Текст книги "Альберт и Инес (ЛП)"

Автор книги: Yanmazu

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Так что? – спросил Тошинори, бросив обеспокоенный взгляд в коридор сразу после после того, как услышал звук закрывающейся двери. – Ты сделаешь это или нет? У меня мало времени.

– Погоди, это как-то связано с той женщиной, которую ты случайным образом преследуешь? Не хочу в это ввязываться…

– Нет… то есть да, но… я не преследую ее, клянусь! …Пожалуйста?

На мгновение воцарилась тишина, после чего последовал еще один, более тяжелый вздох.

– Ладно. Надеюсь, я не прочту об этом в завтрашней сомнительной газете. Или вообще в газете.

– Знаю, знаю! Я просто пытаюсь все исправить! Прошу тебя, сделай это для меня, ладно? Клянусь, я забочусь о своей ре… – Тошинори поднял взгляд и увидел входящую в гостиную Инко. – Береги себя, пока, люблю!

Инко застыла на месте и обернулась к нему.

– Боже мой, – произнесла она.

– Что?..

– Это было… признание в любви?

***

Инко хихикала, в то время как Тошинори в пятый раз пытался объяснить ей, что это не признание в любви, а просто способ попрощаться, тем более что все сейчас так говорят, даже незнакомым людям. Он продолжал размахивать руками, явно запаниковав, и вся эта ситуация показалась ей невероятно милой.

Инес действительно повезло.

Она уже собиралась сказать ему, что не стоит так волноваться, как зазвонил телефон.

Обычно Инко не отвечала на незнакомые номера, но на этот раз долго она не раздумывала. Не только Всемогущий опаздывал чуть ли не на час, но и Изуку попал в непогоду. Он был не один и не в первый раз уходил с соседями, на которых можно было положиться, но в глубине души она беспокоилась и ничего не могла с этим поделать.

Она тут же ответила.

– Добрый вечер, говорит детектив Цукаучи.

Инко почувствовала, как ее сердце ухнуло вниз.

– Я звоню от имени Всемогущего, – продолжил незнакомый голос.

Она почувствовала небольшое облегчение, узнав, что полиция звонит не из-за Изуку. Но лишь небольшое.

– Что-то случилось? – спросила она, вставая с дивана, на котором сидела вместе с Тошинори, и торопливо подходя к окну, чтобы проверить, нет ли кого снаружи, прекрасно осознавая, что там никого нет.

– Ах, нет, прошу, не волнуйтесь. Я просто передаю его сообщение, так как он сейчас занят одним расследованием. Он хотел связаться с вами напрямую, но есть некоторые… обстоятельства, мешающие ему это сделать.

– Я понимаю, – сказала Инко. В конце концов, это не было ложью. Да, она почувствовала легкое разочарование, но при этом знала, насколько он занятой человек. Если жизнь Всемогущего похожа на жизнь вымышленных героев из ее любовных романов, то у него, конечно же, нет времени на то, чтобы… посидеть на диване и поболтать с другом.

– Он хочет, чтобы вы знали, что с ним все в порядке, и он очень сожалеет, что не может прийти.

– Спасибо, что предупредили. Не могли бы вы… не могли бы вы тоже передать ему кое-что?

– Полагаю, что да.

– Если вам не сложно, не могли бы вы дать ему знать, что я буду… эмм… ожидать дальнейших инструкций, пожалуйста?

– Конечно. Считайте, что дело сделано.

***

Инко снова села на диван, выглядя гораздо более расслабленной.

– Извини, – сказала она с оттенком смущения, – Мне нужно было ответить. В конце концов, я обеспокоенная мать.

– Конечно, – сказал Тошинори, кивнув. – Все в порядке?

– Да. Но что более важно, – сказала она, явно пытаясь сменить тему, – как ты себя чувствуешь?

– Намного лучше, спасибо.

По крайней мере, физически. В нравственном отношении он чувствовал себя дерьмово.

– Рада это слышать. Хочешь выпить чего-нибудь теплого, пока одежда сохнет?

– Это было бы чудесно, спасибо.

Они провели еще около часа, болтая обо всем сразу и одновременно ни о чем, попивая горячий чай и поедая сомнительно выглядящие кексы. Он небрежно упомянул, что собирается выбросить их и сделать новую партию для Инес, но Инко отругала его и заявила, что все окажется напрасной тратой времени, если он их выбросит, ведь он потратил столько времени и сил, чтобы испечь их.

Они были так поглощены разговором, что звук открывшейся входной двери напугал их обоих.

Сын Инко быстро разулся, повесил вымокшую куртку на вешалку и поспешил в гостиную.

– Мама, я вернулся, – сказал он взволнованно. – Я…

Он замолчал, заметив сидевшего на диване Тошинори.

– О, – произнес Изуку. – Когда ты сказала, что у нас будут гости, то я подумал…

– Ха-ха-ха, – нервно засмеялась Инко, вставая с дивана, и, пока Тошинори не видел, приложила палец к губам, призывая его замолчать. – Это Тошинори, один из моих однокурсников, он попал в непогоду, поэтому я пригласила его к себе.

Мальчик быстро поклонился, а затем обернулся к Инко.

– Так Все…

– Как фильм? – чуть не закричала Инко, перебивая его. – Так ли он хорош, как о нем говорят? Ты повеселился? Опять съел слишком много попкорна?

К счастью для Инко, ее сын понял, что сейчас лучше не упоминать имя Всемогущего, поэтому принялся подробно рассказывать сюжет фильма, восхищаясь актерами, боевыми сценами и всем фильмом в целом. Когда Тошинори спросил, был ли новый фильм лучше последних Поборников, мальчика буквально прорвало потоком слов, мгновенно забывшись в сравнении двух этих фильмов.

Прошло совсем немного времени, и их разговор перетек в оживленный обмен мнениями о жанре боевика в целом, прерванный только тогда, когда Инко спросила у Тошинори, не хочет ли он остаться на ужин, поскольку им, похоже, еще многое нужно было обсудить (и поскольку его одежда, к сожалению, все еще была немного влажной).

Вопреки здравому смыслу, которым обладал Тошинори (и которого в данный момент было не так уж и много), он согласился.

Он вновь был вынужден выслушивать рассказ мальчика об этом малоизвестном герое и, возможно, Тошинори доставляло веселье комментировать ту или иную мелочь, которую Изуку (сам того не подозревая) рассказал ему в их последнюю встречу, и наблюдать за его удивленной реакцией.

Когда, наконец, пришло время уходить, и на этот раз мальчик не пытался монополизировать его внимание, сев после ужина за видеоигры, Тошинори подумал, не отвести ли Инко в сторону, чтобы все ей объяснить. Он чувствовал себя намного лучше, достаточно отдохнул, а ужин придал ему достаточно энергии и сил, но, взглянув на ее улыбающееся лицо, он решил немного с этим повременить. В конце концов, несколько дней ничего не изменят.

– Знаешь, – сказала Инко, открывая входную дверь, – почему бы тебе не зайти как-нибудь еще?

– Ах, – произнес он, не зная, что ответить. Конечно, он бы с удовольствием, но, скорее всего, после их следующей встречи она не захочет больше его видеть. – Да. Может быть.

Инко прислонилась к дверной раме, и улыбка исчезла с ее лица.

– Я имею в виду, – добавил Тошинори, осознав, что его ответ показался ей слишком уж сдержанным, словно он не получил удовольствия от этой встречи и не очень-то и хотел увидеться с ней вновь. – Не хочу тебе навязываться, я…

– Я могла бы помочь тебе приготовить что-нибудь для Инес, – сказала она.

– Это было бы чудесно, но ты уверена, что…

– Не беспокойся, все в порядке! Мы могли бы приготовить макаронс!

– Ты ведь помнишь, чем все закончилось в прошлый раз?

– У тебя все получится, не волнуйся. Просто на одном сайте я видела, как их украшают маленькими цветочками из крема, это было бы просто идеально! Так что?

Тошинори вздохнул и опустил голову. Не было никакой возможности вежливо отклонить это предложение, не рассказав при этом всей правды, а ему и без того нужно было во многом ей признаться.

– Я… дам тебе знать, когда снова соберусь встретиться с Инес, хорошо?

Они пожелали друг другу спокойной ночи, и он наконец отправился домой.

***

Инко закрыла дверь и стукнулась об нее головой.

Что она делает? Пытается… подкупить его, чтобы он снова ее навестил?

Очевидно, он не слишком обрадован перспективой провести время с ней и Изуку, ведь у него наверняка найдется компания поприятнее (Инес), она прекрасно это понимает. Но когда он ответил ей тем кротким, отстраненным тоном, она почувствовала укол горечи и… обиды? Но она так хорошо провела вечер, что забыла время от времени поглядывать в окно, чтобы проверить, не вернулся ли Всемогущий…

Вдруг ее посетила внезапная мысль.

Что, если он все-таки пришел? И увидел, что она ужинает с другим? Правда, Тошинори был просто знакомым, однокурсником, может быть, другом, не более, но Всемогущий не может этого знать. И у нее даже нет возможности связаться с ним и все объяснить!

По какой-то причине она почувствовала себя самой несчастной, самой коварной женщиной в мире. Даже те раздражающие антагонисты в ее книгах не были такими злодеями.

Она снова стукнулась головой о дверь.

========== Глава 14. Первая последняя встреча ==========

Комментарий к Глава 14. Первая последняя встреча

На этот раз у Тошинори нет никаких реальных планов, кроме как провести приятный, ничем не примечательный день с Инко.

Тошинори Яги, которому было «скоро ученые станут использовать меня, чтобы установить точный возраст остальных ископаемых» лет, глубоко вздохнул и позвонил в домофон Инко. Это был первый и последний шаг в его плане на сегодня, если не считать выпечку макаронс, и он надеялся, что Инко сможет взять на себя инициативу.

Он оставил ей сообщение на бумаге для заметок, в которой сообщал, что он – Всемогущий – хочет встретиться с ней завтра, если она, конечно же, будет свободна. Он знал, что будет, потому что он – Тошинори – спросил у нее, когда ему можно будет зайти и что-нибудь испечь, и она предложила ему несколько возможных дат. Поэтому он выбрал одну дату для себя и вторую для себя другого.

Со стороны все казалось намного сложнее, чем было на самом деле.

По дороге в квартиру Инко он чувствовал странную смесь вины и счастья от предвкушения предстоящей встречи, но чем больше он думал о счастье, тем больше чувствовал вину. К счастью, до того, как он успел в сотый раз передумать и переиначить слова признания (или, может, извинения?) он достиг входной двери, где его ждала Инко.

Она пригласила его войти и подвела к столу, где заранее приготовила все необходимые ингредиенты. Ее сын сидел перед телевизором и смотрел какую-то героическую передачу, уткнувшись носом в тетрадь, в которую лихорадочно что-то записывал. К немалому развлечению Тошинори мальчик лишь кротко, без особого интереса, поздоровался с ним.

После небольшой болтовни и чашки чая они принялись за дело.

Следовать указаниям Инко оказалось намного проще, чем мисс Роттенмайер. Наверное потому, что крика было гораздо меньше (но было больше улыбки, и он изо всех сил старался не фокусироваться на этом), и потому, что Инко показывала ему, как правильно готовить. Время от времени мальчик заходил и проверял, как идут дела, но каждый раз его прогоняла мать, которая не хотела, чтобы он всюду совал свой палец для «дегустационных целей».

В конце концов, выпекать ракушки макаронс оказалась действительно весело.

Когда пришло время готовить начинку из сливочного крема, Инко взяла несколько маленьких бутылочек пищевого красителя и повернулась к Тошинори.

– Какие цветы нравятся Инес? – спросила она.

– Я… не уверен – ответил Тошинори. Он быстро оглядел комнату, надеясь увидеть вазу с цветами или хотя бы какую-нибудь подсказку, но без особого успеха. Конечно, Инко, похоже, понравились розы, которые он принес ей, когда пытался во всем сознаться, но закончилось все тем, что он снова ее поцеловал, но это вовсе не означает, что это и есть ее любимые цветы.

Он попробовал другой, чуть менее тонкий подход.

– А какие нравятся тебе?

– Это так не работает, – сказала Инко, хихикая. Затем она взяла свой телефон и пролистала пару фотографий. – Если это для Инес, то мы не можем выбрать мой любимый цветок.

Ну, – подумал Тошинори, – вообще-то…

– Но если ты не знаешь, то тогда…

Инко перестала пролистывать фотографии и уставилась на мужчину.

– Подсолнухи, – сказала она, поворачивая к нему экран телефона и показывая фотографию идеально круглого макаронс с крошечными желтыми цветочками по бокам. – Думаю, они тебе подходят.

***

Инко наблюдала за тем, как Тошинори осторожно положил мешочек с желтым кремом и взял коричневый, принявшись с середины маленьких подсолнухов. Первые три попытки были не самыми удачными (однако Изуку без особых хлопот избавился от беспорядка). Следующие две оказались более удачными: цветы все еще были неправильной формы, но зато не такими размазанными и пятнистыми, как раньше. Тот, над которым Тошинори работал в данный момент, выходил довольно неплохо. Лепестки все еще были неровными, но цветы стали больше походить на подсолнухи

И, к большому удивлению Инко, ее это разозлило.

Женщина сделала почти испуганный шаг назад, отходя от стола, за которым они работали.

К счастью, Тошинори был слишком занят делом, чтобы заметить ее внезапное отступление и то, как она побледнела.

Что… что это за чувство?

Она закрыла глаза, покачала головой и глубоко вздохнула, прежде чем снова посмотрела на Тошинори. Он начал украшать следующий макаронс, который выходил… очень мило. Ему все еще не хватало детализации, как на том фото, но его макаронс выглядел достаточно хорошо, чтобы выставить его на продажу. А затем она снова почувствовала что-то вроде обиды с оттенком раздражения по отношению к нему и его делу.

Она молча смотрела на мужчину, сбитая с толку.

Очевидно, чем лучше выходили макаронс Тошинори, тем больше они раздражали Инко.

Может быть потому, что она не ожидала от него таких успехов? Она взяла тот, который он только что сделал, и осмотрела его.

Нет, не поэтому. Она правда гордилась им, и все же…

Может быть, она немного завидовала тому, что он украшает лучше ее?

Инко взяла украшенный ею для примера макаронс, сравнивая его с макаронс Тошинори.

Несомненно, ее был лучше.

Значит, и не поэтому.

Она положила макаронс обратно на стол и бросила быстрый взгляд на книжную полку. Сейчас не самое подходящее время обращаться за советом к никуда не годной литературе (если для этого вообще есть подходящее время), но у нее не было других вариантов – по понятным причинам, она не могла обсудить это с Тошинори. Как и с Изуку.

Она попыталась сосредоточиться на обложках книг – наверняка у нее была такая, где главная героиня чувствовала то же, что и она?..

На ум ничего подходящего не приходило, даже этот раздражающий протагонист из «Причудливой Ревности»…

Она чуть было не издала громкий вздох, когда ее внезапно осенило.

Ревность.

Вот что за странное чувство мучило ее.

Но этого не может быть! Во всяком случае, к кому ревновать?

Тошинори был просто другом, да, он был нежным и добрым, он заставлял ее смеяться, но и только! И да, в нем было что-то милое, может быть, все дело в его странной прическе – насколько уместным будет спросить, можно ли их потрогать, чтобы проверить, насколько они мягкие? Потому что она уже думала об этом раньше, и теперь, когда она подумала об этом снова… или, может быть, все дело в его росте и в больших, но тонких и элегантных руках…

Дерьмо, – подумала она и мысленно отругала себя, даже если не произнесла ругательство вслух.

Инко обернулась, бросив взгляд на диван, словно тот мог подтвердить, что она не проявляет чрезмерного интереса к Тошинори и, следовательно, не ревнует к бедной, невинной Инес.

Всего несколько дней назад она сидела на том же самом диване и целовалась со Всемогущим. И она собирается встретиться с ним завтра! И, возможно, следует ожидать новых поцелуев. И одной только мысли об этом было достаточно, чтобы ее щеки запылали, а сердце забилось так быстро, что желудок сделал сальто!

Так почему же, почему в этот момент ей больше всего хотелось, чтобы эти дурацкие макаронс были для нее, а не для Инес?

– Дерьмо, – прошептал Тошинори, возвращая Инко к реальности. – Мои волосы в сливочный крем попали.

Да, – подумала Инко, – теперь они будут все в волосах и…

Она покачала головой и глубоко вздохнула.

– Вот, – сказала она, хихикая и вытаскивая ленту из своих волос, – возьми это.

Она заставила его немного наклониться и собрала его волосы в небольшой хвостик, убедившись в том, что его длинная челка убрана с лица.

– Спасибо, – сказал он, снова беря кондитерский мешок и новую ракушку макаронс.

Инко наблюдала за тем, как он осторожно выдавливает сливочный крем в центр макаронс, не слишком много, но и не слишком мало, а затем осторожно кладет сверху еще одну ракушку и начинает выводить один крошечный лепесток за другим.

Может быть, всему виной ее недавнее открытие, но когда Тошинори был так сосредоточен, а его волосы зачесаны назад, он напоминал ей…

– Всемогущий!

Внезапный, громкий крик Изуку испугал их обоих.

Инко быстро повернулась к окну, ее сердце колотилось где-то в горле. Видел ли он, как она играла с волосами Тошинори, которые, кстати, были такими же мягкими, как она и предполагала? Он разозлился? Что, если он ревнует? Вероятно, он одной рукой может проломить Тошинори позвоночник, если захочет. И это звучало даже как-то горячо… но сейчас не время об этом думать.

***

Тошинори застыл на месте и повернулся к Изуку.

Мальчик все знает? Но как это возможно? Все дело в прическе?

Он был так уверен, что теперь никто не узнает его в его истинном обличье, даже в геройском костюме, зачесанными назад волосами и стоящей челкой люди примут его за огромного поклонника (самого себя, коим он совершенно не являлся, особенно после всего этого… подлого романа с Инко). Но опять же, мальчик был слишком проницательным и слишком наблюдательным, он выделялся среди остальных его поклонников…

Тошинори тяжело сглотнул. Неужели именно так Инко узнает правду? Если уж на то пошло, то, по правде говоря, он и так слишком долго держал ее в неведении.

Глубоко вздохнув, он попытался заговорить:

– Я…

– Всемогущий, его по телеку показывают!

Мальчик в мгновение ока оказался у телевизора и сел как можно ближе к экрану:

– Мне нужно это записать!

Тошинори потребовалось некоторое время, чтобы понять, что нет, его тайная личность все еще остается тайной (по крайней мере, пока) и что ему нужно снова начать дышать, если он хочет остаться в живых. И только тогда он заметил, что от страха слишком сильно сжал кондитерский мешок и теперь весь крем оказался на столе.

– Извини, – попытался сказать он Инко, надеясь, что она не слишком сильно на него рассердится, ведь ему и так нужно было за многое извиниться.

– А? – отозвалась она, даже не взглянув на него. Женщина не отрывала глаз от экрана.

Конечно, – подумал Тошинори, тоже глядя на себя, дающего интервью.

Конечно, ее больше интересовал тот он, ему было слишком хорошо об этом известно. И все же… это немного больно. Потому что, в конце концов, это все же он.

Но Тошинори не мог винить ее в этом, он не имел на это права, учитывая свое поведение.

– Я… э-э… немного пролил крем, – сказал он, когда интервью закончилось.

Только тогда Инко заметила на столе огромную каплю сливочного крема и разорванный кондитерский мешок.

– Все случилось так внезапно, что я испугался и…

– Все в порядке, – сказала Инко, перебивая его. Она издала небольшой смешок. – Я тоже перепугалась.

Им потребовалось несколько минут, чтобы избавиться от беспорядка и начать все заново. К концу дня у Тошинори была целая дюжина макаронс-подсолнухов, которые он сложил в любезно предоставленную Инко симпатичную коробочку.

Имеет ли выпечка хоть какое-то значение?

Он все еще сомневался в этом.

– Мистер Яги, – сказала Инко, подражая противному голосу мисс Роттенмайер, беря один из лишних макаронс и откусывая небольшой кусочек. – Они очень хороши.

– Как что? Колеса игрушечных машинок?

Инко рассмеялась и покачала головой.

– Нет, – сказала она своим обычным голосом, – как макаронс. Они очень хороши. И я уверена, они смогут передать твое послание.

Он готов был поклясться, что услышал в ее голосе странный, неожиданный оттенок меланхолии, но, возможно, она просто немного устала – как и он – проведя целый день за выпечкой.

– Надеюсь на это, – ответил он.

***

Инко сидела за столом, глядя на последний оставшийся макаронс.

Тошинори настоял на том, чтобы остаться и помочь ей убраться на кухне, когда они закончат готовить, и как только дело было сделано, Изуку тоже помог, сметя остатки и оставив лишь одного «выжившего».

Она взяла его с тарелки и откусила от него кусок.

Конечно, его макаронс были далеки от совершенства, и все же… на вкус они были лучше, чем все те, что ей доводилось пробовать, включая ее собственные и те, что приготовила мисс Роттенмейер, которые всего каких-то пару дней назад казались Инко абсолютным кондитерским совершенством.

И когда все стало таким запутанным? Она даже не заметила.

Инко чувствовала себя самой ужасной, двуличной женщиной на свете, даже если не была уверена, что у нее со Всемогущим что-то есть, и даже если у нее абсолютно ничего не было с Тошинори.

В ту ночь Инко заснула на диване, окруженная более или менее глупыми романтическими книгами. Единственная книга, в которой она не искала совета – это «Десятичный Герой Дьюи», потому что, давайте посмотрим правде в глаза, она не способна разрешить эту запутанную проблему, ведь Тошинори и Всемогущий не могут быть одним и тем же человеком.

Однако из-за беспокойства и вызванного кофеином погружения в литературу Инко сделала два интересных вывода: во-первых, практически в каждой прочтенной ею книге фигурировал ревнивый персонаж, а во-вторых, к сожалению, упомянутый персонаж всегда оказывался главным антагонистом.

========== Глава 15. Вторая последняя встреча ==========

Комментарий к Глава 15. Вторая последняя встреча

И снова все идет не по плану.

Но изменение последовательности действий не меняет результата, и Тошинори, наконец, выполняет то, что собирался сделать главы и главы назад.

Тошинори Яги, которому было «возраст – это ненулевое комплексное число» лет, тихонько постучал в окно Инко и стал ждать.

Через окно он наблюдал, как голова Инко показалась из коридора, затем женщина огляделась по сторонам и, заметив его, поспешила впустить его внутрь.

Он чувствовал себя еще более неловко, чем в прошлый раз.

Каким-то образом ему удалось весело ее поприветствовать, изо всех сил стараясь не переусердствовать с радостью, ведь в скором времени собирался разбить ей сердце. Он также сделал все возможное, чтобы не выпалить все за минуту, как только она распахнула окно.

– Так, эм, ты… ты не хочешь зайти внутрь? – спросила Инко.

Тошинори покачал головой и указал на город позади себя.

– Я… вообще-то я подумал, что мы могли бы куда-нибудь сходить, – сказал он. – Если… если ты не против.

Проведя какое-то время в квартире Инко, Тошинори пришел к выводу, что признаваться во всем в ее гостиной, вероятно, не самая лучшая идея. Конечно, есть вероятность, что она бросит в него тапок и выгонит из дома, но что, если она этого не сделает? Что, если она захочет, чтобы он ушел, но не скажет об этом прямо? Что, если она захочет убежать, но не сможет? Мысль о том, что она окажется в ловушке своей собственной квартиры… напугала его.

Нет, ему нужно отыскать нейтральную территорию, где он сможет спокойно поговорить с Инко, предоставив ей столько времени и пространства, сколько потребуется, как и возможность действовать так, как она пожелает.

К счастью, на примете у него было одно идеальное местечко.

Ну, может не идеальное.

Скорее подходящее.

Инко кивнула, а затем огляделась по сторонам, выглядя слегка смущенно.

– Я… Хм… Мы собираемся?..

– Ах да, конечно… Проходи?

Тошинори подвинулся, пропуская ее на балкон.

– Я… я только сумочку возьму и… эм… оставлю окно приоткрытым на случай, если мы… э-э… вернемся сюда? – произнесла женщина вопросительным тоном, не давая ему времени для ответа – впрочем, он все равно не знал, что ответить – и направилась за сумочкой и легкой курточкой.

***

– Готова? – спросил Всемогущий.

Этот вопрос оказался неожиданно сложным.

Она не считала себя готовой.

Этим утром, после самого долгого в ее жизни душа и нескольких монологов перед зеркалом, она думала, что знает ответ, но теперь, когда Всемогущий стоял перед ней, все ее сомнения и неуверенность внезапно всплыли на поверхность.

Она много размышляла о своих чувствах и решила, что в лучшем случае испытывает к Тошинори крошечную, маленькую, неожиданную и незначительную влюбленность. Вероятно потому, что за столько лет так близко она общалась только с Изуку. Да и разве это не здорово, готовить вместе? Ну конечно же да! Именно такого взаимодействия с другим взрослым человеком ей не хватало. Она просто не осознавала, как сильно ей этого не хватало. И она не могла заняться готовкой вместе со Всемогущим, по крайней мере пока, потому что, ну, он Всемогущий. У него могла быть жизнь и за пределами работы, и Инко не ждала, что тут же станет ее частью.

Нет, ему определенно понадобится какое-то время на раздумья. Это как в «Причуда! Зацени», в которой герой настолько знаменит, что подвергает проверке главную героиню, чтобы убедиться, что она не злодейка с порочными намерениями. На самом деле Инко не будет возражать, если Всемогущий перед свиданием решит проверить ее криминальное прошлое.

И поэтому она решила отложить в сторону свою бессмысленную маленькую влюбленность, собираясь хорошо провести время в обществе Всемогущего, сблизиться с ним, чтобы рано или поздно они зажили… счастливой семейной жизнью, о которой она так мечтала.

Однако, когда Всемогущий стоял перед ней, неловко предлагая сходить куда-нибудь вместе (как на настоящее свидание!), ей показалось, что она словно… притворяется. Или лжет. И давайте посмотрим правде в глаза, она не умеет врать, так что он, вероятно, поймет, что она хранит ужасную тайну, которую не может ему раскрыть.

Может быть, он уже обо всем догадался!

И, возможно, именно поэтому он смотрел на нее таким обеспокоенным взглядом!

…Или может он смотрел на нее так, потому что она до сих пор не ответила на его вопрос, погрузившись в свои мысли.

Слишком громко вздохнув и быстро покачав головой, Инко решила, что уже поздно передумывать. Она собирается придерживаться своего плана и хорошо провести время в компании Всемогущего, и после этого у нее наверняка рассеются всякие чувства к другим высоким, глупым, милым, добрым мужчинам, внезапно появившимся в ее жизни.

– Ты… ты готова?.. – снова спросил Всемогущий.

– Да, – прошептала Инко, выходя на балкон и оставляя окно слегка приоткрытым.

Всемогущий подхватил Инко с такой легкостью, что она совершенно забыла о своей попытке взвеситься пару дней назад, когда они в мгновение ока оказались в небе.

Просто чтобы оставаться верной своему решению хорошо провести время, Инко изо всех сил старалась насладиться объятиями Всемогущего, прижавшись к нему еще крепче и чувствуя себя в полной безопасности. К сожалению, их путешествие продлилось всего несколько минут, и вскоре он уже помогал ей встать на ноги на крыше высокого здания. Быстро оглядевшись, Инко поняла, что они стоят на крыше культурного центра Мусутафу. Поначалу выбор места показался ей весьма странным – почему именно здесь? – но потом она поняла, что это самое высокое общественное здание в округе, за исключением некоторых частных небоскребов, которые должны были иметь еще и террасу. Это был прекрасный способ насладиться прекрасным теплым полднем в этом суетливом и суматошном городе, не будучи замеченными всякими сплетниками.

Всемогущий взял ее за руку и повел к освещенному солнцем месту, откуда открывался вид на одну из менее оживленных улиц. На земле был расстелен плед, а рядом стояли две бутылки чая со льдом и небольшая симпатичная коробочка. Он сел и предложил ей сделать то же самое.

Инко почувствовала, что ее щеки начинают гореть, а сердце забилось невероятно быстро. Он сам все это организовал? Что-то вроде… городского пикника? Для нее? Это так мило!

Инко села рядом с ним, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она чувствовала себя счастливой и взволнованной, и, может быть, даже немного обеспокоенной, но беспокойство это было волнительным, а не гнетущим. В какой-то степени они были одни, и он создал какое-никакое романтическое настроение, принеся плед и все остальное, и они оба уже давно не дети… Но они все еще находятся в общественном месте! Конечно же он не… они не станут…

Он прочистил горло и заговорил:

– Инко, – сказал он, поднимая лежащую рядом с ним коробочку, – я должен тебе кое-что сказать.

Он говорил так серьезно, почти торжественно.

Ее взгляд упал на то, что он держал в руках. Коробочка выглядела точно так же, как и те, что были у нее дома, и это вызвало у Инко смешок. Кто бы мог подумать, что она и Всемогущий ходят за кухонной утварью в один и тот же магазин уцененных товаров?

Однако по какой-то странной причине ее улыбка внезапно исчезла.

Коробочка была точно такой же, которую она отдала Тошинори.

Тошинори, который сейчас, скорее всего, проводит время с Инес, ест с ней свои раздражающе вкусные макаронс, смеется над тем, как глупо было бояться признаться ей в том, в чем признался. Затем все закончится неловким молчанием, которое, несомненно, заставит их придвинуться друг к другу ближе, в то время как весь мир вокруг перестанет существовать, пока их губы не соприкоснутся. Поначалу поцелуй будет сладким и нежным, а когда они возьмутся за руки, он станет более глубоким и страстным, и…

И…

И она лгунья, злодейка, самая худшая из всех злодеев. Она больше не может игнорировать свои чувства.

***

– Не думаю, что есть хороший способ сказать тебе это, – произнес Тошинори, опустив глаза на коробочку, которую держал в руках, пытаясь найти в себе мужество посмотреть на Инко.

Ему потребовалось некоторое время и глубокий вздох, чтобы наконец сделать это.

Она плакала.

Это… не самое хорошее начало. Нисколечко.

Конечно, слез было не избежать, он знал это и старался как следует к этому подготовиться (в одном кармане у него была упаковка бумажных салфеток, в другом – новенький носовой платок). Но разве это должно было случиться еще до того, как он заговорит?

Это все из-за коробочки?

Может быть, она узнала ее и уже все поняла?

Он почувствовал, как сердце ушло в пятки.

Как могут злодеи совершать свои глупые злодейские поступки и не терзаться чувством вины?

Собрав все свое мужество, он попытался не обращать внимания на ее слезы и продолжил монолог:

– Видишь ли, я хотел сказать тебе раньше, но…

– Я не могу.

Он в замешательстве замолчал.

– Что?

– Я не могу, – сказала Инко и заплакала еще сильнее. – Я ужасный человек!

– Инко, я… прости, но…

– Ты мне нравишься, – всхлипнула она, – но мне нравится кое-кто другой.

О.

Он даже не задумывался об этом, особенно после того, как они… поцеловались, и не раз, и она казалась такой счастливой, что…

Погодите.

Погодите, кое-кто другой – это Альберт?

Он думал, что это он Альберт, но… возможно, он ошибался?