Текст книги "Аристократ представляет (СИ)"

Автор книги: VladimirK

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Сейчас наставала пора действовать еще серьезнее. Они хотят утаить 9 трупов? Хотят утаить свои налет беспилотников и обстрел? Не получится. Хотят утаить договор с ЧВК «Блэк Ватор»? Не выйдет. Кстати, а кто после этих публикаций не задастся вопросами – уже не «Блек Ватор» ли это стрелял в городе?

Нет, Синица, ты получишь по полной!

Но и этого мало, нужно что-то поинтереснее.

– Данных по сегодняшней стрельбе очень много. И они продолжают обрабатываться. Результаты я получаю прямо сейчас, – Эйт показал указательным пальцем правой руки на свой висок. – Начали поступать фото боевиков, которые увидели городские камеры в авто или в отрядах на улицах. Интересы так же их действия и привязка к договору с администрацией!

– Они попались! – констатировал Юра.

Это очередной шаг к обострению. Да, но если мы не освоим произошедшую стрельбу в наших СМИ, освоит враг, уже осваивает, замолчит или настрогает фейков и мы окажемся виновниками. Не лучше ли нам поторопиться, а то будет поздно? К тому же, люди узнают кто виновен в угрозе, которая нависла над ними. А это сузит свободу нашего противника.

– Хорошо, выкладывать постепенно, – согласился я. А внутренний интерфейс отчитался об отправке первых данных в эфир. Тут же наши блогеры начали презентацию в прямом эфире. Особенно замечательно было в этой презентации лица хероев их частной иностранной ЧВК. Через несколько минут подключилось и ТВ. У них сложная задача. Доказать с документами в руках связи.

Процесс пошел. Нужно ждать реакции.

Я успел из наших же СМИ уловить, что на днях губернатор устраивает открытие какого-то странного памятника.

– Он говорит, что это артефакт всех религий. Главная святыня всех верующих.

– Религий? Серьезно? Он в религию ударился?

Картинка появилась немедленно – это была очень высокая фигура золотистого цвета, такая высокая какими были высокими соседние небоскребы.

– Влад, а ты понимаешь на что это похоже? – Спросил Эйт и этим привлек мое внимание. Я не был особенно подкован в религии, хотя в последнее время уже поверил в Бога, произошедшие некогда события меня заставили поверить. Но даже и я уловил что-то узнаваемое.

– Это истукан.

– Да, Перун.

– Ниче себе! – поразился Юра.

– Это идол в городе Мамонт. И его откроют как монумент через несколько дней. В моем городе.

– Мы что? Обратно в 8 век возвращаемся? – Искренне возмутился Юрка. Он некоторое время назад видел тоже, что и я. Думаю, что он тоже сделал выводы.

– Но это еще не все. Это так сказать меньшее из всех неприятностей. Синица запустил по городским площадкам многочисленные встречи с мутантами. А на открытии идола произойдет легимитизация мутантов как формы жизни, имеющей равные права с человеком. Губернатор подпишет договор с представителем мутантов о дружбе.

– То есть это не болезнь, а обладающая всеми правами жизнь?

– Вот именно. Работа велась давно, передачи, интернет, муниципальные мероприятия – все это кишит пропагандой биологической формы жизни, даже кое-где превосходящей человеческую. И знаешь, что они сделали Влад? Накануне открытия идола состоится премьера нового фильма о любви между человеком и мутантом.

Фоном перед моими глазами пошел трейлер. Самое унизительное в этом трейлере было то, что понять пол мутанта было совершенно невозможно. Он брал под защиту человека и крутил с ним любовь.

Эта фигня, кажется, будет позабористей, чем ЛГБТ.

Мои советчики засуетились:

– У нас есть что-то против мутантов? Надо какое-то медицинское исследование. Какой-то авторитет…

– С этим пока сложно. Медийный эффект от Акимова прошел. И теперь это будет отрицательная реакция.

– Надо найти. И еще. Нужно ответить за то, что он подстроил мне аварию. На пошлом тактическом уровне.

– Мне надо найти личные данные Синицы. Я найду. С кем ходит, куда ходит, во сколько…

Я поднял руку, чтобы не галдели.

– Знаете, что это? Это информационная война. И она в разгаре. С нашей стороны что-то есть, но не по максимуму. Что мы можем предложить в ответ, чтобы закрепить в обществе нашу повестку? – спросил я и так как все молчали, сам же и начал отвечать: – Ну хорошо, мы сняли несколько фильмов, мы портим им общую идею светлого будущего с кумиром посреди города, с чипами в головах… Но нам нужны СОБЫТИЯ. Например – расторжение общественного договора с властью. На каком-нибудь городском собрании, после сбора социологических данных – публично разорвать некий символ. А дальше – концерт. Но это мелкое событие, рассчитанное на медийный эффект. Я предлагаю пересмотреть школьную программу!

– Школьную программу? – Юра аж забыл дышать. – Что бы что?

– Чтобы подвинуть оттуда Дарвина. Он открыл мутацию в пределах одного вида – это мы может принять, но такую мутацию, которая нам бы выдавала человека разумного из бактерии – ни за что. Мы народ подготовили, просветили, теперь пора приступать к действиям.

– Это не так просто, – заметила Вика. Ну да, не просто, это все понимали. Сколько сот лет уже в человеческом обществе живет версия Дарвина на происхождение человека. И вот чтобы так взять и вынести ее… на это потребуется гораздо больше, чем один фильм…

– В свое время это был ход глобальных структур, князей мира типа Беккера. Они очень хотели вывести человечество из-под влияния традиционных мировоззрений.

– Правда, что ли? – спросила Вика.

– Да, это была диверсия. Но народы, конечно были подогреты десятилетиями «Просвещения». И нам надо готовить общественное мнение, только в другу сторону. «Смерть Дарвина» – это шаг как раз к этому.

– Мне нравится план, надо просто следовать ему и все. Не надо задумываться, сколько лет и усилий от нас потребуется. – сказал Юрка. – На этот момент я тоже могу предложить… Нужно созвать конгресс… ну не знаю… христианских фундаменталистов…

– А зачем нам фундаменталисты? – Скривился я. – ты хотел сказать «традиционных христиан»?

Юрка понял, что ляпнул не подумав, согласился. А Вика тихо посмеялась

– Да, конгресс традиционных христиан.

– Точно! – Согласился я. Нам нужна любая движуха, связанная с традициями. И этого мало! – Нужно более близкие к горожанам события придумать.

– Можно сделать шоу дронов, они очень красиво летят стаей. Пусть несут плакат вроде того, что «голосуйте за наших». – Предложила Вика.

– То есть нам еще заняться выборами?

– Конечно, выборы – лучшее шоу. Просто я подумала, что за плакат для дронов придумать. Упоминать губернатора или Синицу не хочется. Надо что-то положительное. Вот и подумала о выборах. Себя удивила.

– А ты все сказала правильно. Наш кандидат – Нина Павловна. В наши планы продвижение Нины тоже должно входить… Я прямо вижу, как предвыборная кампания будет очень громкой. Кстати, она начнется через полгода. Уже совсем скоро.

Юра тоже думал о том, какие события мы можем дать городу вообще и предложил вообще что-то фантастическое:

– Давайте возродим динозавров. Это же тоже работа с генетикой, все такое… Объявим на научной конференции. А потом, как ты говоришь – концерт. Мы заработаем себе прочный авторитет!, Нас зауважают!.. Нет? – Наше молчание его не смутило. – Давайте достроим второй этаж Мамонта. И устроим городской праздник!

– Синица это сделает и без нас. Я предлагаю установить постоянные рейсы между Землей и Луной. – Предложил я.

– Пассажирские?

– Ребята! – Вика опять до чего-то додумалась. – Не забывайте про дополненную реальность. Это такие громадные возможности показать, сказать, что мы думаем!

– Верно, можно начинать уже прямо сейчас. С чего-нибудь простого.

Эйт утвердительно кивнул головой. В этот миг в городе появились новые виртуальные персонажи и принялись обсуждать фильмы Ионова… Пока что фильмы Ионова, а потом – все, что нам нужно. Не должна администрация быть в виртуальном мире монополистом. Ведь виртуальные персонажи стали очень популярными, они общаются со ВСЕМИ жителями ПОСТОЯННО. Это громадный ресурс воздействия!

– И еще нам нужна собственная премия. Призовой фонд у нас есть, надо продумать детали нашей премии.

Так мы еще обсуждали проекты довольно долго. Потом подошла пора завершать. Все за раз не распланируешь. Потом соберемся еще.

У меня только засела одно ощущение. Оно казалось мне совершенно неизгладимым. Деградация отношений с властью города у нас стремительная. Так вот ощущение было таким – из всего, что мы напредлагали ничего осуществить не получится.

Я внутренне закипел. Нет! Как же так? Как это ничего мы не сможем? Сможем! Вот тут же сейчас же надо начинать.

– Эйт начни готовить премию! Всем авторам и творчески работникам будет ой как приятно получить у нас деньги за первое место. Пусть соревнуются, это дополнительный стимул. Давай устроим широкий спектр наград – лучший актер, лучший режиссер, ну то есть все стандартные кино-премии, давай добавим лучшего инженера, пусть разновидностей инженеров будет много – инженер монтажа, инженер искусственного интеллекта, инженер связи… каждому вручим статуэтку. Мы все-таки в 21-м веке живем, инженер – это самая крутая должность. Добавим администраторов…

– Может быть сразу дадим премию искусственному интеллекту? – предложил Эйт. И приосанился. Ну да, он заслужил. Даже и не знаю, у него будут соперники, с которыми он будет соревноваться? Наверное нет.

– Нет, – ответил я. – Но статуэтку сделай как-то связанной с искусственным интеллектом.

В ТеньДэне сразу появилось несколько вариантов, Эйт сразу прислал зд-модели, собрав их меньше, чем за секунду. Ох как быстро работает! В одном было намешана кинолента и компьютер. Грубовато, но если этот образец развить, получится то, что надо.

Очень надеюсь, что мы хоть что-то из всего этого успеем.

Ну что, все? Поработали. Расходимся?

– Так, у меня еще один вопрос. Точнее, жалоба. – Заявил Эйт.

Я вздохнул. Жалобы Эйта – это, как всегда, мелочные придирки. Я уже слышал их раньше. Он снова выслал мне файлы. Как будто я их не видел раньше.

– Все ключевые игроки в нашей группе – люди! – фыркнул Эйт. – Главный по связям с общественностью. Журналист. Главный по телевидению. Представитель во власти, это Нина, кстати.

– И что?

– Она тоже человек!

– Да неужели⁉

– Главный силовик, главный завхоз… Даже главный инженер – человек! Лицо ответственное за применение технологий – человек! Тебе не кажется это странным?

– Ты – главный кассир и главный администратор. Тебе мало?

– Я могу быть всеми! Ты знаешь, сколько лет этому главному инженеру? 65!

– Ну, он очень бойкий для своих лет.

– Говори прямо – он пенсионер.

– И мне доставляет удовольствие, когда он начинает тебя ставить вопросами в неловкое положение. А решениями ввергает тебя в гнев. Это хорошо, потому что в споре рождается истина. Принимайте общее решения, договаривайтесь…

– Он уже обрабатывает Николаича и через его увлечения и слабости, – вставил Юра. – Он еще не нашел подход, но старается, только не гнушается методами.

– Это никто не запрещал. – Обиженно заявил Эйт.

– Да, запрещать использовать его слабости к рыбаке или охоте запрещать не буду. – Согласился я.

Я дружески опустил руку на плечо Эйта.

– Мне нравится твое рвение. Оно еще пригодиться… Все, на сегодня все! – Объявил я. – Я внезапно обнаружил, что у нас с Юркой зачет по актерскому мастерству. И поэтому для нас нет сейчас ничего более важнее учебы! Эйт, продолжай доставать информацию. Нам нужно знать, куда мы можем ударить!

– «Внезапно обнаружил»! – Передразнил Эйт. – Я в ваши Тени несколько сообщений об этом зачете отправил.

В виртуальном пространстве нашего общения я пририсовал жалобным файлам Эйта зубы и морды и те сразу ожили и залаяли.

– Очень смешно. – В конец обиделся Эйт.

– Что смешного? – спросила Вика, она не находилась в нашей общей сети.

Глава 15

Ионов.

Преподавателем актерского мастерства у нас была Ирина Львовна. Я уже бывал у нее на занятиях пару раз.

Мы вообще-то много пропускали. Но зачеты пропускать было нельзя.

Пока мы обсуждали наши учебные роли, Юрка вдруг уставился на меня. Я прекрасно знал, что это не значило ничего хорошего. Моя персона явно должна участвовать в его идее.

Установилась нездоровая тишина.

– Ты чего?

– А давай ты ее разыграешь!

– Почему я?

– А тебе сейчас очень полезно скрываться. – Ого, с ним не поспоришь. – Мы нарядим тебя в дядьку под полтинник, будешь олигархом. Никто тебя не узнает.

Неужто я надеялся, что меня не будут искать в Академии? Конечно будут. А Юрка придумал, как их обмануть. Скроем мою личность гримом. Потому что я слишком известен в узких кругах.

Я попытался продумать роль. И почувствовал свой близкий провал. Станиславский заранее говорил «Не верю». Я уже почувствовал, что у меня задрожали ноги. Скоро все поймут, что я поддельный, что на самом деле я никогда не учился актерскому мастерству. Интересно, на работе я жестко контролировал все процессы в организации, увольняя, делая выговоры, нанимая новых людей, а тут я слова сказать не мог.

А Юрка довольно улыбался в предвкушении зрелища. Я ему погрозил кулаком.

Грим мне сделали наши гримерши, утащив со съемочной площадки. Юрка договорился. Грим на обычного человека «налазит» плохо, со мной же все оказалось гораздо проще.

Я был еще молодой и красивый, кхе, кхе… мне нужно было добавить 20 лет, при этом чтобы пластика оставалась «живой». У меня лицо худое, поэтому без силиконовых накладок никак. И как только силиконовая маска, сделанная специально для меня, коснулась моего лица, я вдруг вспомнил, что я забыл. Ну да – это такой же контакт с моим телом, как пальцев со стеклом, а это значит, что я могу присвоить эту маску своему телу как и раньше встраивался при контакте с любыми предметами, проникая в их атомарный состав. У меня перед глазами возникла схема маски и ее состав. Внедрение моих клеток произошло мгновенно. Я понимал, что грим – это не мое тело, но управлять им я мог так, как если бы он был моим телом. Гримершам пришлось добивать общий вид дополнительными фрагментами силикона, но меня это не волновало – хоть одна маска, хоть 30 кусков, я всеми смогу безупречно управлять.

Грим, если его применяют в обычном порядке, выглядит немного искусственно. Но когда я его освоил, он стал естественного цвета кожи, податливым, прям живым, что и отличить никто бы не смог.

Это что же? Мой грим будет настолько идеальным, что меня никто не раскусит!

Когда работа была закончена я требовательно осмотрел себя в зеркале, и проверил, как оно все выглядит. На меня смотрел незнакомый мужчина лет 50, солидный и даже привлекательный.

– Не понимаю как, но грим вам подошел настолько точно, что он как живой.

Я кивнул, учась делать движения снисходительно, как это делают все боссы. Моему новому виду так было к лицу.

– Теперь давайте, сделайте меня толстым, девчонки!

Они как настоящие творцы (или творицы) этого просто жаждали! А я подумал, что даже смогу имитировать пот при быстрой ходьбе.

И вот значит явился в Академию олигарх – то есть значит я.

Трудно представить, что я испытывал. Я ведь еще недавно учился в угрюмом университете, доказывал формулы и решал задачи. Как от меня можно было требовать актерской игры?

Я стал придумывать среднестатистического олигарха, понял, что нужна характерность и жирная краска. При этом быть собой. Иначе не поверит. Для этого нужно изменить внешнюю часть сознания. Я это могу – только для повадок, повседневных привычек, для манеры говорить. Ну и конечно нужна новая философия. Философия превосходства, тоже внешняя, для краски, не более. Я теперь совсем другой человек. Вуаля. Отныне все люди для меня – расходный материал для моего восхождения наверх и моего обогащения… Но человеческое во мне должно что-то остаться. Что? Девчонки! Какие девчонки! Мне 50 с лишним! Женщины! Все, ок, закрепили.

И все же. Я за эти минуты, похоже, пережил все, что нужно было, чтобы стать профессиональным актером. Я всегда к своим появлениям на публике готовился заранее, ощущая ужас, ужас мне очень сильно помогал если при умелом использовании можно было перевести сознание на требуемый уровень. Я ведь был самокопателем и самобичевателем, поэтому ужас появлялся всегда, когда нужно было что-то сделать ответственное, прилюдно. Он научил меня направлять страх в нужное русло, использовать его для перестроения мыслей, чтобы новые мысли были для меня естественны. Не у всех есть фобии, у Юрки например было по-другому от природы. Хотя, как я знал, он тоже пользовался этой технологией для того, чтобы, например, соврать. Ну или скажем мягче – приукрасить. Когда обещал своим клиентам-актерам золотые горы. Он хоть и имел нерефлексивное сознание, эта технология работы с внешним сознанием очень пригодилась. Мы оба могли ею пользоваться в силу того, что мы в некоторое время стали… другими, несколько отличными от человека.

Все эти уголки моей души для настройки открывались мне не сразу. Ведь среднестатистический человек их как правило не замечает, он погружен в масс-культ, который выжигает любое внимание к себе. Но с освоением своего нового бытия я стал открывать бесконечные тонкости в своей ментальной жизни. Как ни странно этот процесс начался с управления устройства-интерфейса вшитого в кепку, созданного Дэном. Уже даже для этого требовались более глубокие душевные силы, нежели мы обычно используем.

Теперь вот я научился изменять внешнее сознание. Да, для меня теперь важны хрустальные стаканы, рестораны, женщины, деньги, моя (несуществующая) торговая сеть и возможность провести свое время разнуздано.

Как ни странно, но у входа не скрываясь тусовались серьезные дяди, явно присланные на дежурство, чтобы поймать меня. Я пригляделся к ним. За плечами у обоих – явная армейка, выполнение приказов, но и расслабон во все остальное время…

– А внутрь что ли не пускают? – подколол я подойдя к ним.

Один из них показал бутылку пива и уверил меня:

– А мы прямо здесь репетируем…

Юрка прошел с помощью студентов, которые удачно перекрывали его, пока наши соглядатаи продолжали лениться за бутылочкой пива. Возможно, это у него суперспособность – прятаться за другими. Худой и юркий, он это может…

Я подошел в конце зачета. Ворвался в аудиторию прямо на середине чьего-то ответа и деловито принялся осматривать высокий потолок. Я заговорил громко, как будто обращался с кем-то за дверью.

– Да ну, это здание вызывает у меня мысли о классике. Может быть даже о Греции. У них, знаешь, такие фронтоны, там такие статуи…

Я надеялся, что слова «такие» передают весь контраст внутреннего впечатления олигарха за счет выделения интонации. «Такиииие»… Вроде получалось…

– Что вы там увидели? – опомнилась Ирина Львовна. – Уважаемый, вы разве не знаете, что у нас зачет? Вы нам мешаете.

– Простите меня великодушно, – я опустил глаза и сыграл приятное удивление. Женщина должна понять, что я ее оценил высоко. Я заметил румянец. Сработало. – Хочу вот купить это здание, никогда не знаешь, когда что пригодиться… У меня в хозяйстве, поверьте ничего не пропадает…

– Но как же «купить»? Это же ВУЗ, Академия… муниципальная собственность… наверное…

Я махнул рукой. Что я несу, меня спасет только естественность. А естественности у меня нету с детства. Хорошо, что технология работает. И внешне я совершенно, я бы сказал – абсолютно естественен.

– Не берите в голову… Я вот думаю о более актуальном деле. Хочу привезти в Мамонт актера Данилова, знаете такого? Кстати, как вас зовут? Ирина Львовна? Очень, очень приятно!

Прикартавывая время от времени, обходя аудиторию, я вздыхал о вузовской бедноте, а так же и о том, что такая великая учительница актерского ремесла могла бы явно подыскать себе работу получше. Поправлял свой костюмчик якобы от всемирного бренда, искусственное пузо для солидности выпячивал… А затем зашел разговор о том, где будет жить Данилов во время своего посещения нашего славного города. Надо ли сказать, что Ирина Львовна была ярой поклонницей этого актера? Я понимал, что сейчас с ней творилось. Она полностью забыла про зачет. Ей нужно было попасть на встречу с актером. Что это будет, премьера фильма? Значит, надо попасть на премьеру. Это же потрясающий актер! Он настолько естественен в своей игре… что он получал бы у нее только пятерки!

– Вы кажется сказали, что думаете где он будет жить… когда приедет к нам, – напомнила она мне сморгнув.

– Ну у вас, конечно, моя душечка.

– Дома? – упавшим голосом спросила она. И непонятно, что было больше – ужаса или сбывающейся мечты.

– Конечно. Я слышал, вы его любите. И вы сможете побеседовать с ним о всех достижениях и сложностях в актерской карьере… Учтите, отказываться нельзя. Я все уже уладил на кафедре…

Короче я так ее развел, что она ушла в мечтах, едва соображая. Прямо с зачета. Оставила вместо себя ассистентку, которая продолжила принимать работы студентов. И ведь она действительно поверила, что было совсем невероятным. Я не прокололся. Пришлось ее догонять в преподавательской и снимать грим. Сеанс саморазоблачения делать. За мной пришли все кто только мог – и наши студенты и ученики с других курсов. Они заглядывали в комнату преподавателей, чуть ли ни вваливаясь внутрь.

Узнав о том, что ее разыграли, она не смотря на профессионализм оказалась в шоке. Старалась держаться невозмутимо, однако даже всхлипнула пару раз.

Но потом она объявила уверенным голосом присутствующим преподавателям о том, что ее разыграли. «И это было бесподобно». «Это мой студент»! Ого, после всхлипов пришло осознания себя, как прекрасного учителя.

Кто-то из режиссеров, кажется Соковиков сказал:

– Так это Ионов, ваш ученик. Его по телевизору постоянно показывают. Я уже жду, когда за его голову награду назначат.

Вот никогда не знаешь, что в голове у этих преподавателей-театралов и киношников. Играют свои роли, как настоящие, а потом оказывается… Нет, конечно, он шутил.

– Такого отдавать нельзя, – сказал Анна Владимировна, драматург. – Не смотря на то, что его ищет весь город, он пришел к нам, на зачет!

В результате я услышал вердикт Ирины Львовны.

– Влад, я поставлю вам экзамен прямо сегодня, за отличную работу – не зачет, а сразу экзамен. Но! Только за этот семестр, чтобы вы не расхолаживались. В следующем семестре я надеюсь на такую же отличную работу, только уже в обычном порядке… Но то, что вы обещали… будучи олигархом… я буду ждать, все что вы пообещали!

– Почему я не нарядился сантехником? – воскликнул я.

Все студенты заржали.

– Что же я обещал?.. Я, кажется, обещал купить ВУЗ? – решил я робко уточнить на всякий случай, вдруг все обойдется.

– Нет. Про Данилова.

– Ага.

Денег купить ВУЗ у меня не было, а вот Данилову позвонить я мог. Я набрал номер телефона прямо здесь, на кафедре. Как ни странно он согласился приехать бесплатно. Очевидно проникся историей, которая привела ко всему этому. Ирина Львовна заполучила свою мечту, правда не домой, а только на творческий вечер. И осталась довольной.

Я решил обнаглеть:

– Господа! – объявил я. – Я снимаю несколько новых фильмов. И мне нужны актеры, а вы все мастера, что скажете?

Я понимал, что раз уж мы попали в ВУЗ, нужно извлекать пользу.

Вскоре мы уже планировали снимать учебные ролики, меня звали во все. И Юрку тоже.

Он мне рассказал, что подслушал, как Ирина восхищалась мной в учительской, перед другими преподавателями, когда все разошлись.

– Ты мне помоги, – сказал я ему, – отделаться от приглашений. Я все-таки поступал на режиссерское отделение, а не на актерское.

На следующей паре он перед всеми студентами заявил, что я состою у него в рабочей группе и он меня никому не отдаст, потому что много снимать.

Мы услышали вздох разочарования. Но я был рад! Слишком много усилий требовалось, чтобы быть актером, мне проще с другой стороны камеры. А вот Юрке похоже было наоборот комфортней в кадре.

Кино – это все таки синкретическое искусство, которое может идеально запечатлеть наши таланты и приумножить. Оно усиливало все что мы делали с помощью технологий. Это поразительное свойство кинематографа по работе.

В этот же день мы полностью сняли смонтировали с Юркой ролик. Очень короткий. Сделали премьеру.

Никогда я не чувствовал таких ощущений раньше, лишь сняв небольшой ролик в составе учебной съемочной группы на одном из часов практики, куда входил и Юра, я понял как у меня трясутся коленки на словах «Мотор!», «Камера!» А потом как вся внутренняя мобилизация окупается хвалебными отзывами. Один стихи сочиняет, другой на гитаре играет и на барабанах. Третий песни поет, еще один танцует классно… А я млею от киносъемок. Кто бы мог подумать, что ты чувствуешь биение сердец других людей в акте искусства? Вот значит, что чувствуют режиссеры и актеры!

Скажем так, пока ты продюсер, все считают, что ты просто мешок с деньгами. Нытье о дофинансировании и уже почти готовом шедевре – стоит в ушах с утра до ночи… И это несколько другое, чем работа режиссера.

Я похоже становился одним из них. Именно творческим работником. Творцом. Мне захотелось сделать ролик побольше… или даже фильм… надо же, у меня с десяток режиссеров работают уже как почти год. И я только раскусил, как это – снимать фильмы. Мне хотелось еще.

Есть в Академии Искусства такая дисциплина, как Теория искусства. Лекцию вел руководитель первого курса – небольших габаритов мужчина с седой бородкой по фамилии Соковиков. Тем не менее, когда он говорил, то делал это с такой значимостью, что как будто увеличивался в размерах.

Он потребовал зевать на его лекциях так, чтобы этого не было видно.

– Я понимаю, что первая пара, бессонные ночи, тяжелая голова студента клонится к парте… но будьте так добры – чтобы я всего этого не видел. Делайте это так, чтобы я не видел… Внимание! Скажите мне… Сейчас будет вопрос связанный с функциями культуры, которые как известно состоят в познании, наслаждении, эстетики, коммуникации… примерно. – Студенты поддержали смехом, очевидно надеясь, что на экзаменах будет так же просто. – Вопрос такой: зачем вообще нужно искусство?

Сначала студенты помолчали. Или не просунулись или не понимали, что от них требуется выкрикивать с места.

Мастер же требовал отвечать. И вот посыпались ответы:

– Для удовольствия.

– Нет. Хорошая попытка.

– Чтобы отдыхать?

– Нет.

– Чтобы духовно совершенствоваться?

– Нет. Еще варианты?

– Получать информацию?

– Нет.

– Чтобы душой ощущать мироздание?

– Нет.

Вариантов студенты придумали под сорок, пришлось выдумывать совсем экзотические «искать собрата по разуму». Но преподаватель отметал все.

Студенты начали возмущаться: как же так, вы на все говорите «нет». На что-то ведь все равно нужно сказать «да».

В ответ мастер только посмеивался.

И попытался объяснить, почему он спрашивает:

– Ну посмотрите, когда вы смотрите кино на диване, когда вы слушаете музыку в автомобиле, когда вы поете застольные песни… вы ведь с этого не получаете никаких денег, вам не прибавляются способности для работы, вы ничего материального не получаете совсем. Если убрать от вас искусство мало что изменится, вы обойдетесь без него. Продолжите жить как ни в чем ни бывало. Зачем же искусство?

Это он нам так доходчиво объяснял то, что культура вообще – это вторая природа человека. Ты же не спросишь – зачем ты родился? Ты просто есть. Когда ты научился соображать ты уже существовал. Так же и искусство. Оно просто есть и все. Мы этого не понимали. Ну, разве кроме меня.

Кто-то сказал:

– Оно не нужно.

Все засмеялись. А Соковиков опять сказал «нет».

– Ну скажите правильный ответ, – потребовал кто-то.

Мастер отказался. Я рискнул выдвинуть свой вариант:

– Искусство просто есть! Искусству не нужны оправдания за свое существование.

Он склонил голову и почти согласился:

– Да, это ближе к правильному ответу.

И таким образом все равно остался почти непобежденным.

Наша Леночка после этой мозговстряски сказала так:

– Я хотела запасть на Сергея Степановича, но теперь думаю, что это будет лишнее.

Интересно, что мои режиссеры импульсивно спорили на эту же тему. Даже образовалось две группировки – Элисбаровская и Мерцевская. Случалось, в спорах они доходили до рукоприкладства. Вместо истины.

– Все искусство – постмодернизм! Классику люди не понимают!

Хрясь!

– Нет! Мы делаем традиционное искусство!

Хрясь!

Они делали фильмы, сочиняли музыку, пели, танцевали, писали сценарии и книги… Но в том, как все это назвать были непримиримы.

Споры шли по существу. Элисбар возглавлял так называемую «восточную» группу, считающих, что все искусство – постмодернизм. Поэтому в их фильмах было много спецэффектов, волшебства и мистики. А Мерц, немец по происхождению, возглавлял «западную» группу, приверженцев традиционализма. Они делали фильмы политические, исторические, комедийные…

На сценической речи нам объяснили самое элементарное. Оказывается никто из актеров тв и театра не говорили «хоть» и «коль» на сцене. По правилам сцены полагалось говорить «хыть», «кыль». Надо же! А я никогда и не обращал внимания!

Для последнего на сегодня преподавателя не существовало неразрешимых проблем. Он просто плыл по течению, купаясь в истории искусства. Он был курчавый, имел нестандартную голову и воркующий голос. Оказалось, что он не прочь поболтать при удобном случае. Натурой он был увлекающейся, поэтому удобный случай наступал на каждой лекции.

Очень любил Луизу Хей.

– И что он действительно здесь преподаватель? – спросил Юрка удивленно.

Когда он все-таки стал рассказывать об искусстве – у него получалось. Он говорил о разных подходах к искусству сбиваясь на рассказ о Промахе, который выпил больше всех вина на соревновании, умер и был не в пример малым. Парасий нарисовал мальчика с виноградом, птицы слетелись клевать виноград. Зевксид наткнулся на шутку Парасия – картину с видом его, самого повешенного. Еще он рассказывал про первую абстрактную картину. О том, что симулякры не могут считаться искусством. О том, что нужно играть на кифаре и обязательно петь. О гротеске, который был безвкусицей, а потом стал искусством. О Рабле. Об Арчимбольде. В портрете ценится сходство и несходство в одно и тоже время. Шекспира считали законодателем дурного вкуса до определенного времени. Нельзя было показывать сцены убийства и насилия. Во времена Александра Македонского не было хороших поэтов. И еще много-много всего…

В общем, занятия шли на славу. Учебный день наконец подошел к концу.

Глава 16

1. Ионов.

Родственники Вики оказались многочисленными. И я стал временно менять квартиры, живя то у одного, то у другого… На моей работе это не сказалось – можно было работать даже удаленно. Я только задумывался – как много я всего потерял – и свою полуторку и свою общагу…

Эйт сломался когда попытался разрулить ситуацию родственников Круза. Я хоть остался жив, но и я удивился сколько всего свалилось на всю эту семью. Убили деда. То есть Круза. Его жена смертельно больна. Их сын вынужден был развестись через суд – его засудили за то, что он избил супругу. Дочь задолжала в финансовые структуры, не в состоянии выплачивать кредиты. Между собой члены семьи разругались, не общались и по всякому поводу спорили.