Текст книги "You're my downfall (СИ)"

Автор книги: yourloveisking

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– В семь, но… Ахх, ничего страшного, если мы опоздаем…

– Помнишь, когда только начали жить вместе, каким жарким у нас был “примирительный секс”? Когда я взял тебя прямо на лестнице…

– Тедди мог застукать нас в любой момент.

– И не говори, что это тебе не понравилось.

И он безмерно прав.

Это до жути неправильно, но именно поэтому мне и понравилось.

– Я так люблю тебя, Анастейша. Я знаю, что редко бываю дома. Я знаю, что часто неправ. Знаю, что порой веду себя как последний козел… И знаю, что редко делаю то, что ты заслуживаешь ежедневно: те же слова любви и красивые подарки. И я бы хотел…

Он смотрит мне в глаза, отчаянно желая что-то доказать мне, но мне ничего от него не нужно. Я просто хочу его.

– Поцелуй меня.

Его губы медленно касаются моих, отправляя по телу теплые волны удовольствия, и я кусаю его за губу, заставляя действовать быстрее. Майкл шипит, но улыбается, прекрасно зная меня. Вещи со стола летят на пол, Майкл опускает меня на деревянную поверхность. Бесцеремонно стаскивает с меня мои штаны для йоги и хищно улыбается, не обнаружив под ними нижнего белья.

– Ты ждала меня?

– Просто тоже хотела извиниться.

– Извинения приняты, – Майкл облизывает свои восхитительные губы и стягивает с меня майку. Абсолютно обнаженная перед ним, когда он еще в костюме.

– Тебе не кажется, что на тебе есть что-то лишнее?

– Возможно. Представим, что ты моя распутная секретарша, а я – твой босс, который опаздывает на встречу, – Майкл склоняется ко мне за очередным поцелуем, когда я хватаю его за галстук и подтягиваюсь.

– Мистер Эпсон, вам следует поторопиться, иначе вы опоздаете, – расстегиваю его ремень и молнию на брюках, через тонкую ткань белья поглаживая восставший член. Такой большой, твердый и подвластный мне.

Боже, моя самая страстная мечта – мужчина в моей власти. Связать и доставить удовольствие. Затянуть мошонку, подвесить грузики, а потом долго-долго ласкать, доводя до исступления. Однажды увидела такую сцену в клубе, когда снимали зал для закрытой вечеринки, и чуть не кончила на месте, лишь представив себя на месте Домины.

Оттягиваю его боксеры вниз, и Майкл резко подхватывает меня на руки, выступая из кучи одежды у его ног.

– Обхвати меня ногами, – повинуюсь, и Майкл чуть подтягивает меня, одним резким толчком погружаясь в меня. Вскрикиваю и от внезапной тупой боли, и от удовольствия, ощущая себя дополнено. – О, боже, детка, больно?

– Заткнись, пожалуйста, заткнись, – шепчу, не в силах контролировать себя. Схватив мужа за плечи, я быстро задвигалась на нем, выгибая спину, даже не думая сдерживать свои стоны. Его глухие хрипы еще больше возбуждали меня, заставляя крепче схватить его. Мне хотелось, чтобы на нем были синяки.

Он мой.

– Ох, Ана! – не выдержав, нагрузки, Майкл опускает меня обратно на стол. Я снова хватаю его за галстук, притягивая к себе, и глубоко целую. Он сдавленно стонет, не останавливая свои движения, и я теряюсь во всех этих ощущениях. Его голубые глаза внимательно следят за мной, каким-то чудом он все еще сосредоточен. Мне так нравится факт того, что он заботится обо мне в первую очередь, что закрываю глаза, ощущая себя на самом краю наслаждения. – Давай, детка. Я не смогу долго…

– Дааа… Да, да, да! – широко распахиваю глаза и чуть ли не кричу, когда Майкл двумя пальцами зажимает мою вершинку, поглаживая ее большим пальцем.

– Анастейша! – движения Майкла становится слишком резкими, я громко вскрикиваю и закрываю глаза… видя перед собой Грея. Немного лохматый, потный, очаровательно сексуальный, каким он был сегодня днем на пробежке, буквально ощущая его аромат… Представляю, что это он со мной сейчас и, наконец-то, перестаю себя ощущать, испытывая дрожь и безграничное удовлетворение по всему телу, какое не ощущала очень давно.

Кажется, все очень плохо.

– Может, не пойдем к Трэвисам? – Майкл опускает меня на теплый пол ванной, включая воду в душевой кабинке.

– Ева взяла с меня клятву, да и София пока еще наша дочь, не их, – любуюсь своим красивым мужем, со всех сил пытаясь выкинуть свою небольшую оплошность из головы. Мое удовольствие – заслуга только Майкла. Не моего немного сумасбродного воображения.

– Только ради тебя и клятвы, – он сбрасывает с себя остатки одежды и затягивает меня в кабинку. Вода приводит меня в чувства, я нежно улыбаюсь мужу, и он прижимает меня к себе, целуя.

Точно.Второй раунд – то, что надо. Еще один оргазм, до которого меня доведет муж, никто иной.

С трудом отрываюсь от губ Майкла и опускаюсь перед ним на колени. Облизываю его по всей длине, ласкаю рукой мошонку, и Майкл выпускает первый негромкий стон. Да!

– С каких пор ты такая ненасытная, когда мы опаздываем?

– С тех пор, как ты дней десять не прикасался ко мне, – да, это упрек. Нет, я все понимаю, что возраст, силы, гормональный фон… но у других иначе! Ева с Гейбом до сих пор каждое утро…

Майкл довольно улыбается, хватая меня за волосы, намекая, чтобы я не останавливалась. Повинуюсь ему, языком лаская упругую головку, руками массируя его у основания. Глухие стоны Майкла ласкают мой слух, мне нравится, что это я делаю с ним.

– Анастейша, боже… Иди ко мне, – он одним рывком поднимает меня на ноги, с такой силой впиваясь в меня губами, что начинает кружиться голова. Его руки массируют мою грудь, язык ласкает мой, и я просто таю.

Майкл.

Он прижимает меня к стене и, не разрывая поцелуй, медленно входит в меня. Задыхаюсь от восторга, спиной ощущая холод плитки, грудью – жар Майкла, помимо прочих ощущений. Сильно кусаю мужа, что заставляет его оторваться от меня. Вот черт, до крови.

– Извини, – облизываю кровь с его губы, что, судя по его более быстрым движениям, приносит ему явное удовольствие.

Его движения слишком резкие, такие крышесносящие, что я еле сдерживаю себя, чтобы снова не укусить его. Вместо этого я начинаю посасывать его губу, и он крепко хватает меня за задницу, чуть ли не приподнимая от пола.

Наши общие стоны слишком громкие, они оглушают меня, Майкл не сводит с меня своего внимательного взгляда, и я стараюсь так же смотреть на него.

– Ты красивый.

– Потный, под струями душа, из последних сил трахающий тебя, будто уличную шлюху под дождем?

– Да! – целую его в ямку около шеи, наконец-то ощущая эту волшебную дрожь по всему телу, которая заставляет меня кричать от удовольствия. Обожаю грязные словечки, обожаю Майкла, обожаю приступы страсти, как сейчас.

Устало улыбнувшись, я повисла на муже, совсем аккуратно покусывая его за шею. Майкл делает еще несколько резких толчков, после чего изливается в меня, крепко схватив за бедра.

Отдышавшись, мы несколько минут обнимаемся, без слов благодаря друг друга.

Я люблю его.

– Нам нужно что-то менять в жизни.

– Ммм?

– Я хочу, чтобы мы переехали в Европу. Хочу, чтобы ты всегда была рядом. Хочу видеть, как растет моя дочь, Ана. Я не могу все бросить, – он тянется за шампунем и выдавливает мне немного на волосы, взбивая его.

– И я не могу все бросить, Майкл. Тедди, бизнес…

– Мы можем переехать в Лондон, если тебя пугает языковой барьер. Я устал жить без тебя.

– Я обдумаю этот вопрос.

Ложь.

Даже не подумаю.

Нет, я тоже устала жить без мужа, и сейчас, когда появилась Софи – это еще и сложно, но менять уклад жизни я не намерена. Ради Майкла я переехала в Нью-Йорк. Так пусть он, ради меня, пожертвует своей привычкой быть в центре и перенесет главный офис в Штаты.

***

– Привет, – Ева целует меня и Майкла в щеки, забирая у него вино. – Вы вовремя, горячее почти готово. Поможешь мне? – я киваю подруге, и она тащит меня на кухню. Таймер на духовке показывает три минуты, поэтому я располагаюсь у стойки для завтрака, воруя с тарелки рулетики с семгой и сыром.

– Где Софи?

– Софи с Ками. Это ничего же?

– Нет, конечно. Наконец-то мы с тобой обе можем выпить, – Ева обнимает меня, и я отдаюсь минутному порыву: целую ее в висок, крепко прижав к себе.

– А Майкл знает о Грее?

– Да.

– Надеюсь, моя коллекция фигурок выживет, если Гейб не сможет их разнять, – Ева легко засмеялась, с неохотой выбираясь из моих объятий. – Все готово.

Миссис Трэвис чертовски вкусно готовит. Куриные отбивные в йогурте с сыром – ее фирменное блюдо. На какие-то большие праздники с меня выпечка, а Ева готовит основные блюда, мы с ней команда.

– Девочки, я голоден! – из зала кричит Гейб, заставляя нас хихикать. Ставим все блюда на столик, и Ева выкатывает его в зал, я следую за ней с тарелками и приборами. В зале трое очаровательных мужчин стоят около окна, Гейб показывает им свое новое приобретение: целое здание, высотка в новом районе, и Кристиан с Майклом вежливо восхищаются. Они даже одеты очень уж похоже: на Грее узкие темно-синие джинсы, что вводит меня в ступор, потому что они чертовски сильно облегают его ноги и подкачанную задницу, и фиолетовая рубашка с закатанными рукавами. Вот черт… На Гейбе строгие брюки и белая рубашка, не хватает только голубого галстука, он не переодевался после работы, на Майкле хаки с темно-синей рубашкой.

Формируем стол, и мужчины занимают свои места. Я буквально чувствую, как Грей прожигает меня взглядом… Да и не он один: слишком большое декольте. Зря я надела новое платье с пушап-бюстгалтером.

– Ана, это мой давний друг, Кристиан Грей. Может, слышала о нем, он тоже поддерживает многие фонды. Ана и Майкл содержат фонд “вместе против темноты”, самый большой в Нью-Йорке.

– Да, я наслышан, – Кристиан вежливо улыбается нам, отпивая вино из своего бокала. Его глотательное движение заставляет меня сжать ноги, чтобы хоть немного успокоиться.

Рука Майкла опускается на мое бедро, и он одобрительно мне улыбается. Секс оказался очень вовремя и, судя по всему, он считает, что я до сих пор не отошла. Ох, милый…

– Как ты вообще оказался в Нью-Йорке так неожиданно, почему не позвонил?

– Были срочные дела, с которыми до сих пор не могу разобраться. И личное, конечно же, – он одаривает меня таким взглядом, что я заливаюсь краской. – Например, как ответственному дядюшке, мне нужно будет обойти с Алисой колледжи, помочь принять решение и проследить, чтобы она не сделала себе тату, пока я работаю. Сестра убьет меня, если я спущу ее с рук. Хотя, на самом деле, не думаю, что она решится на какие-нибудь крайности, у нее есть дела поважнее даже колледжа…

– Она уже такая взрослая? Я думала, ей лет четырнадцать! – Ева с восторгом слушает Грея. Чуть присмотревшись к ней, я замечаю мурашки по ее телу. Он привлекает ее.

Вот стерва.

– Будет семнадцать. Вашей Камилле уже двадцать два?

– Да, как и Тедди, сыну Майкла и Аны. Я так хотела, чтобы они были вместе, но расстались.

– Первая любовь не всегда вечная. К счастью для нас, расстались друзьями, поступив по-взрослому, – Майкл наливает мне немного вина, но я отодвигаю от себя бокал. Я, стресс и алкоголь – не лучший вариант.

– На самом деле, Ками долго переживала, ей стало чуть легче, когда Тедди переехал, – Гейб недовольно хмурится, обдумывая все. Он очень любит свою дочь. – Я приглашал его на работу к себе, но он отказался, вместо этого уехал на другой конец страны и на какую-то среднюю должность.

– Теодор своеобразный парень. Я предлагал ему свое место, так это был скандал. Ничего ему не нужно и всего он добьется сам, – Майкл хмурится, вспоминая все их ссоры по этому поводу, и чуть сильнее сжимает мое бедро.

– Тогда он поступил по-взрослому, отказываясь принимать все на блюдечке, решив добиться всего сам, – Кристиан защищает Тедди. Боже.

– Это глупость, а не взрослый поступок. Вряд ли он добьется чего-то “с нуля”.

– Мой стартовый капитал мне дорогого стоил, Гейб получил свой стартовый капитал не самым чистым, но честным трудом, так что у парня все получится, Майкл. Дайте ему время.

– Ты так говоришь, будто хорошо знаешь его, – в голосе Майкла угроза, и я так хорошо знаю этот тон…

– Мы встречались пару раз, – Кристиан простодушно пожимает плечами, будто в этом нет большого дела! – Он работает у меня и встречается с Алисой, очевидно, что я знаю его. И я знаю себя, если ты забываешься.

В руке Майкла вилка сгибается пополам.

Красивая стальная вилка.

Ева с Гейбом с недоумением смотрят на нас, а я буквально чувствую, как щеки заливаются краской от неловкости этого момента.

– Никто не хочет содовой? Мой инструктор по пилатесу запретила мне алкоголь, поэтому я буду только «за», если кто-то поддержит меня. Пока не могу перейти на простую воду, но пытаюсь…

– Я помогу тебе достать напитки, – Гейб поднимается со своего места и быстро следует за мной на кухню. – Что происходит? – он достает из шкафа несколько баночек, даже не оборачиваясь ко мне.

– Между мной и Греем было кое-что…

– И Майкл знает, я так понимаю.

– Кристиан сделал из меня того человека, кем я являюсь сейчас. Майкл знает. И ненавидит его, считая, что он сломал меня. А это далеко не так.

– Кристиан мой хороший друг, Анастейша, и… – он прерывается, не зная, что сказать.

– Я понимаю. Сделаю вид, что болит голова, и мы уйдем.

Я счастлива, что Ева болтушка, а Гейб умеет поддержать любой разговор. Все вежливо слушают их, смеются в нужных местах, но за столом такая атмосфера, будто кто-то умер.

– Я не могу так больше, – Гейб устало вздыхает, переводя свой внимательный взгляд с нас на Кристиана. – Не хотите рассказать, что между вами произошло?

– Нечего рассказывать, – Майкл явно злится, чуть сильнее сжимая руку на моем бедре.

– Это ты так считаешь, – голос Кристиана тихий и хриплый, я поднимаю на него взгляд, но он не смотрит на меня. Я буквально чувствую, как ему больно, и испытываю невероятное желание пожалеть его. – Увидимся у тебя в офисе, Гейб, – он встает из-за стола и протягивает руку Гейбу, которую тот с неохотой пожимает, не желая отпускать его. – Ева.

– Кристиан, но… – она пытается возразить, но Кристиан останавливает ее, подняв руку.

– Мистер и миссис Эпсон, – он кратко кивает, искоса взглянув на меня, и выходит.

Я пытаюсь держать себя в руках, потому что все прошло довольно хорошо, ничего не случилось, и все живы, но…

На глазах закипают слезы, которые появились там каким-то чудом, и я громко всхлипываю.

Мне плевать на Майкла, который в растерянности смотрит на меня, с трудом подавив свою злость, мне плевать на жалость Евы и ужас Гейба, который ненавидит женские слезы. Срываюсь со своего места и в буквальном смысле бегу за Кристианом.

Я пропала. Я не объяснюсь потом.

Но ничего не могу поделать с собой.

Он стоит в холле, ожидая лифт, и издали кажется спокойным и сдержанным, но затем несколько раз сильно ударяет по стене кулаком, уперевшись в нее лбом.

– Кристиан! – налетаю на него и крепко обнимаю за шею, не сдерживая слез.

Он не отвечает на мои объятия.

– Кристиан, пожалуйста…

– Вернись. К. Своему. Мужу.

Он пытается оторвать меня от себя, но я могу отпустить его. Просто не могу.

– Мне так жаль, Кристиан, мне так жаль…

Слышу шум позади нас, чувствую взгляды, но никто не подходит.

– Оторви свою жену от меня, Эпсон.

Майкл подходит ко мне и мягко тянет за плечи. Кристиан не ответит мне.

Я разбила ему сердце.

Отстраняюсь, позволяя Майклу сжать меня, но не могу оторвать взгляд от Грея.

– Пожалуйста, прости меня, – я еле слышу сама себя, но Кристиан точно услышал меня. По его взгляду понимаю, что мне даже не стоит надеяться на это, он молча заходит в лифт и нажимает на кнопку первого этажа. Двери медленно закрываются, лифт начинает движение, и я взрываюсь.

Я знаю, что такое истерика. Я знаю, что такое боль, особенно боль от потери. Я переживала не раз эти чувства, я прекрасно помню, что испытывала, когда потеряла Оуэна. Но тот факт, что я причинила боль Кристиану и увидела ее своими глазами, вызывает во мне не меньше страданий, чем смерть сына.

Вырвавшись из рук мужа, я опускаюсь на колени и громко плачу, спрятавшись в руках подруги, которая крепко прижимает меня к себе и нежными движениями поглаживает по волосам, пытаясь успокоить.

– Мне так жаль, я так виновата перед ним…

– Тише, Ана. Все будет хорошо.

– Ничерта не будет хорошо! – задыхаюсь от собственных всхлипов, и в этот момент Майкл подхватывает меня на руки, забросив себе на плечо, словно тряпичную куклу. – Отпусти меня! Отпусти!!! – колочу его по спине и ягодицам, не переставая верещать. Он тащит меня в хозяйскую ванную, где Гейб уже включил воду.

Майкл сажает меня в ванну, резко отскакивая, и Гейб поливает меня ледяной водой, отчего я кричу на всю квартиру.

Мне больно, обидно, тяжело, стыдно и холодно, но медленно я прихожу в себя.

Прижимаю колени к груди, обхватываю их руками и просто раскачиваюсь взад-вперед.

Ничего не будет хорошо.

Как стыдно.

Майкл убьет меня.

***

– Не хочешь извиниться? – Майкл сидит в нашей гостиной, явно ожидая меня. Стакан с бренди лишний раз подтверждает это.

– Я сорвалась. Мне очень жаль, Майкл. Я обязательно извинюсь перед Гейбом и Евой. Прости, – поправляю на себе халатик, который надела уже после горячего душа дома. Мне стыдно смотреть на мужа.

– Ты простонала его имя, когда мы были в душе, – стакан с жутким грохотом опускается на журнальный столик, заставляя меня зажмуриться от шума.

– Я-я не…

– У меня не лучшее зрение, Анастейша, но слух отличный.

– Этого не могло быть, Майкл. Я знаю себя.

– А я знаю себя. И я отчетливо слышал, как ты чуть ли не мне на ухо проскулила его имя. Я видел, как ты смотрела на него сегодня! Я видел, как он смотрел на тебя! – он вскакивает со своего места, слишком быстро приближаясь ко мне. Мне хочется исчезнуть. – Смотрела так, как никогда не смотрела на меня!

– С сожалением?

– Если ваш «взглядотрах» – сожаление, то я блондин, – он крепко хватает меня за руки, встряхивая. Больно. – Этот моральный урод бросил тебя…

– Я сама ушла! Кристиан любил меня, как умел, но любил!

Даже ощутив сильную пощечину, я не жалею о сказанном.

– Может, ты все еще хочешь вернуться?! Он же так тебя ждет! Ты никому не нужна, кроме меня, когда ты запомнишь уже это?!

– Ты идиот, – слез уже не осталось, но боль и обида душат меня.

Вырываюсь из стальной хватки мужа и ухожу в спальню. Не хочу оставаться в этом доме, не хочу видеть Майкла, ничего уже не хочу.

– Мы не договорили!

– Нам не о чем говорить, – Майкл залетает в спальню вслед за мной. – Просто уйди.

– Из моей же спальни и от собственной жены? Нет.

Он хватает меня за горло, толкая к стене. Черт.

Черт-черт-черт!

– Майкл, пожалуйста! – вскрикиваю, сильно ударившись головой, но мои крики затыкаются грубой мужской рукой, еще крепче сжимая вторую на горле, заставляя почувствовать обжигающую боль от недостатка воздуха. Он прижимает меня к стене нашей спальни, даже немного приподняв от пола. Синие льдинки в его глазах убивают меня, и если бы взглядом было бы возможно лишить жизни – я была бы растерзана на мелкие кусочки.

– Я видел, как ты смотрела на него сегодня. Я видел, как он смотрел на тебя! Ты моя, Анастейша. Не смей забывать об этом, даже на краткое мгновение. Ты поняла меня?! – я поспешно киваю, и муж ослабляет хватку на горле, позволяя воздуху заполнить легкие.

Майкл развязывает пояс моего шелкового халатика, чуть не порвав его, я же просто, из соображений безопасности, позволяю ему это. Опираюсь на стену и глубоко дышу, прекрасно осознавая, что будет дальше. Кажется, что проходит целая вечность, но на деле – несколько секунд, пока он стаскивает с меня одежду и грубо впивается в мои губы, вызывая приступ тошноты из-за привкуса крови и алкоголя.

– У тебя безобразная фигура после рождения нашей дочери, – он отрывается от меня, спускаясь от губ к шее, пальцами грубо массируя мои растяжки на животе. После трех полноценных беременностей. Мне не двадцать лет, черт возьми, но мой живот не болтается, у меня даже есть пресс, кожа подтянута. Я действительно красивая. – А твоя задница – как чертов Техас, Анастейша, и это при отсутствии груди.

– У меня полный B, Майкл. Это не так уж и мало… – мой шепот еле слышен даже мне самой, но он должен знать, что я не так легко проглатываю его слова.

– Ты могла бы быть и красивее, ради меня. Ты могла бы кормить нашу малышку сама, как минимум. Могла бы выкрасить волосы, черт возьми, – ему плевать на мои уже слабые попытки вырваться, на мои слова и на меня саму. Он разрывает на мне трусики, как чертов неандерталец, резко разворачивая к себе спиной. – Но я все равно люблю тебя, Анастейша, как не любил никто и никогда, – детское масло, стоящее на комоде совсем рядом, льется мне на спину и ниже, пальцы Майкла уверенно скользят между моих ног и выше, растягивая меня всю. Я даже не пытаюсь предпринять попытки к бегству, но от ужаса меня начинает трясти. Мы оба прекрасно знаем, чем это закончится: будет только хуже. – Я хочу, чтобы ты помнила, что ты моя, Анастейша.

Больно пощипывая мои соски, Майкл оттаскивает меня до кровати, заставляя встать на колени.

– Я делаю это, потому что люблю тебя, Анастейша, – ощущаю его грубое проникновение в себя сзади, и издаю нечеловеческий визг, но это лишь забавляет его. – Я! Тебя! Люблю! – его член слишком большой для меня сзади, он знает об этом, он знает, что мне действительно больно, но все равно продолжает быстро двигаться, выходя почти полностью и снова погружаясь в меня. Я стараюсь даже не дышать. Не злить его. Все закончится быстрее.

Думать о чем угодно, только не о реальности.

– Анастейша, что такое? Тебе не нравится? Мне казалось, кое-кто брал тебя и грубее! – нашу спальню наполняет его холодный смех, он чуть ускоряет свои движения и, наконец-то, кончает, издав очень протяжный и глухой стон.

Навалившись на меня, он целует мою шею, а во мне даже нет силы, чтобы всхлипнуть.

– Ваша разница в том, что он делал мне больно ради моего удовольствия, а не ради своего, – я медленно сползаю с кровати, желая поскорее смыть с себя этот день, но Майкл резко хватает меня за локоть и заваливает обратно.

– Тебе не доставляет удовольствия то, что я люблю тебя?

Мои руки над головой, разъяренные глаза мужа впиваются в мои, а я буквально не знаю, что делать.

– Майкл, я прошу тебя…

– Отвечай мне! – звонкий удар костяшками приходится на мое лицо, и я готова проклясть все на свете, потому что мой любимый тональный крем не так-то легко найти, даже мне. – Ты не любишь меня?!

– Я люблю тебя, – выдыхаю, слабо улыбаясь. Мне просто нужно выбраться из постели. – Я люблю тебя больше всех на свете, Майкл. Я люблю тот факт, что ты любишь меня.

– Я очень люблю тебя, детка, очень-очень люблю, – он слезает с меня, на этот раз уже позволяя выбраться.

В ванной, после продолжительного душа, где все слезы были выплаканы, я смотрю на себя в зеркало. Синяк обосновался на скуле, всем своим видом показывая, что получен он никак не случайно. На этот раз я не смогу избежать ответов на вопросы сына, когда в очередной раз поеду его навещать.

И будь я проклята, если и в этот раз стану держать язык за зубами. Глупая ярость и ревность Майкла перешли все границы.

Обидно лишь то, что я действительно люблю своего мужа.

Мне так кажется.

Когда я уверена, что Майкл точно крепко спит, я выбираюсь из постели.

Я больше не могу находиться рядом с ним. Мне так больно. Мне так обидно, что мое лицо снова «непрезентабельно». Но, наверное, в этом я сама виновата…

– Миссис Эпсон, звонила Ребекка, и… – домработница замирает на полуслове, в шоке уставившись на меня. – Бог мой, я принесу вам что-нибудь из холодильника.

– Собери вещи для меня и Софи. На пару дней. Машина должна ждать через десять минут.

– Конечно. Сейчас все будет, – женщина убегает, так и не удосужившись принести мне лед.

Бежать мне особо и некуда, кроме Кейт, которая всеми силами будет убеждать меня, что я сама виновата, что Майкл поднимает руку на меня. Майкл такой замечательный, подобрал меня, брошенку, выходил, воспитал моего сына, а я такая неблагодарная, смею думать о нем плохо.

Все просто: Кавана спала с моим мужем.

Это то, из-за чего они и расстались с Элиотом; ее вечные измены. Миссис Грей влюбилась в чужого мужчину. А мужчина не отказался. Они наивно полагают, что я не знаю об этом.

В конечном итоге Элиот отвесил ей пощечину и выставил из дома, но скандал был чуть ли на всю страну. «Он ударил меня, Ана!». Поразительно, как драматично она отреагировала на свое припухшее на день лицо, притом, что Элиот чертовски сожалел, и как вечно она винит меня.

Нет, Кейт не плохая, и Кейт не шлюха, конечно, нет! Просто ее чувства были сильнее, когда стояк мужчины ее мечты был так доступен…

Просто ближе этой шлюхи у меня никого нет, в данной ситуации. Ева не поймет, почему я с ним, как это – я могу любить его, до сих пор и после всего, а Гейб просто убьет Майкла. Я ни капли не преувеличиваю.

Вся эта чушь плана “Доминант должен заботиться о своей сабе”. Гейб позаботится. Саба, лучшая подруга его жены, его бизнес-партнер, его подруга…

Будь проклят тот день, когда я узнала об отношениях Дом/саба, будь он проклят.

– К миссис Уильямс, Ана? – Роб, мой секьюрити, подхватывает две небольших сумки, что ему протягивает Джина.

Роб добродушный и улыбчивый парень около тридцати лет, который скрашивает мои серые будни в пробках Манхеттена. И отличный охранник, с ним действительно не страшно. Он совсем немного выше меня, на нем всегда строгий костюм с шоколадным галстуком, который гармонирует с его светло-русыми волосами и светло-карими глазами. Он довольно типичный, но что-то есть в нем располагающее к себе и очень очаровательное.

– Да.

Он внимательно смотрит на мою щеку и еле заметно сжимает кулаки, переводя взгляд по направлению к спальне, но затем резко разворачивается и выходит из квартиры. Я вытаскиваю дочь из ходунков, в которых она катается по квартире под присмотром Джины, и следую за Робом. Не знаю, как давно Ками вернула ее, но я счастлива, что она со мной.

Джина – милая маленькая женщина в возрасте, с красивыми чертами лица и полностью седой головой. Ее муж Джо работает консьержем, и на деньги, что выручают, работая в этом здании, оплачивают учебу своей внучки. Помимо Джины у нас есть другая домработница, я бы никогда не позволила пожилой женщине так выматываться. Софи ее очень любит, но никогда не остается с ней вдвоем. Так бы это намного упростило жизнь, если бы Джина стала ее няней.

– Ана, вы же понимаете…

– Роб, твоя задача сейчас – вести машину, – резко перебиваю его, не отворачиваясь от окна. Я обожаю этот город, обожаю его волшебный блеск. В нем всегда такая жизнь, яркость, чего мне не хватало в молодости.

– Моя главная задача – охранять и оберегать вас! Почему вы… Боже, Ана. Будто бы это впервые!

– Роб! – он замолкает, но не перестает коситься на меня в зеркало.

Спина ноет так сильно, что хочется стонать, жутко болит все внизу живота и сзади, и я со всех сил делаю усилия над собой, чтобы не заплакать. Не хочу, чтобы София испугалась. Мое маленькое солнышко самозабвенно играется с очередной игрушкой, даже не смотря на меня. Она удивительная.

– Разворачивайся.

– Простите?

– Разворачивайся в город, Роб.

И даже не смотря на то, что мы почти подъехали к поместью Уильямсов, несмотря на то, что дорога была очень сложной, слишком много пробок, я вижу легкую улыбку на лице Роба, отчего и по моему лицу проскальзывает тень улыбки.

Надо что-то менять в собственной жизни, и Кейт занимает свое почетное первое место в списке того, от чего мне нужно избавиться.

Майкл, возможно, займет второе.

Комментарий к I wanna fly.

обсудим?) давайте, читатели, что творить дальше?)

следующая часть должна быть от кристиана, но… с ним у меня не ладится. не знаю, насколько затяну проду. постараюсь побыстрее, правда.

========== Colors all are brighter when you’re near. ==========

– Анастейша! – стою лицом к окну в своем кабинете, абсолютно игнорируя Майкла. В голове жуткая каша, я не спала всю ночь и, все-таки, решилась. – Доброе утро. Детка? – он тихо подходит ко мне и хватает за плечи, разворачивая. Движение осторожное, аккуратное, но даже оно сейчас приносит боль. На его лице облегчение, когда он не замечает никаких травм. – Ты рано встала. Я дышал перегаром?

– Убери от меня руки, Майкл. Пожалуйста.

Со всех сил сжимаю язычок на часах, отчаянно желая иметь защиту рядом. Но пока не нажимаю.

Майкл делает два шага назад, с явным интересом наблюдая за мной, пока подавляя панику.

– Я позвонила твоему адвокату. После обеда примерный план по разделу имущества должен быть и у тебя, и у меня в офисе. Лишнего я не возьму.

– Какой раздел имущества, Анастейша?..

– Я подаю на развод, Майкл. С меня достаточно.

У него такой вид, будто я вылила на него ушат ледяной воды. Думаю, и у меня не лучше. Я произнесла это. Наконец-то. То, что я мечтала произнести еще много лет назад.

– У нас семья, Анастейша! Ты не можешь просто взять и разорвать это!

– Теодор вырос, Майкл. А София еще слишком мала, чтобы понимать что-то. Я не отбираю ее у тебя, ни за что. Ты ей необходим, ты замечательный отец.

– Ты не любишь меня? – он хватает меня за запястья, заставляя смотреть в глаза. В моих – сталь, уверенность в своем решении, спокойствие. В глазах мужа – ужас, паника, страх. Но я так больше не могу.

– Я не могу сказать, что не люблю тебя, Майкл. Но с твоей стороны – уже не любовь, давно не любовь. И далеко не любовь, – стаскиваю с себя болеро, показывая ему синяки на предплечьях.

– Ана, детка, я… – он проводит пальцами по следам, и я сглатываю, зажмурившись. Мне не больно, мне просто страшно, что будет снова больно. И это ужасно, я не доверяю ему.

– Это был последний раз, Майкл. Я больше не желаю слышать оправданий.

– Дай мне шанс! – как по сценарию, Майкл опускается передо мной на колени, припадая головой к животу. Не впервые, но в этот раз не сработает. – Пожалуйста, Анастейша, пожалуйста… Я не смогу без тебя, Ана…

– Майкл, отпусти меня, – говорю одно, а руки делают абсолютно другое: поглаживаю его по голове, удерживая на месте.

Боже, пожалуйста, дай мне сил. Еще немного. Я выдержу.

– Ты моя, Ана.

Момент: “сейчас или никогда”. Ложь во спасение. Я не могу сказать, что я не люблю Майкла, или никогда не любила. Я до сих пор готова на многое ради него… Но я должна оттолкнуть его, иначе я никогда не выберусь.

– Я никогда не была твоей, в этом ты был безгранично прав. Прости.

Всхлипываю, но не позволяю себе слез.

Майкл поднимается с пола, всем своим видом показывая, что ждет извинений. В его глазах гнев, на лице заходили желваки, и я снова вцепилась в часы.

– Все из-за Грея, не так ли? Потекла, по старой памяти? Когда он наиграется с тобой, если вообще обратит внимание – сообщи. Но не обещаю, что приму тебя назад.

Развернувшись, он выходит из моего кабинета с гордо поднятой головой, громко хлопнув дверью.

Я только что рассталась с мужем. С человеком, с которым прожила целую жизнь, и, не смотря на боль во всем теле, даже не могу припомнить ничего плохого.