Текст книги "По-прежнему болен тобой (СИ)"
Автор книги: Юлия Оайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
9. Я доверяю?
Ян
Доверие… Странная вещь, хрупкая и непонятная. Энжи солгала и теперь я непроизвольно ставлю под сомнение каждую ее фразу, включая даже “я тебя люблю”. А так ли это? Быть может все это игра и искусно выполненная лживая маска? В голове так много сомнений, что они отвлекают от самого главного, от кайфа жить.
Сегодня была очередная гонка на подтверждение квалификации и мне с большим трудом удалось показать лучший результат. Мой разрыв с Диманом был минимальный, считанные секунды, но я укрепился в лиге, а он окончательно ушел в резерв.
После гонки принимаю поздравления от ребят в ангаре, от всех кроме него. Друг сидит на корточках возле своего байка и с задумчивым видом счищает пыль с корпуса.
Обиделся? Все-таки надеялся, что я поддамся?
– Хватит дуться, как баба! – подхожу к Диману и сажусь рядом. – Я не обязан был поддаваться…
– Ой, хватит! – перебивает меня он. – Я же попросил замять! Хрень сморозил, – бросает тряпку на бетонный пол и протягивает мне руку. – Поздравляю, ты реально заслужил!
Он спокоен, реально спокоен, словно уже смирился с тем, что ему не видать мировых треков. Я бы точно побесился маленько...
– Не отчаивайся, – пожимаю ему ладонь. – Если вдруг у меня откажут тормоза и я послезавтра слечу с финальной гонки, ты точно займешь мое место. Отвечаю, я даже не буду сожалеть. Значит так было нужно, – улыбаюсь я и, поднявшись на ноги, возвращаюсь к байку.
Поворачиваюсь к другу и собираюсь сказать что-то еще, но с мысли меня сбивает Энжи, влетающая в гараж и набрасывающаяся на меня с поцелуями. Радостно хохочет, целует и прижимается ко мне. Господи, как будто она гонку выиграла, а не я.
– Ты мой герой! – хихикает она. – Едем отдыхать?
– Сейчас, только уберу экипировку и приведу байк в порядок, – целую ее в щеку и перевожу своего "гоночного коня" в его бокс.
Переодеваюсь в повседневную одежду, аккуратно убираю свой комбинезон в шкаф и выхожу в ангар. Останавливаюсь на пороге, глядя на то, как Лика разговаривает с Диманом. Он так и сидит возле мотоцикла, а она стоит рядом, широко улыбаясь, и что-то говорит ему в ответ. Вроде бы ничего такого, девушка общается с моим другом, но эти улыбки, этот смех, как же они меня бесят!
А что, если Дима не устроил истерику из-за проигрыша именно потому, что урвал у меня кое-что покруче победы, а?
Последней каплей становится то, когда Дима встает на ноги, подходит к девушке катастрофически близко и прикасается к ней. Якобы снимает с ее плеча волос и сдувает в сторону, после чего оба смеются.
– Эй, – подхожу к ним и друг поднимает на меня взгляд, – может нам троим все же есть о чем поговорить? Между вами что-то есть?
Пара растерянных взглядов и я уже жалею о том, что сказал это вслух.
– Есть, – ржет Дима, – крепкая дружба.
– Ты чего? – тут же подрывается и спрашивает Энжи, обнимая меня за руку. – Мы просто разговаривали, ты чего…
Спокойно… Раз. Два. Три.
– Все хорошо… Пожалуйста, иди пока вызови нам такси, – выдыхаю я и жду, пока девушка скроется за дверью ангара. – Послушай меня, – делаю шаг к Диме и тот вздергивает подбородок, – не трогай Энжи и не приближайся к ней. Не раздражай меня и не провоцируй, иначе я могу сделать такие выводы…
– Какие? – усмехается мне в лицо друг и за это действительно хочется дать ему по щам.
– Такие, от которых на твоей роже появится пара лишних синяков, – рычу сквозь зубы я.
– Снова приступ паранойи, брат? – ржет Дима и отступает на шаг назад. – Лучше о гонке так переживай, а то сегодня ведь, еще чуть-чуть и я обошел бы тебя…
– Дима, я предупредил, – говорю я и разворачиваюсь к выходу.
– Предупредил, предупреждальщик… Чем крепче держишь птичку, тем сильнее ей хочется сбежать на волю. Ты и так ее зашугал, бро, она тебя уже походу боится больше, чем любит, – бросает он мне в спину и я замираю, как вкопанный.
Снова пульса бит в висках и я медленно поворачиваюсь, сталкиваюсь с Димой взглядом.
– Это она тебе сказала? – спрашиваю я. – Она сказала, что меня боится и хочет свободы?
– Нет, это лишь мой вывод по ее поведению и разговору, – отвечает Дима. – Продолжишь так давить, угробишь ее или сбежит с кем-то, кто на нее не так давит. Подумай об этом, – подмигивает он.
– Если этот кто-то будешь ты... – не знаю как закончить фразу, именно поэтому показываю другу фак и просто выхожу из ангара на свежий воздух.
Дышу полной грудью, стараюсь успокоиться. Черт, ведь если они с Энжи и правда спелись за моей спиной, я не знаю что делать. Разве что искать знаки, подтверждения и следы… А если нет? А что, если я влезу в личное пространство Лики и окажется что это я тварь недоверчивая? Картинка дальнейшей жизни перед глазами становится совсем нечеткой и я не знаю, как подкрутить фокус, чтобы увидеть и понять – что я делаю не так и чего не замечаю.
10. Катастрофа
Лика
Я замерзаю. Я чувствую холод со стороны Яна. Он пробирает до костей и я не могу ничего поделать с этим. Даже классическое раздеться и согреть друг друга – не работает. Он отстраненный, задумчивый, в его взгляде постоянный вопрос, который он не хочет озвучивать.
Я боюсь его потерять. Я не хочу его терять, но не знаю, что делать.
Уверена, что все началось с инцидента с Димой. Ян накрутил, сделал выводы, которые не следовало и теперь давится этими мыслями.
После квалификационной гонки я подошла к Диме и просто подбодрила, он завязал разговор про Яна, не сильно ли тот буйствовал после той утренней встречи, а затем вышел сам Ян и… Понеслось. Все же у нас было хорошо, я знала, что он ревнует, но это выражалось не так агрессивно. Я ведь не давала поводов… Мы просто разговаривали, по-дружески, не более того, но похоже, что Ян стал воспринимать Диму, как угрозу. Я и сама стала относиться с опаской, после той пьяной выходки, но он ее не помнит об этом и очень раскаивается… Черт, я знаю Диму почти год и он ни разу не проявлял ко мне внимания, кроме как дружеского!
Как назло вечером, когда мы с Яном смотрим фильм у меня дома, мне пишет чертов Дима, просто так, от безделья, и это последняя капля. Всплывшее на экране сообщение: “Ну что, Ромео перепсиховал?”, выводит моего парня из зоны мнимого комфорта окончательно. Беликов взрывается, высказывает все что думает, а думает он очень красочно.
Снова нервы, очередная ссора, которую удается урегулировать с большим трудом.
Мы помирились и поэтому, после ухода Яна, я пишу Диме короткое и емкое сообщение: “Лучше не пиши мне больше и не подходи”. Тот ничего не отвечает, так что я делаю вывод, что он все понял.
Настает день решающей гонки… Лучшие гонщики из соседних городов, высококлассное жюри, техника, да и вообще организация на высшем уровне. Ян, несмотря на лучшие результаты и все шансы стать победителем, все равно нервничает, а я вместе с ним. Я не сомневаюсь в его профессионализме, ничуть, просто переживаю за любимого человека. Уверена, что он сможет победить и исполнить свою мечту – мировые соревнования.
Не хочу думать о том, что будет с нашими отношениями, когда он уедет, от одной мысли, что я не увижу Яна полгода, а может и год, на глаза приливают слезы.
Сейчас я не должна думать об этом, не должна быть грустной, а наоборот – нужно вселить в него уверенность, чтобы мой Беликов показал, кто здесь “зе бест”!
– Энжи, я люблю тебя, – шепчет он, прижимая меня к себе. – Больше всего на свете люблю.
Кайфую от запаха машинного масла и жженого пластика, исходящего от парня. Никогда не думала, что буду дуреть от такого.
– А я люблю тебя, – с улыбкой произношу я и тянусь за поцелуем. – Пусть вся удача мира сегодня принадлежит тебе, – шепчу я, касаясь своими губами его губ.
– Мне не нужна вся удача мира, достаточно тебя одной, – отвечает Ян.
– Я с тобой, – улыбаюсь и прикасаюсь к его щеке. – Только с тобой…
Он ничего не отвечает, лишь отводит взгляд и кивает в сторону стартовой полосы.
– Мне нужно идти, занимай место и… Поболей за меня! Сегодня все изменится! – подмигивает Беликов и уходит.
Ия сегодня не со мной, ее вызвали в универ и она не успевает к началу гонки. Наверное именно поэтому мне очень тяжело дается время ожидания начала, из-за одиночества. Я занимаю привычное место, свое вип-место, прямо неподалеку от стартовой полосы, чтобы во время начала гонки, в тот момент когда будет дан сигнал “старт”, встретиться с Яном взглядом. Это наша “фишка”, своего рода суеверие, как и местное: “У гонщика должна быть девушка-удача!”.
Когда в кармане вибрирует телефон, я радостно достаю и открываю сообщение в соцсети, в надежде что это Ия, но, увы, оно от Димы.
“Я сейчас подойду, хочу извиниться и вместе поболеть за Яна”.
Несколько раз порываюсь ответить что-то в духе “не надо”, но в громкоговорителях объявляют “занять стартовую позицию”. Я боюсь отвлечься и упустить момент, поэтому убираю телефон обратно в карман и безотрывно смотрю на своего гонщика.
– Привет, – раздается у меня за спиной и я на миг оборачиваюсь. – Ну что, делаем ставки? – усмехается Дима.
– Не смешно и лучше тебе уйти, – говорю я. – Ты знаешь, как Ян реагирует, сам же говорил…
– Знаю, – фыркает Дима и встает рядом со мной слишком близко, я бы сказала недопустимо. Я ощущаю на себе его взгляд и он мне не нравится. – Энжи, ты очень красивая…
Не выдерживаю и поворачиваюсь к нему, слегка отталкиваю от себя и тараторю так часто, как только могу:
– Дим, уйди пожалуйста! Ты мешаешь и отвлекаешь! Ян может увидеть нас вместе и надумать себе всякого!
Собираюсь вновь отвернуться, но Дима хватает меня и притягивает к себе. Целует, черт его раздери, а я от неожиданности и оглушенная звуком стартового гудка не сразу успеваю среагировать.
Для реакции мне требуется пара секунд, но это слишком много.
Отталкиваю от себя парня, залепив нехилую пощечину, и поворачиваюсь к треку. Я опоздала, гонщики уже ушли на круг.
Я опоздала!
Ян видел гребаный поцелуй!
В груди закипают гнев и страх, они дополняют друг друга и требуют выхода. Разворачиваюсь к Диме и со всей силы толкаю его в грудь:
– Зачем ты это делаешь?! Что за хрень?!
– Да пошла ты, – усмехается он. – Кому-то все, а кому-то ничего.
– Придурок! Конченный! – кричу я и снова толкаю того в грудь. – Как ты мог?! Как ты…
Замолкаю и резко поворачиваюсь лицом к треку, как только слышу испуганные вздохи и визги толпы. Мое сердце замирает при виде ярких искр, обломков металла и пластика красно-белого гоночного мотоцикла. Ничего не слышу, кроме собственного пульса, треска ломающегося трибунного ограждения и громкого удара, когда мотоцикл врезается в него.
Ноги становятся будто ватные, но я все равно бегу вдоль трибун к месту аварии, не разбирая дороги, врезаясь в зрителей. Вижу дежурную скорую и пожарных, спешащих к месту происшествия, ускоряюсь и задыхаюсь, повторяя в голове словно мантру: “Нет, нет, нет!”. Добегаю до машины скорой, расталкивая людей в стороны, и издалека вижу, как безвольное тело Яна кладут на каталку.
– Пустите! – врезаюсь в оцепление и мужчины в спецформе не пускают меня подойти ближе. – Пустите! Что с ним?! – вырываюсь, как обезумевшая.
Пелена слез мешает оценить состояние парня, когда медики везут каталку к машине скорой помощи. Отчаяние и страх душат меня, я кричу, срываюсь на рыдания, прошу пропустить, но в ответ лишь заученное: “Не положено!”.
– Пульса нет! – доносится до меня обрывок фразы одного из медиков и меня просто выключает.
Как по щелчку, раз, и темнота.
Прихожу в себя от резкого запаха нашатыря, открываю глаза и пытаюсь сфокусировать зрение на мужчине в форме медработника.
– Девушка, как вы себя чувствуете? Что случилось? – спрашивает он и я резко вскакиваю на ноги.
Недавние события, словно выстрел, поражают меня в самое сердце. Все, что меня сейчас интересует, где Ян и что с ним. Ищу взглядом скорую, в которую грузили Яна, но похоже я слишком долго была в отключке и она уже уехала.
– Куда повезли гонщика?! – хватаю медика за руку и смотрю в глаза.
– В областную, в реанимацию, – отвечает он. – Что с вами произошло?
– Ничего! – бросаю я и бегу к выходу с гоночного трека.
К счастью, по случаю гонок здесь “пасется” очень много таксистов и я прыгаю на заднее сиденье первого попавшегося желтого автомобиля.
– В областную больницу, пожалуйста, как можно скорее! – кричу я и водитель понимающе кивает.
Достаю телефон и вижу пропущенные вызовы от Ии. Руки трясутся и я не сразу попадаю по нужным кнопкам. Все же удается набрать номер подруги и, когда она отвечает осипшим голосом и хлюпая носом, я сама начинаю плакать.
– Что с ним?! – всхлипываю я. – Он жив?!
Зажмуриваюсь, крепко сжимая в руках смартфон, боюсь услышать ответ до дрожи в коленях.
– Жив. Приезжай в областную, я встречу, – отвечает подруга.
Добираюсь до больницы достаточно быстро, в вестибюле меня встречает зареванная Ия и ловит в свои объятия. Я уже не могу контролировать себя, слезы нескончаемым потоком текут по щекам.
– Они делают какую-то операцию, мне ничего не говорят, в основном разбирается Эд, я тут просто… – захлебываясь, тараторит подруга.
– Эд здесь? – спрашиваю я.
Старший брат Ии и Яна, на время заграничных командировок их родителей, он по факту их опекун и отвечает за младших головой. Боюсь представить, что сейчас чувствует он.
Поднимаемся на лифте на этаж, где находится операционная. На больничной лавке сидит старший Беликов, взъерошенный, белый, словно мел.
– Что там, скажите! – обращаюсь я к нему и мужчина поднимает на меня взгляд.
– Переломы, повреждение шейного отдела позвоночника, осколочные ранения, – хрипло отвечает он. – Как это могло произойти, не понимаю… – Эдгар, упершись локтями в колени, закрывает лицо руками.
Я понимаю. Я знаю, как это произошло. И от этого знания мне гадко и тошно.
Несмотря на настоятельные просьбы врачей ехать домой, мы ждем завершения операции и Эдгару удается поймать хирурга, чтобы поговорить. Стою рядом, крепко сжимаю ладонь Ии, потому что без нее просто упаду, не смогу держаться на ногах, и подруга придает мне хоть каких-то сил.
– Что с ним, каковы прогнозы? – дрожащим голосом спрашивает Эд.
– Пациент после клинической смерти и удачной оперативной реанимации эпизодически приходит в себя. Из мелочей, у него сотрясение мозга, переломы ребер, стопы и локтевой кости. Повреждения мягких тканей в затылочной области, с этим проблем не будет, все восстановится, – врач выглядит вымотанным и поправляет свою шапочку. – А вот касаемо операции на шейном отделе позвоночника, которую сейчас экстренно проводили мы с нейрохирургом, я не могу ничего сказать. Это долгий этап реабилитации и тестов.
– Он будет жить?! – все же выпаливаю я и взор хирурга направляется на меня.
– Да, его жизни больше ничего не угрожает, возможны лишь некие трудности реабилитации, – хмурится он.
– Чем я могу помочь, что нужно сделать? – спрашивает Беликов старший.
– Ждать, пока пациент придет в сознание, – мужчина кивает и уходит.
11. Перерождение
Ян
– Занять стартовую полосу! – командует один из людей, ответственных за гонку.
Занимаю свою позицию, интуитивно жмурюсь, глядя на яркое солнце сквозь тонированный визор, и медленно выдыхаю.
Сегодня я должен показать максимум. Сегодня я могу изменить свою жизнь настолько, что буду помнить об этом всю жизнь.
– Готовность к старту!
Странное чувство, как будто тошнит от повышенной нервозности. Нужно собраться, нужно просто делать то, что я умею делать лучше всей нашей команды на треке.
Гонять.
Я знаю, что на меня сейчас из випки смотрит Энжи, наверняка грызет свои ноготки от нервов и кусает в кровь пухлые губехи. Ее поддержка неоценима, ведь девушка знает, что если я выиграю – я уеду. На полгода, на год, а может быть и больше… Но она все равно радуется, волнуется и всячески помогает.
Перед этой гонкой мы с ней нехило поцапались, но она убедила меня поверить ей. Тяжело поверить, когда видишь доказательства обмана и лжи, но я люблю ее и, похоже, придется научиться усмирять своих ревнивых демонов.
– Обратный отсчет!
Поднимаю взгляд на вип-трибуну и ищу взглядом свою Энжи, чтобы получить последний заряд перед ответственной гонкой. Но, вместо одиноко стоящей девушки, я вижу то, чего не ожидал.
Дима и Лика стоят вместе, о чем-то разговаривают, как вдруг лучший друг обнимает мою девушку и целует.
Вздрагиваю так, словно мне вонзили нож в спину. А так оно и есть на самом деле.
– Старт! – слышу я команду и срываюсь с места.
Чисто механически гоню, ухожу на круг, но не понимаю что делаю. В груди разливается жгучая боль, а все тело будто цепенеет. Перед глазами мутные круги, дорога размывается, а руки не слушаются. Я не отдаю себе отчета, что творю, не понимаю что делаю и куда еду.
Может я умер, а? Скорее всего это так, потому что не могу дышать и даже не знаю, как это сделать.
Меня резко отбрасывает куда-то в сторону и я рефлекторно отпускаю руль мотоцикла. Боль пронзает ногу, затем скрежет, искры, резкий удар и темнота.
Сегодня все изменится… Так вот, все изменилось.
Человеческое подсознание – та еще гнида, конечно. Раз от разу оно мне вбрасывает этот момент из прошлого, не позволяет забыть. Как назло напоминает детали, а чувства, чувства мать их, настолько реальны, что кажется, я сейчас приду в себя в больнице. Буду хватать ртом воздух, задыхаться от болевого шока и смотреть на то, как размываются и снова гаснут люминесцентные лампы в потолке.
За эти полгода я побывал в аду, причем несколько раз. Весь спектр боли на себе прочувствовал, с кучей врачей познакомился, процедур таких повидал, что волосы дыбом.
Но самое главное, я понял для себя важную вещь – никому нельзя доверять, а любовь это слабость.
Мной и моими чувствами играли, использовали меня. Искренне не понимаю, в чем была проблема сразу сказать мне, что я ей не нужен. Страх моей реакции? Да, я бы устроил сцену, вот только в результате все равно понял бы, что любить себя не в силах заставить. Зачем это было нужно, так низко и подло, врать и за моей спиной шашни крутить?!
Никогда не пойму.
А может и понимать не хочу.
Когда пришел в сознание и более менее начал соображать, я уже сделал свои выводы и мне не нужны были ее оправдания. Они не изменят ничего, ведь причину такой измены и поведения я попросту не способен понять.
Умоляла, рыдала, пороги отбивала – но я не хочу слушать ее.
Свое главное напоминание о несчастной любви и подлом предательстве я уже получил в качестве шрамов. Уж теперь точно никогда не забуду… Каждый раз, когда смотрю в зеркало, то злость с обидой рвут душу на части.
Понятия не имею, как так во время удара порвалась застежка шлема, тот съехал и осколок пластика впоролся в затылок. Мог и насмерть ведь, но вселенная решила, что мне еще нужно помучаться. Например, пережить череду операций на позвонках шейного отдела и локтевого сустава. Только спустя полгода я, вроде как, вернулся к нормальному функционированию своего организма. Мне разрешены минимальные физические нагрузки, скажем так, базовые, плюс спецгимнастика.
Эта авария меня почти убила.
Лучше бы убила.
Помимо всего спектра физической боли, меня душила моральная. Первый месяц я умирал от желания свернуть Диме шею. Вот только эта тварь не звонила, была вне зоны, не писала, и не приходила. Меня до дрожи распирало от злости, я думал, что взорвусь к хренам собачьим от напряжения, но нет.
Потом до меня дошло понимание, что я обзавелся фобией. Да-да, то что я так любил, то чем жил теперь стало моим страхом. Я боюсь скорости, я боюсь садиться на мотоцикл, хотя очень хотел это сделать.
Хочу, но не могу, начинает трясти от ужаса и я впадаю чуть ли не в психоз. Записался к мозгоправу, но пока толку от него никакого, одно самокопание.
Недостаточно выстрадался, парень!
Очередной удар под дых был от сестры, которая продолжала общение с Энжи. Нет, я сейчас понимаю, что это ее право общаться с ней, но тогда… Я был обижен, я считал ее предательницей, которая перешла на сторону подлой обманщицы.
Я замкнулся, погряз в программировании, оставил все свои чувства и эмоции при себе. Все это время пытался их подавить, переключиться и при этом никак не контактировать ни с семьей, ни с друзьями, ни тем более с Энжи. К слову, ее попытки что-либо мне доказать и рассказать сошли на нет ровно после моей выписки из больницы, когда я оказался дома. Она ходила ко мне чуть ли не каждый день, со словами “все не так”, но я не хотел говорить и тем более слушать.
Зачем мне очередная порция лживой каши? Я лучше поголодаю.
Затем пришла новая стадия – игнорирование существования Энжи и нашей связи. Нет ее, не было, и ничего между нами не происходило. Вот только не надолго хватило меня… Воспоминания, сны – все это порой создает такую умелую иллюзию реальности, что я просыпаюсь с ярким чувством что у меня есть Энжи и у нас все прекрасно. Сердце радостно бьется в груди и рука тянется к телефону, чтобы набрать ее номер.
Этот контраст от лютой ненависти до безумного желания позвонить ей, увидеть ее – сводит с ума.
Все чаще стал ловить себя на мысли, что все же хочу знать, что происходит в ее жизни, как она теперь и куда двигается. Хочу удостовериться, что она живет дальше и не достойна моих чувств.
А еще хочу знать – с кем встречается.
Все что нарыл про Димана, так это то, что его взяли вместо меня и он победил заезд. Уехал в Штаты, стал частью известной команды мотогонок...
Они с Энжи растоптали мою мечту.
Жизнь не стоит на месте: у сестры появился парень, у брата появилась девушка, один я будто бы деградирую. Не то чтобы стою на месте, а именно деградирую, падаю в бездонную яму собственного сознания и шишусь там, как помойная крыса, выискивая спасительные крошки.
Вот и сегодняшнее раннее утро не отличается от многих…
До самого вечера по традиции сижу в своей комнате, занимаюсь курсовой работой. Когда в комнату заходит старший брат, снова слышу в свой адрес пару “лестных”, ну, по классике: развел бомжатник, открой хотя бы форточку, света белого не видишь, с семьей не общаешься, дальше качалки и универа не ходишь…
А смысл мне общаться с семьей, если стоит нам пересечься за обедом, то на меня смотрят как на инвалида? Тяжелые вздохи, сострадательный взгляд – оно мне надо? Нет, оно мне не надо.
– У сестры сегодня концерт, сходил бы что ли! – бухтит Эдгар, распахивая шторы. – Может быть еще успеешь на ее выступление!
– Меня не звали, – отмахиваюсь я.
– Тебя, дорогой мой, никто не обязан звать персонально! Прояви инициативу и хотя бы капельку интереса, если не ко всей семье, то хотя бы к жизни сестры! – брат сгребает со стола пустые пачки от энергетиков и чипсов. – У тебя здесь скоро тараканов травить придется!
– Ой, а сам-то… Если б Ия не убиралась... – усмехаюсь и стараюсь сконцентрироваться на коде.
– Ян, завязывай вот это все! Жизнь пролетит и не заметишь! – громко хлопнув дверью, Эд выходит из комнаты.
Я, может, с ним и согласен, но пассивная агрессия все равно берет верх. Это моя жизнь и мне решать как и где ее прожигать.
Несколько минут пытаюсь снова погрузиться в работу, но настрой сбит умелым занудистым братцем, так что… Закрываю ноутбук и откладываю в сторону, тянусь за телефоном и открываю ленту новостей в соцсети. Фото однокурсников, сестры, родителей в Германии…
Мы, конечно, не в детском саду, но от аккаунта Лики я все же отписался, чтобы глаза не мозолила. Однако периодически все равно захожу и смотрю как изменилась ее жизнь, в надежде увидеть что-то такое, что заставит меня окончательно ее возненавидеть. А не вспоминать упущенные моменты счастья, не утопать в мечтах "как все могло бы быть".
Как назло, последние фото в ее профиле были сделаны полгода назад, словно бы ее жизнь закончилась в тот момент.
Ну да, ну да… Я, прям, поверил.
Потратив несколько долгих секунд на уговоры самого себя, по типу: “Чувак, тебе этого не надо!”, я захожу к ней в профиль. Первое, что бросается в глаза – это свежая запись на страничке Лики, сделанная около часа назад. На фотке клуб, неоновые огни, она во всей красе, как всегда идеальна и привлекательна. Все бы ничего, если бы еще не трое парней с ней в обнимку. Ну, допустим, одного я знаю – это Антон, вокалист из их с Ией группы, а вот двое остальных выглядят даже старше двадцати лет.
“Жизнь продолжается!” – гласит надпись под фото.
Стискиваю зубы, а в груди ядовитой змеей шипит злость и ненависть.
Красивая Энжи до сумасшествия, глаза блестят, наивный взгляд, как у невинного ягненка, а на деле оказывается такая подлая дрянь! Обращаю внимание на свежие “сториз”, которых тоже давненько не было, и вновь борюсь с желанием, чтобы посмотреть.
– Сука! – рычу я и вновь беру ноутбук.
Регистрируюсь через удаленку, чтобы “без палева” посмотреть истории и открываю первую.
На видео она под громкий клубняк смеется и сексуально пьет через трубочку какой-то коктейль. На фоне все те же трое парней и еще одна девушка.
Алко-пати, мать вашу...
Перелистываю на следующее видео, где Лику обнимает один из мудятлов и спаивает ей "на брудершафт" шот текилы. Энжи смеется и тыльной стороной ладони стирает прилипшую к губам соль, эротично слизывает ее языком. Взгляд уже мутный, как у подзаборного алкоголика, ее хоть сейчас на плечо взваливай, в толчок тащи и трахай, слова не сможет поперек сказать.
– Ой, да пошла ты! – захлопываю ноут и отбрасываю на кровать.
Кровь в венах кипит, пульс колошматит в висках и я не могу отделаться от душащего комка в горле. Знал ведь, знал, что так среагирую, что разозлюсь! Нет, все равно полез! Закрываю глаза, стараюсь дышать ровнее и успокоиться.
Вдох-выдох.
Пофиг на нее! Это ее новая жизнь. Разве не это хотел увидеть? Это! Так что пофиг, пофиг, пофиг...
Распахиваю глаза и смотрю в потолок на точечные светильники. Что там брат говорил про выступление сестры? Стоп! А где же Ия? Они должны быть вместе с Энжи… А вдруг с ними что-то случится?! А вдруг, с сестрой уже что-то произошло?!
Этика этикой, но если это может помочь...
Тянусь за телефоном и захожу в аккаунт сестры. Из краткой переписки с ее великовозрастным бойфрендом узнаю, что выступление в баре “Бульон” уже закончилось и Ия поехала к своему парню ночевать. Получается, что приключений на задницу захотелось только Энжи.
Ну и ладно. Ну и замечательно. Жизнь продолжается? Надеюсь на это, а не на то, что тебя изнасилуют и бросят где-нибудь подыхать!
Выключаю свет, плюхаюсь на кровать и зарываюсь лицом в подушку. Долго ворочаюсь, стараюсь выбросить из головы всю эту чушь. Если с Ликой что-то случится, это ее проблема.
Ее и больше ничья. Не моя тем более.
Гнида я, раз пытаюсь быть равнодушным? Наверное... Давлюсь злостью на Энжи и на себя, до сих пор больного до нее придурка. До такой степени колбасит, что хочется что-то разбить. Аж руки трясутся, честное слово!
Отпускает меня это состояние только тогда, когда я уже сижу в такси и еду в гребанный, мать его, бар “Бульон”.
До бара добираюсь быстро, а найти Энжи вообще не составляет труда – она на баре. И когда я говорю "на баре" я имею в виду именно ее точное местоположение. Она босиком стоит на барной стойке вместе с какой-то не менее пьяной девицей и орет песню под живой аккомпанемент со сцены, размахивая барабанными палочками в руках.
Завораживающее зрелище, конечно, но все же Энжи музыкант, а не певица. Как только дело доходит до припева, она очень ловко спрыгивает вниз и несется к ударной установке. Занимает свое место и, не переставая петь, начинает играть на барабанах известную песню группы "Претти Реклес". То ли она еще недостаточно пьяна, то ли настолько у нее дело доведено до автоматизма, потому как в ритм и в текст девушка попадает.
"Only you can bring me back to life
Только ты можешь вернуть меня к жизни,
Only you can put me into right
Только ты можешь вернуть меня в состояние гармонии.
Tell me when I can breathe again
Скажи, когда я снова смогу дышать?"
Посетители бара вопят от восторгов, свистят, а она довольная улыбается во все тридцать два зуба. Стою почти у выхода, где ее отлично видно, и не могу понять своих чувств. Что-то такое теплится на душе, когда смотрю на Лику, но одновременно и душит, даже кажется что сейчас стошнит.
Она красивая, идеальная на мой вкус, будто все та же Энжи, которая после концерта повиснет у меня на шее и зацелует, но я до сих пор помню, как эта девица всадила мне предательский нож в спину. Шрамы затянулись, но болят неимоверно. Я не смогу простить ее, но все равно за нее переживаю и думаю о ней. Наверное, мое состояние больше похоже на биполярное расстройство.
Когда заканчивается песня, Энжи под громкие аплодисменты идет к бару, где ее уже ждут ее “друзья вечера” и свеженький шот. Подходить к ней не хочу, лучше ей не видеть меня, а вот проследить издалека, чтобы дуреха не нашла приключения на пятую точку можно.
В конце концов, она подруга моей сестры и мне потом выслушивать нытье, что с Ликой что-то произошло. Да. Буду утешать себя этим.
Танцы продолжаются, алкоголь льется рекой и, в конечном итоге, пьяненькая Энжи идет к выходу. Причем не одна, а в сопровождении одного из ушлепков. Успеваю опередить их и незаметно просочиться на улицу, стою за углом здания бара так, чтобы хорошо видеть вход, но быть неприметным.
– Так ласки хочется... Ну что, поехали ко мне? – спрашивает девушку провожатый, как только они выходят на улицу.
– Чего? – прыскает со смеху Энжи и поворачивается к нему лицом. – Ох, чувак, прости, ты все не так понял! Спасибо за компанию, но...
– Охренела?! – взрывается тот. – Я тебя весь вечер на халяву накачивал просто за спасибо что ли?! Где моя благодарность?!
– Извини, но ничего не будет, – Энжи отходит в сторону и высматривает что-то в конце дороги.
Уже знаю, что будет дальше и устало выдыхаю. Не, ну не бросать же ее на произвол судьбы, верно?
– Засунь свои извинения к себе в задницу! – рычит парень и хватает Лику за руку. – Которой так ахуительно крутила у меня перед носом! Давай, не ломайся!
Засучиваю рукава куртки и медленно двигаюсь в их сторону, предвкушая, как буду вымещать свою злость на роже настырного утырка.
– Пусти! – вырывается она и пытается врезать уроду между ног, но тот видимо уже научен горьким опытом и мастерски избегает удара. – Пусти, скотина, у меня парень есть! – орет она и я замираю на месте.
Парень есть?
Пока я стою как истукан эти несколько секунд, дверь распахивается и на улицу выходит Антон, вокалист их группы. Грубо оттаскивает жаждущего ласки засранца от Энжи и кричит:
– Оставь ее в покое! Тебе сказали, у нее парень есть! Вань, проблем надо?! Могу отсыпать!
– Ты что ли? – фыркает тот самый Ваня. – Хер ли молчал весь вечер?
– А тебя не должно это колыхать! Свали отсюда! – толкает парня Антон и тот возвращается обратно в бар.
Пячусь назад и прислоняюсь спиной к противоположной стороне узкой колонны крыльца бара, вслушиваясь в каждое слово разговора ребят.
