Текст книги "Раскрась сам (ЛП)"

Автор книги: vitoliel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Черт подери, сынок, – сказал старик. – Иногда именно эти «просто» оказываются самым трудным.

Барнс глянул на него настолько прямо, насколько посмел. Старик встретил его взгляд твердо и спокойно, и Барнс отвел глаза.

– Вот что я тебе скажу. Давай-ка ты пойдешь со мной, и я тебя подстригу. Никаких ножей, никаких ножниц. Безопасная бритва – быстро и просто. Можешь даже сидеть снаружи, на земле.

Старик помог Барнсу подняться, и они обогнули здание. Вытащив на улицу несколько диванных подушек, старик разложил их у стены и дверей так, чтобы Солдат видел, что происходит и в переулке, и в здании. Он показал Солдату машинку, позволил повертеть ее в руках, чтобы тот убедился, что у старика не хватит физической силы превратить ее в смертельное оружие.

– Как тебе старая добрая Лига Плюща? Чуть длиннее армейской, легко ухаживать, легко мыть, – старик встал позади. – Ну, начинаем.

Это было не так больно, как ножом. Машинка не дергала и не цепляла волосы, старику не надо было намыливать ему голову. Время от времени старик передвигался, но всегда предупреждал Солдата. Жужжание было почти приятным. Старик работал быстро и умело, волосы сыпались Барнсу на рубашку. Потом он протянул Барнсу бритву и показал, как побрить щеки. Когда он закончил, старик круглой щеткой смел упавшие волосы.

– Ну вот, – он сел. – Красавец.

Барнс робко поднял глаза и провел правой рукой по голове. Ладонь защекотало.

Завернув машинку, старик унес ее в помещение. Отмахнулся от смятых купюр.

– Не в службу, а в дружбу. От одного старого солдата другому.

Он предложил Барнсу стакан газировки и сел обратно на крыльцо.

– Куда направишься?

Барнс повертел колу в руках.

– У меня… У меня есть друг. Мы не виделись с тех пор, как… Мы расстались на плохой ноте, но я подумал, что, возможно, пора починить мосты.

Он поднял глаза и скривился.

– Честно говоря, я не знаю, куда еще идти, но я решил, что не хочу, чтобы он видел меня… таким…

Голос подвел его, что в последнее время случалось нередко. Проигнорировав это, Барнс сделал глоток из стакана, и на языке взорвалась сладость.

Старик задумчиво помычал.

– Как по мне, – медленно сказал он, – тот не друг, кто не хочет знать, что с их приятелем все в порядке.

Барнс посмотрел под ноги.

– Но я не… н-не т-тот чело…

Он умолк. Начал заново.

– Я не тот человек, которого он знал. Д-даже не уверен, кто я. Моей голове здорово досталось, иногда я даже не знаю, человек ли я вообще.

– Конечно, человек, – воскликнул старик. – Такой же, как я. Вот что я тебе скажу… ступай к своему другу, и если он тебя не примет, возвращайся сюда и дай знать Старине Джерри. Я с ним поговорю.

С улыбкой, полной детского восторга, он шутливо ткнул Солдата локтем в бок.

– Я ему покажу, как дерутся по-настоящему.

Барнс застенчиво улыбнулся.

– А теперь, – сказал Старина Джерри, – к новой стрижке надо приодеться.

Оказалось, Старина Джерри жил в квартирке позади парикмахерской (которой он владел с шестидесятых) и охотно поделился своей ванной. Барнс ойкнул, подставив руку под струю. Вода была теплой.

Заглянув проведать его, Старина Джерри напомнил, что можно брать столько мыла и шампуня, сколько угодно. В шкафчике нашлась запасная бритва.

Выйдя, он получил поношенные джинсы и чистую синюю рубашку.

– Бросил твои шмотки в стирку, – сказал Старина Джерри. – Возьми эти. Они принадлежали моему сыну, но он сейчас вырос, печет торты в Бруклине. Ты будешь пошире в плечах и поуже в поясе, но должны подойти.

Барнс стоял перед Стариной Джерри по стойке смирно, пока тот что-то поправлял и приглаживал. Это, по крайней мере, было знакомо.

– Ну вот, – сказал тот, наконец. – Как огурчик.

Барнс расслабился достаточно, чтобы потеребить рукава. Перчатка на левой руке грозила соскользнуть, но Старина Джерри не подал виду, что заметил что-то необычное.

– Спасибо, – сбивчиво произнес Барнс.

Старик усмехнулся.

– Не за что. Помню, как вернулся сам. Эти плакаты и таблички… Люди открещивались от нас, кричали, что нам надо было уйти и умереть. Не хочу такого для других мальчишек, возвращающихся домой.

Он устало улыбнулся.

– Ну все, довольно отговорок. Иди и ищи своего друга.

–*-

Солдат пошел обратно к Башне Старка – медленно и тяжело. Он вытащил Капитана Желтого Медведя и на ходу репетировал будущий разговор. Следует ли начать с «Прости, что стрелял в тебя»? Или сразу подстраховаться простым «Я сдаюсь»? А может, упасть на колени, и пусть разбираются сами?

В конце концов, все сомнения оказались тщетными: стоило Солдату подойти к Башне, как горло сжалось так, что он не смог бы и пискнуть, пусть даже от этого зависела бы его миссия.

Вот оно.

Сейчас.

В любую минуту он готов был войти в Башню.

Барнс… Солдат… Солдат покатал маленького желтого мишку в ладони и сжал пальцы. У него было два пути. Развернуться и снова стать безымянным солдатом. Или идти вперед и принять все, что будет. Расправив плечи, Барнс отдал приказ той своей части, которая была наименее человечной: это твоя миссия. Подняться туда, пройти через стеклянные двери. Никого не атаковать.

Расчетливость Солдата и непреклонность Агента охватили его, как старая привычная одежда. Он почувствовал короткую вспышку страха, когда невозмутимое спокойствие Солдата и бездушная дисциплинированность Агента показались более реальными, чем эмоциональный хаос Барнса, а потом миссия затмила все. Тело, подталкиваемое действенностью и хищной целеустремленностью, двинулось вперед. Гражданские расступались, инстинктивно чувствуя опасность.

Двери Башни Старка открылись, Солдат ощутил лазерный луч сканера. Он успел сделать два шага, когда служащий, спешивший его поприветствовать, замешкался, вслушиваясь в голос в наушнике. Пристальный взгляд метнулся к лицу Солдата. Люди на ресепшен попрятались за столы, люди в атриуме быстро скрылись в коридоре, захлопнув за собой тяжелую дверь из четырехдюймовой стали.

Солдат продолжал идти.

Охраны становилось все больше, у них были хмурые лица и пока что пустые руки. Стеклянные панели затуманивались, здание перекрывалось. Когда Солдат замер в центре вестибюля, охрана медленно потянулась к кобурам.

Солдат стоял тихо, охранники переговаривались. Лифт в дальнем конце атриума открылся, выпуская высокую женщину с черными волосами. Ее глаза были похожи на острия иголок, и Солдат поднял руки, чтобы завести их за голову. Сосредоточившись на этом, он забыл, что продолжает сжимать в ладони Капитана Желтого Медведя. Взгляд женщины метнулся к сжатому кулаку, и кто-то заорал:

– Он вооружен! Граната!

Охрана выхватила оружие. Чувствуя, как сжимается сердце, Солдат не сводил с них глаз. Он буквально слышал, как их сознание переключилось с Обороны на Цель. Солдат внутри бушевал, но Барнс сдерживал его: он сдаваться пришел, черт побери. Металлическая рука жужжала и пощелкивала.

Один из охранников – худой, большеглазый – нажал на спусковой крючок.

Паренек был неплохим стрелком – хорошая меткость, твердые руки. Синие чернила расплескались по груди Солдата, внутри разливался лед. Он мимолетно удивился – почему синий? Оно должно быть красным, как дикие цветы между горными валунами – а потом лед добрался до глаз. Солдат шевельнул губами. «Я же сдавался», – хотел сказать он жалобно. Но сознание уже меркло.

Осталась только тьма.

–*-

Солдат очнулся в стерильной белой комнате двадцать на двадцать на двадцать футов, четыре белые стены, белый пол, белый потолок. Он лежал на белой койке в углу с белыми простынями и белым одеялом. Одеяло под ладонью было мягкое. Барнс скатился с матраса, заправил койку по армейским стандартам и больше ее не трогал.

Выложенный плиткой пол чуть холодил босые ноги. Скорее отсутствие подогрева, чем намеренное охлаждение. Серая хлопковая пижама, в которую его одели, была легкая, воздушная, но он не мерз.

Барнс обошел комнату по периметру, ведя металлической рукой по стенам. Они были гладкие, пока он не добрался до стены, противоположной койке. Там обнаружился шов, очерчивающий прямоугольник фута четыре шириной и семь футов высотой. Дверной проем. Шов выступал совсем чуть-чуть, едва различимый невооруженным глазом. Барнс пытался подцепить его ногтем живой руки, но не смог.

Прижав ухо к двери, он услышал тихое гудение, как от высоковольтного кабеля. Он простучал стену и дверь пальцами металлической руки. Металл слабо звякал в пустой комнате, но звук не отдавался эхом. Барнс снова оглядел комнату.

В потолке не было крюков, не было и розеток, необходимых для электрошоковой терапии. Пол был сделан из ровной плитки – станет скользким, если они решат применить пытку, имитирующую утопление, но с такого легко смывать кровь. Значит, они станут избивать его или, может, возьмутся за электрошокеры, но для обнуления им придется перевести его в другое место. Солдат двинулся в центр комнаты, раздумывая над перспективами.

У него уже был ответ.

Капитан Роджерс не видел в нем человека. Если капитан Роджерс не видит в нем человека, то постарается перекалибровать Барнса, чтобы вернуть обратно Джеймса Бьюкенена, он же Баки.

Из этого помещения не было выхода. В слишком толстых – не пробить – стенах шел электроток. Судя по скорости реакции в атриуме, его надзиратели способны были тщательно отслеживать происходящее в комнате.

Барнс рискнул и проиграл. Оставалось только принять последствия.

Солдат посмотрел вверх, в маленькую черную камеру, поблескивающую в углу.

Потом сложил руки за спиной, опустился на колени на плиточный пол. Сосредоточил взгляд на крохотном участке стены и принялся ждать, когда демоны овладеют им.

Глава 4

Забавно, что, когда ты тянешься к людям, им свойственно тянуться к тебе в ответ. И лучшее, что ты можешь сделать, это убедиться, что ладони твои раскрыты, а не сжаты в кулаки.

Райчел Гудрич

*

Помоги человеку – и у тебя будет друг. Помоги без меры – и получишь врага.

Эрол Озан

*

Штука в том, чтобы дать людям свободу и помочь им стать «успешными» – что почти всегда взаимоисключающие вещи.

Брайант Макгилл

У Стива слишком зудели ноги, чтобы ждать лифта. Он рванул к лестнице и прыгал с площадки на площадку, пока не добрался до цокольного этажа. Остаткам ЩИТа Тони временно выделил нижние уровни Башни. В обмен на осуществление охраны Мария и ее команда получили самую лучшую технику, какую могли обеспечить деньги и изобретательность Старка. К сожалению, это также означало, что на прохождение контроля уходила вечность. Стив переминался с ноги на ногу, пока Джарвис сканировал его биометрические параметры. Протиснувшись в дверь, не успела та и наполовину открыться, он практически бегом бросился к конференц-залу С, притормаживая только, чтобы не врезаться в снующий по своим делам персонал.

– Это правда Баки? – воскликнул он, врываясь в помещение.

И застыл, дыхание перехватило. Дальняя стена представляла собой огромный экран: он показывал бесчувственного Баки, лежащего на маленькой койке. Тот был страшно бледный, слишком худой, но, без сомнения, живой. Чистый, подстриженный и живой.

Сэм, Хилл и Старк, спорившие в углу, замолчали при виде Стива. Сэм подошел и быстро встал рядом, не касаясь, но достаточно близко, чтобы Стив через рубашку чувствовал идущее от него тепло.

– Он жив и практически в порядке. Немного истощен, и набор ушибов впечатляет, но он здесь, Стив. Он у нас.

– Он у нас, – повторил Стив, не отрывая глаз от лица Баки. – Господи, он…

Стив заставил себя сосредоточиться.

– Что случилось?

– Хороший вопрос, – вмешался Тони. – Я тоже хотел бы это знать. Что было бы куда легче, если бы кое-чья развеселая банда не подстрелила моего единственного информатора.

Мария бросила на него сердитый взгляд.

– Мы думали, он вооружен.

– Да! Маленькими подтаявшими мармеладными мишками. Ох, какой кошмар. И что бы он ими с вами сделал? Задушил? Поднял уровень сахара в крови, чтобы вы заработали диабет?

Тони через стол метнул Стиву планшет.

Планшет проигрывал запись с камер наблюдения. Стив смотрел, как Баки с пустым угрожающим лицом входит в двери, шагает на середину помещения и ждет, пока соберется охрана и появится Мария, а потом медленно поднимает руки. Кто-то кричит. Заряды транквилизатора дважды ударяют Баки в грудь и один в спину. Мария приказывает прекратить огонь.

Стив сжимал планшет до побелевших костяшек.

«Слава богу, они не стали стрелять настоящими пулями».

– Моя охрана сделалась чуток нервной – не сказать, чтобы для мисс Секретный Агент это не было обычным состоянием – но на этот раз они решили, что кто-то примеривается к зданию. Джарвис отследил новое лицо в округе. Само по себе это нормально. Люди ходят на работу, возвращаются, мы ведь располагаемся возле очень удобной станции метро и бла-бла-бла…

Старк замолк, и Мария продолжила:

– Повторяющиеся лица – достаточно обычное явление, но редко кто-то наблюдает за зданием намеренно. А этот парень практически обосновался в парке и целыми днями следил, как наши люди входят и выходят. Мы запросили у владельцев близлежащих зданий разрешение на доступ и заметили парня на крыше, – лицо Марии разгладилось. – Я отправила за ним своего человека. Теперь он в больнице. Разбитое лицо, сломанные ребра, пробитое легкое. Леброн хорош в своем деле. Парень был не просто любителем.

Мария ткнула в экран, отправляя Стиву какие-то файлы.

– Записи с камер за последние две недели. Видишь лицо на заднем плане? Длинные волосы, борода, черная толстовка?

Стив увидел человека, маячащего на углу улицы, потом его же, спящего на скамейке в парке.

– А теперь посмотри это.

Человек шагал мимо главного входа, лицо его крылось в тени козырька кепки. Даже с учетом многодневной небритости и завесы волос Стив узнал бы Баки где угодно.

– Леброн подтвердил, что именно этот человек напал на него на прошлой неделе.

– Почему мы не заметили раньше?

– Нам повезло, что мы вообще заметили, – Мария уперлась руками в стол. – Зимний Солдат хорош. Очень хорош. Если бы Джарвис не усилил бдительность с тех пор, как ты вернулся, все вообще могло бы пройти мимо нас.

– Не называй его так, – рявкнул Стив, глядя на изможденное лицо за стеклом.

Теперь, когда Мария указала, куда смотреть, он видел, что Баки всегда оставался на периферии поля зрения камер, за толпами быстро шагающих людей. Всего лишь очередной бездомный, подыскивающий, где бы поспать. Стив поднял глаза на большой экран, просто чтобы убедиться, что Баки и правда здесь. В безопасности.

– Как он?

Брюс поерзал на своем месте у дальнего конца стола. Снял очки, протер стекла, пожевал губами.

– Обезвоживание. Истощение. Изнуренность, – он потер лоб и вздохнул. – Буду честным, Капитан, я не уверен, с чем именно имею дело. Если ваши теории верны, сержант Барнс получил некую версию суперсыворотки. Я не знаю, какое влияние это оказывает на его базовые потребности. Я уже не беру в расчет огромный расход энергии для работы металлической руки. Могу сказать, что индекс массы тела у него слишком низкий, и ему надо очень много пить. И мы еще не знаем, как содержала его ГИДРа. Неплохо бы сделать снимок мозга, рентген, но боюсь, что эти процедуры не обойдутся без ущерба на несколько тысяч долларов и многочисленных травм с обеих сторон. Мы обнаружили исходящий от руки сигнал. Сейчас Джарвис его блокирует, – Брюс изучил лицо спящего на экране. – Похоже, он довольно долго был в бегах.

Стив качнулся. Почувствовал, как Сэм берет его под локоть, и оперся на него. Подтолкнув Стива к одному из вращающихся стульев, Сэм сел позади.

Стив поднял глаза:

– Что теперь?

– Теперь? – повторил Сэм. – Теперь будем импровизировать. Если, конечно, у тебя в знакомых нет эксперта по киборгизированным суперсолдатам-бывшим киллерам с промытыми мозгами, о котором я не знаю. Кстати, если он у тебя есть, мы должны об этом поговорить, потому что, во-первых, с друзьями надо делиться. И во-вторых, это твоя жизнь, чувак.

Мария вздрогнула. Сэм, Стив и Тони повернулись к ней с поднятыми бровями. Мария без выражения посмотрела в ответ:

– Что?

– Серьезно? – сказал Старк.

Мария ровно встретила его скептический взгляд.

– Ты летаешь в металлическом костюме без крыльев, Старк. Не говори, что у ЩИТа не было монополии на странности, – она вздохнула и чуть расслабила идеально прямую спину. – К сожалению, местонахождение доктора Бернс неизвестно. Даже если она все еще жива, мы не можем ее найти.

– Это при условии, что она не из ГИДРы, – пробормотал Сэм.

Мария мрачно улыбнулась.

– Если она из ГИДРы, то очень хорошо скрывалась. Она получила свой первый экспертный опыт, работая с Наташей. Если бы она была замешана, Наташа бы заметила.

– Как заметила бы многоголовую змею в траве? – сказал Старк. Замер и щелкнул пальцами. – О, стоп.

Мария не удостоила его ответом, но, опять же, Старку он и не был нужен. Наташа отреагировала бы на кого-то, кто попытался бы влезть ей в голову, совсем иначе, нежели на организацию, которой она доверяла и которую, в очень большой степени, могла контролировать.

Старк плюхнулся на стул и завертелся, запрокинув голову.

– Итак, что у нас имеется. А имеется у нас Большой, Металлический и Сердитый, запертый в противохалковой комнате. Он не сможет оттуда выйти без серьезной огневой поддержки и неслабого количества хитрости, учитывая, кто эту комнату построил. А построил ее, на минуточку, я. Во-вторых, Большой, Металлический и Сердитый в то же время является Большим, Металлическим и Чокнутым, а у нас нет мозгоправа, достаточно квалифицированного, чтобы иметь с ним дело. Меня только одно удивляет: почему бы нам просто не запереть его и не выкинуть ключ? – Старк посмотрел на Брюса. – Если дело в комнате, могу построить тебе новую.

– Мы не будем держать его взаперти, – сказал Стив сквозь собственный впечатляющий рык. – Если попробуете, я сам его оттуда вытащу.

Ладонь Сэма легла ему на затылок и сжала.

– Что ведет нас к факту номер три, – продолжал Старк. – Где Большой, Высокий и Звездно-полосатый – его лучший друг. А значит, мы должны попробовать. Но Кэп, учти, что там не твой приятель. Видит бог, хотел бы я, чтобы он был твоим приятелем… ну, если бы верил в бога… ой, короче, вы понимаете, о чем я. Если бы там сидели Роуди или Пеппер, я бы вломился в двери, не успей вы сказать… ну что вы там в старину говорили.

– Тони, – тихо укорил Брюс.

Старк виновато скривился и попробовал еще раз.

– Что я стараюсь сказать, Кэп. Легко не будет. Ни для тебя, ни для него, ни для моих людей на линии огня. И да, Хилл, закрой рот, они именно мои люди. Я пытаюсь спросить, что ты будешь делать, если не сможешь? Если в нем нет ничего, кроме робота, которого они из него сделали?

Стив перевел глаза с круга нарочито невыразительных лиц на спящего человека. Баки лежал лицом вверх в той же позе, в которую его положили. Щеки у него впали. Камера над кроватью выхватывала темные круги тонкой, как бумага, нежной кожи под глазами.

И тут Баки, будто бы почувствовав на себе взгляд Стива, распахнул глаза.

– Он очнулся!

– Что? – Старк чуть не свалился со стула. – Эти штуки должны были еще часа два продержаться!

Все сгрудились возле экрана. Баки тем временем поднялся с койки и принялся исследовать комнату.

– Что он ищет? – спросил Брюс, глядя, как Баки шарит руками по стенам и нащупывает дверной шов.

– Выход, – мрачно ответил Стив.

Они наблюдали, как Барнс возвращается в центр комнаты. Когда он сплел пальцы за спиной и опустился на колени, челюсть Стива закаменела, а Сэм тихо выбранился.

Продолжая сжимать зубы, Стив развернулся к Старку.

– Что у него было с собой?

– Что?

Старк стоял бледный, прижимая локти к бокам. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать вопрос. Наконец, он быстро моргнул и ущипнул себя за переносицу.

– Э, из одежды: рубашка, джинсы, носки, военные ботинки. Нож и… – Старк поднял глаза, – странный кожаный мешок. Сперва мы думали, что там оружие или яд. Оказалось, горсть старых мармеладных мишек. Это такие конфеты…

– Я знаю, что это, – оборвал Стив. – Что у него было в руке, когда его подстрелили?

Старк подобрался.

– Желтый мармеладный мишка. Кэп, я знаю, о чем ты думаешь, но мы понятия не имеем, что в этих штуках. Вдруг он пропитал их чем-то или… Надо закончить анализ.

Для того чтобы проверить конфеты на яд, их пришлось бы измельчить и обработать реактивами. Стив твердо покачал головой.

– Мне нужны эти конфеты, Старк. Сейчас же. Не трудитесь с тестами. Если бы Баки хотел умереть, то не стал бы возиться с цианидом.

Мысль эта словно ударила Стива в живот. Он посмотрел на экран.

Старк глянул на Беннера, который беспокойно заерзал, но ничего не сказал. Мария перевела взгляд с одного на другого и распорядилась принести мишек в конференц-зал С.

– Не каждый день приходится такое говорить, – пробормотала она, уходя.

–*-

Мишек было девятнадцать: один замызганнее другого. Стив пытался их отскрести, но даже после чистки они пахли рекой и солью.

– Они потом затвердеют, – сказал Сэм, натирая зеленого мишку губкой. – Моя сестра такие пачками закупает перед Хэллоуином, но никогда не раздает до конца. Они засыхают.

Возле локтя Сэма рядком стояли зеленые мишки. Хилл трудилась над синими. Старк с отвращением потыкал в красных, но тоже присоединился. Работали они быстро. За двадцать минут, проведенных на коленях, Баки не шелохнулся, только моргал.

– Знаешь, – сказал Сэм, поставив зеленого мишку к остальным, – раз он так стоит, значит, его этому научили. То есть, он чего-то ожидает, наказания или новой миссии, например.

Слушая, Стив сосредоточился на красной конфете в пальцах.

– Что бы это ни было, ты не знаешь, как он отреагирует. Либо он постарается подтолкнуть тебя к действию, либо удержать от него. И ты должен быть готов к обоим вариантам. Тут придется ориентироваться на него. Если он чего-то от тебя захочет, сделай. Если будет дергаться, не дави. И ради бога, если он в самом деле начнет дергаться, не трогай его.

Закончив с последним мишкой, Сэм аккуратно ссыпал конфеты в самодельный кожаный мешок, завязал его и протянул Стиву.

– Я все время буду снаружи, ладно?

– Я знаю, что говорил это… эээ… пару сотен раз, – вмешался Старк, – но мы уверены, что совать мистера Звездно-Полосатую Мишень в одно помещение с киллером, запрограммированным его прикончить, хорошая идея?

Сэм пожал плечами.

– Проверить можно лишь одним способом.

В конце концов, из них всех у одного Стива были самые оптимальные шансы выйти оттуда целым и оставить таким же Баки. Еще раз окинув Стива теплым взглядом, Сэм кивнул и подтолкнул его к двери.

– Давай, Кэп, ты можешь.

Стив кивнул и расправил плечи. Старательно не обращая внимания на неприятное чувство в животе, он взял поднос с супом и водой и пошел к камере. Сосредоточившись на том, чтобы не расплескать суп и удержать стакан в равновесии, он даже не заметил, как миновал расстояние между конференц-залом и противохалковой комнатой – двери оказались прямо перед носами его ботинок. Стив глубоко вдохнул и расслабил плечи.

Взяв себя в руки, он кивнул охраннику.

Как и все технологии Старка, противохалковая комната балансировала на грани между наукой и магией. Молекулы стен и двери были какого-то рода автономными магнетическими частицами, связанными неким электромагнитным полем. Короче говоря, это означало, что Халк мог хоть вдребезги разбиться о стены, но материал неизменно восстанавливал сам себя. Это также означало, что дверь при деактивации просто растворялась.

Стив нырнул в появившийся проем и замер, забыв о супе, стакане и мишках. Он смотрел на Баки. Баки, который исчез на год. Баки, за которого Стив так боялся, что его перехватит ГИДРа. Баки по-прежнему стоял на коленях на полу, сцепив руки за спиной.

Все великие планы Стива о том, чтобы не спешить и позволить Баки задавать темп, вылетели в окно, пронеслись через пожарный выход в переулок и отправились прямиком в мусорный бак. Уронив поднос – так, чтобы не разлить содержимое, но только потому, что кто знает, когда Баки в последний раз ел – Стив бросился к другу.

– Баки. Баки, не надо. Вставай.

Он поднял Баки за подмышки, как родители берут сонного ребенка. Тот как будто не испугался, но ноги его подрагивали, взгляд был направлен в точку над левым ухом Стива. Расцепив ему пальцы, Стив растер Баки живую руку и плечо. Кожа под тканью была холодная как лед.

– Давай-ка тебя согреем, да?

Взгляд Баки метнулся от стены к касающимся его рукам. Он держался настороженно, будто не единожды битая собака, встретившаяся с новым хозяином.

Но Стив все это проигнорировал. Обхватив Баки за напряженные плечи, он повел друга к койке. Баки двигался сковано, подняв плечи и напружинив мышцы. Стив мягко усадил его на постель – от того, как послушно Баки упал на матрас, у него заныло в груди.

– Так, и ноги тоже. Вот так, привстань на секунду, я возьму одеяло.

Опустившись на колени рядом с койкой, Стив укутал Баки в одеяло и взбил подушки, чтобы друг мог опереться на них спиной.

– Носки, – пробормотал он, уверенно растирая ступни Баки, пока голубовато-белая кожа не стала теплого розового оттенка. – Неужели они не могли дать ему проклятые носки?

Когда Баки вроде бы стало удобно – хотя он оставался жестким, как деревяшка – Стив вспомнил про суп. Картофельный суп-пюре с какими-то добавками для пострадавших от голода. Стив пробовал его: похвалу шеф-повара супу заслужить не грозило, но он был теплый и вполне приличный на вкус. Поставив поднос Баки на колени, Стив протянул ему пластиковую ложку.

То, как Баки на него посмотрел, было душераздирающе.

Вообще-то, он смотрел не на Стива, а примерно в его сторону, бросал короткие острые взгляды искоса. Глаза его чуть сощурились, рот приоткрылся на долю дюйма – выражение, которое на любом другом человеке выглядело бы нейтральным, на Баки читалось как совершенно ошеломленное.

– Ешь, – сказал Стив, вкладывая ложку ему в руку.

Рука сжалась и медленно опустилась. Зачерпнув, Баки поднес ложку ко рту, коснулся ее краешком губы, неотрывно наблюдая за Стивом. А потом набросился на еду со свирепостью бешеного пса. Забытая ложка упала на постель, суп Баки просто выпил, сжимаясь, будто Стив мог отобрать миску в любой момент. Вода расплескалась на матрас, но Баки не заметил.

Видеть это было больно.

Стив сел на корточки и положил руки на колени, стараясь держаться в открытой позе и смотреть скорее на дверь, чем на друга. Проглотив последнюю каплю, Баки уронил миску на колени, потом выровнял ее и ложку – все это, не поднимая головы. Левая кисть зашарила по постели, комкая одеяло.

Должно быть, искусственная рука имела большую чувствительность, чем можно было поверить, потому что Баки явно нащупал влажное пятно от пролитой воды. Рука погладила мокрое место, сперва мягко, а потом с нарастающим отчаянием, будто Баки старался вытереть воду.

Стив потянулся остановить его или успокоить, он сам точно не знал, и Баки замер. Рука остановилась на полудвижении. Он держался так неподвижно, что трудно было сказать, дышит ли он, взгляд сосредоточился на приближающейся к нему руке. Стив сглотнул. Уронил руку обратно на колено, но момент был испорчен. Баки смотрел с подозрением.

– Бак… – Стив запнулся.

После начала поисков Сэм связывался с несколькими специалистами по травмам, но никому из них не приходилось иметь дела с таким случаем, как у Джеймса Бьюкенена Барнса. Поток информации ошеломлял, данные часто противоречили друг другу. Единственное, на чем все сходились: следовало дать Баки право самому обозначить границы.

Когда волна советов и рекомендаций достигла устрашающих размеров, Сэм отвел Стива в сторону,

– Послушай, – сказал он. – Все это звучит очень сложно, но на самом деле это не так. Это не сложно, это всего лишь трудно. Когда мы найдем Баки…

Благослови Сэма Уилсона господь за это вечное «когда», а не «если»!

– …ты не сможешь обращаться с ним, как с парнем, которого знал в 1944. Никто не способен пройти через такое и остаться прежним. Он может полюбить какую-то новую еду и уметь говорить по-русски. А может превратиться в совсем другого человека. Как бы то ни было, тебе придется принять его таким, какой он теперь.

Если психологи, или Сэм, или Наташа, или, черт побери, даже Старк и были в чем-то правы, так это в одном: будет нелегко.

– Как мне тебя называть? – спросил Стив.

Он не знал, что сделает, если Баки попросит называть его Зимним Солдатом. Наверное, улыбнется, кивнет и уйдет к себе орать.

– Я знаю, что звал тебя Баки, но если есть другое… – Стив вдохнул, пытаясь всем своим видом излучать спокойную уверенность. – Другое имя, которое тебе нравится…

Баки только моргнул.

– Хорошо, – сказал Стив. – Ладно.

Он подтянул одеяло, подоткнул его Баки под ноги. Убедившись, что другу насколько это возможно удобно, Стив сел к стене, положил предплечья на колени. Прислонился затылком к стене и посмотрел на Баки.

– Слушай, я не знаю, что происходит у тебя в голове. Я не знаю, почему ты решил вернуться и чего ты хочешь, но я знаю одно, Баки. Я знаю одно. Я рад, что ты здесь. Я знаю, что всегда буду тебя защищать. Я знаю, что никогда не причиню тебе вреда. Ты мой друг. Кем бы ты ни был сейчас и кем бы ни станешь, ты мой друг и всегда им останешься, что бы ни случилось. Не беспокойся о пролитой воде. Там, откуда ее принесли, есть еще. Можешь даже не разговаривать, если хочешь. Я знаю, что эта комната большая и пугает тебя, но это ненадолго. Просто пока мы не убедимся, что ты вне опасности. Никто из тех, кто будет входить в эту дверь, тебя не обидит, Бак…

Где-то посреди монолога Стив переместил взгляд на собственные руки. А теперь вскинул глаза и почувствовал, как затрепетало сердце: Баки смотрел в ответ. То есть, глаза его фокусировались чуть левее Стива, и голова была опущена, но он несомненно смотрел в ответ. Стив потянулся к нему. Баки тут же напрягся, но Стив все равно провел ладонью по его волосам. Кожа под короткой щетиной была испещрена белыми шрамами, однако стрижка была аккуратная и чистая.

– Мне нравятся твои волосы, – сказал Стив сквозь комок в горле.

Баки посмотрел на него, настороженно и застенчиво. Стив продолжал гладить хрупкие короткие волоски, пока глаза Баки не начали закрываться. Словно сонный ребенок, он пытался их таращить, фокусируя взгляд так близко к лицу Стива, как позволяла выучка. Но веки трепетали и опускались, Баки клевал носом. Вздрагивал, отчаянно озирался, стреляя глазами в каждый угол, потом снова сосредотачивался на точке у Стива над ухом.

Баки медленно откидывался к стене, все больше клонясь назад. Стив продолжал перебирать ему волосы, время от времени выскребывая крупинки перхоти. Моргание замедлилось, потом сошло на нет, дыхание выровнялось. Возможно, Баки притворялся, но в конечном итоге это было неважно. Стив продолжал его гладить.