Текст книги "Слезами и кровью (СИ)"

Автор книги: Зола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Награды для меня не важны, ваша милость, – Корвилл скромно опустил пшенично-светлые ресницы, – единственное, что мне нужно – это продолжать службу.

– Не лукавьте, лейтенант, – впервые за весь вечер Марант улыбнулся. – Скромность сейчас в моде, я это знаю, и всё же излишняя скромность вредит человеку, а не украшает его. Просите чего угодно. Орден Святого Джевана, Орден Лилии… вы достойны любой награды.

Услышав названия самых почётных орденов королевства, Корвилл слегка порозовел, но тут же снова опустил голову:

– Меня тревожит будущее, ваша милость. Капитан Сарлем был прекрасным офицером, служить под его началом было для меня огромной честью. Молодые мушкетёры опечалены и встревожены тем, что с ним произошло. Им нужен кто-то, на кого они могли бы положиться. Я был бы рад стать таким человеком. Я чувствую ответственность за своих людей, за свой город. Если вы назначите меня капитаном мушкетёров, – его голос дрогнул от волнения, – я клянусь, что не разочарую вас!

Марант вновь улыбнулся, но эта улыбка совсем не понравилась Корвиллу – она была кривая и как будто слегка смущённая.

– Хмм, – проговорил он, и издал смешок, словно его насмешила собственная нерешительность. – Да, капитан Сарлем, он… Видите ли, он приходил ко мне сегодня с визитом, и у нас состоялся весьма интересный разговор…

Корвилл едва удержался, чтобы не скрипнуть зубами. Разумеется, старик приходил просить за Рогриана. Что ему стоило остаться сегодня дома и няньчить обрубок руки! Огромным усилием воли он сохранил спокойное выражение лица.

– Что вы скажете о Рогриане Ги Ванлае? – поинтересовался Марант. – Кажется, он несёт службу под вашим началом.

– Не совсем, – ничего не выражающим голосом сказал Корвилл. – Его командиром был лейтенант Дерайли, упокой Господь его душу. Но когда-то мы были в одном отряде, и он показался мне храбрым солдатом и надёжным другом.

– Насколько я знаю, ему было позволено не участвовать в боевых действиях из-за тяжёлого ранения, правильно?

– Так точно. Рогриан Ги Ванлай пролил немало крови за нашего короля. Я считаю, он достоин того, чтобы получить звание лейтенанта, – ответил Корвилл с лёгким нажимом на последнее слово. Это не укрылось от Маранта, и он слегка улыбнулся:

– Я учту ваши слова. А теперь слушайте мой приказ, лейтенант: идите и отдохните. Вы потрудились больше, чем кто-либо другой сегодня.

Корвилл изящно поклонился и покинул комнату. Твёрдым, решительным шагом он прошёл через весь дворец к выходу, и слуги испуганно расступались перед ним – глаза лейтенанта были полны ярости, не в силах сдержать чувств, он кусал губы, и тонкая струйка крови текла по его коже, впитываясь в короткую светлую бороду.

========== Глава 14. Пасьянс “Заговор” ==========

В кухне дома Отогара царил хаос. Метла летала из угла в угол, испуганно отскакивая в сторону, когда угли из очага пролетали мимо неё и остывали на каменном полу, злобно шипя и рассыпая искры. В крепко задвинутом ящике зловеще скрежетали ножи. Ряд начищенных, сверкающих медью кастрюль и сковородок, развешенных на стене, грохотал не хуже целого оркестра, состоящего из одних ударных. Посреди всего этого безобразия на табуретке сидел Гармил и нервно курил трубку, кусая мундштук короткими и острыми зубами, похожими на зубы летучей мыши. Внезапно он вскочил, подлетел к стене, схватил с крючка медный ковш и посмотрелся в него, как в зеркало. Отполированная медь отразила не лучшее зрелище: на коже лица нехорошо алели звёздочки полопавшихся сосудов, глаза покраснели, под носом запеклась крохотная капля крови. Гармил отшвырнул ковш и длинно, грязно выругался, пока ругань не перешла в хриплый сдавленный кашель, от которого на глазах выступили слёзы.

– Что здесь происходит?

Гармил резко обернулся. В дверях, держась за косяк, стоял Рогриан. Гармил был так раздосадован, что даже его обычное любопытство немного улеглось. И всё же он заметил, что обычно аккуратный и застёгнутый на все пуговицы Рогриан выглядит как-то странно и небрежно – волосы растрёпаны, кружевной воротник не расправлен красиво на плечах, а сбился в складки под вырезом криво застёгнутого камзола, ремень и вовсе не застёгнут, а просто завязан на талии, а перевязь со шпагой висит на одном плече. Кажется, в тот момент, когда Рогриан одевался, его мысли витали где-то очень высоко.

– Да так, ничего, – проговорил он, постепенно успокаиваясь, и одновременно с ним успокаивалась его стихийная магия – медная посуда перестала дребезжать, ножи в ящике затихли, метла устало прислонилась к стене, огонь в очаге перестал плеваться. – Просто… просто день тяжёлый. Смотрю, тебе лучше?

– Да, – Рогриан зашёл в кухню и опустился на одну из табуреток, пока Гармил тяжело плюхнулся на другую. – Где магистр?

– Не знаю, – буркнул Гармил. – Ушёл куда-то по своим делам.

– Понятно, – пробормотал Рогриан, рассеянно постукивая себя шпагой по сапогу. – Послушай, Гармил, мне нужно немного Ночной Фиалки. У тебя не найдётся?

Гармил широко раскрыл глаза и медленно, изумлённо улыбнулся.

– Найтись-то найдётся, – протянул он, – она у меня всегда при себе, мало ли, куда меня ночь заведёт. Смотрю, у тебя вечером что-то намечается? – он лукаво сощурился, что заставило Рогриана досадливо поморщиться.

– Я не хочу об этом говорить. Просто дай мне флакон.

– Хорошо, – Гармил отлучился ненадолго в свою комнату, потом вернулся, держа в руках маленький пузырёк с тёмно-лиловой жидкостью. Протягивая его Рогриану, он с ухмылочкой сказал: – Главное, не потеряй голову при виде своей дамы, и выпей до того, как перейдёте к делу. А то вместо Ночной Фиалки придётся пить Жемчужные слёзы.

Рогриан забрал пузырёк и сурово посмотрел на Гармила:

– Держи свои шуточки при себе, мальчик.

– Ладно-ладно! – Гармил поднял руки, стараясь не расхохотаться. Денёк у него выдался так себе, но смотреть на Рогриана, который старательно напускал на себя угрожающий вид, при этом не в силах скрыть счастливого сияния в глазах, было ужасно весело.

В соседней комнате хлопнула дверь, и оба обернулись на звук.

– Кажется, это магистр, – проговорил Гармил.

Отогар прошёл в гостиную и устало опустился в кресло, потирая пальцами висок. Увидев ученика и телохранителя, он довольно улыбнулся.

– Вижу, ты в добром здравии, Рогриан, – он окинул взглядом фигуру слегка поклонившегося мужчины. – Полагаю, ты готов вернуться к своим обязанностям?

– Более чем, – отозвался Рогриан. – Надоело лежать и болеть. Только, магистр, – он на секунду замолчал, – я прошу тебя дать мне ещё один выходной. Только на сегодня.

– Да, почему бы и нет, – пожал плечами Отогар. Проводив взглядом Рогриана, который ушёл к себе в комнату, он повернулся к Гармилу:

– Что это с ним?

Вместо ответа Гармил закашлялся. Отогар поднялся с кресла, подошёл к ученику и внимательно посмотрел на него:

– Я так понимаю, ты уже знаешь, что Морри продал заговорщикам Багровую Пену?

– Да, – прохрипел Гармил, утирая слёзы – к его огромной радости, не кровавые. Он вдохнул совсем немного отравы, но его до сих пор трясло от одной мысли о том, что могло с ним случиться, если бы он не смог быстро убраться из того дворика. Отогар положил ладонь ему на грудь и сосредоточился на Исцелении. Только через минуту, когда Гармил наконец-то вздохнул свободно, он смог рассказать учителю обо всём, что произошло с ним сегодня.

Отогар слушал его молча, сидя за столиком для игры в карты и задумчиво тасуя колоду. Когда Гармил замолчал, магистр некоторое время сидел тихо, погрузившись в свои мысли. Потом вытащил из колоды одну карту и повертел её в пальцах, прежде чем уложить на столик рубашкой вниз. Гармил взглянул на карту – это была дама треф.

– Значит, в этом деле непосредственно замешана загадочная красавица Эдер Хилардан. Её любовник, – он положил рядом с дамой валета треф, – организатор покушения, или один из организаторов. Они обмениваются письмами через маленькую воровку, – он уложил чуть пониже этих карт шестёрку треф, – которая чуть не убила тебя, – он выложил на стол бубнового валета. Гармилу польстило, что Отогар обозначил его такой крупной картой. – Если бы тебе удалось поймать девчонку, мы бы уже знали, кто наш загадочный валет треф. Но тебе не удалось. Более того: ты её спугнул. Теперь она будет намного осторожнее, и вдобавок она знает, кто ты, а ты не знаешь, кто она.

– Простите, – сдавленно проговорил Гармил.

– Прощение нужно заслужить, ученик, – сухо ответил Отогар. – К счастью, у меня есть ещё одна хорошая карта.

Он положил на стол валета червей, своим самоуверенным видом и светлыми локонами напоминающего лейтенанта Корвилла, а рядом с ним – валета пик, мрачного брюнета, смахивающего на Рогриана.

– Теперь, когда капитан мушкетёров вышел из игры, есть два претендента на его место. Лейтенант Корвилл, – он постучал пальцем по червонному валету, – хочет стать капитаном. В этой игре мы поставим на него, и от этого выиграют все – и он, и мы. Думаю, мне стоит нанести ему визит, но не сразу. Сперва отправляйся ты, – он взглянул на Гармила. – Прощупай, так сказать, почву.

– Учитель! – застонал Гармил. Его дважды чуть не убили за последние сутки, и сейчас ему больше всего на свете хотелось спрятаться в своей комнате, выкурить ещё одну трубку и как следует выспаться. Не говоря уже о том, что после утренней погони он валился с ног. Отогар ничего не ответил. Только посмотрел на него, и Гармил почувствовал, как начинает дрожать.

– Я понимаю, – сказал Отогар негромко, но этот тихий, спокойный голос внушал Гармилу куда больший трепет, чем если бы учитель накричал на него. – У нас у всех выдался непростой день. Иди к себе. Причешись, успокойся. Съешь что-нибудь. А уже после отправляйся к лейтенанту. У него тоже был трудный день, он наверняка весь вечер будет дома.

– Я даже не знаю, где он живёт, – пробормотал Гармил. Отогар улыбнулся:

– Зато я знаю. У нас есть это, забыл? – он покрутил в руке волшебное зеркальце. – Я получил его благодаря тебе, и я хорошо помню об этом, Гармил. Я очень ценю тебя, – он слегка наклонился вперёд, не спуская с ученика пристального взгляда. – Гармил, где-то в этом городе есть люди, которые дважды пытались тебя убить, и они попытаются сделать это снова, если не остановить их. Ты не будешь в безопасности, пока эти мерзавцы не закачаются в петле. Разве ты не хочешь их найти? Не хочешь отомстить за всё, что ты пережил?

Выражение лица Гармила было лучшим ответом. На его лице вновь появилась улыбка, и Отогар улыбнулся в ответ.

Комментарий к Глава 14. Пасьянс “Заговор”

Да, у них такие же карты, как у нас. Тем более что бубновый валет – символ плутовства. Мне показалось забавным обозначить Гармила именно этой картой.

========== Глава 15. Хорошая, крепкая ненависть ==========

Комментарий к Глава 15. Хорошая, крепкая ненависть

В этой истории становится слишком много погонь и беготни по крышам (-_-) Обещаю: это в последний раз))

Воротник рубашки из тонкого голубого льна украшали вышитые васильки, такая же вышивка красовалась на манжетах широких рукавов. Энмор Кровеглазый провёл пальцами по ткани – мягкой, тонкой и при этом плотной. Склонился над воротником, рассматривая вышивку и ряд блестящих синих пуговок.

– К этой рубашке у нас есть жилет, – улучив момент, сказал подмастерье. И тут же протянул Энмору жилет, украшенный точно такой же вышивкой из васильков, только из более плотной ткани и не голубой, а тёмно-синий. – К нему идеально подойдёт какая-нибудь нейтральная вещь, например, вот эти голубые брюки.

– Да, очень красиво, – признал Энмор и снова провёл рукой по вышитому воротнику. Чёрт возьми, почему бы нет? Прошла целая вечность с тех пор, как он покупал себе новую одежду. – Сколько всё это стоит?

– Сорок пять серебряных пито. Сорок – так и быть, я уговорю мастера снизить цену.

– Это вы называете «снизить»?! – не выдержал Энмор. Поймав виноватый взгляд молодого полугнома, он вздохнул: – Извините. Я хотел сказать… хотя, именно это я и хотел сказать.

Он отложил рубашку в сторону.

– Когда, вы говорили, придёт мастер?

– С минуты на минуту, господин волшебник. Может, пока присядете?

– Спасибо, насиделся уже, – всё утро Энмор ехал в город на телеге своего односельчанина Фриггла, ужасно тряской и неудобной, и сейчас был рад возможности подвигаться.

В соседней комнате хлопнула дверь, зашумели тяжёлые шаги. Подмастерье сорвался с места и скрылся за бархатной портьерой. Энмор остался на месте, рассеянно рассматривая красивую новую одежду, развешанную и разложенную тут и там, и чувствуя себя донельзя грязным и убогим в старом, когда-то принадлежавшем Иолу стёганом колете и штанах с заплатками на коленях. Такой наряд был в самый раз для уборки урожая, которой он занимался всю неделю, но для поездки в город стоило бы одеться получше.

За портьерой послышался сердитый голос:

– Что? От магистра Иола? Ну так в чём проблема?

– Да в том, что там не сам Иол, а его ученик! И он отказывается брать водку…

– В смысле отказывается?

Портьера отъехала в сторону, и в лавку зашёл портной – здоровенный гном с совершенно лысым черепом. Отсутствие волос на голове полностью компенсировала роскошная каштановая борода, от которой помещение сразу стало тесноватым.

– Отказываюсь, – подтвердил Энмор и добавил, чтобы не показаться невежливым: – Здравствуйте.

Гном недружелюбно взглянул на него и со вздохом провёл ручищей по голому черепу:

– А, это вы, Энмор Кровеглазый… Послушайте, мы с магистром Иолом договаривались: плата за зелье – бутылка водки!

– Вот именно: вы договаривались с магистром Иолом. А я не магистр Иол! Ваше зелье от камней в почках стоит сорок пять серебряных пито, и ни одна водка в мире столько не стоит, если только её не гонят из слёз девственниц!

– А что, так бывает? – заинтересовался подмастерье, но хозяин лавки отмахнулся от него, и тот сжался за прилавком.

Портной сердито посмотрел на Энмора, тот не менее сердито посмотрел на него. Да, он знал, что обмен на рынках Тонского королевства – вещь очень распространённая, а налоги платить надо монетой, но его возмущало, что клиенты Иола знают о том, как учитель слаб к выпивке, и бессовестно пользуются этим. Гном огляделся по сторонам, деланно вздыхая, и вдруг его глаза хитро блеснули:

– Знаете, мастер Энмор Кровеглазый…

– Просто Энмор, пожалуйста.

– Хорошо, хорошо. Знаете, мастер Энмор, я думаю, мы сможем договориться.

Десять минут спустя Висельник, который сидел в маленьком дворе позади лавки и лениво наблюдал за голубями, купающимися в луже, услышал, как рядом хлопнула дверь. Он оглянулся и увидел хозяина – в новой голубой рубашке, вышитом васильками жилете и голубых штанах. Запихнув старую одежду в сумку и с трудом застегнув её, Энмор посмотрел на кота. Висельник разглядывал его, склонив голову набок, его усатая физиономия выражала искреннее недоумение.

– Нечего на меня так смотреть, – сказал Энмор. – Это не взятка, а честный обмен.

– Мяу, – скептически отозвался кот, прежде чем подойти к хозяину и вскарабкаться ему на плечо, с удовольствием дырявя новую одежду когтями. Энмор насмешливо дёрнул кота за ухо, но всерьёз на него не рассердился. Поправив сумку, чтобы не сильно давила на плечо, он вышел со двора и зашагал по улице.

Собственно, чего ему стыдиться? Да, этот гном уже давно покупает зелье у Иола, но сейчас-то Иол в отъезде, и вместо него снадобье готовил Энмор. Он сварил это зелье, он привёз его в город, значит, и плату должен получать на своих условиях. Разве нет?

Внезапно он встрепенулся и подскочил на месте, хлопая себя по пустым карманам. Вот балда, всё, что у него было, осталось в старой одежде. Ему понадобилось время, чтобы, тихо чертыхаясь, распутать завязки сумки, нащупать скомканные штаны и выудить из кармана короткий карандаш и сложенный листок со списком клиентов.

На листке значилось девять имён, семь из которых были небрежно зачёркнуты. Энмор прижал листок к стене и провёл линию поверх восьмой строчки – «Мастер Карин, сын Такина, улица Лудильщиков, дом под Золотой Жабой – камни в почках» – и взглянул на последнее имя. «Лейтенант мушкетёров господин Корвилл, улица Сломанных Копий, дом под Львиной Головой – мигрень». Довольно далеко от той части города, в которой он находился сейчас. А тут ещё прямо над головой зазвенели куранты – Энмор как раз проходил мимо Зелёной башни. Пять ударов. До закрытия Алых ворот осталось всего два часа, и надо поторопиться, иначе они с Фригглом не успеют пройти караул и застрянут в городе до самого утра. Энмор убрал листок в карман и хотел уже застегнуть сумку, но вовремя вспомнил, что оставил в ней ещё кое-что. Покопавшись в сумке ещё немного, он наконец вытащил наружу маленькую фибулу, украшенную треугольником из красного сердолика, и прицепил её на воротник голубой рубашки.

Вот теперь он выглядит, как полагает молодому волшебнику Гильдии. Можно отправляться по делам.

***

Улица Сломанных Копий начиналась прямо у ворот Дворца Гильдии Чародеев. Много лет назад, в те времена, когда история Гильдии насчитывала всего пару десятков лет, на Тирль напал тёмный волшебник Тевнир. В те времена Тонское королевство вело первую, самую страшную войну на Западном Рубеже, и все взрослые маги и опытные солдаты находились там. Город было некому защитить, кроме нескольких юных, не до конца обученных волшебников и горстки стражников, которые сражались храбро и отчаянно, и отступили лишь тогда, когда было сломано последнее копьё. Битва была неравной, но в конце концов Тевнир был вынужден отступить. В награду за спасение города тогдашний градоправитель построил для Гильдии Чародеев великолепный дворец с хрустальным куполом. Приближаясь к дому господина Корвилла, Гармил то и дело мрачно косился на этот купол, возвышающийся над улицей. Было время, когда он любовался им и мечтал, как войдёт во дворец на правах настоящего чародея, а не непонятно кого – не то ученика, не то слуги. Теперь он и сам не знал, чего хочет.

Вот наконец и нужный дом. Добротное двухэтажное здание, как и все прочие дома в Тирле, не имело номера – вместо этого над широкими двойными дверями из стены высовывалась гипсовая голова льва, оскалившего зубы. Зубы были покрашены серебряной краской, а грива – золотой, сощуренные глаза смотрели на прохожих с какой-то очень живой ненавистью. Гармил ответил льву не менее злым взглядом, потом тоскливо посмотрел на двери дома. Нечего даже и думать о том, чтобы просто постучать. Кто бы ему ни откроет, это точно будет не Корвилл, даже не его слуга. Вряд ли лейтенант мушкетёров занимает целый дом. Скорее, снимает квартиру или этаж. Собственный особняк – признак не столько богатства, сколько знатности, и младшему офицеру такое жилье не положено.

На улице было много народу, никто не обращал на Гармила внимания, и он незаметно отворил калитку и пробрался во двор, окружавший дом. Как он и предполагал, к одной из стен был пристроен дровяной сарай, не заметный с улицы. Гармил подтащил к нему колоду, легко взобрался на крышу сарая, а с него на крышу самого дома. Из крыши поднималось три трубы; Гармил выбрал ту, из которой не шёл дым, сжал измазанные землёй ладони в кулаки и сосредоточился на мыслях о летучих мышах.

Когда он превратился, глаза резанула боль – хоть небо и затянуло тучами, всё равно свет был слишком яркий. Быстро, пока из-за туч не выглянуло солнце, Гармил впорхнул в трубу и полетел по ней вниз.

Пару секунд спустя в пустом камине одной из комнат послышалась возня, а потом – сдавленное чихание. Утирая слёзы и отплёвываясь от золы, Гармил съёжился прямо на холодных углях. Он не успел долететь толком, превратился обратно в человека неожиданно для самого себя. И немудрено – за последнее время он потратил слишком много магических сил. Эх, лучше бы он вообще сегодня из дома не выходил. Едва он успел об этом подумать, как с ужасом услышал, как в комнате открывается дверь.

На его счастье, камин был закрыт экраном. Гармил сжался в комочек, прижав колени к груди, а щёку – к холодной плитке перед очагом, выглядывая одним глазом из-под экрана. Отсюда не было видно ничего, кроме накрытого ковром пола, ножек какой-то мебели и порога распахнутой двери, через который переступили две пары ног: одна – обутая в дорогие замшевые ботфорты, вторая – в простецких башмаках на деревянной подошве.

– Не могу поверить! – ботфорты зашагали по комнате из стороны в сторону, яростно звеня шпорами. – Десять лет службы, участие в боевых действиях, ранение, спасение офицера – и я уж не говорю о том, как я и мои люди проявили себя вчера и сегодня! И после всего этого меня обойдёт какой-то рядовой?!

«Так, – подумал Гармил, – допустим, лейтенанта Корвилла я нашёл».

Деревянные башмаки, до этого неподвижно стоявшие у дверей, потоптались на месте.

– Знаю я, как вы себя проявили, – недружелюбно проговорил мужской голос, такой же молодой, как у Корвилла, но низкий и резкий. Где-то Гармил его слышал, причём совсем недавно.

– Я не собираюсь выслушивать упрёки, – презрительно бросил Корвилл. – Уж точно не от тебя. Из-за тебя я потерял важную улику! Тебе было сказано: вернуть плащ. Не убивать того, кто его забрал!

– Мне было сказано: вернуть плащ любой ценой, – буркнул второй голос. – Он почти скрылся, у меня не было выбора. Я загнал его в угол, у меня почти получилось!

Гармил замер в своём укрытии, ни жив ни мёртв от страха. Человек, который пытался его убить, стоит в этой комнате, в двух шагах от него. И лейтенант Корвилл как-то замешан в этом. Неужели убийца преследовал его по приказу Корвилла? И ради чего? Ради порванного плаща? Ради ещё одной ценной улики, которая нужна Корвиллу, чтобы стать капитаном? Чувствуя, как голова пухнет от вопросов, он навострил уши – теперь заговорщики говорили совсем тихо, практически шёпотом. Гармилу удалось лишь разобрать сдавленный голос лейтенанта:

– И на этот раз никаких ошибок!.. убедись, что он мёртв…

Внезапно в дверь постучали, и ботфорты быстро отступили на шаг от деревянных башмаков.

– Господин лейтенант! – позвал незнакомый голос. – К вам посетитель!

– Ну, кто ещё? – сердито крикнул в ответ Корвилл. – Я же велел никого не принимать!

– Это от магистра Иола, – извиняющимся голосом проговорил незнакомец.

– Ну так заплати ему!

– Не выйдет, господин лейтенант. Он требует заплатить наличными.

– Что за чушь! Мы договаривались с мастером Иолом!

– Это не сам Иол. Это его ученик, Энмор Кровеглазый.

Да уж, подумал Гармил. Кажется, и без того ужасный день только что стал ещё хуже.

***

Дверь Энмору открыл мужчина средних лет с круглым добродушным лицом, на котором красовались роскошные пегие усы, переходящие в густые бакенбарды. Едва выслушав его, мужчина широко улыбнулся, под усами блеснул золотой зуб:

– Как же, как же! Мой господин очень высоко ценит работу магистра Иола! Сейчас, минутку…

– Наличными, пожалуйста! – предупредил Энмор, но слуга лейтенанта Корвилла уже скрылся где-то в комнатах. Энмор не хотел заходить в дом, но тут хлопнула вторая дверь, в холл вылетело облако резкого запаха рыбы. Висельник кровожадно мяукнул, оттолкнулся от Энмора и сиганул на пол.

– Висельник, ну чтоб тебя! – Энмор погнался за котом, который уже скрёбся в закрытую дверь, требовательно вопя. По дороге волшебник пробежал мимо зеркала и остановился перед ним, с досадой оглядывая свой новый тёмно-синий жилет, весь облепленный длинными серыми шерстинками.

– Вот заколдую тебя так, что совсем облысеешь, – пробормотал он, хватая Висельника под живот и оттаскивая от двери. – Сиди тихо!

Слуга Корвилла вернулся, таща в руке небольшую пузатую бутылку из тёмного стекла.

– Вы пришли в удачное время, мастер Энмор, – улыбнулся он. – Для вашего учителя у нас есть бутылочка хорошего крепкого…

– Не возьму, – устало сказал Энмор. – Он так совсем сопьётся. Давайте деньгами.

– Но мы договаривались…

– С ним, а не со мной. Магистр Иол в отъезде, я готовил зелье вместо него, а я всег… то есть, почти всегда беру плату наличными.

Слуга досадливо нахмурился и отправился за советом к своему господину, и уже через пару минут в холл дома вышел донельзя раздражённый лейтенант Корвилл. От взгляда, которым он смерил Энмора, мог бы замёрзнуть ад, столько в нём было ледяного высокомерия. Энмор выдержал этот взгляд, думая, как бы Корвилл посмотрел на него, если бы знал, что он тоже урождённый дворянин? Наверное, так же. Мигрень хорошему настроению не способствует.

– Мастер, мы заключили договор с вашим учителем, – заявил он прежде, чем Энмор успел рот раскрыть. – Мы договорились о честном обмене, и я не понимаю, почему я вынужден отвлекаться… – он красноречиво окинул Энмора взглядом, – на вас.

– Господин лейтенант, – твёрдо сказал Энмор, – со мной вы такого договора не заключали. Я приготовил для вас зелье, и я хочу получить плату на своих условиях. Если вас это не устраивает – что ж, я найду другого покупателя.

– Не испытывайте моё терпение! – сверкнул глазами Корвилл. – Забирайте бутылку и уходите! А я в свою очередь крепко подумаю, прежде чем ещё когда-либо обращаться к вашему учителю.

Похоже, у лейтенанта Корвилла сегодня тоже день не задался, но Энмору сейчас было не до сочувствия. Он почувствовал, как усталость и досада, весь день копившиеся в нём, поднимаются в груди, как приливная волна.

– Лейтенант, я могу понять, когда кметы, с которых взять нечего, расплачиваются с волшебником дровами, едой или выпивкой, но люди вроде вас получают жалованье монетой! Представьте, как бы вы себя чувствовали, если бы вместо денег вам дали бутылку спиртного, которое стоит уж точно меньше, чем вы заработали!

– Не вам решать, на что мне тратить мои деньги! – вспыхнул лейтенант.

Энмор не успел ответить – где-то вдалеке, перекрывая шум города, снова зазвенели куранты, и он вздрогнул, изумлённо уставившись в окно. Неужели он добирался сюда целый час? От Корвилла его взгляд не укрылся, и он усмехнулся:

– Торопитесь, мастер Энмор? Правильно. У вас остался всего час, чтобы найти нового покупателя и покинуть город. Желаю удачи, – он круто развернулся на каблуках. Энмор сжал зубы, сдерживая разочарованный вздох.

– Ладно, – проговорил он и расстегнул сумку в поисках лекарства от мигрени. – Давайте сюда ваше хорошее крепкое… что бы это ни было.

***

К радости Гармила, незнакомец в деревянных башмаках покинул комнату вместе с Корвиллом – лейтенант явно не собирался оставлять его в своей комнате одного. Но прислушавшись, Гармил уловил, как башмаки стучат в коридоре совсем рядом – похоже, незнакомец прохаживается взад-вперёд под дверью. Выйти в другую комнату не получится.

Очень осторожно, стараясь ничем не заскрипеть и ничего не уронить, он отодвинул экран в сторону и выбрался наружу, наконец-то выпрямившись. Метнулся к письменному столу, по пути шепча заклинание, которое заставило крошки золы, осыпавшиеся с его одежды, улететь обратно в камин, чтобы от него не осталось никаких следов.

Едва склонившись над столом, он замер, и глаза у него расширились. Поначалу, заметив на столе целую россыпь документов, он думал, что рыться в них придётся долго, но в этот момент понял, что ничего искать не надо. Уходя, Корвилл просто оставил конверт на столе. Его можно понять – ну как он мог догадаться, что кто-то проникнет в запертую комнату, пройдёт мимо его сообщника?

Гармил схватил конверт, пачкая сажей плотную гладкую бумагу, запихнул его себе за пазуху. Из коридора уже доносился звон шпор – Корвилл быстро разобрался с Энмором Кровеглазым. Гармил подскочил к окну, распахнул его, на секунду повис в воздухе, держась руками за подоконник, а потом прыгнул вниз.

Идея была неудачной, но выбирать не приходилось, он надеялся лишь, что быстро перебежит через улицу и свернёт в какой-нибудь проходной двор или переулок. Надежда растаяла, когда вместо гладкой, отполированной сотнями ног брусчатки он приземлился на какого-то прохожего.

И по громкому возмущённому крику, смешанному с испуганным кошачьим визгом, сразу догадался, на какого именно прохожего.

***

Энмор вышел из дома под Львиной Головой, чувствуя себя так, как будто его окатили холодной водой, причём не особенно чистой. Ему хотелось только одного: поскорее добраться до Алых ворот и покинуть мрачный, наполненный страхом и раздражением, сам на себя не похожий Тирль. Отойдя немного подальше от дома, он остановился, чтобы засунуть бутылку в сумку и подождать Висельника. Едва он расстегнул сумку и почувствовал, как кот начал взбираться на него, как сверху на него кто-то упал.

Энмор успел только почувствовать, как ему на плечи обрушились чьи-то ноги, услышал, как в ужасе завопил Висельник, а потом мостовая со страшной скоростью понеслась ему навстречу. Вскрикнув, он упал на живот и тут же услышал зловещий звон, от которого ему стало совсем нехорошо. Сбросив с себя незнакомца, он приподнялся и застонал от досады: бутылка, которую он не успел спрятать, не выдержала столкновения с брусчаткой. Толстое стекло не разбилось на мелкие осколки, бутылка просто раскололась пополам, и поэтому зазубренные края не причинили никакого вреда животу Энмора – в отличие от его новой одежды.

– Твою… – только и смог приговорить Энмор, с отвращением рассматривая тёмное, одуряющее пахнущее алкоголем пятно, которое расплылось на порванном жилете и голубых штанах.

Гармилу стоило бы убежать прямо сейчас, но жалкий и потрёпанный вид врага был так уморителен, что он не удержался и разразился смехом, прислонившись к стене дома, чтобы не сползти на мостовую. Со всех сторон уже сходились горожане, привлечённые шумом; кто-то тоже начал смеяться.

Едва Энмор понял, из-за кого он только что лишился платы за своё зелье, он тут же вскочил на ноги, сжимая кулаки. Красные глаза сверкнули яростью, которая сразу же отбила у некоторых зевак желание смеяться и заставила их вспомнить о куда более важных делах. Гармил тоже поднялся на ноги – хорошего понемножку, пора сматываться отсюда, пока лейтенант Корвилл не заметил пропажу своего письма. Со всех ног парень бросился по улице, расталкивая свидетелей.

– А ну стой! – закричал Энмор, бросаясь за ним. Гармил нырнул в переулок, потом в проходной двор – эту часть города он знал очень хорошо. Но Энмор, полный решимости догнать и как следует отлупить гада, который месяц назад украл у него волшебное зеркало, а теперь ещё и устроил ему такую неприятность, не отставал. Сумка тяжело повисла у него на плече, била его по бедру на каждом шаге, и он на бегу перекинул ремень по-другому, чтобы сумка повисла у него за спиной.

Снова свернув в какой-то переулок, он сразу увидел Гармила – точнее, его тощую спину, тут же исчезнувшую за углом. Энмор прибавил ходу, и, добравшись до угла, злорадно усмехнулся – дальше, за поворотом, переулок совсем сужался и круто уходил вниз, представляя собой, по сути, лестницу, зажатую между стенами домов. Гармил уже был на середине этой лестницы, когда Энмор, не сводя с него злого взгляда, резко мотнул головой. Гармил упал, как будто кто-то подкосил его под колени, и покатился по лестнице, пересчитывая ступеньки рёбрами и глухо вскрикивая от боли и ярости. Энмор побежал следом, быстро нагоняя его, но тут Гармил выставил руки перед собой, уперся ими в ступеньку, прекратив падение, и крепко зажмурился, шевеля губами. Энмор замахал руками в воздухе, теряя равновесие – ступеньки сгладились под его ногами, превратившись в ровную горку, по которой он и заскользил вслед за Гармилом, который теперь уже не кричал, а смеялся.