Текст книги "Манга по-русски"
Автор книги: А. Котенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
Глава 7. Соблазнение принцесс от Санджи Киномото
Когда Санджи Киномото открыл глаза, он обнаружил себя в кромешной тьме, сквозь которую только спустя несколько минут начали прорисовываться грубые силуэты домов и изящные формы пальм. Наместник Ниххонии, отправившийся, сам не ведая куда, рано утром, и не подозревал, что прибудет к месту назначения глубокой ночью. Ни хороха, ни звука. Даже ветра не было. Легкий прохладный воздух, не загаженный выхлопными газами, словно неподвижно стоял, позволяя дышать им бесконечно. Только желающих, кроме Кисы, не нашлось. Вдохнув ночной прохлады, наместник вытащил из рукава пачку сигарет. Курить хотелось больше, чем обычно. Но стоило ему поднести к сигарете зажигалку, за спиной его раздался гулкий взрыв. Хлопнуло не так уж и сильно, но во всеобщей тишине звук казался оглушительным. Давние воспоминания о войне моментально ожили в памяти, и Санджи машинально отметил странность – он по прежнему оставался в темноте. Значит взрыв произошел где-то внутри, внутри чего-то достаточно прочного чтобы не развалиться… Бывший боец инстинктивно развернулся на звук и достал катану из ножен.
Это, должно быть, произошло в громадном здании, понял наместник. Судя по архитектуре и количеству идолов у входа – это был храм. Бежать туда… так подсказывало Санджи шестое чувство.
Принцесса Кия, ради которой он и оказался в этом странном месте глухой ночью, как-то вылетела из головы. На ее место пришли любопытство и желание разобраться в случившемся. Санджи, прокравшись вдоль коридора, замер при входе в жертвенный зал, освещенный десятком факелов.
Неподалеку от жертвенника на коленях сидела красивая черноволосая девушка, среднего роста и прижимала к себе окровавленное тело… Киномото ошибиться не мог – то был напарник Ивана Дурака, Тутанхамон. Уж что, а память на лица Санджи никогда не подводила. Зареванные глаза девушки бесцельно уставились в проход, где стоял самурай, только вряд ли девушка замечала пришельца из Ниххонии. Она шевелила губами, желая что-то сказать, но все мольбы ее оставались беззвучными.
Посмотрев по сторонам, Киномото увидел еще одно до боли знакомое ему тело – сам Иван, рядом с которым валялась невысокая девочка с короткими золотыми косичками. И никто из так называемых пострадавших не дышал, за исключением заплаканной особы, что прижимала к груди господина Хекайнушейму.
– Что здесь происходит, черт возьми? – выругался Киномото, в очередной раз осмотрев все вокруг.
– Ва…Ва…Ваняяяяяя, – зареванная красавица бросила тело фараона и на коленях подползла к программисту и принялась трясти его за плечи и каяться в таких грехах, что несчастный Киномото скривился – не священник он, чтобы выслушивать столько чисных тайн за раз.
– Послушайте, прекрасная принцесса, – положив руку на сердце, попытался вмешаться наместник, но девушка ничего не желала слушать.
А в голове у Санджи крутились весьма интересные мысли: если Иван с Тутанхамоном говорили, что ушли из этого мира в этот момент, а последний был тут через два года после их ухода, это может означать только одно…
– Это не настоящие тела! – крикнул наместник.
– Не верю, не верю, не верююююю! – вопила черноволосая красотка в кожаном костюмчике, не переставая бить по груди поддельное тело Ивана Дурака.
Вскоре за спиной Санджи нарисовались и две женщины в красных одеяниях, которые, грубо оттолкнув наместника к стене, смело прошли в зал и остановились напротив тела Тутанхамона.
– Это. Не. Нестоящие. Тела! – продолжал гнуть свое Санджи.
Этой фразой он только вогнал в гнев подоспевших теток, которые, хватаясь за головы, принялись петь странные куплеты, рвать на себе волосы и метаться по жертвенному залу. Не успел Киномото опомниться, как этих странных плацальщиц тут набралось с десяток. Но интересовало их одно лишь тело – Иванова напарника.
– Я повторяю! – рявкнул что есть мочи наместник Ниххонии. – Кто-нибудь меня послушает? Это! Не насто…
– Убийца! – одна из девушек-плакальщиц ткнула в сторону гостя пальцем. – Это он убил господина Тутанхамона!
– Первое правило самурая, – постарался как можно более невозмутимо заявить Санджи. – Не убивать безоружного!
Он спрятал катану за пояс и поднял руки. Хотя на душе у наместника кошки скребли, он понимал, что паполся чуть ли не с поличным рядом с тремя телами. И сколько бы он ни путался теперь объяснить, что это не настоящие трупы, никто ему так просто не поверят. Скорее свяжут эту красавицу в черном и предадут их обоих смерти. Бедная принцесса Кия, – подумалось в этот момент Санджи, – и сына лишилась, и мужа не дождется. И эта мысль дала ему новых сил. Он свободен, его пока никто не арестовал… и он имел полное право подойти к таинственной незнакомке, которую он и застал на месте гибели трех человек.
– Ты их убила? Признавайся? – рявкнул он на заплаканную девушку, у которой не то, что руки тряслись, но и ноги подкашивались.
Интуиция подсказывала, что не могла она убить троих и сразу. Что тут что-то не то.
– Я, – вдруг заявила девица и еще пуще разревелась.
– Тогда нам надо сматываться! – шепнул ей на ухо самурай. – Потому что мальчишка, вокруг которого толпятся – не простой смертный, а местный правитель.
– Догадыва…юсь, – всхлипнула девица, закрывая лицо руками. – Но тут мой… Ва…ня!
Да уж, ее Ваня, ухмыльнулся про себя Киномото. Да этот Дурак ни одной чернявой девки не вспоминал. Он крепко схватил девицу за запястье и решил побыстрее сбежать с ней из храма, чтобы потом рассказать ей обо всем, что знает: на свежем воздухе и думается легче, и спрятаться от стражи можно. То, что скоро придет сюда целое войско – наместник не сомневался.
Только это 'скоро' вылилось в банальное 'тотчас же'. Стоило Санджи повернуться к выходу и шепнуть спутнице тихонько следовать за ним, как в жертвенный зал ворвалось с два десятка мужиков в зеленых то ли кольчугах, то ли корсетах и белых набедренных повязках. Вооруженная кинжалами толпа словно получила по рации сообщение – схватить самурая и девку в армейских ботинках.
– Слушай, худо дело! – обратился самурай к заплаканной незнакомке. – Нам надо смыться!
– Не дура, знаю, – фыркнула девушка, доставая из нагрудного кармана что-то маленькое и кругленькое. – Зажми нос.
Киномото, наученный войной, тут же последовал внезапной команде черноволосой красавицы, и вскоре она, вмиг отошедшая от шока и рева, мчалась мимо закашлявшихся стражников и тащила за руку подозрительного гостя в кимоно. Санджи понимал две вещи: кто-то инсценировал эффектное отступление Ивану Дураку и его напарнику и что он да эта девушка – не от мира сего, и оказались они вдвоем очень в скользкой ситуации.
Бежать на деревянных сандалиях неудобно, но и бросать их по пути Киномото не желал. Он понимал, что рано или поздно ему придется явиться к принцессе Кие при полном параде, а без сандалий – самурай не самурай!
Топот ног раздавался совсем близко.
– Зачем вы меня спасаете? – всхлипывая, спрашивала не сбавляя хода, незнакомка.
– Потому что мне надо тебе кое-что сказать прежде, чем тебя убьют! – фыркнул Киномото, выдернув свою руку из ладони девушки и поравнявшись с ней.
Добрая дюжина охранников наступала им на пятки, но сил у беглецов пока хватало, чтобы держаться от них на расстоянии и вилять по узким улочкан ночного города.
– Только ты сначала мне кое-что объяснишь, ладно? – поставил условие наместник, а девушка послушно кивнула в ответ.
На шум высовывались любопытные лица жителей городка, кошки и собаки жались к стенам, подвывая и поскуливая. Вдруг Санджи споткнулся об кого-то и кубарем покатился по дороге. Когда наместник поднял голову, то увидел диковинное ушастое существо ростом с человека, которое самозабвенно щелкало кругляши на компьютерной упаковке. Оно сидело, словно каменная статуя, так что беглецы не смогли даже потревожить подозрительную личность. Охрана тоже остановилась и принялась следить за развлекающимся.
– Откуда в Древнем Египте клеенка? – ахнула девушка, хватая Санджи за руку.
Она рванула его так, что самурай только когда свалился на колени понял, что от него ожидалось продолжение побега от стражи. Не успел он подняться, как один коренастый мужик приставил к его горду кинжал, а еще один заломил руки за спину.
– Убийца! – прошипели стражники.
Таинственная незнакомка тоже стояла с заломленными руками, осуждающе глядя на Санджи, который не дал ей уйти от погони.
И только ушастое существо не обращало ни на кого внимание и продолжало щелкать кругляши на компьютерной упаковке.
Зала с высокими потолками, подпертыми лотосовидными колоннами… Санджи уже видел подобное в том самом храме, где он встретил девушку Юлю и рядом с которым его схватила стража господина Тутанхамона. Наместник, гордо задрав голову, шествовал по синему ковру прямо к двум тронам. На одном из них восседала низкорослая красавица с длинными черными волосами, одетая в роскошное прозрачное платье. Такая эротичная, такая желанная, – отметил про себя Санджи. Лицом она походила на Тутанхамона, заметил Киномото. А по правую руку маленькой девушки сидела высокая стройная женщина с кудрявыми волосами, повязанными желтой лентой. То и была Кия, Санджи не мог ошибиться. Тот самый образ, который он ночами рисовал у себя в лаборатории. Она так походила на его портреты, сходство – идеальное. Только на лице ее скорбь и траур, и нет той улыбки, которую нанес на лист бумаги наместник Ниххонии. Как бы объяснить этим убитым горем женщинам, что их Тутанхамон жив, и что они собираются хоронить кого-то другого. Слишком много посторонних вокруг: стража в три ряда, потому что ведут их, убийц, слуги в синих одеяниях, вестимо, у них тут это цвет траура, мужик с дощечкой сидит у подножия трона, вестимо местный писарь. Как тяжело людям без компьютеров, а… И еще три угрымых мужчины стоят за спинками тронов: невысокий толстячок, главарь стражи в красном плаще, и какой-то мужик в леопардовой накидке, то ли верховный маг, то ли кто-то вроде того.
Стражник, который провожал Юлю и Киномото по тронному залу, пнул обоих убийц по икрам, грубо приказав – на колени!
И оба пришельца из других миров покорно подчинились.
– Вот они, убийцы, Ваше величество, госпожа Анхесенпаамон! – сказал мужчина, стоявший за спинами плененных.
Санджи поднял виноватый взгляд на малышку в прозрачном платье… Только не прелести женщины интересовали его. Взгляд, несчастный, полный трагизма, по щекам текут слезы. И столько ненависти, желания мести.
– Анхес-сан, – прошептал Киномото, – я странник из далекой Ниххонии, я прибыл в этот город, чтобы просить руки и сердца Кии-сан… Откуда мне было знать, что в ту ночь, когда нога моя ступит в ваш славный город, кто-то убьет вашего мужа и сына Кии-сан.
За остатки ночи, что Санджи в компании Юли провел в темнице, он успел прочитать все статейки, что загрузила москвичка на свой компьютер, и немного сориентировался в сложившейся ситуации.
– Кто тогда, если не вы, убили моего Ваню? – этот вопрос вогнал Киномото в ступор, что у самурая чуть волосы дыбом не встали.
И тут Иван Дурак. Что же натворил этот безбашенный программист в Уасете, коли королева любит его больше собственного мужа. Да и супруг у девицы так себе, оказывается. Сбежал, поди, от нее при первом подвернувшемся случае.
– Я тоже, – проглотив соленую слезу, заявила Юля, поднимая голову, – ни в чем не виновата. Я расскажу больше. Мы все: я, ваш муж, Ваня и его сестра, – боролись против страшного духа. Потом я кинула апельсинку, и…
– Ну-ну, придумали за ночь сказки из Дуата! – хлопнул по затылку девушку стражник, и Юля одарила его злобным взглядом. – Говорите, как убили, и хватит с вас!
– Моя катана, – Киномото достал свое единственное оружие из ножен и протянул его Анхесенпаамон, – не запятнано кровью ни вашего мужа, ни возлюбленного.
Сверкающее под лучами солнца лезвия чисто так, что на нем не то, что крови, а отпечатков чьих-либо пальцев не имеется. Глупо думать, что от этого меча погибли фараон и его советник по безопасности. Да и на розовом кимоно чужестранца красовались только росписи, ни единой капли крови. Не задушил же наместник троих человек одновременно.
– Допустим, вы не виновны, но попытались увести убийцу с места преступления, – ткнула пальчиком царица в сторону рыдающей Юлии.
Девушка сидела на коленях закрыла лицо руками. У нее – очередной приступ истерики. Да, ее кожаный пиджачок и шортики вымазаны кровью, да она чумаза как черт, однако ж нож, что висит у нее на поясе чист. Она вымазалась, когда прижимала к груди убитых – догадался Киномото и тут же высказал догадку.
– Но если не они убили нашего господина, – развел руками старичок-толстячок, стоявший за троном у Кии, – тогда кто?
– Меритатон! – выпалила то слово, что услышала в храме Юля.
И тут мужчина в леопардовой шкуре подошел к ней и, взяв за подбородок, уставился в заплаканные черные глаза чужестранки. Санджи показалось, что верховный маг не верит тому, что говорила девушка. Жаль, наместник теперь не мог ее защитить, он несколько опоздал, и не видел, кто на самом деле довел Ивана, Тутанхамона и блондиночку до смерти.
– Пожалуй, с этой девушкой разберусь я! – резко заявил мужик в леопардовой шкуре и потащил Юлю за собой. – А с этим делайте, что считаете нужным!
– Да, господин Сехемра! – поклонились стражники.
Казалось, теперь, после смерти правителя, подчиненные готовы были склонять головы перед любыми приближенными к трону людьми. Лишь бы этот Сехемра не сделал ничего плохого – подумалось Киномото. Но тут он вспомнил, что Иван как-то вскользь упоминал о россиянке в Кемете, что девушка де вышла за верховного жреца и родила ему сына. И этому человеку суждено было стать одним из правителей Кемета. Значит, все к лучшему – успокоил сам себя наместник. Юлю больше никто не подозревает. Однако не мешает теперь выбрать момент и рассказать госпоже Кие и Ее величеству о том, что настоящие Иван с Тутанхамоном живее всех живых и передают им пламенный привет.
Молоденький блондин в синем костюме стоял на пороге желтого двухэтажного дома и что есть мочи колотил в дверь. Дома, скорее всего, пусто, потому что сколь бы громким и отчаянным не был стук, никто не удосужился спуститься и открыть дверь. Только пожилая японка в красном кимоно, вышедшая отдохнуть в соседний сад, грустно смотрела на гостя и его друга, заскучавшего у привязанного к столбу мотоцикла.
– Что стучите, – спросила она, подойдя к забору.
Иван, тяжело вздохнув, окинул ее полным грусти взглядом.
– Тиномори Кенске тут проживает? – единственное, чо интересовало учителя в этот прохладный воскресный день.
– Тут, и что с того?
– А он дома?
Глупый вопрос – если никто не спешит отворить дверь, значит, уехали отдыхать. А уж прогульщикам подобное поведение просто-таки свойственно. Еще учась в школе, Иван заприметил, как ведут себя те, кто относится к ученью как к каторге. Девочка, что сидела с Дураком за одной партой с первого и чуть ли не по девятый класс, дочка одного известного белорусского бизнесмена, в принципе не признавала субботу как учебный день и уезжала с родителями летом на пикники, и зимой на лыжах кататься. Каникулы для той особы длинись на неделю дольше, а по ее возвращению в школу еще добрых полмесяца обсуждались ее эксклюзивные фотографии со всех концов света. Так чем же хуже японский школьник Тиномори Кенске! Мать наверняка увезла его нежиться под южным солнышком Окинавы. Но только интуиция подсказывала программисту, что такие выводы не имеют под собой никаких предпосылок.
И учитель еще раз постучал в дверь.
– Зря вы сюда явились, ребята, – покачала головой соседка, не отходя от своего забора.
– А в чем дело? – пожал плечами Иван Дурак.
Он и не подозревал, что женщина поведает ему страшную историю, достойную стать сюжетом для фильма ужасов. Оказывается, днем дом Кенске – самый что ни на есть обычное заурядное строение в Токио Ниххонском. Ничего подозрительного тут не происходит: доставляют молоко, привозят роллы к обеду, иногда заходят школьные учителя (как эти люди представлялись соседке). Но стоит тьме спуститься на город, фонарь, у которого припарковал свой мотоцикл Тутанхамон, погасал, и с чердака желтого дома летела целая стая летучих мышей. В доме раздавались душераздирающие вопли и какая-то женщина истошно вопила. Но когда приезжала полиция, все становилось на свои места. Крики прекращались, а куда девались мыши – соседка не знала.
– А что, если там страшные кино смотрят? – улыбнувшись, отмахнулся Иван.
– Если бы, – шепнула соседка, в ужасе глядя на окна, занавешенные черными шторами. – Вы все еще хотите стать гостями этого дома?
– Нужно, – сглотнув, заметил программист.
Недобрые предчувствия мучали парня. Вспоминалась любимая жена, которая ждала его в Москве. Нет, он не мог бесславно погибнуть в страшном доме на окраине Токио. И это придавало агенту сил.
– Три человека являлось про душу хозяина, – чуть слышно говорила тем временем соседка.
Как выяснилось, Тиномори Кенске – сирота, и живет один в родительском доме, только скрывает это от полиции, чтобы его не забрали под опеку. Откуда подросток берет деньги, соседям не известно, но он оплачивал все кредиты умерших родителей и даже разговаривал по телефону их голосами. Вот артист, заметил Иван. Одного он понять не мог, откуда соседке все это известно. Но женщина, заметив в глазах гостя серьезные подозрения, тут же начала оправдываться: следит она за мальчонкой, потому что боится. Она даже пробралась в чужой дом и поставила камеры внутреннего наблюдения, пока Кенске отправился на учебу в школу. К сожалению, грызть гранит науки – не для такого лоботряса как он, поэтому и камер соседка успела установить только две штуки. Но и по ним было ясно, чем занимается несовершеннолетний сиротинушка.
Родители Тиномори, вообще, были здоровыми людьми, никогда ни на что не жаловались. Мать – добрейшей души человек, то ли врач, то ли медсестра, а отец – из полиции. Но месяц назад оба скоропостижно скончались от сердечного приступа. А их отпрыск даже не плакал на похоронах… Нацепил какой-то пурпурный парик с челкой до подбородка и ходил, изображая траур. А три слоя туши на глазах так и не потекли.
– Боже, еще один гей! – взвыл программист, а его напарник мужественно вздохнул.
– Нет, Тиномори – нормальный мальчик, – махала руками соседка, – просто он теперь одевается модно… Как эти… эмо, что ли.
– А, ну это совершенно меняет дело, – счастливая улыбка украсила лицо агента. – Так я все равно не понял, почему вы не хотите, чтобы я переступал порог этого дома.
И тут соседка и поведала самое страшное – три учителя из школы Нишимаши, что приходили к мальчонке в течение месяца, бесследно пропали после визита. Уж откуда этой женщине было знать, кто являлся про душу Кенске, и что с ними стало. Подозрительная особа – понял Иван.
– Хотя, нет, вру… Я прекрасно знала и учительницу математики Мегуми-сенсей, и физрука Вико-сэнсей, и преподавателя японского Фунэ-сэнсей, мои дети еще учились у этих замечательных людей. Но через несколько часов после визита сюда, всех троих нашли мертвыми!
Иван вздрогнул. Вот, оказывается, на что отправила его злосчастная физичка Макото-сэнсей. Смерти его она пожелала, в логово маньяков послала. Ничего, программист ухмыльнулся, раньше сюда захаживали обычные педагоги, а не агенты из российского отдела странных явлений. И пусть только этот Тиномори попробует заточить свои вампирские зубки на Ивана Дурака и его напарника! Решимости у программиста было хоть отбавляй!
– Они погибли так же внезапно, как и родители Кенске, – развела руками соседка. – Поэтому хочу предупредить вас, в доме какое-то проклятье, лучше бы вы сюда не приходили.
А что поделать, Иван был обречен. Если он не попытается вернуть Тиномори в школу, то Макото-сэнсей устроит ему несладкую жизнь и вскоре добьется увольнения, а ведь еще два российских ученика не вернулись домой. И пока их души блуждают по Ниххонии, Ивану ни в коем случае нельзя увольняться из школы.
– Такое чувство, – Тутанхамон подошел к крыльцу, оставив мотоцикл без присмотра, – что кто-то карает гостей этого дома.
Иван не мог не согласиться. Он еще раз постучал, но так как никто ему не открыл, н развернулся к соседке:
– Можно кое-о чем попросить, не могли бы вы передать парнишке, что к нему приходил Ба…
Парень не договорил, потому что женщина вдруг встрепенулась и в ужасе закричала:
– Только не говорите рядом с этим домом и внутри его своего имени!
– Почему это? – искоса глянул на нее Тутанхамон.
Соседка, бледнее смерти, еле держалась за свой забор и, раскачиваясь из стороны в сторону, причитала:
– У меня подозрение есть… что Тиномори Кенске имеет власть над теми, чьи истинные имена ему известны.
– Тогда и передайте ему, что заходил Бака-сэнсей, – улыбнулся Иван Дурак.
Обмануть смерть – вот, что предстояло ему. Мегуми, Фунэ, Вико – это паспортные имена жертв. Бака – только перевод. И программист надеялся, что эту партию он выиграет наверняка.
– Ты играешь с огнем! – схватил парня за локоть Тутанхамон.
– Не с огнем, – оскалился программист, – а, возможно, с Судией!
Судия, Каратель, – кто он. Ни одной подсказки, скрытые IP-адреса, постоянно меняющееся место жительства. Кто-то говорил, что этот человек обитает в Хабаровске, кто-то видел его в Нижнем Новгороде. Один его друг уверял, что родина Карателя – Санкт-Петербург и даже называл имя этого человека. Но при проверке всех присланных данных Катя Дельская натыкалась на одно и то же – противоречия. Ни один из перечисленных не мог оказаться тем, кто называл себя громким ником Каратель. Некоторые люди просто пользовались схожими подписями, ставили цифры в конце Ника или ухищряись перевести его на другие языки. Но все эти люди реально существовали, отвечали на отправленные им письма и довольно обходительно и вежливо общались с постучавшейся им Катей.
Но Дельская была знакома с оригиналом: напористый молодой человек лет двадцати от роду, который никогда не лез за словом в карман, и с которым следовало общаться предельно осторожно, чтобы он не разгневался и не унизил собеседника. Если читать все, что написал Каратель в Интернете – весьма адекватный, образованный человек, добрый и отзывчивый… пока ему не наступали на хвост, и пока не появлялся рядом кто-то, превосходящий его в мастерстве клипмейкерства.
Какие ласковые отзывы писал Каратель начинающим авторам, давал советы, ссылками не скупился и даже организовал портал, на котором выкладывал пиратские дистрибутивы. Все на пользу творческим личностям. Но стоило новичку оказаться по уровнб выше своего наставника, как уничижительные комментарии не заставляли себя долго ждать. Кто-то плевал на них с Останкинской или Токийской телебашни и продолжал творить, а кто-то ломался и со слезами на глазах бросал творчество, оставляя его неотразимому Карателю.
Несколько критиков, как нашла Катя более подробную информацию о своем бывшем сопернике на ниве клипмейкерства, пытались научить Карателя некоторым приемам и предложить ссылки с полезными программами, но в ответ услышали лишь хамство и трехэтажный мат.
– Как это на него похоже, – потягивая зеленый чай, говорила себе Дельская, – Пылкий юноша, считающий себя пупом вселенной! Сколько их в сети…
Только не все носят столь громкое имя. Катя нашла и последние работы давнишнего знакомого. Она не поссорилась с ним, нет, просто отошла на расстояние, чтобы Каратель случайно не задел ее своими коготками и не плюнул ядом в лицо. Он – творческая личность, ему надо самореализовываться. Только пусть практикуется не на мне – мудро рассудила Дельская, и с того дня публиковала свои работы на тех ресурах, где не присутствовал одинокий Каратель. Да, как выяснилось, друзей у мальчишки совсем не было. Кому охота находиться рядом с такой разрывной бомбой? Оттого и информации о язвительном критике, уничтожающем всех и вся, нигде не нашлось. Некому было направить поиск Кати в нужное русло. А провайдеры и хозяева сайтов вряд ли могли проследить за сообщениями, оставленными пару недель назад. Если даже Кирилл Илларионов уже не первый день ломал голову над головоломкой: 'Откуда этот Каратель'!
Одна зацепка – он был в Москве, на фестивале. Значит, приехал, если не местный. Катя листала страницы, Ира с Машей ей помогали, потому что юных любителей назваться столь громким именем и покарать половину земного шара нашлось больше тысячи. Хоть на курсовую работу по базам данных и распределенному поиску студентам выдавай.
– Катя, смотри, – Маша нервно тыкала пальчиком в монитор их с Ирой компьютера.
Что же так разволновало ее, Дельская тут же уселась рядом и увидела весьма интересное и полезное письмо.
'Уважаемые администраторы сайта, я понимаю, что у вас и без моей писанины дел полно, но может быть, вы откликнетесь на мою скромную просьбу и запретите доступ к вашему ресурсу молодому человеку по имени Каратель. Дело в том, что я – его бывшая девушка. Я очень любила его… и на день рождения решила порадовать его клипом. Первым в моей жизни клипом. Я делала его долгих три месяца. Не спала ночами. Сама изучала программы, чтобы сделать человеку приятное. Мое творение понравилось всем. Только не ему. Скривившись, он посмотрел первые тридцать секунд и назвал это все попсой для малолеток. Он опустошил мою душу, фактически убил меня. Я была очарована им, восхищалась. А он смотрел на мой подарок, словно на очередную работу для препарации: покадрово, выискивая не аккуратно вырезанные фигурки и неровные стыки, ошибки в монтаже и прочие технические мелочи, которые не так важны, когда один человек признается другому в любви. Я не смогла больше быть рядом с этим циником. Но это еще не все. Я больше не в состоянии ни рисовать, ни писать, ни заниматься каким-либо творчеством. Каратель уничтожил во мне это начало своим доскональным разбором. И я не хочу, чтобы жертв этого человека становилось все больше. Поэтому прошу вас, закройте ему вход на ваш сайт. С уважением, Кристина'.
– А с девушками он не вежлив, – ехидно заметила Ира. – Тут вот еще одно похожее послание.
Там некая особа жаловалась на того же Карателя. Жалоба очень походила на письмо Кристины, за тем малым исключением, что злобный критик разнес в пух и прах работу лучшего друга той девочки, и парнишка тоже забросил творчество, оставив его таким, как Каратель: уверенным и целеустремленным.
– Зачем, вообще, листать всю эту переписку? – пожала плечами Дельская, еще раз перечитывая письмо Кристины. – Нам надо найти бывшую девушку Карателя, она-то нам все и расскажет.
Никто и не предполагал, что Кристина живет в Новгороде, и приехать не сможет. Но и телефонов не отменяли, поэтому в скором времени в квартире новгородской анимешницы раздался звонок от агентов отдела странных явлений.
Тема разговора, надо сказать, совершенно не порадовала девицу, и она попыталась побыстрее закончить разговор. Но Катя Дельская не могла так просто отпустить единственную зацепку. Маленькая хитрость, она представилась очередной жертвой Карателя, и новгородская девочка принялась охотно изливать свою душу. Но только прогулки, цветы и прочие отношения между молодыми людьми не особо интересовали Катю.
– Ты мне имя скажи, – твердила она, – иначе мы не сможем его найти.
– Костя, – уверенно сказала Кристина, – Константин Зыков. А почему вы, уважаемая жертва, имели с ним отношения и не поинтересовались?
Закономерный вопрос, Дельская как-то и не подумала, что девушка, бывшая в близких отношениях с парнем, просто должна была знать его имя.
– До этого не дошло. Он представлялся как Каратель.
– Значит, он стал еще страшнее, – вздохнули по ту сторону трубки, – весь Новгород перестал заниматься творчеством и проводить фестивали, потому что мы были вынуждены признать величие Карателя.
– Теперь он взялся за Москву, – подливала масло в огонь Дельская.
Мегаполис – что может быть более лакомым кусочком для пожирателя талантов. Интересно, от чего Зыков дошел до жизни такой. Знает ли Кристина? Аккуратно, чтобы не травмировать и без того расшатанную психику девушки, Катя все же поинтересовалась.
Досье оказалось самым что ни на есть банальным. Отличник в школе, троечник в вузе, мальчишка, чья самооценка очень сильно пошатнулась. Школьная прима, которая с трудом сдавала сессии, несмотря на тяжелый труд и усердную подготовку к экзаменам, оказалась причиной столь резкой перемене в характере. Не мог неудачник-студент воздействовать на своих преподавателей, учебу не осиливал, а хотел стать лучшим, таким, каким его считали в школе. Но сил не находилось.
– Насколько я помню, однажды Костя раскритиковал в пух и прах работу одного отличника из группы, и этот человек чуть не покончил собой. Его еле успели из петли друзья вынуть, – в голосе скорбь, – только Зыков сделал из этого случая совсем другие выводы. Нет, он не хотел становиться мягче к людям, не желал понимать их. Он осознал другое – если он уничтожит тех, кто стоит ниже его, он станет лучшим!
Как ни странно, но успеваемость по гуманитарным предметам у Зыков улучшилась, и он перевелся с технического на филологический: там его жестокую болтовню и безапелляционные заявления слушали куда с большим удовольствием.
– Одним словом, – закончила Кристина, – в этом году Костя получит диплом с отличием.
– Постой, – тут же перебила ее Дельская. – Ты рассказала совсем немного! А как же аниме!
На том конце провода рассмеялись. Грустно и обреченно. Казалось, девушка не рада была своему увлечению японской анимацией только потому, что встретила среди фанатов Костю. Ничего, это поправимо, Катя во что бы то ни стало решила вернуть девушке и волю к творчеству и любовь к тому, к чему душа ее тянулась. Если, конечно, тянулась. А пока Петрова рассказывала о том, что после перевода на филологию Косте стало скучно в жизни. Его критику и заявления стали принимать как должное, борьбы почти не ощущалось. А охотнику требовались жертвы, он, убив однажды, уже не мог остановиться.
Наивные девочки, мечтательные мальчики, увлекательное творчество – вот где нашел Каратель тех, кого он мог уничтожать. Сначала он был слаб, а когда набрался силы, то стал применять те же принципы конкурентной борьбы, что применил однажды к отличнику с технического факультета. Доброй улыбкой и ласковыми словами заманивал он жертв в свои сети. Счастливы те, кто слаб, они никогда не были конкурентами Карателю. Но не все, кто бросал этому страшному человеку вызов, оставались в живых после финальной схватки.
Сколько самоубийств на совести Карателя Кристина не знала. Но уходов с творческих ресурсов – не счесть. Кто-то бросил переводы, кто-то – рисование… Слабые духом уступали дорогу сильному.
