Текст книги "Kill the Beast (СИ)"

Автор книги: Wind-n-Rain

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

В следующий момент он немного отстраняется, чтобы сразу же прильнуть губами к моим волосам, он чуть зарывается в них носом и шепчет прямо в макушку:

– Ты девственница, да?

Я ничего не отвечаю и даже не киваю, лишь шмыгаю носом, пытаясь проглотить предательски выступившие слёзы.

– Чистая девочка, оставайся такой.

Он ещё долго шепчет мне на ухо что-то безумно смущающее, со временем я привыкаю к его прикосновениям и немного расслабляюсь, в итоге он прижимает мою голову к своему плечу и мы долго-долго сидим так, ничего не делая и ни о чём толком не разговаривая. Кажется, я начинаю засыпать.

– Пойдём, отвезу тебя домой. Надеюсь, я не слишком пьян, чтобы садиться за руль?

Вопрос, видимо, риторический.

На ходу застёгиваю пальто. Улица встречает нас усилившимися порывами ветра и мелким моросящим дождиком. До припаркованной машины приходится немного прогуляться – я шагаю чуть в стороне от своего спутника, отмеряя путь широкими шагами и не пряча лица от колючих капель дождя. Мне необходимо освежиться, а косметика и так, наверно, уже поплыла. Какое нелепое чувство – полное отсутствие всяких чувств.

Подъезжаем к моему дому – с некоторым беспокойством гляжу в родные окна: света нет. Значит, родители ещё не вернулись. Это радует – не хватало ещё, чтобы они засекли меня выходящей из машины какого-то непонятного взрослого мужика. Я не хочу, чтобы про Лоренца кто-то знал. В конце концов, это стрёмно, постыдно даже, пусть я и погрузилась в этот омут добровольно, но допускать в свою историю кого-либо со стороны не собираюсь. Тайна моей жизни умерла вместе с Анькой, теперь у меня новая тайна.

– Спокойной ночи, – я готова покинуть автомобиль.

– Юля, – он берёт меня за руку, заставляя задержаться, – ничего не бойся, слышишь? Только к занятиям готовься как следует – мне бы очень не хотелось ставить тебе плохие оценки. Постарайся, чтобы мне больше не пришлось этого делать, пожалуйста.

– Хорошо, – набираюсь смелости, и поднимаю взгляд на его лицо. Он улыбается.

– И ещё кое-что. Не подумай, что я хочу тебя обидеть, знаю, ты старалась, наряжалась и всё такое, но в своём обычном образе ты мне нравишься больше. Не изменяй себе. Я же знаю, ты не такая. Ты замечательная, и для того, чтобы быть замечательной, тебе не нужно стараться.

Он с силой дёргает мою руку, заставляя тело инертно наклониться в его сторону, и касается холодными губами моего пылающего лба.

– Ступай.

Этой ночью я так и не смогла уснуть. Остервенело смыв с себя всю косметику, чуть ли не содрав её вместе с кожей, я сбросила пропахшие табаком одежды и с отвращением запихнула их в корзину для грязного белья, затем выпила стакан воды и занырнула под одеяло. Оно совсем не греет – меня трясёт, хуже, чем во время недавней простуды, глаза упорно не хотят закрываться… Это любовная лихорадка. “Не изменяй себе”, – его слова. Кажется, уже изменила.

***

Воскресный день решаю провести дома, подготовиться к занятиям, убраться, наконец, в комнате, одним словом – чуть успокоиться и привести мысли в порядок. После завтрака захожу в интернет – на моей страничке в фэйсбуке одно новое сообщение с неизвестного аккаунта. Открываю, ожидая увидеть какой-нибудь рекламный спам, чтобы тут же его удалить. К сообщению прикреплены фотографии – загружаю их и едва не падаю со стула. Голая Анька во всевозможных позах – определённо, это фото с её тайного телефона, по крайней мере, из той же серии, только более откровенные, чем те, что мне удалось увидеть во время осмотра её комнаты. Анька с широко раздвинутыми ногами, Анька на четвереньках, Анька, позирующая на камеру с собственным пальцем во рту. Удушливые спазмы раздирают мои лёгкие – за что? ЗА ЧТО? Под фото текст: “Я запомнил её такой, а ты, неудачница?”. Кликаю на имя отправителя, состоящее из бессмысленного набора букв – страница удалена или не существует.

Набираю знакомый рабочий номер Ландерсa – сегодня воскресенье, и скорее всего, у него выходной, но нет – он отвечает.

– Детектив Ландерс, это Юлия! Он прислал мне фотки! Анькины фотки!

– Кто? Какие фотки?

– Линдеманн конечно – кто же ещё! Фотки с того телефона, наверняка у него есть копии. Арестуйте его!

– А с чего ты взяла, что это именно он их прислал? Теоретически фото могли попасть в руки кому угодно. Извини, но нам доподлинно неизвестно, с кем ещё она общалась в тайне от тебя.

– Ни с кем! Не говорите так! Вы же можете вычислить его и арестовать?

– Вычислить? Как – по айпи? – не верю своим ушам, но он смеётся. – Да и за фотографии не арестовывают. Тебе бы поменьше смотреть детективных сериалов. Послушай, Юля, перестань нагнетать обстановку…

Снова в сердцах бросаю трубку, чтобы сразу же вновь схватить её и набрать другой номер.

– Алло, Дина? Это я. Ты не передумала? План в силе? Нам нужно поторопиться – я не знаю как, но этот урод должен получить своё! Погоди минутку…

Прерываюсь, чтобы вновь погрузиться в фэйсбук. Тилль Линдеманн и название города. На весь город он один с таким именем, и страничка его настоящая. Захожу на неё – в друзьях чуть ли не половина спортивного сообщества нашего региона, и конечно – все его юные подопечные. Ожидаю увидеть стену, полную гневных сообщений в связи с произошедшим, но ничего подобного! Кажется, людям всё равно, что этот человек убил мою подругу! Он даже не закрыл страничку от посторонних, более того – активно общается с подписчиками, в основном – с подписчицами. У него всё прекрасно, и домашний арест вкупе с вынужденным перерывом в профессиональной деятельности лишь усилили его интернет-активность. Бегло просматриваю посты на стене – оказывается, у него куча сочувствующих! Слова поддержки, подумать только – люди видят в нём жертву наговоров! Я даже не знала, что наше общество – настолько вонючая груда мусора. При взгляде на его страничку мне хочется зажать нос.

– Дина, ты ещё здесь? Кажется, я знаю, с чего начать! Завтра после лекций – как планировали, тренировка, а потом – соорудим тебе фейковую страничку в соцсетях! Ловля на живца начнётся в виртуале!

========== День поцелуев ==========

Сегодня медицины нет, она только завтра, и все мои мысли только о нашем плане. Дина сдержала слово: все перемены мы проводили вместе, что было непросто – мне доставляло буквально физическую боль наблюдать, как она, превозмогая себя, с отвращением поглощала куриную грудку с овощным салатом вместо привычной пиццы, но кажется, девчёнка действительно приняла вызов – быть в форме к моменту своего нового театрального выхода. Выхода в роли наживки для Линдеманна. Маруся тоже не подкачала – после занятий она встретила нас у универа и потащила Дину в спорткомплекс. Поражаюсь такому самопожертвованию: Марусе скоро на соревнованиях выступать, а она ещё расходует свои силы, натаскивая новичка, пусть и не для боёв, но всё же хоть до какой-то физической подготовки – Дина в физкультуре полный ноль. Попрощавшись с подругами до вечера, я решила скоротать время до тренировки в университетской библиотеке – здесь можно спокойно подготовиться к завтрашним занятиям, а также поработать над страничкой нашей “наживки” в соцсети.

Регистрируюсь в Фэйсбуке, используя припасённую заранее левую симку, загружаю кучу Дининых фото: она любезно предоставила мне их из своего архива, а я уж преложила все усилия, чтобы посредством фильтров и фотошопа сделать из обычной живой девушки спортсменку, комсомолку и просто красавицу. При этом никакой пошлости, никаких выпяченных напоказ буферов, утиных губёх и глупых цитаток на стене. Наша “Дина” – имя я решила не менять – не просто умница-красавица, но и скромница-разумница, томящаяся в ожидании своего единственного и неповторимого, того, кто по достоинству оценит её богатый внутренний мир. Возрастного дядечку, который настолько озверел, что уже ленится активизировать хоть какие-то ресурсы для того, чтобы завлечь в свои сети самочку из числа ровни. Молоденьких да неопытных ему подавай. Я знаю, как они мыслят. Глупая – не потому что глупая, а потому что неопытная, красивая – не потому что красивая, а потому что молодая и свежая, податливая – не имея опыта общения с мужчинами, не способна относиться к ним критически, скромная – такая привяжется и не убежит, такая не изменит, такая будет боготворить тебя, ничтожество, просто за то, что ты у неё есть. Невинная… От этой характеристики меня передёрнуло.

Что нужно таким, как он? Я правда не знаю. Пытаюсь представить Анькин с Линдеманном первый раз. Лучше бы я этого не делала. Опять, ну зачем я постоянно возвращаюсь к этому? Счастливая влюблённая Анька думает, что поймала своё счастье, что нашла того, кто ждал её всю жизнь, жизнь, полную разочарований в плохих, неверных, нечестных женщинах. Так говорит он ей, а она верит, верит, что единственная, что она – его утешение, что её девственность – бесценный для него подарок, за который он будет благодарен ей всю жизнь. Всю их долгую и счастливую совместную жизнь. Ну конечно. Если верить Фрейду, все женщины ненавидят своих первых половых партнёров за доставленную боль, даже не осознавая этого. Тогда почему же все женщины стремятся, чтобы первый раз был именно “по любви”? Чтобы ненавидеть потом? Нет. Они приносят себя на заклание, как жертвенных барашков, и искренне ожидают, что членоносное божество благосклонно примет жертву и одарит своей милостью и благодатью во веки веков, аминь. Кто так засирает нам мозг? Церковь, семья, сама природа? Раньше я никогда не задумывалась над подобными вещами, так как в принципе не планировала лишаться девственности с мужчиной. Сейчас же… Да, это чувство самопредательства продолжает грызть изнутри. На мгновение представила себя с Лоренцом… Как там у армян принято – вывешивать окровавленные простыни на балкон по утру после первой брачной ночи? Фу, блин, нет! Ни за что! За одну мысль о том, что он может нарушить целостность моего тела, я его уже ненавижу. Да, он выедает моё нутро, порабощая мысли, но отдать ему и своё тело? Добровольно? Никогда.

Пока я усиленно щурюсь, зафиксировав трещащую голову в тисках собственных ладоней, идеальную тишину читального зала нарушает… Да-да. Знакомый голос. “Потому что тишина должна быть в библиотеке”. Тишину бы в мой череп, да куда там. А знакомый голос ничего особо и не требует, лишь лениво обращается к молоденькой библиотекарше:

– Девушка, я насчёт пособий по выживанию в случае схода снежных лавин. Да, для первого курса. Доставьте в следующий вторник ко второй паре, пожалуйста, мне они будут нужны. И проверьте количество – надо, чтобы всем хватило. Нет, это вряд ли – у меня посещаемость стопроцентная.

Он не видит меня – прильнув к поверхности стола всей верхней частью тулoвища и буквально накрыв собой ноутбук, я затаила дыхание, наблюдая за раздающим указания Лоренцом сквозь мясистые листья пыльного фикуса. Вот, он прощается с библиотекаршей и ровным, спешным шагом – таким, которым он только и умеет передвигаться – покидает читальный зал. Я не поднимаю головы, пока его шаги не утихают совсем, но и после не поднимаю – прижимаясь горячим лбом к прохладному жидкокристаллическому экрану, пытаюсь утихомирить своё сердце. Бешеное, сорвавшееся с цепи сердце, над которым я больше не властна. Сердце, которое сперва предали, а потом оно предало и меня. Замкнутый круг предательства – а разве бывает иначе? Когда люди встречаются, разве возможен иной ход событий? Только предательство. Ты предаёшь меня, я – тебя, вместе мы предаём друг друга, и каждый из нас предаёт сам себя. Когда целостность единоличного человеческого существования нарушается вторжением извне – это всегда война. А ля герр ком а ля герр, и моя цель – не победа, не участие, и даже не остаться в живых. Моя цель – не потерять себя окончательно, и ради этого я пойду на всё.

Ещё полчасика в попытках отвлечься – заполняю новый профиль Дины личной информацией, естественно, выдуманной, добавляюсь в друзья ко всем находящимся в сети болванам из нашего города, попадающим под необходимые параметры. Народ с радостью идёт в “друзья” к рыжей красотке из физкультурного, особенно парни – у этих вообще все просто. Ну вот. Смотрю на своё детище, на порождение буйной фантазии, взбудораженной злостью, ненавистью и несправедливостью. Довольна своей работой. Привет, Дина, привет, мстительница. Ещё немного – и игра начнётся.

***

Выхожу в коридор университета. Тихо, безлюдно, спокойно. Тренировка через час – есть время перекусить, а потом можно и пешком прогуляться.

– Долго же ты заставляешь себя ждать!

Тонкие и крепкие руки обвивают мою талию, притягивая…

– Думала, не заметил тебя? Глупая. Не прячься больше – к чему это?

Он притягивает меня к себе, я не вижу его – он сзади. Прижимает некрепко, но тесно – чувствую его запах, всё тот же парфюм, но на этот раз никакого алкоголя. Прижимается колючим подбородком к моей голове – чуть не роняю ноутбук из рук. Вдруг резко отпускает меня из своих объятий, чтобы тут же схватить за локоть и развернуть к себе лицом. Опять улыбается. Опять я дрожу.

– Вот такой ты мне нравишься куда больше!

Спортивная кофта, широкие джинсы, ноль косметики и волосы, забранные в неряшливый пучок? Или глупое, перепуганное выражение бледного лица? Что конкретно тебе нравится, ненормальный?

– Отпусти, док… Кристиан, пожалуйста. Мне неудобно. Здесь могут быть люди.

– Да брось! Во вторую смену сегодня занятия только у третьего и четвёртого курсов, да и то не в этом корпусе. Уж я-то знаю!

Божечки, как страшно! В любой момент та же самая библиотекарша может выйти в коридор и застать эту постыдную сцену! Думаю лишь об одном – как не уронить ноутбук. Да, лучше сконцентрироваться на ноутбуке. На чём угодно, лишь бы не на том, что на самом деле сейчас происходит.

Но он лишает меня последнего спасения. Снова прижимает к себе, на этот раз спереди, и несчастный ноутбук оказывается тесно зажат между нашими телами так, что даже если я выпущу его из рук, он не упадёт. Так тесно. Так близко, что мне кажется, будто я слышу, как кровь бежит по его венам. Мерное урчание, вены-реки. Я едва ли по плечо ему, и, стараясь увернуться, прячу голову, отчего становлюсь ещё ниже. Он видит это и спешит исправить – двумя пальцами придерживая мой подбородок, разворачивает моё лицо так, чтобы я смотрела строго на него. Строго вверх. Ещё выше задирает мой подбородок, а сам склоняется. Закрываю глаза. Влажные, беззвучные поцелуи в шею, за ухом, в щёки, в кончик носа даже. Не могу дышать – безвольно распахиваю губы в попытке сделать спасительный глоток воздуха, и тут же чувствую его язык. Не грубый, без напора, он легонько проводит им сперва по внутренней стороне моих губ, затем щёк, затем по нёбу, и наконец покрывает своим мой язык… Его слюна безвкусная. Никаких тебе “божественных нектаров” и прочей чуши, никаких отталкивающих ощущений, однако, тоже. Обычая мокрая слюна, обволакивающая мой рот изнутри, смешивающаяся с моею, и больше ничего. Это мой первый настоящий поцелуй с мужчиной. Я не отвечаю на него, и на то есть свой резон…

– Ну что ты, Юля? Милая моя девочка. Я не обижу тебя, ты же знаешь.

Знаю ли я? О, нет. Сейчас он уйдёт. Нет, не уходит – лишь крепче прижимает к себе и вновь возвращается к моим губам. Покусывает своими мою нижнюю, затем обе сразу, облизывает их по контуру, едва касаясь. Хороший рот у него, и колючие касания светлой щетины даже немного приятны. Всё это – его близость, его запах, его язык, его слюна, его голос в конце концов… И я, как безвольная кукла, неспособная на отпор, но и неготовая капитулировать.

Улучаю момент, когда мои губы наконец освобождаются, и шепчу:

– Я на тренировку опаздываю.

– Ну беги, – улыбается, даже более торжествующе, чем обычно, – тренировка – это хорошо. Тебе нужно сбросить напряжение. Особенно здесь.

С этими словами он легко, одним пальцем поддевает мои соски, один за другим, сквозь плотную ткань толстовки, и только сейчас я осознаю, насколько они напряжены. В грудь словно олова налили, она стоит торчком, и спортивный лифчик не в силах скрыть упругость налитой плоти..

И я действительно побежала. Пронеслась вниз по ступенькам, выбежала на улицу, до спорткомплекса тоже бежала. Главное – ноутбук не уронить.

***

Ворвалась в уже пустую раздевалку, наспех нацепила несвежее кимоно из шкафчика…

– Ну, как Динка? – шепчу Марусе на построении, на которе я успела в последний момент.

– Кошмар! И круга вокруг комплекса не пробежала, подтягивания – ноль, отжимания – ноль, присела десяток раз и тут же рухнула. Плюс над ней все смеялись вокруг.

Смеялись? Искренне недоумеваю. В нашем тесном сообществе новичков принято приветствовать, а высмеивать – это где-то по другому адресу.

– Да не бойся ты, я же на неё термокостюм надела – то ещё зрелище! Уж поверь!

Кстати, термокостюм – хорошая мысль. Вес сгонит немного быстрее.

– По поводу соревнований, – говорит Алекс, обращаясь ко всем. – Юля, будешь секундантом у Маруси и Олега.

Отлично! Ребята, я вас не подведу!

На тренировке я в основном натаскивала подругу. Тренер снова поместил нас в дальний угол, сконцентрировавшись на пацанах, нам же дал указание прорабатывать элементы борьбы.

– Давай-ка в партере, – Маруся явно издевается, какой ещё партер?

– Да шучу я! Просто хотела посмотреть на тебя на четвереньках!

Странные шуточки. Даю двоечку и, не медля, делаю проход в корпус – бороться так бороться. От неожиданности подруга не успевает среагировать, я валю её на живот и тянусь к голени, метя на болевой. Мне бы становиться, но Лоренц сказал снять напряжение, и я оттягиваю её ногу, приближаясь к обозначению растяжения сухожилий. До меня не сразу доходят почти беззвучные удары ладони о татами – болевой удался, Юлька сигнализирует, что сдаётся. Чистая победа, в рукопашке это нокаут.

– Внимательнее будь, Мара, на боях такой пофигизм не сойдёт тебе с рук.

Подруга переворачивается на спину, заливаясь смехом. Протягиваю ей руку, чтоб помочь подняться. Она хватает мою забинтованную ладонь, резво вскакивает на ноги, вдруг дёргает меня на себя, делает проход, и, захватив предплечье в двух точках, бросает меня через плечо. Полёт – приземление с отбивкой. Были времена, когда я ещё не научилась отбивке, урок из тех времён – треснувшее ребро. Мне тогда даже повязку не ставили, так как сжатие могло заставить острые края треснувшего ребра сдвинуться, а разлом был прямо над сердцем. Так и зарастало само, без фиксации, обрастая хрящевой тканью на месте разлома. Помню, Как месяц не могла спать лёжа, особенно на спине. Острая боль при каждом вздохе, страх за сердце. Бедное ты моё сердце, казалось бы – научилась отбивке, и ты в безопасности, а оказывается, любой проходимец может тебя разбить. И защите от них, проходимцев, не научишься.

– Коза ты, Маруся.

– Вставай давай, секундантишка.

Борюсь честно, не жалея себя – это уже дело принципа. Но Маруся умело уходит от прямого, ныряя под руку, выставляя таз… Бросок через бедро, залом руки за спину и обозначение добивания в печень. Победа по очкам. Я рада за подругу. Я рада за себя. И печень цела.

Я уже давно готова идти домой, но Маруся всё ещё в душе. Дожидаясь её в раздевалке, вновь открываю свой ноут. Ого! Более десяти новых добавлений в друзья. Принимаю всех, без разбору. Делаем из Дины суперзвезду! Просматриваю вновь прибывших – да среди них чуть ли не половина тусуются на страничке у Линдеманна. В основном “сочувствующие”. Твари. Ещё одно добавление. От испуга чуть не падаю со скамьи – Тилль Линдеманн Принять/Отклонить. Сука, сидит, значит целыми днями в интернете, мониторит виртуальное пространство на предмет свежего мясца? Ищешь новую жертву, падаль? Не знаю как ты, а я её уже нашла. Я тебя нашла, сволочь. Принять. Захлопываю ноут – не знаю, будет ли он мне что-то писать в личку или нет, в любом случае театральная пауза должна иметь место. Загадочная Дина с фейковой страницы просто так на первого встречного не бросается. Она ищет своего единственного. Ты ведь так это себе представляешь, мудак?

Мне вдруг привиделось, как я беру в руки скальпель и располосовываю его наглую рожу. Так, чтобы залить её кровью. Хочу, чтобы ты кровоточил вечно, мразь. Я разрежу тебя на кусочки. Ах, как хорошо, от этих фантазий нежное тепло расплывается по телу. Сама не ведаю, что творю – откладываю ноут на скамью рядом, а руки сами тянутся к…

– Вижу, ты здесь без меня не скучаешь?

Маруся появляется из душа. Завёрнутая в полотенце, крупные капли падают с длинных волос на пол, разбиваясь о плитку тысячами микросфер. Не сразу соображаю, что сейчас произошло. Замираю на скамье, а руку от ширинки джинсов так и не отдёрнула. Пропала. Сгорела. Маруся подходит ко мне, возвышается надо мной, смотрит пристально, хитро, игриво.

– У тебя вода с волос капает, – только и успеваю промямлить я.

– Точно, – отвечает она, распахивает обёрнутое вокруг тела полотенце и водружает его на голову на манер чалмы. Стоит голая передо мной, безупречная, спортсменка, моя подруга, которую я тысячу раз видела голой в раздевалке, в душе, на медосмотрах. Но так, как сейчас – никогда.

– Ты хорошая бойчиха, – говорит она, опускаясь передо мной на колени и приближая своё лицо к моему на небезопасное расстояние, – но секундантка ты ещё лучше. Я верю в это.

Её губы мягкие, податливые, как лепестки лотоса, кожа нежная, бархатная. Её поцелуй не имеет ничего общего с поцелуем Лоренца, и на него я отвечаю. Быстро, коротко, но честно.

– Закончим с твоим планом, размажем всю сволочь, а потом…

Мы покидаем спорткомплекс и расходимся каждая в свою сторону. Понедельник. Этот день… был самым богатым на поцелуи за всю мою жизнь.

***

Уютный вечер в своей комнате: соорудив высокую конструкцию из подушек у стены, залезаю в кровать, чашка горячего чая на тумбочке рядом, мягкая пижама греет, свежее после душа тело ещё помнит успокаивающую терапию моих же рук… Открываю ноут в нетерпении – и не зря: у “Дины” куча непрочитанных, в основном от праздношатающихся по сети дрочеров, да от безликих спамеров, но не только…

Тилль: Привет, не видел тебя раньше. Страничка кажется новой? Ты откуда?

Вау, “не видел тебя раньше” – да он и вправду отслеживает всех девок в виртуальном пространстве города. И ещё с таким гонором! Что вообще ты из себя строишь, говнюк?

Дина: Здравствуйте. Я недавно переехала, ещё мало с кем знакома. Страничку завела впервые, может быть, удастся обзавестись друзьями… (и глупый грустный смайлик – страдай, Дина, страдай, так надо!)

Линдеманн отвечает незамедлительно, будто бы ждал диалога всё это время, не отходя от компа:

Тилль: Давай на “ты”! Насчёт друзей – это ты правильно сообразила! А откуда ты приехала?

Дина: Из Швейцарии. Родителей перевели на новое место работы, и мне здесь очень одиноко… (три смайла – страдай, Дина!)

Тилль: Из Швейцарии? Вау! И надолго к нам? Чем планируешь заниматься?

Дина: Надеюсь, что не надолго (ограничим похотливого старпёра во времени, чтобы не расслаблялся). Поступила в физкультурный…

Тилль: Так ты спортсменка? Вот это везение! А я – тренер по волейболу! А ты чем занимаешься?

Учитывая текущее положение дел, на его месте я бы не орала на каждом углу о том, кто он и что он. Но ему всё равно. Ещё бы – при такой поддержке. Убил девчёнку – получи сотни подписчиков и всеобщее уважение. Я убавлю у тебя оптимизма, дрянь.

Дина: Как здорово! Но я ничего не понимаю в волейболе – в Швейцарии я занималась кёрлингом, но в вашем городе, кажется, такой секции нет…

Тилль: Я проверю, но вроде и правда нет. Кёрлинг! Экзотично! Хотя, ты и сама такая… необычная.

Ну блин, ни стыда ни совести, десяти минут не прошло – а он уже подкатывает! Даже не верится, что моя Анька была настолько отчаянно несчастной, что повелась на ЭТО.

Дина: Ну что Вы (краснеющий смайлик), ой, то есть ты (два краснеющих смайлика).

Тилль: Точно тебе говорю! Я мужчина опытный, и сразу вижу, где пустышка, а где особенная девушка. Ты – точно не пустышка. Наверно, твой парень думает так же.

Меня сейчас вырвет. Если бы я не знала его, то подумала бы, что это какой-то тролль. Бедная наша Дина. Страдай.

Дина: У меня нету парня (грустный смайл)

Тилль: В Швейцарии остался?

Дина: Нет. Не будем об этом. Пожалуйста (краснеющий смайл)

Да-да, Дина, завлекай старого мудозвона скромностью и неприступностью.

Тилль: Как хочешь! И не переживай! Найдёшь здесь себе и друзей, и парня! Кто знает! (подмигивающий смайл)

Кто знает? Я знаю, а ты – нет.

Дина: Надеюсь… Извини, мне пора. Надо маме помочь, мы ещё не все вещи после переезда разобрали.

Диночка у нас ещё и хозяюшка. Это вам не “На дне”.

Тилль: Маме помогаешь? Молодец! Пиши, если что!

Дина: Хорошо! Ты тоже пиши! Приятно было поболтать!

Тилль: А мне-то как приятно, красотка, не грусти! Чао! (смайл с поцелуйчиком)

Это хуже, чем “На дне”. Тошнота уже конкретно застряла в моём горле. Выхожу из Фэйсбука и залпом допиваю остывший чай. Я тебе покажу “смайл с поцелуйчиком”.

========== Игры, которые сами собой играются ==========

Около недели спустя, после очередного фитнес-броска, отправляем валящуюся с ног Дину домой – пускай отдыхает. За прошедшие дни она славно потрудилась, сбросила пару кило, слегка подтянула контуры тела, а самое главное – заметно улучшила собственное самочувствие: например, перестала задыхаться при малейшей физической активности, за что была нам очень благодарна, ведь это так важно в том числе и для её актёрской деятельности. Мы дали ей задание почитать что-нибудь про кёрлинг, про Швейцарию, также я посоветовала ей начать переписываться с Линдеманном лично. Но она наотрез отказалась, сказав что-то вроде “играть – это моё, а эти ваши конспирологические штучки – сами разбирайтесь”. Ждём, когда ненасытный тренер предложит нашей фейковой супер-Дине встречу в реале. Немного для виду поломаемся, а потом…

Когда она ушла, мы с Марусей отправляемся в раздевалку готовиться к тренировке, и я решаюсь задать ей давно мучающий и пугающий меня вопрос:

– Слушай, Марусь, а ты медкомиссию уже проходила?

– Да, как раз сегодня утром. Сразу лень было, а сейчас уже времени мало осталось – вот и сходила.

– Да? Ну и как?

– Что ну и как? Ты имеешь в виду, будет ли допуск? Уж об этом не беспокойся – я свою секунданточку без работы не оставлю! – она игриво приобняла меня одной рукой.

– Нет, я имею в виду, как там… Роксана?

– Роксана? Так она же в декретном! Там какой-то хмырь сейчас её замещает, Лоренц, кажется. Стрёмный типок! Да ты и сама должна знать, ты же была уже в диспансере!

– Да, я про это и хотела поговорить, – конечно, личность Лоренца и наши с ним странные взаимоотношения я ей не раскрою. – Как он тебе?

– Ничего особенного: осмотрел, замерил, внёс показатели в систему, расписался в листке и гудбай! Только завтра за результатами анализов надо зайти и всё – я готова выступать!

– И ничего странного ты в нём не заметила?

– Да нет вроде, обычный чувак. Странная – это ты сегодня! Пойдём лучше в зал, буду выбивать из тебя всю эту дурь!

– Или я из тебя, активистка!

***

Следующим утром, прямо на лекции по медицине, получаю от неё смс: “Юль, выручай, сегодня нужно забрать результаты анализов после обеда, а у меня с учёбой завал! Не успеваю! Сходи в диспансер, забери мои бумажки – тебя же там знают! И Динке передай, что наша физ-ра сегодня отменяется. Пусть порадуется!”. Ну спасибо, подруга. Хочу написать ей в ответ что-то ласковое, но не успеваю.

– Всем, кому содержание их мобильных телефонов интереснее лекции, сообщаю: вас здесь никто не держит. – Лоренц себе не изменяет.

Буркнув дежурное “извините”, прячу телефон в сумочку. Глаз не поднимаю. Весь этот бред про “людей и роли” реально работает, по крайней мере он сам в него свято верит. И в данной аудитории, кажется, уже все уверовали. На его лекциях абсолютная тишина, порядок и полная посещаемость. И я дрожу здесь, как мышка, а не здесь, не в стенах университета, он заставляет меня дрожать ещё сильнее.

– Юлия, я всё ещё с вами разговариваю!

Неужели он от меня ещё не отстал? Поднимаю глаза – так и есть: смотрит в упор, на лице ни единой эмоции.

– Вам неинтересна тема лекции, или вы считаете, что и так уже всё знаете? Тогда, может быть, расскажете всем присутствующим о том, например, куда следует девать руки в случае, если сход снежной лавины неизбежен, а вы находитесь на открытом склоне без возможности укрыться? И да, тыкать в экран телефона – неправильный вариант ответа.

По помещению разносятся редкие смешки. Динка с силой сжимает мою коленку под столом. За что он так со мной? Мстит за что-то? Или просто издевается?

– Нужно закрыть руками нос, – бурчу я.

– Интересная версия. И зачем же? Почему бы глаза и уши заодно ими не закрыть?

– Закрыть нос и рот, плотно сложив ладони так, чтобы внутри оставалось свободное пространство. Для того, чтобы снег не забился в дыхательные пути. Затем пригнуться. Когда лавина сойдёт – начинать копать руками, разгребая снег от себя, освобождая сначала лицо, затем копать дальше, пока не выберешься…

Не верю глазам, но он тепло улыбается. Особенно тепло, если учесть, что явственно представляя себе снежные склоны, я сама уже чуть ли физически не промёрзла. Так тепло, что кажется, растаял весь зал.

– Спасибо, Юлия, за ваше небезразличие к предмету. Но телефон всё-таки лучше держать в сумочке. На моих занятиях – точно.

Он продолжает лекцию, забыв про меня, оставив эпизод позади, и только сейчас я понимаю, что от Динкиной хватки у меня на колене сто процентов останется пятерня из синяков.

Обрадовав подругу тем, что сегодняшний день после лекций у неё свободен, отправляюсь домой. Принять душ, пообедать, успокоиться… Как не хочется больше никуда сегодня идти, но Марусю подвести я не могу.

***

– Здравствуйте!

Врываюсь в регистратуру диспансера, хочу поскорее забрать Марусины бумажки, чтобы освободить себе остаток вечера. Алисия, бессменный администратор, радушно улыбается. За годы своей спортивной деятельности я уже успела всем здешним сотрудникам глаза намозолить, так что практически с каждым мы на короткой ноге.

– Юля? Привет! Ты же уже прошла комиссию, к тому же Алекс прислал разнарядку, и ты к ближайшим соревнованиям не допускаешься.

– Знаю, – я чуть погрустнела, обидно слышать “не допускаешься” от постороннего человека, но ерунда это всё. – Меня Маруся попросила результаты анализов забрать, сама она занята сегодня. Кровь и моча кажется, может ещё ЭКГ – я точно не знаю, что там у неё. Не посмотрите?

Алисия сокрушительно покачала головой, но тут же её лицо смягчилось, и она удалилась вглубь своего служебного помещения, откуда и продолжила беседу:

– Посмотрю, что же делать. Не положено вообще-то, все справки лично в руки выдаются, но так и быть… Подружки-драчуньи. Так, всё верно, три результата пришло.