Текст книги "По ту сторону зеркала (СИ)"

Автор книги: Zetta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Да какая причина? Боже, всё это похоже на бредовый сон… С чего бы Розье обвинять меня?

– Подумай хорошенько, не насолила ли ты ему чем-нибудь. Может, ещё во время учёбы в Шармбатоне. Вспомни, были ли у вас недомолвки или стычки.

Мари убедительно замотала головой.

– В школе мы почти не общались. Я не люблю мужские компании, сам знаешь почему, в этом я пошла в маму. Пару раз Трентон звал меня на свидания, но я отказала – довольно мягко, кстати. Джеймс, – Мари подняла на двоюродного брата глаза, полные искреннего непонимания, – ты же меня знаешь. Я что, по-твоему, похожа на воровку?

– Конечно нет, – мягко сказал он. – Слушай, Мари, то, что ты рассказала… ну, про отказ в свидании, вполне могло стать причиной для тайной мести.

– Ты же не хочешь сказать, что такой пустяк может заставить оклеветать невинного человека и отправить его в Азкабан на два года?

Джеймс устало провёл рукой по лицу.

– Похоже, этот твой Розье весьма принципиален.

– Он не мой! – взвинтилась Мари. – Джеймс, скажи, что мне делать?

– Пока ничего, я должен был лишь донести обвинение до твоего сведения. Если понадобится, я помогу найти хорошего адвоката.

– Мерлинова борода, ну какой адвокат! – Мари чуть не плакала. – Это какой-то невероятный кошмар!

– Тише, успокойся, пожалуйста, – встав из-за стола, Джеймс подошёл к ней и коснулся её плеча. – Попробуем что-нибудь придумать. Главное, не выезжай за пределы Лондона и старайся ни с кем не встречаться, хорошо? Институт – дом, дом – институт.

– Да, хорошо… Спасибо тебе, Джеймс.

Мари вышла за дверь и, не обращая внимания на попадающихся навстречу людей, бегом побежала по уже знакомому коридору к лифтам, стремясь поскорее выйти из этого здания, в которое ещё так недавно мечтала войти.

Раздался стук, и дверь приоткрылась.

– Привет, можно к тебе?

– Да, Тед, заходи.

– Чего такой загруженный? – Люпин сел, откинувшись на спинку того самого кресла, где пару минут назад сидела Мари.

– Пришлось одному хорошему человеку сообщить неприятную новость.

– Это не той блондинке в жёлтом пальто случайно? Пронеслась сейчас мимо меня, даже не заметила, по-моему.

– Да, ей. Это моя двоюродная сестра. Вы уже знакомы, верно?

– В некотором смысле. Изложи-ка мне суть дела.

– Внук Пожирателя смерти Эвана Розье, Трентон, написал заявление, что девятого марта этого года Мари-Виктуар Уизли якобы пыталась создать копию его Руки славы, чем нарушила авторские права.

– Стоп. – Тед резко прервал его. – Внук Эвана Розье, я не ослышался? Того самого, которого ещё в восьмидесятом прихлопнул легенда нашего отдела Аластор Грюм?

– Того самого, – удручённо кивнул Джеймс. – Чёртов Пожиратель, хоть и сдох, успел нарожать не только детей, но и внуков, которые в лучших традициях воландемортовских прихвостней портят жизнь добропорядочным волшебникам. Надо было выселить их из страны к мордредовой матери…

– Надо было, – отстранённо сказал Тед, глядя на заявление, лежащее поверх других бумаг на столе Джеймса. – Это?

Не дожидаясь ответа, он взял лист пергамента и быстро пробежал глазами.

– Так, понятно. По этому делу пока ничего не предпринимай.

– Я хотел предложить ей хорошего адвоката.

– Адвокат тут не поможет. Попробуем силовой подход. – Тед встал, захватив с собой заявление, и стремительно вышел.

– Постарайся не усугубить ситуацию, Люпин! – вдогонку ему крикнул Джеймс, но тот его уже не слышал. Несколько секунд Поттер озадаченно смотрел на дверь, которая так и осталась открытой настежь, а потом взмахнул палочкой: – Коллопортус!

***

Трентон Розье сидел в своём роскошном рабочем кабинете, закинув ноги на стол, и курил сигару. Он чувствовал себя владельцем Вселенной. После возвращения из Франции и вхождения в Альянс – тайный круг оппозиционеров нынешней власти, который состоял из прочих богатых потомков Пожирателей смерти – роскошным в теперешней жизни Трентона был не только кабинет, но и весь особняк, огромный сад, яхта и, конечно же, его коллекция тёмных артефактов, за коими теперь не охотились мракоборцы, наивно полагающие, что после падения Волан-де-Морта наконец-то наступил мир во всём мире.

– Да, кстати, артефакты, – сказал Трентон вслух, стряхивая пепел прямо на стол и тут же заклинанием уничтожая его. – Возможно, я выбрал слишком изощрённый способ, но всё же… Какие аргументы у меня есть? Во-первых, необходимо выполнить задание Альянса, чтобы укрепить свой авторитет, а, во-вторых, не мешало бы проучить эту Уизли. Будет знать, как отказывать представителю семьи из числа священных двадцати восьми. Её-то происхождение, несмотря на чистокровную фамилию, сильно подпорчено со стороны матери-полувейлы. К тому же, где Уизли, там и Поттеры, а бросить вызов Золотому мальчику, который приходится Виктуар дядей, дорого стоит. Если дело выгорит, и девчонку упрячут в Азкабан, мои сообщники наконец убедятся, что потомка рода Розье не стоит недооценивать.

Грохот за дверью прервал монолог Трентона. Он убрал ноги со стола и хотел уже отложить сигару, чтобы щелчком пальцев вызвать свою эльфийку и спросить, какого Мерлина она шумит, но внезапно услышал её отчаянный вопль из коридора. Судя по всему, домовиха, яростно визжа, пыталась не пустить на порог незваного гостя, но ей это не удалось: спустя секунду дверь в кабинет резко распахнулась, стукнувшись о стену.

– Так, я не понял, – Трентон в ярости поднялся из кресла, вооружаясь палочкой, и попутно уронил сигару на дорогой ковёр. – Что вы себе позволяете?!

– Это что ты себе позволяешь, падла? – Люпин захлопнул дверь, чуть не прибив стоявшую позади домовиху, и в два широких шага пересёк комнату, подойдя к столу красного дерева, поверхность которого была отполирована так тщательно, что могла бы служить зеркалом, и это зеркало сейчас отражало его грозное лицо, которое не сулило хозяину дома ничего хорошего. Чуя неладное, Розье решил ориентироваться по ситуации и на всякий случай опустился обратно в кресло.

– Что тттакое? – спросил он, подняв бегающие глаза на Люпина, который склонился над ним и, сверля его ненавидящим взглядом, произнёс:

– Забери заявление или пожалеешь.

– Кккакое за-заявление? На эту дурочку Уизли?

– Да. Ты идёшь и забираешь его прямо сейчас.

– А если нет? – внезапно осмелел Трентон.

– Вот это видел? – Тед кивнул на маникюрный ножик в карандашнице на столе. – Это будет у тебя вот здесь, – он постучал по его виску.

– Что это ты так за неё торгуешься? – противно ухмыльнулся Розье. – Неужели наша Мари, гордость Шармбатона, нашла себе в Англии любовника-покровителя?

В ответ последовал мощный удар в челюсть. Трентон рухнул на пол. Палочка закатилась под стоявший тут же комод.

– Сволочь!.. – взвыл он, хватаясь за окровавленный подбородок.

– Не суди по себе, – холодно процедил Люпин. – Заявление уже у меня, но ты пойдёшь к следователю и попросишь закрыть дело.

– Неее… – прошепелявил Трентон. – Я дам делу ход.

В ответ на это Тед со всей силы наступил на пальцы его руки. Послышался хруст нескольких фаланг, моментально заглушенный воем Розье, но Тед даже не шелохнулся, продолжая давить на его пальцы ботинком и молча смотреть, как обезоруженный внук Пожирателя смерти извивается от боли.

– Ты всё понял? – спросил он наконец.

Трентон, всхлипывая, пытался отползти в угол кабинета, но Люпин его не пустил. В итоге ему ничего не оставалось, как согласиться.

– Да, дьявол тебя дери, я заберу!.. Отпусти!..

Тед довольно хмыкнул и убрал ногу. Не сказав больше ни слова, он вышел из кабинета, вытерев по пути кровь с руки об элитную штору в галерее.

Настал день суда, 22 апреля. Мари снова стояла в подземелье Министерства магии, на этот раз у дверей зала номер десять, и дрожала как осиновый лист. Джесси и Доминик были рядом, они поддерживали её как могли, но страха в глазах им было не скрыть.

Неделю назад Джеймс, занятый в Аврорате с утра до ночи, передал через дядю Рона весточку, что проблему удалось решить каким-то невероятным способом, и Мари уже было обрадовалась, но неожиданно присланная повестка в Визенгамот вновь повергла её в настоящее отчаяние. Она была настолько обескуражена, что в голову даже лезли дурацкие мысли признать вину в том, чего она не совершала, только бы от неё наконец отстали.

В этот момент Мари ещё не знала, что после визита Люпина в дом её обвинителя Розье привлёк своих дружков из подпольного общества, которые, в свою очередь, постарались задействовать все возможные ресурсы для ускорения дела. Ресурсами этими, разумеется, были счета в Гринготтсе и зарубежных волшебных банках. Времена менялись, а деньги по-прежнему ценились чуть ли не превыше всего…

Люпин же, поняв, что силовой метод в этом случае ни к чему не приведёт, решил копнуть глубже, чтобы собрать материал против Розье. К делу подключился и Джеймс, желая добиться справедливости и тем самым помочь сестре. Благодаря совместным усилиям, им удалось выяснить, что упомянутая Рука славы была не куплена в Лютном переулке, а провезена в Англию контрабандой и, самое главное, представляла собой не просто оружие, которое можно было использовать для дезориентации противника, а была заколдована так, что любой коснувшийся её получал Чёрную метку себе на предплечье и подпадал под действие заклятия Империус, становясь рабом вышеупомянутого Альянса. Так потомки Пожирателей смерти планировали создать новую армию, чтобы захватить власть в магическом мире.

Но пока Мари ничего этого не знала, а потому готова была сквозь землю провалиться вместе с креслом на нижней площадке зала заседаний, в которое её посадили. Робко осмотревшись вокруг, девушка пришла к выводу, что всё здесь сделано с целью морально растоптать преступника: кресло находилось в самой нижней центральной точке зала, чтобы обвиняемого было хорошо всем видно и чтобы он уже по одному расположению в этом помещении находился ниже всех остальных, от чего чувствовал бы себя угнетённым и подавленным. От кресла вправо и влево амфитеатром поднимались ряды кресел для зрителей, посередине же были ряды для судебной коллегии. Но самым неприятным во всей этой обстановке были массивные цепи на подлокотниках кресла, которые по желанию председателя суда могли ожить и приковать обвиняемого. Всё это не могло пройти незамеченным для впечатлительной Мари, и она едва держалась, чтобы унять жуткую тревогу, от которой уже в прямом смысле тряслись руки и стучали зубы.

– Встать, суд идёт! – громогласно объявил секретарь заседания. В зал вошли судьи, и все присутствующие встали. Краем глаза Мари успела заметить Джеймса, который, продираясь сквозь толпу зрителей, со всех ног бежал с какой-то папкой прямиком к судье. Не успела она поразмыслить над этим, как все уселись, а председатель суда, пожилая волшебница в очках с толстыми стёклами, произнесла:

– Судебное заседание открыто. Рассмотрению подлежит дело, по которому Мари-Виктуар Уизли обвиняется по статье 19, части первой, пункту пятому «Закона об авторском праве и смежных правах» в незаконном использовании объектов, находящихся в собственности частного лица…

Внезапно послышался возглас откуда-то из зала:

– Протестую, ваша честь!

Судья оторвалась от бумаг и внимательно вгляделась в зал. Мари тоже искала глазами протестующего, не потеряв ещё последнюю надежду.

– Извините, ваша честь. Аврор Люпин, Оперативный отдел. Я имею непосредственное отношение к этому делу.

– Продолжайте, – благосклонно отозвалась судья.

– Спасибо, ваша честь. Дело в том, что истец хочет, чтобы дело прекратили, и снимает все обвинения.

– Это так, мистер Розье? – властно спросила судья, строго посмотрев на «истца» из-под своих очков.

– Да, ваша честь. – Трентон встал, нервно поправляя пиджак. Вид у него был помятый, и Мари поймала себя на мысли, что никогда за всё время учёбы он не позволял себе так выглядеть. – Я снимаю обвинения с мисс Уизли и прошу закрыть дело за отсутствием состава правонарушения.

– Чем вы это объясните? – строго вопрошала судья.

– Я ошибся, ваша честь. Сегодня утром я наткнулся на чек из магазина, где купил Руку славы. Покупка датирована одиннадцатым марта, а с мисс Уизли в «Зелёном драконе» мы пересекались девятого. Стало быть, она просто не могла создать копию Руки, поскольку у меня на тот момент ещё не было оригинала. Приношу свои извинения. Ошибся, с кем не бывает. У меня всё.

– Ну, что ж… – даже судью вся эта ситуация повергла в недоумение. – Я объявляю перерыв. Коллегия должна принять решение. Суд удаляется на совещание.

«Невиновна! Господи, неужели!» – Мари чуть ли не прыгала от радости. Едва её выпустили из противного кресла, как она, почувствовав долгожданную свободу, помчалась прочь из зала суда, но у выхода её перехватил Джеймс.

– Поздравляю, сестрёнка! Справедливость восторжествовала.

– Спасибо! Ох, я просто не могу поверить! Почему он передумал?

– Ну, – замялся Джеймс, – он сам далеко не безупречен. Мы нашли на него компромат, который ему самому грозит камерой в Азкабане, и нам есть над чем работать и дальше.

– Ничего себе, – выдохнула Мари. – Постой, ты сказал «мы»?

– Я и Люпин, – Джеймс улыбнулся во весь рот. – Скажи ему спасибо.

– А где он?

– Кажется, пошёл к лифтам.

Мари побежала по коридору, обгоняя встречающихся по пути волшебников, и неожиданно наткнулась прямо на того, кого искала. Она так сильно перенервничала за последние несколько часов, что это столкновение стало последней каплей, и она беззвучно разрыдалась прямо на плече мракоборца. Слёзы капали на тёмно-синюю ткань и катились куда-то вниз, а он стоял, просто обняв её и не говоря ни слова. Из этого состояния Мари вывел лишь его шёпот, неожиданно вкрадчивый и мягкий:

– Тихо, девочка, всё уже позади.

Она высвободилась из объятий, чтобы посмотреть Люпину в глаза и сразу же пришла в себя. Смутившись, она осторожно отступила от него на шаг и, утерев слёзы, сказала:

– Спасибо вам. Извините за это… – она развела руками.

– Да ничего, – улыбнулся он (оказывается, он умел улыбаться нормально) – Обращайтесь.

– Надеюсь, больше не придётся, – ответила Мари как в тумане и запнулась, думая, что ещё сказать. Её вдруг охватило острое нежелание от него уходить. А Люпин словно прочитал её мысли – похоже, он был хороший психолог:

– Может, отметим ваше избавление? Пойдёмте в «Золотой единорог». Возьмите подруг, если боитесь меня.

– Я не боюсь. Пойдёмте… – пролепетала Мари, которая была настолько удивлена таким внезапным приглашением, что и опомниться не успела, как приняла его. Почему-то Теду Люпину отказать было так трудно, что она была готова переступить даже через своё святое правило не соглашаться сразу на условия парней.

– Я заеду в семь, – он развернулся и без всяких прощаний направился к Джеймсу, наблюдавшему за ними издалека.

***

– Ты чего не ешь? Вкуснятина! – Доминик пододвинула сестре кусочек пудинга. После всего, что сегодня произошло, она вместе с Джесси потащили её в ближайшее кафе, невзирая на слабые попытки отвертеться.

– Девчонки, смилуйтесь, – взмолилась Мари, – мне сегодня ещё в «Золотой единорог» идти…

– Опа! С кем это?

– Кого уже успела закадрить, шустрая?

– Никого я не закадрила! С тем аврором из Оперативного.

Подруги замолчали, во все глаза глядя на Мари. Та начала краснеть.

– Не, ну вы слышали, а? – Доминик первая подала голос. – Стоило ему высказаться в твою защиту на суде, и ты уже позабыла, как сердилась на него из-за Карты Мародёров!

– Доминик, что такое Карта по сравнению с реальной угрозой быть заточённой в Азкабане? – резонно заметила Джесси.

– Да ну вас, – Мари махнула рукой. – Он просто позвал меня… отметить моё избавление, так сказать. Кстати, это то же самое, что мы делаем с вами в данную минуту.

– Не то же самое, – упиралась Доминик. – Это ведь не только тот самый аврор, у которого оказалась Карта, но и человек, который допрашивал тебя в кабинете, угрожая тюремным сроком и который – а я уверена, что это его рук дело – каким-то образом заставил Розье изменить показания. Мари, ты не боишься, что он обладает какими-то тёмными магическими навыками? А, может, даже применяет Непростительные ради достижения цели. Короче, ни в какой «Единорог» я тебя не пущу, будь он хоть платиновым!

– Да ладно тебе, Доминик, – осадила её Джесси. – В конце концов, это личное дело Мари.

Тем не менее, слова младшей сестры ощутимо поколебали уверенность Мари в её первоначальном решении, и по дороге домой она была погружена в раздумья. Да, она совсем не знала этого Люпина… Вернее, знала его лишь по паре поступков – не слишком тактичных и добрых, но приводящих в конечном итоге к положительным результатам. Но одно Мари знала точно, чувствовала всем своим нутром – он не причинит ей никакого вреда. Сегодня он спас её от заключения, а это серьёзно. Хоть обвинение было, откровенно говоря, высосано из пальца, всё же если бы не Люпин…

– Девчонки, я всё равно пойду. Он меня не обидит.

– Так и быть, но при одном условии, – ультимативно заявила Доминик, – прежде чем утащить тебя в неизвестном направлении, пусть зайдёт к нам домой. Я с ним переговорю.

– Ох, Доминик! – Мари закатила глаза. – Кто из нас старшая сестра, а?

– Слушай, – перебила её Джесси, – а ты что, дала ему адрес? Как он тебя найдёт?

– Думаю, адрес у них остался где-нибудь в документах. Или возьмёт у Джеймса, это же проще простого.

– Ну что ж, вот и посмотрим на твоего спасителя, – подытожила Доминик.

Без пяти семь, когда Мари была уже полностью готова, в комнату влетело что-то большое и серебристое, не на шутку напугав её. Присмотревшись внимательнее, она поняла, что это Патронус в виде волка, и в ту же секунду волк заговорил голосом Люпина:

– Мари, я жду внизу, – его низкий бархатный голос почему-то заставил девушку затрепетать.

– Пожалуйста, передай мистеру Люпину, чтобы он поднялся к нам. Мои подруга и сестра хотят убедиться, что он не опасен, – выложила она как на духу.

Если бы волк умел улыбаться, то обязательно бы это сделал, но он лишь понимающе вильнул хвостом и растворился в воздухе.

Мари сидела в комнате Джесси, и её сердце билось так громко, что ей казалось – его слышат все вокруг. Последние полтора часа, пока девчонки делали ей лёгкий макияж и причёску, она только и думала, что о нём. Мари так много пережила в этот день, что уже, вроде бы, и места не было новым эмоциям… Но, готовясь к так называемому свиданию, Мари осознала, что в этот вечер уделяет своей внешности гораздо больше внимания, чем обычно. Столько, сколько не накопилось бы за все свидания с другими парнями. Она продумывала каждую деталь, каждый штрих. Почему? Пришлось признаться, что ей ужасно хотелось понравиться Люпину, причём понимание этого свалилось на неё так внезапно, что она сама от себя была в шоке. Конечно, Мари думала о нём и раньше, после самой первой встречи в сквере, но тогда она не воспринимала его как своего потенциального ухажёра. Сегодняшний день многое изменил.

«Нет-нет-нет, ты же не увлеклась им всерьёз? Мисс Уизли, возьмите себя в руки! Что с вами такое? И с каких это пор вы начинаете интересоваться мужчиной прежде, чем он заинтересуется вами?»

Раздался стук в дверь, от которого Мари чуть ли не подпрыгнула.

– Ну открывай, – крикнула Доминик с балкона, где якобы колдовала над цветами, а на самом деле заняла удобный наблюдательный пост. – Или, может, мне самой?

Мари отворила дверь, на всякий случай держа за спиной волшебную палочку. Гость, конечно же, заметил это, но решил не подавать виду.

– Ух ты, – были первые слова Люпина, оглядевшего её с головы до ног. Мари уже успела позабыть, что на ней было красивое вечернее платье, подчёркивающее её женственность, аккуратный, без излишеств, макияж и причёска в виде забранных наверх волос с парочкой нарочно выпущенных прядей. Всю эту картину дополняли туфли на каблуках, придающие образу Мари неподражаемую эффектность. – Я вижу, вы готовы.

Он галантно вручил ей букет нежных лилий и спросил:

– Ну и где же ваши подруги, о которых я столько слышал от своего Патронуса?

Джесси и Доминик вышли в коридор.

– Я Доминик, – отрекомендовалась младшая Уизли, глядя на Люпина изучающим взглядом. – Ну, мне всё ясно, – заключила она спустя полминуты.

– Со мной никому ещё не было всё ясно, – усмехнулся он. – Тед, приятно познакомиться.

– Джесси Томас, рада встрече, – скромно сказала Джесси, протягивая Люпину руку. Он вежливо пожал её и обратился к Мари, которая была сама не своя:

– Ну, знакомство состоялось, и теперь, надеюсь, я могу вас украсть?

Она лишь кивнула и, надев пальто (Доминик успела мимоходом шепнуть ей, что «парень неплохой, но будь осторожна»), вышла из дома вслед за Люпиным.

========== 3. Отдалённое сближение ==========

Под прикрытием Дезиллюминационного заклятия они трансгрессировали прямиком на крыльцо ресторана. Уже в гардеробе Люпин снял чары, и пока Мари раздевалась, к нему незаметно подошёл человек в костюме, что-то шепнул на ухо и указал рукой вглубь зала. Тед коротко кивнул и, взяв свою спутницу под локоть, повёл её к столику, который, кстати говоря, находился в очень укромном месте за широкой колонной, где их никто не мог увидеть.

– Вы решили меня спрятать от чужих глаз? – попробовала пошутить Мари.

– Предлагаю перейти на «ты», если вы не против. А насчёт «спрятать» – да, мне так спокойнее, – сухо ответил Люпин, чем сразу усмирил её игривое настроение.

Они сели за столик. В ресторане было очень уютно – тихая музыка, приглушённые голоса, запах ванили и слабый мерцающий свет.

– Выбирай всё, что хочешь, – Тед протянул девушке меню.

Мари читала названия блюд и чувствовала на себе его тяжёлый взгляд. От этого было как-то не по себе, но в то же время хотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше.

– А твоя скромная зарплата мракоборца не пострадает? – она всё же решила его подколоть, пытаясь таким способом выведать хоть что-нибудь о нём.

– Знаешь, ты запомнилась мне именно этим, – внезапно перевёл тему Люпин.

– Чем? – выдохнула Мари, опустив ресницы. Её смущали эти его прямые взгляды и не менее прямые заявления.

– Смелостью. Тогда в допросной ты была очень бойкая.

– Мне салат и банановый коктейль для начала, – хитро улыбнулась она, меняя тему в манере своего собеседника.

Тут же откуда ни возьмись появился официант и записал заказы.

– Расскажи о себе, – скорее потребовал, чем попросил Тед.

– Зачем? Спасибо тебе за сегодняшнее, но зачем ты хочешь узнать обо мне больше?

– Допустим, ты мне нравишься.

Мари так и вспыхнула. Полумрак зала не спас её – Люпин всё видел, она поняла это по его довольной ухмылке. Переведя дух, она решила идти в наступление:

– Может быть, я занята.

– Это не имеет значения, – он откинулся на спинку обитого кожей дивана. – Я ещё никому не говорил ничего подобного. Я добьюсь тебя, так или иначе.

– Звучит как угроза.

В Мари кипели противоречивые чувства. Она нравится ему! И он понял, что она на седьмом небе от этого. Мерлин, как не раскрыть ему все карты в первый же вечер? Надо действовать его методами – уходить от ответа. Глубоко вздохнув, она сказала:

– Может, лучше ты расскажешь, как удалось переубедить Розье?

Люпин насмешливо улыбнулся.

– Не думаю, что тебе хотелось бы это знать.

– Почему же.

Тут принесли заказ. Мари взяла коктейль и, потягивая из трубочки холодный сладкий напиток, посмотрела на Люпина выжидающе.

– Ладно, – он наклонился вперёд, оперевшись локтями о столик и глядя на неё так, словно собирался сильно напугать, – не говори потом, что я не предупреждал. Я сломал ему челюсть и пальцы на руке.

Мари не знала, какого эффекта ожидал Тед, но она не только не отстранилась от него, но даже не перестала пить коктейль. Он же как ни в чём не бывало принялся за свой бифштекс. Мари украдкой наблюдала, как он ест. Похоже, в этой жизни он всё делал чётко и тихо – она ни разу не услышала даже стука ножа или вилки. Это было похоже на беззвучное кино. Медленно пережёвывая кусочек сыра в салате, Мари делала вид, что думает о чём-то своём, а сама тайком любовалась сильными руками парня напротив. Вдруг ей в голову ударила мысль, что этими руками он бил по челюсти Розье, а, может, и не только его. По спине пробежал холодок, и Мари впервые поняла, что Тед Люпин действительно опасен. Да, Доминик была права, но всё-таки лишь отчасти, потому что интуитивно Мари всё же была уверена, что для неё он не представляет угрозы. Однако внутренняя дрожь всё не проходила, и она отвела взгляд.

– Осознала наконец, – нарушил тишину Тед.

– Да, – честно ответила она, поняв, что он имел в виду. – Но я не боюсь тебя.

– Вот это да, – улыбнулся он одними губами; взгляд оставался тяжёлым и каким-то зловещим. – Другая девушка на твоём месте уже бы улетела на метле куда подальше.

– Я так понимаю, на этом месте не было других девушек, – парировала Мари. Это была какая-то борьба характеров, и её это, как ни странно, заводило.

Тед ухмыльнулся и отпил сок из хрустального стакана.

– Похоже, я не ошибся, – тихо сказал он сам себе и задал ей новый вопрос: – Что думаешь делать после института?

– Устроюсь в Группу аннулирования случайного волшебства у вас в Министерстве. Хочу работать по специальности.

– Уверена, что после всего случившегося ты ещё хочешь работать в лондонском Министерстве?

– Уверена. А как насчёт тебя? – Мари решила перевести стрелки на Теда; ей не очень нравилось, что он о ней знает больше, чем она о нём. – Тебе нравится твоя работа?

– Быть мракоборцем – моё призвание, как бы высокопарно это ни звучало.

– И есть с кем бороться? Как утверждает «Ежедневный пророк», преступность в Британии чуть ли не полностью искоренена.

– Конфиденциальные данные разглашать не могу, без обид, – хмыкнул Люпин. – И на будущее: не верь тому, что пишут в газетах. Может быть, в Париже всё иначе, хотя я сильно в этом сомневаюсь.

– Но… откуда ты знаешь про Париж? Я часто бывала там, хоть этот город находится далековато от Шармбатона. Ах да, у вас же наверняка есть базы данных на всех британских подданных…

– Мне известно только, где ты училась до Высшей школы, кто твои родители и брат. С сестрой мне довелось познакомиться лично. Вот и всё, что я знаю. Гораздо больше любых баз данных о тебе говорит твоё поведение.

– И что же оно говорит? – Мари было безумно интересно услышать о себе именно от него.

– У тебя есть внутренний стержень и ты идёшь к цели, невзирая на препятствия. Ты человек слова, на тебя можно положиться. Дорожишь дружбой, подруги много для тебя значат. Я видел, как они поддерживали тебя перед судом. Да, и это твоё увлечение редкими волшебными артефактами… Оно играет важную роль в твоей жизни, это видно.

Мари улыбнулась и уже хотела выразить своё мнение по поводу сказанного, как Тед наклонился к ней и строго сказал:

– Только помни, между храбростью и глупостью грань очень тонкая.

– Спасибо, я учту, – холодно произнесла она, с достоинством выдержав его взгляд.

После ресторана они решили прогуляться по длинной пешеходной Карнаби-стрит, что утопала в весенней зелени деревьев, растущих справа и слева от асфальтовой дорожки. Шли молча, не касаясь друг друга, отстранённо слушая музыку, звучавшую из колонок на столбах фонарей, и каждый думал о своём. Мари перебирала в голове все реплики их разговора в «Единороге» и пыталась понять, не сказала ли она чего лишнего. «Может быть, я занята» – вот, пожалуй, единственная фраза, выдавшая её с головой, ведь этим своим «может быть» она подсознательно допустила вероятность отношений с Тедом.

«Ну и ладно, – подумала она, – вряд ли этому суждено сбыться. Наше сегодняшнее свидание, похоже, будет первым и последним. Тяжело общаться, всё время помня про принцип «кто кого». И инициативу я проявлять не буду – не дождётся!»

Так незаметно они подошли к её дому. Даже не посмотрев на Люпина, Мари взялась за ручку подъездной двери, но он в мгновение ока оказался рядом, придерживая дверь, а на вопрошающий взгляд своей спутницы заявил:

– Я провожу.

Было очень поздно, и Джесси с Доминик уже спали. Мари бесшумно отперла замок и, крадучись, прошла в прихожую. Осторожно положив ключи на полку, чтобы не дай бог не звякнули, она повернулась к Теду, чтобы попрощаться. Его лицо оказалось так близко, что у девушки перехватило дыхание. Он стоял в дверном проёме и выжидающе смотрел на неё. О, в эту секунду перед ним было невероятно сложно устоять, но спасовать сейчас Мари просто не имела права.

– Поцелуешь? – ехидно спросил он, прожигая её манящим взглядом.

Сердце Мари билось молотком. Она с трудом справилась с дрожью в голосе:

– С какой это стати?! – лучшей защитой сейчас было нападение.

– Я же вижу, ты ко мне неравнодушна, – усмехнулся он.

– Тед, убирайся вон! – вспылила Мари, хотя всё бы сейчас отдала за то, чтобы он схватил её в охапку и целовал бесконечно долго.

– Тогда доброй ночи, – невозмутимо сказал Люпин и ушёл, закрыв за собой дверь.

Он не присылал никаких весточек уже неделю. Мари сходила с ума.

– Только не говори мне, что ты втрескалась, – дразнила сестру Доминик. Мари шутливо отмахивалась в ответ, но на душе у неё скребли кошки.

Да, это было просто самоистязание. Днями и ночами она думала только о нём, вспоминала детали немногих встреч, ждала, когда в окно постучится сова, или Тед найдёт её в том самом сквере, куда она по-прежнему наведывалась каждый день после учёбы, но сделать шаг первой не решалась. Конечно, она могла легко найти его в кабинете на втором уровне Министерства или, в конце концов, использовать свои родственные связи и устроить встречу с помощью Джеймса, но подобные идеи казались ей бесконечно глупыми, однако Мари так тянуло к загадочному аврору, что порой ей приходилось всеми правдами и неправдами удерживать себя от реализации какой-либо из этих идей.

Солнечным апрельским днём они с Доминик шли из института, обсуждая день рождения Мари, который приближался с неумолимой скоростью и выпадал на предстоящий четверг. Отмечать решили в пятницу, так как в выходные в «Ракушке» по этому поводу собиралась вся семья под предводительством мамы и бабушки Молли.

– Ну что Тед? – уже в который раз спросила Доминик, разрываясь между нетерпением и чувством такта.

– Никаких вестей.

– Что ты ему такого сказала в тот вечер, что он так надолго пропал?

– Да ничего, сама не пойму… Знаешь, мне кажется, он занял выжидательную позицию.

– Ждёт, пока ты сама отправишь ему сову или придёшь?

– Похоже на то, – вздохнула Мари.

– Но зачем?

– Наверно, хочет победить меня характером. Он такой.

По пути сёстры зашли в «Изумрудный город», волшебный ювелирный салон, где продавался красивый золотой кулон в виде пантеры, о котором так мечтала Мари. Пантера была её Патронусом, но кулон имел баснословную цену, поскольку был гоблинской работы, а потому старшей Уизли оставалось только смотреть на него через стеклянную витрину и вздыхать. Оставив сестру за этим привычным занятием, Доминик пошла по салону, задумчиво рассматривая разные украшения, как вдруг звякнул дверной колокольчик, и в магазин вошёл тёмненький паренёк среднего роста. Мари краем глаза взглянула на него и опять задумалась о своём. Парень подошёл к продавцу-консультанту и, оглянувшись, тихо, но внятно прошептал: