Текст книги "Какого цвета ваша боль? (СИ)"
Автор книги: Волосинка на губе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Румын смотрит только на Макса. И по его глазам можно понять всё. Как и говорил Фор, Румын ни в коем случае не желал мне такой работы. Смотрю на него, и мысленно говорю «прости».
«Это мой выбор.»
«Так надо»
Меня удивляет Лойя. Сидит улыбается, словно эта новость её обрадовала. С чего бы это? Я же больше буду проводить времени с ее мужем. Ничего… Не переживай, я ему всё равно ничего не скажу, а сделаю так, что бы он это понял сам. Затягиваю ремень на бедрах, представляя её шею. Не свожу с неё глаз.
– Готов поспорить, ты всё равно не уложишь нашего Быка на лопатки, – усмехнулся Курт.
Все засмеялись, разрежая обстановку. Румын полуобернулся ко мне, слегка улыбаясь. Я думаю, что он сможет понять меня. Когда-нибудь…
Обед шел на удивление спокойно. За столом практически все поздравили меня с должностью и начали болтать на свои темы. Макс с Куртом обсуждали неофитов, совершенно не стесняясь перед Сало и Амандой, что те в свою очередь сидели и краснели, жуя котлеты и делая вид, что не слышат. Лойя будто специально привлекала на себя внимание Румына, чтобы я с ним не могла разговаривать. В конце концов, она повернулась ко мне спиной, огораживая меня и Мужа, этакая неприступная стена.
Пока я жевала салат, я чувствовала на себе взгляд. Я убедилась это не кто-то за столом или на первом уровне зала. Это было выше. Вскинув голову вверх, я увидела, как у перил стоит Эрик. Облокотившись за поручни, он курил прямо в столовой. Его взгляд прожигал меня, как огонек на его сигарете. Он сверлил своим ядовитым взглядом, травя во мне только что поднявшееся настроение.
«Эрик опухоль»
Не устану это повторять.
Друзья закончили трапезу и мы поспешили удалиться, предварительно попрощавшись со всеми, Курт сказал, что завтра начинается сбор в девять часов утра. В Лидерском зале. Я кивнула головой и мы направились на выход.
– У нас сейчас тренировка. Фор будет учить стрельбе и метать ножи. – поспешила Аманда.
«Фор»
Я решаю пойти вместе с друзьями на тренировку, чтобы там поговорить с Фором.
По крайней мере попытаться.
****
Войдя в зал, мы поняли, что опоздали. Фор уже проводил инструктаж. Наше появление не осталось не замеченным.
– Теперь все бегут десять кругов из-за опоздавших. – он смотрит на Сало, который стоял впереди нас.
Все мычат от досады и плетутся на старт. Питер больше всех кряхтит, пиная перед собой маленькие камушки, которые попадаются на пути. Аманда с Сало оставляют меня на месте. Мы с инструктором остаемся вдвоем, в том участке зала, где стоит стол с оружием. Я чувствую, что он тоже хочет что-то сказать. Я не выдерживаю первой.
– Фор… я, -подхожу к нему ближе. Не отстраняется. – Нам нужно поговорить.
Он берет лежащий на столе пистолет. Сталь блестит отражая свет. Начинает разбирать пистолет. Молчит. Десять секунд. Не плохо. Меня тоже всегда успокаивал тяжелый пистолет в руке. Встаю рядом. Делаю тоже самое, пока Фор начинает собирать обратно.
– Я предупреждал тебя, что сделаю все возможное, – собрав пистолет он повернулся ко мне. Его вена на лбу вздулась. – Мира, это работа не для тебя.
– А для кого? – закончив со своим, я отложила его в сторону и повернулась к нему. – Ты знаешь своих родителей. Ты знаешь, что ты дивергент. Ты умеешь себя сдерживать когда надо и нет. У тебя под контролем ВСЕ, – последнее слово я проговорила особенно четко. – Мне это нужно. Только за стеной я могу узнать правду. Все берет начало там. Я так чувствую. Но это тебя не должно волновать.
Я сделала шаг ближе к нему, что бы только он мог слышать меня, а не пробегающие неподалеку неофиты, которые глаз с нас не сводят.
– Как ты контролируешь себя? Как ты сдерживаешь …. его.
– Я узнал о своих возможностях очень рано. И узнал я о них в отвратительной форме, – он повел плечом, будто скидывая воспоминания с себя. – Я сделал нечто страшное, за что и поплатился. Я понял, что мне нужно бороться с этим.
Фор смотрел на всех, кто пробегал мимо. Он нагнулся ближе ко мне, и произнес:
– Сегодня ночью, в комнате для пейзажей страхов. Я буду ждать тебя в полночь.
Тяжелые шаги приближались к нам. Отшаркивая по мелким камушкам.
– Вы поебитесь еще.
Мать твою. Эрик.
Фор разогнулся, скрестив руки на животе. Эрик поравнялся с нами сверкая своей ехидной ухмылкой. Я поспешила удалиться из зала.
– Стой. Стой. Стой, – остановившись на пол пути от холодного голоса, который буквально припечатывал к земле. – Я все понимаю, что ты взлетела и больше уже не неофит, но неужели ты не покажешь класс всем здесь присутствующим?
Он стал хлопать в ладоши, привлекая внимание всех. Желваки на лице Фора выдавали его напряжение.
«Ему тоже противен Эрик?»
– Итак, – громкий голос Эрика раздался во всем зале. – Все сюда!
Сопровождая все улыбкой, Эрик смотрел на мои ножны на бедрах. Его пирсинг над бровью поблескивал. Подойдя ближе к Фору, я встала у стола, мы ждали, пока запыхавшиеся неофиты подтягивались к нам.
Сало, который был рядом с Амандой, подходя ко мне, запнулся о выступ, который торчал из пола. Я успела его подхватить за плечи, но он бы все равно не упал. Я сделала это рефлекторно. Мои действия заметил Эрик, который все это время смотрел на меня, вынашивая в своей пробитой башке какой-то план. Я это чувствую.
– Хочу сказать, что ваши ряды покинула одна неофитка, -он взглядом выделил меня. Все кто не был в курсе тихо зашептались. Питер улыбался. – Теперь она полноправный Бесстрашный. Спустя всего-то бой с вашим инструктором, – теперь он смотрел на Фора. Рожа Питера уже не улыбалась.
Эрик подошел к столу с оружием, на котором лежали пистолеты и учебные ножи для метания. Он взял один.
– Было бы обидно, если бы ваша бывшая конкурентка не показала мастер класс? – он резко кидает нож в мишень. Та попадает точно в десять. Оставляя после себя глухой звук.
«Я поняла намек, Эрик.»
Хочешь покидать ножи? Давай.
Подхожу к нему и встаю за соседнее место. Наши плечи почти прикасаются, я чувствую тепло, которое исходит от его руки. Но меня это не отвлекает.
Я беру прохладную сталь в руку. Учебные ножи заточены только на конце лезвия. По бокам они тупы. Я встаю в стойку и замахиваюсь.
– А! Не так быстро, – он прерывает мои действия. Я так и знала, что не все так просто.
«Что на этот раз ты задумал?»
– В мишень может попасть каждый, – он взглядом проскользнул от стены до меня. – Давай представим такую ситуацию, – он повернулся ко всем стоящим сзади. – Представим, что ты спасаешь человека от блядского изгоя, – Эрик опять повернулся ко мне и нагнулся к моему уху. – Ты же знаешь, какие бывают И-З-Г-О-И?
Вот так просто Эрик может вызвать в тебе чувство отвращения. Не только к нему, но и к воспоминаниям. Он начал мерить шагами зал. Из стороны в сторону. Все наблюдали за ним. Фору это очень не нравилось. Его кулаки были сложены с того момента, как зашел в зал этот ублюдок.
– Ты! – он подошел к Сало. Меня это напрягло. – Встать к мишени! – все уставились на Эрика, явно не ожидая такой поворот.
– Эрик… – хотел что-то сказать Фор, но его прервала вскинутая рука Лидера в жесте замолчать.
– Я сделаю, – Сало кивком показал, что он доверяет мне.
Аманда толкнула отреченную, чтобы пройти вперед. Представляю сейчас ее чувства. Тем временем, Сало обошел длинный стол и встал напротив мишени. Все уставились на меня.
Я была уверена в своей сноровке и опыте. Но вся ситуация меня напрягала. Я потянулась опять к ножам.
– Ц-ц-ц, – прервал меня Лидер. – Не учебными. – он подошел ко мне и провел пальцем по кожаным ремням на бедрах.
Вот тут я еле сдержалась, что бы не отскочить от него. Все мое тело было против вторжения в мое пространство человека, от которого бежали мурашки по коже. Я сглотнула.
Обстановка в зале накалилась до предела. Я провела по ноге рукой, будто невзначай, но на самом деле стирая пот с моих ладоней. Взяла два ножа. Сало был напряжен, но старался виду не подавать, его выдавали проступившие капельки пота на лбу.
«Вздох»
Стойка.
Игнорирую прожигающий холодный взгляд и концентрируюсь на мишени. Сало стоит прямо.
«Прошу тебя, не двигайся»
Вскидываю руку, прицеливаюсь…
Выдох.
Бросок.
Тот же звук, глухой о поверхность мишени подтверждает, что я попала не в Сало, а три сантиметра левее его головы. Почти у уха.
Слышу выдох всех, кто стоял сзади. Но напряжение еще витает в воздухе.
Взмах.
Выдох.
И за мгновение до броска Эрик громко кашляет.
Бросок.
Нож встречается с поверхностью мишени с другой стороны головы. Лицо Сало меняется и он отстраняется от стены, схватившись за ухо. По его рукам начинает течь кровь.
«Я тебя ненавижу»
Говорю это про себя стоя напротив Эрика, расстояние между нами сантиметров пятьдесят, мне приходится поднять голову, чтобы встретиться с его довольными серыми льдинами. Мы сверлим друг друга. Не знаю сколько времени, но краем глаза вижу, что Аманда кинулась к Сало в попытке посмотреть на мой провал.
– Сало! В Лазарет! – Фор подходит к ребятам и направляет их к выходу. – Аманда, проводи его.
Я ненавижу тебя Эрик. Ненавижу. Как бы я хотела взять эти ножи и ковыряться в тебе, ища хоть какую-то частичку души, которой нет.
– Вон из зала! – он отводит от меня глаза и идет к неофитам, поворачивается на меня и спрашивает. – Ты не только косая, но и глухая? Выполнять!
Обхожу стол и вынимаю свои ножи, которые глубоко засели в мишени. На одном из них кровь. Выходя из зала прохожу мимо Фора.
– В полночь.
И выхожу за ребятами, которые так и не пошли в лазарет, а стояли и ждали меня.
– Прошу тебя, прости, Сало! – я кинулась к другу.
Он ставит перед собой руку, останавливая меня. Я испугалась, что это конец. Конец нашей дружбе.
– Мира! Давай без истерик, а то мне этой хватило, – он показывает на Аманду кивком.
Я не удержалась и засмеялась. Аманда заразилась моим смехом и тоже поддержала меня. Теперь смеялись все мы.
– И потом, – он успокоившись начал. – Шрамы украшают мужчину.
****
До лазарета мы так и не дошли, Сало и Аманда вернулись на тренировку, не желая пропускать ее.
Мы договорились встретиться на ужине и после пойти в тату салон.
Вспомнив, что сегодня на обеде я забыла куртку в столовой я вернулась за ней и обнаружила ее на том же месте. Очень странно, что ее никто не тронул.
Боятся что ли?
Вернувшись в квартиру я поняла, что до вечера очень много времени. Упав на матрас и укутавшись курткой, которая до сих пор пахла мужским одеколоном, вдыхая аромат морковки, я не заметила, как провалилась в сон.
Меня никогда не мучили кошмары. Я никогда не запоминала сны. Но сейчас я сидела на матрасе, скинув с себя куртку и тяжело дышала, взявшись за сердце. В отчаянной попытке его успокоить. Кошмар был еще так свеж и я помнила его, от чего меня пробирала дрожь. Дотронувшись до щеки, я поняла, что плачу. Сигаретный дым начал наполнять комнату.
На балконе стоял мой кошмар…
Он беспардонно смотрел в мою квартиру, через балконную дверь. Всматривался. Скалился. Он ничего не видел, так как на улице уже темно и только свет уличных фонарей захватывает кусок квартиры. Но я уверена, он слышал, что я кричу. Плачу. И он хотел посмотреть на это.
«Ненавижу»
Встав с кровати, я пошла на кухню, узнать который час. На плите зеленым неоном светилось пол седьмого.
Проспала пол дня…
Налив себе воды смотрю на балкон. Он все еще там. Облокотившись на перила он смотрел на Чикаго. Задумавшись на секунду, я представляю, как толкаю в его широкую спину, как смотрю на его смертельный полет вниз. Ставлю стакан в мойку и направляюсь в душ.
В теплой воде я вспоминаю свой сон. Я до сих пор его помню, но зачем? Почему он не отпускает меня?
«В нем Румын, Фор, Аманда и Сало стоят у мишени. Напротив меня. Я чувствую, как мой затылок щекотит чье-то холодное дыхание, как такие же холодные руки кладут в мою ладонь нож, его сталь блестит, он помогает мне замахнуться и бросить нож прямо в точку. В голову Сало. Он падает вниз. Мои щеки мокрые от слез, но холодный человек сзади снова помогает мне, вкладывая в руку нож и опять замахивается. Я хочу обернуться и воткнуть этот нож в человека сзади, но я стою и не могу пошевелиться. Бросок. Аманда падает на пол. От холодного человека сзади я покрываюсь мурашками. До дрожи. До судорог. Бросок. Фор лежит на полу, с торчащей ручкой из головы. Я кричу. Я не хочу на это смотреть. Но в моей руке последний нож. Бросок. И я проснулась.»
Эрик уже в моих снах. Он одолевает меня. Я не видела человека сзади, но могу поклясться, что это был Лидер.
****
На ужине все спокойно. Румына я не вижу за столом «Стрел» и решаю сесть к своим друзьям. Они воркуют друг с другом и воспоминания о сне меня оставляют. Улыбаюсь и подхожу к ним.
– Ну? Вы готовы? – я расцепляю из руки.
Ухо Сало перемотано, но он выглядит бодрым.
– Ты ужинать не собираешься? – Почти хором спрашивают они. Ну надо же.
– Нет, я не голодна, – они встают и мы направляемся на выход.
По пути в салон мы проходим через Яму, которая как всегда не спит. Дышит паром от всех возбужденных людей, что обитают в ней. Мы болтаем о сегодняшнем дне, Сало пытается перекричать толпу и рассказать про сестру, пока мы пробираемся через массу людей, направляясь в тату салон.
Салон встречает нас яркой вывеской из красных огней. В помещении довольно шумно. Играет громкая музыка и слышен смех посетителей, сидящих на креслах, на них наклеена пластина, которая бьет татуировки, что упрощая процесс в разы.
Сало показывает нам на отдельную комнату, мы заходим, за нами закрывается дверь, которая сильно приглушает собой громкую музыку. Здесь хотя бы можно спокойно разговаривать, не перекрикивая друг друга.
– Арина! – Сало крикнул по среди комнаты.
Из-за стоящей ширмы в далеке комнаты, вышла девушка. Сходство с братом было очевидно. Небольшой рост и нос картошкой выдавали их. Она улыбнулась обнимая брата. Крепко. Долго. Искренне. Он постучав ей по спине, давая сигнал, что они тут не одни, расцепил объятия.
– Тебя я еще не знаю. Арина, – она протянула мне руку, на пальцах которой было множество колец.
– Мира. Очень приятно, – пожав руки, я смогла ближе рассмотреть ее.
Короткие черные волосы были выбриты по вискам и убраны в хвост. На губах и бровях красовался пирсинг. Черное кожаное платье Арины, едва ли прикрывала ее круглую попу.
– Ну, выбрали уже что-то? – она обратилась ко всем нам.
Сало и Аманда начали смотреть трафареты , которые были в большом количестве.
– Вообще-то, я давно хотел сделать надпись под сердцем, – он мягко смотрит на сестру. – Хочу чтобы они были всегда со мной.
Родители. Я сразу поняла о чем он. Они давно их потеряли с сестрой, но его воспоминания о них до сих пор свежи. Я не могу этим похвастаться.
Через 10 минут Аманда выбрала символ Искренности. Чтобы помнить. Ведь у нее там тоже остались родные. Которых она вряд ли увидит.
Арина отвела их в комнату, где играла музыка и подключила к пластинам, которые должны были закончить свою работу быстро.
– Ну а ты? – она закрывала за собой дверь.
Вообще-то я тоже давно хотела кое-что. Улыбаюсь, вспоминая, как сидя в Эрудиции позволяла себе мечтать о Бесстрашии, смотреть на тату Румына и хотеть тоже что-то свое. На мне никогда не будет шрамов. Они быстро уходят. Синяки бледнеют и вскоре совсем исчезают, а татуировка будет со мной всегда.
Я знаю, что Румын делал ее обычной машинкой вручную. Много часов ушло на его арбалет, но стрелы давались ему быстро.
– Я хочу чтобы ты сделала тату машинкой, – Арина удивилась.
– Ничего себе. Редко кто позволяет себя мучать мне, – она готовит стол для работы, обклеивая его пленкой. – Есть пару человек, которые намеренно хотели бить машинкой. И то они на голову отмороженные. – она улыбнулась.
– Румын? – я решаю уточнить.
Она смотрит на меня удивленно.
– Вы знакомы? – я лишь киваю в ответ. – Надеюсь ты не одна из его стрелочек.
– О нет, – не удержавшись давлю смешок.
Через пару минут, я лежу на кушетке в одном белье.
– Интересная идея, – Арина услышав мое пожелание достает кисть. – Ничего подобного не делала. Я в предвкушении.
Эта идея родилась у меня, когда я изучала рисование. Светлым цветам акварели я предпочитала темные. Почти черные. Что еще сильней бесило Джанин. Мы час сидели за мольбертами, она показывала что рисовать, не смотрев на мой результат, что бы не отвлекаться от своего шедевра.
Мы рисовали зеленый луг, на котором рос дуб. Я никогда не видела такой картины в живую. Никогда не выезжала за пределы башни. Я решила рисовать клетку. Черной палитрой, которая заканчивалась на одном цвете во всем светлом арсенале красок.
Когда пришло время проверки рисунка, Джанин увидев мою черную клетку психанула. И выхлестнула стакан с черной водой на отмаш, где стояла я. Струйки черной краски стекали по моему телу огибая выемку ключиц, локтя, коленок. Будто клубок ниток запутался на мне, оставляя черные полоски. Это было незабываемо. Черные полоски контрастировали на моей атласной белой коже. Я была влюблена в шедевр Джанин.
Арина взяла краски и разбавила их в воде. Смочив кисть я позволила ей расписать меня, как холст. Она вела ею от уха, к ключицам, то нажимая на кисть для толстой полоски, то ослабляя ее для тонкой. От среднего пальца, вдоль руки, закручиваясь на локте. На задней стороне щиколотки вела кистью вверх, оставляя ровные полоски. С бедра повела вверх останавливаясь у полоски трусиков и посмотрев на меня, ждав разрешения. Приспустив трусики, она провела у самого чувствительного места, самой тонкой полоской вверх до пупка, оборвав эту нитку на одном соске.
Машинка зажужжала, работа началась. Мы были с ней вдвоем за закрытой дверью и Арина рассказывала мне разные сплетни, которые оставлялись в ее кабинете. Она рассказала, что если бы Эрик бил себе стрелы, за каждую бабу, которую трахнул, то на его теле не было бы места.
Еще она рассказала, что Эрик ненавидит дивергентов, по какой-то своей причине. Он их призирает. Считает, что мы грязные ошибки природы. Его грубость проявилась с детства, когда он постоянно дрался, но в тоже время блестал умом.
Арина рассказывает, что он тоже бил свои татуировки исключительно машинкой.
Еще бы.
«Эрику нравится боль»
«Садист»
– Знаешь, я рада, что у Сало есть такая подруга, – она делает паузу смотря мне в глаза. – Он был совсем маленьким, когда наших родителей убили.
– Кто убил их? – смотрю на нее и понимаю, что некрасиво вот так расспрашивать. – Прости.
– Ничего. Прошло много лет. Боль давно утихла, – но ее гнусные глаза говорят обратное. – Их не нашли.
«Что?»
– Они собирали рожь, что росла на полях. И не вернулись домой. Обьявили поиски, но нашли лишь брошенные корзины и кровь рядом. Много крови. Нам с Сало передали, что их убили изгои. Утащили с собой дальше. Но это все предположения. Совет выплачивал нам пособие, мне, как старшему опекуну брата. – она принялась за грудь. – Мы с Салом мечтали уйти в бесстрашие. Что бы найти убийц…
Она вздохнула.
– Но как видишь, я сижу здесь и вырисовываю на твоем красивом соске полоску, – сменив тему, Арина аккуратно стала выводить тонкую полоску на соске. – Ну вот и готово.
Арина начала смазывать мое тело заживляющим гелем и настаивать на том, что бы я взяла его с собой, но я знаю, что он мне не понадобится. Все заживет через час.
Я знала, что Сало и Аманда уже ушли. У них было что-то вроде свидания. А я не стала настаивать, чтобы они меня ждали. Тем более через пару часов я встречаюсь с Фором.
В Лидерском коридоре тихо. Я медленно бреду к своей квартире. В моем коридоре у двери Эрика виднеется силуэт. Сгорбившейся над замком. Я немного напряглась. Да и какой дурак, будет взламывать квартиру изверга?
Эрик.
Подавив в себе жалобный стон, достаю ключ из кармана, и напрягаюсь всем телом, подходя к своей двери.
– Блять!
Ключ Эрика падает на пол, отлетая мне под ноги.
«Вот черт!»
Фигура медленно поворачивается в мою сторону.
Да он пьян!
Эрик смотрит на меня своими бычьими расширенными зрачками. Даже через затуманенный алкоголем разум он ненавидит меня. Его верхняя губа дергается в отвращении. Но он молчит. Шатаясь, он делает шаг вперед. Довольно ловко поднимает ключ, резко распрямляясь. Дарит мне свой ядовитый взгляд и разворачивается обратно к двери.
«Выдох»
Открываю свою дверь, пулей залетаю и захлопываю ее от греха подальше. Слышу, как он матерится. Рычит. Звон ключа сообщает мне о том, что он опять выпал из пьяных рук Эрика. Зачем он так нажрался? С минуту стою и слушаю этот мышиный шорох под дверью. Это раздражает.
Открываю свою дверь.
«Что. Я. Творю.»
– Дай сюда! – выхватываю ключ из пьяных рук Лидера.
Вставляю за секунду в дверь и отпираю ее.
Все это время он стоял и смотрел на меня с высоты своего роста. Воздух вокруг Эрика был пьяным.
«Надышал»
Он пытается переступить через порог и спотыкается, я делаю все на автомате, точно также, как с Сало сегодня. Я ловлю его, обнимая под боком. Одной рукой хватаюсь за его ремень и плечом пытаюсь удержать эту тушу.
В его квартире темно. Но свет от уличных фонарей освещает кровать, которая стоит по середине его лофта. Она гигантская. Для гигантского Эрика. Довожу его до кровати и пытаюсь скинуть тело на нее, его карманы на штанах с железками, зацепляют мои набедренные ремни. Мы падаем оба.
«Вот дерьмо!»
Комментарий к Часть 9.
тату:
https://i.pinimg.com/originals/5a/02/8b/5a028bdd580eba8d819786773827d453.jpg
https://i.pinimg.com/736x/3f/32/70/3f3270ecfe9bfd135898095368e6b6d2—malta-gmail.jpg
https://i.pinimg.com/736x/a0/23/a0/a023a07b3a4d6cf30f3bb9ca30384bd2—tattoo-inspiration-gmail.jpg
https://68.media.tumblr.com/55018f870595b6453c005511b3db035a/tumblr_okeb51dMUZ1tb8godo1_500.jpg
https://scontent-ort2-1.cdninstagram.com/t51.2885-15/s640x640/sh0.08/e35/13703067_284765761887334_1127861078_n.jpg
========== Часть 10. ==========
POV Мира.
Когда мы с Эриком приземляемся на кровать, он уже спит. При падении, из его лёгких вырывается весь воздух. Непроизвольно. Эрик пропитан перегаром с ног до головы.
Делая маленькие вдохи, пытаюсь стащить тушу Лидера с себя и по пути не захмелеть от этого аромата, который уже ртом выдыхает пьяный Эрик.
«На кой черт я полезла помогать?»
Скинув тяжелую руку, я пытаюсь встать, совершенно забыв о том, что наши ноги сцепились по закону подлости. Делаю шаг, и дергаю ногу Лидера.
– Блять! – мычит он.
Аккуратно, словно сапер у мины отделяю его металические вставки, от своих ремней.
«Свобода»
Осторожно, стараясь не делать резких движений, встаю с кровати и на носочках двигаюсь к открытой двери. Свет из коридора падает в квартиру монстра, который развалился на кровати в пьяном угаре. Маленькими шажочками подбираюсь к двери и мой взгляд падает на белое пятно на полу.
«Иди дальше, Мира. Это не твое дело»
Поднимаю. На ощупь я сразу понимаю, что это фотография, по плотному листу и размеру 9*13.
«Я буду гореть в аду»
Переворачиваю фотографию. Я почти не дышу. Мое любопытство берет надо мной верх, прибавляя во мне адреналин.
На фото стоит девушка в пол оборота, держа в руках белые полевые цветы. Ее белокурые волосы каскадом падают на голые плечи. Голубые глаза светятся жизнью и источают счастье. Но самое прекрасное на этой фотокарточке – ее улыбка. Она бесподобна. Прекрасна.
Слышу очередное мычание и возвращаю фото, туда где взяла. На секунду засомневавшись класть ли на пол такую красивую фотографию, лицом вниз. Закрыв за собой дверь я выдыхаю. Затяжно. Еще не знаю, сорвется ли цербер, когда утром вспомнит, что я была в его владениях.
«Черт. Черт. Черт.»
Забегаю в свою квартиру лишь для того, чтобы неоновые часы на плите сообщили мне о том, что встреча с Фором через пол часа.
Иду в направлении кабинета, где происходят Пейзажи страха. С того момента, когда Румын начал обучать меня, самым любимым было слушать истории о пейзажах страха. Он мне рассказывал сотни разных фобий бесстрашия. Постыдные. Ужасающие. Не такие уж и страшные. И смертельные. Случалось, что некоторые неофиты, проходя свои страхи умирали от остановки сердца. Такая статистика существовала. И она пугала.
В Эрудиции нет такого испытания при инициации. Тест на IQ и в последствии нужно лишь, держать свой ум в чистоте и в постоянной подзарядке.
В Дружелюбии при инициации неофиты пекут хлеб, устраивая некий пир. Ведь для этой фракции важно быть в мире со всеми и самое главное с самим собой. Разделяя этот хлеб со своими собратьями, ты даришь частичку себя, плохая она или хорошая, твои собратья помогут тебе преодолеть все, в этом заключается Дружелюбие.
В Искренности ты проходишь честный суд. Неофит подвергается сыворотке правды, обнажая свои мысли, тайны, пусть они даже и личные. Искренность чтит честность и замалчивать что-то, карается выбыванием из фракции.
Вступая в Отречение, ты должен строго знать законы фракции, должен вести максимально простую жизнь, забывая о себе, ради других. Пройдя месяц общественных работ, помогая изгоям, ты становишься полноправным членом Отречения.
Самая сложная инициация у Бесстрашных и она же самая лучшая, на мой взгляд. Помимо жесткого отбора, который проходит в два этапа, ты должен побороть свои страхи. Не каждый готов открыть тайну своих самых сильных фобий, а когда ты делаешь это прилюдно, это становится невыносимым, добавляя предел твоим нервам.
Я считаю, что человек, который прошел через все испытания Фракции по праву будет носить звание Бесстрашного.
«Интересно, какие у меня страхи?»
У кабинета меня встречает Фор. Он стоит у двери, что-то печатая в планшете. Могу с уверенностью сказать, что этот мужчина по праву носит звание самого знойного красавца во всей фракции. Девушки Бесстрашия оборачивались, когда проходили мимо Фора, кто-то даже намеренно предлагал свое знакомство. Но он оставался неприступным. Вот и сейчас он стоит, завалившись плечом на косяк двери, высокий, статный, напряженный, как будто всегда готов к бою. Его профиль вызывает только приятные чувства. Глубоко посаженные глаза с густыми бровями еще гуще добавляют его взгляду привлекательность. Фор и в правду загадка, несомненно которую хотят решить многие. Чувствую, что краснею.
– Привет, – ну вот, голос дрогнул.
Когда, уже бывший мой инструктор, поворачивается ко мне, я в очередной раз соглашаюсь со всеми. Он хорош.
Он чертовски хорош..
Не отвечая мне, он открывает ключом картой дверь и пропускает меня первой.
Небольшая комната в серых тонах встречает нас ярким светом. В комнате большое откидное, по виду удобное кресло, рядом на столе стоит компьютер с тянущимися от него проводками.
– Мира, – он останавливает меня, взяв за руку.
Я дергаюсь. Скорее не от неожиданности, а от контраста наших рук. Его руки почти горячие, а мои холодные. Вырываю руку на автомате, поздно поняв, что он не хотел ничего плохого.
– Прости, – он проводит рукой по своим волосам, наклоняя голову вниз. Я вижу его вздутые вены на руках. Вот это да. Зрелище не для слабонервных неофиток. – Я просто хочу сказать…
Он делает паузу, подбирая слова.
– То, что ты сейчас увидишь… Ты будешь первой, – он подходит к компьютеру и начинает вводить формулы. – Для всех остальных я скрыл эти страхи. На инициации у меня не было ни одного.
Вот это да…
– Я не скажу никому. Обещаю. – я подхожу к нему почти в плотную, с желанием положить руку ему на плечо, но вовремя убираю ее, опомнившись. Скорее всего он заметил это, ведь его длинные пальцы перестали бить по квадратным кнопкам клавиатуры, остановившись на секунду.
– Я знаю. – он достает из стола колбы с жидкостью. Вода в ней ярко синяя. – Сейчас ты увидишь мои страхи, но это скорее воспоминания…
Фор подключает к виску магнитный диск. Со мной делает тоже самое, только более медленней. Смотрю прямо ему в глаза. Карие. Теплые, как его руки… Сердце пропускает удар и краем глаза я вижу, что это отображается на мониторе. Он тоже это замечает и незаметно улыбается. Чувствую, что мое лицо горит и на фоне этого, магнит на виске приятно холодит кожу. Он садится в кресло и широко раздвигает ноги.
– Садись, – мне два раза повторять не надо, забираюсь на кресло. – Все вопросы после. – я лишь киваю. – Пей. – мы оба выпиваем жидкость в колбе почти безвкусного содержания.
Когда я смотрю на колбу перед собой, то вижу, как руки Фора обхватывают меня за талию и тянут назад. На себя.
«Выдох»
Я встречаюсь с его грудью, чувствую спиной, как она вздымается. Мои волосы незаметно шевелятся от горячего дыхания сзади.
Я улыбаюсь.
Все становится темным.
«Открываю глаза от сильного ветра, который почти сдувает меня с места. Резко оглядевшись я понимаю, что я на крыше здания. Передо мной сидит маленький мальчик, который взявшись за голову плачет. По его серой одежде, я понимаю, что он из Отречения. В далеке слышен детский смех.
– Это я, – от неожиданного голоса сзади я оборачиваюсь. Фор. – Мой первый страх. Высота. – он опять смотрит на мальчика, я перевожу взгляд следом за ним.
Теперь голоса становятся громче. Они детские. Но не видно от куда они доносятся.
– Малышка Тоби боится высоты, – смех. – Малышка Тоби просидит тут до вечера. – опять детский смех.
Вдруг голоса умолкают. Только лишь детский беспомощный стон продолжает напоминать о том, что на крыше сидит мальчик. Все темнеет. День сменился поздним вечером. Рядом стоящий Фор, схмурившись продолжает смотреть на него. Дверь ведущая на крышу распахивается, ударяя кирпичную кладку. На крышу заходит женщина, выбрасывая в сторону палку, которая запирала дверь. Мальчик бежит к женщине и падает на руки. Плачет.
– Тобиас, мальчик мой. Все хорошо. Я с тобой, – это мама Фора? Его зовут Тобиас? – Запомни, сын, ты можешь контролировать все. Даже свои страхи.
Мальчик крепче сжимает подол серого платья его матери. Она нежно целует в лоб сына, ее каштановые пряди падают ему на лицо, щекотя его, от чего он начинает улыбаться.
Все темнеет. Я слышу, как дыхание рядом стоящего Фора участилось. Я встала ближе к нему. Наши плечи касаются друг друга.
Мы в небольшой комнате. Это кухня. Маленький накрытый стол, на котором стоят три тарелки с салатом и рядом лежит хлеб, строго три куска. Дверь в кухню резко распахивается и на пол падает тот же маленький мальчик. Тобиас.
На пороге появляется мужчина, сзади него бьется в спину женщина, которая хочет подбежать к сыну. Мужчина ее не пускает, на отмашь бьет ее по лицу, на это действие мальчик подбегает к нему и начинает маленькими ручками бить в живот мужчины изо всех сил.
«Кошмар!»
Я пытаюсь подбежать к ним, ударить мужчину, который все это время стоял на пороге и лица которого не было видно, но я в буквальном смысле прохожу через них. Как через туман. Оборачиваюсь к Фору, который в свою очередь уже сжал кулаки, и смотрит на мужчину не сводя глаз.
– Маленький сукин сын! – мужчина берет Тобиаса за рубашку, и поднимает его вверх.
