сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)
— Лучше, чем на холодном полу или на стуле.
Пожав плечами, мне не оставалось ничего, как согласиться.
После горячего душа, я громко вздохнула и вышла к Айзеку, который сидел в кресле и печатал что-то на компьютере. Скрип двери заставил его повернуться ко мне.
— Ты готова? Отлично. Можешь ложиться, я сейчас приду. — перед тем как зайти в ванную, он закрыл дверь спальни на ключ.
Дождавшись пока шум воды стал слышимым, я встала с кровати и стала осматривать помещение. Комната была довольно минималистично сделана: здесь стояла лишь кровать, кресло и шкаф.
В шкафу висела одежда и лежали коробки от обуви. Я сразу стала проходиться по карманам в поисках найти хоть что-нибудь. В кармане кожаной куртки я нащупала что-то твёрдое и решила достать. Это было удостоверение личности ветерана, данное «Айзеку Харрисону». Я обрадовалась своей находке, но затем заметила кое-что странное.
Если мне не изменяет память, их начали выдавать в 2015. Но дата выдачи этого была 2005. Значило ли это простую опечатку или фальсификацию документа?
Если документ был ложным, возможно, что это даже и не его настоящее имя. Но на фотографии явно был Айзек. Интересно, сколько ему на ней? Двадцать пять? Двадцать семь?
Чёрт, со временем он выглядит всё лучше и лучше.
Я раздражённо вздохнула.
Вместо того, чтобы принести ясность, я лишь запутала себя ещё сильнее. Отгоняя ненужные размышления, я также нашла костюм в чехле. Это был бы обычный смокинг, если бы не красные пятна на одежде.
Кровь.
Моя голова закружилась.
Нужно смотреть дальше.
Ничего не найдя, я снова рассмотрела комнату. Я подошла к окну. Расстояние между вторым этажом и землей было небольшое. Стоял туман, и было темно, чтобы увидеть дальше пяти метров. К тому же тонкая сетка была надета с наружной стороны.
Послышался скрип двери. Я быстро побежала в сторону кровати. Айзек вышел из ванной в одном полотенце. Его влажные волосы были растрёпаны и казались темнее, капельки воды медленно скатывались на его голую грудь. Запах мыла, исходящий от него, быстро заполнил комнату. Белое полотенце, которое было завязано на поясе, едва прикрывало его скульптурное телосложение.
Мягкое освещение комнаты отбрасывало на него тёплый блеск, подчёркивая чёткие линии его подбородка и пленительную глубину глаз. Его губы, слегка приоткрытые, намекали на тонкую, но манящую улыбку.
— Ты ещё не спишь? — спросил он.
Я тут же покраснела, когда поняла, что пялюсь, и демонстративно отвернулась от него.
— Ещё нет.
В этот момент время, казалось, остановилось и воздух между нами был заряжен электрическим напряжением.
Я всё усиленно пыталась сбить подушку, когда он стал подходить ближе. Невольно мой взгляд упал на его рельефный живот, а затем и на спину, когда он отвернулся. Помимо татуировок по всему телу, я заметила разные рубцы и шрамы: некоторые полностью зажившие, лишь с небольшими местами, оставшимися после, и некоторые, которые были излечены с помощью медицинского вмешательства.
Значит он всё-таки военный.
Сильное желание пробежало по моим венам, полностью поглощая меня. Мне хотелось рукой пройтись по контуру его тела, исследовать все узоры и узнать о тайне, которую хранил каждый. Сама идея его близости была одновременно и дразнящей, и опасной.
— Ты себя хорошо чувствуешь? Ничего не болит? — нарушил Айзек тишину, ложась в кровать.
Он не стал одеваться и был лишь в боксерах.
— Н-нет. — тихо ответила я, медленно присоединяясь к нему.
— Может живот…?
В этот момент наши взгляды встретились, и невысказанные слова между нами, казалось, эхом отдались в тишине. Я заметила нотки беспокойства в его глазах.
— Всё нормально.
Мягкая улыбка промелькнула на моих губах.
— Если тебе что-то нужно, ты только скажи, я-
— Айзек, у меня ничего не болит. — я повернулась к нему и улыбнулась.
Он, убедившись, что я в порядке, выключил свет и лёг обратно. Я отвернулась от него, не зная, куда деть себя от неловкости и интимности момента.
Одним плавным движением Айзек притянул меня ближе к себе. Его руки заключили меня в крепкие объятия, из-за чего моё сердце забилось быстрее. Жар его тела, прижавшегося к моему, заставлял меня трепетать.
Его твердая грудь плотно прижалась к спине, и я чувствовала, как она равномерно поднимается и опускается при каждом его вздохе. Невольно моё дыхание стало синхронизироваться с ним. Выровненное сердцебиение Айзека отдавалось в моей груди, его ритм напоминал интенсивную барабанную дробь.
Он обвил свои сильные руки вокруг меня, словно боясь, что я исчезну, если он отпустит. Нежная, но в то же время собственническая хватка его рук создавала кокон безопасности и тепла. Контраст его крепких мускулов с мягкостью моей собственной послал волну мурашек по моей спине.
Айзек приподнял голову и прислонился ко мне.
— Ты наверно хотела, чтобы всё прошло более романтично? Прости меня. — его горячее дыхание обжигало мою щёку.
У меня не нашлось ответа.
— Но у нас есть сама вечность, чтобы прожить романтику. — рука Айзека скользнула ниже по моей руке и остановилась на бедре. — Скажем… мы можем поехать в Париж. Ты хотела бы поехать со мной туда?
Он потянул подол кофты наверх и продолжил проходиться по внутренней части моей бедра. Холодные прикосновение его пальцев заставили меня дрожать от предвкушения, и не в силах сдержать растущий огонь внутри, я издала тихий стон.
С хриплым шёпотом он наклонился ближе, его тёплое дыхание ласкало мочку уха.
— Закрой глаза, любовь моя, и позволь мне загладить свою ошибку. — пробормотал он, и его голос был полон соблазнительного очарования.
Я послушно закрыла глаза, позволяя себе перенестись в мир желаний, где границы между реальностью и фантазией размыты.
— Я вижу, как мы заходим в очаровательный парижский ресторан. — начал он, — Мы немного опоздали. Я не мог оторвать руки от тебя, и мы не заметили, как время быстро пролетело.
Я чувствую, как он ухмыляется сквозь свои слова, заставляя меня краснеть.
— Нас посадили за небольшой столик с видом на улицу. Воздух наполнен насыщенным ароматом красного вина. Тихая классическая музыка играет на заднем плане, создавая идеальную атмосферу для романтического вечера. — тем временем Айзек запустил руку в мои трусики. Я слегка разжала ноги и ощутила трепет внизу живота. Малейшего прикосновения достаточно, чтобы заставить меня вздрогнуть.
— Мои глаза не могут насмотреться тобой. — я почувствовала, как что-то твёрдое и большое упёрлось ниже моей спины. — На тебе простой жёлтый сарафан. Но, блять, как же хорошо, ты выглядишь. — голос Айзека срывается на стон, когда моя спина выгибается и вздрагивает, когда кончики его двух пальцев погружаются в меня. Я понимаю, что возбуждена намного больше, чем думала, когда слышу громкое хлюпанье и заливаюсь краской лишь гуще. Влага внутри меня растет с каждым движением его пальцев.
— Ты внимательно изучаешь меню глазами, пока я глажу рукой твою ногу. Наш разговор наполнен смехом и легкомысленным флиртом. — продолжил он, в его голосе слышалось страстное желание, — Когда к нам подходит официант, ты пытаешься сделать заказ, но запинаешься, потому что моя рука поднимается выше и, дразня тебя, отвлекает внимание. — свободной рукой он прижимает меня к себе только сильнее, заставляя свою эрекцию впиваться в мою задницу плотнее. Когда его пальцы погружаются ещё глубже внутрь меня, я чувствую сильную пульсацию. Он находит клитор и нежно массирует его. Ощущения переполняют меня, я глубоко вдыхаю через рот, борясь с желанием ахнуть. У Айзека кончается терпение на медленные движения, и он находит более резкий ритм. С моих губ срываются тихие стоны по мере того как нарастает удовольствие. Пульсирующее ощущение распространилось от моего клитора к бедрам и разливается по всему телу.
— После ужина мы не остаёмся на десерт, ведь у нас дома есть свой. — пробормотал он, — Как только мы выходим из помещения, я притягиваю тебя к себе и впиваюсь в твои губы… — я была не в состоянии слушать его дальше. Полностью выгнувшись, я судорожно дрожала от накрывающего меня удовольствия. Сжав подушку в руках, я стала кончать.
Внезапная усталость навалилась на меня, и я почувствовала, как слипаются мои глаза. Засыпая, я почувствовала еле ощутимый поцелуй на виске.
— Спокойной ночи, Кристал.
***
Когда мягкие лучи утреннего солнца мягко просочились сквозь шторы, заливая комнату тёплым сиянием, я стала просыпаться и обнаружила, что не могу пошевелиться. Тяжёлая, мужская рука, лежавшая на мне, была этому причиной.
Айзек.
Я повернулась лицом к нему. Его лицо, безмятежное и умиротворенное во сне, казалось почти ангельским, с намёком на уязвимость. Нежная улыбка тронула уголки моих губ, когда я стала невольно восхищаться его видом. Аккуратно я скинула прядь волос, которая падала ему на глаза и заставляла морщиниться.
Это была лучшая ночь за последний месяц.
Но, когда реальность нашей ситуации снова обрушилась на мое сознание, волна смешанных эмоций захлестнула меня, смешиваясь с остатками страсти, которую мы разделили прошлой ночью и безысходностью моей ситуации. Улыбка медленно сползла с моего лица.
И прекрасный принц превратился в жуткое чудовище у меня на глазах.
В моё сердце словно вонзили кинжал.
Неужели у меня появились чувства к человеку, который похитил меня и держит против собственной воли? Время от времени он делает отвратительные вещи, но в то же время он такой заботливый и чуткий.
Господи, только не это. Мне срочно надо выбираться отсюда, пока я окончательно не потеряла разум.
Игривая ухмылка Айзека тронула уголки его губ, когда он поймал меня за тем, что я пристально смотрю на него. Я так задумалась, что не заметила, как он проснулся.
— Мечтаешь о том, как убить меня? — спросил он хриплым голосом, потирая глаза.
Я напряглась, а потом поняла, что он всего лишь шутит.
— Хах! Пожалуйста. Если бы я замышляла твоё убийство, уверяю тебя, это было бы гораздо более изобретательно, чем просто мечтать.
Озорной огонёк заплясал в его глазах, когда он привстал на локти и приблизился ко мне.
— Даже так? Тогда просвети меня, моя дорогая Кристал. Как бы ты поступила? Уже есть план?
Я откинулась назад, позволив застенчивой улыбке красоваться на моих губах.
— Ты думаешь, я буду заранее о своих планах говорить? Но я могу заверить тебя, что это будет подобно загадочной головоломке такой, как ты сам.
Он усмехнулся и резко притянул меня к себе, чуть ли не заставляя меня падать на него.
— Ах, я надеюсь, ты приготовила что-то по-настоящему стоящее. — возбуждённо прошептал он перед тем, как поцеловать меня.
***
Воздух был наполнен умиротворяющей тишиной, пока мы вместе наслаждались тихим завтраком. Аромат свежесваренного кофе смешивался с маслянистым ароматом выпечки, пробуждая во мне сильный аппетит.
Делая глоток густого, бархатистого кофе, я не могла удержаться и украдкой взглянула на Айзека. Было что-то странно манящее в том, как он сидел напротив меня, его присутствие привлекало внимание даже в самые простые моменты. Тонкая игра света и тени подчеркивала контуры его лица, подчеркивая острые углы и слабый намек на щетину, украшавшую линию подбородка.
Заметила бы я его где-то на улице?
Определенно.
Но я бы никогда не подумала, что мужчина, как он, заговорит со мной. У нас разные вкусы, мы бы даже не познакомились бы, что ж говорить об общении.
С каждым кусочком тёплого хлеба с джемом я наблюдала, как он наслаждается вкусом, и его губы изгибаются в слабой улыбке удовлетворения.
Мы обменялись взглядами, и между нами возникло молчаливое понимание. Слова были излишни, поскольку мы находились в спокойствии.
— Мммм, какой невероятно вкусный кофе. — заметила я.
Он слегка наклонился вперед:
— У меня есть секрет. — пробормотал он, и его голос заинтриговал.
— Поделишься?
— Секрет его исключительного вкуса кроется в растопленном сливочном масле.
Я приподняла бровь:
— Масло? Это интересный поворот. Я никогда раньше об этом не слышала.
Озорная усмешка тронула уголки его губ, когда он откинулся назад, наслаждаясь вызванной им интригой.
— Это традиционный вьетнамский кофе. Маленький трюк из прошлого. — объяснил Айзек. — Добавление в кофе немного растопленного сливочного масла усиливает его насыщенность и придает тонкий маслянистый оттенок аромату.
Разожжённое любопытство заставило меня сделать ещё один глоток, позволяя вкусам смешаться на моем языке.
— Удивительно, как простое дополнение может превратить что-то обычное в нечто экстраординарное. — размышляла я, не отрывая взгляда от чашки, стоящей передо мной.
— Вьетнамский кофе — поистине сокровище. — согласился Айзек, — Существуют различные стили и техники, которые делают его по-настоящему интересным.
Он положил к себе в тарелку фруктов и продолжил:
— Например-ка, пхе суа да. Это классический вьетнамский способ приготовления кофе. Крепкий тёмный кофе медленно заваривается через металлический капельный фильтр, а затем заливается большим количеством сгущенного молока с сахаром.
Я кивнула, очарованная его описанием.
— Звучит интересно. — прошептала я, слегка проводя пальцами по краю своей кофейной чашки.
Хриплый смех Айзека наполнил комнату, посылая тёплую волну по всему моему существу.
— Поверь мне, я тоже бы не имел особый энтузиазм об этом вначале. — сказал он с оттенком ностальгии в голосе, — Во время моей службы в армии готовка не была моей сильной стороной. Мне было достаточно растворимого кофе и куска хлеба.
Игривая ухмылка заплясала на его губах, и я не могла не улыбнуться.
— А как же ты стал таким экспертом тогда?
— Нет, я не эксперт. А вот мой сосед по комнате на то время, Харольд, был настоящим волшебником на кухне. Он мечтал стать кулинаром и экспериментировал любую свободную минуту. — Айзек сморщился, — Конечно, у него невсегда это хорошо получалось. В любом случае, у него всегда было что поесть. Многие ребята приходили и кушали у нас. Но все знали, что нельзя спрашивать про еду у Харольда, он мог уйти в истории блюда и без конца разговаривать.
Тихий вздох сорвался с моих губ, когда я представила себе юного Исаака, сидящего вместе со своими друзьями.
Я ведь о нём ничего не знаю толком-то.
— А что потом стало с Харольдом? Он смог стать поваром?
Айзек заметно напрягся.
— Его подстрелили.
========== 14 ==========
Кристал Мартинез.
— Я помню один случай на одном из уроков крестьянской этики, — начала я. — Мы все сидели в кругу, внимательно слушая нашу учительницу. В то время мне, должно быть, было около одиннадцати лет. Темой было раскаяние, и учительница объясняла, как важно прощать других точно так же, как мы сами ищем прощения.
Айзек наклонился ко мне.
— Что случилось? — спросил он, охваченный любопытством.
Я тихо хихикнула, вспоминая дни полные беззаботности.
— Она решил проиллюстрировать прощение небольшой игрой. Она дала каждому из нас по маленькому листочку бумаги и попросила написать имя того, кого мы хотели бы простить. Затем мы должны были скомкать бумагу, символизируя избавление от обиды.
Губы Айзека изогнулись в нежной улыбке, его взгляд остановился на оживленном лице.
— И кого же ты записала?
— О, в то время я записал имя своего лучшего друга. У нас был глупый спор, не помню, из-за чего, и я подумала, что это прекрасная возможность проявить прощение. Но вот, что самое смешное: когда мы все скомкали свои бумаги и приготовились бросить их в маленькую корзинку в центре круга, одна девочка случайно бросила свой не туда и попала в чей-то открытый рюкзак.
Айзек усмехнулся.
— Итак, человек, чье имя было на бумаге, в итоге получил сюрприз, да?
Мы гуляли по лесу, и я поделилась ещё историями происшедших на уроках.
— Ох, уж ваши крестьянские ценности.
Я покачала головой. Я знала, что Айзек всего лишь шутит, но всё равно сказала:
— Ты недооцениваешь глубину и сложность христианства. Дело не в том, чтобы купить прощение или слепо поверить. Речь идет о том, чтобы обрести искупление, благодать и силу изменить свою жизнь.
Айзек приподнял бровь, на его губах заиграла скептическая улыбка.
— Слепые верующие… Ищущие утешения в объятиях невидимого божества. Скажи мне, Кристал, ты действительно думаешь, что несколько молитв и ритуалов могут отпустить тебе все твои грехи? Что ты можешь просто купить себе дорогу на Небеса?
— Нет, дело не в том, чтобы что-то покупать. Речь идет о признании наших несовершенств, поиске прощения и стремлении жить жизнью, полной сострадания и любви. Речь идет о том, чтобы найти надежду и цель в чем-то большем, чем мы сами.
— Надежда и цель? Разве ты не видишь, Кристал, это то, во что они хотят, чтобы ты верила. Они соткали паутину утешительных иллюзий, чтобы держать тебя в узде. Это не более, чем механизм контроля.
