Текст книги "Аристократ представляет (СИ)"

Автор книги: VladimirK

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Как мне не хотелось, но с переменой своей учебы нужно было менять и место жительства. Пока подходила только общага.

Я отправился с надеждой, что мое новое жилье окажется не таким уж и плохим по сравнению с моей квартирой.

В общежитии меня встретили и даже проводили до комнаты.

Глядя на захудалое убранство этой комнатки я невольно поморщился. Удобства общие для блока из двух комнат, кухни нет, просто комната – сиди или лежи, вот и все… Захотелось обратно, в городок с наблюдением и колючей проволокой. Ну и что, что там мне теперь становится опасно жить? Ну и что, что там меня легче повязать и бросить в застенки, когда все мои проекты вскроются? Может пронесет?

Нет, придется здесь жить, в этом кошмаре.

– Не боись! – сказал комендант. – У нас тут уютно как дома и все по правилам, за которые вы все меня будете когда-то благодарить.

– И что за правила?

– Не бухать, никого не водить и не орать песни, когда напьетесь.

Н-да, правила были очень своеобразные.

У меня вообще странно складывается жизнь. Когда-то я думал, что закончив техникум, где отучился на программиста, моя учеба закончится навсегда. Но не тут-то было. Сначала Дэн меня устроил в ВУЗ (я не успел поучиться), а сейчас я возвращаюсь на учебу уже с санкции моего руководства из Министерства Обороны. (Хотя больше в этом заслуга Автокомпа, он там подначивает генералов…) Как-то так получается, что все новые личности в моей жизни хотят меня чему-то научить, нЕуча.

Все специальные предметы начинались с авторского права. Отводились часы на режиссуру, мастерство монтажа, художественное оформление, технические средства кино… Теория искусства конечно же тоже была. Но я сразу попал на неспециальный предмет. На актерское мастерство. Актерами мы собираться не становились, но актерами мы вынуждены быть, поскольку в наших учебных фильмах вряд ли будет кто-то сниматься кроме нас. Так что нас натаскивали. У нас и сценическая речь, если что, была…

У нашего преподавателя, то есть пардон – мастера, была бородка, как это и полагается для людей творческих профессий. Он был одет в черный джинсовый костюм. Носил с собой портфельчик. Выглядел циничным и прожженным. Однако, это только на первый взгляд. Он без лишних реверансов взял меня за плечо и повернул к студентам.

– Господа студенты Академии Культуры! Перед вами новый ученик, похлопаем, чтобы он не растерялся!

Шло занятие по постановочному бою, вот это я попал. Уже далеко не начало года, поэтому я как говорится с пылу, с жару. Я выбрал место в первом ряду перед ученической сценой. Наблюдая за сменяющимися парами на сцене, которые отрабатывали тему занятия, я успевал поглядывать и по сторонам. Подобралась разношерстная команда. Тут были и наивные взгляды детей, но были и бывалые. Кто-то наверняка уже где-то работал по профилю. Для простоты я студентов разобрал по известным образам: вот Семен Семеныч с бриллиантовой рукой – грузный, но верткий, играет на барабанах; вот Буратино – маленькая юркая девчонка; и Мальвина тоже есть; а вот – капитан милиции Васильев, любитель звона бокалов и шпаг: Ипполит – ведущий радио; Татьяна Ивановна – Нона Мордюкова; да что я говорю у нас был вылитый Михалков!.. короче, у нас тут был громадный потенциал. И все студенты творческие, сразу видно.

Когда прошли все те, кто хотел сам и рвался в бой, остались еще несколько всеми забытых учеников.

– Юра, а ты почему не дрался? – Спросил мастер, глядя в журнал.

Вопрос повис в воздух, потому что ответа не прозвучало.

– Юра!– позвал преподаватель.

Из коридора донеслись шаги и запыхавшийся голос наконец ответил:

– Я здесь!.. – И невзначай глянул на меня.

Юрка! Это был он! Как он здесь оказался?

Я сразу понял, что он явно возмужал. Взгляд был совершенно новым – уверенным и бескомпромиссным. Весь облик стал спортивным, даже таким – боевым. Выправку не заметить невозможно. Куда делся прошлогодний балбес? Развязанный, шебутной и готовый в любой момент праздновать? На него всегда сваливались основные «приключения», он их притягивал. Раньше. А теперь? А теперь он их своим видом отгоняет. Они его боятся.

Я знал по докладу Эйта, что парень попал в какого-то рода спецназ спецслужбы. И что ему приходилось заниматься силовыми воздействиями где-то в пределах страны. Это ладно, думаю главной проблемой, с которой он столкнулся была дисциплина. Представляю себе, как он не вписывался в систему…

Еще я в эту секунду подумал о том, что вид его… довольно аристократический. Это было что-то совсем немыслимое. Поймут ли это те, кто общается с ним?

И все-таки где-то внутри у него явно блестел огонек прежнего Юрки с его готовностью к озорству.

Лицо его казалось совсем не изменилось. Но я-то понял, что он сделал усилие, чтобы оно не изменилось. О чем же он думал? Это мгновение было каким-то взрывным. Мне казалось, что сейчас действительно что-то взорвется. На его лице появилась уверенность, такая дурашливая, и наглая, но явно наигранная:

– Я хочу драться… вот с ним! – и показал на меня.

Студенты дружно загоготали, зашикали и даже не прикрываясь отпустили несколько язвительных замечаний что–то вроде «нашел слабого противника». «Он здесь свой в доску» – подумал я. Он ведь тут не долго, а вишь что, успел стать своим. Это он умеет… Интересно только кого они называют слабаком – меня или его? В любом случае, меня задело то, что я вообще попал под такие насмешливые взгляды.

– Это наш новичок, думаю, что раз он отсутствовал на предыдущих занятиях, то вызывать его бесполезно, боюсь элементарно – не хватит знаний…

– Ну почему же? – Возразил я. – Я в общих чертах знаю, что такое сценический бой. И думаю, что я смогу.

Нет, я мало знал об этой штуке. Знал только то, что нужно вести фиктивный бой, без контакта с противником, но при этом делать так, что бы со стороны казалось, что это настоящая драка. Все движения должны быть экспрессивными, а боевого контакта быть не должно. Но меня это не волновало в этот момент. Я действительно был задет. Моя, понимаешь, аристократическая честь вопила о воздаянии. Этот наглый мальчишка (номер три в списке) решил, что прошел год и он может победить меня (номер один в списке) в рукопашке? Что он о себе возомнил? Надо поставить его на место!

Мы собирались драться явно не понарошку.

Студенты притихли. Что-то кажется начиналось. Напряженность, которая возникла между нами опустилась на всю аудиторию. Но азарт был сильнее. С какой стороны ни посмотри схватка была интересной: известный ловелас, общества которого желали девчонки, но тихоня в группе, а с другой стороны – таинственный новичок, который не растерялся, когда его вызвали… О! Интрига!

Несколько движений – краткая разминки. И вот мы уже стали напряженно и с достоинством вертеть круги друг вокруг друга по сцене, позы у обоих были предельно собраны, изредка мы слегка подпрыгивали. Что-то было похожее, в нашей технике.

– Помните, это сценический бой, – вдруг зачем-то сказал преподаватель. Он выглядел не менее напряженно, чем мы, соперники.

Мы обменялись серией коротких ударов, затем Юрка провел атакующий удар. Целью был нервный центр. В движениях не было ничего лишнего, студенты до этой схватки изображали драки только эмоциональные: с отлетаниями, со сжатыми зубами, с криками и громкими падениями, сейчас же происходило что-то совсем другое – все было предельно сковано с точки зрения артистизма и не зрелищно – все движения. Студенты перешептывались, я смотрел в ледяные глаза Юрки своим холодным взглядом. Он боец, так же как и я. И пойдет до конца. Преподаватель даже сказал, что у нас поединок более приближенный к реальной драке и это по-своему очень неплохо… Еще бы, «приближенный»! Что ни на есть, самый настоящий. Просто они не видят с какой силой сталкиваются наши руки.

– Ах, а какие холодные глаза убийц! Ребята, вы что, тренировались?

Ни Юра ни я не ответили. Снова серия ударов, на длинной дистанции, на ближней, контратака. Мне удалось хорошо развернуться, и сконцентрировать энергию в ударе – его мышцы не были сжатыми и сработали идеально – удар пришелся в скулу Юрки. Тот покачал головой, как бы сбрасывая с себя временную потерю концентрации.

Тем временем мастер стал комментировать:

– Противники подобрались серьезные, и тот и другой в свое время были победителями международных соревнований. У них даже есть клички, которые они получили заслуженно: «Железный коготь» и «Острый зуб». Как видите после первой атаки соперники еще приходят в себя, у них великолепная спортивная форма.

– А кто из них «Острый зуб»?

Мастер тут же изменил нашу легенду, новая ему показалось более интереснее, в фантазии он себе не отказывал:

– Кличка «Острый зуб», настоящее имя Юрий, ликвидатор террористов, агент 009 с половиной. ЦРУ начало преследовать его за то что он перевел бабушку через дорогу. Это не та бабушка и не та дорога, чтобы через нее кого-то переводить! Ограбил банк, аптеку, мясной рынок и магазин открыток! Обезвредил опасного рецидивиста Билли Бонса, вывел на чистую воду продажного инспектора Ришара! Не женат, характер скверный… Теперь о противнике. Кличка «Железный коготь», настоящее имя Влад. Когда-то давно он отбывал заключение. Другой арестант по кличке Живопыра научил его науке ниньзя. И теперь он махает руками так, что их не видно! Невозможно утверждать вообще, что он ими машет! Сбежал из тюрьмы «Алькатрац», за него объявлена награда в 250 тысяч долларов. Нет, мало. В 750 тысяч долларов! Жажда мести главы колумбийского картеля Хуана Мартинеса не знает преград. «Железный коготь» украл у него дочь и теперь растут маленькие коготки! Взорвал бомбу в Польше. Затопил Париж, город любви и сокровищ!

А это уже не шутка. Меня узнали.

– Откуда вы знаете, может быть это был не я? – крикнул я между ударами.

Наверно, мастер хотел разрядить обстановку. Студенты улыбались.

Мы подхватили рапиры с подоконника и принялись стучать ими, пытаясь пробить защиту. Я вообще-то не знал, как пользоваться шпагой, но несколько ударов и, кажется, понимание приходило. Если вам кто-то скажет, что театральные рапиры не опасны – не верьте. Это что ни на есть самое настоящее оружие.

Выпад, парирование атаки противника, свист в воздухе. Наш темп был высок…

На краю сцены стояли парта и стулья, изображая часть обстановки, ведь драки не ведутся на голых сценах, Юрка использовал их, чтобы на минутку прийти в себя, тут-то и разгорелась остальная часть схватки, студенты наверно подумали, что мы двое циркачи – мы умело манипулировали стулом и столом, закрываясь ими от ударов. В результате Юрка все же улучил момент и нанес удар мне в висок, правда не рапирой, а кулаком и он оказался не таким сильным, как хотелось бы Юрке. Еще пару раз мы кувыркнулись у стены, отталкиваясь от нее.

Он было снова бросился в схватку, но я вдруг оступился и полетел с края сцены, чудом успев сгруппироваться.

Юрка опустил кулаки, рапира выпала, он смотрел, как я рухнул на чьи-то вещи, а потом вдруг выбежал из аудитории.

Я поднялся, на лице появилась ссадина и ни на кого не обращая внимания побежал за ним.

В коридоре оказалось пусто. Что все это было? Как это понимать?

Чисто интуитивно я забежал в туалет, где творцы шедевров часто совещались какие художественные приемы использовать в показах на курсе, и каким-то образом понял, что он здесь.

– Слушай, тут не лучшее место…

– Я из-за тебя!.. Из-за тебя лишился дома, друзей…. Счастья! – Гневно заявил он.

– Что – и счастья тоже я лишил?

– Да! А вот – да! Ты отнял у меня жизнь.

– Ну если подумать, то это не я, а Дэн. И не отнял, а дал.

– Хватит переводить стрелки. Во всем виноват ты!

– Понял, виноват, признаю. Теперь давай искать выход из сложившейся ситуации. Я же добился, чтобы тебя перевели сюда.

Он и не думал выходить из туалета, только отвернулся и поглядел в двор вуза через стекло.

– Ты тоже можешь управлять структурой?

– Да.

– В Мин Обороне это было востребовано.

– Ты действительно обезвредил Билли Бонса? – улыбнулся я.

– От моего настоящего тела осталось только 40%. Все остальное – фирменная жижа Дэна.

Я почувствовал себя виновато, уже без наигранности:

– Слушай, прости…

Он молчал насуплено смотря во двор. Я встал рядом и тоже пялился в окно некоторое время.

– И еще у меня есть чип. Но в последнее время он стал отключаться.

– Да, этого тоже добился я. Мы исчезаем с радаров спецслужбы. Автокомп нас прикрывает. Потому что у нас теперь есть дело.

– И какое?

– Снимать кино.

– Серьезно? Я с тобой! – Ну вот, только что я у него во всем был виноват, а теперь все забыто. Я решил ему это высказать:

– Только потом не говори, что во всем виноват я. Ты сам захотел.

Он махнул рукой. Все, проехали. Подростки все обиды быстро забывают. Тем более, он прекрасно помнил, что когда-то давно, в Париже сам напросился ко мне в компанию.

– Знаешь, у меня такая жизнь началась… что я уже думал изменить форму существования. Стать жидкообразным что ли или быть сферой… Ну а зачем нам быть дальше людьми? Мы теперь можем жить в космосе… и быть богами.

Я фыркнул:

– Ты что с ума сошел? Кому ты нужен как сфера? Лучше человека ничего не придумано! Или ты может быть придумаешь что-то взамен добра и зла?

Да, я уже успел подумать на эту тему. И решил, что старые неизменные добро и зло не заменить. Они торжествуют в мире, вырывая друг у друга людей или целые народы. Такова Вселенная. Раз уж мы здесь, а не параллельном мире, требуется принимать правила игры этой Вселенной.

Вообще-то этот вывод на тему добра и зла плавно вытекал из того, что Дэн делал меня аристократом. По существу он делал из меня человека, который умеет разбираться в добре и зле.

Поэтому все эти варианты «быть шарообразными богами» – блин, чушь. Я итак уже как бог, когда человек. Я ведь делаю выбор, изменяя свой мир, принимая решения. Поступить в ВУЗ, чтобы быть образованным. Или не поступать, чтобы работать в автосервисе. Жениться, чтобы у меня были дети. Или оставаться холостым, чтобы посвятить себя большому делу…

Зло и добро нужно знать как отделять друг от друга. Злу нужно сопротивляться, а добру помогать. Иначе ты не имеешь право вершить судьбы Земли. Потому что ты просто будешь ошибаться и угробишь людей. и тут не важно сколько – 3 человека семьи или 100 миллионов населения страны. Кем быть – человеком или нет – это вопрос именно такой – вопрос моего выживания и выживания всех, кто от меня зависит. А может быть и всей Земли. Абсолютно так же, как это было и раньше. Просто тогда я этого не понимал. А сейчас, как мне кажется, понимаю.

Страшно. Да страшно, любая жизнь человека страшна своим выбором. И кем бы ты ни был нужно сделать правильный выбор. Быть человеком – это оставаться «в игре», участвовать в ежедневном выборе. Отделять добро ото зла. То есть совершать ежедневный подвиг, как его делают миллиарды людей. А все упрощенные пути – это все бред и маразм. Это все равно, что себя похоронить. А еще пожить хочу… Ну и что, что если я теперь умею управлять структурой? А вот сосед, дядя Вася, умеет классно делать столы и стулья! Чем это хуже? А вот тетя Маша отлично готовит суп!…

Хотя, может быть я напрасно переживаю – я ведь даже роботов не могу воспринимать как машин, какое из меня божество? Тот же Эйт у меня неминуемо олицетворяется с парнем. Ну а что я могу с собой поделать? У него же есть по крайней мере лицо? Ну вот.

Очень не хватает Дэна. И… матери Юнии. Да, они бы оба сейчас были кстати…

Меня вдруг пробило засмеяться и все эти философские мысли в голове моментально сдуло. Я просто представил себе шарообразного Юрку. Круглый, толстый, с торчащими ручками и ножками.

– Ты чего смеешься?

Я кое-как сквозь смех объяснил ему. И вот, мы уже смеялись вместе.

– Я тебя проведу в наше логово, – сказал я Юрке.

– У тебя там роботы?

– Пока только один. Сам понимаешь, мы пока подпольные, так что приходится делать все это втихаря.

– Погоди-ка, но ведь власть разрешила заниматься киностудией официально?

– Да.

– А что же ты говоришь «подпольно»?

– Ну если бы не чипы в наших головах, я бы не стал говорить. Вообще делать кино – это идея Автокомпа. Он уж как-то там навязал нашей власти. И те согласились. Так что все мы ходим по краю.

Глава 9

Юра принялся активно работать на самом сложном направлении. Кроме того, что оно было завальным, оно еще было неохватным. Это работа с актерами, конечно. Эйт делал часть работы, но с актерами нужно было обязательно встретиться лично – настроить их. Они же тоже люди. К ним подход нужен. Очень нежные натуры и увлекающиеся. Как мне кажется, Юрка нашел к ним ключик. Баловень судьбы гибко подходил к каждой веретенной персоне артиста, ему удавалось уговаривать людей «на раз, два» – наверное потому что у самого в свое время был тот же ветер в голове. Короче, действовал он профессионально.

Я же занимался еще более интересным делом. Наполнял объем медиа нужным контентом. Систему я уже понимал, это было не сложно. Цель была – создать массовый вал нужной нам информации. Раньше бы эта работа началась с телевидения, а теперь – с сети. Мы посовещались с Юрой и договорились о кандидатурах, которые могут трещать в эфире круглосуточно, кроме Димы Престижа. Мы решили, что Престиж свою работу делает хорошо. А теперь бы надо найти реальных блогеров. Все темы, которые только можно окинуть взглядом – совершенно все можно нести в эфир. Только делайте так, чтобы вас смотрели. Ну и пара условностей от родительской фирмы – «у вас свежеиспеченная кинофабрика „Мамонт“ должна быть светлой, безупречной и суперинтересной». Собеседования пока не требовалось. Создавай канал на видеохостинге под общим брендом – и вперед!

Правда так получалось, что самый продвинутый видеоблогер теперь – я. Я даже круче Димы Перстижа. Любое мое слово отзывалось миллиардными просмотрами. Число подписчиков с 70 млн. скакнуло до 110! Что будет завтра?

А что такого я говорил? Ничего такого, просто, что мы снимаем фильмы…

Предложил Юрке тоже вести видеоблог. Он наотрез отказался. Не любил он эти шалости. Вообще странно, этот шалопай как раз должен был проявить к этому интерес. Тоже должен был хотеть известности, лайков. А нет.

Вторым шагом в расрутке уже будет ТВ. А уж третьим – само кино. Кино – это вообще-то частный случай громадной медиа-системы. Но когда этот «частный случай» раскручен жестко, то отдача великая, кажется даже камни начинают смотреть кино… Мощность этого медиа-инструмента подзабыта на фоне сети и ТВ, которые погружают страны в липкое болото ненужных деталей.

Людям нравится темный зал, сам поход в кино – это событие. И просто место для встречи. А если еще и фильм интересен – это настоящее потрясение!

Сейчас нас двое, нет, трое, не надо сбрасывать со счетов Эйта, он тоже полноправный член нашей медиа-шайки! На его плечах (которые сейчас возле какого-нибудь 283 сервера) держится практические все!

Мы не рассчитывали на то, что началось дальше. Ураганное количество встреч, которое нам устроил Эйт. «Со всеми нужно встретиться, чтобы повлиять на них своей человеческой харизмой». Мне пришлось встречаться с вереницей предпринимателей, а Юрке – с исполнительным персоналом, актерами и режиссерами. Я выбивал бабки (довершал начатое Эйтом удаленное общение), а Юра уламывал подстроиться к нашим графикам (тоже начатое Эйтом общение).

Начиная это дело, конечно нужно было предвидеть, что так обязательно случиться. Мы не успевали учиться, мы многие уроки прогуливали. Мы перестали ходить на теоретические пары, приходили только на практику. Иногда пропускали и ее… Времени колоссально не хватало…

В один из ненастных дней мы с Юрой оказались на приеме нашего союзника Натана Гольдштейна. Его нашел Эйт в Мамонте. И уговорил его вложиться в организацию торжественного приема. Все с целью в одном месте собрать богатеев – ради выбивания инвестиций в наше кино.

Я не задумывался над последствиями. С губернатором мы бы не ужились ни при каких обстоятельствах. Если не брать во внимание рациональные причины, я знаю, что меня заклевала моя же ревность к моему Мамонту.

Но так или иначе, оказавшись на этом приеме мы конечно же стали официальной оппозицией губернатору. После этого события разговоры о примирении никто не будет вести.

Мне пришлось одевать костюм. Необходимо было выглядеть представительно. Эйт лично проконтролировал как я выгляжу. На Юрку махнул рукой: «ему не важно, он молодежь!» Тот сразу нахмурился. Я поражался каждой реакции, насколько они были непосредственными, насколько сразу все отражалось на его лице. Да, я знал, что в глубине души он по-прежнему ребенок.

Зал был выполнен под императорские палаты для праздников. С высокими сводчатыми потолками, громадными окнами и раскидистыми пальмами в кадках.

Мы уже охмурили нескольких гостей и договорились в общем о неплохой сумме, когда встретились с Натаном Самуиловичем. Он сразу нас заверил:

– Я тоже внесу свою лепту… Вы знаете, что губернатор не одобрил это собрание? – сказал он описав рукой с бокалом всю тусовку. – Мы так сказать, изгои. Высокопоставленные, обеспеченные изгои.

Я вежливо сказал:

– Мы с ним не ссорились.

– Поговаривают, что он ревнует вам, как основателю этого города. А еще говорят, что он сильно расходится с вами по принципиальным позициям.

– Мы отправляли ему для ознакомления материалы, – сказал вспомнив, что Эйт мне об этом говорил. – Наша студия зарегистрирована в этом городе. Мы физически не может работать отдельно от главного человека. Мы были всегда открыты.

– А он проигнорировал, правда? У него есть схемы, которые вы рискуете разрушить. Он просто расточает то, что вы когда-то создали и конечно боится, что вы его уличите в этом. Ваши слова… знаете… ваши слова о том, что вы не можете работать отдельно с губернатором очень правильные. Я вас и вашу работу буду всегда поддерживать.

Да, без намеков о карьерном росте обойтись не могло. Как хорошо, что этот довольно верный человек рассчитывает получить довольно честную награду – уже после того, как нынешний губернатор будет скинут. Очень умный человек. Я решил не юлить, тем более, что с досье на него я уже ознакомился и принял решение.

– Вы знаете, – сказал я, – в городе губернатор является практически просто ширмой. Всю основную работу контролирует весьма цепкий господин по фамилии Синица.

– Конечно я знаю, – согласился он.

– Думаю, этот Синица явно не на своем месте. Нам нужно будет поправить это досадное недоразумение. И лучшей кандидатуры на такую деятельную должность, чем вы я не вижу. Говорю вот так, чтобы мои слова были крепким обещанием.

– Это очень хорошо. Ведь мы оба обменялись обещаниями. Это очень укрепляет наши отношения, тем более, что они возникли давно. Некогда вы дали мне шанс, оказали мне доверие. Я работал у вас, хотя возможно вы этого и не знаете. Я был первым управляющим сети магазинов вашей электроники. Когда вы исчезли я взял все в свои руки и стал владельцем, но я не позабыл кому я должен быть благодарен.

В словах этого господина была логика. Если бы он не стал владельцем магазинов, в которых являлся управляющим, их бы захапали люди губернатора. Тем более, что он говорит, что прекрасно помнит, откуда взялось его богатство.

Все-таки каков этот Дэн! В свое время мы торговали военной техникой нового поколения. Но потом произошел рывок и мы стали обеспечивать мир товарами не только оборонного значения. Вот выпускали и электронику, ну то есть производили и продавали товар принципиально нового уровня.

Но не в этом гениальность Дэна. Я был уверен – он сделал так, чтобы появились и частные сети с нашим товаром. Пусть это было связано с потрясениями, с разрушением нашей империи, но я уверен, что Дэн выбрал очень много достойных людей, и вложил в их руки большую часть наших доходов в последние дни существования Бит-корпорации. Лишь бы они не достались нашим врагам. И сделал, как это оказывается, не зря.

Кстати говоря, врагам тоже досталось не мало.

К нам приближался мужик в джинсах и майке. Он был небрит, имел потрепанную физиономию.

– А это Алекс, он из голливуда. – Представил Натан этого гостя, когда он подошел.

Надо же! Я не узнал Алекса Берковича, продюсера таких картин, как «Чужой», в современном изводе, конечно. Еще у него были блокбастеры на библейские темы вроде «Цари и Короли». А вот еще – фильм про двух женщин-беглецов «Эмма и Джина». Но что значит «блокбастеры на библейские темы»? Там было очень много ба-бахов, а от библейских героев – только внешность.

– Это все барбосы, – сказал иностранец, посмотрев на гостей через плечо. – Я вам могу предоставить гораздо большую помощь. И что немаловажно могу добиться известных голливудских франшиз специально для вашей студии. Мы же понимаем друг друга, мы же хотим заработать. У вас есть свежесть в подходах, у меня есть большой опыт, что мешает нам объединиться?

Погоди-ка, пусть понимает, кто тут главный:

– У меня скорее авторский проект. И вам придется вписываться в мои идеи… Ну что, хотите сотрудничать?

– Это будет что-то новое в моей жизни.

И чего они все такие покладистые? Я уж думал, что он скажет fuck you, как сказал это мистеру Кольскому. Но нет.

– Ну, что обсудим проект?

Начались съемки «Велосипедного общества» и обнаружилась удивительная вещь. На главные роли пробовались юноши и девушки (Эйт и Юра провели кастинг чин по чину). И независимо друг от друга главные роли в фильме получила только что расставшаяся пара. Расставание было болезненное, а тут им придется играть любовь. Помешает ли это съемкам?

Как только это обнаружилось Юра примчался ко мне. И задал вопрос – что делать? Я посмотрел других претендентов, которых Эйт и Юра отсеяли, но бывшая пара была талантлива и попадал в типаж. Так что я решил оставить, а молодые пусть стараются. Работа есть работа. Элисбар был согласен. Просто нужно будет проинспектировать их дела чтобы свести риск к нулю.

У Юрки комната в общаге оказалась на втором этаже, он стал часто подниматься ко мне на третий и часто зависать у меня. Читал книги, копался в сотовом, смотрел ТВ. Где же еще? Только у меня.

Я подбил коменданта никого не подселять ко мне. Это было несложно, я его угощал бутылкой и сигарами. Я узнал – Юра просил перевести его в мою комнату, но получил отказ. И правильно. Я не собираюсь терпеть его рядом круглосуточно. Даже без всякого перевода он умудрялся большую часть времени проводить у меня. И даже иногда ночевал.

Нет, обойдется.

Но сам он не расстраивался. Ну не получилось – не получилось. Значит нет нужды.

Как я долго ждал, чтобы написать слова «съемки начались!» Началась новая эпоха!

Необходимое появлялось как по волшебству. Все время доставлялись грузы купленные на деньги Мумбасы. Я даже не знал, для чего они. Всем руководил Эйт и я надеялся, что он ничего не забудет и выпишет необходимое. Я созванивался с ним раз по десять за день. Он мне втолковывал какие деньги куда переведены, хотя я этим мало интересовался. Больше я хотел у него услышать о согласовании планов. И вот все, с кем мы договаривались, или с кем договаривался один только Эйт, из-за нашей занятости, появлялись. Конечно же инженеры. Конечно же люди не технические, а чисто творческие – художники, композиторы, операторы.

Павильоны были поставлены наспех. Для этого не потребовалось даже нашего участия, Эйт все оформил дистанционно. Декорации.

Плюс локации. Если были нужны. Билеты приобретались. Съемочные группы могли заснять что-то узнаваемое. Может быть даже эпизод из фильма.

Непростительно, когда съемочные мощности не были востребованы. Конечно же, чтобы все их использовать по максиму нужно было снимать не один фильм, а несколько. «Велосипедное общество», «Галактический спецназ» – это понятно, уже все в работе. Но этого мало. Перед нашей группой не далее, как с неделю назад возник сложный вопрос. Что выбрать из проектов на ближайшие полгода, а проектов было очень много. Обсуждали все вместе. В результате выбрал проекты я. Всего семь штук. Своим аппаратным весом, так сказать. Но Юрка не расстраивался. Он понимал, что не разбирается в политике студии. Ему нравилось то, чем он занимается.

Все удобно умещалось в расписание. Я удивлялся насколько Эйт учитывал занятость всех этих людей, занятость декораций, согласованность технических и творческих работников – это огромный ворох информации!А вот поди ж ты. Все это начало работать!

Уже закончились чтения сценариев. Техперсонал уже включал освещение и камеры.

Если говорить про «Галактический спецназ», то цель возникновения нашего фильма была еще и практическая. У нас там база на Луне и уже практически где-то на подходе регулярные рейсы в космос. Так что это дело необходимо продвигать. В фильм это необходимо все хитро заправить. Ненавязчиво. По пути в глубокий космос залететь на лунную станцию и крупно показать логотип космического Автокомпа. Я уверен, что на следующий день после премьеры, выйдет масса статей на экспертных ресурсах – о том, что космический Автокомп действительно существует. И действительно занимается космосом. Потом герой фильма победит всех инопланетян и ореол этих фантастических побед достанется и нашему Автокомпу…

Хорошо было еще сделать политический фильм. А вот с ним оказалось всё сложно. Вообще-то нужно было делать традиционно-религиозный фильм. Такие темы скрепляют общества во все времена. Как говорится – когда я слышу про национальную идею – «моя рука тянется» к православию, к Москве, Питеру, к Серигию Рдонежскому, Серафиму Саровскому… Вот скажите мне, почему все еще в нашей стране, богатой такой историей не снято про них фильмов? Но так же необходима была и острая тема. Заявка, что мы никого не боимся. Политическая в полном смысле этого слова. Новое прочтение бытия, так сказать. Кто и чем управляет. Об этом же не говорят. Не говорят о Беккере. Разве не пришло время об этом сказать?

Еще были темы исторические и тема самого Автокомпа – очень перспективная, технологии, страх нового мира, ах, ах! все это еще находилось в разработке.

Появились первые проблемы. Меня стали одолевать толпы режиссеров, сценаристов и актеров, которым где-то что-то не хватало. Кто, как он считал, оказался обделенным – по выбору места съемок, по должности, по денежному вознаграждению… Хотя больше всего сейчас жаловались, что их недооценили и не взяли на работу. Злой Юра сделал им отказ. Нехороший человек, редиска. По мере сил я от отмахивался. Некоторых брал, находил им место. Но я не об этом. Я стал целью для творческих лиц. Меня преследовали. И меня часто атаковали. Нападали на меня, так сказать. Вообще Юрка установил так – легкая работа по договоренностям по персоналу доставалась ему, а сложная, связанная с проблемами – мне. Это мы еще только-только начинаем, а что будет потом?.. Но, опять же, я не об этом. Меня тревожило вот что. А если мне не удастся рассмотреть какой-нибудь талант? Вот настоящий, сверкающий талант⁉ Вруг я упущу возможность шедевра? я ведь на это пришел – искать таланты, вдруг я просмотрю в этой дикой суете? Потом отвергнутый сверчок возьмет и напишет что-нибудь обидное? Отдаст в сатирическую передачу, а надо мной будут смеяться?.. Да мало ли возможных ситуаций?