Текст книги "You're my downfall (СИ)"

Автор книги: yourloveisking

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Рядом с креслом небольшой столик с лампой, на этом столике лежит несколько рамок фото вниз. Мое лицо каменеет, чтобы не выдать свою панику перед племянницей, и я медленно подхожу туда. Взяв в руку большую белоснежную рамку, я зажмуриваю глаза, наверное, в отчаянной надежде, что там не будет фото, но когда открываю их – фото на месте. С него на меня смотрят два молодых и невероятно счастливых человека. Девушка обнимает парня, обернувшись на камеру, рука парня лежит так правильно на ее талии, и его костюм так хорошо гармонирует с ее белым платьем.

Меня пробивает дрожь, и я медленно опускаюсь на такое комфортное кресло, еле переборов желание запустить рамкой в стену. Девушка настолько красива, что ее красота до сих пор убивает меня. Мне снова хочется схватить перекись, но начать втирать ее во все свое тело, может, хоть так она обработает мою израненную душу.

Черт возьми.

Комментарий к L.H.S.P.

Я хочу познакомить вас с Теодором. Я очень долго его искала, и… я считаю, он идеальный. Он действительно похож на героев, он действительно подходит под свое описание. И ему тоже 22 года. :)

http://cs618524.vk.me/v618524489/1e70f/d1kwo4IcRb0.jpg

http://cs624924.vk.me/v624924993/2f52/mpSI8RpG8bQ.jpg

С продой могут быть задержки, нет настроения.

Анастейша появится скоро.

Нет, никаких неожиданных поворотов.

Да, я помешана на диалогах и страдаю от недостатка прилагательных.

Спасибо.

========== Empire of dirt. ==========

– Боже, не могу смотреть на тебя такую! Что произошло?! – жена медленно отодвигает от себя тарелку с ужином и тяжело вздыхает, качая головой. – Скажи же мне, детка.

– Ничего.

– Ана, я же вижу. Пожалуйста, я жду, – мой тон безапелляционный и ледяной, отчего она съеживается.

– Я… беременна.

– Господи, нет, – вилка выпадает у меня из руки.

– Я знаю, мы не планировали, и мне очень жаль, но я… – она что-то тихо бормочет, вцепившись в собственные плечи настолько сильно, что на ее маленьких ручках побелели костяшки пальцев.

– Я понял, Анастейша. Завтра же позвоню в клинику, тебя примут. Не переживай. Какой срок?

– Семь недель…

– Отлично, успеваем, – я облегченно выдохнул и допил свой бокал вина.

– «Успеваем», Кристиан?

– О, да. До трех месяцев можно.

На лице моей жены неподдельный ужас, и одна рука аккуратно опускается на ее живот, защищая нашу маленькую оплошность. Глаза полны паники и боли, и я не успеваю среагировать на это. Стул с жутким скрежетом отодвинут в сторону, а тарелка летит в сторону зала.

– Нет ни единого шанса, что я избавлюсь от него, Кристиан! Только подумай, что ты говоришь, это же наш ребенок, твой сын или маленькая девочка, дочь…

– Никаких детей, Анастейша. Я еще слишком молод для бессонных ночей и вонючих пеленок. И это не обсуждается. Поверить не могу, что ты вообще смогла допустить такую ошибку! От тебя большего и не требовалось, простой женский контроль и регулярные визиты к доктору, боже!

– Либо мы, – ее такие красивые руки так правильно лежат на ее пока еще симпатичном животе, не испорченном растяжками, – Либо одиночество.

Я до сих пор не уверен, что произошло дальше, лишь помню, как ушел в свой кабинет и достал бутылку рома, но на следующее утро в доме я был один. Если то место после моей пьяной истерики можно было назвать домом. Я переворошил буквально всю квартиру. Мудак.

На нашей кровати лежало большое письмо, где Ана говорила, что пока поживет в Сиэтле, а после переедет. Что она очень боится меня и больше не хочет видеть.

«Если ты придешь за мной и попросишь вернуться – я уверена, что не откажу тебе. Я люблю тебя больше жизни. Но я не хочу этого. Если ты заберешь меня – ты сломаешь меня до конца. А я еще нужна ему.

Наш ребенок – не ошибка, Кристиан.

Оставь нас, прошу. Семья не для тебя, но я очень благодарна тебе за все. Прости меня, мне действительно очень жаль.

Твоя Ана и малыш К».

А ведь она обещала, что не бросит меня… Она обещала и сбежала.

Медленно открываю глаза и вижу перед собой обеспокоенное лицо той симпатичной медсестры отца. Ох, и Алисы. По крайней мере, я все еще в кресле.

– Снова обморок, да? – обе неуверенно кивают, и я слабо улыбаюсь им. – Ну, я все еще жив.

– Мистер Грей, вам необходимы консультации кардиолога и невролога, а лучше полное обследование. Приступы регулярно?

– Только от переутомления или нервных напряжений. Но я в порядке. Я не нервничаю и не устаю.

– Знаете, ваш отец такой же, – сиделка мне грустно улыбается. Ее улыбка смотрелась бы симпатично в одной из комнат моего дома, я думаю.

– Спасибо, Хлоя, что всегда рядом. А то я бы перепугалась, – Алиса легко ее обнимает и тут же отступает, рассматривая меня.

– Я ничем не могу помочь. Только просто приводить в сознание и давать успокоительные. Еще есть средства для сосудов, я могу посоветовать одно, но будете ли вы пить, мистер Грей? Оно полезно для профилактики…

– Будет, обещаю, – я сжимаю маленькую руку племянницы, когда она отвечает за меня, и она невольно улыбается, хоть и старательно делает вид, что страшно зла.

Поганый день, поганый вечер, и я уже предвкушаю поганую ночь.

Хлоя оставляет нас наедине с Алисой, и та тяжело вздыхает, как можно незаметнее отодвигая от меня рамки и ставя на столик стакан с водой.

Я до сих пор не уверен, кто из нас более виновен, в том, что тогда произошло: я, который отказался от выбранного курса, или она, решившая не сходить с него? С возрастом я понимаю, что, так или иначе, это был наш ребенок, и надо было, хоть и через пару лет, но проявить какой-либо интерес к его жизни, но, с другой стороны…

– Кристиан? Не хочешь поговорить об этом? – Алиса сидит на подлокотнике, не сводя с меня взгляд. Ох, прости, малышка.

– Нет.

– Я допрошу маму или Элиота, про девушку я и не спрашиваю, я спрашиваю о твоем здоровье, – несносная девчонка.

– Мое здоровье в полном порядке. Я просто уже старый, надо смириться.

– Это не старость. Возьми себя в руки! Пройди обследование! – она толкает меня в плечо, хихикая, и я перехватываю ее руки, рассматривая ее симпатичный разноцветный маникюр.

– Зачем?

– Потому что ты нужен мне. Я эгоистка.

– Хорошо. Я сдам анализы, как только буду свободен.

– Да ты никогда не будешь свободен! Господи, как же мне страшно, когда ты теряешь сознание, Крис, пожалуйста! – она шепчет эти слова, словно молитву, крепко обнимая меня за шею. – Пожалуйста, Кристиан…

– Алиса, пожалуйста, прекрати. Не люблю женские страдания, и уж тем более не люблю, когда переживаешь ты. Детка, ну же.

– Не уезжай. Заночуй здесь, проведем утро вместе. На ланч приедут родители. И один мой друг, с которым я хотела их познакомить, и тебя, конечно.

– Первый серьезный парень Алисии Гилл? Ни за что не пропущу это событие, только заряжу ружье.

– Ох, Крис, ты лучший. И никакого насилия, он хороший, и просто друг.

– О, не спорю, что ты. Мне нужно отдохнуть перед завтра, я пойду и займу гостевую спальню. Увидимся утром.

– Доброй ночи.

Медленно спускаюсь со второго этажа, слыша шум в столовой. На мне простые серые джинсы и синяя рубашка навыпуск, на ногах мокасины. Порой я откровенно обожаю свою предусмотрительность.

– Доброе утро! – на меня налетает Алиса и крепко обнимает. – Ты себя хорошо чувствуешь? Я так давно не видела тебя в таком виде! Хорошо, что ты встал попозже, тебе нужно отдыхать.

– Я знаю, что очарователен, – она смеется, и я целую ее в щеку. – Что за шум?

– Ну, все уже в пути, а бабушка только что ушла за дедом, это она последние приказы отдавала. Боже мой, я так волнуюсь…

– Это же твой друг, чего ты волнуешься?

– Именно поэтому и волнуюсь! Он мой хороший друг.

Либо парень действительно хорош как друг, либо маленькая Алисия Эва Гилл влюбилась.

Где-то через двадцать минут входная дверь открывается, и в коридор заваливается Миа с кучей пакетов в руках. Рядом с ней останавливается ее муж с большим блюдом в руках, и я невольно морщусь, но быстро подавляю в себе неприязнь к нему. Алиса верещит от восторга при виде родителей и быстро помогает им с сумками, я же молча разглядываю зятя. Он на два года младше меня, а выглядит… отвратительно. Пивное пузо, морщины, его тонкие ручонки… Нет, если бы он просто ухаживал за собой – он был бы хорош, как в молодости. Но сейчас…

– Кристиан! – Нейт налетает на меня с объятиями, но я останавливаю его и просто крепко пожимаю руку. – Очень рад тебя видеть! Шикарно выглядишь!

– Спасибо, Натаниэль. Ты тоже, рад, что пересеклись.

Миа молча подходит ко мне и крепко обнимает, благодаря просто за все. За терпение к ее мужу, которого она любит, почему-то, за воспитание Алисы, и просто за то, что я сегодня с ними.

– Люблю тебя, малышка.

– И я тебя, Кристиан… Да и какая я, к черту, малышка? Я вчера нашла еще один седой волос! – она медленно отпускает меня и отходит к мужу, и мы вместе проходим на кухню. Вообще, не отказался бы занять место и уж позавтракать, но все терпеливо дожидаются нашего главного гостя на торжественный ланч, и мне приходится подстраиваться под своих родных.

Наконец-то раздается звонок, и Алиса вместе с Грейс уверенной походкой идут к двери. Я по привычке следую за ними, Миа с Нейтом заканчивают сервировать стол, а домашняя работа бесит меня. И Нейт тоже бесит меня.

Грейс распахивает дверь и замирает, чуть отойдя в сторону.

– Привет! – Алиса запрыгивает на руки к парню и крепко обнимает его за шею, не давая ему сказать и слова. – Мы тебя уже заждались, честное слово! Это мой дядя, ты с ним знаком, а это моя бабушка…

– Тётя Грейс? – парень изумлен. – Боже, вот так встреча… – Он медленно заходит в дом, не переставая обнимать Алису за плечи, и не сводя взгляда с моей матери. А я не свожу взгляда с него. Подозрительно часто он рядом с моей семьей, и он слишком близок с моей семьей.

– Здравствуй, Теодор, – Грейс осторожно целует его в щеки и гладит по волосам.

– Я прошу прощения, вы знакомы?! – Алиса в легком ужасе. И я, кажется, тоже, но пытаюсь подавить все это в себе, отметая нелепые мысли из головы.

– О, да. Теодор – сын моей хорошей знакомой. Проходите, дети, в столовую, – Грейс легко улыбается, подталкивая их, а вот меня крепко хватает за руку. Как только они заворачивают в зал, мама тихо шепчет: – Мне очень жаль, Кристиан.

– О чем ты сожалеешь, мама?

– Прости меня, – она крепко обнимает меня. – Пойдем, не хочу заставлять их ждать.

В столовой висит напряженная атмосфера, хоть все и улыбаются и о чем-то вежливо разговаривают. Теодор в центре внимания, Нейт прожигает в нем дыру, смотря на ладонь Алисы, которая лежит на плече парня, Миа с ним чуть ли не заигрывает, а Грейс просто мягко улыбается и что-то шепчет моему отцу.

В голове все продолжают мелькать несколько идей, которые я пару раз обдумывал перед сном, но никак не мог принять.

Твою мать, нет же. Нет.

– Теодор, как у твоей мамы дела? – Грейс сжимает его ладонь. – Давно ее не видела.

– Ох, миссис Эпсон цветет и пахнет. Софи красавица.

– Софи? Она назвала девочку Софи? Это прекрасно, – мама грустно ухмыляется.

– Алиса, ты не видела мои очки? – единственный способ успокоить себя – все проверить. Племянница отрицательно качает головой.

Ладно. Искать я их не пойду. Это невежливо. Еще час я потерплю.

– А чем занимается твоя мама, Теодор? – Миа в своем репертуаре, свежие сплетни – ее все.

– У моей мамы благотворительный фонд и ночной клуб “El Rey”, – парню неловко. – Я сбежал от нее и отца. Но у нас хорошие отношения с ней.

– “El Rey”, который в Нью-Йорке? – Теодор кивает. – Боже, этот рай для извращенца держит женщина?! – Миа громко смеется, но вскоре успокаивается. – Извини.

– У всех такая реакция. Но, благодаря его экзотике, он популярен. И, как по мне, это интересно и веселее, чем отцовская муть.

– Твой отец – Майкл Эпсон? – парень снова неуверенно кивает, переведя взгляд на меня. – Его фирма занимаются фармакологией, и как по мне – это важнейшая ниша бизнеса. Вы, похоже, недооцениваете своего отца.

– Мой отец ничтожество, мистер Грей, – за столом тишина. – И то, что он занимается фармакологией – не оправдание. Лично я его человеком не считаю и ни цента из его денег мне не нужно. Я прошу прощения за свою речь, дамы, – он неловко улыбается Грейс и Миа.

– Я вам верю и даже понимаю, – я отпиваю немного сока и киваю, улыбнувшись ему.

Тишина немного затягивается, но вскоре беседа возобновляется, и я больше не решаюсь открывать рот, чтобы снова что-нибудь не разрушить.

Непослушные медные волосы.

Красивые серые глаза.

Небольшой и симпатичный нос.

Пышные губы, и нижнюю он постоянно закусывает.

Теодор Стил.

Тётя Грейс.

Дерьмо.

Вселенная, в этот раз было действительно жестоко.

Столько раз в моей жизни мелькали люди, которые так или иначе были похожи на мою жену, или могли бы быть похожи на нашего ребенка, а когда действительно появился он – я не проверил. Идиот.

Мальчик, который кричал о волках.

– Вынужден вас покинуть, срочные дела! – я вскакиваю из-за стола и быстро удаляюсь за своими вещами. Я просто не хочу об этом думать.

Не думать.

Не думать.

Черт, а моя мать знала.

В спальне цепляю на себя очки и пытаюсь выудить из папки его досье.

“Теодор К. Стил, 18 мая 2012 года.

Работал в нескольких фирмах*открыть файл*, рекомендации с мест работы хорошие. Не курит, изредка выпивает, полтора года встречается с девушкой*открыть файл*. Основную часть детства провел в Джорджии с бабушкой*открыть файл* и мамой*открыть файл*. Перебрался в Нью-Йорк с матерью после смерти бабушки. В шестнадцать лет экстерном сдал экзамены и поступил в Колумбийский Университет. Получал повышенную стипендию, регулярно выигрывал IT-конкурсы”.

Его досье отдаленно соответствует его словам.

Ни строчки об отце-Эпсоне, а от него – ни слова о бабушке. Ни слова о девушке.

Что-то не так.

Выбираю файл его матери, и пока он загружается, я пытаюсь глубоко дышать.

Я взрослый человек. Это было давно. Так бывает в жизни. Все хорошо.

Она либо не держит на меня зла, либо не хочет знать. Это хорошо.

«Анастейша Роуз Эпсон. 10 сентября 1989 года.

Девичья фамилия Стил. Состояла в браке с Кристианом Т. Греем*открыть файл* с 10 июля 2011 по 17 мая 2012 года, замужем за Майклом Дж. Эпсоном*открыть файл* с 17 декабря 2014 года по настоящее время.

С сентября 2019 года, после смерти матери, перебралась в Нью-Йорк.

Двое детей: Теодор К. Эпсон-Стил*открыть файл*, София К. Эпсон*открыть файл*.

Владеет ночным клубом “El Rey”, сетью магазинов косметики “Bella L’amore”, имеет контрольный пакет акций в “Эпсон-фарм”, является главой и лицом благотворительного фонда “Вместе против темноты”.

Банковский счет.

Слабые точки.

Контакты.

Фото».

Выбираю «фото», всплывают несколько изображений, и на одном из них она… блондинка. Вот моя Ана, а вот моя Ана – блондинка. И очень красивая блондинка. Поверить не могу. И не хочу.

В дверь раздается тихий стук, и я открываю матери дверь. Только она так стучит, я знаю это всю жизнь.

– Кристиан, я…

– Не надо, мама.

– Мы с твоим отцом просто…

– Мама, прошу тебя.

– Она никогда не скрывалась, Кристиан. Ты сам не искал. Она была счастлива видеть нас с Карриком. Она всегда спрашивает, как твои дела, если тебе это важно.

– Господи, мама! – очки летят на прикроватную тумбу, а сам я камнем падаю на кровать. – Кто еще знает?

– Это наш с ней маленький секрет. Она, мы с отцом, ну и Майкл.

– Он любит ее? – вопрос срывается сам собой. Мне это важно. Она заслуживает любви. Эта женщина – идеал. Милосердие видно в ее красивых голубых глазах. А за ее поступки она заслуживает памятник.

А я, кажется, до сих пор люблю ее.

– Он любит ее, он любит его как родного, и он безумно благодарен ей за дочь… Мне жаль, сын, правда, очень жаль. Теодор не знает. А она, похоже, не знает, что он здесь.

– Поверить не могу. И не хочу, – мама молчит, сидя на краю моей кровати и поглаживая меня по седым волосам на висках, а мне в голову приходит лишь одно правильное решение: молчать. – А знаешь, мама, ничего не изменилось. Как жили – так и продолжим жить. Он не знает обо мне – ему и не нужно это. Этот Эпсон справился со своей ролью, нечего забирать его овации.

– Ты снова совершаешь ошибку.

– Я совершу ошибку, если сломаю ему жизнь.

– Но в этом ты тоже прав…

Мама оставляет меня, а я все-таки собираю свою «дежурную» сумку и тихо покидаю дом. Сейчас мне невыносимо там находится. Мой родной дом, в котором меня водили за нос. Я имел право, все-таки, знать. Я имел право на какую-либо поддержку, либо на «вразумление».

Почему Ана связалась с этим Эпсоном? Он красив? Богат? Или просто потому, что любил ее? Но ведь я обладал всеми этими пунктами. “Он любил ее сына” – шипит мое второе Я, которое вылезает только в моменты просветления. Моего сына.

Моего сына воспитывал другой человек. А я предал его.

Я – собственная мать.

Я бы тоже бежал, будь я на месте Анастейши. Все эти годы я винил ее в том, что она сбежала, и мне казалось, что я определенно прав, а оказалось все совсем иначе. Собственная дурость.

Ты дерьмо, Кристиан Грей, был и всегда им будешь.

Комментарий к Empire of dirt.

Приветик.

Nine Inch Nails – Hurt, если вас интересует степень ужаса(?) Кристиана.

Вообще, название каждой части связано с какой-либо песней, если кому интересно.

Да-да-да, спасибо, я вижу, что сливаю, но читайте “от автора”: мне просто хотелось выписаться, что я и делаю. Очень жаль, что отняла время некоторых. Извините.

Миссис Эпсон: http://www.mtv.ru/sites/default/files/styles/vimn_image_embed/public/articles/dakota_johnson.jpg?itok=RaV1QIT4

http://cdn.hollywoodtake.com/sites/hollywoodtake.com/files/styles/large/public/2013/09/04/dakota-johnson.JPG?itok=0Uq9kmCb

Плюс немного морщин. Люблю Дакоту.

Le_spoiler: Теодор не безнадежен. Кристиан тоже понравился отцу Аны, как вы помните. И я бы это даже описала от третьего лица, но не уверена, что это уместно, ведь изначально было POV.

Всем спасибо. <3

========== Meet your Master. ==========

Машина буквально летит по шоссе в сторону дома моего старшего брата. Наши отношения охладились, но сейчас я… нуждался в нем. Субботний день, вполне логично, что он и его семья дома. Мэри не любит выбираться из дома, а Элиот любит Мэри.

Их дом – произведение современного искусства. Сплошное стекло, тонкие линии, но при этом – невероятный шарм. Все как я люблю.

У Элиота нет вкуса, но с Мэри и домом ему повезло.

Поднимаюсь по черно-белым ступенькам и оказываюсь перед дверью, которая тут же распахивается передо мной. На пороге стоит счастливая Мэри, покачивая на руках моего маленького племянника. Первый и долгожданный внук… второй. Черт.

– Привет, Кристиан, – она чмокает меня в щеку и пропускает. – Элиот в кабинете.

– Благослови тебя господь, Мэри. И не обижайся, если он сегодня выпьет. Это важно.

– Все в порядке. Ты редко бываешь в беде.

– Это так очевидно? – она грустно улыбается, не давая ответ на мой вопрос, и я прохожу вглубь дома. Дверь в его кабинет приоткрыта, но я все равно стучусь.

– Не сейчас, детка. Я подойду попозже, – он даже не отрывается от какого-то плана.

– О, ты так галантен, братец, – закрываю дверь и падаю перед ним на огромное красное кресло.

– Что произошло, Кристиан? – его глаза сосредоточены на моем лице, на его лице видно беспокойство. На моем, думаю, паника. – Выпьешь?

– О, да.

Он достает из маленького, встроенного в шкаф, холодильника бутылку виски и ставит на стол, убрав проект. Подумать только, хранить алкоголь в кабинете, подальше от детей. Ставит два стакана, и я наливаю нам этот огненный напиток почти до краев, нарушив все рамки приличия.

Я спокоен. Надо просто сказать как есть.

– Наши отношения… откровенно говоря, испортились в последнее время, но я очень рад тебя видеть. Ты мой брат. Делись. Я не брошу тебя, что бы ни случилось. Это из-за бизнеса?

– Нет. Совсем нет…

– Что произошло?

– У меня сын, – я делаю большой глоток и отставляю стакан. Элиот не шевелится.

– Ладно. Хорошо. Ты всегда был скрытным. Сколько ему? Как давно знаешь?

– Это… Элиот, это нечто, – провожу руками по волосам, пытаясь успокоиться.

– Отвечай на мои вопросы, Кристиан. Не скачи.

– Знаю его? Пару месяцев. Пару часов как осознал. А знаешь, что самое забавное в этой ситуации? Наша матушка, Элиот, знала. Отец знал. И молчали. Столько лет! – я допиваю и с грохотом ставлю стакан на стол.

– «Столько лет»? Рассказывай по порядку, – он делает большой глоток, пытаясь успокоить себя. – Сколько ему лет? Как ты вообще узнал?

– Его зовут Теодор. И ему, черт возьми… двадцать два?

Стакан Элиота с жутким хлопком опускается на стол, а сам он вскакивает на ноги, начиная кружить по кабинету.

– Вот дерьмо! Это от… нее? – я киваю. – Он нашел тебя?

– Это… забавно. Он устроился на работу в мой IT-отдел. А айтишников я сам собеседую. Потом пару раз видел его с Алисой. Они, похоже, встречаются. Они утверждают, что они друзья, но Алиса расцветает в его присутствии. Это… это нечто. Вселенная наслаждается мной.

– Уверен, что он не специально крутится с Алисой? – Элиот, наконец, остановился.

– Подозрений он не вызывает. Сама наивность, какой была и она. А ее зовут миссис Эпсон, знаешь ли? Она блондинка… Если он и специально нашел меня – точно не ради денег или какой-либо мести. Этот Эпсон был его отцом, у нее огромная сеть магазинов, ночной клуб и благотворительный фонд. У него – «Эпсон-фарм».

– Огромная фармакологическая корпорация, – я киваю, и братец грузно опускается на свое кресло. – И мама с отцом знали?

– Регулярно бывали в гостях. Он называет ее «тётя Грейс», а его «дядя Кэр». Он сегодня приехал к нам на ланч. Познакомиться с родителями Алисы. Мама и подтвердила мои догадки.

– Ну, понадеемся, что от тебя-идиота у него только внешность… он же похож на тебя?

– Да, черт возьми, да!

– Только внешность, и сердце Алисы он не растопчет, как ты поступил с его матерью.

– Элиот! – это был не самый лучший комментарий с его стороны, хоть и полный правды. Страх за племянницу, стыд за себя и… о, черт, надежда. Надежда, что он, Теодор, лучше меня. – Я и без тебя знаю свои грехи, и если ты намерен так же осуждать меня – присоединяйся к нашим родителям.

Мы в полной тишине приговариваем бутылку виски. Мне от нее ни тепло, ни холодно. Я поражен. И мне, почему-то, больно, что я не знал его до этого.

Вызываю водителя, который приезжает где-то через полтора часа, а за это время мы с братом выясняем отношения. Он скучал по мне, я скучал по нему, а наши какие-то мелкие конфликты и недомолвки – неловкие глупости. Подростковая дурость среднего возраста.

Прощаюсь с прекрасной Мэри и маленьким Стивеном, рыжеволосым шестимесячным малышом, с танцев возвращаются их дочки, и я крепко обнимаю каждую девочку. Они все чудесные, я их люблю, и все они – маленькие частички Элиота: у Ланы, дочери Элиота от брака с Кейт Кавана, его чувство юмора, глаза и такие же зубы. Бедная девочка еще несколько лет не будет вылезать из брекетов, как и отец, но в основном – вылитая мать. Я рад, что они остались с Кейт друзьями, расстались без скандала и проблем из-за ребенка. Но Кавана действительно ненавидела меня, всей душой.

У двойняшек, которых родила ему Мэри, его непослушные блондинистые волосы и зеленые глаза их рыжей мамы, а жесты полностью их отца, как и рост. Мэри невысокая, а девочки для своих семи лет, выше сверстников, каким и Элиот был в их возрасте.

– Как ты думаешь, что мне делать? – я стою на крыльце, не желая покидать этот уютный дом. Здесь живет семья, и лет через двадцать пять в этом доме будет такая же атмосфера, как сейчас в доме наших родителей.

– Попробуй поговорить с ней? Без ее ведома ты не должен рассказывать хоть что-то Теодору.

– Ты, конечно, прав… Представляешь, я столько лет умудрялся ее избегать, а сейчас ты советуешь мне найти ее. И что мне сказать? «Привет, милая. Не виделись больше двадцати лет, а я тут узнал, что ты залетела от меня. Не отдашь ли мне сына?»

Не могу же я признаться Элиоту, что знал о нем. Мое лицо мне еще дорого, да и наши хрупкие отношения – тоже.

– Попробуй с другого фронта. Точнее, сначала все обдумай и успокойся. Потом – свяжись с ее мужем. Поговорите по-мужски. Он большой человек, не может же он быть глупцом. Может, изначально вспылит, но должен понять твою точку зрения.

– Нам надо накуриться, – я тяжело вздохнул, придавая больше драматизма в ситуацию.

– Мистер Грей, как не стыдно, я ваш старший брат! – Элиот пихает меня в плечо и громко смеется, а затем резко наклоняется и шепчет; – Мэри меня прибьет, если узнает. Я заеду к тебе через пару дней. Приготовься.

– Будет сделано. Я надеру тебе задницу в какой-нибудь игре.

– Единственная игра, в которой ты можешь меня одолеть, мистер Кристиан Грей – “Марио”.

– Учти это, Элиот. Учти.

***

Ночь выдалась жутко неспокойной. Я будто снова пережил те события, будто снова испытал ту боль, когда понял, что она ушла. Она клялась, что никогда не бросит меня, она вышла за меня замуж, она обещала быть со мной…

Она клялась, что всегда будет моей.

На кухне хлопочет моя постоянная саба, мы «вместе» уже три года, и при виде этой девушки все переживания вчерашнего дня и нынешней ночи отходят на второй план, но лишь на несколько мгновений.

– Доброе утро, Линдси, – передо мной оказываются две таблетки и стакан сока. Меня раздражает ее голос, поэтому чаще всего она молчит.

Линдси высокая и симпатичная девушка с иссиня-черными волосами. У нее проворные длинные пальцы, в прошлом она музыкант, глубокие карие глаза и очаровательные тонкие губы, особенно когда они накрашены красной помадой. Ей немного больше тридцати, и она в отличной форме.

А еще у нее ужасно низкий болевой порог, но огромная преданность мне. По всем правилам, Дом должен заботиться о своей сабе, лишний раз не травмировать, не оставлять следов, но причинять ей жгучую боль мне нравится. Мне нравится, как звучит ее противный голос, когда она на грани потери сознания от болевого шока, а ей нравятся ощущения после; ноющее тело, синяки и чувство удовлетворения. И мы оба получаем некое удовольствие оттого, что даем друг другу все, что нам нужно, но при этом не просим друг у друга большего. И, что до безумия прекрасно, не смотря на ее преданность мне, она не ревнует. Даже наоборот, когда в доме оказывается еще одна-две сабы, она инструктирует их, как доставить мне максимальное удовольствие.

Привет, меня зовут Кристиан Грей, я из Доминанта превратился в садиста, а это моя саба, Линдси Бойд, мазохистка.

– Зеленый свет, Линдси.

Девушка выключает плиту, кивает и уходит в игровую, где должна принять позицию и подождать, пока я закончу завтрак.

Игровая выкрашена в изумрудный цвет, и это смотрится очень эффектно. И нестандартно. Красный – банально, да и надоел. Черный или белый – скучно. А эта комната успокаивает. Для чего она, собственно, и нужна.

Линдси, как всегда, сидит возле дивана, рассматривая свои руки, лежащие на бедрах.

– Расскажи мне, как проходят твои дни? – я сажусь на диван и вытягиваю ноги, тут же получая легкий массаж. У Линдси фут-фетиш, и несколько раз она даже просила не мыть ноги перед сессией, но для меня это неприемлемо, но хоть как-то я стараюсь ей угодить. Она хорошая девочка и заслуживает некоторых уступок.

– Каждый мой день без вас, Господин, как в тумане, – она чуть приподнимает мою левую ногу и облизывает большой палец.

– Опять ты оставила себя без поцелуев?

– Простите, Господин, – она щекочет языком мою ступню, и я со всех сил держу себя, чтобы случайно не оттолкнуть ее. Не испытываю от этого вообще никакого удовольствия, просто щекотно. Она проводит языком между расстояниями пальцев на каждой ноге, и начинает аккуратно посасывать большой палец правой. Обе таблетки, наконец-то, начинают действовать, и я расслабляюсь, чувствуя проходящую головную боль и растущую эрекцию.

– Ляг на спину.

Саба довольно улыбается и ложится прямо передо мной, широко разведя ноги в стороны. Немного помедлив, любуясь тем, что принадлежит мне, ввожу в нее большой палец правой ноги, смазав его, и поднимаюсь чуть выше, начиная массировать ее набухший бугорок. Позволяю ей вольности: она громко стонет от удовольствия и выгибает спину, в то время как мой палец уже начинает вибрировать от этих движений.

– Мастер, – она хрипит, когда я останавливаюсь, буквально не позволяя ей кончить. Я знаю ее тело, я знаю каждый ее жест, и в данный момент это ее разочаровывает.

– Очисть меня, – Линдси медленно подползает ко мне и начисто вылизывает мою ногу.

Взглядом указываю в направлении подиума, и она кивает, отползая туда.

Я подхожу к большому ящику с приспособлениями для бондажа, стараясь выбрать, чем сегодня буду ее привязывать и как действовать, когда в кармане вибрирует телефон. Игнорирую звонок, но сосредоточиться только на девушке уже не могу. Телефон начинает снова вибрировать, и я с неохотой достаю его из кармана. День сорван.

– Грей.

– Кристиан, в офисе, похоже, попытка входа на сервер, заметили только с утра, – это Рос. Плохо дело.

– Я уже еду, – сбрасываю звонок и громко матерюсь на всю комнату. Линдси украдкой поглядывает на меня, и некая жалость душит меня: не могу оставить девушку обделенной. Достаю вибратор, надеваю на него презерватив и иду к подиуму. – У меня чертовски мало времени. На «молитву», – она встает и подходит к лавке, на одну низкую половину ставя колени, а на другую опираясь руками. Середина высокая и поддерживает ее тело, и я пристраиваюсь сзади, включая игрушку. – Ты благодарна мне, что я так благосклонен к тебе?

С ее губ летит глухой стон, когда я ввожу его чуть глубже. Этого ответа мне, в принципе, достаточно. Медленно играю с ней, доводя почти до исступления, а затем резко вытаскиваю его и прислоняю к ее клитору. Линдси дрожит всем телом, ощущая такой привычный для нее оргазм, ведь другой она, как и большинство женщин, не умеет получать.

Дарю ей три минуты на восстановление дыхания, мягко поглаживая ее по шикарной подкачанной попке, другой рукой расстегивая ширинку и чуть спуская джинсы, и она прекрасно знает нашу игру. Придя в себя, Линдси мгновенно опускается передо мной на колени и резко берет меня в рот… Такой большой и горячий рот, с этим умелым язычком, который ласкает мою головку, пока руки массируют меня у основания. Я хватаю ее за волосы и банально трахаю в этот прекрасный ротик, она еле сдерживает рвотный рефлекс и ускоряет движения руками, заставляя меня просто взвыть от долгожданного удовольствия. Я наполняю ее рот собой, и она с особым наслаждением все глотает, облизывая губы.

– До следующих выходных, мисс Бойд.

Девушка так и остается сидеть на полу, приводя дыхание в норму и стирая естественные слезы с лица. Она далека от сабспейса, и моя помощь ей сегодня не требуется. Я спешу принять душ, чтобы поехать в офис. Ненавижу, когда что-то выходит из-под контроля.