сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
Ничего страшного, милая. Я помогу тебе избавиться от внушённых тебе мыслей. Когда ты будешь просыпаться под пение птичек, тебе будет всё равно на голос других людей в твоей голове.
— Значит, ты не из Лос-Анджелеса? — спросил я, чтобы хоть как-то отвлечь её.
— Да. Сюда я только собираюсь переселяться.
— А почему? Если не секрет.
— Я здесь в местном университете стипендию выиграла. Лос-Анджелес был не так далеко от Сан Диего, плюс это предложение меня больше всего устраивало. Да и к тому же тут меня возьмут на работу. А что насчёт тебя?
— Я был главным бухгалтером в компании «Джойфул Дайс». Ушёл потому, что устал от вечной рутины. Всю жизнь отдал офисной работе. А на кого учишься?
— Маркетинг. Учебу начну с весны. Не успела к сентябрю.
— Хороший выбор, прогрессирующая среда. У нас в компании главное место как раз они и занимали.
Мы уже приехали к бару «Margarita's Place», и я стал парковаться.
— Ты когда-то пробовала сухой Мартини?
Кристал невинно усмехнулась, поправляя выбившуюся на лицо прядь.
— Нет. Мне только 18.
— И что? В моё время на это не смотрели. В любом случае, мне кажется тебе пора здесь попробовать какой-нибудь напиток. Не сменить ли нам эту мокрую одежду на сухой мартини?
— Это же из «Майор и малютка»?
— Ты знаешь этот фильм?
— Ещё бы! Пересматривала несколько раз!
— Но ведь это старый чёрно-белый фильм девяностых.
— Я люблю старые фильмы. Акцент, то как они играют, юмор и атмосфера… Восхитительно.
— Ты умеешь удивлять, Кристал.
Она лишь смущенно опустила глаза и издала смешок.
Мы зашли внутрь и сели в углу.
— Как тебе место? Здесь бесподобная мексиканская еда. Моё самое любимое место.
— Уютно.
Я спросил, что она хочет поесть, на что она ответила, что не голодна. Поэтому я просто заказал ей того же, что и себе.
— Что будите пить? — спросил официант.
— Два сухих мартини. Взболтать, но не смешивать. — сказал я, улыбаясь.
— Водка?
— Конечно.
Наш заказ принесли довольно быстро и в тот момент, как Кристал удалилась в уборную. Людей было мало, но я всё равно двигался с осторожностью. Я разломал две таблетки и добавил одну часть в напиток, размешал всё тщательно, а остальную в рис.
Нельзя вмешивать в алкоголь и напитки. Это может привести к таким побочным эффектам как сонливость, головокружение, проблемам с памятью, замешательству и дезориентации.
Идеально.
Я кинул взгляд на помещение. Тёмные тона, кожаная мебель и неоновые знаки, развешанные по всему месту. Дешёвый, но не противный стиль.
— Тебе не стоило заказывать для меня. — сказала девушка, когда вернулась.
— Пустяки. Не хорошо, если я буду один кушать. К тому же мы давно в дороге. Тебе надо поесть.
Мы стали кушать и Кристал поменялась в лице. Она вновь стала улыбчивой и более разговорчивой. Достаточно покормить человека, чтобы он принял тебя за своего.
Она даже набралась смелости и выпила коктейль.
— Как тебе?
— Необычно! Он соленый, кислый и слегка сладкий одновременно!
Я заказал ещё несколько напитков для неё. Время летело быстро, пока мы кушали и разговаривали, уже было слегка за восемь.
— Мой брат мне написал, что застрял в пробке и ему будет легче, если мы сами подъедем к его квартире.
— Мы должны уже ехать?
— Пока нет. Он напишет когда.
Место уже заполнилось людьми, и спокойная музыка сменилась ритмичной.
По тому, как Кристал расплывалась, видно, что снотворное работает.
— Хочешь потанцевать?
Достаточно выбить её из сил и она точно вырубится.
Она согласилась, что было неудивительно.
Я взял её за руку и повёл к танцполу. Танцы не были моей сильной стороной, но сейчас это неважно. Музыка была ритмичной, нужно всего лишь подтолкнуть Кристал, чтобы она стала сама плясать.
Несмотря на состояние, её тело двигалось в такт песни плавно и красиво. Она извивалась бедрами, вращала руками в воздухе, подпрыгивала словно никого другого в мире не существует.
Скоро так и будет, детка. Твой мир будет состоять из нах двоих, и никто не посмеет помешать нам.
Её тело, казалось, светилось под неоновыми огнями, а лицо излучало сияние, которое невозможно было игнорировать. Время от времени она ловила мой взгляд и улыбалась, как бы приглашая меня присоединиться к её экстатическому танцу.
Я наблюдал за своей находкой и не мог поверить в своё счастье.
Наверное я истратил всё свою удачу за один раз. Но мне было наплевать. Она могла забрать всё, что у меня есть, ведь самое главное она уже получила, даже не прося об этом.
Наконец когда Кристал устала, я сообщил ей, что мы можем ехать. Она села рядом со мной на переднее сидение.
Я повернулся к ней и спросил, весело ли ей было. Она кивнула с улыбкой. Прядь её волос упала ей на лицо, и я потянулся, чтобы заправить прядь ей за ухо, но заколебался. Она посмотрела на меня, и наши глаза на мгновение встретились, прежде чем я снова перевел взгляд на дорогу.
Внезапно я почувствовал её руку на своем плече и оглянулся на неё. Она наклонилась и прошептала:
— Спасибо тебе за сегодняшний вечер, Айзек. Мне никогда не было так хорошо. — её теплое дыхание коснулось моего уха, посылая волны мурашек по спине.
После этого будет только лучше.
— Мне тоже давно не было так хорошо. — прошептал я.
Я стал заводить машину.
— Ничего, если я немного посплю? Я так устала. — промямлила девушка.
— Конечно, спи. Я сообщу когда мы приедем. Кстати, твой отель далеко находится?
— Седьмое авеню. Там только один трехзвёздочный отель. — она была такая уставшая, что сама не заметила как это сказала.
9pm:
Мы возвращаемся обратно.
Кристал спит.
На всякий случай я добавил снотворное в воду, если она проснется и захочет пить. Единственными звуками в машине были шум дождя и тихое урчание двигателя. Я не мог не чувствовать себя неловко, но адреналин в крови перекрывал все остальные ощущения. Я снова взглянул на неё, и моё сердце смягчилось.
Она была прекрасна даже во сне. Её длинные ресницы отбрасывали тени на раскрасневшиеся щеки.
Отбросив ненужные мысли в сторону, я сосредоточился на дороге. Поездка обещала быть долгой, и мне нужно было оставаться начеку.
11pm:
Она проснулась. Ей было плохо. Мы остановились возле ближайшей заправки.
Её стошнило, но я ей помог и дал воды с лекарством.
Кристал посмотрела на меня снизу вверх, её глаза были полны слёз, а лицо побледнело.
— Мне жаль. — слабо прошептала она.
— Всё в порядке. — успокоил я ее, — Просто выпусти всё это наружу.
Когда она закончила, я помог ей подняться и проводил к раковине, чтобы прополоскать рот.
3am:
Мы доехали.
Я глубоко вздохнул, глядя на спящую Кристал на заднем сиденье машины. Это был только вопрос времени, когда она проснется и поймет, что что-то не так.
Я должен был признать, что моё сердце бешено стучало от волнения и страха, когда я углублялся в лес. На короткий миг я почувствовал, что поступаю неправильно, но мои убеждения позволяли мне оправдывать свои действия.
Когда мы подъехали к уединённому домику, я припарковал машину и заглушил двигатель. Кристал пошевелилась позади, медленно просыпаясь.
— Где мы? — спросила она сонным голосом.
— Спи, дорогая. Не беспокойся.
Я протянул руку на заднее сиденье и осторожно убрал волосы с её лица, пытаясь скрыть ухмылку, расплывшуюся по моему лицу.
— Теперь ты свободна.
— Свободна? — повторила она невнятно, на её лице отразилось замешательство, — Что ты имеешь в виду?
Я открыл дверцу машины и помог ей выйти.
— Ты жила во лжи, Кристал. Мы все такие. Общество кормит нас ложными обещаниями счастья и самореализации, но всё это обман. Я освобождаю тебя от гнусного общества.
Она слегка пошатнулась, и я обнял ёе за талию, чтобы поддержать. Войдя в дом, я почувствовал как она напряглась, когда осознание всей серьёзности ситуации стало медленно до неё доходить.
— Айзек, что ты делаешь? — спросила она, и в её голосе послышалась паника.
— Я помогаю тебе, Кристал.
Я отвёл её в маленькую комнатку в небольшом гараже, где приготовил для неё постель.
— Ты можешь пока отдохнуть здесь. — сказал я, подоткнув ей одеяло, — Я обещаю, ты поблагодаришь меня позже.
Кристал посмотрела на меня, в её глазах были видны отблески страха и замешательства. Но от препаратов, которые я ей дал, Кристал было не по себе, а её разум затуманен.
— Пожалуйста, Айзек. Отпусти меня. Я никому не скажу, клянусь.
Но я просто улыбнулся и нежно поцеловал её в лоб. Суточная доза лекарства — одна таблетка для взрослого. Она уже выпила две.
Ничего страшного.
Я дал её ещё одну таблетку. Кристал стала давиться и кашлять, пытаясь выплюнуть таблетку изо рта. Я сжал её подбородок в руке и заставил сглотнуть.
— Это для твоего же блага. — мягко сказал я, поглаживая её по спине, пока она делала глоток воды, чтобы запить лекарство. — Ты скоро поймешь всё сама, мой драгоценный камень. — прошептал я, прежде чем выключить свет и закрыть за собой дверь…
========== 10 ==========
Кристал Мартинез.Месяц назад.
Голова сильно раскалывалась. Я моргнула несколько раз, пытаясь раскрыть глаза, но словно что-то мне мешало. Спустя некоторое время стало понятно, что вокруг меня была пущая темнота. Состояние просто отвратительное. В горле першило, хотелось пить, а всё тело изнывало от мучительной боли.
Я чувствовала под собой холодную, твердую поверхность, а от затхлого, влажного запаха комнаты у меня по коже бегали мурашки. Я попыталась подняться со своего места, но не могла не пошевелить ни руками, ни ногами. Они были крепко связаны друг с другом, что делало меня абсолютно неподвижной и беспомощной. Я попыталась нащупать поверхность. Похоже, что я была привязана к стулу.
Без паники, без паники, без паники…
Мне нужно было успокоиться, но всё о чём я могла думать — это пульсирующая боль в голове и нарастающий страх.
Темнота вокруг меня стала давить на меня сильнее, пугающие картины из самых недр моего воображения сменялись друг за другом перед глазами, и чем больше я пыталась отстраниться и отвлечь себя, тем хуже они становились. Каждый мой вдох казался поверхностным и недостаточным, хоть я и слышала своё учащенное дыхание. Страх перед неизвестностью поглотил меня всю. Казалось, что я задыхаюсь в этой оглушающей мгле.
Моё сознание потихоньку просыпалось, а вместе с ним и тело, которое адски ныло от боли. Мои связанные конечности онемели и покалывали. Я не могла пошевелить и пальцем.
Всё что запомнилось, это поездка на машине с Айзеком, наша беседа, а потом… ничего. Больше я ничего не могла вспомнить. Был ли он замешан в этом? Хоть он и был таким щедрым и понимающим, я бы не стала полностью исключать его. Я даже представить себе не могла, что со мной случилось.
Мой разум перебирал всевозможные варианты, но ни один из них не имел смысл и логическое обоснование. Я была потеряна, напугана и одинока в этом темном, холодном месте. И с течением времени мой страх становился только сильнее.
Внезапно я оказалась в своей детской спальне, окружённая ярким светом. Я слышала вдалеке душераздирающие крики, оглушительные выстрелы и глухой звук тяжелых шагов.
Смятение, растерянность, боязнь — всё смешалось воедино. Я хотела убежать и закричать, но моё тело оцепенело от ужаса.
Воспоминания продолжали нахлынывать, приходя во вспышках света и уходя во тьму. Звук моего собственного сердцебиения заглушил всё вокруг, отбивая ритм в ушах. Воспоминание казалось таким реальным, как будто я переживала этот момент заново. Паника и страх, которые я испытывала в детстве, обрушились на меня, усиливая ощущение потерянности и мрак нынешнего положения.
Я не могла отличить что было реальным, а что просто воспоминанием. Порой чётко виднелось происходящее, а иногда неясно и мутно. Ужас из моего детства теперь подкрадывался ко мне, угрожая поглотить целиком. Крики становились всё громче, я словно могла ощутить брызги крови на себе. Будто я оказалась в кошмарном сне, из которого не могла вырваться. Я боролась со своими оковами, пыталась освободиться, но всё тщетно. Веревки впивались в мою кожу лишь сильнее.
Вот так вот я оказалась одна в адском кошмаре, из которого не было выхода. Это осознание переполнило меня внезапно, и я стала неудержимо плакать и звать на помощь, словно был кто-то, кто мне поможет.
Но не было никого, кто мог бы меня услышать, некому было утешить.
Ни тогда, ни сейчас.
Но в конце концов всё внезапно стало уходить. Крики стихли, и яркость видений перед глазами рассеялась. Я осталась хватать ртом воздух. Лихорадочная дрожь не прекращалась. Желудок скручивало, а во рту ощущался металлический привкус.
Нет, это не было сном. Я всё ещё связана и заперта в этой темноте, не имея ни малейшего представления, что со мной происходит.
Я начала испытывать острую потребность сходить в туалет. Я так долго сдерживалась, но больше не могла этого выносить. Я боролась с желанием как могла, но стала терять силы. И тут это случилось. Я почувствовала теплое и липкое ощущение между ног. Стыд поглотил меня, заставляя гореть. Хотя вокруг не было никого кто мог бы это увидеть, мне никогда не было так противно от самой себя.
Я была беспомощна и унижена, и всё, что я могла делать, это плакать и молиться, чтобы хоть кто-нибудь, пришел и спас меня.
Но истерика давно прошла, осталось лишь опустошение и редкое сопение. Ядовитый запах только усиливал охватившее меня отчаяние. То приходя в сознание, то теряя его, я молилась о выходе, о самой мизерной крупице надежды, за которую можно было бы уцепиться.
Мой мозг начинал играть со мной злую шутку. У меня начались галлюцинации. Воспоминания и мысли смешались, создавая сюрреалистическое и ужасающие вещи. Тени начали приобретать зловещие очертания, и я не могла сказать, были ли они реальными или просто плодом моего воображения. Скорее всего это был знак, что становились невыносимо, и мой разум медленно погружался в бредовое состояние.
После просмотра всех этих детективов об убийствах, я проживала его сама. Я не могла не задаться вопросом, чувствовали ли себя так же все жертвы тех сериалов. Одинокие, напуганные и вод властью своих похитителей.
Возможно, это была моя судьба. Моё наказание за то, что я поверила в собственное светлое будущее.
Мое зрение затуманилось, а мысли путались. Время шло мучительно медленно. И вот я лежу здесь, в своих собственных выделениях, не в силах пошевелиться, не в состоянии ясно мыслить.
— Господи, за что? — прошептала я.
Мне хотелось верить, что это всего лишь дурной сон, что скоро я проснусь в своей постели целой и невредимой. Но холодная, суровая реальность ситуации постепенно становилась очевидной.
Я впадала в бессознательное состояние, неуверенная, проснусь ли когда-нибудь снова.
Даже не знаю облегчение это или смертный приговор.
Но сон не был моим спасением, лишь отражением происходящего. Всю ночь или какой бы это не был промежуток времени, меня терзали извращённые кошмары. В какой-то момент я бежала по лесу, убегая от озверевшей лошади, которая гналась за мной. Лицо у животного было человеческое, и исказилось оно озлобленной ухмылкой. В следующее мгновение я падала в бесконечную пустоту раз за разом, больно приземляясь, и с каждым разом меня что-то толкало туда всё с большой силой.
Я просыпалась между кошмарами и пыталась прийти в себя. Но, когда я снова закрыла глаза, ужасы продолжались. С каждым разом они становились всё более яркими и реалистичными.
Это был круговорот ужаса и изнеможения, и я не была уверена, сколько ещё смогу это выносить. Мой разум был измотан, и я теряла связь с реальностью.
Резко я была разбужена звуком шагов, эхом отдававшихся в пустоте. Они медленно становились громче и ближе.
Шаги резко прекратились. Внезапно темноту пронзил ослепительный свет. Я попыталась прикрыть глаза, но мои руки все еще были связаны. Свет приблизился, и как только мои глаза к нему привыкли, я смогла разглядеть силуэт нависшей надо мной фигуры.
Это был Айзек, и в руках у него был фонарик.
Я попыталась заговорить и спросить его, чего он от меня хочет, но в горле так пересохло, что с моих губ сорвался лишь хриплый шепот. Он приставил палец к своим губам. Мой разум усиленно работал, пытаясь осмыслить ситуацию.
Что происходит? Чего он хотел от меня?
Его высокая фигура нависла надо мной, и под его пронзительным взглядом я замерла.
Он был одет в чёрную толстовку с капюшоном, и его лицо было частично скрыто тенями. Я могла видеть только угловатые очертания его скул и блеск глаз. Айзек был первым, что я видела за долгое время, и поэтому мой мозг пытался влить в себя его изображение как можно больше.
Фонарик с пластиковым грохотом упал на пол, он открыл бутылку воды и преподнёс к моим губам.
После того как я выпила всю бутылку, он стал медленно растворяться во тьме.
— Развяжи меня! Мне больно! — мой голос был такой охрипший, что мне лишь оставалось надеяться, что Айзек меня понял.
Он повернулся ко мне, помотал головой и ушёл.
