Текст книги "Аристократ представляет (СИ)"

Автор книги: VladimirK

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

В такой сложной ситуации Эйт столкнулся с множеством трудностей. На его языке это называется «многозадачность». С одной стороны, он мог попытаться помочь каждому из членов семьи, но это привело бы к конфликтам и недопониманию. Представляете, Эйт при его мощных финансовых возможностях становится на чью-то сторону, как это выглядит? С другой стороны, Эйт мог попытаться сохранить нейтралитет и не вмешиваться в семейные отношения, но это может быть недостаточно для того, чтобы помочь каждому из членов семьи. Эта работа оказалась для Эйта неожиданно невыполнимой, ни в частностях, ни в общем. Хотя он и считал, что поломка не была связана с контактами с этой семьей, я не был так уверен…

Дальше стало еще хуже. Жена Круза серьезно заболела, слегла в больницу. Мы пытались ей предложить современно лечение, не помогло. Там по ходу еще имелась психика поврежденная… Короче вместо того, чтобы вылечится она записалась в очередь Уходящих. Короче – на эвтаназию. Услуги по медицинскому умерщвлению предоставляла фирма созданная губернатором.

Нам пришлось очень сильно постараться чтобы она исчезла из этого списка. Вот дальше неизвестность. Ждет, не дождется, что будет?

Я не мог поставить себя на место этих людей. И все исправить. Жена чудила сама, у нее что-то с головой. А и сын и дочь Круза, пострадали – оба были выброшены своими семьями. Но при это ненавидели еще и друг друга. Ну а что? Так живут миллиарды людей. И даже не задумываются. Что бы я хотел в такой ситуации? Исправить обычный порядок жизни, который плавно перетекает в патологию? Да.

У меня у самого была такая же проблема. Она хоть и не выходила из рамок приличия, но от этого не была менее болезненной. Ведь мне постоянно звонят. Или я постоянно звоню. Все время на связи. Но ни мои родные родители в Челябинске, ни мои фиктивные родители в Мамонте – никто из них не позвонил не разу. Во внутреннем дата-пространстве я долго созерцал кнопку вызова и думал о своем бытии. Может позвонить? Нет. Потом. У нас у всех, людей, проблемы с общением. Всегда.

Я увидел Эйта в в техническом подвале, в «реанимации», то есть на ремонте. Руки отдельно, ноги отдельно, металлическое тело без кожи… Печальное зрелище… Конечно, это не надолго. Поменяют чипы и снова он будет как новенький. У них так.

– Ну что? Продолжишь заниматься Крузами?

– Не говори мне больше о них!

– А чего так?

– Человеческими проблемами пусть занимается человек.

– И где такого найти?

– В смысле?

– Ты же человек! Или нет?

– Будто ты не знаешь!.. – сказал я подразумевая, что почти наполовину не человек, однако мысль о том, что я все же человек и имею все те же проблемы, что и у людей, мне льстила. Я хочу быть человеком.

Я позвонил родственникам Алексея Петровича. Буду нагло помогать финансами. Тем более, я разозлился. По телефону сын Круза Родион понял мое раздражение. И мы как-то неожиданно разговорились. О детстве, о радостях, о жизни и смысле. И я понял, что процесс пошел. Оттаивание началось… Как же все-то это сложно – с людьми. Я даже пообещал устроить его у себя.

Я управлял работой по телефону. Шеф Службы Технической Безопасности позвонил Борисову и потребовал объяснить смерть Круза. Мне рассказал об этом Тень. Результат звонка – Борисов был отстранен от работы. На неопределенный срок.

Семенов, ну то есть губернатор, позвонил шефу с требованием восстановить Борисова. На что шеф не моргнув глазом ответил: «Я восстановлю его, если ты хочешь пойти под статью».

У Борисова были конечно же звонку к куратору. В результате было решено действовать не привлекая Борисова. Возможности для действия у них сузились.

А мне позвонил Павел.

Павел, режиссер многострадального «Галактического спецназа» был наконец-то уволен. Точнее с ним был расторгнут контракт. Эйт постарался сделать это максимально безопасно, чтобы на нас нельзя было подать в суд. Эйт скрупулезно собирал на него данные, накопил достаточно. Регулярные прогулы, не выполнение своих обязанностей, грубость – каждый случай был зафиксирован.

– А что не так? – услышал я в трубке, манера его речи была развязанная.

– Хищения, – протянул я разглядывая отчеты, – Связь с преступным миром. Вы втянули нас с отношения с… Кто тут у нас?.. «Корпорация 01», «Восточная компания», «Техмех», вы посмотрите, это же прям как из полицейской сводки.

Павел с той стороны линии смотрел на свой сотовый непонимающим взглядом. Я прямо чувствовал. Потом принялся что-то объяснять… Он просто хотел сказать мне, что это именно я ничего не понимаю, как делаются дела.

– Это обычные обязательства. Ведь люди не задаром получают возможности для реализации. Отчисления были нужны. Это обычная практика. Я тебе объясню, у нас такое общество в котором все друг от друга зависят. Если ты этого не поймешь, то жизнь будет тяжелой…

Конечно, я не собирался это выслушивать. Мой собеседник это понял. Поэтому нервно добавил:

– Они тебя просто грохнут. – Нервность была самая натуральная. Как будто больше боялся за свою жизнь.

Это меня вывело из себя, но ответить что было:

– Поинтересуйся судьбой Новака, это был спецпредставитель некоторых семей в Европе. Не знаешь, что с ним случилось? Мы тоже можем работать, – уверил я его.

Паша прикусил язык. Значит знал о судьбе Новака.

Ну вот, после этого позвонили спонсоры Из «Корпорации01». В трубке – истерика, недовольство, не буду описывать. Наивно было полагать, что хозяева этих пешек не всплывут. Меня удивляло то, что они вообще набрались наглости, чтобы мне позвонить. Это были бизнесмены, по уши залезшие в политику. Олигархи то есть. Их хозяин Синица позвонить мне не решился. Потом я перезвонил в администрацию.

– Ниночка, дорогая. Меня интересуют два персонажа. Меринов и Баранов, тьфу ты. Морев и Барханов.

Она прыснула:

– Первый вариант мне больше понравился. Это два олигарха. Жадные и неразборчивые утырки. Ну, не могу сказать, что опасаться их нельзя. Надо, хотя, они и идиоты. Так что ходи как тень, между струек. Я тут узнала о твоем посещении Академии Искусств. Слушай, ты поразил мое сердце. Я когда узнала и смеялась и плакала! Надеюсь ты понял – за тобой много кто охотиться. Даже деньги предлагают. Так что прячься очень хорошо… – Она сделала паузу, задумавшись на миг о моей судьбе, вздохнула и снова вернулась к делам. – Слушай, Влад, я тут как мать революции. Очень много желающих вложить в твой кинематограф. Мне приходится объяснять, что губер против. Они готовы его снести. Но ситуация тупиковая. Синица получил указания об уничтожении всего, что вы сделали.

– Губер восстановил против себя немалые деньги?

– Очень немалые. Но на их стороне – тоже немало. Ты же знаешь, что в США две партии? Ну вот примерно по этому принципу поделен весь мир. Так и у нас.

– Я тебе даже больше могу сказать, – заявил я, подразумевая кому эти партии принадлежат. – Я могу тебе очень подробно рассказать, как это все в США и в Англии устроено…

Но Вика торопливо попросила помолчать:

– Не по телефону!

– Семенову выгодно сейчас затихариться, они что, не просчитывают шансы? Ему корячится не просто крест на карьере, а решетка на окнах. Непосредственные хозяева губера где? В Москве? Они молчат?

– Процесс идет. Не думай, что я ничего не делаю… Проблема только в том, что эти люди совсем без тормозов.

Да, этот тип политических «семей», как я помнил лекции Дэна, был самый уродливый. Они были готовы идти до упора. Я уверен, что губер не входил в этот класс безумных политиков. Но у него был Синица, которого он сам же и приблизил. А уж Синица-то был как раз из «этих».

Подумав я сказал ей:

– Дорогая моя Ниночка, я почему–то думаю, что тебе не нужно стесняться на следующих выборах. Я буду доволен таким губернатором как ты!

– Ну ладно тебе, – формально возразила она. – Хотя, может быть я и соглашусь. Но. Я имею свой интерес. Я хочу свое кафе там, где вы будете показывать свои премьеры, понятно?

– Чего ж тут непонятного? У нас все рушится, а тебе нужно кафе.

Мы рассмеялись. Кафе – это очень даже немного. Она могла бы просить больше. И мы это знали.

Мы пообсуждали, где мы построим главный наш кинотеатр, где будет наш центр. Перспектива была неплохой.

Григорий Мерц после успеха «Дарвина» снимал еще два фильма. Мы встретились в нашем новом логове у родной тети Вики. Я хотел отдать пару распоряжений.

– Я хочу, чтобы ты закончил «Галактический спецназ».

– А как же мои проекты? – Мерц смаковал мороженное в специальном железном стаканчике.

– Остановишь. Это совсем ненадолго. Фильм почти готов. Тебе его нужно переосмыслить.

– Но там же снят сплошной мусор.

Мерц совсем не тяготел к фантастике. В отличии от Элисбара. Но я хотел перемешать им все карты. Под железным контролем Эйта, конечно.

– Автокомп переснял и доснял все необходимое.

– Как это он сделал?

– Виртуально. Там уже жаждет Саша, он сценарист. Ждет тебя. Работайте с ним. Потом поставишь свою фамилию в титры. Даю тебе неделю.

– Всего неделю?

– Успеешь?

– А дополнительный бюджет?

Вот ведь хитрая морда. За несколько часов управления виртуальным монтажом, за уют режиссерского кресла – еще и доп. бюджет.

– Ладно, будет тебе.

Мы еще поговорили вообще о кинопроизводстве, что нам приходится работать полулегально, что конкуренты не спят, включая, конечно, и группировку Элисбара, ну как же без этого? Ну то есть об общей обстановке, чтобы режиссер понимал наши перспективы. Все всё знали, поэтому Мерц не жаловался. Он имел официальные супер-доходы. И считался режиссером-олигархом по сравнению с теми, кто еще пахал на Мосфильме или у Кирилла Эмильевича Константинова… Когда Мерц ушел, мы с Юркой погрузились в наши планы. Я решил разработать идею об Автокомпе. Уже давно пора было снять такой фильм.

– Этот проект концептуальный и глобальный. С ним связана наша студия. Этот фильм должен был быть первым, но почему-то его пропустили. Это должен быть фильм – лицо нашей студии.

– Только не надо никакой дешевой рекламной халтуры! – уточнил Юрка. – «Автокомп – это наше всё!.. Он и в поле, он и на заводе, он и защищает нас». С причмокиваниями… Ненавижу эти сопли. «Какой хороший и безопасный Автокомп!» «Какая миленькая автоматическая база!» – Юрка умел идеально дополнять мои планы. Я уже и раньше это замечал.

– Точно, Автокомп будет зубастым! Этот фильм должен быть спокойным и уверенным о самом актуальном явлении нашего века. Нужно будет показать пару технологий. Хотя я не настаиваю. Главное – нужно наделить Автокомп сознанием, холодным, но таинственно-справедливым.

Юрка тут же принялся придумывать будущий сюжет:

– Герой (или героиня?) попал в затруднительную ситуацию, но вдруг оказывается, что у него имеется таинственный покровитель… Разум подчиняет себе всю сеть… – его взгляд на этих словах прояснился: – что-то в этом есть знакомое… – И продолжил: – Искусственный разум пытаются использовать, борьба за влияние, за власть, за ресурсы… это будет триллер. Военные разработки, перенесенные в мирную жизнь…

Я подумал про себя, что думать тут особенно нечего. В фильме «Автокомп» мы снимем мою историю в закамуфлированном виде.

Мы еще разработали новую рекламную кампанию в целом студии «Мамонт». Назвали – «Великие в кино». Достоевский, Чехов, Александр 3… как было бы, если бы они ходили в кинотеатр. В проекте был литературный материал, ну и конечно плакаты.

2. Шеф СТБ Шашкин.

Главный был в бешенстве, когда узнал, что Ионов освободился от контроля. По суетности информации он и раньше догадывался, что в случае Ионова что-то нечисто. Он чувствовал, что информацию кто-то сильно редактирует. А сейчас поступили один за одним доклады, которые полностью подтверждали – главный подопечный соскочил. Причем практически все выводы об этом сделаны без Участия Автокомпа, скорее вопреки. Внешним наблюдением. Электронные данные показывали одно местоположение Ионова, фактическое положение оказывалось совершенно иным.

– И сколько это уже продолжается?

Все это стало трудно скрывать, учитывая то, что Ионов в открытую сцепился с властью Мамонта. Не даром Ионова называют королем технологий. Он и его технологии долгое время водили их за нос. Какой же удар по шефу нанесло то, что его верный помощник – Евгений причастен к этим делишкам! И не просто причастен, а является одним из них! Из технологических рабов Ионова. Трудно было подумать, но в навороченной СТБ работал робот! Как ему удалось так долго продержаться⁉ У него ведь семья осталась…

Семья у робота? Просто часть его задания. Как бы это ни было печально.

Старик подошел, когда в его бывшем помощнике уже наделали много дырок. Просто расстреляли в одном из кабинетов службы.

Евгений содрогнулся всем телом и обмяк, потянуло гарью. Многие роботы начинают циклически дергаться в случае неисправности или как сейчас – повреждения от выстрелов. Нет, Евгений не дергался, его взгляд просто застыл, устремленные куда-то вверх.

– Надо же, как человек. – Удивился Старик. Да, он должен был увидеть это своими глазами. Потому что до последней секунды сомневался.

Спустя секунду Евгений задымился, а верхняя часть его взорвалась.

Главный взял себя в руки и подошел к дымящимся останкам, глядя на выгоревшую системную плату в груди и полностью уничтоженный блок памяти.

Брезгливо поковырялся в шлейфах проводов.

– И как отсюда извлечь информацию? – протянул он.

– Если вы хотите узнать где Ионов, включите телевизор, – внезапно предложил один из оперативников.

Влада Ионова показывали на центральном канале.

Пока люди смотрели телевизор, Евгений увидел миллиарды портов для возможных подключений. И только один сиял призывным светом. «Мне туда», подумал он. Цепочек было превеликое множество, все они имели гигантскую вместимость. И он, покинув тело, мгновенно достиг нужного порта. Он входил во врата с трепетом. Здесь весь его код хорошенько перетрясли и он соединился с частью себя, сохраненного заранее. Теперь он был полностью сохранен.

3. Ионов.

Все закрутилось. Мерц развел активную деятельность. Пару раз до меня доходили сигналы, что дружок уволенного Павла – продюсер Антон хочет оставить съемочную команду без оборудования или случалось какое–то промедление с финансированием, хотя я передавал все необходимые деньги целевым переводом.

Но как ты будешь мешать проекту, если он нужен директору? Они повякали, но поняли, что у них не выгорит, если конечно они не хотят остаться на улице.

Мерц проявил себя мужиком: пару раз были у них стычки. Их разнимали. В конце концов они склонил на свою сторону в многих технических работников, редакторов, компьютерщиков. И вскоре он стал командовать расписанием, оборудованием, новыми идеями и проектами. Он докладывал это все мне и мы обсуждали будущие постановки. Потом я утверждал.

Я был доволен. И все это понимали.

Надо вычищать студию. От этих вредителей.

– На сей раз предложение поступило от губернатора! – торжественно огласил новость Эйт. – Он очень опечален том, что не состоялись наши переговоры с Куарбанком. И уверяет, что подыскал для нас новые структуры, в которые мы можем влиться.

– Какой добрый, этот губернатор. Все заботится о нас, прям спать не может.

– Это предложение о переговорах?

– Это предложение о сдаче. Есть выгодные кандидатуры для нашей студии прямо из Роскино. Знаешь, как они там работают? Через опасения. Опасаются, что слишком яркая будет премьера. Слишком известным станет фильм и ненароком переработают наших партнеров. Они хотят их у нас.

– У нас итак работали Паша с Антоном, хватит.

– О, он сам звонит.

– Кто?

– Губер. Будешь разговаривать?

И действительно раздался звонок на моем телефоне. Я взял его, включил кнопку разговора. И сразу услышал:

– Я прощаю тебя сынок. Давай начнем все заново и вместе придумаем, как нам подружиться.

– Вы скоро утоните, какой мне толк разговаривать с утопленниками?

– Кто тебе сказал, что мы тонем? У нас мощнейшие ресурсы.

– У меня ресурсы не менее мощные, иначе бы ты не звонил.

Я думал, он будет отпираться. Но нет.

– У нас равные ресурсы. Поэтому нам надо объединиться.

Он вздохнул в трубке. Окей, выяснили.

– Мое предложение вы получили. Нужно разбавить вашу структуру профессиональными кадрами. Роскино готово к слиянию. Ты очень талантлив, ты сумел захватить всю техническую инфраструктуру города, развиваешь кино. Но тебе нужно отойти и заняться добрыми делами, жить в богатстве. Знаешь, как это? Жить в достатке и безопасности? Пойди на это предложение, а я уйму Синицу. Он тебе доставил много неприятностей, о чем я сожалею. Но и ты еще очень молодой и каких-то вещей не понимаешь.

– Дядя, ты понимаешь, что все может так сложиться, что из-за Синицы тебя не станет на этом белом свете? Ты не переиграешь змею.

Мой собеседник явно заскрежетал зубами и едва сдержался. Когда он принялся отвечать, его голос был елейным:

– Что хорошего в том, что ты восстановил против себя всех сильных мира сего? Ты знаешь про кого я говорю. У этих людей нет никаких ограничителей. Они могут послать первую группу киллеров, вторую, десятую, тысячную. Они не остановятся пока не добьются своего. Ты чего хочешь?

– Есть всего лишь одна морда, которую можно убрать из уравнения, рухнет все. Ты что думаешь, я из деревни что ли? Я систему знаю лучше, чем ты. Я знаю кого нужно убрать, чтобы добиться результата. Откуда ты знаешь, что я уже не подобрался к нему? Он уверен в своей неприкосновенности? Кто ему сказал об этом? Духи, которые играют с ним?

Я знал, что этот разговор пойдет на рассмотрение различных спецслужб, а оттуда – службу безопасности Беккера. Я представлял, какой вой поднимется там после этих слов. И это очень хорошо.

– Тебе не переломить ход. У нас подготовлены такие мероприятия, которые ты остановить не сможешь, какой бы ты крутой ни был.

На нашем курсе шли занятия по дисциплине «Сценическая речь», пришлось пойти, скоро зачет. Преподаватель была женщина средних лет. Она вдруг вспомнила, что еще не слышала, как я говорю. Это требовалось для выявления речевых дефектов. Пришлось мне рассказать о себе. Студенты смеялись, они обо мне знали, кажется, больше, чем я сам.

Далее пошла теоретическая часть, а я углубился в виртуальный мир. Я хотел погрузиться в наши дела, насколько это позволял чип.

Преподавательница тем временем вещала:

– Сценическая речь должна быть правильной. Люди должны понимать то, что вы говорите им со сцены или с экрана, поэтому каждому предстоит работа над собой. Давайте договоримся сразу еще вот о чем. Всегда коль и хоть говорятся на сцене как «кыль» и «хыть». Это просто надо запомнить.

Что тут у меня есть?

Переписка.

Инвестиции.

Ведомства, департаменты.

Реестр.

Фиксация общественного мнения. Управление моими блогерами.

Некоторые думают, что управлять общественным мнением сложно. Ничего подобного. У того, у кого есть ресурсы это совсем не сложно.

А далее я прямо покрылся мурашками. В моем распоряжении были не только живые, но и мертвые. Я увидел код Евгения, помощника Шашкина, который долгое время прикрывал меня. Я как-то по-инерции думал, слишком по-человечески – что он умер. Ничего подобного. Он в моем распоряжении, куда отправлю, там и будет работать. Я выдал ему официальную похвалу за работу. И почувствовал себя всемогущим…

Но дальше меня ждал неприятный сюрприз. У нас в павильоне произошел пожар. Подрядчик неправильно вел работы со сваркой. Этим поставлен вопрос о нашей компетенции.

Пришли товарищи в наше представительство. Наше строение, оказывается, было признанно бесхозным имуществом и было передано администрации. С участием департамента имущества.

Ну что ж, вы сами напросились. Школа (вибираем какая), вот эта – № 1927 не прошла проверку по пожарным требованиям. Приказ ответственных служб в сети. Исполняйте. Привет губернатору.

Все, школа опечатана, ну то есть временно закрыта.

Глава 17

Пока я ждал прямого эфира в коридоре, по тв на стене я увидел сюжет про мистическую женщину, которая всем помогает. В этом сюжете было все – и камлания и заклинания и заговоры на удачу, хозяйка квартиры с бешеными глазами. Ну и наконец к своему изумлению в этой самой женщине, которая «всем помогает» и которая проживает в чужой квартире, я узнал мать Юнию. В сюжете ей не дали сказать ни одного слова, да в общем-то фактически не показывали. Она три секунды просто смотрела с экрана на меня своими грустными глазами… Поэтому сюжет можно было посчитать каким-то странным – всю информационную нагрузку взяла на себя хозяйка квартиры, где проживала чудесная мать Юния.

Ну и конечно все это было странно – при обилии чудес в сюжете не было сказано ни одного слова про православие. А я очень хорошо помнил, как мать Юния была ревностной по вере.

В конце сюжета ведущий стиральной программы взорвался обещанием, что завтра он покажет чудотворицу в прямом эфире. «Но и у святых есть проблемы. Кто и зачем желает зла этому доброму человеку?..»

Мне все это не понравилось. Я запросил место положение Юнии и информация нашлась в сети. Увидев сколько ее посещает людей, я попытался подсчитать, сколько там крутится денег…

Прямой эфир подождет. Я бросился к выходу.

– Вы куда⁉ – закричал ассистент. – Через 12 минут эфир…

Я его не слушал. Этот странный сюжет всколыхнул во мне… какие-то мощные чувства. Пытаясь понять, что это за чувства я мчался на машине по улицам Мамонта. «Как она могла туда попасть?», «Как она оказалась в России?», «Как она оказалась в доме какой– странной фанатички?» Что-то тут «не то».

Когда я вылез из автомобиля я увидел немыслимую картину. У небольшого старого жилого дома прилепившегося к небоскребу выстроилась длинная очередь, в которой чаще всего можно было услышать «принимает или не принимает». Не за дополненной реальностью, а к ведунье. Ничего в мире не меняется. Так будет всегда. Люди хотят настоящих чудес.

Недовольный ропот послышался, когда я вошел в подъезд.

– Эй! Ты куда?

– Тут очередь!

– Становись в очередь!

– Он что, не слышит?

– Он идет без очереди!

Толпа осадила дверь квартиры на четвертом этаже. Эти люди мне почему-то показались, что представляют побольше опасности, чем те, с которыми я столкнулся сразу после больницы.

– Медицинская помощь! Сантехник! Автокомп-еда! – Я никак не мог определиться с тем, кто я.

Кое-кто все-таки невольно отпрянул и я этим воспользовался. Но не все оказались легковерными. Трое мужиков на самом пороге преградили мне путь. Я действовал максимально аккуратно. Просто подталкивал их чтобы те внезапно налетели на ударное препятствие. Первого направил в стояк двери, второго в стену. Третьего – во второго.

Внутри квартиры, в большой прихожей возникла небольшая пауза. Все застыли, кроме меня. Толпа, которая нападает молча меня несколько нервирует. Это какие-то маньяки, наверное. Но они пока не нападали. Зато толстая женщина сказал мне:

– Закрыто, все только по приглашению.

Кто-то добавил:

– Если ты зайдешь к ней, она проклянет тебя!

Дверь для меня была хлипкой. Я вынес ее ударом ноги.

Смрадный воздух вперемешку с острыми раздражающими благовониями ударил в нос. Хозяйку я узнал, она как раз стукала старушку одетую в тряпье.

– Отвечай, дура! – услышал я.

Обнаружив, что ее застали в не самый подходящий момент она сразу заорала и кинулась на меня, я усадил ее ударом ноги к стенке. И прижал пяткой, чтобы она не вырвалась. Типа как Ван Дам. На растяжке.

Пухлая женщина в перстнях, цепочках и кулонах сидела на стульчике перед кроватью. Ну да ладно, мне ваш цирк не нужен, мне Юния нужна.

Она глянула на меня своим пронзительным взглядом. И чуть улыбнулась. Такое ощущение, что монахиня меня ждала. Лицо, тем не менее, у нее было осунувшееся.

– Мать, ты как в этом болоте оказалась? Все, собирайся, в монастырь пойдем.

И не дожидаясь подхватил ее руками, стаскивая с постели. Она была очень легкой, как пушинка. Вряд ли она ответит мне понятным языком, все юрдствовать старается. И не спросишь, что там с монастырем во Франции, который она организовала. И не спросишь как сюда добралась – это же ведь она своим ходом как-то добралась. Не на велосипеде же. Хотя кто знает, может быть и на велике. Она может.

– У тебя вещи есть?

– Только ковчег завета. – Сказала она отвечая на свои мысли, нежели на мой вопрос. И она попала в самую точку. Я нацеливался купить ковчег завета – ветхозаветный артефакт за немыслимую цену. Конечно же он не продавался в арт-салоне, это все планировалось очень в частном порядке. Конечно же мне многие скажут, что он сделан при Моисее, а утрачен при Иеремии. Конечно утрачен, но в высших кругах, куда я теперь легко имел доступ, все прекрасно знали, где он. Кто-то скажет насмотревшись Спилберга с его Индианой Джонсом – зачем мне такая опасная штука? Так я скажу вам – он наврал, сделал из ковчега пустышку. Короче у многих появятся многие соображения, а мне он нужен в полном своем назначении – с ним ходили против врагов и побеждали. Ну вот как при Иерихоне, например… Мать Юния притянула себя ко мне и утвердительно сказала: – Ты его привезешь.

– Мать, вот ты можешь говорить понятно? – не выдержал я. Но понял, что вещей нет.

– Обратите сердце ваше на пути ваши! – скомандовала она.

На пути ваши, ну что ж, путь наш сейчас – выйти на улицу. Когда мы подошли к выходу из квартиры последовало новое изречение:

– … не будет их мутить нога человеческая.

Я понял это по-своему. У двери пришлось надавить на людей ногой и они попадали. Вокруг начался истеричный визг.

– Это что?

Я бросился вниз по ступенькам, причем я натурально скакал перемахивая метров по пять за один раз. Юния при этом что-то развеселилась, покрикивая. Люди недоуменно таращились на меня. Тем, кто пытался что-то возразить, я делал страшную рожу. При необходимости буду бить.

Сидя у меня на руках старушка успевала протягивать руку и касаться просителей, а еще в своей манере запрещала гадать и заниматься магией. Настрого. «Лучше уж в геену, чем магичить». А тут контингент был именно такой. Они же все шли к ней как к гадалке. А она категорически не была никакой гадалкой. Она была святой.

И вот как-то эти поглаживания матери Юнии умиряли толпу, делали из зверя мышку.

Через 10 минут я отдал ее в монастырь и потребовал доброго отношения. Пришлось познакомиться с игуменьей и пообещать поддержку. В очень приличном размере.

Ну а что? Она же монахиня. А монахиня должна жить в монастыре.

– Не обижайте тут ее.

– Может расскажешь как ты тут оказалась? – напоследок я сделал попытку поговорить. но не тут-то было, она существовала в совершенно ином пространстве.

– Ты зачем меня оставил? – строго спросила она.

– Я не оставил тебя, мать, это монастырь… Хочешь, отвезу тебя в другое место? Хочешь ко мне?

Я попытался ее снова взять на руки и везти к тетке Вики. Не тут-то было. Она была против. И я понял, что она опять мне что-то говорит наперед, чтобы я что-то понял. Пророчествует.

– Ты зачем меня оставил? – словно не слыша меня строго повторила она.

Ну вот как с этими святыми? она взяла мои руки в свои и мне стало тепло. Но пора было идти. Меня там на телевидении потеряли…

Ведущий что-то болтал на камеру пока я усаживался в кресло интервьюируемого и мне настраивали микрофон. Наверное он говорил, вроде того «какой чудесный день, какой чудесный я…». Это был один из успешных ведущих ТВ не-нашего-извода.

– Итак долгожданный гость! Владислав Ионов сегодня у нас в гостях. Мы выходим позже заявленного времени, но хочу снять с себя всю ответственность! Это случилось не по нашей вине. Наш гость уже находился в холле телевизионного центра, когда ему позвонила некая особа, да?

– Фантазер. – Заклеймил я. Настоящий, живой человек из плоти и крови. Скоро это будет редкость – невесело подумал я. Дима Престиж имеет громадную аудиторию. Куда тягаться против него? Хотя есть же люди, которые покупают винил вместо флешек с музыкой. Профессиональность, самая натуральная. – Надо было срочно помочь одному человеку.

Можно подумать, что у нас нет своих ведущих. И поэтому я пришел на один из центральных каналов. Кто-то так и подумает. Но на самом деле я хотел охватить еще неохваченную территорию. А для этого нужен чужой ведущий. Поэтому я выбрал центральный канал для того, чтобы дать интервью. Да, вопросы будут всякие, мы их заранее не обговаривали.

– Рейтинг вашего канала уже долгое время находился в пределах 7%. Благодаря вашему руководству вы много достигли. Это и кино и музыка, галереи, выставки… я знаю, намечается даже премия⁉ Мне нравится такое развитие. Пусть никто не думает, что 7% – это мало. Когда у центрального канала аудитория 17% нужно понимать, что 7% у канала, который возник несколько месяцев назад – это извините, очень много! Так вот, когда мы анонсировали твое участие с нашим рейтингом что-то случилось. Мы уже второй день подряд обходим каналы-конкуренты с результатом 30%. Представляешь, тебя хочет увидеть треть нашей России. В кино стало ходить больше людей. Все хотят увидеть твои новые фильмы еще в кинотеатре.

– Ты уверен, что я причастен к фильмам киностудии «Компании Мамонт»? – пошутил я.

– Уверен. И не думай отпираться. Все знают, что ты – боец невидимого фронта. Про тебя говорят примерно так: а этот тот, кто Автокомп сделал? Он еще фильмы снимает? Ты поднял кинопромышленность на новый уровень. И я сейчас буквально. Я о новых технологиях, которые использует твоя студия. Ты сделал прорыв в мировом кино! Не все рады этому, но ты несешь огонь познания мировому сообществу.

– Ну конечно, борец против системы… Прометей, понимаишь… – позволил я самоиронию, передразнивая известного политика.

– Я ведущий этого шоу, все вы меня знаете как бескомпромиссного собеседника, я вас уверяю, не будет пощады и Владу! Самый успешный, богатый и наглый, даже, ну и таинственный человек в нашем обществе! Главная фигура всех споров в нашей стране! Влад Ионов. Скажи пожалуйста, ты захватил кинорынок страны и тебе все мало? Куда тебе?

Пока эта манера мне нравилась. Ведущий предупредил меня заранее, как будет вести передачу. Ну ок.

– А что ты имеешь ввиду?

– Ну подавай тебе интернет, ТВ, сейчас идут переговоры о приобретении прокатных сетей. Попросту – кинотеатров. Скоро все в стране будет твое. Медиафасады суперсайты и билборды, ситиформаты и пиллары, метро и МЦК, аэропорты, вокзалы, поезда и электрички – все твое.

– Ты про рекламу, что ли? Знаешь, сколько у нас исков?

– Догадываюсь, потому что все рекламные ресурсы почему-то самопроизвольно включались рекламируя твои фильмы. Хотя я знаю, что это происходит даже реклама не опалчена. Как будто вся техника за тебя.

– Ну а где ж это «все мое»? Если у нас иски? Нет, это чье-то.

– И ты совсем не понимаешь почему рекламная инфраструктура сбоила твоими трейлерами?

– Нет. Не понимаю.

– У меня есть версия почему это происходит. Из-за Рассадника. Миллионы наших зрителей, уверен, думают тоже самое. Все мы знаем, что Рассадник созданный тобой, имеет собственное сознание, следовательно и мнение на все, что происходит. Он сам стал продвигать своего создателя.