Текст книги "Какого цвета ваша боль? (СИ)"
Автор книги: Волосинка на губе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Проваливаясь в сон, я чувствую, как у меня в груди тихо бьются два сердца. Моё и почти в такт, сердце моего зверя.
***
День пролетел незаметно. Я суматошно собиралась и продумывала запасной план действий, в предвкушении сегодняшнего вечера. Меня переполняют эмоции.
Много ли придёт человек?
Познакомлюсь ли я с кем-то?
Объявится ли убийца?
Как все пройдет?
Я хочу всё и сразу. Мне нужно, как кислород всё то, чего меня лишила Джанин. Хочу веселиться до утра с друзьями, которых нет, хочу принимать поздравления от родственников, которых нет, хочу танцевать и целоваться с парнем, которого тоже нет.
Я просто хочу сделать хоть что-то, что делают все нормальные люди, а не эта бесконечная стрельба по мишеням, изнуряющие тренировки и закалка ума.
Выхожу из душа, в нос сразу же ударяет её запах, который с годами я могу распознать даже за километр. Во всей фракции так несёт только от Джанин. Её аромат запатентован, ведь эти духи она изготавливает сама. Для себя. Она назвала их на мертвом языке: «искушение великих», так чтобы почти никто не смог это прочитать или просто решила выебнуться. Уж что-что, а искушать Джанин любила. Не раз я заставала её с раздвинутыми ногами, перед молодыми, талантливыми Эрудитами, которые трахали её где придётся. Заметив меня, она лишь улыбалась, начиная стонать ещё громче.
Она отвратительна.
– Я приготовила тебе платье, – Джанин закурила. Прямо в моей комнате, просто взяла и закурила, крутя в руках мои детские рисунки, лежавшие рядом с ней на тумбочке. На них я всегда рисовала её толстую, с волосами в разные стороны, с кривыми ногами и перекошенным лицом, а что бы никаких сомнений не оставалось, кто на рисунке, я жирными буквами подписывала ДЖАНИН.
На дверце шкафа висит матовый чехол, и я сразу отмечаю, что платье синее. В пол. Я не двигаюсь, дожидаясь её действий. Переоденусь, когда она выйдет. Не хочу, что бы она увидела на ноге новые раны.
Иногда я режу себя, умоляя внутреннего зверя проснуться. Режу, когда ужасно злюсь на Джанин. Но зверь внутри меня спит, круша мои мечты о том, что однажды я сотру с её наглой рожи улыбку, изуродовав её «идеальный» образ. Я представляю металлический вкус во рту, представляю, как Метьюс харкает кровью. Однако больше, чем маленького пореза на ноге, я не могу себе позволить. Она бы заметила и контролировала мои действия ежесекундно.
– Спасибо, – это всё, что я могу выдавить из себя.
Она встаёт с кресла и делает шаг мне на встречу, останавливаясь совсем близко.
– Ну, и что? Неужели ты даже не обнимешь свою мамочку?
Да чтоб ты сдохла, тварь!
– Конечно, – меня передёргивает. Это сложно назвать объятием. Так люди случайно касаются друг друга на улице, извиняясь после, потому что причинили дискомфорт.
В последнюю секунду, она притягивает меня ближе и тихо шепчет на ухо:
– Будь хорошей дочкой.
Она резко отстраняется, отряхивает кофту и распрямив плечи, удаляется, оставляя меня стоять на месте. Я кривлюсь, дотрагиваясь до уха, до сих пор ощущаю её холодное дыхание на коже.
На том месте, где она только что сидела, лежат сложенные в стопку рисунки, с продырявленными от сигареты ровными кружками.
– Ну, посмотрим, что ты мне приготовила, мамочка, – дернув резко замок на чехле, меня мгновенно ослепляют стразы, расшитые по всей поверхности платья.
Усмехаюсь. Джанин в своем репертуаре. Лучшее платье, для лучшей дочери, лучшей женщины, из лучшей фракции. Какое клише.
Быстро натягиваю его. Оно на удивление легкое, даже не смотря на огромное количество пайеток. Длинное, обволакивающее меня, словно вторая кожа, которая держится на двух тонких бретельках подчеркивая мою небольшую грудь.
Лёгкие локоны красиво обрамляют моё лицо. Надеваю круглые серьги и высокие каблуки. Румын всегда говорил, что от красивой девушки на шпильках и в вечернем платье никогда не ожидаешь, что в любой момент она может перерезать тебе горло тем, что прячет под длинной юбкой. И всегда, смеясь, добавлял, разве что ты не в Бесстрашии.
Под длинным подолом платья прячу на ремнях ножны, которые закреплены на бедрах. Два ножа. На каждую руку.
Стою у зеркала, довольно окидывая себя взглядом. Через полчаса начнётся вручение дипломов. После, бал для выпускников, их родственников и друзей.
Ежегодно, это празднование устраивают в большом зале Искренности. Чтя традиции и отдавая дань предкам, повторяя ритуал награждения.
***
Торжество вот-вот начнётся. Люди торопливо рассаживаются по своим местам, а Джанин в очередной раз даёт мне последние наставления, показывая, куда мне сесть. Первый ряд, крайнее место у самой лестницы у сцены.
Я решаю не расталкивать всех, что бы добраться до своего места. Стоя в проходе, меня словно прячет штора, позволяя незаметно рассматривать присутствующих в зале. Наряды каждого из собравшихся заставляют затаить дыхание. Лишь Отречённые пришли в своих фирменных балахонах. Просто смешно!
Зал гудит. На черных сиденьях быстро размещаются выпускники в разноцветных нарядах, красных, черных, синих, белых, серых цветах переливающихся в зале, смешиваясь в яркую палитру. Моё сердце бьётся с бешеной скоростью.
Вручение началось. Звучат поздравительные речи всех Лидеров фракций, напутствие на будущую жизнь, и главный девиз каждого живущего в Чикаго.
«Фракция превыше крови». Хором проносится по залу.
Начинают вызывать по имени, вручая дипломы цвета фракции. Это все что будет служить тебе напоминанием о прошлом, если ты перейдёшь в другую.
Я смотрю на каждого, выходящего на сцену. Счастливые. С улыбкой до ушей, они уверенно смотрят в зал, зная, что там собрались самые близкие друзья и любящие родители.
– Мира Метьюс.
В зале начинают оглядываться. Я стою, как зачарованная, пока не соображаю, что до сих пор нахожусь у входной двери за шторкой.
Ну, будь, что будет.
Делаю глубокий вздох и задерживаю дыхание, считая до пяти. Гордо поднимаю голову и уверенно шагаю мимо рядов к сцене, нацепив самую очаровательную улыбку. Краем глаза улавливаю, как головы сидящих, словно под гипнозом, следуют за мной. Вижу довольную ухмылку «мамочки», стоящей на сцене. С платьем она не прогадала.
Качая бедрами, поднимаюсь по лестнице на сцену. Слышу свист из разных уголков зала. Улыбаюсь ещё шире. Мне и в правду приятно.
Подхожу к Маркусу Итону, принимая из его рук диплом. Только теперь я позволяю себе спокойно вздохнуть и немного расслабиться. Он бормочет, какие-то поздравительные слова, но его я уже не слушаю. Я тону в аплодисментах. Торопливо отхожу в сторону и начинаю пожимать руки каждому из Лидеров фракций, которые выстроились в ряд.
У Джоанны, теплые руки и добрый взгляд. Может мне уйти в дружелюбие? Нет, это слишком приторно для меня. Там всё мило и… дружелюбно. К тому же там нет изнуряющих тренировок, к которым, честно признаться, я привыкла. Да и если узнают, что я ношу под желтой юбкой ножны, меня выгонят нафиг к афракционерам.
Джек Кан, короткое поздравление и искренняя улыбка. Может в Искренность? Я бы может и не против, вот только, не пройду я испытание сыворотки правды. Все узнают, что я не дочь Джанин, а научный эксперимент и поднимется ужасный скандал, который ещё и не понятно, как может закончиться. Нет, спасибо.
Джанин Метьюс. Если я останусь в Эрудиции, то из нас двоих выживет только одна. Уверенна, что это буду я, а Джанин найдут обескровленной в своей грёбанной лаборатории. Натягиваю улыбку и обнимаю её, на что слышу в ухо:
– Поцелуй мамочку, – слюняво целую её в щеку, оставляя мокрый след. Едва морщится. Старается не подавать виду.
Двигаюсь дальше.
Дальше начинается самое интересное.
Пять Лидеров Бесстрашия стоят в ряд, разглядывая меня с ног до головы, как мясо. Все, кроме, последнего. Он стоит широко расставив ноги, с руками убранными за спину. Смотрит перед собой. Поза настоящего солдата.
Пожимаю каждому руку, старшие Лидеры не удержавшись скользят взглядом на грудь, заставляя меня лишь усмехнуться. Только последний, даже не удостоившись пожать руку, встречается со мной взглядом. Серым. Леденящим. Он смотрит с отвращением. Даже больше с презрением. Я замираю, всё ещё ожидая своего поздравления. Мозг кричит, беги, а тело, словно большой мешок с картошкой прибило к полу.
– Не смей выбирать Бесстрашие.
Я улыбаюсь, понимая, что все сомнения отпали. На церемонии, я пролью кровь на горячие угли, и помимо взгляда Джанин буду искать твой, Лидер. Ведь только что, ты мне бросил вызов, который прежде мне никто не смел бросить, кроме Румына. Можно даже сказать, что это у меня это в первые, по-настоящему. Поздравляю. Ты оказался первым.
Когда церемония оканчивается, все перебираются в соседний зал, где уже гремит музыка. На огромном танцполе, по бокам от стен, расположились пять больших столов. По цветам фракций можно с лёгкостью определить где, чей. На каждом из столов стоят фирменные блюда и алкоголь. В принципе, брать можно с любого стола, всё, что хочешь. Я почти уверенна, что на столе Отречения, вместо алкоголя, стоит вода. Святая.
Ко мне подходит Джанин, вместе с Максом.
– Сейчас к тебе присоединится твой спутник, который в случае чего прикроет. Он Бесстрашный. Надеюсь, ты помнишь, что должна делать, – она мило улыбается. Да, конечно, забудешь тут.
Макс просто едва заметно кивает, после чего они удаляются к столу Эрудитов и берут по бокалу шампанского.
Что я должна делать? Быть приманкой и смотреть в оба, для выявления любого подозрительного объекта. Правда, подозрительными здесь выглядят только Бесстрашные, замаскированные под черными строгими костюмами. Какой дурак решит что-то сделать, когда куда не плюнь, везде они.
После того, как Джанин “вывела” меня в свет, она начала действовать по плану, а точнее, пустила по всему городу слух, что я идеальный Дивергент. Чистая. Единственная в своем роде. Поэтому, когда я шла на сцену за дипломом, на меня только ленивый не смотрел. За день, я стала самой обсуждаемой личностью города.
Кто-то говорил, что у меня черные глаза и заострённые зубы, кто-то считал, что я умею читать мысли, кто-то думал, что я человек без пола, этакий новый вид. Все это мне перечисляли сегодня перед церемонией, личные стилисты Джанин.
Ко мне подходит уж слегка подвыпивший парень. Он чуть выше меня. Черноволосый с хитрыми глазами и приплюснутым носом.
– Могу я пригласить Вас на танец? – гогочет. До чего мерзкий и наглый. Неужели это мой спутник на весь вечер?!
Молча вкладываю свою руку в его и мы выходим на танцпол. Как на зло, песня играет медленная.
Опускаю ладони к нему на плечи, он мне на талию. Через тонкую ткань чувствую, что они у него мокрые, вспотевшие. Расстояние между нами совсем маленькое. Я чувствую его выпирающий живот. Он касается моего, когда мы переступаем с ноги на ногу в танце. Неужели в Бесстрашии у кого-то может быть выпирающий живот? Разве только, что у урождённых неофитов, даже не прошедших инициацию. Лыбится. У него желтые зубы. Дайте сил пережить этот вечер, а ведь он только начался.
Неожиданно, его руки слетают с моей талии.
– Пошёл вон.
Этот голос, которым можно резать, без ножа. Поднимаю глаза на источник звука, встречаясь с серыми льдинками. Лидер.
– Уже нашла мне замену? – смотрит на удаляющегося парня, который ещё минуту назад танцевал со мной.
– Оу, так это ты?! Никого получше не могли найти для прикрытия? – он вскидывает пирсингованную бровь вверх, рисуя немой вопрос. – Да от тебя Лидером Бесстрашия за версту пахнет.
– Сочту за комплимент. Теперь к делу. Когда все будут смотреть концерт в основном зале, ты должна быть на заднем дворе у фонтана, это через полчаса. Там открытая местность. Думаю, ОН уже тебя заметил, сегодня ты произвела фурор на всех.
– Сочту за комплимент, – ехидно улыбаюсь.
Лидер с минуту смотрит на меня, а потом, протягивает мне руку, приглашая жестом на танец.
“Но ведь это не обязательно”
Бесстрашный кладет мне руку на талию, в другую берёт мою руку. Неожиданно. Вряд ли он умеет быть тактичным.
Народу в зале много. Почти все танцуют, душно, но мне это доставляет дикое удовольствие. Я нагло представляю, что где-то тут мои друзья, а молодой мужчина, с которым я танцую – мой парень. Не могу сдержать тихого смешка, что не остается не замеченным, от моего кавалера.
– Тебе смешно? Неужели ты действительно настолько тупа, что не понимаешь серьезности операции? – на это, я сжимаю его ладонь со всей силы, впиваясь ногтями в его кисть. Уверенна, что до крови. Уголки губ ползут вверх, растягиваясь в ухмылке.
Он хмуро переводит взгляд на наши сцепленные руки. Знаю, что ему больно, но он виду не подает. Снова поднимает на меня взгляд.
– И это всё, что ты можешь? – теперь и он усмехается, заставляя меня оскалиться.
Он скользит рукой вдоль спины, к моему боку. Большой палец его руки остается на животе, в то время, как остальные пальцы на спине.
“Какая же у него большая рука”.
Но мои умозаключения быстро пресекает Лидер, который начинает сдавливать обе свои руки. Моя ладонь, оказывается, словно в тисках. Он с чувством сдавливает мою кисть. До хруста. Я отвечаю тем же, ещё сильнее вгоняя в него ногти. Жаль что, не такие длинные, как у Джанин.
Другая рука, которую он расположил на моем боку, обхватывая мою тонкую талию. От этого, мне приходится напрячь пресс со всей силы, что бы его пальцы не встретились, разрывая мои органы пополам.
Мы медленно кружимся в танце, вцепившись в друг друга. Делая больно. Неотрывно смотрим в глаза один другому и скалимся, словно животные.
“Не на ту напал, мудак” – проносилось у меня в голове. Азарт щекочет нервы. Лидер опять кидает мне вызов, а я жадно принимаю его.
Музыка сменяется на быструю, со сцены кто-то начинает говорить. Это знак, что концерт начинается. Выпускники, окружавшие нас, начинают прыгать и кричать от восторга, танцевать и дергаться. А мы стоим на месте. Прикованные друг к другу, с пылающей в глазах ненавистью, с окутывающей сознание жгучей болью, которую доставляем обоюдно.
– Не пора ли нам заняться делом, Ли – дер, – растягиваю последнее слово, также, как и свою улыбку.
– Очень надеюсь, что это наша последняя встреча, – он расцепляет руки, позволяя мне наконец-то расслабить пресс. С трудом сдерживаю вздох облегчения.
“Звучит, как новый вызов”. Обязательно об этом подумаю.
Резко развернувшись, я направляюсь в сторону заднего двора. Я знаю, что Лидер, имя которого мне неизвестно, будет рядом, следить за мной. В чем я абсолютно не нуждаюсь.
На заднем дворе тихо. Влюблённые пары прячутся в густых кустах сирени. Кто на что горазд. Я медленно бреду к питьевому фонтанчику. Раз уж я на задании и алкоголь мне нельзя, хоть воды попью. Приглушенный свет фонарей едва ли освещает двор. Нагибаюсь, тут же встречаясь с серыми глазами Лидера. В таком положении начинает ныть бок, на котором недавно была его рука, доставляя дискомфорт. Он стоит оперевшись на стену главного здания, и курит, не сводя с меня глаз. Нас разделяет метров десять.
Начинаю пить из фонтанчика, всматриваясь в его глаза, словно пытаясь найти его душу, которая вряд ли есть у Бесстрашного. Выпрямляюсь. Холодные брызги капают на грудь, мгновенно остужая кожу. От контраста температуры я чувствую, как встают соски, предательски выпирая из под тонкого слоя платья. Поднимаю взгляд, замечая, как Лидер едва заметно напрягается. Эффект достигнут.
Азарт накрывает меня с головой. Я улыбаюсь и нагибаюсь снова – пью. На этот раз не сводя глаз с мужчины. Я вижу, как он прикладывает руку к уху. Там наушник, это я знаю. Его лицо непроницаемо, но что-то в его поведении меняется. Он откидывает сигарету и направляется ко мне быстрым шагом. Но он не смотрит на меня, скорее, сквозь меня. Я оборачиваюсь и вижу одноэтажную будку. Зачем он идёт туда? Нервы напрягаются до предела, я чувствую интуитивно, что что-то не так. Сердце колотится в бешеном ритме.
Я опускаю глаза в низ, но зеленой травы больше нет. Все окрасилось в чёрно белый цвет.
«Он проснулся…»
Я поднимаю взгляд. Мужчина, направлявшийся ко мне, двигается, как в замедленной съёмке. Я слышу, как стучит его сердце, почти также быстро, как моё. Мой монстр хочет что-то показать. Я концентрируюсь, находя другое биение. Но оно скорее похоже на щелчки. Словно секундная стрелка часов. Звук идет сзади, из этой будки. В моей голове, словно пазл, складывается ответ.
Всё вокруг обретает краски, а время начинает двигаться с привычной скоростью. Мужчина тут же ровняется со мной, но дальше, я мешаю ему пройти. Резко делаю подсечку, заваливая его и наваливаясь всем телом, закрываю его голову руками, а его тело своим.
Взрыв.
Меня оглушает, и на секунду я теряю зрение. Всё словно в вакууме. Я смотрю перед собой, мужчина лежит в крови, без сознания. Я испуганно отшатываюсь, чуть ли не падая, смотрю по сторонам. Из-за дыма почти ничего не видно. В ушах звенит. Я тру глаза, пытаясь вернуть себе зрение. Смотрю на руки – кровь. От шока я не чувствую боли, не понимая, ранена ли. Пытаюсь подавить волну паники. Нужно срочно позвать на помощь, но думаю я не о себе.
Лидер.
Он лежит не двигаясь. Я чувствую, что он дышит. Вижу, как его грудь вздымается вверх, а потом уходит вниз. Сидя перед ним на корточках, я смотрю, как выбегают люди. Все кричат. Повсюду кровь. Кусты, в которых прятались парочки выдраны с корнем, под ним лежат окровавленные тела. Опять шум. И я чувствую, что теряю сознание, падая на твердую грудь Бесстрашного.
Комментарий к Часть 3.
https://graziamagazine.ru/upload/attach/263/263174912628340189678f15185ec60c.jpg. Платье Миры
https://encrypted-tbn0.gstatic.com/images?q=tbn:ANd9GcRPhl-1RAitALPmNAVCt3gAeVMw36EUl9iMW8pRfCx0M2bwIVNZGw Эрик
========== Часть 4. ==========
POV Эрик.
После совещания в грёбанной Эрудиции, настроение ниже нуля. Мало того, что я потратил на этом собрание дебилов пару часов своей жизни, так ещё и на завтрашней церемонии меня приставили, как охрану к девке Метьюс. Ахуеть можно! Да я бы с удовольствием лично пустил пулю в её тупую голову.
Вхожу в квартиру, Лойя, как послушная девочка, ужё ждёт меня на кровати. Получив моё приглашение по смс, она просто не смогла отказаться.
Она уже голая, сидит, раздвинув ноги. Одной рукой, она ласкает клитор, второй играючи оттягивает сосок. Смотрит на меня, прикусывая нижнюю губу, ждёт одобрения. Усмехаюсь. Ты его получишь. Быстро сокращаю расстояние между нами и одним рывком подтягиваю её за ноги к себе. Лойя сдавленно охает, смотрит на меня своими большими испуганными глазами. Шлюха. Тянусь к ремню на брюках, но она тут же перехватывает инициативу, справляясь в считанные секунды, ей не в первой. Стягивает с меня штаны. Слегка дрожащими пальцами, она берёт мой член в руки, едва прикасается к нему губами, ведёт кончиком языка, дразнит.
Я рычу.
Что за ёбанные прелюдии. Резко дергаю её за белобрысые волосы, заставляя смотреть мне в глаза. Усмехаюсь, но это скорее похоже на оскал. Рукой беру член, направляя его в Лойин сладкий ротик, а второй рукой подталкиваю. Она послушно открывает рот, позволяя войти в неё, и начинает ритмично двигаться. Она сосёт медленно, плотно сжимая губы, когда заглатывает и расслабляя их, когда мой член выходит из неё. Ускоряю темп, заставляя её брать всё глубже, пока не чувствую, как головка упирается в стенку её горла. Сука стонет, почти задыхается, но не отстраняется. Знает, что я не позволю.
Снова ускоряю темп, чувствуя, подступающий оргазм. Закрываю глаза и кончаю ей в рот, заставляя Лойю давиться, в попытках проглотить мою сперму.
Удовлетворенный, я откидываюсь на кровать. Лойя тут же услужливо кладёт мне в рот сигарету, зная мои привычки, и укладывается рядом, давая прикурить.
– Сегодня всю ночь у меня, – смотря в потолок, выдыхаю серый дым, рассматривая танцующие тени.
– Я так и поняла. Уже сказала мужу, что меня вызвали в ночную смену.
Мне плевать на Лойу и глубоко насрать на то, что она и кому сказала. Я трахаю всех, кого хочу. Те, кто против, ломаются после первого удара под дых. Многие знают, что у меня богатая фантазия в области пыток, и лучше мне сразу отдать то, что я прошу.
Правда стоит отметить, что в большинстве случаев «уговаривать» никого не приходилось. Мне отдавались сами, а после приходили ещё, умоляя повторить.
Направляясь в душ, я прокручиваю в голове сегодняшний день. Эта девка, которую Джанин называет «чистой» стоит у меня в горле, как кусок кости. Она не чистая, а ошибка природы. В прочем, как и все остальные Дивергенты. Не более. Я уверен, что ее сто процентный ген – это только цифры на листе бумаги, а на деле, она простая девчонка. Любую дуру можно натренировать. Мы это проделываем каждый год, когда приходят новые неофиты, среди которых неизменно есть девушки.
Ее «спектакль» меня не удивил. В Бесстрашии полно баб, которые умеют стрелять и драться. Как бы я не терпел Курта, но он пропустил её уловку от неожиданности, обманувшись её внешностью. Девка чертовски отвлекала, когда надо было сосредоточиться. Если завтра кто и пострадает, так только по её вине.
Когда я возвращаюсь, на столе уже ждёт ужин. Мясо. Когда Лойя остаётся на ночь – готовит. Как по мне, паршиво, вечно то пересаливает, то напротив. Редкие бабы в Бесстрашие умеют готовить. Только не здесь. Они обучены убивать, смахивать пот перемешанный с кровью со лба и идти дальше в бой, а не стоять у плиты. Я хмуро отодвигаю тарелку. Нет аппетита, в прочем, как и специй в этом мясе. Я голоден, только в другом смысле. Поворачиваю голову к Бесстрашной и притягиваю к себе за руку, заставляя её сесть на меня сверху. Она сдавленно стонет, когда я кусаю её плечо, в то же время, проводя рукой по внутренней стороне её бедра.
Всё будет так, как я хочу.
***
Переполненный зал в здании Искренности кишит выпускниками пяти фракций. Гул, который производят люди, собравшиеся на церемонию награждения, отражается от белых стен и возвращается в двукратном объёме.
Мы стоим на сцене и слушаем речь Маркуса. Она неизменно одна и та же, из года в год. Речь, в которой присутствуют напутствия всех пяти фракций нашего города и куча никому не интересной херни. Зал аплодирует.
«– Макс, ее нигде не видно,» – отдается у меня в наушнике.
Лидеры Бесстрашия начинают переглядываться друг на друга, прямо на сцене. У нас общая связь в наушниках. Мы слышим всех Бесстрашных, участвующих в сегодняшней операции.
Со злости плотно сжимаю зубы. Сука. Я так и знал, что дочь – выродок Джанин, все испортит. Уверен, она уже валяется с распоротым животом, ни опыта ни мозгов нет.
– Мира Метьюс.
Маркус со сцены произносит имя той, на которой лежит весь груз ответственности нашей операции. Как Макс подписался на всё это дерьмо?! Чувствую, как напрягаются все мышцы от времени ожидания.
В зале начинают перешептываться. Ещё бы, в её честь по городу разнесли слухи на любой вкус. Я вижу движение у входа. К сцене торопливо спускается молодая девушка. Это определенно она. Платье в пол не больше чем дешёвый понт, но росту ей явно прибавляет. В наушнике слышу, как кто-то начинает свистеть.
«Вот это красотка»
«Эрик, тебе повезло сопровождать её»
Опять свист. Теперь из зала.
Я раздражённо фыркаю, наблюдая, как она поднимается на сцену. Такая уверенная. Сжимаю кулаки и скрещиваю руки сзади. Меня дико бесит её довольная рожа, её походка, её улыбка. Дивергент. Эта ошибка природы чуть задерживается перед Маркусом и почти незаметно отдергивает подол платья. Ещё и шлюха, видимо хоть где-то знает своё место.
Останавливается напротив меня, смотрим прямо в глаза, словно имеет на это право. Она боится, я знаю, чувствую, как все её инстинкты требуют немедленно ретироваться, но она медлит. Выплёвываю своё напутствие. Чем дальше такое отродье от Бесстрашия, тем лучше. Её реакция не заставляет себя долго ждать. По глазам вижу, что эта дура принимает мои слова, как вызов.
Хочешь поиграть? Ну что же, рискни.
Взмахнув волосами, гордо удаляется на свое место, которое располагается в первом ряду и прямо напротив меня. До конца церемонии мы прожигаем друг-друга взглядом. Я дарю ей свой взгляд полный ненависти к ней, к её матери и к её мутации, но она даже не удосужилась опустить глаз. Я смотрю не моргая, с высоты этой сцены. Всё правильно, я всегда буду выше по рангу, лучше и сильнее этой куклы.
Она смотрит также. Не отводя глаз, полу улыбаясь. Немой контакт ненависти нарушает шквал аплодисментов, но даже тогда она отвлекается лишь на секунду.
“Хочу свернуть тебе шею” эта мысль не выходит из головы, но я тешу себя надеждой, что когда-нибудь мне подвернётся случай это сделать.
Официальная часть церемонии закончилась. Все медленно переползают в зал для празднования и танцев. Я не спешу присоединяться к сборищу малолеток, и так нужно таскаться за этим Дивергентом. Вижу, как Макс с Джанин идут в её сторону. Я чуть не рычу от злости, но вынужденно занимаю более удобную позицию для наблюдения за объектом. Рядом, нахально громко, как бабы, верещат двое мальчишек:
– Ты ее видел? – парень из Искренности пьяно тыкает жирного урождённого Бесстрашного. Сука. Если он выберет Бесстрашие, то его фракция станет для него могилой. Позабочусь об этом лично.
Искренний тычет в сторону моего объекта наблюдения, именуемой спутницей на вечер.
– Давай, иди к ней и пригласи её, – он уже пихает, не особо то и сопротивляющегося Бесстрашного в спину, подталкивая в её направлении. – Не забудь полапать! – бросает в след.
Долбаёбы.
Но я решительно ничего не делаю. Наблюдаю, как девка смотрит на него с отвращением, как жирный сминает ткань ее платья. Ей неприятно. В какой-то степени, меня это даже удовлетворяет, вот только всё должно быть по моим правилам.
«О нет, парень, сегодня неприятности ей буду доставлять только я.»
Подхожу нарочито медленно и с лёгкостью скидываю его руки. Она поднимает взгляд полный благодарности, но тут же меняется в лице, признав во мне своего “спасителя”.
Должен признать, что её ногти в моей руке не то, что я ожидал, девчонка оказалась сильнее, чем я думал. Так даже интереснее. Я всё сильнее сдавливаю её кисть. Хрустит. Этот звук ещё сильнее подстёгивает желание уничтожить эту дуру.
Тонкую талию, словно железный пояс, защищает мышечный корсет от моей хватки. Большим пальцем я чувствую, как напрягаются её мышцы пресса, и с трудом борюсь с желанием сломать её пополам. В прямом смысле.
Пришло время.
Направляюсь следом за ней к заднему выходу во двор. Мимолетно бросаю взгляд на кисть. До мяса. До костей. Виднеются красные полукруглые порезы от ее ногтей, но кровь только начинает проступать. Это даже заводит.
Я люблю боль.
Прислоняюсь к кирпичной стене здания. Закуриваю сигарету и смотрю прямо на нее, пусть только попробует завалить эту операцию. Слышу стоны. Похоже, кто-то решил потрахаться прямо здесь. Дебилы.
Дивергент пьет и непрерывно смотрит мне в глаза.
Сука.
Разгибается, и я вижу, как от стекающей воды твердеют горошины её сосков, она ловит мой взгляд. Понимает, что я заметил. Сейчас бы поставить её на колени и занять её ротик своим членом. Усмехаюсь.
«– Эрик, саперы сканируют территорию Искренности. На заднем дворе непробиваемая линзой коробка. Она в домике. Уводи всех оттуда.»
И без него, блять, знаю, что нужно делать. Быстро направляюсь в сторону будки, чтобы вытащит так не кстати решивших поебаться малолеток. Боковым зрением вижу, как девчонка смотрит себе под ноги, поднимает на меня взгляд…
Взрыв.
***
Открываю глаза. Я в лазарете Эрудиции. Синие стены выдают себя.
Резко сажусь. Голова слегка кружиться, но особенно действует на нервы писк каких-то приборов. Выдёргиваю из руки капельницу. Суки, напичкали каким-то дерьмом. Я раздражённо морщусь, осознание произошедшего доходит медленно и чем больше я понимаю, что случилось, тем злее становлюсь.
В палату забегает молодой Эрудит в идеально чистом халате.
– Вы должны лежать, Вам… – он подбегает, но договорить не успевает, так как я, подорвавшись с места, с чувством хватаю его за шкварник.
– Где Джанин? – встряхиваю сопляка, что бы дошло всё с первого раза.
– Эрик, не стоит убивать моих сотрудников, – а вот и сама стерва объявилась.
Отпускаю трясущегося Эрудита, который что-то лепеча, выбегает из лазарета. Джанин же садится на койку, на которой минуту назад лежал я.
– Я очень рада, видеть, что ты в норме. Моя дочь спасла тебе жизнь.
– Спасибо не дождешься, – я рычу от злости, но стараюсь не терять профессионализма. – Потери есть?
– Двое из Дружелюбия, которые так некстати оказались неподалёку. Взрыв был мощный, они вряд ли что-то почувствовали.
– На это мне глубоко насрать, – я направляюсь к двери. – Где Макс?
– В данный момент, он разговаривает с Мирой, – слышу, что она следует за мной, – Я провожу тебя.
Мы поднимаемся на лифте в пентхаус Эрудиции. Когда эта фракция была моим домом, то верхние этажи были оборудованы под спортзал, в который никто не ходил, кроме меня.
Сейчас, я так понимаю, Джанин обустроила там свою квартиру.
Нас встречает огромная гостиная в синих, голубых и белых тонах. Окна в пол тянутся по всему пентхаусу, открывая вид на разрушенный Чикаго. Завораживает. Особенно остро чувствуешь, что в прошлом произошло нечто действительно ужасающее, нечто великое. И руины города напоминают тебе об этом, каждый раз, когда ты смотришь вниз.
На большом полукруглом диване сидит Макс, а рядом с ним девчонка, в изрядно порванном синем платье. Сидит и кутается в плед. Мне кажется, что на ней ни царапины, но как только я откидываюсь на диван, краем глаза вижу, как её спина располосована, вся в разрезах, которые за столь не долгое время уже запеклись кровавыми коростами. Я хмурюсь. Слишком быстро для обычного человека.
– Завтра я жду отчета от ваших саперов и всех камер видеонаблюдения, – Джанин закурила, сев рядом с Максом.
– Непременно, – Макс поспешно встаёт, словно ему неприятно общество этой женщины и поворачивается к Дивергенту. – Мира, ты большая молодец. Ты спасла нашего лучшего бойца, – он искоса поглядывает на меня, ждёт реакции.
Я кривлюсь от отвращения. Сука, как же я жалею о том, что она меня закрыла. И при этом не сдохла.
– Это моя работа, – сидя сзади неё, я не могу видеть выражения её лица, но по голосу эта тварь точно улыбается.
Я встаю следом за Максом. Отмечаю, что ткань её платья разорвана практически до самого бедра, открывая вид на черные ремни, к которым закреплены ножны. Откуда у неё это? Такие вещи можно получить только работая на Бесстрашие. Она замечает мой пристальный взгляд и поспешно накрывает ноги пледом.
Из квартиры я выхожу не оборачиваясь и не прощаясь.
***
По дороге домой, что-то никак не даёт расслабиться. Из головы не выходит её растерзанная взрывом спина. Мне невыносимо хочется добавить несколько надрезов от себя. Хочется почувствовать, как нож медленно разрывает тонкую кожу, и эти маниакальные мысли никак не хотят улечься.
