Текст книги "Лифтофобия (СИ)"
Автор книги: Zigmund Friend
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Серёгу же мы оставили на шухере.
– Ой, а как мне связываться, если он появится на горизонте? – Тут же пробубнил он.
– Да не знаю, позвони нам! – Как-то чересчур агрессивно ответил я, – или пожарную сигнализацию вруби, или ещё что-нибудь… сделай, в конце-то концов, что-то безумное, да?
– Да?
– Да!
Какой-то тупой, односторонний диалог.
Ну и ладно, оказавшись на кафедре, я первым делом убедился, что тут никого нет, а потом сигналами рук, прямо как копы во всяких фильмах, подозвал Антона.
Мы зачем-то стали красться по кафедре к дальнему столу – это место Владимировича, главного сыча универа.
– Давай пивас, – шепнул я одногруппнику.
Тот трясущимися руками достал пластиковую полторашку жатецкого из рюкзака и зачем-то додумался бросить мне.
– Бля! – Вырвалось у меня.
Потому что дальше произошло нечто весьма кринжовое: я почти выронил бутылку, и её содержимое полилось на пол недалеко от стола.
Хорошо хоть моя реакция позволила подбросить бутылку, немного попало мне на рубашку, но остальное я сохранил.
(И не будем обращать внимание на то, что прямо на полу, у всех на виду, теперь довольно весомая лужа)
– Ты чё наделал? – Шепнул мне Антон.
– Я чё наделал? Это ты чё наделал! – Также шёпотом стал говорить я ему, как вдруг, – бля…
Послышались шаги возле двери.
А потом ручку стали поворачивать.
Мгновенно среагировав – видимо, натренирован убегать от хулиганов – Антон залез в шкаф в нескольких шагах от нас и закрылся.
Я, держа в руках бутылку, сначала начал метаться из стороны в сторону, сильно запутавшись.
Бля, какая тупая ситуация!
Хорошо хоть дверь открывалась медленно…
В итоге я успел поставить бутылку прямо около стула Владимировича, думал залезть под его стол, но сразу же отбросил эту идею, и тут же рванул в шкаф к Антону.
В очень-очень тесный шкаф, где я даже в полный рост не умещался.
Антон ещё, сука такая, сначала пытался меня вытолкнуть, но я всё равно пролез, и мы прижались к стене – а также вынужденно друг к другу – и стали через узкую щель смотреть на происходящее на кафедре.
Во-первых, туда вошёл кто-то незнакомый нам.
Какой-то хилый молодой парень, сильно сутулившийся и весь обросший, идущий как какой-то умалишённый.
Он подошёл к луже, и стал разглядывать её, как будто это какое-то научное открытие.
(Кто это вообще такой, и что это с ним?)
Тут ещё и телефон зазвонил. Мой.
СУКА
– Выключи, выключи, блять, – зашептал Антон.
Я быстро полез в карман, и увидел номер «Серёга». Бля, этот тормоз только сейчас решил предупредить нас, что шухер, на кафедру заходят… когда уже, сука, зашли, ну что за дебил!
– Бля, не прижимайся, – на нервах шепнул я Антону.
Рука дрогнула, и телефон чуть было не вылетел у меня из рук, но я смог не только удержать его, но и отключить звонок, вот какой я красавчик, да?
Правда, неизвестный уже поглядел в нашу сторону… зря…
Сделал он это чересчур резко, нога сама поскользила вперёд по луже из пиваса, и он…
С силой грохнувшись на пол, конкретно так ударился головой и отрубился.
Бля, да что тут происходит?!
Пытаясь вытолкнуть друг друга, мы с Антоном как в каком-то комедийном фильме вылетели из шкафа. А сверху на нас полетел и сам шкаф.
– Бля-я-я…, – заскулил я, с трудом его удерживая руками.
Хоть он и не был особо тяжёлым, но когда на тебя падает шкаф – а рядом лежит трупак – это не особо приятно.
Антон в это время, ввиду своего маленького роста, выполз на четвереньках, но даже не подумал помогать мне.
Я был вынужден сам отталкивать этот небольшой злоебучий шкаф в сторону.
«Лучше б ты вёл в Нарнию… хотя с твоими-то размерами… ну хотя бы куда-нибудь в Геленджик…»
– Он мёртв, – прошептал Антон.
БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ
Сердце колотилось как бешеное, когда я упал на колени рядом с молодым телом.
Да что… что за…
Да нельзя же так упасть и умереть! Что за тупая смерть – поскользнуться на луже от пиваса?
Нет, нет, так не бывает, я не готов к такому!
– Надо… надо его пульс проверить, – предложил Антон.
– Стой! – Вовремя остановил я его за руку, – а отпечатки пальцев?
– Да человек в опасности!
Ладно, я мыслю чересчур алчно… но в какой же опасности буду я, если окажусь на Зоне, где со мной будут делать то, что Димас делает с Кэт?
Антон стал щупать пульс молодого парня трясущейся рукой.
– Ну? Ну что? – Не выдерживал я из-за нервов.
– Да я не знаю! – Прокричал Антон.
– Спокойно… надо сделать искусственное дыхание, вот что!
Мы с Антоном стали играть в суефа, и я проиграл… четырежды…
– Бог не дурак, любит и пятак, а?
– Да давай уже!
Ох, как это мерзко… только ради человеческой жизни…
Притянувшись губами к нему, я вдохнул и выдохнул воздух, толком не зная, как надо.
Зря я не читал об этом в интернете!
Ну всё, всё, он мёртв.
– Надо сжечь его тело, – прошептал Антон, и словив мой косой взгляд, оправдался, – нет тела – нет дела.
– Камера…
Меня охватила паника.
Закрыв лицо ладонями, я отполз назад к стене, вжавшись в неё около валяющегося шкафа и… увидел камеру в другой части кафедры, палящую прямо на меня…
БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ
Тут же стянув с себя туфлю, а следом за ней и носок, я подбежал к камере и с третьей попытки закрыл её носком.
Ну а что, хотя бы теперь… хотя бы…
Нет, нет, мы ещё можем придумать, что делать, дать на лапу кому надо…
– Чё нам делать? – Спросил Антон, как будто всё ещё веря, что я могу быть хорошим лидером.
– Мы… я… давай не будем поддаваться панике, – ответил я дрожащим голосом.
Тут дверь снова открывается.
(Да вы, бля, издеваетесь)
Внутрь вошла Кэт.
Остановилась, увидев Антона, сидящего над мёртвым телом в луже пива.
Валяющийся шкаф.
И меня с голой ногой без туфли.
Тут нервы сдали окончательно, и я нарушил собственную же установку.
На коленях подполз к ногам Кэт, и обхватив её за ноги, принялся умолять:
– Кэт, милая, пожалуйста, помоги нам, помоги мне, пожалуйста, пожалуйста, я не знаю, что делать…
Кэт же смотрела на это, вытаращив глаза, и, несмотря на весь ужас ситуации, с трудом сдерживая себя, чтобы не заржать.
Я же продолжал и продолжал унижаться и умолять помочь мне.
(Да я серьёзно попал!)
– Да всё, всё, успокойся! – Прокричала она, – Лёш, да заткнись уже, иначе щас леща получишь!
Это меня почему-то немного успокоило.
По крайней мере, я заткнулся, ну и понимая, что вообще тут творится, отполз от девушки.
– Давай, по порядку, что происходит… да и встань ты уже с колен!
Выяснилось, что Кэт попросили привести на конференцию приехавшего важного аспиранта из столицы, который… сейчас лежал мёртвый в луже пива…
– Надо спрятать тело! – Твёрдо заявил я, пытаясь мыслить рационально.
– Стой, ты рехнулся?
– Да!
Прежде чем брюнетка успела меня остановить, я подбежал к телу, сам чуть не наебнувшись в пивасе, и потащил его под шкаф, для чего пришлось немного согнуть тело.
(Кто-то идёт)
ААААААААААААААААА БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ
Мы все бросились куда-нибудь прятаться, и пока я и Антон умудрились врезаться друг в друга, Кэт села на коленки и залезла под стол Владимира Владимировича.
Я же бесцеремонно оттолкнул Антона и тоже рванул к столу.
Просто с силой пнув стул ногой – он поехал в сторону, но вскоре упал – попытался также залезть под стол, однако вместе с Кэт не влез бы туда.
Пришлось просто сесть рядом со столом, согнувшись настолько, насколько это возможно, вжав голову в плечи.
Со стороны выглядело, будто я молящийся мусульманин.
Антон тоже не проявил оригинальности и подбежал к нам, также как и я сел на четвереньки, спрятавшись за столом уже с правой стороны от Кэт.
Охуенная картина: заходишь на кафедру, а там валяющийся шкаф, под которым лежит согнувшийся трупак, и лужа пива.
Но это ещё цветочки…
Ведь заглянув за стол, можно увидеть нас с Антоном на четвереньках, а посередине голову Кэт.
(Выходит, помер тот самый аспирант, из-за которого так парился Владимир Владимирович… ну что сказать, насолили преподу…)
И вот дверь открылась, и мы затаили дыхание.
– Какого хрена?! – Вырвался выкрик как раз таки его голоса, Владимирского.
Бля, бля, бля!
Тут ещё и мой телефон зазвонил.
БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!
Ну всё, теперь точно можно вешаться.
Я, конечно, быстренько выключил звук, но… в кино бы злодей заглянул за стол, а там уже лежал только лишь телефон, а нас самих уже не было…
Но, разумеется, не в реальности, где мы были жутко неповоротливыми и прятаться было некуда.
Вскоре над нами нависла огромная тень.
– Ну здравствуйте, – задумчиво протянул Владимир Владимирович.
Впервые я мог его понять – тут любому было бы интересно, какого хуя вообще происходит.
– Здрасьти, – нервно шепнула Кэт, начав косить под дурочку.
– Вы что тут устроили?!
– Владимир Владимирович, выслушайте нас! – Выкрикнула она сразу за всех.
Он только глаза выпучить успел, как моя подруга уже вылезла из под стола, вскочила и налетела на препода.
Он оказался прижат к стене, а она затрясла его за галстук, и быстро затараторила:
– Ребята ни в чём не виноваты, а я ещё больше не виновата, просто тупые обстоятельства, куча тупых обстоятельств, и на носок на камере не обращайте внимания, и на пиво, оно случайно пролилось, а аспирант, он как бы случайно… как это сказать… помер…
Кэт нервно хихикнула.
Глаза напуганного Владимировича вылупились.
Мы с Антоном, теперь стоявшие позади Кэт, чувствовали себя точно также.
Несмотря на то, что летом на практике у этого гандона-препода, из-за которого снова начались все проблемы, был ствол, сейчас я почти что готов был чуть что накинуться на него. Как-никак, он потенциальный свидетель.
А мне, убийце, терять нечего!
– Где он? – Прохрипел Владимирович.
Мы вытащили аспиранта из под шкафа, и рыжий преподаватель обречённо рухнул на колени.
Кэт с понимающим видом села рядом с ним.
– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! – Вылилось из уст Владимировича, когда он уставился куда-то в потолок.
(Что ж, поздравляю, мы ему официально насолили… теперь насолят нам, причём очень жёстко)
Обернувшись к Кэт, Владимир Владимирович прошептал:
– Почему рядом с тобой постоянно что-то случается?
Девушка растерянно пожала плечами.
Хотя мне вот тоже интересен этот вопрос.
– Мне же теперь конец…, – препод схватился руками за волосы и даже нелепо попытался выдрать их, – что… что делать? Там… конференция!
– Спокойно! – Остановила его панику Кэт, схватив мужчину за плечо, – у меня есть идея… но вы пообещайте, что поможете нам, и не будете вставлять палки в колёса.
Обернувшись, Кэт подмигнула нам с Антоном.
***
Сказать, что придуманный на ходу план Екатерины был тупым – не сказать ничего.
Настолько тупым, что в чём-то даже гениальным.
Пока Антон с Лео должны были разбираться с трупаком, мы с Владимиром Владимировичем, Кэт и Серёгой отправились в актовый зал Дворца Культуры на масштабную конференцию.
(Ох, как мне было не по себе… отчасти от того, что если облажаюсь – Владимирович меня застрелит)
Я весь дрожал, когда мы с ним и Кэт стояли на сцене, за трибуной, на которой лежали всякие листочки с непонятными мне словами на них.
– Поприветствуем нашего магистранта Эдуарда Огурцова, – говорил Владимир Владимирович в микрофон, – прибывшего специально из-за границы для проведения конференции, а также его очаровательную ассистентку Екатерину…
Я всё думал, не зашёл ли этот пиздёж слишком далеко.
Но отступать было поздно, и я специально не очень громко читал бессвязный текст с листочков, в некоторых моментах прожёвывал слова, запинался, кашлял, и делал всё что можно, чтобы всех запутать…
Так длилось где-то полчаса.
Когда всех, кого только можно, уже тянуло ко сну или уйти оттуда, Владимирович остановил меня малозаметным хлопком по спине, и сказал в микрофон:
– Великолепно! У кого-нибудь есть вопросы?
Вообще-то рук было вытянуто предостаточно, но он ткнул куда-то в первые ряды и вызвал:
– Юноша, пожалуйста, ваш вопрос.
Хоть остальные этого и не знали, но Серёга поднялся с заранее подготовленным микрофоном в руке.
Стал тыкать его слишком близко к лицу, из-за чего ничего не было понятно, и задал заготовленную хуйню, которую я даже не понял.
Тем не менее, активно жестикулируя, что-то говорил, придумывая слова на ходу.
А потом наступила очередь Кэт…
(И тут я просто охуел)
Охуел от того, как хорошо она изображала южный акцент, когда начала говорить.
Создалось впечатление, будто бы говорит какая-то индуска.
– Мой колльега пытаться сказать, что универсальность затронутый ваша тема, что детально выражать в середьина его выступление…
И ещё, и ещё.
Голова шла кругом.
Очень, очень хотелось убежать.
Тем временем Лео с Антоном смогли таки дотащить шкаф до лестницы второго этажа, держа его с двух сторон.
Ситуацию омрачало то, что внутри шкафа лежал труп аспиранта.
Отдохнув как следует, они начали спускать шкаф по очередной лестнице – Антон снизу, а Лео сверху лестницы – как вдруг незапланированное обстоятельство перевернуло всё с ног на голову.
Да, изнутри шкафа начали стучать, и раздался пронзительный крик.
Захваченный врасплох Лео от неожиданности уронил шкаф, который тут же покатился вниз по лестнице, а Антон, стоявший у него на пути, конечно же навернулся, и упал на шкаф сверху.
В итоге вниз катились уже и шкаф, и подпрыгивающий на нём Антон.
Переживший развал советского союза шкаф оказался, увы и ах, не столь крепок, а потому дверь наскоро проломилась.
Антон грохнулся внутрь и придавил аспиранта.
Всё уже подходило к концу, мы с Владимиром Владимировичем и Серёгой стояли уже где-то у стены, пытаясь смешаться с толпой, когда…
Отошедшая от нас поговорить по телефону Кэт вернулась и с выражением лица, показывающим полное непонимание происходящего, сообщила:
– Аспирант оказался жив… и снова умер…
– Что?! – Не выдержал Владимир Владимирович.
Вскоре мы все – Я, Кэт, Владимирович, Серёга с Лео и Антон – стояли у мусорки над телом аспиранта.
Нагнувшийся посередине, между Кэт и Серёгой, Владимир Владимирович процедил сквозь зубы:
– Вы просто сказочные придурки… как вы вообще выживаете?
(Меня и самого всегда интересовал этот вопрос)
Но я предпочёл ничего не говорить, поскольку и без того был в полной жопе.
Господи, пошли чудо в нашу жизнь.
И ведь послал.
Аспирант очухался, и уставился на нас испуганными глазами.
– Убийцы…, – нелепо пролепетал он.
Я сам не понял, что произошло, но в ту же самую секунду Владимир Владимирович конкретно зарядил ему кулаком по лицу, и тот снова отрубился.
Бля.
Кэт даже вздрогнула от неожиданности, и отскочила.
Заприметив ближайшую уязвимую цель – меня, Владимирович накинулся на меня и схватил за воротник.
(Да уж, теперь точно не по себе)
Он зарычал:
– Воронцов, я тебя убью… я всех вас убью… из-за вас вся моя конференция чуть было не… да я вам такой ад устрою, что твоя фамилия будет главным позором нашего университета, и так будет долгие-долгие годы…
Вот так вот. Грустный конец моей сказочки.
Вот тебе и захотел совершить что-то безумное, доказать себе, что я не неудачник, и как-то в шутку насолить преподу.
Возможно, так бы всё и закончилось, если бы не…
– Извините, – прокашлялась Кэт, шагнув к нам, – я так не думаю.
Когда Владимир Владимирович обернулся в её сторону, глаза его кипели словно у быка, увидевшего красное полотенце.
Девушка же потрясла своим чёрным телефоном.
– Вы же не думали, что я не записывала происходящее? Или не было фотографий? Заставили бедных студентов помогать вам в организации лжеконференции… ай-ай-ай, как нехорошо, Владимир Владимирович…
(В какой-то момент я очень испугался, что он сейчас накинется на Кэт)
– Так что я думаю, что вы забудете про это, и впредь не станете докапываться до нашей группы от слова совсем, – включила Кэт свой излюбленный «режим сучки», – и проблем со сдачей у нас, конечно же, не будет. Верно?
Владимир Владимирович продолжал молчать, держа меня за воротник.
Кажись, давя в себе желание сказать что-нибудь гадкое.
Кэт, надо отдать ей должное, спокойно выдерживала этот взгляд.
Наконец-то отпустив меня, Владимирович негромко бросил в сторону Серёги, Лео и Антона:
– Тащите его в универ.
Два раза повторять не требовалось, и, схватив бедного аспиранта за руки и ногу, ребята потащили его в универ.
Владимир Владимирович же двинулся вслед за ними.
Теперь мы стояли во дворе уже куда меньшей компанией – я, Кэт, Серёга, Лео и Антон.
– Блин, Кэт, ты нам, выходит, жизни спасла, – заметил Лео.
Девушка ухмыльнулась.
– Спасла нас от 240-летнего татаро-монгольского ига, – подхватил Серёга.
Я же снова ощутил какую-то подавленность внутри.
Попытался, называется, взять роль лидера – в итоге и это ушло к Кэт. И как у меня всё это выходит таким образом, почему ж так не везёт-то?
Положив руку Серёге на плечо, брюнетка тихо произнесла, пафосно, прямо как в кино:
– На моём месте так поступил бы каждый.
– Ну не каждый, Лёша вот не смог, – снова ни к месту заметил Лео, за что и словил мой косой взгляд.
Они все вдруг рассмеялись, а я всё не мог понять, как такое вообще могло с нами произойти.
– Ой, да вы все не смогли, – обиженно буркнул я, засунув руки в карманы.
– Да ладно, Лёш, не обижайся, – вступилась Кэт, – ты ещё рационально мыслить пытался… большую часть времени…
Тут уже и я не выдержал и усмехнулся.
Все мои намерения не разговаривать с Кэт теперь сошли на «нет».
Постепенно ребята начали расходиться, и в итоге тут остались только мы с подругой.
Посмотрев вдруг на меня и скрестив руки на груди, она спросила:
– Всё ещё злишься на меня за то, что я за Диму проголосовала?
– Да вот ещё, – как-то чересчур жалко прозвучало с моей стороны, и я отвёл взгляд.
– Ну и хорошо. Рада, что ты понимаешь, почему я это сделала.
Круто… только вот я не понимал ни хрена…
Чуть помолчав, брюнетка с ноткой стёба добавила:
– К тому же, после сегодняшнего ты мне теперь должен.
– Должен? Что? Кэт!
Поздно, она уже отвернулась от меня и зашагала к остановке.
– Кэт! – Попытался крикнуть я ещё раз, но она уже не обращала внимания.
Ох уж эта её… подлость…
Не знаю, что это на самом деле, но это так бесит, и так… так…
Я до тебя точно ещё доберусь!
***
Аспирант очнулся в грязном подвале, привязанный скотчем к стулу.
Во рту у него был кляп.
Придя в себя, он попытался завопить, но, разумеется, ничего из этого не вышло.
Перед ним стоял Владимир Владимирович с пистолетом в руке, и сверлил его взглядом.
Сверлил, не переставая.
У аспиранта заслезились глаза от страха.
– Я надеюсь, у тебя хватит ума не распространяться о произошедшем ни-ког-да…
Комментарий к Глава пятнадцатая – Смелая партия Рекомендую читать под “James Oliver Hutchinson, Adele Roberts – Cannot Stop”
====== Глава шестнадцатая – Димас тульпа ======
(От лица Кэт)
Сначала Димас начал подъёбывать Машу, когда она приходила к нам с ним в гости.
Постоянно подмечал, что у неё какие-то нерусские глаза, шутил над её взглядами на мир, иногда даже упрекал лишь в том, что она представительница женского пола, и, в общем, просто выводил из себя.
Затем он перешёл и на меня.
Самый пиздец был на тусе для группашей в мае, где мы сняли коттедж, и, в общем-то, это было очень напряжно.
(Я там с ним даже не разговаривала, прекрасно зная, каким он по пьяни бывает мудаком, всё время общалась то с Машей, то с кем-нибудь из одногруппников)
Вот только как-то в середины тусы прямо у меня на глазах Димас отлил в бассейн со словами:
– Ох, как Божественно, лучше, чем Кэт жарить!
ЧЕГО БЛЯ?!
Мне стоило больших трудов пропустить это мимо ушей.
А потом Серёга с криком «Тусим до утра» бомбочкой прыгнул в бассейн, прямо туда, куда буквально только что метил Димас…
Когда мы ссорились, то всё доходило до жаркого секса.
(Вот только если трахаться каждый раз, когда он вытворяет всякую хуйню, то так и в кроликов можно превратиться)
Но даже при всех его «особенностях» – на которые я, как любимая девушка, разумеется, закрывала глаза, как же иначе-то – главная проблема была даже не в нём.
Главную толику хаоса в нашу жизнь привносил Герман Виссарионович.
Кто это? А так, видите ли, зовут его батю.
Да, да, того самого поехавшего мажора-националиста со сладким, как и у сыночка, голосом, громадным чсв и таким же телосложением.
Серьёзно, я когда услышала его имя, ржала минут пять.
– Вообще-то Герман – это древнее византийское имя, – с ноткой гордости заметил тогда Дима.
Ой-ой-ой, мы задели чувства националиста, Господи помилуй.
– А маму твою как тогда зовут?
– Лаура, – преспокойно пожал брюнет плечами.
Да он надо мной издевается!
Ну да, я до сих пор не могла простить им тот вечер, в который по мне проехались прямо как по гладильной доске… вот только проблемы ведь в тот вечер ни хрена не закончились.
Наша встреча с этими преемниками дела Адольфа Гитлера прошла настолько плохо, что Димас додумался им сказать, будто мы с ним расстались.
«Ну ладно тебе, зай, ну чё ты, это же временно, пока они не забьют хуй», утешал он меня тогда.
Господи, как же это жалко!
И НИЧТОЖНО!
В итоге это «временно» затянулось уже на месяц с лишним.
Как-то раз Дима попросил меня потусить с Машей подольше, потому что к нему, видите ли, батя зайти должен.
(Зайчик, ты вообще в себе?!)
Я просто ненавидела этого старого расфуфыренного петуха в его «изысканном» коричневом пиджачке с красной бабочкой, косящего под эдакого эстета-интеллектуала, смотрящего на всех сверху вниз, хотя сам из ещё более вонючего говна слеплен, иначе про него никак не скажешь!
И его незримое присутствие в нашей с Димой жизни становилось всё более ощутимым… и, разумеется, в итоге всё дошло до того, что один и тот же трюк с примирением мне попросту надоел…
Это произошло, когда мы с моим официальным парнем просто лежали на кровати, я читала ему вслух параграф из учебника по литературе, он коверкал слова, и мы смеялись…
И ВДРУГ ЗАЗВОНИЛ ТЕЛЕФОН
Дотянувшись до него и увидев номер, Димас чуть ли не выронил его из рук.
Я такого испуга в его глазах никогда не видела, даже когда на него во время прогулки чуть машина не наехала.
А всё почему? Потому что на номере написано «ПАПА».
Этот придурок, то бишь Димас, хотя его папаша тоже тот ещё придурок, мгновенно перекатился на кровати, зажал мне рот рукой, чтобы я не издавала ни звука – у меня аж глаза на лоб полезли от такого.
(Слушай, красавчик, а ты не охренел? Тебе бы с такой реакцией в силовики пойти)
Прокашлявшись, брюнет сразу же взял трубку и пропел так невинно, прям как настоящий маменькин сыночек:
– Да, пап? Да-а… ничего, просто дома сижу, уроки учу… ну да, один, конечно, с кем мне ещё быть…
Нет, вы поглядите на этого свина, он ещё и наигранно засмеялся!
Я аж краснеть начала от возмущения, когда он на всякий случай сильнее надавил ладонью мне на рот, чтобы я не дай Бог не пискнула. Мне аж дышать стало тяжело.
«Ой, пап, всё ради тебя, хочешь, зад тебе вылижу? А Кэт вылизывать не будет, но не потому, что она моя девушка, а потому что язычок недостаточно чистый»
Когда этот жутко омерзительный разговор закончился, и он положил трубку, да и отпустил меня, я сразу начала усиленно хватать ртом воздух.
А потом что есть силы хлопнула его ладонью по плечу.
– Ты совсем мудак, что ли?! Я чуть не задохнулась!
– Ну ладно, зай, ну извини, запаниковал.
– Отвали от меня!
Я поднялась и с самым обиженным видом уселась на краю кровати, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди.
Как меня это достало… как меня достало это сладкое трио националистов…
– Ну шо ты заводишься, окаянная, – в шутку стал пародировать старинный говор Димас.
Он часто так делал, чтобы развеселить меня… но смешно было только ему…
Поняв, что других вариантов не остаётся, верзила потянулся ко мне, впиваясь, прямо как кровосос, губами в мою шею.
(Прошу запомнить этот день в середине мая, когда извечный способ помириться потерпел крах)
С трудом, но таки оттолкнув парня, я встала и сделала несколько шагов назад. Заняла воинственную позицию.
СПОКОЙНО, КЭТ, ДЕРЖИ ОБОРОНУ!
– Ну чё ты начинаешь? – Устало вздохнул Димас, тоже поднимаясь, – ну сказал же, поговорю я с ним.
– Вот когда поговоришь – тогда и лезь сколько хочешь, – выдвинула я своё условие, – а до тех пор – никакого секса.
– Ну Кэт, ну ты же это несерьёзно?
Брюнет снова наигранно рассмеялся.
Нет уж, я тебе не твой папочка, не сработает!
Взяв его телефон в руку, я протянула его парню и сказала:
– Раз так хочешь потрахаться – набирай номер.
– Ну… ну…
Димас весь покраснел от нерешительности. Никогда его таким не видела.
– Ладно, ещё домашки куча.
– Вот и прекрасно!
– И прекрасно, – одобрительно кивнул он.
Ну я же вижу, сладкий ты мой, ты сейчас взорвёшься от злости.
Посмотрим, насколько тебя хватит.
(НЕДЕЛЮ СПУСТЯ)
Не поверите, я и сама готова была уже из окна выброситься ради хоть каких-нибудь острых ощущений, но в отличие от этого здоровенного хлюпика сохраняла лицо.
Мы с ним ехали на пару, сидя в жарком троллейбусе – и если я, гордо выпрямившись, непринуждённо смотрела вперёд, то Димас рядышком со мной весь уже изъёрзал, чуть не плача и теребя край своих брюк.
(Мне его даже жалко)
Ладно, Кэт, не забывай о своей священной миссии – построить китайскую стену для защиты от сумасшедших нацистов.
– Ну Кэт, ну сколько можно уже? – Проскулил Димас, – я уже и шахматами пытался заниматься, и пробежкой, и даже в зал записался, всё не то.
Он с умоляющим видом затряс меня за плечо.
– Ну давай разочек потрахаемся, а, ну что тебе стоит? Ну разочек всего лишь! Или… или давай ты мне хотя бы отсосёшь?
– Нет, – усмехнулась я его наглости.
Затем смущённо отвела взгляд, заметив, что на нас с вытаращенными глазами пялится кондукторша.
Димас не унимался.
– Ну ладно тебе, милая, ну не будь ты такой жестокой, ну мне так не хватает нежных объятий, ну помоги мне хоть как-нибудь.
– Нежных объятий, говоришь, не хватает? – Я с коварной ухмылкой взглянула в его сторону, – у нас в спортзале универа проводят щас занятия по борьбе. Вот там тебе будут и нежные, и жёсткие объятия. Какие захочешь.
Я с трудом, но всё-таки смогла отдёрнуть его руку от своего плеча.
– Да блин, Кэт, ты чё, серьёзно? Стоп… ты серьёзно…
Димас вдруг с задумчивым видом уставился куда-то вперёд.
Ой-ой, иногда даже мне страшно, какие мысли могут быть в его голове…
***
Однако, треш, как обычно, и не думал заканчиваться на подобном.
В универе, у доски с расписанием я первым делом встретилась с Машей… ну то есть, это не была какая-то посланная силами свыше судьбоносная встреча, подруга просто подлетела ко мне, впечатавшись в стену, и прошипела:
– СОС! У Лёши снова обострение!
– В смысле? – Усмехнулась я в ответ, упорно рассматривая количество пар.
Давай, давай, Машуль, меня уже ничем не удивишь.
Рыжеволосая бюджетница принялась объяснять:
– Всю перемену доставал меня, что, мол, углядел в твоих действиях намёк на то, что ты жаждешь бросить Диму и уйти к нему, но не можешь решиться.
– Что?!
Я не удержалась и рассмеялась.
А впрочем, пусть себе сходят с ума, хуже этот день просто не может стать.
(Заглядывая вперёд – ОХ, КАК ЖЕ Я ОШИБАЛАСЬ!)
– Вот, вот, – с улыбкой закивала Маша, – всё расспрашивал меня, чем, по моему мнению, Дима лучше него. Я сказала, что хотя бы тем, что не задаёт подобных вопросов.
Только мы начали себе нормально ухахатываться с происходящего, как в наше легко заметное и ненадёжное убежище проник и сам подскочивший Лёша… почему-то одетый в спортивную белую футболку, и от него сильно воняло потом…
Фу, какая мерзость.
При всём моём хорошем к нему отношении, я не удержалась и поморщилась.
Маша же отбросила все нормы этикета, и просто замахав ладонью перед лицом, отошла на несколько шагов от него.
Наш же мистер уникум завёл свою привычную телегу «ЭТО ПЕРЕДАЧА АЛЬТЕРНАТИВНО-ОДАРЁННЫЕ»:
– Кэт, я провёл анализы и пришёл к определённым логическим выводам.
– А лучше бы ты вместо этого принял душ, – не удержалась я, – извини.
– Ты ведь до сих пор держишь Димаса рядом с собой из-за своих животных инстинктов, да?
Я удивлённо изогнула бровь, глядя на парня.
Так, так, это что-то новенькое. Такого номера в нашем Шапито ещё не было, внимательно наблюдаю.
– Не волнуйся, я работаю над этой проблемой. Только что совершил аж пять подтягиваний… а скоро смогу это сделать и без помощи Серёги! (Ну всё, я уже твоя) Так что, хочешь намазать мне спину специальным кремом?
И ведь хватило тупости, реально протянул мне крем.
– Спасибо, воздержусь, – фыркнула я, медленно отступая назад.
Ох, Лёша, как же ты не вовремя со своими отклонениями в интеллектуальном развитии…
Парень загородил мне проход, возмущённо фыркнув:
– Да ладно тебе, Кэт, это всё из-за бицухи, ты только что признала, да? Вот посмотрим как ты запоёшь недельки через три, когда у меня всё это куда больше проявится!
(Дружочек, ты окончательно перегрелся на солнце… а может, ты просто и сам щас под своей маркой, которую так любезно Маше на днюшку предоставлял?)
И тут меня осенило.
Уж ничего с собой не могу поделать, захотелось поприкалываться.
– А знаешь, зачем три недели ждать? – Возмутилась я, шагнув к опешившему парню, – секса-то сейчас хочется!
– Издеваешься, да? – Поморщился он.
– Да нет, что ты, милый. Мы же, женщины, грубую силу любим. Победи Диму на занятиях по борьбе – я вся твоя.
Ох, надо было видеть, как Лёша выпучил свои глаза при этих словах.
(С трудом удержала себя, чтобы не заржать, заметив усмешку на лице стоявшей за Лёшиной спиной Маши)
Скрестив руки на груди, я фыркнула:
– Ну чё, зассал, да?
– Да вот ещё! Ладно, идёт.
Когда он развернулся, и весь дёргаясь, стремительно обошёл Машу и двинулся к лестнице, подруга с улыбкой спросила у меня:
– И вот не жалко жизнь парню гробить?
– Ну они же оба хотят жаркого секса, – пожала я плечами, – будет им жаркий секс.
В чём этим ребятам не откажешь – так это в смелости.
И ведь оба пришли на занятия по борьбе после пар, даже Лёша, зная, что выступает против такого верзилы.
(Теперь вовсе неудивительно, что женщины проживают дольше мужчин)
Усевшись поудобнее на трибунах вместе с Машей, я, закинув ногу на ногу, и положив руки замочком на коленку, стала наблюдать за самой безумной порнухой в своей жизни – Дима с Лёшей, в одних трусах и майках, налетают друг на друга на матах, и с криками раз за разом летят вниз.
«Ой, да про этих двоих хоть фанфики пиши»
Впрочем, чуда не произошло, и раз за разом Лёше всё сильнее доставалось от моего парня – тот его и головой в живот сбивал, и в плечо, и просто наваливался весом…
Один раз он даже умудрился перебросить Лёшу через себя.
Когда всё это советско-немецкое противостояние закончилось, я, в первую очередь, подошла к лежавшему на спине Лёше.
Усевшись на коленках рядом с ним, я с коварной усмешкой поинтересовалась:
– Ну что, будешь, как и подобает настоящему воину, продолжать попытки, да?
Лёша с трудом, но всё-таки поднял вверх большой палец.
С издевательским видом кивнув, я прошептала:
– Даже не сомневалась в тебе.
