Текст книги "Бутафория (СИ)"

Автор книги: А. Артемьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Молча я вылезаю из машины, но Вильям хватает меня за штанину и усаживает обратно. Удивительно, как с меня пижама в тот момент не слетела.

– Зачем ты вообще меня сюда затащил? – пытаясь как можно спокойнее говорить, я поправляю волосы и даже не смотрю в сторону Вильяма.

– Не хотел оставаться в одиночестве, – наконец, парень решает на меня посмотреть. Его зрачки расширены, хотя уличный фонарь светит ему прямо в лицо. Смотрится довольно жутко, учитывая тот факт, что глаза Вильяма тёмно-карие. Сейчас я словно смотрю в глаза самого демона. Его мокрые волосы падают на лоб, и мне хочется смахнуть их с лица, чтобы… даже не знаю, зачем. Эта затея быстро исчезает с моей головы, когда Вильям начинает скалиться во все зубы. Но эта улыбка выглядит несчастной. Так улыбаются люди, которые не хотят, чтобы другие прочитали их мысли.

– Что произошло? Где Крис? – осторожно спрашиваю я, зная, что эти двое обычно всегда ходят вместе.

– В больнице.

Тугое молчание длится целую вечность. Я не решаюсь спросить, почему Шистад загремел в больничную койку. Вильям сам решает мне рассказать.

– Я ему врезал. Ещё и ещё. Этот парень перешёл все границы.

– Тот синяк под его глазом… это ты сделал?

– Этот ублюдок влез в мой телефон. Написал Вильде с целью пошутить. В итоге она прислала ему фото, думая, что переписывается со мной.

Наверное, Вильям сильно избил Криса, если тот лежит в больнице.

– Но так нельзя, – растерянно говорю я, – нельзя избивать людей, когда тебе вздумается.

– Знаю, – соглашается Вильям. – Я и не хотел. Мы с ним вроде как помирились, решили все проблемы. Но потом я узнал о том, что Шистад снимал нас с Вильде на телефон, когда мы…

– Хватит! – резко перебиваю я, отмечая, что мои щёки начинают гореть. Отвернувшись, я решаю замолчать. Вильям продолжает рассказывать.

– Я просил его удалить видео. Просил не вести себя, как последняя мразь. Но для Криса это всего лишь игра.

– Зачем ты врёшь Вильде? Зачем спишь с ней? – немного глупо звучит, но я добавляю, – разве она тебе нравится? Со стороны кажется, будто ты с ней даже не знаком, и только она бегает за тобой, как дурочка.

– Так и есть. Она мне не нравится, – отвечает Вильям.

– Тогда, зачем?

– Я ведь парень, Нура, – он улыбается, – мне это необходимо.

– Необходимо? Трахать девушек, пудрить им мозг, хотя их симпатия не взаимна?

– Ну да, – тупо отвечает Вильям, – а чего ты ожидала? Что я женюсь на ней?

– Нет, но… можно просто извиниться, объяснить, что был неправ. Рассказать про Шистада, ведь это он слил фото Вильде в сеть.

– Слышал, о тебе ходит слух, – Вильям облизывает верхнюю губу и улыбается, глядя мне прямо в глаза, – ты – защитница женских писек?

Он начинает откровенно смеяться. Неплохо, Магнуссон. Неплохо. Ты мастер менять тему. Моё лицо начинает гореть ярко красным пламенем. С меня довольно.

– Прощай, Вильям, – я гордо задираю голову и открываю дверь машины. Холодный ветер обдувает меня со всех сторон, и я ещё тысячу раз думаю, прежде чем вылезти.

– Я мог бы подвезти, – говорит парень, нагло осматривая мою фигуру.

– Ты под кайфом. Хочешь убить себя или врезаться в столб? Это без меня.

– Возьми, – Вильям протягивает мне свою толстовку. – Ты же замерзнешь. Твоя гордыня заморозит тебя к чёртовой матери.

– Оставь эту хрень для очередной девушки, которую будешь трахать.

Глупо. Это было очень глупо с моей стороны. Дура. Дура.

Парень молча бросает мне толстовку, и я швыряю её обратно. Хлопаю дверьми. Быстрым шагом направляюсь в сторону дома. Идти минут десять, но если ускориться, можно добежать за пять.

Вильям медленно едет сзади, но окна его машины закрыты. Зачем он это делает? Покачав головой напоследок, я бросаю последний взгляд на чёрный Poshe и направляюсь на задний двор. Тихо открываю окно. Мама уже спит, и это к лучшему. Закрыв за собой окно, я забираюсь в холодную постель, минут пять меня трясёт, а потом я согреваюсь. Рука тянется к телефону, который уже заряжен. Я захожу в сеть и мне тут же приходит сообщение от Вильде.

Вильде:

Крис в больнице. Ты знала?

Нура:

Поделом ему.

Я решаю не отвечать Вильде на вопрос, что я знаю обо всём этом. Иначе придётся сказать, что я ещё пять минут назад каталась с Вильямом по кругу, как идиотка, и выслушивала его лекцию на тему: «люблю трахать девушек, ведь я парень и мне это необходимо».

Мои руки пахнут чем-то странным. Последнее, что я держала в руках – толстовка Вильяма. Это его одеколон? Напоминает какое-то дерьмо, если честно. Я решаю перебить этот запах чем-то другим, и вспоминаю, что не вытерла лицо огуречным лосьоном. В темноте я нашариваю в тумбочке пузырёк и ватный диск. После этой процедуры я со спокойной душой отмечаю, что мои руки приятно пахнут.

Из сна меня выдёргивает громкое оповещение. Зевнув, я открываю глаза и беру телефон в руки. Делаю яркость экрана поменьше. Сообщение от Вильяма.

Вильям:

Дома?

Закатываю глаза и кладу телефон в сторону. Через минуту ещё одно сообщение.

Вильям:

Защитница женских писек, ты жива?

Ты нужна нашим девушкам.

Кто же будет защищать их достоинство?

Что за херню он несёт? Ах, ну да, он ведь под кайфом.

Нура:

Отоспись.

Очнись.

Отъебись.

Нура, это гениально. Аплодисменты. Ты пишешь такую же чушь, как и этот парень.

Вильям:

Пишешь стихи? Неплохо.

Можно лирику?

Нура:

Дай мне поспать.

Вильям:

Можно, я тебе просто дам?

Нура:

Да, ты дашь мне поспать.

Вильям:

Ты скучная.

Нура:

А ты под кайфом.

Вильям:

Я одурманен тобой.

Нура:

Ты точно под кайфом.

Больше он ничего не пишет. Утром я просыпаюсь от того, что моя мама гладит меня по лицу.

– Нура, тебе пора на занятия. Я приготовила завтрак.

– Мама, – тихо мамлю я, – что с тобой случилось? Где твой веник на голове и караоке по утрам?

– Знаешь, Нура, хочу тебе кое-что сказать. Я хочу вернуть твоего отца.

========== Такой же, как все ==========

Мы с Евой сидим на школьном подоконнике на втором этаже. Моя подруга задумчиво смотрит в окно, в ожидании Вильде, наверное. Я поджимаю нижнюю губу, обновляя новости в социальной сети. На улице сегодня тепло, и я обожаю такую осень – полнейшее отсутствие ветра или дождя. Поэтому на мне (шок!) светло голубое платье в белую вертикальную полосу, талия обвязана поясом, а на шее красуется милый кружевной воротничок.

– Забыла спросить, ты для кого так вырядилась? – невзначай спрашивает Ева. – Это… непривычно.

– Знаешь, о чём я вчера узнала? – резко меняю тему я, рассматривая Еву со стороны. Её волнистые волосы (наверное, на ночь заплела косу на влажные волосы, она частенько так делает) затянуты в низкий хвост, и пара прядей падает на лицо. Джинсовая юбка выше от колена сантиметров на десять, а укороченный зелёный свитер отлично гармонирует с бледно-розовыми тенями. Ева отлично сегодня выглядит. Она всегда отлично выглядит. Я же чаще всего не выделяюсь из толпы, ношу мешковатые джинсы, белые блузки, ничего примечательного. Сегодня, наверное, ад покрылся льдом, ведь я в платье, и теперь догадываюсь о том, что это спонтанное решение меня определённо погубит.

– Вильде скинула обнажёнку Вильяму, хотя на самом деле переписывалась с Шистадом. Этот придурок взял телефон своего друга и вёл переписку с Вильде от имени Вильяма. Она думала, что кидает фото…

К моему удивлению, Ева начинает смеяться. Так громко, что проходящие мимо ученики, поднимающиеся по лестнице, на секунду замирают, чтобы подождать, вдруг у девушки приступ и ей нужна помощь.

– Не заливайся. На нас люди смотрят, – шиплю я, краем глаза увидев знакомое лицо. Это самое лицо направлено в мою сторону, и я буквально чувствую его взгляд на своих голых ногах. Благо, платье достаёт почти до колена. Почти. Но этого мне хватает, чтобы одёрнуть себя от мысли сбежать отсюда куда подальше.

– Я так и знала, что Вильде сама виновата в своём позоре. А вы мне не верили. Погоди… – Ева как-то странно морщит брови, и она делает так, когда о чём-то догадывается. – А ты-то откуда знаешь? Кто тебе сказал?

У меня в голове крутятся различные варианты ответа, но ни один из них не подходит, ведь все они связаны с Магнуссоном. Но Ева говорит догадку быстрее, чем я успеваю ответить.

– Боже! Тебе Вильям сказал? – лицо моей подруги сейчас отлично подходит для рекламы натуральных румян. Ева краснеет каждый раз, когда речь заходит о чём-то интимном. И интимным для неё может быть что угодно – взгляд, прикосновение, сообщение, обычная сплетня о том, как нас видели вместе. Но нас не могли видеть. Не могли. Вчера было уже довольно поздно, на улицах никого не было.

– Нет, я просто… знаю. Знаю, и всё, понятно? – начинаю злиться я.

– Чёрт возьми, – смеётся Ева. – Ты общаешься с Вильямом.

Звучит как утверждение. Нет смысла отрицать. Нет смысла отвечать. Вообще нет смысла обсуждать эту дичь.

– Нам пора на урок, – резко гаркаю я, – увидимся на биологии.

Своим поведением и резким уходом вверх по лестнице я даю понять Еве, что она права. Благо, моя подруга не из болтливых, ей можно доверять. Но мне все равно не по себе, ведь Ева в курсе того, что мы с Вильямом… переписываемся? Ведём общение? Катаемся по кругу на его машине в двенадцать ночи, как идиоты? Каким термином это вообще можно назвать? Общение по принуждению? Меня вроде никто не принуждает. Или я сама себе лгу?

Ну и кашу же я заварила. Зайдя в аудиторию, я понимаю, что никто на меня не смотрит. Это к лучшему. Я начинаю чувствовать себя в своей тарелке. Исак сидит рядом с какой-то девушкой прямо на парте и что-то громко обсуждает. Я не вслушиваюсь. Сейчас перемена, но через пару минут начнётся урок, поэтому я спешу занять свободное место. Рядом лежит чья-то белая сумка, явно женская, но мой сосед по парте ещё не пришёл.

Оповещение на моём телефоне мерзко пиликает. Я догадываюсь, кто это. И я права.

Вильям:

Красивые ноги.

Нура:

Красивый подкат.

Вильям:

Полагаю, удачный?

Нура:

Неправильно полагаешь.

Рядом ко мне подсаживается девушка. Я слышу, как она тяжело и нервно дышит. Лицо прикрыто волосами. Она пытается не расплакаться. Слышно по прерывающемуся дыханию. Оповещение на телефоне заставляет меня дёрнуться. Снова. Но всё моё внимание приковано к знакомой личности. Это подруга Ингрид – Сара. Её светлые русые волосы прикрыты серой шапкой. Чёрная толстовка (слава богу – без надписей, прочих всяких «пенетраторов») мешком висит на её теле. Коричневый кожаный браслет прикрывает какую-то маленькую царапину на руке. Белый лак на ногтях уже начинает осыпаться. У девушки явно какие-то проблемы. Но мы знакомы с первого курса, со времён вечеринки Пенетраторов в честь начала учебного года, или что там уже было, я не помню. Поэтому я решаюсь задать вопрос.

– Сара, с тобой всё хорошо?

Она чем-то занята в своём телефоне. Кому-то пишет, так яростно лупит по сенсору, поэтому я решаю отвернуться. Подглядывать всё-таки нехорошо. Но руки у неё сильно трясутся, и это начинает меня беспокоить. Раньше Сара никогда ко мне не подсаживалась. Но затем я вспоминаю, что сама сюда села. На моём месте почему-то сидит Исак с какой-то девушкой. Я знаю, что она моя одноклассница, но не знаю её имени, и мне становится стыдно.

Мой вопрос Сара оставляет без ответа. Звонка на урок ещё не было, но ученики уже расселись по своим местам. Сообщение, которое мне наверняка прислал Вильям, я оставляю непрочитанным. Пальцы гладят сенсорный экран, но телефон остаётся заблокированным. Не хочу читать. Почему я вообще отвечаю на его сообщения?

Сара сидит слева от меня и роется в своём портфеле, и, достав салфетки, оставляет его открытым. Я мельком замечаю тест на беременность, который она тут же засунула поглубже в портфель и прикрыла тетрадью. Забеременеть в восемнадцать – это серьёзно. Но почему меня так волнует, от кого…

Это неважно. Я не имею права лезть в личную жизнь Сары. Чёрт, где же этот звонок?

Вместо звонка на урок буквально через десять секунд мы слышим аварийную сигнализацию. В класс врывается учитель биологии, который должен сейчас вести урок у параллельного класса, и орёт:

– Всё на выход! Вальтерсен, не спать!

Я замечаю, что Исак, ещё недавно так громко обсуждавший какую-то тему с соседкой по парте, сейчас сонно потирает глаза. Похоже, он под кайфом. Ведь обычно Вальтерсен так себя не ведёт на публике. По рассказам Евы, и по личному наблюдению за парнем, я знаю, что он не из болтливых. Ничем не примечательная серая мышка, которая шатается с кучкой парней-девственников (не считая бывшего парня Евы).

Молча и в быстром темпе я помогаю Саре сложить вещи, которые она за эти пять минут успела раскидать по парте, думая, что сейчас начнется урок. Тест на беременность случайно выпадает из её портфеля прямо на парту. Она в ужасе смотрит на меня и быстро прячет его обратно в сумку. Я быстренько закрываю рот, ведь секунду назад стояла с охреневшим выражением лица, и мы с Сарой выходим из класса почти в самом хвосте нашего строя. Исак шатается, и мне это кажется довольно странным.

– Исак, – я протискиваюсь к нему поближе и обнимаю парня за талию, – с тобой всё хорошо? Ты какой-то бледный.

Его глаза находятся так близко, что я могу рассмотреть расширенные зрачки.

– Чёрт возьми, ты под кайфом?

– Тс-с-с-с, – шикает Исак и плюёт себе прямо на палец. – Никому не говори. Крис протащил дурь в туалет.

– Поэтому нас эвакуируют? – спрашиваю я, пытаясь не наступить на пятки впереди идущему человеку. Мысль о беременной Саре тут же вылетает из моей головы. Шистад притащил в школу наркотики, а там, где Шистад, там же, наверняка, и Вильям.

– Наверное, кто-то из Пенетраторов что-то случайно поджёг или… не знаю. Нура, меня тошнит.

Язык парня заплетается, поэтому я решаю протиснуться вместе с ним поближе к выходу. Никогда не видела такое огромное количество учеников в одном месте. Мы наконец выходим на свежий воздух, и я усаживаю Исака прямо на траву подальше от школы. До этой поляны мы шли минуты три, и с горем пополам, без происшествий и каких-либо травм я умудрилась дотащить парня до этих пожелтевших листьев под деревом, где чуть не упал макушкой головы на камень.

– Осторожнее! – предупреждаю я. – Полежи здесь. Я скоро вернусь.

Быстрым шагом я дохожу до толпы учеников в надежде найти Еву. Она стоит рядом с Юнасом, который кому-то пытается дозвониться.

– Исак лежит на поляне. Ему нужна помощь.

– Он опять надрался? – возмущается Юнас.

– Ты должен пойти к нему, – прошу я парня, который тут же кивает и уходит в том направлении, куда я указала пальцем. – Ева, с тобой всё в порядке?

Мои руки поправляют джинсовый жакет подруги, и та с благодарностью улыбается.

– Ты такая милая. О! Знаешь, что я сейчас узнала? – блестящие глаза Евы говорят мне о том, что сейчас она выпалит мне какую-то охренительную и сногсшибательную новость, которая снесёт мне крышу. – Стояла рядом с Ингрид и Сарой. Это просто пиздец.

Догадываюсь о том, что хочет сказать мне Ева, но делаю удивлённое лицо.

– Сара беременна. Ты даже представить себе не можешь, от кого.

Телефон вибрирует в моём кармане. Ещё одно сообщение. Я внимательно слушаю Еву и киваю ей, мол, продолжай.

– Сара беременна от Вильяма Магнуссона.

И я буквально слышу, как мои мечты разбиваются вдребезги об асфальт. Надежда на то, что Вильям всё-таки хороший парень, летит туда же.

Трясущимися руками, пытаясь тщетно это скрыть, я достаю свой телефон и читаю два новых сообщения.

Вильям:

Поможешь мне с домашкой?

Вильям:

Эй, ты здесь?

Кладу телефон обратно в карман и вытираю лицо руками. Они по-прежнему трясутся. Ева берёт мои ладони в свои, грустно и понимающе смотрит мне прямо в глаза. Я качаю головой и понимаю, что не зря боялась. Мой страх оправдал себя. Вильям не особенный. Он такой же, как и остальные Пенетраторы. Он не может быть особенным, ведь он – главный в их шайке.

– Пойдём домой, – тихо говорю я. – Думаю, сегодня занятий уже не будет.

– Говорят, в туалете произошёл какой-то поджёг, – возмущается Ева, держа меня за руку. Мы отходим от школы, и я уже плохо слышу, что говорит моя подруга. Вернее, я просто не слушаю.

И не хочу слушать.

========== Чертовски глупо, Нура ==========

Вильям:

Нура, ты здесь?

Я едва успеваю словить телефон, который чуть не упал мне прямо на лицо. Перекатываюсь со спины на живот и подпираю подбородок руками. Телефон лежит на кровати, а три сообщения от Вильяма висят непрочитанными уже два дня. Я игнорирую его. Игнорирую собственные мысли. Игнорирую свою мать. Ева изредка заходит ко мне. На переменах между уроками мы почти не общаемся. Все в школе Ниссена только и трубят о беременности Сары. Некоторые ненормальные девочки полагают, что забеременеть от Вильяма Магнуссона – это круто, ведь он состоятельный парень, у него богатые родители, да и сам он очень даже не плох внешне. Дуры набитые.

Мне жаль Сару. Я понятия не имею, что бы сделала в подобной ситуации. Неужели, так сложно предохраняться? Или они думают, что главное – вовремя…

Постойте.

Мои руки тянутся к ноутбуку, мне приходится сесть на кровать, облокотившись спиной о стену. Я девственница. Не смейтесь. Я никогда не напивалась до беспамятства. Умоляю, не смейтесь, правда. Для того, чтобы впервые заняться сексом с парнем, мне необходимо только две вещи – доверие и взаимная любовь. Ну и ещё куча всяких подпунктов, таких, как моё собственное желание, настроение, обстановка, приглушённый свет, а лучше вообще в темноте, и главное, чтобы это не был Вильям Магнуссон. Ни за что в жизни я не опущусь до такого унижения, как переспать с таким уродом.

Пальцы набирают текст в поисковую строку. «Какой риск забеременеть, если не предохраняться во время секса?»

Ещё одно сообщение.

– Катись ты к чёрту! – ору я, отшвыривая телефон в сторону. Перепуганная мама просовывает своё бледное лицо в приоткрытую дверь.

– Так, всё. Нам пора поговорить, – она медленно вплывает в мою комнату и осторожно присаживается рядом со мной на кровать. Мельком она всё-же видит результат поиска в экране моего ноутбука и с ужасом смотрит мне в глаза.

– Я не беременна, – спешу ответить я. – Это для подруги.

– Ева?

– Нет. Мама, это неважно, – нервничаю я.

– Важно, милая. Ты сама не своя уже два дня. Что происходит? Это связано с нашим предыдущим разговором, когда мы завтракали? – мать спешит добавить, – нет, до того, как я поранила руку.

– Прости, я не помню, о чём мы говорили, – признаюсь я.

– Ты рассказывала мне про не очень хорошего парня, – мама изображает кавычки на последних словах.

– Он действительно настоящий урод, – я опускаю голову. Мать томно вздыхает и кладёт руку мне на колено. Её светлые волосы неряшливо падают на плечи отдельными прядями. На лице почти нет макияжа, только брови немного подкрашены. На губах мамы, кажется, гигиеническая бесцветная помада. Мы с ней очень похожи внешне. Хотя, и характером, думаю, тоже.

– Я так рада, что ты снова становишься моей мамой, – моя ладонь накрывает её руку.

– Я всегда была твоей мамой! – наигранно возмущается она, захлопав ресницами.

– Ты знаешь, о чём я, – улыбаюсь я. – Мне нравится, что ты наконец решила вернуть отца. И, да, я в восторге, что ты прекратила петь караоке по утрам, и наряжаться в Майли Сайрус, – закатываю глаза, чтобы показать уровень моего облегчения.

– Тебе нравится этот парень? – мать возвращает нашу первоначальную тему разговора.

– Не знаю. Я разочаровалась в людях, мама. На первом курсе я об этом не задумывалась. Мы с девочками общались между собой, и мне было проще. Теперь мы разругались, или…

– Вы просто выросли, Нура. И каждый свернул туда, куда захотел.

– Мы выросли, – соглашаюсь я, – и поэтому жить стало так сложно. Я лишний раз задумываюсь, стоит ли доверять определённому человеку. Я больше не завожу новых знакомств. Меня это огорчает.

– Тебя только это беспокоит? – мама прищуривает глаза. Подозревает, что в моей голове ещё целая тонна каши.

– Нет. Мне грустно, потому что я разочаровалась в одном человеке.

– Может, все не так, как тебе кажется, Нура. Ты говорила с ним лично?

Я отрицательно мотаю головой.

– Я оставлю тебя одну. Тебе стоит поговорить с ним наедине. Тогда в твоей голове немного прояснится, – улыбается мама и встает с кровати. Место на моем колене, где секунду назад лежала рука матери, начинает мёрзнуть. На прощанье мать смотрит на меня таким взглядом, мол, дерзай, не бойся, вот увидишь, всё образумится, и выходит из комнаты, закрыв дверь. Меня радует, что она помнит о моём желании оставаться в своём мире, где дверь в мою комнату закрыта, и меня никто не побеспокоит.

Руки тянутся к телефону, и я читаю сообщения Вильяма двухдневной давности, где он просит меня помочь с домашней работой. Решаю начать с малого.

Нура:

Домашняя работа? Ты ведь третьекурсник.

Я же только на втором.

Чем я смогу тебе помочь?

Ответ приходит почти сразу же.

Вильям:

Почему ты игнорировала меня?

Нура:

А почему ты трахал Сару, и теперь она беременна?

Это было глупо, Нура. Ты идиотка, Нура. Зачем вставлять ему нож в спину? Нужно было прийти к этому вопросу постепенно, а не вот так.

Вильям:

Я могу объяснить.

Нура:

Ты не мой парень, ты не должен объяснять.

Вильям:

Но я хотел бы им стать.

Мои глаза снова и снова пробегают по экрану, читая это сообщение. По спине пробегают мурашки. Пальцы набирают отрицательный ответ.

Нура:

Этого не будет.

Вильям:

Объяснишь?

Нура:

Ты мне не нравишься.

Вильям:

Встретимся?

Нура:

Я же сказала, что ты мне не нравишься.

Вильям:

Это эгоистично с твоей стороны.

Ты не дала мне шанса объяснить.

Мы должны встретиться и поговорить.

Чёрт с тобой.

Нура:

Я даю тебе последний шанс.

Пообещай, что ответишь на все вопросы.

Вильям:

Я напишу, как подъеду.

Нура:

Ты не пообещал.

Вильям:

Чёрт. Не прокатило.

Обещаю.

Так-то лучше. Но теперь я сижу, перечитываю эти сообщения, и думаю, что сглупила. Может, мне не стоило слушать свою маму и давать этому парню ещё один шанс? Хотя, как там говорится? Лучше сделать и жалеть, чем жалеть, не сделав? В любом случае пожалею.

Краем уха через закрытую дверь я слышу, как мама разговаривает с кем-то по телефону. Ноги сами несут меня к двери, и я прислоняюсь ухом, чтобы лучше слышать.

– Том, я знаю, что у тебя своя жизнь, и это очень унизительно постоянно названивать тебе, словно я ненормальная фанатка, но мне нужно поговорить с тобой. В последний раз.

Она звонит папе, но тот как всегда не отвечает. Может, мне стоит взять ситуацию в свои руки? Не знаю, можно ли как-то надавить на отца, ведь он любит меня всем сердцем, и его любовью нельзя пользоваться в корыстных целях. Но я не видела отца уже три месяца.

– Мам, – шепчу я через открытую дверь, и жду, пока она подойдёт, – скажи папе, что я скучаю по нему.

– Твоя дочь очень соскучилась, и хочет, чтобы ты зашёл на чай, – говорит мама, глядя мне в глаза. Её грустная улыбка едва трогает губы. Я очень хочу, чтобы отец вернулся домой. Но, что, если он не любит маму? Конечно, не любит. У него ведь другая. Мне становится грустно от мысли о том, что он забыл обо мне. У него ведь есть дочь! Неужели, он не хочет навестить её, или хотя бы позвонить? Я скучаю, папа.

Дверь за мной закрывается после того, как мать кладёт трубку, оставив голосовое сообщение отцу на автоответчик. Я сажусь у зеркала и достаю косметичку. Честно признаться, макияж меня мало интересует, если бы не эти жёлтые мешки под глазами и бесцветные губы. Брови у меня тоже светлые, так натуральный цвет волос – русый. Я крашу губы и брови, чтобы чувствовать себя увереннее. Не быть серой мышью, как Исак. Собственный смех прорезает тишину в комнате, когда я представляю Исака с накрашенными губами. Хотя, ему там и красить толком нечего.

Закончив с макияжем, я долго думаю с ватным диском в руке, стоило ли мне так марафетиться, и для кого всё это было. Но от внутреннего спора с самой собой меня отвлекает сообщение от Магнуссона.

Вильям:

Я у твоего дома.

Засовываю телефон в карман, закрываю все вкладки на ноутбуке, закрываю его, хватаю пальто и выхожу в гостиную. Стоит сказать маме, что мне нужно уйти.

– Мам? – я тихо подхожу к ней сзади и обнимаю за талию. – Мне нужно отлучиться.

– Надолго?

– Надеюсь, всё решится быстро, – с надеждой отвечаю я.

– И я надеюсь, – вздыхает мама. Она имеет в виду ситуацию с отцом, я понимаю это по её грустному голосу. Поцеловав маму в плечо, я накидываю пальто, обуваюсь и выхожу через парадную дверь. Вильям ждёт с другой стороны, думая, наверное, что мне опять придётся лезть через окно. Благо, у меня нет секретов от матери, и это к лучшему, когда твоя совесть чиста.

Вильям выходит из машины и открывает мне пассажирскую дверь. Мам, не беспокойся. Я всего лишь проедусь в машине с дьяволом.

Надеясь, что меня не сожрут по дороге.

========== Игра началась ==========

– Я хочу знать всё, – высокомерно заявляю я, гордо подняв голову. Вильям как-то странно улыбается, осматривая моё лицо. Мы летим по шоссе, как ненормальные. На улице начинает темнеть, и оранжевый едкий закат пытается ослепить людей, идущих по пешеходной зоне. Благо, в машине Вильяма тонированные стекла, поэтому мне не приходится щуриться от солнца, словно крот.

– Нура, задавай вопросы. Так будет проще ответить на них, – с ноткой сарказма говорит Вильям.

– Пойми меня правильно. Я не хочу вести себя так, словно ты мне что-то должен. Я просто хочу понять, что происходит. Хочу знать, зачем.

– Зачем? – не понимает парень.

– Вильям, – я, кажется, впервые называю его по имени за всю свою осознанную жизнь, – ты видел меня блюющую в туалете, когда вы с Вильде занимались сексом. Видел меня в пижаме. Видел мою злость и ненависть по отношению к вам, когда фото Вильде появились в интернете. Кажется, мы уже достаточно знакомы, но я до сих пор понятия не имею, что ты за человек.

– Хочешь узнать меня? – игриво спрашивает Вильям.

– Я серьёзно, – упрямо отвечаю я.

– Ты не ответила на вопрос.

– Я хочу знать, почему вы делаете это. Почему вы… такие, какие есть.

– Очень странный вопрос, я не могу на него ответить, – уклоняется Вильям.

Я не могу спросить его о том, зачем заниматься сексом с девушкой, которую не любишь. Мне это непонятно. Я хочу знать ответ. Но спросить… язык не поворачивается. Поэтому, я меняю тему.

– Когда ты пришёл к моему окну, то сказал, что тебе нужна помощь. Ты выглядел уставшим. В тот день с тобой что-то случилось?

– Да, в тот день Крис начал шантажировать меня этим секс-видео с Вильде. Мы подрались, и я… перегнул палку. Мне было страшно в тот момент, когда я потерял друга. Мы ведь с ним больше, скорее всего, никогда не заговорим. Я хочу навестить его в больнице, но не знаю, что сказать при встрече, – Вильям пролетает на красный. Я делаю вид, что не заметила.

– Можем сходить вместе, – боже, зачем я говорю это и предлагаю свою помощь, – завтра. Если хочешь.

– Мне не нужна поддержка, Нура. Вернее… чёрт. Я хочу пойти туда один. Просто не знаю, что ему сказать.

– Прежде всего извинись, – предлагаю я, – а затем, вот увидишь, он извинится тоже, ведь в этой ситуации виноваты оба.

Магнуссон едва заметно улыбается мне в ответ. Значит, я даю верный совет.

– Вильям, я, правда, хочу кое-что спросить, но это будет выглядеть так, словно я ревную. А это не так.

Машина останавливается напротив очередного светофора, на этот раз парень решает не пролетать на красный.

– Давай прогуляемся, – предлагает Вильям, игнорируя моё рассуждение вслух. Мы дожидаемся, пока загорится зелёный, и Магнуссон паркуется неподалёку в специально отведённом для этого месте. В ста метрах от нас находится баскетбольная площадка, где развлекается кучка подростков. Мы решаем свернуть в сторону парка, где меньше людей.

– Можешь спросить, и я не буду над тобой шутить. Правда, – добавляет Вильям более убедительным тоном.

– Я живу по своим принципам, и не понимаю, зачем заниматься сексом с девушкой, которую не любишь? – спрашиваю я и тут же жалею, что открыла свой рот.

– С чего ты взяла, что я её не люблю? – спрашивает Вильям в ответ. В моей голове обезьяны подзывают свою артиллерию и начинают играть на барабанах. Чувствую себя полной дурой.

– Нет, я не люблю её, – наконец отвечает парень после минуты молчания. – Но ты сама понимаешь, девушки у меня нет, а Вильде приходит ко мне в класс, отводит в сторону, и говорит, что сделает минет в школьном туалете. Какой здравомыслящий парень устоит от такого предложения?

В ответ молчание. Моя голова сейчас разорвётся на части, я действительно никогда не смогу понять парней в этом плане. Нужно срочно сменить тему. Но сделать это плавно, чтобы со стороны Вильяму не показалось, будто меня это задело.

– Не хочешь зайти к Шистаду и сказать, что вы оба – мудаки? Больница недалеко. Ну, если его, конечно, именно в эту положили.

– Спасибо, Нура, – улыбается Вильям. – Ты права, думаю, мне стоит к нему зайти. Я подвезу тебя домой.

Всю дорогу мы ехали в тишине. Я размышляла над словами Вильяма и пыталась ответить на свои вопросы. Зря я дала этому парню шанс? Оправдались ли мои ожидания от этой прогулки? Почему парни такие… парни? Если бы Шистад не заснял происходящее в школьном туалете на видео, он бы не лежал сейчас в больнице. Если бы Вильям не согласился и объяснил Вильде, что она ему не нравится, всё было бы иначе. Если бы Вильде не унижалась перед парнями, её интимные фото не гуляли бы по сети. Кажется, виноватых здесь далеко не двое. Но, что сделано, то сделано. Вильде как раз пишет в общий чат о том, что тщательно продумывает план по унижению Вильяма и Шистада. Шистада? Разве мы договаривались подключать Шистада? Я мельком пробегаю по переписке девочек и понимаю, что они с Евой и Саной договорились отомстить обоим. Ведь Шистад виноват не меньше Магнуссона. Никто из этой шайки не знает того, что знаю я. Вильде сама вешается на Вильяма, предлагает ему унизительный минет в туалете. Она, можно сказать, зачинщик всего этого. Я не могу сказать, что она получает по заслугам, и мстить парням – глупо. Но если бы у этой девушки была голова на плечах, может, мы бы сейчас не создали общий чат под названием «парни – мудаки», не продумывали бы план, а я бы не сидела с Вильямом в одной машине. Парень, кстати, мельком замечает, что я с кем-то переписываюсь, но молчит. Его телефон лежит в правом кармане толстовки, и я задумываюсь над тем, что же действительно скрывает Магнуссон. Мне хочется узнать, но я буду последней тварью, если всё-таки решусь на воровство. Но руки тянутся к нему в карман.

– Ходят слухи о том, что Сара беременна от тебя, – брякаю я, увидев в окно, что мы уже подъехали к моему дому.

– Это слухи, Нура. Если девушка в нашей школе «получает залётную», все тут же начинают шептать о том, что это либо от меня, либо от Криса. Девушки, распускающие подобный слух, и впутывающие в эти бабские дела кого-то из Пенетраторов, автоматически делают остальных парней в нашей школе импотентами или геями. Им, почему-то, даже в голову не приходит мысль о том, что существуют другие парни помимо меня или Криса. Или кого-то из…