Текст книги "Падшие (СИ)"
Автор книги: Vi_Stormborn
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
– Уймись, Грейнджер, – старается разозлить ее Малфой.
Обычно это помогает, всегда помогало, но сейчас он смотрит на нее, такую бледную, такую страшно испуганную, и сжимает ее ладонь, прикасаясь к ее ледяным пальцам губами, потому что так надо, потому что этот жест означает, не бойся, Грейнджер, я же здесь.
И это помогает. Гермиона даже открывает глаза, чтобы посмотреть на Драко. Он смотрит в другую сторону. Тяжело у них обоих всегда было с этим. С выражением чувств.
– Уважаемые пассажиры! Благодарим вас за сотрудничество! Мы прошли зону турбулентности, посадка самолета в аэропорту Рима ожидается через двадцать пять минут. Спасибо, что выбрали нашу компанию!
Гермиона смотрит в иллюминатор и видит, как небеса словно разделились на две равные части: одна, совсем чернильно-черная, остается позади них, вторая – чисто голубая, простираеся впереди.
Такое чувство, словно их самолет попал в чужие земли, территорию которых нельзя было нарушать.
– Уже прилетели? – сонно озираясь по сторонам, мямлит Люциус, потягиваясь в кресле.
Гермиона и Драко только переглядываются, а после их распирает истеричный смех.
Сюрпризы не заканчиваются даже на этом, поэтому Гермиона даже не удивляется, когда из трех чемоданов к ней на ленте прибывает только один. Люциус разносит эту компанию возле стойки администрации в пух и прах, обещает их засудить и, показав свою визитку, вызывает у работников животный страх.
С такими шишками быть врагами – себе дороже, поэтому они обещают непременно со всем разобраться и выслать багаж мисс Грейнджер по точному адресу лично в течение двух дней, а затем аэропорт предоставляет семье Малфой и их почетной гостье автомобиль лучшей марки с полным баком бензина в качестве извинения.
Люциус держит марку и даже в этом случае не упускает возможности бросить свирепый взгляд на обслуживающий персонал, а затем садится в машину и позволяет себе улыбку.
Все самое лучшее для него и его семьи.
– Это был ужасный перелет, – шепчет Грейнджер, сидя на переднем сидении вместе с Люциусом, потому что Драко засыпает на заднем.
Им предстоит направиться в городок поменьше, добираться туда около трех часов, так что машина оказывается как нельзя кстати, к тому же, такая комфортная. Люциус в любом случае собирался брать тачку в прокат, но она не была бы такой ухоженной, как эта, это факт.
– Дети кричали? – спрашивает он, наслаждаясь порывами теплого ветра.
Люциус уже успел переодеться в светлую свободную футболку с обрезанными рукавами и темные джинсовые шорты. Натянув задом наперед кепку с потертым логотипом университета, в котором он учился в юности, Люциус смахивает на пышущего жизнью подростка, но никак не на человека, который не вылезает из строгих костюмов и вечно бывает на совещаниях.
– Дети – не самое страшное, – замечает Грейнджер, убирая волосы в легкий пучок на макушке и надевая солнечные очки, – мы чуть не разбились, попали в бурю.
– Бурю? – переспрашивает Люциус, чуть улыбаясь. – Буря в небесах не так страшна, как в океане, можешь мне на слово поверить.
Гермиона чуть улыбается в ответ, хотя страх только-только отпускает ее, потому что она помнит эту черноту в небесах, помнит ту озлобленность в чернильных тучах. Тот мимолетный, призрачный взгляд, словно из преисподней, который прямым текстом говорил ей, что она оказалась на территории, на которую ей путь заказан.
– Я хотел поблагодарить тебя, Гермиона, – внезапно произносит Люциус, повернувшись на секунду к девушке.
Грейнджер улыбается. Это ей надо его благодарить.
– За что? – не понимает она.
Люциус включает поворотник и обгоняет очередную машину. Водит он потрясающе. Он вообще все всегда делает потрясающе. Образец для подражания, если закрыть глаза на бизнес, которым он владеет.
– Я же знаю, какой мой сын обалдуй, – начинает Люциус, – он серьезно рассчитывал на то, что я не пойму, как он чуть не завалил математику и был на время отстранен от бейсбола?
– Я думаю, что серьезно, – улыбается Грейнджер.
Теплый ветер играет в волосах. Неприятный перелет постепенно забывается.
– То есть он даже не предположил, что сразу после того, как он отвратительно написал работу, мне лично позвонил директор и все доложил? – смеется Люциус. – Я все ждал, когда он сам расскажет.
Грейнджер прикрывает рот ладонью, чтобы смеяться потише.
– И как, рассказал?
– Ага, – кивает Люциус, включая радио, – когда сдал на отлично. За что я и хочу тебя поблагодарить.
Гермиона кивает, принимая ее.
– Без тебя мой сын был бы полнейшим обалдуем, а так хоть старается делать вид, что это не так, – замечает Люциус.
– Спасибо, отец, – бурчит Драко в сидение.
– Не за что, сын мой!
Гермиона смеется, Люциус ее смех подхватывает. В стенах школы ты можешь быть грозой бейсбольной команды, натягивать каждый вечер очередную девчонку из группы поддержки, но, стоит тебе оказаться на территории с пометкой «Дом», как все твои ярлыки оказываются сорваны.
И сейчас ты парень, который в детстве вытирал козявки о подол любимого платья Грейнджер.
– А куда мы едем? – задает вопрос Гермиона. – Я думала, мы будем в Риме.
– Мы едем в небольшой городок рядом, в дом моего старинного друга, проживать будем там, – объясняет он. – В Рим мы обязательно съездим, даю тебе слово.
Гермиона почти задыхается от благодарности. Мало того, что ей в руки идет поездка ее мечты, потому что Рим снится ей столько, сколько она помнит себя. Так еще и едет она с такими потрясающими людьми.
Это подарок Вселенной, не иначе.
– Да чтоб тебя! – одновременно с толчком автомобиля восклицает Люциус и тут же сворачивает к обочине.
– Что случилось? – смотрит по сторонам Гермиона.
– Надеюсь, мы кого-нибудь сбили, – смеется Драко.
– Малфой, – шипит Грейнджер.
Люциус выходит из машины и осматривает все колеса, обходя машину по кругу, а после чертыхается, опустив руки на пояс, и жестом показывает ребятам, чтобы они выходили. Гермиона и Драко, переглянувшись, выходят из машины.
– Что там, отец? – морщится Драко на солнце.
– Шину спустило, мне придется ее поменять, – указывает он на непригодное колесо.
Удивительно, как это могло произойти, ведь дорога чистая и идеально уложенная. Бред какой-то.
– Драко, сын мой, ты ведь помнишь дорогу к его дому, я прав?
Парень жмет плечами.
– Я тут был последний раз в семь лет, отец…
– Поверь, за десять лет ничего не изменилось, – машет он рукой. – Тут всего две мили, не больше. Идите с Гермионой вперед, я вас догоню, нечего под палящим солнцем стоять.
После недолгой перепалки они все же приходят к соглашению и Гермиона, надев на голову шляпу с большими полями, чтобы не сгорели плечи, направляется за Драко по назначенному пути.
Они разговаривают обо всем, подкалывают друг друга, все как обычно, только не упоминают о том, какая череда неудач тянется за ними вереницей с того момента, когда они отправились в путь.
– Вот его дом, – указывает вперед рукой Драко, а затем оборачивается назад и морщится, сделав руку козырьком, – а вот и отец.
Гермиона, завороженная и изумленная, делает шаг вперед к высоким воротам и смотрит на величественный дом, простирающийся за ними. Она поверить не может в то, что видит это, потому что это тот самый дом, который она неоднократно видела в своих снах.
Грейнджер касается рукой прутьев, а затем снимает солнечные очки, глядя в сторону входной двери. На крыльце стоит высокий мужчина с темными, как ночь, волосами. Гермиона чувствует, как сердце пропускает пару ударов, когда осознает, что он смотрит на нее в ответ.
========== 4. ==========
Он смотрит внимательно, сосредоточенно, слегка прищурившись. Совсем не отводит взгляд. Гермиона также не может этого сделать, только стоит, схватившись за прутья забора, словно пустив корни в землю, и не понимает, почему не замечает, как задерживает дыхание и прекращает моргать.
– Грейнджер!
Девушка вздрагивает и возвращается в реальность, обернувшись к другу. Кажется, Драко уже не первый раз зовет ее.
– Отойди, говорю, отцу надо на участок заехать, оглохла, что ли? – морщится от жары он.
Драко весь взмок, пока они дошли сюда, вся его футболка мокрая, платиновые волосы спутаны, а на кончике носа висит бисеринка пота. Гермиона знает, как тяжело Драко переносит жару, а еще…
– А ты заставь отойти, давай! – с разбегу прыгает она ему на спину, обвивая руками шею.
– Нет, мать твою, Грейнджер, слезь! – орет он, стараясь ее сбросить. – Жарко, не прикасайся!
Она знает, как дико его бесит, когда к нему прикасаются, если жарко. Это ее веселит моментально. Грейнджер смеется заливисто и громко, наслаждаясь тем, как он бесится, стараясь спустить ее вниз, а после сама спрыгивает, не прекращая улыбаться, когда он отходит с проезжей части.
Массивные железные ворота медленно и со скрипом открываются. Механизм определенно нужно смазать и уже давно, но хозяин дома, видимо, в порядке такого рода совсем не заинтересован. Гермиона непроизвольно смотрит на крыльцо. Возле двери никого нет.
Автомобиль заезжает на участок, и Люциус паркуется возле дома, заглушив двигатель. Гермиона проходит на участок следом с Драко, оглядываясь по сторонам. Малфой старший вылезает из машины и потягивается.
– Погода – просто песня, – с наслаждением вдыхает он теплый летний воздух, – а хозяин-то где?!
Люциус оглядывается через плечо, когда в небольшом ангаре слышится резкий звук. Деревянная дверь открывается, и тот самый мужчина с темными, как ночь, волосами, выходит к долгожданным гостям.
Гермиона непроизвольно смотрит на него. Мужчина закатывает рукава светлой рубашки, пока направляется к ним. Штанины льняных бежевых брюк слегка волочатся по земле, прикрывая кремового цвета ботинки.
От него веет сдержанностью, стойкостью, некоторым подобием хладнокровия.
– Северус! – тут же расцветает на глазах Люциус и в два шага подходит к хозяину дома. – Сколько лет!
Мужчина, который оказывается Северусом широко и открыто улыбается, раскрыв руки для объятий. Гермиона непроизвольно улыбается сама, потому что совершенно не ожидает, что он так хорош собой. Это ли не повод хорошо провести время в отпуске.
– Люц, – хлопает он его по плечу, заключая в объятия. – Рад тебя видеть. Как добрались?
Гермиона непроизвольно закусывает губу. А голос-то какой, черт возьми.
– Спал, как младенец, – выпустив из объятий старого друга, сообщает он. – Ты совсем не изменился! Вот что делает свежий воздух на постоянной основе!
Северус ухмыляется, опустив руки на пояс.
– Лгать не стану, ты постарел, дорогой друг.
– Жизнь берет свое, – смеется он, – да и время летит! Вот, сам посмотри, мой сын – Драко! – указывает он на сына.
Драко делает шаг вперед и чуть дергает уголком губ в полуулыбке. Северус смотрит на сына друга с легкой холодностью. Драко помнит этот взгляд еще с детства. Друг отца всегда был таким, только к Люциусу с Нарциссой всегда питал некоторое подобие дружеских теплых чувств.
– Ты так вырос, – замечает Северус, – на отца только не сильно похож, – чуть склоняет он голову вправо, – больше на мать.
– Вот еще, – фыркает Драко, а после чувствует, как Гермиона чуть пихает его в бок.
Малфой морщится и протягивает руку для приветствия.
– Да, возможно, – кривится он.
Северус пожимает руку парня и тактично делает вид, что не замечает, что она у него влажная.
– А это подруга Драко, о которой я тебе говорил, – представляет всех сразу Люциус. – Мисс Грейнджер.
Северус еще какое-то время смотрит в серые глаза Драко, словно вспоминает что-то такое, о чем вспоминать не хотел еще как минимум целую жизнь, а после медленно переводит взгляд на девушку. Гермиона приподнимает голову, сверкая глазами.
Все свои сильные стороны внешности Гермиона давно знает. Ей никогда не составляло труда обольстить парня, если на вечеринке ей становилось скучно. Поэтому сейчас она заводит за ухо волосы и, пробежав взглядом снизу вверх, открыто смотрит в глаза мужчины, слегка улыбаясь.
Ни один мускул на лице Северуса не дрожит, он лишь смотрит на нее всего мгновение, произносит:
– Понятно, – и отводит безучастный взгляд.
Гермиона даже глаза от удивления расширяет. Никто никогда не мог устоять перед этим! Неужели наступил тот день, когда ей придется стараться, чтобы получить внимание от того, в ком она заинтересована? Это что-то новенькое. Италия начинает играть новыми красками с первых минут.
– Здесь совсем ничего не изменилось, – замечает Люциус, глядя по сторонам. – Погреб с вином, надеюсь, тоже, – заговорщически произносит он, склонившись к другу.
Северус широко улыбается.
– Совершенно верно, – подтверждает он. – Предлагаю смочить горло перед прогулкой.
– Прекрасная мысль! – весь загорается энтузиазмом Люциус. – Комнаты всё те же?
– Конечно, – уже идет по направлению к заднему двору хозяин дома.
– Прекрасно, – прихлопывает он в ладоши. – Драко, сын мой, покажи нашей гостье комнату и помоги с багажом.
– Но отец, я…
– Без разговоров.
Люциус тут же уходит следом, оставляя их вдвоем. Драко даже сам не понимает, злится он на отца или нет. Он вымотался с дороги настолько, что готов махнуть рукой на все, если бы не Грейнджер, перед которой марку вечно недовольного нужно держать.
– Такой душка, – первая нарушает тишину Гермиона. – Такой теплый прием гостей, вау.
Малфой хмыкает. Обсудить за спиной хозяина дома – всегда пожалуйста. Без саркастичности Грейнджер он бы тут и дня не протянул.
– Да с ним вообще лучше не разговаривать, – фыркает Драко, – он двинутый малость и, кстати, мой крестный.
Драко направляется к багажнику машины, Гермиона следует за ним.
– Я даже не удивлена, – ухмыльнувшись, отвечает она.
– Он старинный друг семьи, – продолжает Драко, – с отцом в университете еще познакомился.
– Ты не говорил о нем, – задумчиво произносит Гермиона.
Драко обычно говорит ей обо всем. И хотя бы раз вскользь этот человек должен был появляться в их разговорах за столько лет, однако этого не было.
– Мы с ним последний раз виделись, когда я мелким еще был, он тогда два года как сюда переехал, – вытаскивает он чемоданы. – Мы с тобой как раз тогда в младших классах и познакомились.
Гермиона накидывает на плечо портфель и берет в руку сумку.
– Почему уехал? – интересуется она.
Драко вытаскивает последний чемодан и закрывает багажник, после чего берет в руки по одному и направляется в сторону дома.
– Понятия не имею, – жмет он плечами. – Сказал, что ему надо в Италию. Работает здесь, рвался сюда ради работы, – уточняет Драко, – отец так сказал.
– Понятно, – хмыкает она. – А кем он работает?..
Мысль обрывается, когда они входят в дом и облегченно выдыхают. После звенящей жары за пределами помещения, плохо отапливаемый дом кажется настоящей сказкой. Гермиона оглядывается по сторонам.
Дом внушает некоторое подобие страха лишь снаружи, завораживая своей неприступной и редкой красотой готического стиля. Внутри все обставлено в приятных, светлых тонах. Глаза разбегаются, и девушка толком не успевает ничего посмотреть, потому что Драко сразу направляется к лестнице.
– Профессор итальянского, – отвечает Малфой на вопрос, о котором Гермиона уже забывает. – Но в университете почти не бывает.
– Почему? – старается поспеть за ним Гермиона.
– Затворник потому что, – фыркает Драко. – Кроме отца у него и друзей-то нет.
Драко поднимается на второй этаж и следует вдоль коридора в восточное крыло дома, останавливаясь возле одной из дверей и поставив перед собой чемодан.
– Твоя комната, – открывает он дверь, – бросай шмотье и пошли гулять, я в этом доме находиться днем не хочу.
Драко открывает дверь напротив и закидывает туда свой чемодан, после чего тут же ставит руки на пояс.
– Чего встала? Пошли, – указывает он в сторону выхода.
– Малфой, я хочу в душ, – замечает она, – и ты тоже, – указывает она на него.
– О, – улыбается он своей чисто Малфоевской гаденькой улыбочкой, делая к ней шаг вперед, – предлагаешь вместе?
Грейнджер закатывает глаза.
– Как у тебя вообще были девушки с такими подкатами? – цокает языком она. – Может, ты еще и нюдсы просишь скинуть?
– Конечно, – разводит он в стороны руки.
– Отстой, Малфой. Худшие подкаты в мире, – машет она рукой. – А теперь иди в душ, от тебя воняет.
Малфой фыркает.
– Это запах мужчины, Грейнджер, – бьет он себе кулаком по груди.
– Много ты понимаешь, – отмахивается девушка.
– Ой, заткнись, Грейнджер!
Слова эти прилетают уже в закрытую дверь. Гермиона слышит, как он что-то ворчит, а после все же закрывает дверь в свою комнату. Девушка присаживается на колени и тянет собачки молнии на себя, после чего открывает чемодан.
Стон разочарования скрыть почти не удается. Из трех чемоданов к ней в Рим попал лишь один на данный момент. Авиакомпания обещает, конечно, отыскать и прислать оставшиеся два чемодана в течение двух дней, но это только обещание.
А ей предстоит два дня как-то выкручиваться, потому что здесь только комплекты нижнего белья, пара топиков и черные джинсовые шорты. Хорошо хоть, что босоножки девушка запихивает торопясь именно сюда, иначе пришлось бы мучиться в кроссовках.
Однако и это пугает не так сильно. В другом чемодане полотенца. Гермиона закатывает глаза и, захлопнув крышку чемодана, поднимается на ноги, чтобы осмотреться. Комната совсем небольшая, но светлая, и это придает ей визуальное расширение.
На пыльной бежевой книжной полке стоят несколько книг в мягком переплете и крохотные бюсты незнакомых ей итальянских деятелей. На большой заправленной постели лежит целая куча подушек, и Гермиона сразу перекладывает большую часть из них на маленькую софу у окна, потому что ненавидит, когда подушек так много.
В хорошо сохранившемся шкафу пахнет старостью, а на полках ничего, кроме двух комплектов постельного белья и штор отыскать не удается. Гермиона на мгновение останавливается, закусив губу и постучав ногтями по деревянной дверце шкафа.
Ванная. Наверняка все лежит в ванной, ведь причуд итальянцев она не знает. Это ей комфортно держать все белье в шкафу, может, хозяин дома все держит под зеркалом в ванной. Гермиона направляется туда. Она на автомате ищет рукой выключатель, потому что привыкла к темноте в ванной комнате, но здесь все совсем не так.
Здесь есть окно на одной из стен, поэтому светлая ванная в дневное время суток в освещении совсем не нуждается. Гермиона сначала оглядывается по сторонам, но ничего не находит, поэтому присаживается на корточки и открывает дверцы маленького шкафчика под зеркалом.
– Проклятье, – хмурится она.
Целая куча необходимых базовых вещей присутствует, но необходимого полотенца нет. Гермиона решает на всякий случай посмотреть за рулонами туалетной бумаги, но вместо полотенца нашаривает нечто другое.
Схватив пузырек, девушка достает его прищуривается. Аккуратный пузырек с круглой крышкой наполовину полон. Это женские духи. Им определенно много лет, такой марки она никогда на полках магазинов не видела. Гермиона снимает колпачок и осторожно принюхивается.
Она боится, что пахнет отвратительно, поэтому заранее морщится, но страхи ее оказываются напрасными. Даже более того, духи чем-то напоминают ее собственные. Недолго думая, девушка дважды брызгает их себе на шею и запястья, а после растирает и прикасается к точкам под мочками ушей.
Гермиона решает забрать полотенце у Драко, раз уж пока у нее своего нет, поэтому выходит из комнаты и без стука заходит к Драко. Малфой в душе и Гермионе не составит никакого труда пробраться внутрь и стащить его полотенце, но…
– Да чтоб тебя, Малфой, – шепчет она, когда понимает, что дверь в ванную он за собой закрыл.
Да он знал! Наверняка теперь упивается своей продуманностью и смеется над ней прямо в душе. Ничего нового. Фыркнув, девушка выходит из комнаты и решает уже просто принять душ и надеть на мокрое тело имеющиеся вещи, как вдруг замечает, что в западном полутемном коридоре на полу виднеется полоса света.
Гермиона, недолго думая, осторожно идет туда. Она даже не стучит, сразу открывает дверь, оглядываясь по сторонам. Вся комната пахнет мужским одеколоном. Это обжитое помещение. Это спальня хозяина дома.
Оглянувшись через плечо, чтобы удостовериться, что никого нет, Гермиона сразу идет в сторону шкафа и открывает дверь. Махровое серое полотенце лежит прямо у нее перед глазами, поэтому она берет его и захлопывает дверь.
Гермиона уже собирается уйти, как вдруг замирает, когда видит над постелью большую картину, которая в длину почти такая же, как ширина кровати. Она чуть склоняет голову, делая шаг вперед.
На нее с картины смотрит падший ангел, скрывая свое лицо рукой. Темные брови ангела сведены вместе, взгляд его уставший, обессиленный. Вьющиеся волосы развеваются на ветру. У владельца этого дома такие же глаза, когда он не улыбается.
Гермиона видела эту картину только в интернете, в реальной жизни не видела никогда. Однажды даже доклад готовила, поэтому знает, что автор полотна Александр Кабанель. Она подлинная или нет?
– Что вы здесь делаете?
Гермиона вздрагивает и оборачивается. На пороге комнаты стоит хозяин дома, сжав руки в кулаки. Брови его сведены на переносице, темные глаза совсем не выражают радости, которая была в них в момент встречи со старым другом.
Гермиона пришла в его комнату без разрешения, но ей совсем не стыдно. Ей вообще плевать, поэтому она успокаивается и расслабленно смотрит ему в глаза.
– Полотенце искала, – уверенно произносит она.
Северус почти задыхается от наглости девчонки.
– Вам здесь не гостиница, – чеканит он.
Грейнджер скрещивает на груди руки и вспыхивает.
– Мой багаж прибыл только на треть, – хмурится она, – неизвестно, когда мне доставят остальное. Забирайте, мне плевать, буду ходить голышом после душа, – делает она два резких шага вперед и вручает мужчине серое полотенце.
Дуновение ветра следует за ней, когда она вихрем подлетает к нему, и волосы мужчины чуть дергаются назад. Девчонка с вызовом смотрит ему в глаза снизу вверх. Он делает вид, что все в порядке, смотрит на нее с той же холодностью, а после протягивает полотенце обратно.
– Марш из комнаты, – выплевывает он и делает шаг в сторону.
Грейнджер закатывает глаза и цокает языком, а после выходит и, нарочно обернувшись к нему, следует в сторону своей комнаты, виляя бедрами. Северус сглатывает, закрывая за собой дверь и прикрывая веки. Ему даже приходится прислониться к ней спиной, чтобы восстановить дыхание.
Он снова слышит Ее запах в стенах своего дома.
========== 5. ==========
Гермиона на ходу надевает сережки, пока идет в сторону лестницы. Душ определенно помогает, девушка сразу чувствует прилив сил и острое желание провести первый месяц лета просто незабываемо.
Несмотря на то, что поведение хозяина дома ее чудовищно раздражает на данный момент, Гермиона не опускает руки. Не было в ее жизни человека, которого она не смогла бы подчинить себе. Это ее природа. И пагубное влияние Малфоя младшего, разумеется.
– Отдохните, ребятки, – уже слегка покрасневший и довольный от выпитого вина Люциус сует сыну в руку несколько сложенных купюр с высоким номиналом.
Драко чуть ухмыляется.
– Спасибо, отец.
Гермиона видит улыбающегося Драко с наличными, зажатыми между пальцами, и не может не улыбнуться в ответ. Они точно сегодня хорошо проведут время. Гермиона останавливается, опустив руки вдоль тела.
Из всего скудного набора вещей единственного чемодана Гермионе удалось собрать приличный лук для выхода из джинсовых черных шорт, единственных босоножек и приталенного бежевого топика чуть выше пупка. В белье Гермиона не видит никакого смысла, учитывая такую жару.
– Отлично выглядишь, Грейнджер, – замечает Драко, приспустив солнечные очки.
Гермиона чуть вскидывает брови.
– На комплименты потянуло? – ехидничает она.
– Не привыкай.
Грейнджер смеется и снимает с головы солнечные очки.
– Отец, вас ждать? – обернувшись через плечо, спрашивает Драко.
Люциус, до того момента о чем-то увлеченно разговаривающий с Северусом, на мгновение отвлекается от разговора и машет рукой.
– Нет-нет, – кивает он, – идите без нас, у нас тут своя атмосфера.
Малфой старший широко улыбается с раскрасневшимися щеками, о чем-то активно продолжает рассказывать своему старинному другу, без конца жестикулируя. Драко машет на прощание и направляется в сторону выхода с участка.
– Гермиона! – зовет ее Люциус.
Девушка оборачивается.
– Вы будете выпивать? – заговорщически произносит он.
Гермиона улыбается, заправив за ухо волосы. Малфой фыркает.
– Разумеется, нет, отец, – бросает он через плечо.
Малфой старший ухмыляется, встречаясь с Гермионой тем самым мой-сын-врун-и-мы-оба-это-знаем взглядом. Мужчина кивает.
– Дорогая, могу я попросить себя проследить за моим непутевым сыном, чтобы он не пил слишком много?
Грейнджер заразительно улыбается.
– Конечно, мистер Малфой.
Люциус поднимает бокал с лисьим прищуром и возвращает свое внимание собеседнику. Гермиона стоит какое-то время неподвижно, ждет взгляда хозяина дома, потому что теперь она точно не сможет успокоиться. Этого не происходит. Драко тянет ее за руку.
– Шевелись, Грейнджер!
Она всего на мгновение снова смотрит на увлеченного диалогом профессора, а после отворачивается, потому что Драко тянет ее за руку за собой. Гермиона смеется, отправляясь подальше от этого дома, не зная, что Северус не сводит взгляда с ее удаляющейся фигуры.
Гаэта – тот самый прекрасный городок, в котором они оказались – встречает гостей потрясающей погодой. Дневная жара, заставшая их по приезде, постепенно спадает, воздух становится прохладнее, дышать теперь легче.
Драко ведет Гермиону по всем местам, которые помнит из детства, они бесятся, дурачатся без конца и даже умудряются ни разу не поссориться, что удивительно. Душа Гермионы парит над землей от одной только мысли о том, что она в Италии.
А через пару недель окажется в Риме.
– Сфотографируй меня здесь, давай, – бежит Грейнджер к потрясающе красивой арке, увитой цветами, и Драко закатывает глаза, доставая телефон.
Гермиона раскидывает в стороны руки и вся светится, зажмурив глаза, а Драко хоть и ворчит, потому что, хорош, Грейнджер, я сделал уже сотню фото, готов, на самом деле, сделать еще хоть триста, только бы видеть ее потрясающую улыбку и жизнь, которая волнами от нее исходит.
Они гуляют целый день, заходят в каждый дворик, любуются видами, наслаждаются началом отдыха. Драко рассказывает, как бывал здесь много лет назад, показывает свои любимые на тот момент места, отмечая, что они совсем не изменились.
– А итальянки у тебя были, Малфой? – нежится на солнце Грейнджер, подставляя лицо теплым и мягким лучам.
– Мне было семь, когда я был здесь последний раз, – хмыкает он.
Грейнджер вскидывает брови.
– Конечно, были.
Гермиона смеется, подкалывает его в сотый или тысячный раз и закрывает лицо ладонями.
– Хочу купаться, – привстает на локтях девушка. – До пляжа далеко?
– Пару миль, не больше, – указывает он рукой куда-то в сторону, а после смотрит на подругу с макушки до кончиков пальцев ног.
Драко знает, что Грейнджер не носит в жару верха белья, он даже не стесняется смотреть на ее округлую грудь в утягивающем топике.
– Гре-ейнджер, – тянет он, – а в чем ты собралась купаться, скажи-ка мне?
Гермиона не без пафоса надевает очки и встает с лавки, не скрывая шикарной улыбки. Драко тут же встает с места следом за ней.
– Грейнджер, – тараторит он, – даже думать не смей, мать твою!
– Я уже подумала, – идет она спиной вперед, а затем снова поворачивается к нему спиной. – Попробуй переубеди меня, Малфой!
Она срывается с места и бежит вдоль дорожки велосипедистов, заливисто смеясь, а Драко пытается за ней поспеть и сыплет проклятья вперемешку с комплиментами, чисто в его духе. В воздухе аромат солнца, виноградников и свежего хлеба. Жить хочется так сильно, что даже дышать сложно.
Они идут к пляжу уже ближе к закату, успевают понежиться в лучах уходящего солнца, и Гермиона решает пощадить нервы друга, поэтому заходит в теплую воду лишь по колено. Первое время они проводят на пляже вдвоем, а после харизму Гермионы замечают местные отдыхающие.
Девушка только этого и ждет.
Они знакомятся с компанией итальянских подростков, многие из них владеют английским, поэтому точки соприкосновения они все находят почти моментально. Драко сначала фыркает, а после к ним присоединяются три хорошеньких девчонки, и парень сменяет гнев на милость.
– Грейнджер, не налегай, – кладет он ладонь на стакан девушки, мешая ей сделать очередной глоток.
– Брось, – хмурится она, – Малфой, я отдыхаю. Расслабься уже, та шатенка глаз с тебя не сводит.
Драко оборачивается через плечо и видит, как одна из трех присоединившихся к ним красавиц действительно смотрит на него в упор, играя языком с трубочкой от коктейля. У нее пышные вьющиеся волосы, совсем как у Грейнджер. Только оттенок другой.
Слишком темный. Грейнджер светлее. Грейнджер всегда и во всем светлее.
Она танцует, поднимает над головой руки, кружится на месте. Ее глаза закрыты, а улыбка не сходит с лица. Ею восхищаются, на нее смотрят. Грейнджер – ангел, который почему-то упал с небес и прижался с размаху именно к жизни Драко. Она такая красивая. Такая красивая, что Драко хочется убить каждого, кто к ней хоть раз прикасался.
Кто хоть раз на нее смотрел. Думал о ней, представлял ее под собой.
Драко мотает головой из стороны в сторону, чтобы прийти в себя. Таких мыслей у него никогда раньше не было, и теперь у него смешанные чувства. Мысли и пугают его, и приносят удовольствие.
Блеклая копия Грейнджер садится рядом.
– Привет.
Драко берет еще стакан джин тоника и улыбается итальянке.
Гермиона от Драко все равно почти не отходит, находится рядом, но не мешает ему развлекаться. Парни из новой компании в качестве подарка вручают ей три косяка травки, скрученные лично, и девушка с кокетливой улыбкой принимает их, решая один точно разделить с новой компанией.
Которую завтра она уже и не вспомнит.
Музыка на пляже становится все громче, количество людей на танцполе увеличивается. Гермиона чувствует, как пьянеет, и ей так хорошо, так легко и спокойно, что вся черная полоса тяжелого перелета забывается моментально.
Она здесь не зря. Ей нужно быть здесь.
Просто необходимо.
Гермиона едва шевелит ногами, когда они идут с Драко по ночным улицам едва ли по прямой. Драко надрался даже сильнее, чем планировал, зато у него был оральный секс с той итальянкой, Грейнджер сама слышала.
У нее тоже день завершается отлично, потому что в первый же вечер у нее между ног оказывается голова симпатичного парня. Имени она его не запоминает, они и не говорят толком друг с другом, потому что он английского не знает, но Грейнджер плевать.
Она получает то, что хочет. Всегда получает.
– А потом она говорит, – заплетающимся языком вещает Драко, – давай я тебя со своей мамой познакомлю.
