Текст книги "В оковах Судьбы II (СИ)"

Автор книги: Vivian2201

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Усевшись в медитацию, я стал погружаться в себя, намереваясь разобраться в этом вопросе.

Тьма…

Это не что-то чуждое.

Это я сам. Мои темные устремления, желания, чувства и эмоции… Животная составляющая и нечто… Нечто. Оно проявилось в тот момент, когда я понял кем являюсь… Даже не так. Мне удалось ощутить это внутри себя. Эту Тьму.

Погрузившись в транс, я сконцентрировался на обиталище своего сознания, где и находилось то место, куда когда-то и была загнана моя темная составляющая.

– Ты пришел… – это не было голосом, но и потоком мыслей не являлось.

– Да.

– Входи.

Этот короткий диалог заставил меня на мгновение дрогнуть, а затем решительно метнуться в ту часть моего внутреннего мира, что когда-то отделилась от остальной, став клеткой… Для чего? Или кого?

Тьма… Она была всюду. Везде и нигде. Я ощущал её, словно часть себя.

– Я и есть ты, Реван.

Тьма исчезла, оставив вместо себя всё то же обиталище сознания, но лишь отделенное от остальной его часть неким барьером, завязанным на мою волю.

– Долго же ты соображал, – раздался искаженный динамиком голос.

Обернувшись, я увидел перед собой высокого мужчину в изрядно переделанной мандалорской броне, покрашенной в черный цвет. Поверх неё были одеты классические черные одеяния ситхов из тонкой бронеткани. Глубокий капюшон скрывал голову и лицо, оставляя видимой лишь часть смутно знакомой маски… Маски с очень характерным визором…

– Покажись, – произнёс я, – Мне нужно увидеть твоё лицо.

Усмехнувшись, ситх откинул капюшон, а потом и снял маску, являя мне моё прежнее лицо. Вот только… Оно было мертвым. Незаживающие раны, открывающие кости скулы, виска и челюсти, пересекали лицо по диагонали. Сквозь разорванную щёку было видно переломанные зубы, а на месте левого глаза находилось кровавое месиво.

– Они так и не дали мне восстановиться и отрезали меня от моего же тела, заперев здесь с помощью моей силы, – произнёс мой собеседник, – Из-за этого я продолжил умирать уже тут… В темноте. В тени самого себя.

– Но почему тогда я…

– Мы одно целое, как бы джедаи не пытались этому помешать. То, что они сделали – противоестественно для Силы… И за это Орден таки заплатил… Пока не весь, но у них всё впереди.

– Ты же понимаешь, что рано или поздно… Мы либо станем одним целым, либо…

– Понимаю, – кивнуло моё прежнее «Я», – И я видел, что ОН делал. Вишейт. В каком-то смысле, он даже помог джедаям, создав предпосылки для нашего разделения. Именно его вмешательства в разум стали причиной грядущего разделения личности. Ублюдки из совета тоже не святые. Они, как я понял после ухода из Ордена, ещё в оды обучения неплохо так нагадили в наш разум. Собственно, конфликт между воздействиями Императора и магистров создал раскол внутри нас, который и запустил процесс разрушения личности. Им-то и воспользовались после предательства Малака.

– Ты знаешь как он управляет нами? – поинтересовался я, – Вишейт…

– Ты на верном пути, – усмехнулась моя старая личность, – Император не появляется здесь сам, а использует нас в качестве проектора. Всё дело в том, что ему удалось засунуть в наши мозги. В наш рузум. Ты правильно поступаешь, избавляясь от всего этого. Только, можешь не успеть.

– А мне и не надо, – принял я решение, – Тебе не кажется, что ты тут засиделся?

Золотой блеск целого глаза и кривая усмешка искаженного раной рта стали мне ответом.

– Будет больно, – предупридил меня мой мертвый двойник.

– Не первый раз.

Подойдя ближе, мы просто коснулись друг друга.

А дальше была боль. Не физическая, а моральная.

Я-Реван, что был заперт джедаями, помнил очень многое из того, что оказалось стерто из моей памяти. Да, постепенно он умирал, разрушаясь, что и отразилось на его внешности в моем внутреннем мире. Однако, даже в этом состоянии столь сильной личности удалось создать для себя выход, пусть и временный. И именно его ментальная сила и духовная мощь помогали мне и уничтожали крестаж, постепенно сжирая его, чем и поддерживали существование моего первоначального «Я». Это была долгая агония того, кто уже не мог жить, лишившись всего, включая собственное тело. Но даже в этой ситуации Я-Реван продолжал бороться за своё существование.

До самого конца.

Мои работы в оккулюменции, благодаря которым процесс разрушения психики удалось остановить и начать восстановление и перестройку личности, тоже помог ему, но это было бы лишь отсрочкой…

До сего момента.

Сейчас, я едва мог сдерживать собственную силу, что пыталась вырваться из под контроля, убивая меня самого и уничтожая всё вокруг. Эмоции… Любовь, страх, ненависть… Всё это бушевало во мне, пока воспоминания двух личностей объединялись, переосмысливались, оценивались, а сознание окончательно трансформировалось, обретая черты всех тех, кем я был…

За несколько минут мне пришлось заново пережить, обдумать и ощутить всё то, что стало моей судьбой за десятки лет в прошлой жизни и годы в этой.

Когда всё закончилось, в обиталище сознания больше не было никаких барьеров. Не было преград. Стоило же сконцентрироваться на структуре собственной психики, как стало ясно, что теперь дело пойдёт куда легче. Прежнего хаоса больше не было. Ещё оставались многочисленные поврежденные или искореженные сегменты, но в целом – все составляющие моей личности смогли срастись и образовать новую, полноценную систему.

«Вот ты где! – подумал я, сумев заметить то, что раньше было скрыто осколками поврежденных структур, – Теперь понятно откуда эти фокусы…»

В самом центре всей структуры психики находилось образование, созданное чужой силой. И это не детище джедаев, коих тоже хватало. Сгусток темной, тяжелой, жесткой воли, словно бы вбитый в самый фундамент личности и проросший в её связи с даром и волей, физическим телом и элементами логики, мышления и восприятия.

Всё это имело собственную защиту и просто так с детищем Вишейта было не справиться. Ситуацию усугубляло то, что данная структура, напоминающая здешних кальмаров, в случае уничтожения или принудительного выдирания, могла и убить, если судить по её связи с нервными узлами в желудочках сердца.

В этот момент я понял, чего был лишен все эти годы и десятилетия. Сила и опыт. Знания. Навыки. То, что делало меня рыцарем джедаем, а потом и Лордом Реваном, давало могущество и помогало выжить в самых сложных ситуациях.

Именно они подсказали как надо действовать.

Создав иллюзию Императора, и накачав её энергией, трансформированной под него, я принялся программировать получившийся фантом. Его задачей было снятие защитных структур и «деактивация» творения Вишейта. Если моя задумка получится, то убрать выключенное воздействие будет легко.

Когда подготовительная работа была завершена, фантом приступил к делу, а я остался наблюдать за всем процессом со стороны.

Имитация Императора послала импульс-приказ, заставляя щиты погаснуть, а щупальца конструкта свернуть все щупальца, что эта дрянь вырастила во мне. А затем, когда этот процесс завершился, я едва не вывалился в обычный мир от неожиданно навалившейся боли.

Пришлось брат процессы в организме под контроль и проверять что же пошло не так.

Оказалось, что Вишейт предусмотрел такой вариант и оставил «подарок», что должен был нарушить работу нервной системы.

«Ничего, – мысленно хмыкнул я, – Главное, что Императора нет в этом мире и он не может мне помешать.»

Найти «подарок» оказалось куда сложнее, поскольку он был автономным и копировал себя, заполоняя всё новые элементы психики. Чтобы справиться с этим лавинообразным процессом потребовалось разогнать собственное восприятие до максимума и начать уничтожать как копии, так и их первоисточники, постепенно подбираясь к самому первому блоку.

Что погано, он был срощен с плотью моего нынешнего тела и не где-нибудь, а в лобной кости, прячась под остатками крестажа.

«Хитро, – мрачно подумал я, понимая, что сейчас меня ждет натуральная преисподняя, – Впрочем, это не так уж важно… Боль тоже может быть источником силы.»

Едва держащийся крестаж и базовый конструкт-мину Вишейта я уничтожил одновременно, используя всё того же фантома Императора для деактивации. С якорем местного Темного Лорда всё было и проще, и сложнее. Защита у него, фактически, разрушилась. Полагаю, что её добил процесс слияния личностей и всё, что ему сопутствовало. Однако, сама эта мерзость ещё держалась, пусть и серьёзно ослабев. Однако, без уничтожения крестажа разрушить «мину» попросту не вышло.

Проанализировав структуру «якоря», я нашел её центральный узел и, голой силой проломив остатки защиты, ударил в него, после чего, такую же процедуру провел из с прощальным подарком Вишейта. Волна боли, что тут же накатила на меня, уже отличалась от всего того, что было раньше. Теперь она походила на то, как из раны достают застрявший в плоти осколок. Боль облегчения…

Вынырнув в обычное состояние, я провел рукой по лицу, чувствуя на коже что-то липкое и горячее. На пальцах осталась какая-то черная жижа, напоминающая смолу. Тело, покрытое холодным потом, почти не подчинялось разуму, откликаясь на каждую попытку сдвинуться с места острой болью в мышцах и суставах.

– Это будет долгая ночь, – простонал я, оценив своё состояние.

Лишь к утру мне удалось заставить собственное тело прийти в более-менее удобоваримое состояние, а полностью устранить последствия вмешательства детища Вишейта получилось к середине дня. Однако, было понятно, что это ещё не всё.

Император – не то существо, чтобы действовать так прямолинейно и просто. Меня не покидала уверенность в том, что где-то внутри меня есть и другие «подарки» ситха. К тому же, помимо его вмешательств в моё сознание, имелись и другие – от джедаев и уже местных одаренных. Часть из них я успел заметить во время устранения явной работы Вишейта и с ними тоже предстоит вдумчиво разбираться.

* * *

Густой серый туман, довольно неожиданный для середины лета, опустился на улицы Лондона после ночного ливня. Он не упустил и магическую часть города, скрытую от взглядов обывателей и камер наблюдения простецов. Эта водяная взвесь мгновенно сделала шевелюру Артура Уизли мокрой, а старую мантию, левый рукав которой сейчас был попросту завязан на уровне локтя, влажной и тяжелой.

Рыжеволосый мужчина, глядя себе под ноги, осторожно перешагивал многочисленные лужи, покрывающие булыжную мостовую. Его движения были неуверенными и рваными. Периодически, он останавливался, словно бы переводя дух, а затем, сделав глубокий вдох, шел дальше. В такие моменты, мрачное лицо волшебника становилось похоже на гипсовую маску, лишенную любых эмоций.

Едва переставляя ноги, Артур направлялся в лавку Уолта, где работал помощником артефактора… Раньше работал. То, что ему укажут на дверь сомнений не вызывало, но мужчина всё же надеялся на чудо, одновременно с этим осознавая, что никакого чуда не произойдет.

Лютый Переулок, равно как и Косая Аллея – места, где вера и надежда заводят в могилу. За яркими вывесками одобренной законом части магического общества кроется звериный оскал потомственных магов, что готовы удавить любого, кто вздумает покуситься на давно поделенный «пирог». Над ними стоят богатые семьи самых могущественных волшебников страны. Чистокровные, что веками проводят селекцию, тщательно подбирая своим детям пару так, чтобы каждое новое поколение оказывалось всё более и более сильным магически. В их руках – власть, знания и деньги. Все до единой лавки Косой Аллеи принадлежат им. Все производства, все кафе и рестораны, гостиницы… Даже бар «Дырявый котёл».

Лютый Переулок был иным местом.

Здесь правят иные законы, иные семьи и течет совершенно другая жизнь. Тут не убивают и не насилуют на каждом шагу, а в лавках не продают наркотики и запрещенные Министерством артефакты… Нет, всё это есть, но надо очень постараться, чтобы кто-то согласился с тобой даже поговорить на эту тему. Подобное продадут лишь своим, в то время как чужака, вздумавшего задавать опасные вопросы, попросту сдадут властям.

Основное население данного места представляет собой выпускников социальных училищ для тех, у кого личной силы хватит и на Хогвартс, а вот денег нет и на новую обувь. Куда меньше тут более состоятельных людей, которые занимаются совершенно законными делами, но «не вышли лицом» для жизни и работы в Косом Переулке. Фермеры и их работники, помощники артефакторов и алхимиков, строители и охотники, наемники и мелкие торговцы… Впрочем, есть и менее законопослушные личности.

В нескольких проулках обитают контрабандисты, что умудряются протащить в обход таможни очень многие товары – какие-то вполне законные, но облагаемые дикими сборами или налогами, а какие-то могут за сам факт обнаружения гарантировать и десяток лет Азкабана. Имелись в этих краях и банды, промышляющие кто грабежами, кто воровством, а кто – более грязными делами. Самым распространённым занятием среди последних были похищения магглов. Как правило, они совершались под заказ для нелегальных целителей и тех магов, что тайно от Министерства изучают химерологию.

Артефакторы тут тоже были не такими уж добродушными людьми. Тот же Уолт, хоть и выглядел благодушным улыбчивым стариком, на деле являлся весьма опасным человеком, способным не только творить самые разнообразные артефакты, но и владеющим боевой магией не хуже иных авроров, мраоборцев и наемников.

Скользнув взглядом по темным окнам зданий, Артур скривился, пытаясь по привычке запахнуть мантию левой рукой. Пустота ниже локтя болезненно отозвалась чувством бессилия и обреченности, из под которого неожиданно для самого мужчины полыхнуло злостью на собственную слабость и немощность.

Прежде Уизли не замечал за собой подобных вещей. Нет, он мог злиться и радоваться, грустить и наслаждаться жизнью, но никогда прежде мужчине не доводилось испытывать настолько яркую и тягучую злобу, исходящую откуда-то из глубин его разума. Сам Артур думал, что причтой тому послужило Третье Непростительное. Именно после убийства жены в нём стали проявляться столь странные вещи, совершенно не свойственные далеко не юному магу.

Заклинание Bleez, несмотря на то, что не является запрещенным, относится к числу тёмных. Впрочем, как и другое подобное ему – Seco. Второе – оставляет глубокие порезы на теле жертвы в месте попадания, которые сами по себе не заживут, требуя магического лечения в виде дорогостоящих зелий и чистки ауры, энергетики и тонких тел. Bleez в этом плане куда хуже. Достигая цели, оно превращается в натуральную мясорубку, что проходя сквозь плоть, попросту разрывает её и перемалывает. Если несчастному везёт, то он погибает сразу.

Артуру не повезло.

Отличительной особенностью этой мерзости является ещё и проблемность лечения. Даже если вычиститься от всех последствий заклинания, устранить все физические повреждения будет невероятно трудно. Оторванные заклятием конечности прирастить не получится в принципе. А если сделать это методом магглов, то таковые очень быстро отомрут и начнётся некроз.

Собственно, именно из-за Bleez и ему подобных заклинаний появляются среди волшебников инвалиды. Что паршиво, у Артура попросту нет денег на то, чтобы заказать изготовление протеза руки. А если бы таковые и имелись, то большинство тех, кто в состоянии таковой сделать, попросту отказали бы…

На фоне всего этого имелась и другая проблема.

Молли.

Тело супруги Артур, использовав чары стазиса, спрятал в подвале и не представлял что с ним делать. Пока никто не торопился задавать мужчине вопросы по поводу отсутствия его жены, но это лишь вопрос времени. К тому же, Перси, близнецы и Рональд не вечно будут в колонии для несовершеннолетних и Азкабане. Как объяснить им смерть Молли мужчина тоже не знал.

С Джинни вышло совсем погано.

Артуру пришлось применить к собственной дочери Обливиэт. Девочка спустилась на первый этаж в тот самый момент, когда он накладывал на труп чары стазиса, готовясь отнести убитую им же супругу в подвальную часть дома.

Первоначально показалось, что заклинание забвения сработало нормально и ему удалось стереть из памяти дочери воспоминания о последних сутках, но… Артур не был профессинальным обливиэйтором. Да и самим этим заклятием он пользовался всего пару раз в жизни.

Нет, ему действительно удалось стереть воспоминания дочери о последних сутках. Однако, вместе с ними исчез целый пласт психики, относящийся к Молли. Мужчине пришлось вспомнить свои невеликие познания в легилименции, чтобы не дать Джинни сойти с ума и стабилизироваться. Во всяком случае, ему удалось остановить процесс разрушения её разума.

Увы, но Госпожа Фортуна не была милостива к юной ведьме. Произошедшая бойня ударила по девочке неожиданно сильно. Первые сутки она вообще ни на что не реагировала, отказываясь есть и пить. Затем начала оживать, но… В её взгляде было нечто такое, что заставляло Артура вздрагивать, когда он решался посмотреть в глаза дочери.

Вынырнув из раздумий, Уизли поднял взгляд, осознавая, что дошел до лавки Уолта. Сам артефактор стоял на небольшой каменной веранде с навесом, что располагалась слева от входа в его лавку, держа в правой руке раскуренную трубку, а левой поглаживая короткую седую бороду. Мужчина уже был одет в рабочую мантию, не отличающуюся чистотой, из-за чего сейчас выглядел не одним из состоятельных жителей Лютого Переулка, а очередным здешним пропойцей.

– Я уж думал, что ты целую вечность будешь стоять с видом мученика, изнасилованного стаей бешенных оборотней, – оскалился артефактор, выдыхая облако табачного дыма, что почти сразу смешалось с водяной взвесью густого тумана.

Хриплый, похожий на скрип давно несмазанных петель, голос Декстера Уолта ударил по нервам Уизли. Из-за этого мужчина лишь титаническим усилием воли удержал лицо неподвижным.

– Задумался, – покачал головой Артур.

– Я вижу, – хмыкнул Уолт, смачно плюнув на камни мостовой, – Заходить будешь или решил милостыню тут собирать?

– Пошли, – процедил Уизли, едва удержавшийся от далеких от приличий выражений.

Покосившись на Артура, Уолт хмыкнул и, пропустив искалеченного мужчину впереди себя, направился внутрь здания, не забыв окинуть тяжелым цепким взглядом улицу. В этот момент лысый старик выглядел столь же далеким от благодушия и доброты, как проститутка от благочестия и невинности. Те обитатели Лютого Переулка, что хорошо знали Декстера, не обманывались его внешностью. За приклеившейся к лицу мягкой улыбкой артефактора, с которой тот всегда встречал посетителей своей лавки, скрывались сотни трупов, многомесячные пытки и невероятная жестокость, больше свойственная нечисти и нежити, нежели смертным существам.

Войдя в подсобку, Декстер указал своему сотруднику на один из стульев, а сам уселся напротив него.

– Для начала, выпей, – протянул он своему гостю флягу, из горлышка которой доносился аромат дорого виски с незнакомыми Артуру пряностями.

Не став ничего говорить, Уизли сделал большой глотов предложенного напитка и отдал емкость её владельцу, чувствуя, как обжигающая жидкость прошла по пищеводу и рухнула в желудок. Вместе с тем, напряжение, что всё это время не отпускало Артура, неожиданно начало уходить. Дышать оказалось легче, а голова стала проясняться, очищаясь от странного тумана, сумевшего поглотить разум.

Уолт, внимательно посмотрел на Уизли, кивнул и произнёс:

– Вижу, тебе полегчало.

– Спасибо, – поблагодарил артефактора мужчина.

– Да… Спасибо ты через пару часов скажешь… наверное, – усмехнулся Уолт, кивнув тарелку с соленными свинными ушами, – И как оно? После непростительного? Неплохо рвет нутро? – добавил артефактор, принявшись хрустеть своим любимым лакомством, – Не для виски, конечно, но по утру неплохо, – добавил старик, оскалившись.

– Что? – опешил Артур, мгновенно напрягшись.

Рука, которую он протянул к тарелке с угощением, замерла на середине пути и задрожала.

– А ты думал, что Аваду просто так вне закона поставили? – оскалился артефактор, прожевав очередное свинное ухо и сделав новый глоток из фляги, – Как и остальные два? Её ещё до появления Министерства записали в те грешки, за которые принято убивать на месте… А знаешь почему?

Уизли покачал головой, слушая Уолта. До мужчины дошло, что артефактор не знает когда и кого именно успел убить Артур, но сам факт применения Непростительного смог каким-то образом распознать.

Продолжая разговор, артефактор вновь дал своему собеседнику флягу, из которой Уизли сразу сделал глоток. Декстер, увидев это, довольно кивнул.

– У тебя теперь есть желание убивать? И злость изнутри прёт? – продолжил пожилой маг, принявшись неторопливо грызть очередное соленое ухо, – Раздражает всё, включая тебя самого… Да? – оскалился хозяин лавки.

Опустив взгляд на потертые доски пола, Уизли кивнул, предпочтя ничего пока не говорить. Впрочем, артефактор и не нуждался в деталях, решив продолжить свой рассказ.

– Это после первого раза, – понимающе и даже сочувственно усмехнулся Уолт, – А если года так полтора-два не сможешь продержаться и сорвешься, то будет хуже. Авада меняет волшебников… Перестраивает психику, энергетику, ауру… Даже внутренний источник! -поднял мозолистый палец старик, – Этот процесс обратим, если не начинать разбрасываться Непростительными. Обычно, от полутора, до двух лет надо, чтобы всё вернулось в прежнее состояние… Но, у тебя явно не тот случай, – добавил артефактор, – Bleez, не Авада, но тоже дерьмовая вещь. Заражает своих жертв чем-то подобным, только в иной форме… И не так очевидно. Всё же, темное заклятие.

– Целители… Они же вычистили всё? – тихо спросил Уизли, нарушив своё молчание, – Мне так сказали…

– Если б вычистили, то и ручку бы на место твою пришили, – ткнул пальцем в обрубок руки Уолт, – А я, что-то, слепой стал, наверное, раз не вижу у тебя левой руки… Ослеп по старости, да Артур?

– Нет, Декстер, ты не ослеп, – мрачно вздохнул Уизли.

– То-то… Вычистили они, – хмыкнул артефактор, – Жопу они свою вычистили, а не тебя, Артур, уж прости.

Фыркнув, Уизли покачал головой:

– Ничего. Продолжай.

– Так вот, Артур, – бросил на рыжеволосого мрачный взгляд артефактор, – У тебя теперь две проблемы. Во-первых, ты в своём нынешнем виде уже не можешь работать. Причем, дело не в руке. Её тебе сделать я могу за полчаса, ты же знаешь… Дело в том, что у тебя с энергетикой. Тебя к станку я просто не подпущу. И другие тоже не подпустят. Ты любой артефакт угробишь своей энергетикой.

– Значит, я зря пришел? – спросил Уизли, чувствуя, как внутри него всё заледенело, а из позвоночника словно бы вынули стержень, на котором он и держался.

– Почему же? – оскалился Десктер, вновь протягивая своему сотруднику флягу, – Если б зря, я бы тебя своим виски не поил и в лавку не пускал… Так бы выгнал… Нет. У меня к тебе есть предложение…

– Говори, – посмотрел в глаза Уолта Артур, понимая, что сейчас его окунут в дерьмо.

Впрочем, иных вариантов у него больше не было. Либо так, либо подыхать, утащив в голодную могилу собственную дочь.

– Есть люди, которые хотят найти тех умников, что тебя на руку укоротили и грохнули Малфоя с Гойлом, – уже совершенно другим тоном Декстер, – Им нужны головы этих умников. Тела не обязательно, но головы – целыми и без единой царапинки.

– А я тут причем? Или мне с этим идти на них? – махнул культей Уизли.

– Я тебе сделаю такой протез, Артур, что ты разнрцы с настоящей рукой не увидишь, – оскалился Уолт, – И даже дам один артефакт, который поможет последствия Авады быстрее убрать… Но… Ты это отработаешь.

– Мне надо будет найти этих ублюдков? Я не детектив, чтобы по следу идти. Или предлагаешь мне повальные обыски Лютого устроить?

– Верно мыслишь, Уизли, – кивнул Декстер, – Не надо устраивать обыски. Достаточно пойти в одно местечко, убить, отрезать головы и принести их мне.

– В чем твой интерес? – спросил Артур.

– Мне за это очень хорошо заплатят, – усмехнулся артфактор, – Внучку, знаешь ли, хочу в Хогвартс снарядить. Эта школа дорогая, даже мне не по карману было сыновей там выучить… А так – хоть внучка нормальное образование получит.

– А как мне их найти? Не устраивать же обыски по всему городу? – не унимался Артур, осознавая, что в его жизни ещё не всё потеряно и не всё кончено, – Я же сказал, что…

Мужчина замер, увидев как старик успокаивающе поднял руку.

– Ты пей, Артур, – мягко улыбнулся Уолт, снова протянув своему собеседнику флягу, – А я самое интересное расскажу, – наклонился к нему артефактор, – Мне известно где и у кого эти подонки прячутся…

* * *

– И заткнуть эту ситуацию не выйдет, Альбус. Даже мои друзья не поймут таких просьб, – произнёс Аластор, заканчивая свой рассказ о ситуации в силовых структурах Министерства, – В Косом пострадало довольно много людей, среди которых и дети. Причем, некоторые их них останутся калеками…

Мрачно глядя на Дедалуса, Дамблдор покачал головой.

– Я не буду сейчас вновь поднимать тему вашей… ошибки, – наконец нарушил молчание Альбус, – По этому поводу уже все высказались и повторяться смысла нет… Но теперь тебе необходимо зачистить следы и на время исчезнуть.

Далеко не ный маг, чьи люди фактически провалили задание, недовольно поморщился. Даже понимая ситуацию, он считал себя правым – никто не застрахован от случайностей. Особенно, среди магов, предсказать поведение и поступки которых ещё сложнее, чем у простецов.

– Полагаешь…

– Приказываю, – перебил Дингла Дамблдор, – Боунс пустила по твоему следу самых упертых следователей. И не стесняется в методах, если ты не понял. Фадж приказал работать жестко и, если потребуется, использовать даже не совсем законные методы дознания. Ему очень нужны организаторы произошедшей бойни.

– Хорошо, – кивнул Дедалус, крутя пальцами свой цилиндр.

Взгляд мага выражал не только недовольство, но и готовность спорить даже со своим вожаком. Не привык Дингл к столь жестким формам разговора. Всё же, в Лютом его слово стоило очень многого. Причем, вполне заслуженно. Там авторитет нарабатывается силой и умением отвечать за слова.

Теперь же, оказавшись в роли провинившегося мальчика, он едва сдерживался, чтобы не ответить Дамблдору парой-тройкой крепких слов, прекрасно понимая чем это может обернуться.

– И соизволь избавиться от такой заметной приметы, – добавил Альбус.

Моуди, наблюдавший за их диалогом, против обыкновения хранил молчание, чем вызывал удивленное взгляды Снейпа и недавно присоединившегося к их собраниям Гилдероя Локхарта.

Мракоборец и раньше имел серьёзные вопросы к Дамблдору и его методам, но теперь их число перевалило за критическую отметку. Тем более, что произошедшая бойня его не то чтобы не порадовала… Аластор в первые часы после того, как узнал все детали был в бешенстве. Ни он сам, ни его доверенные люди такого беспредела себе не позволяли. К тому же, все они следовали самому важному правилу подпольной деятельности – не оставлять следов и улик. Увы, но тот сброд, что задействовали Дедалус и Элфиас, о подобных вещах даже не задумывался, когда бежал с места боя, бросив трупы своих подельников.

«Вот теперь я рад, что некроманты больше не ходят по нашему миру, – подумал Аластор, слушая очередное блеяние Дингла о том, что всё вышло случайно и во всем виноват Поттер, который их вычислил, – Иначе бы нас уже брали авроры и мои коллеги. И вряд ли бы они стали мелочиться и стесняться в методах. Не после того бардака, что произошел в Косом переулке…»

В голове Моуди при мыслях о некромантах, мгновенно созрел план действий, который с каждой секундой нравился мракоборцу всё больше и больше. Во всяком случае, подобный вариант развития событий обрубит концы и не даст следователям раскрутить всю цепочку до конца…

– Дедалус? – прервал Дингла Аластор, встав со своего места, – А ты своим подельникам говорил кто заказчик? И что за артефакт они должны были подбросить?

– Эм… Нет, – покачал головой тот, с опаской глядя на приближающегося Моуди, – Я им ничего, кроме плана по подкидыванию этой книжки не говорил… Я же не идиот!

– Хорошо, – кивнул мракобрец, доставая из кармана трубку с длинным прямым мундштуком, – Хоть тут у тебя ума хватило промолчать и не распускать свой длинный язык. Не всё пропил, старый карлик.

– Я не… – вскочивший со своего места Дингл, явно намеревавшийся что-то доказать Аластору, замер, судорожно дергаясь.

– И не скажешь, – хмыкнул Моуди, отпуская трубку, длинный мундштук которой пробил левый глаз Дедалуса и вошел в мозг пожилого мага.

Стоило пальцам мракоборца разжаться, как Дингл попросту рухнул на пол, ещё несколько мгновений судорожно дергаясь. Аластор брезгливом посмотрел на убитого им волшебника и, вернувшись на своё место, достал уже настоящую трубку, принявшись набивать её табаком.

– Оригинально, – покачал головой Снейп, бросив взгляд на Моуди, – Но эффективно…

Осуждающе посмотрев на Аластора, Альбус тяжело вздохнул и взмахом руки провел транфсигурацию трупа в статуэтку, которую убрал в карман.

– В следующий раз, для начала спрашивай моего мнения на подобные вещи, – произнёс Дамблдор, – И не устраивай самодеятельности.

– Идея только сейчас в голову пришла, а потом его можно было бы долго искать… Да и не факт, что я мог успеть первым, – пожал плечами мракоборец, – Учитывая, что в Лютом пошли слухи о плате за головы участников бойни золотом… И это не Аврорат или ДМП награду объявил.

– Северус, ты об этом что-нибудь знаешь? – повернулся к зельевару Альбус.

Снейп в ответ пожал плечами:

– Слухи, но никакой конкретики. У меня не те контакты в этих местах, чтобы получать подобную информацию. Я больше с поставщиками ингредиентов веду дела. Но те о таких разговорах не слышали. Ну или мне о них не сообщали.

– Ладно, пока закроем эту тему… Гилдерой, – перевел взгляд на писателя Дамблдор, – Касаемо твоих обязанностей…

– Я понял, – выставил перед собой ухоженные ладони мужчина, белозубо улыбаясь, – Строить из себя идиота, паясничать и создать образ недалекого нарцисса и бабника… Только зачем?

– Скажем так, в случае осложнения ситуации, я хочу иметь козырь в рукаве, – усмехнулся директор Хогвартса.

– Грешишь, недоговаривая, Альбус, – покачал головой Локхарт, резко помрачнев, – Вся страна меня знает и в курсе, кто я и чем занимаюсь. А ты предлагаешь мне устраивать второсортный театр одного актера перед кучкой малолеток, закапывая собственную репутацию.

– Предположим, Гилдерой, что не вся страна и не тебя, а твои книги, – фыркнул Аластор, – Но по поводу театра я с тобой согласен. Весьма странное дело.

– Просто следуй инструкции и не проявляй самодеятельности, – усмехнулся Дамблдор в ответ, предостерегающе посмотрев в глаза писателя.