Текст книги "Какого цвета ваша боль? (СИ)"
Автор книги: Волосинка на губе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Мать Тобиаса бьет изверга, но он, как стена. Даже не шатается от ударов сыпящихся со спины. Рубашка на мальчике давит на горло, теперь она удавка для него, в руках этого ублюдка. Мальчик хватается за горло, чтобы хоть как-то ослабить удушение. Он начал задыхаться. Хватая воздух ртом, брыкаясь изо всех сил. Крик матери пронзает уши. Я закрываю их и отхожу обратно к Фору, которого уже трясет от ярости. Крик невыносим. Мужчина бросает мальчика вперед к нашим ногам и в развороте бьет женщину. Она падает ударяясь головой об стол, роняя с него тарелки. Мужчина смеется. Надрывно.
И вдруг я вижу, как мальчик встает. Он уже не плачет. Он спокоен, но в его глазах ярость. В его глазах нечто. Я узнаю это. Это уже не маленький Тобиас, это монстр. Рядом стоящий Фор уже запыхается. Ему больно на все смотреть.
Мужчина медленно идет к мальчику. Он смеется. Он замахивается, но в ту же секунду мальчик бьет его в колено, оно с хрустом сгибается в другую сторону. Мужчина орет, разрывая связки. Схватившись за ногу, он падает сметая все на своем пути в этой маленькой кухне. Теперь отвратный плач изверга разносится по комнате. Мальчик медленно идет к мужчине, под его подошвами хрустит стекло разбившихся тарелок. Он тянет носом воздух. Ему нравится боль. Я знаю. Мужчина вскидывает голову вверх на Тобиаса, а тот уже стоит и его рука замахивается, чтобы сделать смертельный удар.
«Не хочу смотреть на это»
Как только, я хочу отвернуться, я вижу, как женщина, которая лежала на полу, подрывается к сыну, чтобы спасти изверга.
– Тобиас! Тобиас! – она кричит, но мальчик не слышит. Это уже не Тобиас.
Как только она кладет руку на маленькое плечо сына, он будто почувствовав угрозу бьет ладонью по лицу женщины. Она отлетает назад. С силой ударяясь об пол.
– Мама! Мамочка! – Тобиас вернулся.
На полу лежит женщина. На ее правой части лица вплоть до шеи расположились три рваные полосы. Над ней, склонившись, плачет мальчик. Сзади которого от боли, почти до конвульсий дергается мужчина. Упавший со стола хлеб впитывает кровь, которая сочится на полу. Меня начинает мутить.
Я беру за руку Фора. Утыкаясь к нему в плечо, что бы не видеть весь этот ужас. Всю эту кровь , которая была везде. Я ее чувствовала. Всю боль происходящего.
Фор сильнее сжимает мою руку. Я поднимаю на него взгляд и вижу, что мы уже не в этой отвратительной кухне. Обстановка опять поменялась.
Мы стоим и смотрим, как перед кроватью сидит мужчина, его нога перемотана в гипсе, костыли лежат позади него. Это он! Мучитель и тиран. На кроватке видны только ноги мальчика, его лицо загораживает сгорбившаяся спина мужчины, который сидит перед ним.
– Тобиас. Сынок. – не может быть! Это его отец! Я перевожу взгляд на Фора и вижу его проступивший пот. Ему невыносимо. – Мне очень жаль, но твоя мама умерла…
Я слышу, как маленький Тобиас начинает плакать. Он отворачивается к стене и накрывается одеялом. Его отец, сидевший к нам спиной начинает вставать, помогая себе костылями.
Когда мужчина повернулся, я наконец увидела его лицо.
«Не может быть!»
«Маркус Итон»
Я распахиваю глаза с бешено бьющимся сердцем. Я не знаю с чего начать думать. Я не сразу понимаю, что мы уже находимся в кабинете для пейзажей. Я тяжело дышу и чувствую спиной, что у Фора сбивается дыхание также. Я почти сползаю с кресла. Хватаюсь за колени и пытаюсь отдышаться. Перевожу взгляд на Фора, который уже пришел в себя и выключает симуляцию.
– Ты сын Маркуса?? – я осторожно спрашиваю его.
– Да. После того, как перешел сюда, я стал Фором. Это мои четыре страха… До того, как проявились мои способности, я очень боялся высоты. Детей отреченных в школе не очень любят, называя их убогими или сухарями, а уж если твой отец управляет городом, то к тебе вдвойне приковано внимание.
Он садится на кресло, я подхожу ближе к нему, вставая напротив. Он не смотрит мне в глаза.
– Маркус был отвратительным отцом. Он садист. Я неоднократно слышал, как он бьет ее. Он бил и меня, но мама всегда старалась, чтобы все внимание отца переключалось на нее, чтобы он не трогал меня. Перед ее смертью она объяснила мне, что я очень сильный духовно и невообразимо сильный физически. Я не понимал ее слов, до того случая на кухне. Это был первый раз, когда я потерял контроль и последний раз, когда я видел ее… После того, как ее похоронили, отец больше не бил меня. Ублюдок боялся меня.
Это просто невообразимо. Я не перебиваю его.
– Однажды я нашел письмо от матери, которое она написала до того, как умерла. Она говорила что-то о дивергентах, что на данный момент я самый сильный из всех. О моих способностях, которые проявятся. О регенерации. На тот момент я ничего не понимал. Но я начал анализировать. Вспомнив, что когда-то Маркус сломал мне руку, но я не помню чтобы носил гипс. Когда дети в школе кидались в меня камнями по пути домой в Отречение, мне попали по носу , сломав его. Но дойдя до дома, он уже не болел. Все ссадины, порезы и синяки проходили к вечеру. Поэтому Маркус не стеснялся бить меня, пока мать пропадала на работе с изгоями, ведь к утру на мне не было и следа.
Мне трудно это слушать. Я подошла почти в плотную к Фору и положила руку ему на ногу. Он поднял на меня глаза. В этом взгляде была вся боль прошлого…
– Я решил побороть себя. Выйдя на крышу. Мне было страшно, но в тоже время монстр во мне бушевал. Я чувствовал его. Он просился наружу. И я выпустил его. И тогда я перестал ощущать страх. Я был спокоен, собран, я слышал все. Ветер, свое медленно бьющееся сердце и тогда я понял, чтобы побороть свой страх, нужно встретиться с ним лицом к лицу. И тогда тебе будет подвластно все. – он выдохнул. – Сперва я контролировал его не на долго, он ускользал, но в скоре я мог вызывать его в любое время и держать над ним контроль сколько захочу. Это было для меня победой. Я чувствовал себя непобедимым… – он немного наклонился вперед, убрав прядь с моего лица. – До тебя…
Я опешила. Мое лицо горит от всего происходящего. Я чувствую его теплые касания по щеке.
– Фор… я … – не знаю что сказать.
– Прости. – он отдергивает руку. – Я хочу сказать, что ты сможешь ЕГО контролировать, если покоришь свои страхи. Встретишься с ними. – он подходит к двери, открывая ее картой . – На сегодня все. У тебя завтра вылазка со «Стрелами». – он улыбается и выходит, оставляя меня одну, подумать над всем.
В голове крутится тысячи мыслей. О том, что я увидела за последние пол часа. О том что услышала.
«Маркус Итон тиран»
«Разорванное лицо женщины, от рук собственного маленького сына»
«Страхи Тобиаса»
Вот почему он сменил имя… оставляя в прошлом позор своего отца. Фор. Четыре страха. Высота. Его отец. Потеря близкого и самое главное – он сам. Монстр, которого он смог приучить.
Теперь я понимаю, если ты хочешь увидеть чужие тайны, спроси себя готов ли ты к этому на самом деле. Я была не готова … Но мне это помогло понять многое…
****
Зайдя в свою квартиру, не включая свет, я падаю на матрас. Уставившись в потолок. Пытаюсь переварить все, но вдруг я слышу крик. Он доносится из спальни Лидера. Я слышу его из-за приоткрытой балконной двери. Он кричит. Я подрываюсь с места и почти добежав до балкона крик прекращается. Я тихонько открываю дверь и ступаю на терассу. В первый раз. Осторожно, будто не на свою территорию. На широкой терассе полно горшков. Они стоят в разнобой. И из всех торчит сухая трава. Еще бы лидер поливал цветы… теперь это пепельницы, опять крик. Почти рычание. Я дохожу до двери Лидера, которая настежь открыта.
Я вижу, как на кровати лежит Эрик. В том же положении, в котором я его оставила. Я ступаю на пол. Шаг. Второй. Лидер часто дышит. Почти хрипит. Он мечется по кровати головой. Из стороны в сторону. Я добираюсь до него без звука.
– Н-нет. Стой.. – он говорит во сне. – Саманта!
«Что же я творю!»
Я присаживаюсь на край кровати. Трясущейся рукой тянусь к лицу моего страха. Я почти не дышу. Холодными пальцами касаюсь лба Лидера. Он горячий. Опускаю ладонь на лоб, ощущая под пальцами две горошины пирсинга.
«Я сейчас умру»
Через несколько секунд его дыхание успокаивается. Он что-то стонет, мычит. Но почти неразборчиво. Второй рукой касаюсь щеки, отдавая ему прохладу своих рук.
Успокоился.
Сижу так почти минуту. Мои руки уже не дрожат. Монстр спит. Я стараюсь, как можно тише отстраниться от него, чтобы уйти. Одной рукой облокачиваюсь на кровать у его бедра, чтобы бесшумно встать и скрыться, но в следующую секунду Эрик резко хватает меня за предплечье.
« Это Конец»
Я оборачиваюсь и встречаюсь с блестящими от лунного света глазами. Он зол. Его рука сильнее врезается в мою кожу.
– Никогда.Так.Больше.Не.Делай. – говорит он сквозь плотно сжатый оскал, выделяя каждоое слово.
Я вырываю руку и уже не рискуя быть услышанной ухожу к себе, стуча ботинками по полу.
«Что это только что было»
Вернувшись на свой матрас, сидя на нем, подхватив себя под коленки, я смотрела на горящую точку на балконе, на сигарету которую курил Эрик. В этот момент я думала только о нем. О его кошмарах. У него тоже были они. Поэтому он жил в самом дальнем крыле один. Чтобы никто не мог его слышать. Это логично, ведь у самого кровожадного Лидера, не должно быть изъянов. Даже во сне. И будет мертв, тот кто узнает об этом.
Но он ничего не сделал.
Он просто стоит и травит свои легкие никотином. Он не смотрит в мою сторону, но я почему-то уверенна, что он думает обо мне.
«Не слишком ли много Эрика?»
«Кто такая Саманта?»
Эти вопросы сейчас меня волновали больше тех, которые должны волновать в первую очередь. Меня это бесит. Меня раздражает, что я этим заинтересовалась. Мне интересно кто такая Саманта. Это та девушка с фотографии? Почему она посещает Эрика в его кошмарах? Где она сейчас?
Рассуждая об этом, я не заметила, как провалилась в собственный кошмар…
«Мишень»
«Четыре тела на полу»
*****
Меня будит стук в дверь.
Я подрываюсь с места, цепляя взглядом плиту. Восемь утра. Открываю дверь, даже не спрашивая кто там.
– Доброе утро, Мира. – в пороге стоит Румын. – Ну ничего себе ты вся помятая. На полу спала? – он проходит внутрь даже без моего ответа. Смотрит на матрас. – А ну тогда понятно. – комната заливается конским хриплым смехом. – Надо будет помочь тебе с мебелью.
– Доброе утро. – я обнимаю его сзади, кладу голову на спину Румына. Его прохладная куртка холодит мне щеку, после жаркого сна. Замечаю, что в его руках пакет. Он ставит его на пол.
– Мира. Я пришел поговорить. – вижу, что это дается ему не легко. Он проходит на кухню и садится на единственный стул.
Чувствую, что разговор будет не легким и сажусь на стол в полуобороте от него. Чтобы на всякий случай спрятать глаза.
– Ты о «стрелах»? – он кивает. – Прежде чем ты что-то скажешь, выслушай меня.
Я набираю воздух, чтобы говорить без запинки, чтобы у него не было момента перебить меня.
– Ты прекрасно знаешь мою историю. И тебе достаточно этого. Ты знаешь, что я хороший человек, ты любишь меня, как друга, – он улыбается. – Но мне этого не достаточно, Румын. – я смотрю в пол перед собой. – Я хочу узнать больше. Джанин не скажет мне, ты знаешь. Макс знает обо мне не больше других. Вся надежда узнать все за стеной. Записку вы нашли там. Меня нашли на полях, при том, что меня из фракций никто не терял. Значит все ведет опять туда. За стену. Я потихоньку узнаю про своего монстра. – перевожу взгляд на шрам из заплатки на руке Румына. – Но мне недостаточно. Меня это ест изнутри. Я должна узнать о себе. Это мой долг перед собой. Для того чтобы быть в гармонии с монстром, я должна узнать откуда он берет начало. Так что прости, Румын. Ты меня не отговоришь. Даю слово, со мной ничего не случится. Ты же знаешь. – смотрю на него и понимаю, что он все понял. Он понял, что я должна.
– Что ж, Мира. – он встает и обнимает меня. – Я поддержу тебя всегда. И буду помогать тебе всегда. Я грудью лягу, чтобы ты была счастлива. Ты многое для меня значишь.
Мы с минуту молча давим друг друга в объятиях. Я благодарна ему , что он не задает лишних вопросов, а молча принимает все. Он отстраняется от меня, держа меня за плечи, и его взгляд падает на чернильную нить, которая берет начало на ключице.
– Теперь ты вылитая Бесстрашная! – он смеется подходя к пакету, который принес. – Мира. Ты в курсе, что сегодня праздник Бесстрашия? Праздник, который хлеще нового года!
Я удивленно свожу брови, не понимая о чем он.
– Вот, держи. Только открой это пред праздником. – он отдает мне в руки пакет. – Это от Макса. И от меня. Думаю ты разберешься что с этим делать.
Взяв пакет, кладу его на кухонный стол. Ощущая в нем что-то мягкое.
«Интересно»
– А теперь приводи себя в порядок и в девять, у нас сбор на выходе А. Мы идем за стену. – его лицо быстро меняет мимику. Становясь серьезным.
Пулей заскакиваю в ванную принимаю душ, меня распирает от эмоций. От предвкушения сегодняшнего дня.
Выйдя уже собранной из душа вижу, что Румын стоит на балконе.
«Эрик уже рядом с Румыном. Он беспардонно вламывается в мою жизнь»
Они о чем-то разговаривают. И курят. Я даже слышу смех.
«Эрик умеет смеяться?»
Но я тут же вспоминаю, как Лойя стоит перед Эриком, как позже она обнимает мужа. Чувствую свою злость и ступаю на терассу. Мужчины громко говорящие там сразу замолкают, оборачиваясь ко мне.
– Я готова. – я смотрю только на Эрика. Он усмехается. Курит сигарету.
– Идем. Инструктаж получишь в машине. – Румын берет слово и двигается на выход с терассы.
Мы так и стоим вцепившись друг в друга взглядом. Лидер выдыхает густой дым мне в лицо, от чего глаза начинает щипать.
“Сукин сын”
Решив прекратить первой, скольжу по его распахнутой двери. Замечаю, что там где лежала фотография – пусто. Он поднял ее? Он понял? Тороплюсь выйти из квартиры, закрывая дверь на ключ. Меня посещает чувство, что Эрик это так не оставит.
«надвигается буря»
Мы садимся в большой внедорожник. Всего их два. За рулем нашего сидит Эрик, мы с Румыном и Быком сидим сзади. За рулем другой машины Курт с остальными стрелами.
Перед погрузкой мне выдали автомат с запасными обоймами, пистолет и рацию, которая крепилась наушником к уху.
«Столько боеприпасов для вылазки?»
– Итак, – в моем наушнике раздается голос. – Поприветствуем нашу новую стрелочку. – я слышу, как все стрелы завыли волками. Значит связь в наушниках общая. – Румын, проинструктируй. – по голосу понимаю, что это был Курт.
Перед тем как обернуться на Румына, я замечаю взгляд. Эрик смотрит на меня через зеркало заднего вида. Он смотрит не стесняясь. Не отводя глаз. Прожигая. Плавя взглядом.
«Смотри на дорогу, урод»
Он будто читая мои мысли переключает свой взгляд вперед. Я слышу, как его перчатки начинают скрипеть на руле. Он с силой сжимает руль, увеличивая скорость.
«Значит готовиться к худшему»
– К нам на базу в бесстрашие поступил сигнал о сбое в электропитании на одном из бункеров. – Румын достает карту. И указывает на один из нескольких крестиков, на желтой карте. – Вот этот. Он в двух часах езды. Нужно проверить. Это могут быть изгои. Они часто пытаются вывести из строя бункера, чтобы ограбить. В некоторых из них есть провизия. Наша задача понять причину сбоя. Наш Бык, – он оборачивается назад. – Наш электрик.
Вот тут у меня глаза на лоб полезли.
– Я думала, что он в роли вышибалы. – я слышу смех в наушнике. Все начинают ржать.
– Нет, Мира. Его главный приоритет в нашей команде не сила, – Румын разворачивается назад и в шуточной форме бьет кулаком в плечо Быка, который в это время спит развалившись на сиденье. – Он у нас отвечает за всю механику. – его удар будто укус комара. Бык даже не пошевелился.
Я начинаю улыбаться. Мне нравится эта веселая обстановка в команде. Это успокаивает. И я ненадолго отвлекаюсь.
Пока мы едем, я смотрю на разрушенные постройки, когда-то зеленой земли. Все выжжено солнцем и заметено песком. На сухой земле ни капли живого. Она давно умерла. Это завораживает тем, что я невольно представляю жизнь до великой войны. Представляю зеленую траву повсюду. Деревья, реки и живых людей. Мозг борется с этими мыслями, понимая, что это все не правда. И теперь я вижу лишь все, что осталось от разрушения. Облокотившись лбом на стекло, я засыпаю.
Меня вырывает из сна удар лицом о переднее сиденье. Чувствую, как из носа начинает течь кровь. Размазываю ее рукавом. Ничего не понимая хватаюсь за оружие. Но сфокусировавшись понимаю что произошло.
«Ублюдок»
Эрик резко затормозил, дабы разбудить меня. Я поняла это по его довольным глазам в зеркале заднего вида.
– На выход. – он скомандовал всем.
На улице первое, что нас встречает это сухой воздух с ветром. Он сушит глаза и горло. Все собираются рядом образовывая полукруг. Каждый наблюдает за своей точкой. Держа на готове оружие.
Перед нами стоит бункер. Железная коробка пять на пять метров. Дверь в бункер открыта. Курт жестом указывает проверить. Румын идет в бункер.
– Чисто, – я слышу в наушнике.
Все рассредотачиваются вокруг бункера. Проверяя местность.
– Чисто.
Пока Бык достает из своего чемодана приборы, Эрик заходит в бункер. С улицы я вижу, что в темном помещении вспыхивает пламя зажигалки. Освещая острые скулы и сведёные брови. Он закуривает.
«Чтоб ты подавился»
– Мира, хочешь посмотреть что внутри? – Румын говорит мне.
«Конечно хочу, но не когда этот монстр внутри»
Выдыхаю и направляюсь к двери. Все заняты своим делом. Бык ковыряется в проводке, которую неизвестно откуда нарыл, Курт уже разговаривает с Румыном о чем-то, а другие сидят у стены, и, облокотившись, курят. Территорию видно на многие километры вперед. Нет риска кого-то не увидеть. Все расслабились.
Я медленно ступаю в темный бункер, слышу, как шкварчит проводка, которой занимается Бык. Как только я захожу в помещение, резко включается свет. Он слепит. Дверь за мной закрывается автоматически.
– Блять! – ругается Эрик. Я открываю глаза, еще не привыкшие к яркому свету и вижу, как Эрик идет на меня. Точнее к закрывшейся двери.
Я стою как вкопанная не понимая до конца что произошло и чтобы не встречатся с ним взглядом делаю шаг в сторону. И тут мне открывается вид того, что было позади Лидера. Он не мог увидеть это в темноте!!
«О нет!»
– Ложись! – я ору надрывая голос, и за секунду встаю перед лидером, огораживая его от пули.
Выстрел.
Я не встречаюсь резко с полом. Меня подхватывают сильные руки. Они холодные. Звон в ушах мешает мне различить речь. Из-за замкнутого пространства в бункере выстрел отдается с оглушающим звуком.
– «Эрик! Что у вас!»
– «Мира! Мира!»
Это Румын?
Наушник шипит в ухе. Пытаюсь высунуть его. Поднимаю руку и вижу кровь.
– Вот чёрт….
Я чувствую, как меня перекладывает кто-то на пол.
«Кто это?»
Почему я резко забыла, кто это? Я изо всех сил распахиваю глаза и вижу, как надо мной склонился Эрик, который зажимает мое плечо какой-то тряпкой. Он снял куртку?
– Нормально.. – прокашлявшись хриплю я. – Все нормально. – я скидываю его холодную руку с себя, не получая сопротивления.
Он встает. И подходит к стене, где был прикреплен пистолет. Неумело. На жидкие гвозди. С каким-то зарядным устройством, которое проводами тянулось к пистолету.
– Это Ловушка. – я привстаю зажимая плечо, зудящее от крови, которая быстро сворачивается. Я чувствую, как рана начинает срастаться. Но что-то не так. – М-М-М. – я мычу, заставляя на это обернуться Лидера.
Он в два шага преодолевает расстояние между нами. И нагибается ко мне. Дергает меня на себя и осматривает плечо сзади.
– На кой хуй ты приперлась в «Стрелы», – он рвет кофту на мне. – Какого хера ты вообще пошла в Бесстрашие. – давит на меня рукой, чтобы я легла.
Я не сопротивляюсь.
Меня пробирает дрожь. От его голоса. От всей ситуации. От пули, в моем плече, которая чертовски болела. От его холодных рук.
– Чтобы спасать твою шкуру. – я давлю смех. – Дважды. – нервы не выдерживают.
Он достает флягу и брызгает себе на руки и на мою рану. От резкой боли, я понимаю, что там не вода.
– Заткнись. Пуля не прошла на выход. – он без предупреждения засовывает в меня пальцы. Я была готова на кого угодно, лишь бы это делал не Эрик. Его руки холодные, бесчувственные, как и он сам.
Но он делает все осторожно. Быстро. Пока я кричу от того, как он вновь разрывает мою плоть, которая начинала стягиваться, прорываясь в нее. Глубоко. Я стиснула зубы. Мне очень больно! Я смотрю в его глаза, чтобы увидеть в них радость от того, что он мне причиняет боль, ковыряясь во мне, как в куске жареной рыбы, доставая кости.
Но этого нет.
Он абсолютно спокойно, копается во мне, ища застрявший кусок метала. В его глазах я вижу непонятную эмоцию, которую я до этого не встречала у Эрика.
– Вот, – с хлюпающим от крови звуком он вытаскивает два пальца, сведенных вместе, которые держат маленькую пулю. – Держи, она твоя. – он перевоплощается обратно в холодного изверга. Кидает на меня пулю, которая отскакивает и со звуком падает на пол.
– Она предназначалась тебе. Я лишь одолжила. – потирая плечо, плюю это ему в спину.
Он не отвечает.
– Эрик, мы нашли в чем причина. Уже связались с базой. Код 314. Отбой.
– Понял. Ждем. – он садится.
Мы сидим друг на против друга. По разные стены бункера. Здесь пусто. Лишь голые стены. И у каждого из нас нет желания говорить. Я это знаю. Это уже ирония судьбы. Навязчивое соседство не только в пределах фракции, но и в бункере.
Меня прошибает смех. Навзрыд. И даже плевать, что болит плечо. Я смеюсь, почти заливаясь слезами. Не обращая внимания на Эрика, который начал курить. Моя истерика продолжается минуты две. Как только меня начинает отпускать, я успокаиваюсь, изредка дергаясь от остаточной истерики.
– Успокоилась? – он делает затяжку, сщурив глаза.
– Да, – искренне улыбаюсь отвечая ему.
Начинаю разминать руку. Кручу ею. На месте выстрела уже осталась запекшаяся кровь. Еще немного и можно отковырять коросту, увидев на ее месте розовый шрам, который пройдет уже к вечеру. Эрик наблюдает за этим.
– Ногу отрезать, она обратно срастется?
– У нашего Лидера есть чувство юмора? Неожиданно, – язвлю ему.
Он не отвечает. Достает флягу и долго глотает из нее.
«О да. Я тоже не рада нашему заключению»
Он кидает ее мне, будто прочитав мои мысли. Я ловлю флягу раненой рукой. Вижу, что он ухмыляется.
«Что, урод? Произвела впечатление?»
Открываю и не нюхая содержимое делаю глоток.
«Ничего себе»
Меня пробирает кашель. Пары спирта сушат горло. В этом пойле явно дохрена градусов. И намешано, от души. Эрик начинает смеяться. Искренне. Меня это пугает.
Делаю глоток.
Он смеется. Беззаботно. Не так, как самый бесчеловечный Лидер Бесстрашия, а как молодой мужчина, которому искренне смешно. Морщинки вокруг глаз выдвали, что он и раньше также часто смеялся. Они помнят мимику лица. Морщины никуда не уходят, а лишь маскируются, когда ты не даешь волю чувствам в форме смеха. А сейчас они вспомнили те времена, когда Эрик был беззаботным.
Глоток.
– Что такое код 314? – решаю, что грубый Лидер, не пугает так, как беззаботный Эрик и перебиваю его.
– Как ты вообще готовилась в «стрелы?» – оставляю вопрос без ответа. – Все бункеры за стеной управляются одной базой в Бесстрашии. Код 314 срабатывает, когда в электропитание вклиниваются посторонние, блокируя бункер на пару часов, закрывая нарушителей в нем, пока отряд едет сюда.
– Но когда мы приехали он был открыт и обесточен, Бык ковырялся в проводке. Я видела.
– Они сейчас выясняют. Пока ты была минуту в отключке, я передал о, – он посмотрел на пистолет на стене. – Происшествии. Сказал, что раненых нет.
– Хорошо. – соглашаюсь с ним. Не хватало мне, ставить на уши Лидеров, из-за раненого сотрудника «Стрел», который, когда выйдет, на нем не будет и следа. Мыслено благодарю Эрика за это.
«Кто бы мог подумать»
Благодарю Эрика?!
– Нам сидеть тут два часа? – он лишь кивает, удобнее устраиваясь у стены. С явным желанием поспать.
Он закрывает глаза. Теперь я могу смотреть на него не боясь быть замеченной. Он сидит в одной футболке, его куртка на мне, укрывает меня.
«Какие же у него здоровые руки»
Вены будто проводами тянутся по мышцам на руках. А его чернильные узоры татуировок привлекают внимание к загадке его лабиринтов на мощных руках. Плотно облегающая майка, которая выделяет идеально сложенный торс, заставляет задуматься сколько лет он строил свое тело. Сколько часов он убил в зале.
«Убил»
Вопрос о том убивал ли Эрик, у меня не стоит. Я знаю, что убивал. Я видела. Сколько раз его руки нажимали на курок? Остается только гадать. Чего мне делать совершенно не хочется.
Его ровное дыхание говорит о том, что он уснул. Его спокойно вздымающаяся грудь ходит вверх и вниз. Уверена, что я могла бы подойти, достать нож из моих ножен и воткнуть ему в шею, избавляя мир от такого монстра.
– Долго на меня будешь пялиться? – не открывая глаза говорит он.
«Вот черт»
Давлю истеричный смешок и пытаюсь сделать тоже самое, что и Эрик. Уснуть. Натягиваю на себя его куртку, ближе к носу и спокойно тяну носом, что бы кислород наполнил легкие, облегчив мое состояние.
«Что?»
«Неужели…»
Как только запах морковки начинает щекотать мой нос, до меня доходит понимание того, чью куртку тогда я выбрала на распределении.
«Что я такое сделала, что судьба кидает мне такие «подарки» в виде Эрика»
Скидываю куртку и встаю на ноги. Желание вздремнуть пропало сразу. Оставляю ее лежать на полу. Подхожу к пистолету на стене. Разглядываю его. Он был однозарядным. Датчик сработал, как только дверь за мной закрылась. Видимо старт был через пару секунд после сигнала. Поэтому Эрик успел сделать шаг ко мне и я успела спасти его.
«Спасти Эрика»
Да это уже становится привычкой.
Зачем я это делаю уже второй раз?
Жалею ли я об этом? Решаю посмотреть на объект спасения, дабы убедиться, что сделала уже две ошибки. Оборачиваюсь и встречаюсь с холодными глазами, которые все это время смотрели на меня. Эрик уже не спал.
Он встает.
Я поворачиваюсь, готовая на все. Он подходит ко мне почти в плотную. Нагибается. я чувствую его дыхание. Облизывает губы, его взгляд блуждает по моему лицу, останавливаясь на губах.
Я плотно закрываю глаза.
Но я лишь чувствую, как из моей руки забирают флягу.
«Выдох»
– Ты не в моем вкусе, – он делает несколько глотков. – Можешь так не напрягаться.
– В твоем вкусе чужие жены. – чувствую, как алкоголь развязал мой язык. – Или девушки с букетом полевых цветов.
Он меняется за секунду.
Мгновение и я бьюсь головой о стену, Эрик давит меня всем своим весом. От него пахнет только что выпитым пойлом. От меня тоже. Он ведет рукой по моей шее. Я брыкаюсь, но это бесполезно. Он словно мраморный. Тяжелый. Мое дыхание учащается, как и ритм сердца. Молюсь монстру, чтобы он проснулся, но он молчит. Эрик неописуемо сильный. Я не ожидала, что вот так куклой буду болтаться между холодной стеной и таким же холодным Лидером. Тем временем, его рука повторяет силуэт моей татуировки. Ведя пальцем от ключицы к руке, к сгибу локтя, он переносит руку на мою ногу. Ведет от бедра вверх.
Меня пробирает дрожь. Он это чувствует. Скалится.
Его рука останавливается на ножнах, вытаскивая нож, он прикладывает его к моему горлу.
– Может проверим срастется ли твоя глотка, после того, как сболтнула лишнего? – он сильнее нажимает на нож. Я чувствую как тонкая струйка крови начинает течь вниз. Ровно по ложбинке, пропадая между грудей. Он ведет взглядом по дорожке крови. И останавливается на моей груди. – Она была точно такой же. Упрямым дивергентом. Которая считала, что знает все лучше всех. – он сильнее давит на ручку ножа, добавляя к струйке крови еще одну. – И знаешь чем она кончила? – в ответ я могу лишь догадываться.
Он втыкает нож в устройство, рядом с моей головой, которое произвело выстрел. Поворачивается, отходит. Пьет из фляги. Жадно. Долго.
Я рукой проверяю глубину пореза.
«Царапина»
Остаюсь на месте. Сжимая кулаки от ярости. Смотря в пол перед собой, задаю ему вопрос, на который хочу услышать предельно честный ответ.
– Почему я? – он поворачивается и поднимает голову на меня. Но я не смотрю на него. – Почему ты так меня ненавидишь??
В ответ я слышу лишь смех. Уже не тот искренний и беззаботный, которым он смеялся недавно, а злобный и фальшивый.
– Тебя? – опять смех. – Я ненавижу всех. Не делай для себя чести. – опять глоток.
– Это потому что я дивергент? Я знаю что ты нас ненавидишь! Но за что?? За что ты ненавидишь дивергентов, но хранишь фотографию одной из них?? – он двигается ко мне, но я продолжаю. – Почему в своих кошмарах, ты зовешь ее, если так ненавидишь? – почти на крик срываюсь я.
Он подходит ко мне и я ожидаю удара, да чего угодно. Я продолжаю смотреть в пол. Я вижу лишь его руку плотно собранную в кулак.
– Хочешь день откровений? – ответ, который я совсем не ожидала, поднимаю глаза. – Сначала расскажи мне все о Джанин. – Его голос злой, но сдержаный. Он делает паузу. – И о себе. – садится рядом со мной на пол. Он явно тоже захмелел. Иначе я не могу объяснить резкую смену его поведения.
Я сажусь вниз. Рядом с ним. Мы оба запертые здесь, хранившие в себе секреты, которые явно просятся наружу. Которые сорвутся с губ и останутся в этих железных стенах бункера. Он протягивает мне флягу, заметно опустевшую.
– Что именно ты хочешь знать? – я делаю глоток.
– Все.
Я все ему и рассказываю. Все то, что рассказывала друзьям, все то, что помнила я. Я удивляюсь своему откровению, но смотря на флягу в руках, все понимаю. Может сейчас, когда мы разложим все карты на стол перед друг другом, то мы отпустим все претензии?
Закончив свой долгий рассказ, чувствую, что хмель настиг меня, я поднимаю осмелевший взгляд на Лидера. В желании узнать его историю.
Он молчит. Играя желваками, молчит и переваривает всю информацию, которую я только что рассказала. Меня это гнетет. Мы так не договаривались, я хочу знать его тайну, хотя о чем это я? Что можно ожидать от человека, у которого в приоритете стоит он сам.
– Эрик. – я понимаю, что только что совершила ошибку. Я в первый раз называла его так просто. Неофициально. На это он будто резко выходит из транса, смотря мне в глаза.
Вдох
– Саманта. – он отворачивается, смотрит перед собой. Делая последний долгий глоток из фляги. – Мы оба родились в Эрудиции.
«Что?»
– Она была старше меня на пару лет. – воспоминания давались ему не легко. – Она перешла в Бесстрашие раньше меня. Она была умна, сильна, добродушна, искренняя. В ней было все, – он взглядом мажет по мне и я понимаю о чем он. Она была похожа на меня. – Дивергенты могут хранить в себе множество, мать твою, качеств. Которые не всегда правильно влияют на них. Через два года я перешел за ней. Она была моим инструктором. Но на одной вылазке после инициации, она погибла. Вот и все. Блядский дивергент, который считал, что лучше других ПАЛ.. Больше не о чем рассказывать.
