы Пенетраторы. Я не хочу этого делать. Это неправильно и аморально. Но слать мне подобные видео – это слишком. Я набираю в чат девочкам.

Нура:

Телефон Вильяма у меня.

Вильде:

Кидай всё, что есть.

Игра началась.

Комментарий к Игра началась

Спасибо огромное за то, что исправляете мои ошибки по невнимательности автора.

========== Мам, что за ролевые игры? ==========

Пальцы водят по сенсору. Переписки, сообщения, признания в любви. Угрозы. На Фейсбуке Вильяма Магнуссона какого только дерьма не увидишь. В чате с Шистадом ничего особенного нет. Но кое-что всё не ускользнает от моих глаз.

Крис:

Что с тобой такое, друг?

Вильям:

Мне нужна дурь. Срочно.

Это меня настораживает. Неужели Вильям действительно так часто увлекается этим делом? Люди ведь не начинают принимать наркотики от скуки. Может, у Вильяма что-то случилось? Я вспоминаю то самое выражение лица, с которым он чуть ли не лежал на моём подоконнике поздним вечером. Из-за этого, что Магнуссон избил своего друга – повод ли это принять очередную дозу? Может, дело в семье?

Я выхожу из чата с Шистадом и продолжаю листать дальше. Переписка с Сарой. С той самой, которая, якобы, беременна от Вильяма. Большой палец нажимает на экран, и я начинаю читать, всё больше убеждаясь в том, что я зря полезла во всё это.

Сара:

Нам срочно нужно встретиться.

Вильям:

Приезжай, я дома.

Далее переписка прерывается, и спустя два дня Сара опять пишет парню.

Сара:

Это ты во всём виноват. Почему ты не сделал

то, о чём я тебя попросила?

Вильям добавляет девушку в чёрный список. О чём она могла его просить? Надеть презерватив? Может, это действительно правда, и она беременна от Магнуссона. Почему-то, наконец поверив в это, я чувствую себя как-то странно. Разочарованно. Грустно. Какая-то капелька надежды на то, что Вильям хороший человек, всё-таки была. Зато теперь я не жалею о том, что стащила его телефон, ведь этот парень попросту наврал мне тогда в машине.

Я делаю скрин с перепиской Сары и кидаю в общий чат с девочками.

Ева:

Бинго. Теперь-то мы возьмём Вильяма за яйца.

Вильде:

На Шистада ничего нет?

Продолжая водить пальцем по экрану телефона Вильяма, я натыкаюсь на переписку с Вильде.

Вильям:

Я хочу тебя.

Вильде:

Скажи, что любишь меня.

Вильям:

Люблю.

Вильде:

Оправь мне голосовое сообщение.

Хочу это услышать.

Вильям:

Скажу лично при встрече.

Вильде:

Ладно, держи, досрочно.

(фото)

Мельком глянув на уже знакомое фото голой груди Вильде, я брезгливо морщу лицо и выхожу из чата. Думаю, Вильде до сих пор понятия не имеет, что Шистад просто взял телефон своего друга и решил немножко пошутить. Думаю, всё-таки, Магнуссон – настоящее дерьмо, но Вильде должна знать правду о том, что она на самом деле переписывалась с Крисом. Поэтому я захожу на страницу Вильде и пишу лично ей, решая не афишировать свои знания в общем чате с девочками.

Нура:

Вильде, ты знала о том, что

Шистад взял телефон Вильяма?

Вильде:

Но телефон Вильяма же

сейчас у тебя.

Нура:

Я имею в виду, в тот день, когда

ты скинула свои фото Вильяму.

Вильде:

Что ты имеешь в виду?

Блядь. Неужели она реально не догоняет? Придётся повториться.

Нура:

Ты кинула свои фото Вильяму

в тот момент, когда телефон был

у Криса. Ты переписывалась с Крисом.

Через десять минут тишины Вильде наконец отвечает.

Вильде:

Никому не говори об этом.

Птица врезается в моё окно с таким грохотом, что я чуть не выронила свои внутренности. Маленький инфаркт я всё же получаю. Вильде пишет девочкам в чат, что не нужно ничего делать с Вильямом, и она сама во всем разберётся. Далее она просто выходит из чата. Ева с Саной разочарованно пишут, мол «ну вот, мы ведь почти отомстили», и тоже выходят из конференции. Я качаю головой и нажимаю на кнопку «покинуть беседу».

Кто-то тихо и монотонно разговаривает за стеной. Это в комнате мамы. Я надеваю носки, чтобы ноги не шорхали по паркету, и выхожу из комнаты. Мать разговаривает по телефону с каким-то мужчиной. Это слышно по её сладко-приторному тону. Неужели, они с отцом всё-таки помирились? Но почему папа не заходит к нам? Почему не хочет увидеть свою дочь?

– Робэрто, – шепчет мать, – я хочу тебя увидеть.

Но моего отца зовут Роберт. Может, это какие-то дикие ролевые игры, где нужно притворяться другим человеком? Вроде тех, где испанец выходит на бой с быком, держа в трясущихся ручках несчастную красную тряпочку, не зная о том, что быки не различают цветов, а красавицы испанки сидят на лавочках за рингом и трясут своими задницами от страха.

Робэрто. Моя мать никогда не называла так папу. Дичь какая.

– Завтра? Отлично. Я попрошу свою дочь переночевать у подруги, – радуется мама. – Позвонишь мне завтра? До связи.

До связи? Попрошу свою дочь переночевать у подруги? Что происходит?

Но внутреннее чутьё подсказывает мне, что пока в это лучше не ввязываться. Пока. А там, кто знает, может, завтра вечером я и уйду ночевать к Еве, но решу вернуться домой за… зарядкой для телефона и своим огуречным лосьоном.

Увижу отца, в конце концов. Я имею право на встречу с ним.

В замешательстве я вползаю в свою комнату и засыпаю, представляя, что скажу папе завтра вечером.

========== Большая ошибка ==========

Утром, сидя за столом, я замечаю, что глаза матери бегают по сторонам. Она не может смотреть на меня дольше трёх секунд. Затем мама вдруг резко что-то вспоминает и отворачивается в поисках невидимых предметов, которые были лишь поводом прервать со мной зрительный контакт. Она чего-то недоговаривает.

– Мам, я тут подумала, – с интересом я смотрю ей прямо в глаза, – я хочу увидеть папу.

– Так позвони ему сама, – не глядя на меня, говорит мать. – Мне он не отвечает, может, тебе ответит?

– У него же, кажется, новый номер, нет?

– У меня только один его номер, про другие я не знаю, – мать невозмутимо накалывает кусок огурца на вилку и осторожно снимает его зубами. Странно. Ты же вчера с ним разговаривала по телефону.

Может, это был не отец? Нет. В голове не укладывается. Это просто их глупые ролевые игры, где дочь не должна знать о их связи. Чёрт возьми, вы тоже сейчас подумали про половую связь? Гадость какая. Даже аппетит пропал.

– Мам, я пойду, чтобы не опоздать на занятия. До вечера, – на последние слова я делаю свой особый едва заметный акцент, и мать ведётся на это.

– Ах, да, милая, я хотела попросить тебя переночевать сегодня у Евы.

– Зачем? – я хлопаю глазами, будто не понимаю, по какому поводу мать решает изгнать меня из нашей скромной женской общаги.

– Я… э-эм. Я просто хочу, чтобы ты развеялась. Можешь зайти домой в обед, взять всё необходимое. Я дам тебе денег, чтобы ты отдохнула с подругой. Все эти разговоры о твоём отце… думаю, тебе стоит отдохнуть от всего этого. Да и мне тоже.

– Ладно, мам, – внимательно изучая лицо матери, я беру заранее подготовленную сумку, лежащую в прихожей, обуваюсь, надеваю своё любимое серое пальто и выхожу. Осенний воздух ласкает кожу лица и рук. Я улыбаюсь и зажмуриваю глаза, наслаждаясь приятным свежим воздухом. Нужно чаще проветривать свою комнату, иначе, сидя в интернете, скоро забуду, что такое осенний восхитительно пахнущий свежий воздух.

Погода вдохновляет сделать что-то фантастическое. Написать рассказ, нарисовать картину. Или, может, прочесть какую-нибудь развивающую книгу. Выучить биологию? Сделать домашнее задание? С последним всё в порядке, я ведь отличница. Хотя, признаюсь, на последней неделе сдаю обороты. Нужно навёрстывать упущенное.

Сегодня пятница, впереди выходные. Нужно предложить Еве куда-нибудь съездить. Может, к её маме в Берген? Ева, вроде, говорила, что её мама снова уехала по своим бизнес-делам, или, скоро уедет. Можем уехать втроём. А можем…

Телефон вибрирует в кармане, после чего я слышу сигнал, говорящий о том, что мне пришло сообщение. Но это не мой телефон. Звуки издаёт гигантская «лопата» Магнуссона. Я уже и забыла, что его телефон находится в моём кармане, и я ношу его с собой, как идиотка, практически везде.

Варг:

Где тебя носит?

Кто такой, чёрт возьми, Варг? Чтобы этот парень ничего не заподозрил, мне нужно ответить как-то по-пенетраторски.

Вильям:

Трахаю твою девушку.

Варг:

У меня нет девушки.

Зря я ответила. Нужно как-то отвести от себя подозрения.

Вильям:

Шуток не понимаешь? Скоро буду.

Больше я не беру телефон Вильяма в руки. Думаю, мне стоит выкинуть его где-нибудь по дороге. Да, хорошая мысль. Заприметив первый попавшийся мусорный контейнер, я швыряю телефон туда, мысленно помахав ему ручкой на прощанье. Больше он не будет меня беспокоить. Никакие Варги, Сары, Вильде, Шистады, будущие дети Вильяма и так далее.

Медленно подплыв к школе, я понимаю, что Евы нет на привычном месте. Она не встречает меня на лестнице. Но зато вместо неё там сидит Вильде, которая как-то слащаво улыбается, будто Вильям снова отымел её в рот в школьном туалете. Она ведь это любит.

Стой, Нура. Неужели, ты действительно об этом думаешь?

Закатив глаза, я стараюсь не думать о подобном дерьме. Ноги несут меня к блондинке, которая, заметив меня, начала улыбаться ещё шире.

– Ты сегодня на удивление в прекрасном настроении, – замечаю я с не скрытым намёком.

– Вот умора, – Вильде облизывает верхние зубы. – Когда ты увидишь, у тебя просто сорвёт крышу.

– Расскажешь? – прошу я.

– Нет. Ты должна сама всё увидеть. Кстати, я была в больнице. Крис искренне извинился и удалил скрины моей груди из своего аккаунта. Здорово, правда? – глаза девушки блестят так, словно Крис ещё и домик ей в лесу прикупил.

– Да, превосходно, – широко улыбаюсь я, пытаясь перекрыть этой улыбкой слащавость Вильде. И она, увидев мою наигранную реакцию, закрывает рот.

– Позже я поговорю с Вильямом. Сейчас он немного занят. Занимается благотворительностью.

– Благо-что? Вильям? Я не ослышалась? – удивляюсь я.

– Ну да. У нас в школе есть газета, если ты не знала. Но какой-то школьной газетёнки мало, чтобы ученики увидели то, что Вильям для них приготовил. Никто ведь не читает газеты, знаешь? – Вильде делает вид, будто всё происходящее – обычное дело. А у меня в голове до сих пор не могут встать рядом два слова – «Вильям» и «благотворительность». И что за статью он приготовил для учеников? Сам написал?

– Ладно, я пойду. Надеюсь, вы с Вильямом всё решите. Рада, что ты не уходишь из школы, – искренне говорю я и направляюсь в сторону двери. Вильде остаётся сидеть на ступеньках и как-то странно хихикать. Я захожу в помещение и первое, что вижу – плакаты, на которых изображена… я. Кто-то приделал мне в руку огромный красный флаг, на котором написано «Защитим женские письки!», а внизу надпись белыми буквами в чёрном прямоугольнике – «Я за соблюдение интимной гигиены».

Что за…

– Вот так встреча! – Вильям вальяжно подходит ко мне и улыбается так же наигранно, как это делала я буквально минуту назад. Меня начинает тошнить. Лоб горит огнём. Щёки уже закипают. Мне хочется ударить этого человека, стереть его улыбку с лица, сделать так, чтобы он корчился на полу от боли. Да, и всё это из-за какого-то грёбаного плаката. Да, он унизителен. Да, бить человека из-за такой мелочи – плохо. Я ведь говорила Вильяму, что нельзя поднимать руку на человека, даже если он влез в чужой телефон.

Что, Нура? Чувствуешь себя на месте Шистада? Ты и есть Шистад, только в юбке.

– Что это за пиздец? – как можно спокойнее спрашиваю я, но тон выдаёт меня с потрохами.

– Ты взяла мой телефон, – продолжает улыбаться Вильям. – Я же говорил, что актриса из тебя хреновая. А я ведь тебе поверил. Мой друг написал мне, а когда ты решила, что я трахаю его девушку – лучший ответ, то ошиблась. Думал, ты другого мнения обо мне. Думал, ты искренне советовала мне пойти поговорить с Крисом. Ты согласилась встретиться со мной только ради того, чтобы стащить телефон? Признайся, Нура, – лицо Вильяма меняется всё сильнее с каждым его словом. Под конец Магнуссон начинает выглядеть огорчённым и разочарованным.

– Послушай, я… – мой голос дрожит.

– Ты фальшивишь, Нура. Я хотя бы не врал тебе, – ноет Вильям.

– Разве?! – кричу я, наплевав на эту огромную толпу, которая взяла нас с Вильямом «в кольцо». – Ты же трахал Сару. Теперь она беременна от тебя!

– Я не достал Саре наркотики, которые она так слёзно у меня выпрашивала. Я знал, что она, блядь, залетела. Понимаешь? У молодых мамочек в списке покупок должны быть витамины для беременных, а не наркотическое дерьмо. То, что ты прочитала, наглым образом украв у меня телефон, ничего не доказывает.

– Но я…

– Ты облажалась, Нура. А меня ведь что-то в тебе зацепило. Но твой поступок стёр всё то хорошее, что я в тебе увидел. Стёр к херам, понимаешь?

Толпа учеников продолжает стоять вокруг нас, тихо перешёптываясь друг с другом. Я чувствую себя настоящим дерьмом. Я знала, что нельзя лезть в подобного рода игры. Но, кажется, я сама посоветовала Вильде отомстить парням. Я сама влезла пальцами в карман Вильяма. Я сама скинула переписку Сары, не удостоверившись, что это именно то, о чём я думаю.

– Прости, – тихо говорю я, не обращая внимания на слёзы. Даже вытирать их не хочется. Руки просто напросто не поднимаются. Я понимаю, что приросла к тому месту, где сейчас стою. Вильям подходит ко мне почти вплотную и смотрит прямо в глаза. Мне почему-то хочется кричать ему прямо в губы, что я не такая, и то дерьмо, которое я натворила, это просто глупости. Всё это поправимо. Но я понимаю, что сильно обидела этого человека, и то, что я совершила – большая ошибка. Подлость, которую мне придётся исправлять очень долго и очень усердно.

– На хер мне твоё «прости»? Как ты там говорила? Отоспись, очнись и отъебись? Желаю тебе того же.

Его спина быстро удаляется от моего трясущегося тела. Сегодня я впервые прогуляю занятия. Толпа, понимая, что ничего нового она уже здесь не увидит, начинает разбредаться по аудиториям. Мои ноги наконец начинают шевелиться, и я медленно ковыляю к выходу. Вильям сидит на ступеньках и курит. Я никогда раньше не видела, чтобы он курил.

Хочу раствориться в воздухе и исчезнуть, чтобы не встречаться с ним взглядом. Снова. Увидеть то презрение, которым он хотел пробить меня насквозь. Ради чего я всё это затеяла? Зачем?

– Прости, – снова шепчу я, проплывая мимо парня. Не смотрю ему в глаза. Не оборачиваюсь. Он ничего не отвечает.

Может, всё это к лучшему.

========== Шистада в союзники? ==========

Дома меня ждёт сюрприз. Нет, не блинчики с черничным вареньем. Нет, не горячая ванна. Нет, не разговор с матерью по душам. Нет, не родной отец, решивший навестить свою семью. Тихо приоткрыв дверь, первое, что я слышу, не привычное «Нура, ты уже пришла?», а отчётливые громкие стоны. Такие мерзкие, такие… мамины. Медленно шагая в гостиную, я заглядываю за угол и вижу, как какой-то совершенно чужой мне человек занимается сексом с матерью, поставив её раком. Женщина стоит коленями на диване, а её лицо с каждым толчком мужчины вдавливается в мягкую спинку всё сильнее. Они не занимаются любовью, то, что они делают, это жёсткая животная ебля, когда один пытается выебать дух из другого. Разве это гуманно?

Трясущимися руками, со слезами на глазах, я выхожу из дома. На учебу идти нет смысла. Мне очень стыдно за то, что я так подвела Вильяма, украла его телефон. Он доверял мне, а я лишь постоянно твердила, что он мне не нравится, но почему-то всё равно соглашалась на встречу с ним ради собственной выгоды. Вильям же никогда не говорил, что не хочет со мной общаться. Он пытался узнать меня поближе. Может, я ему действительно нравилась.

Вспоминаются слова матери о героях книги Брэдбери, где Кларисса своим разговором настолько сильно изменила главного героя, что он, ранее сжигающий книги, начинает задумываться, вдруг он ошибается? И постепенно Гай Монтег становится хорошим человеком. Хотя, он и не был плохим, он просто запутавшийся пожарный, которому было велено сжигать книги в каждом чужом доме.

Может, Вильям тоже запутался? Что, если бы я смогла…

Хотя, какая уже разница.

Набираю Еве, и она сбрасывает. Пишет мне позже, что уехала с матерью по делам, и вернётся в воскресенье. Подруга слишком часто стала уезжать куда-то. Может, и мне ненадолго уехать?

Ноги медленно несут меня в центр города. Через полчаса я понимаю, куда пришла. Только неясно, зачем?

Парень сидит на краю больничной койки спиной к двери, опустив голову. Белый больничный халат застёгивается на пуговицу сзади на шее, а ниже он как-то странно расходится, оголяя спину Шистада. Пояс надёжно скрывает то, что ниже талии, удерживая халат, чтобы тот не распадался на части. Не знаю, как я пришла к тому, что раз мне некуда идти, лучший вариант – Крис Шистад.

Парень слышит лёгкий скрип двери и оборачивается.

– Интересно, чем меня ещё сможет удивить сегодняшний день. Утром Вильде, вечером Нура. Даже не знаю, кого из вас выбрать. Девочки ведь просто так не приходят к почти незнакомому парню в больницу, – протягивает Крис, развернувшись ко мне всем телом. Для этого приходится пересесть на другую сторону кровати, напротив меня.

– Я облажалась, и, как бы мне ни было противно это признавать, но ты можешь мне помочь, – говорю я, продолжая стоять у двери. Крис приглашает жестом сесть рядом, но я отказываюсь.

– И что же ты натворила? – Шистад удивлённо вздёргивает правую бровь, понимает, что я не буду садиться рядом, решает лечь на кровать, протянув ноги.

– Я хотела опозорить Вильяма, в итоге опозорилась сама. И всё ради чего?

– Что именно ты сделала? – продолжает настаивать Крис.

– После того, как я узнала, что Сара беременна от Вильяма, я решила убедиться в этом, поэтому согласилась на встречу с ним, чтобы украсть телефон. Прочитать все переписки. Вильям узнал об этом, ну и…

– Развесил эти плакаты по всей школе? – ухмыляется Крис. – Вильям иногда ведёт себя, как ребёнок. Он избил меня, навалившись всем телом, не дав мне возможности защитить себя. И всё из-за какой-то блондинистой шлюхи с обвисшими сиськами, к которой он даже ничего не чувствует. Я просто решил пошутить над Вильде, заранее убедившись, что у моего друга нет к этой девушке никаких чувств. Я знал, что она влюблена в Вильяма, но Вильям же полный ноль, понимаешь? Иногда мне кажется, что он и любить то не способен. Я не помню за все наши два года дружбы, чтобы у него была девушка. Хоть раз.

– Откуда ты знаешь про плакаты? – спрашиваю я, пытаясь не упустить из мысли остальные вопросы, которые вертятся на языке.

– Один из Пенетраторов сделал фото и прислал мне. Такое ощущение, будто я нахожусь в детском саду, – смеётся парень. – Мне жаль тебя, Нура. Ты, можно сказать, попала под расстрел. Изначально твоя фигура в нашем споре никоим образом не была задействована. Но так уж случилось, из-за моей глупой шутки пострадали все окружающие. В том числе и я сам. Взяв телефон своего друга, я, признаюсь, не думал о последствиях. Я просто хотел…

– Унизить девушку, – помогаю Крису я.

– Нет, это была шутка, понимаешь? Затем Вильям узнал об этом и врезал мне, но только один раз. Я говорил другу, что эта девушка обычная потаскуха. И когда Вильде пришла в наш класс и увела Вильяма в туалет, я пошёл за ними, чтобы убедиться. Разве ты бы хотела, чтобы рядом с Евой был какой-то уёбок, который разобьёт ей сердце? Я снял на телефон то, как Вильде усердно пыталась высосать у Вильяма…

– Хватит, – я перебиваю Шистада.

– И всё во имя любви! – поёт Крис. – Отсос в туалете, потому что она его «любит», – изображает кавычки пальцами. – Лично мне очень смешно, а тебе? Не знаю, почему меня так ебёт всё это. Может, потому что меня самого однажды бросила девушка, которая оказалась шлюхой. Я влюбился, и она разбила мне сердце. Я подумал, вдруг с Вильямом может случиться то же самое. Поэтому я…

– Шантажировал своего друга этим видео? – задумчиво протягиваю я, продолжая стоять у двери.

– Да, – просто отвечает Шистад. – Может, присядешь?

– Не хочу случайно заразиться ебантизмом от тебя, – сарказмом говорю я. Тот, закрыв глаза, ухмыляется, будто ожидал чего-то подобного.

– Ещё вопросы будут?

– Крис, ты знаешь Вильяма уже два года. Знаю, люди могут быть знакомы годами, но… Вильям хороший человек?

– Ты что, втюрилась в него? – ржёт Крис.

– Ясно. Всего доброго, – я в спешке открываю дверь, но мне в спину летит робкое «стой!».

– Чего ещё? – моя нога нетерпеливо стучит подошвой об пол.

– Я подлый человек, Нура. Но ради друзей и семьи пойду на всё. Даже на дурацкий шантаж. Даже на риск потерять друга. Зато я буду уверен, что никакая шлюха не разобьёт ему сердце. И он не будет закуривать дурью эту боль в груди. Не будет ничего делать с собой. Я никогда не допущу того, чтобы этот парень побывал на моём месте. Пусть избивает меня хоть каждый день за это. Я делал это ради него. Нура, Вильям хороший человек. Да, иногда он совершает глупые поступки, но ведь все мы их совершаем. Ты побывала в моей шкуре, как тебе? – ироничным тоном спрашивает Шистад.

– Паршиво, – признаюсь я.

– Если ты действительно сможешь сделать Вильяма лучше, может, стоит попробовать? Только умоляю, не вздумай делать ему минет прямо в школьном туалете, – Шистад закатывает глаза и смеётся. – Кстати, прости за то видео, которое я тебе скинул. Ты не виновата в том, что Вильям решил навестить меня и наговорить кучу ненужного дерьма. В последнем ты уж точно не виновата.

– Выздоравливай, Крис, – лепечу я и вылетаю из палаты.

Мысль о том, что нужно наконец-то позвонить отцу, впервые за три месяца, появляется так же внезапно, как и желание извиниться перед Вильямом. Снова. И делать это столько раз, сколько потребуется.

Гудки длятся недолго, затем я слышу автоответчик.

– Папа, это твоя дочь. Я скучаю по тебе, и хочу встретиться. Необязательно брать маму с собой, – поспешно говорю я, вспоминая, что мою мать сейчас ебёт какой-то испанец (или уже выебал). – Позвони, когда будешь свободен. Я люблю тебя, – со слезами на глазах я кладу трубку. Как же я по нему скучаю.

Средним шагом я иду в сторону дома Магнуссонов. Я знаю, где живёт этот парень. Такой огромный дом, в котором он живёт в гордом одиночестве, не может ускользнуть от взглядов прохожих. По дороге к Вильяму я про себя репетирую речь, которую вывалю на него прямо с порога, когда он откроет дверь. Вильям, прости меня, пожалуйста. Я очень хочу наладить наши отношения. Ты дашь мне ещё один шанс?

Моё тело по инерции, перебирая ногами, несётся к двери его дома. Я подхожу почти вплотную. Палец зависает в воздухе, когда я слышу женский голос за дверью. Смех. Противный смех Вильде. Затем открывается дверь, и я начинаю чувствовать себя ещё унизительней, чем в школе, когда Вильям швырялся в меня оскорблениями. Вильде победно смотрит мне прямо в глаза, и паззл в моей голове вдруг становится на своё место.

– Это всё ты, – шиплю я, осматривая её грёбаную шифоновую белую юбку. Она надевает её каждый раз, когда хочет, чтобы её выебал Вильям?

– Я не понимаю, – хлопая ресницами, лепечет Вильде. Медленно она проплывает мимо меня, и от неё воняет Вильямом. Этим одеколоном, который я уже где-то слышала. Не могу вспомнить, где. Вильям даже не смотрит на меня. Он бросает Вильде привычное «увидимся в школе», а затем закрывает дверь прямо у моего носа.

Что ж, Нура, хотела извиниться? Над этим придётся попотеть.

========== Проблемы сближают людей ==========

Если бы отец был рядом…

Вильям стоит у окна и смотрит прямо на меня. Живот начинает вести себя как-то странно, словно я смотрю в глаза самому Дьяволу, и желудок предостерегающе начинает намекать, мол, шла бы ты отсюда. Уныло покачав головой, я отворачиваюсь от окон Магнуссона и иду в сторону дома. Сейчас почти обед, поэтому, думаю, мать уберёт своё испанское порно из нашего дома к моему приходу (очень надеюсь, что уберёт). Отец продолжает молчать. Я начинаю сомневаться, может, он действительно сменил номер. Будет очень обидно, ведь, можно сказать, я оставила сообщение несуществующему оператору. Мои слова никто не услышит.

Может, и это к лучшему. И всё, что случилось – к лучшему.

Я веду постоянную борьбу, бесконечный спор в своей голове – что же это – к лучшему? Может, мы сами сворачиваем не в ту сторону, и затем карма даёт о себе знать? Если бы я подумала заранее своей деревянной головой с куском скорлупы от ореха вместо мозгов, что нельзя мстить людям, нельзя им грубить, нельзя отталкивать людей, которые всего лишь навсего хотят узнать тебя получше. Нельзя воровать их телефоны. Нельзя читать чужие переписки. Нельзя лезть не в своё дело.

Последнее я, пожалуй, напишу помадой на лбу.

Вильде влюблена в Вильяма с самого начала. То, что она вдруг захотела ему отомстить – это можно списать на «была дурой в состоянии аффекта и жуткой депрессии». Её мозг в тот момент был отключен. Девушка понимала, что нельзя настолько унижаться перед парнем, беспричинно отсылая фото голой груди. Она и сейчас это понимает. Только вслух признать не может. Мне, правда, было очень жаль эту дурочку. Она натворила глупостей, из-за чего вся школа увидела пикантные подробности её тела. Но почему она решила сделать крайней именно меня? Ведь незадолго до этого происшествия, я застукала Вильде и Вильяма в туалете. Девушка не показалась мне смущённой или испуганной. Позже она начала писать на Фейсбуке мерзости про меня, мол, я люблю подсматривать за их… совокуплением.

Фу. Просто фу.

Нельзя грубить людям. Нельзя лезть не в своё дело. Клевета – грех.

Может, позор Вильде – искупление вины за то, что она насмехалась надо мной в интернете, и даже ни разу не извинилась? Поверить не могу, ради Вильде я решила, что украсть телефон у Вильяма – лучший вариант?

Неудивительно, что теперь Вильям с грохотом закрывает дверь прямо перед моим носом.

Исходящий в телефоне. Отец. Это отец!

– Папа! – чуть ли не со слезами я чисто на автомате повышаю свой голос от счастья и облегчения.

– Нура, девочка моя, – голос отца доносится до моих ушей тёплыми и родными нотками.

– Я так рада, что ты позвонил. Нам нужно встретиться. Когда ты…

– Я уехал, Нура. Далеко и, скорее всего, навсегда, – грустно говорит папа.

Быстрым движением руки я отодвигаю телефон от уха и нажимаю на «завершить разговор».

Сука! СУКА!

Хочется кричать о своей беспомощности. Отец не приедет. Мать ебёт какого-то испанца. Вильям меня ненавидит. Вильде циничная и подлая шлюха, которая наверняка продолжает клеветать на меня за спиной. Ева уехала со своей матерью, даже не вспомнив обо мне. Ненавижу. Ненавижу их всех.

– Чтоб вы сдохли! – ору я, замечая, что парочка прохожих с ужасом оглядывается мне в след. – Чего смотрите? Вас я тоже ненавижу! Пошли на хуй!

Ноги несут меня на поляну около школы. Через десять минут упрямо сдерживаемой истерики по пути, я добираюсь до слегка пожелтевшей травы, и падаю лицом прямо себе на сумку, которая ещё секунду назад резким швырком летела вниз. Кажется, я лежу здесь уже достаточно давно. Люди проходят мимо, но не замечают меня. Не замечают человека, который сейчас готов буквально сброситься с обрыва. Человека, который вдруг стал безразличен ко всему. Я слышу, как где-то вдалеке кто-то смеётся. Кто-то слушает музыку. Кто-то разговаривает. Они просто живут, ни о чём не думая. А я вот, кажется, уже мертва. Ничего не чувствовать – это очень странно. И очень страшно. Вдруг я такой и останусь?

Понятия не имею, что я буду делать дальше. Как мне поступить? Отца уже не вернуть, что бы я ему не сказала тогда по телефону, этого не изменить. Куча пропущенных звонков от папы тоже ничего не изменит. Слова – это сила. Но какой в этом смысл, когда отец уехал от своей дочери, променяв семью на другую? Я очень его любила, но сейчас ничего не чувствую к этому мужчине. Даже как-то странно. А мать… лгунья. Со слезами на глазах она клялась, что очень хочет вернуть отца. И что она делает? Правильно, ебёт испанца. Интересно, и как же это поможет вернуть папу в семью?