Текст книги "Падшие (СИ)"
Автор книги: Vi_Stormborn
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
========== 1. ==========
Гермиона морщит нос и чихает после того, как с грохотом бросает на стол старинную книгу, которую она вытащила из закромов библиотеки. Драко разводит в стороны руки.
– Аккуратнее, Грейнджер, – фыркает он.
– Не сахарный, не растаешь, – не остается в долгу девушка и выдвигает стул.
Улыбку скрыть не удается.
– Неужели ты собираешься сидеть здесь до полусмерти со своей дрянной книжкой, Грейнджер? – стонет Драко. – Ты видела вообще, какая погода за окном?
Драко тянется руками к окну и тут же получает по ним звонкий шлепок, когда Гермиона плюхается рядом.
– Экзамены на носу, – причитает она, – понежишься с малолетками позже, у тебя провисает большая половина тем за семестр.
Драко скулит, закинув голову назад и бросив вниз руки.
– Как же ты бесишь своей дотошностью, – бурчит он, – если бы я тебя не знал, подумал бы, что ты гребанная заучка.
Гермиона открывает книгу и достает школьную тетрадь на пружине, щелкнув ручкой, удобно лежащей в ладони.
– Я могу выпить литр пива залпом, Малфой, – вспоминает она. – Тебе напомнить, как тебя стебали весь десятый класс, когда я тебя обогнала на глазах у всех на вечеринке.
– Не напоминай, – хмыкает он.
Гермиона почти сразу вливается в работу, склонившись над тетрадью. За окном верещат школьники, на футбольном поле очередная тренировка по бейсболу, а Драко сидит тут, а не тренируется в поте лица вместе с ними, потому что его средний балл упал ввиду неуспеваемости, и теперь к спорту он не допущен, пока не исправит оценки.
Грейнджер он пока об этом не сказал, но она и сама догадывается. Отцу вообще он боится даже в глаза смотреть. Хреново так оплошать, когда отец ежемесячно отваливает бешеные суммы денег на процветание любимой школы.
Несмотря на то, что это последний год, когда он подобными вещами занимается.
Он завалил тригонометрию напрочь, и теперь понятия не имеет, как исправить оценки. С другой стороны, Драко всегда может припугнуть Грейнджер ее весьма классными откровенными фотками, которые у него появились в прошлом году после того, как она завалилась к нему спать после очередной вечеринки в стельку пьяная, только бы родителям на глаза не попадаться.
Ладно, к черту.
Он, конечно, мудак последний, и даже временами гордится этим, не просто же так он ведущий игрок в команде, но Грейнджер его лучшая подруга столько, сколько он помнит себя, и ему куда проще и правильнее открыться ей, как он всегда это делает.
К тому же, если она не поможет, плакали его потрясающие отвязные каникулы перед поступлением в колледж. Вдруг все сложится этим летом удачно, и он наконец сможет считать Грейнджер своей девушкой официально.
Она слишком классная, чтобы не попробовать. Живем всего один раз.
– Ладно, слушай, – решается он.
Грейнджер поднимает взгляд, вопросительно вскинув брови.
– Есть деловое предложение…
– Я не стану спать с тобой, Малфой, – качает она головой.
– Грейнджер, – тянет он. – Я даже не об этом…
– К этому все идет постоянно, – улыбается она.
– Заметь, не я это сказал!
– Малфой, я видела, как ты вытирал козявки об мой подол в младших классах. Спать с тобой – все равно, что спать с братом.
Малфой стонет, закрыв лицо руками.
– Да ты даже не даешь мне сказать!
– Ладно, все, молчу, – снова склоняется она над тетрадью. – Выкладывай.
Драко не отрицает даже, что Грейнджер классная. Она жутко харизматичная, она на слуху была у всех старшеклассников, стоило ей перейти порог старшей школы. Она даже встречалась с капитаном футбольной команды, и потом бедному парню приходилось к психологу ходить, потому что он никак не мог ее забыть.
За этой девчонкой вереница поклонников, а она всем дает заднюю, либо встречается с кем-нибудь избирательно, в шутку, совсем непродолжительно. Сердце Грейнджер на амбарный замок закрыто, а ключа от него словно никогда и не существовало.
Драко спрашивал ее и серьезно, и в шутку, почему все так, но Гермиона только качала головой, повторяя, что ей необходимо хоть что-то оставить для себя в секрете, ведь он ее подноготную знает с начала до конца, как и она его.
– Короче, я малость в дерьме, Грейнджер.
– Как удивительно, – округляет она глаза, обернувшись к другу.
Саркастичности она у него нахваталась. Естественно, столько лет пагубного влияния сказываются на раз-два.
– Обхохочешься, – наигранно хмурится он. – В общем…
– А ты почему не на тренировке? – глянув в окно, внезапно произносит она.
Малфой закрывает на мгновение глаза. Еще одна привычка, выработанная у них годами. Малфою порой не нужно даже ничего говорить, она и сама все понимает без слов. Грейнджер укоризненно на него смотрит, сводит на переносице аккуратные темные брови.
– Ты завалил гребанный тест, Малфой, – строго произносит она.
– Грейнджер, не начинай, – стенает он.
Она разворачивается к нему, подложив согнутую ногу под себя.
– У тебя стипендия, черт возьми, – причитает она, – о чем ты только думал?!
– Ладно, слушай, слушай, слушай, – старается он ее успокоить. – Об этом я и хотел поговорить.
Грейнджер снова хмурится, поджимает пухлые губы. Сложно дружить с такой девушкой, кто бы знал как сильно. Кто бы знал. Она как падший ангел. Красивая до безумия и холодная, как мраморный камень.
– Каникулы через две недели, мы школу заканчиваем и…
– Неизвестно еще, закончишь ты ее или нет.
– Дай мне закончить! – рычит Малфой.
Грейнджер сдувает с лица прядь и замолкает, усевшись на стул и скрестив на груди руки.
– Так вот, – успокаивается он; проводит пятерней по платиновым волосам и скрещивает в замок на столе руки. – Отец хочет поехать на месяц в Италию, берет меня с собой и…
Грейнджер вскидывает брови.
– И?..
– И сказал, что хочет, чтобы ты поехала с нами.
Девушка округляет глаза.
– Шутишь, – это даже не вопрос с ее стороны.
Она просто констатирует факт. Малфой всегда был с придурью, она может с уверенностью сказать, что он с легкостью может разыграть ее, даже несмотря на то, что в Италию она хочет столько, сколько помнит себя.
– Серьезно, – настаивает Драко. – Я не шучу, правда.
– Твой отец сказал, что я могу поехать с вами? – не может поверить она. – Но я же… я не потяну такую поездку, родители не смогут помочь мне, а с работы после школы я едва отложила на первый семестр колледжа и…
– Все расходы мы берем на себя, – тут же заверяет Малфой. – Ты же давно хотела в Италию, верно?
Гермиона поверить не может в услышанное, сначала на ее лице испуг, затем улыбка, а после…
– Врешь, Малфой, – лупит она его по плечу с размаху. – Брось!
– Мать твою, – хватается за руку он. – С таким ударом только в высшую лигу, Грейнджер! Не вру я тебе, правда!
Гермиона закрывает книгу и снова смотрит на друга. Не знает, ударить сейчас или чуть позже. Она знает Малфоя, как облупленного, за любым подарком следует протянутая рука с чеком за оказанную услугу.
– Я даже за Италию спать с тобой не буду, – фыркает она.
Малфой заливается смехом.
– Да мать твою, Грейнджер, – закрывает она на мгновение лицо ладонями, – не все измеряется постелью. Мне всего лишь нужно, чтобы ты подтянула меня по тригонометрии.
– Так и знала, что так просто ничего не бывает, – фыркает она и снова хватается за ручку.
– Грейнджер, послушай, – забирает он ручку из ее рук. – Мне просто необходимо сдать этот гребаный экзамен, и тогда мы сможем оттянуться в наше последнее лето перед колледжем.
Гермиона смотрит на него с недоверием.
– А то потом уже ипотека, спиногрызы, растяжки и потеря волос, – почти серьезно произносит он.
Гермиона смеется в голос, даже забывает на мгновение о том, что находится в библиотеке. Малфой шикает и закрывает ей рот ладонью, вынуждая девушку повалиться к нему на колени. Грейнджер смеется еще сильнее, почти булькает ему в ладонь.
– Да потише ты, Грейнджер, – оглядывается он по сторонам, а затем резко отдергивает руку. – Фу, зачем ты меня лизнула!
Гермиона смеется уже беззвучно, утирает рот тыльной стороной ладони и садится рядом, наблюдая за тем, как Драко остервенело вытирает руку об рубашку и брезгливо морщится. Да, без него ей было просто скучно, невыносимо скучно жить.
Когда они успокаиваются, Гермиона берет себя в руки и, чуть ссутулив плечи, смотрит на друга. Он, конечно, тот еще придурок, но за тригонометрию получить каникулы мечты – дорогого стоит.
– Твой отец правда не будет против? – спрашивает она.
Драко ухмыляется.
– Ты его, конечно, раздражаешь примерно также, как меня, ведь, по его словам, мы оба плохо друг на друга влияем, – рисует он пальцами кавычки в воздухе. – Ты мне учиться мешаешь и прочее…
Гермиона прыскает.
– Да ты бы без меня даже в старшую школу не попал, – выставляет она руку вперед, – что уж про колледж говорить.
– Урыла, – соглашается Малфой.
Они смеются, за окном пахнет окончанием учебного года, теплыми вечерами и жизнью, о которой они оба ничего не знают.
– Так ты согласна? – наконец спрашивает Драко, протягивая ей руку.
Гермиона даже не колеблется, сразу протягивает свою в ответ.
– Согласна, – улыбнувшись, кивает она.
Драко пользуется возможностью и, дернув ее на себя, отвратительным образом лижет в отместку ее руку. Грейнджер пищит, вырывая ладонь и снова заливается смехом.
– Вы сейчас покинете библиотеку, молодые люди! – шикает появившаяся из ниоткуда пожилая библиотекарша.
Малфой снова делает эту свою хрена-с-два-ты-мне-будешь-указывать мину и встает с места.
– Именно сейчас мы это и сделаем, необязательно озвучивать наши действия.
Драко тянет ее за руку за собой, Гермиона едва успевает схватить со стола тетрадь с ручкой и сумку со стула. Они выбегают на улицу под палящее солнце. Гермиона радуется тому, что сегодня надела топик, в нем гораздо комфортнее, чем в приевшихся рубашках.
Малфой открывает дверь своей машины.
– Мне домой надо, – указывает на автобусную остановку Гермиона.
Малфой надевает солнечные очки и заводит двигатель.
– А мне надо сдать тест по тригонометрии на отлично, – замечает он, – так что тащи свою тощую задницу в машину.
Гермиона хмыкает и, снова глянув на автобусную остановку, все же садится в салон, закрывая за собой дверь. Драко включает плейлист и выезжает со своего парковочного места. В воздухе пахнет переменами. Глобальными, невероятными переменами.
Гермиона пока этого аромата не чувствует.
Чувствует только, что это лето она точно не сможет забыть.
Гермиону Джин Грейнджер никогда не подводило шестое чувство.
========== 2. ==========
– Издеваешься?
– Да, разумеется, Грейнджер.
Вторую неделю подряд Гермиона задает ему этот вопрос после занятий и вторую неделю подряд получает на него один и тот же ответ. Драко действительно старается учиться первые несколько дней, даже усилия прилагает, но выдержка в две критические недели даже для него слишком.
Гермиона пару раз даже бросает эту глупую затею, но Драко всякий раз напоминает ей о том, что любой ее очередной каприз обеспечит им бесконечно мерзкий летний «отдых» в стенах Великобритании, которую они уходили вдоль и поперек за семнадцать лет своей жизни.
К тому же, ни о каком отдыхе не будет и речи, если Грейнджер останется здесь. Мало того, что придется трястись от каждого прихода почтальона, потому что не знаешь, отказ получишь из университета или нет, так еще и придется забыть про гулянки и полностью окунуться в работу неблагодарного общепита, потому что высшее образование само себя не оплатит.
Ей не удалось родиться под счастливой звездой богатеньких родителей, это Драко может – но кто ж ему позволит, – плюнуть на любое подобие работы, потому что банковские карточки его отца могут решить любую проблему. У нее нет такой возможности.
Поэтому Гермиона вздыхает, ссорится с Малфоем в сотый или тысячный раз и снова садится объяснять ему синусы и косинусы по двухсотому кругу. Драко ее поведение забавляет, к тому же, он имеет дополнительную возможность видеть ее чаще и при этом не прилагать почти никаких усилий.
Гермиона сначала даже радуется, когда он пару раз не забирает ее из школы, чтобы идти заниматься, предпочитая общество хорошенькой брюнетки из группы поддержки, но вскоре дает ему по ушам за легкомысленность и тащит обратно за учебники, потому что, как ей кажется, о спортивной стипендии друга Гермиона беспокоится куда сильнее, чем сам Малфой.
– Твоя мама написала мне, чтобы я шла пить чай, – откладывает Гермиона телефон и встает с места.
– Вы с ней что, подружки? – поднимается на локтях Драко, бросая затею подбрасывания в воздух бейсбольного мяча.
– Твоя мама мне нравится куда больше, чем ты, – машет она рукой. – Перерыв, ты меня вымотал.
Драко говорит что-то ей вслед, но Гермиона уже не слушает, лишь спускается по темной винтовой лестнице вниз, придерживаясь рукой за гладкие, отполированные дворецкими перила.
Всякий раз, как Гермиона приходит домой к Драко, она обращает внимание на свод под огромным потолком. Она не устает восхищаться вкусом Нарциссы к архитектуре и цветовой гамме, в которой украшен дом.
Временами она замирает где-то посередине дороги и все смотрит вверх, глядя на десятки серых ангелов, выбитых умелыми руками много лет назад. Малфой Мэнор достался их семье по наследству, и Гермиона многое бы отдала, чтобы познакомиться с первыми владельцами этого дома.
Весь этот дом дышит прошлым и Гермионе иногда кажется, что она как-то с ним связана. Бред полный, но ей нравится так думать. Эти мысли появляются у нее еще в детстве, поэтому Гермиона от них не бегает, лишь живет с ними и старается лишний раз не болтать, чтобы не сочли сумасшедшей.
– Проходи, дорогая, – слышится голос женщины из гостиной.
Гермиона улыбается, проходит по идеально вымытому, отполированному каменному полу и садится в глубокое кресло возле женщины, принимая из ее рук чашку с горячим чаем.
Только в детстве она смущалась, когда приходила сюда в гости еще с родителями, на сегодняшний день Нарцисса так ее натаскала быть леди, что любое событие воспринимается Гермионой как само собой разумеющееся.
Драко научил ее быть стервой для тех, кто заслуживает к себе такое отношение, Нарцисса научила ее быть аристократической дамой для тех, кто крутится в тех же кругах, родители научили ее быть собой. Люциус обучил её верховой езде, ему за это отдельная благодарность.
– Вы ругались или мне послышалось? – сделав небольшой глоток, произносит Нарцисса.
– Все как обычно, миссис Малфой, – улыбается Гермиона. – На носу экзамены, мы стараемся, как можем.
Женщина позволяет себе полуулыбку.
– Уверена, у вас все получится, – замечает она. – У меня порой такое чувство, что ты к нам с небес спустилась, Гермиона. Без тебя мой сын был бы совершенно другим человеком.
Гермиона улыбается. Есть правда в ее словах, хоть Гермиона и не считает, что это так.
Нарцисса спрашивает о здоровье родителей, они заводят светские беседы на разные темы, и Гермиона быстро успокаивается после ссоры с Драко, постепенно возвращаясь в норму. Разговоры с миссис Малфой обладают магией, и Гермионе даже не хочется этого отрицать.
Вернувшись к Драко, она собирается с мыслями и спокойно объясняет ему очередную тему по третьему кругу. Удивительно, но разговор с Нарциссой идет ей на пользу, и она всего пару раз хочет прибить Драко, вместо обычных нескольких сотен.
Так проходит еще одна неделя, и однажды за ленчем Драко подходит к ней и кладет на стол красивую четверку, после чего не стесняется собственной радости и обнимает ее на глазах у всех, покружив на месте.
Драко получает позволение вернуться в спорт.
За суетой будней летит время, Гермиона взрывается овациями вместе с трибунами, когда Драко отбивает решающий мяч и приносит своей команде бешеную победу, а затем время замедляется. Начинаются экзамены.
Если Гермиона знает себя, понимает прекрасно, что экзамены – лучшее, что может случиться с ней на данном этапе жизни, и совсем не боится их, то беспокойство за Драко, кажется, достигает апогея в тот момент, когда на носу маячит экзамен по математике.
– Ты не ответил на вопрос, – суетится она с учебником в руках, когда они сидят перед аудиторией.
Их совсем скоро запустят писать экзамен, а Драко не отвечает на банальный вопрос о том, сколько градусов в пи, деленном на два.
– Да сдам я, Грейнджер, уймись, – морщится он.
– Малфой, это не шутки.
– Вся система образования – одна сплошная неудачная шутка, Грейнджер, – хмыкает он. – Успокойся, ясно? Я сдам.
И он сдает.
Сам не верит в это, наверное, но сдает. Гермиона кричит фальцетом и обнимает его, повторяя, какой он умница, а он, хоть и принимает акт любвеобилия, все равно морщится, фыркает и вообще, люди смотрят, уймись, Грейнджер. Хоть и ухмыляется, стоит ей отвернуться.
Домой они оба после экзамена не попадают, сразу идут на глобальную вечеринку в доме Забини, близкого друга Драко. Блейз обожает Грейнджер, даже пару раз сильно напившись говорит ей об этом вслух, на что получает звонкого леща от Драко, потому что следи за языком, Забини.
– Поверить не могу, – смеется Грейнджер, подлетая к Драко. – Мы закончили школу!
Драко смотрит на нее, такую яркую и улыбающуюся. Мокрую всю, потому что она танцует уже несколько часов, и такую пьяную. Лучшая недоподруга потрясающего недодруга. Сам Дьявол пошутил, когда они столкнулись в начальной школе и посчитали это случайностью.
Ничего случайного в нашей жизни не бывает. Стоит спросить об этом Богов, и они рассмеются вам в лицо.
– Забини еще пиво принес, – смеется она. – Там Теодор с Маркусом на выбывание играют, я следующая.
– Эй, Грейнджер, – ловит он ее за локоть, – давай без этого. Нам завтра ехать, а у тебя вещи не собраны. Может, домой?
– Я все собрала неделю назад, – сообщает она, расплываясь в улыбке. – Расслабься и идем отдыхать.
Гермиона, пританцовывая на ходу, идет в сторону галдящей толпы и разрывающихся Тео и Маркуса, которые стоят на голове и глотают через трубку пиво.
– Если тебя вырвет на мое сидение, я тебя вместе с ним в химчистку запихну! – рычит ей вслед Малфой. – Так и знай, Грейнджер!
Гермиона под бешеные овации красиво показывает Драко средний палец одним из тех приемов, когда достаешь послание из внутреннего кармана пиджака, на что Малфой криво улыбается и идет к толпе галдящих подростков, вливаясь в последнюю вечеринку уходящего беззаботного времени.
Драко изначально планировал закончить этот вечер в объятиях Грейнджер на постели в спальне второго этажа, но что-то явно пошло не так, потому что, когда он просыпается, на соседней подушке лежит россыпь темных, как уголь, прямых прядей.
Малфой чуть морщится от головной боли и приподнимает одеяло. На левой ягодице девушки Драко видит знакомую мордашку Микки Мауса. Он закатывает глаза, бесится на себя больше всего на свете, разумеется, но не успевает ничего обдумать, потому что дверь спальни резко открывается.
– Малфой, ты проспал, – без прелюдий начинает она и хватает с пола рубашку парня. – Собирайся, твой отец сказал прибыть к вашему дому к девяти утра.
– Грейнджер, это не то, что ты подумала, – зачем-то произносит он.
Гермиона закатывает глаза и бросает в лицо парню рубашку.
– Я надеюсь, что Пэнс хотя бы кончила, – ехидничает она. – Давай бегом, я жду тебя внизу, – добавляет девушка и скрывается в коридоре.
Драко сбрасывает одеяло и начинает одеваться. Девушка ворочается во сне и оборачивается. Часть броского вечернего макияжа благополучно осталась на подушке. Драко снова закатывает глаза и надевает брюки.
– Пэнс, скоро родители Забини будут дома, – трясет он ее за плечо. – Просыпайся уже, мать твою.
– Ага, – бубнит сквозь сон девушка. – Спасибо, Тео.
– Я – Драко, – рычит он.
– Насрать вообще, – замечает она, кошкой растягиваясь на постели и не открывая глаз. – Было классно.
Драко даже добавить нечего, он о ней теперь больше и не вспомнит, как и обо всех других, впрочем. Он выйдет за порог этого дома, и больше не останется никого, кроме нее. У него будет целый месяц, чтобы доказать Грейнджер, что их недодружба должна уже сдвинуться с мертвой точки.
Малфой выходит на улицу и морщится, закрывая глаза рукой. Свет такой яркий.
– Шевелись, – бросает ему в руки солнечные очки Грейнджер. – Я поведу.
Драко фыркает.
– Размечталась, Грейнджер.
Гермиона спокойно подходит к нему, вынимает из кармана брюк ключи и, тряхнув каштановой копной, следует к машине. От Грейнджер пахнет мужским одеколоном, и Драко это бесит. Он сам виноват, что Грейнджер не пахнет им, но это не мешает ему беситься. Он сжимает челюсти.
– Я тебя за руль не пущу, Грейнджер, – бросается он к машине, захлопывая водительскую дверь.
Гермиона оборачивается, опасно близко находится рядом с ним в сотый или тысячный раз и с вызовом смотрит ему в глаза, сгибая руку.
– От тебя разит спиртом, Малфой, – тычет она ему в грудь. – Либо ты садишься на пассажирское сидение и закрываешь рот, либо я еду домой, а историю о том, что ты делал прошлой ночью, будешь рассказывать матери сам, предварительно перед этим почистив все свои социальные сети.
– Следи за языком, Грейнджер!
– Выбирай, я сказала! – рявкает она.
Черт возьми, столкнув этих двоих в далеком прошлом, Он совершил огромную ошибку. Он создал ее. Человека, способного заткнуть Драко Малфоя. Того, кого никто никогда не может заткнуть. Хорошо, что они друзья.
Как хорошо.
– Хрен с тобой, – чертыхается Малфой, залезая на пассажирское сидение.
Гермиона садится за руль и заводит двигатель, после чего молча протягивает Драко бутылку с холодной водой. Он хоть и задыхается в благодарности, все равно делает вид, что ему плевать, и вообще, гребаная Грейнджер, черт возьми.
Они едут молча, Гермиона спокойно ведет машину, Драко смотрит в окно, периодически прикладываясь к живительной воде.
– Ты почистила мои соц сети? – бурчит он.
– Все до единой, – сразу отвечает Гермиона, перехватив обод руля.
Драко молчит и чуть ухмыляется, глядя в окно. Гермиона также позволяет себе улыбку. Вот и помирились.
Грейнджер все просчитывает до минуты, поэтому к поместью Малфоев они прибывают без пяти девять. Гермиона видит, как Нарцисса стоит в дверях, завернувшись в легкий кардиган, надетый поверх атласного черного платья ниже колена, возле машины суетится отец Драко, укладывая в багажник вещи.
– Как нельзя вовремя, дорогая, – мягко прикасается она к щеке Гермионы, стоит ей выйти из машины. – Пунктуальность – богатство Королей.
– Доброе утро, миссис Малфой, – улыбается Гермиона. – Кажется, мы готовы. Все вещи я собрала, они в машине.
– Драко поможет мне перенести их в мой багажник, – появляется Люциус. – Здравствуй, Гермиона.
Люциус совсем побледнел за бесконечной офисной работой, отпуск ему крайне необходим. Поэтому, наверное, миссис Малфой так их всех скоро собирает в дорогу. Она слишком любит мужа, его здоровье для нее всегда было на первом месте.
– Здравствуйте, мистер Малфой.
Люциус чуть обнимает девушку, легонько похлопав ей по плечу, и сразу ретируется к сыну, который все еще сидит в солнечных очках в салоне машины, держа в руках пустую бутылку из-под воды.
Драко что-то бурчит, на что получает нагоняй от отца, а потом они еще добрые пять минут о чем-то спорят, пока выкладывают багаж Гермионы в багажник машины. Нарцисса с теплой улыбкой смотрит на них.
– Я надеюсь, вам удастся хорошо отдохнуть и прекрасно провести время, – наконец произносит она, чуть склонившись к Гермионе. – Возможно, эта поездка поможет многое понять.
Гермиона чуть улыбается. Стоит ли говорить, что Нарцисса не раз упоминает о том, что Гермиона станет прекрасным членом их дружной семьи.
– Конечно, миссис Малфой, – отвечает она любезно. – Спасибо вам за эту возможность.
Нарцисса приобнимает девушку за плечо, легонько прижимая к себе.
– Гермиона, если тебе не трудно, проследи за моим сыном, будь так добра, – улыбается она.
– Да не закрывается он, отец! Тут вещей, как грязи!
– Наведи тут порядок и все закроется, черт возьми!
Нарцисса вздыхает.
– И за мужем тоже, если не сложно, – наигранно хмурится она, а после снова улыбается.
– Конечно, миссис Малфой.
Драко фыркает, когда багажник наконец закрывается и идет обнимать мать на прощание, после чего тут же садится в машину на заднее сидение. Люциус целует жену, трепетно погладив по щеке.
Гермиона садится назад к Драко и протягивает ему еще одну бутылку с водой. Также без слов, а после надевает наушники и закрывает глаза, наслаждаясь тем, какая поездка ей предстоит.
========== 3. ==========
Это гребанный ад, а не поездка. Если бы Гермионе сказали о том, что ее ждет в дороге, она бы непременно вышла из машины.
Прямо на ходу.
Стенания Драко из-за похмелья были еще цветочками, которые Гермиона благополучно собирает букетами на протяжении всей своей дружбы с ним, самое страшное начинается в тот момент, когда они прибывают в аэропорт, и у них задерживается рейс.
Гермиона всегда считала себя удачливым человеком, по-настоящему, действительно удачливым. У нее никогда не было проблем с учебой или парнями, она никогда не попадала в страшные ситуации, которые хоть как-то угрожали бы ее жизни.
Она даже никогда не лежала в больницах, никогда не ломала конечностей, да и болела всего пару раз за всю жизнь, и это была обычная простуда, которая сама собой проходила через день.
Сейчас, кажется, удача решила помахать ей рукой на прощание, потому что иного объяснения у нее не было. Их рейс задерживается уже на два часа, в единственной работающей ночью кофейне аэропорта заканчиваются зерна, а еще у нее садится телефон.
– Невероятно, – цокает она языком, когда гаджет потухает у нее в руках. – Что за черная полоса сегодня.
– Вселенная против того, чтобы ты прибыла в Ри-им, – зловеще произносит Драко, нависнув над ней.
– Ой, отстань, – машет она рукой.
Шутка и правда кажется Гермионе совершенно не смешной, потому что она никогда не сталкивалась раньше с таким чудовищным невезением. Слова Драко не идут у нее из головы, и девушке кажется, что все последующие несчастья связаны с тем фактом, что Драко это сказал.
Автомат зажевывает ее купюру с высоким номиналом, но, как бы Гермиона ни била по нему, ничего не помогает. Драко удается найти еще одну кофейню на другом конце аэропорта, и он приносит девушке кофе, за что она искренне его благодарит, а затем благополучно обжигается напитком.
Она никогда не обжигалась! Не было такого даже в детстве! Раздосадованная всеми текущими обстоятельствами, она уже хочет сказать Драко, что вся эта совместная поездка – определенно плохая идея, как вдруг диспетчер объявляет о том, что погода нормализовалась, и рейс до Рима готов отправиться в путь.
– Странно всё это, – хмурится Грейджер, пока они стоят в очереди.
– Что именно? – закинув себе на плечо портфель, спрашивает Драко.
– Да я вам поездку срываю, буквально, – откровенничает она, покачав головой.
Драко фыркает.
– Она бы сорвалась, если бы ты не поехала, – отвечает он, – отца я, конечно, всецело уважаю, но месяц с ним под одной крышей – вот спасибо, не надо.
Гермиона улыбается.
– Так что брось херню говорить и дуй в салон, – подталкивает он ее вперед.
Несколько грудничков на руках пассажиров в очереди дают всем остальным понять, что перелет легким не будет, и это в действительности оказывается так. Не успевает самолет взлететь, как малыши начинают верещать во все глотки, что есть сил, а замученные мамаши, сгорая от стыда, качают их на руках в носу самолета, без конца убаюкивая.
Все без толку.
– Я сейчас взвою, – сознается Драко, накрывая лицо ладонями.
– Не тебе одному тяжело, Малфой, возьми себя в руки, – трет виски Грейнджер. – Я сейчас только твоему отцу завидую по-черному.
Люциус, буквально повиснув на подушке под шею, благополучно сопит с открытым ртом и видит десятый сон. Он настолько задолбался на работе и за рулем до аэропорта, что ему хватило всего одной таблетки от укачивания, чтобы заснуть праведным сном младенца.
Чего, конечно, не скажешь о других младенцах в этом самолете.
– Может, примем по таблетке твоего отца, – предлагает Грейнджер.
– Идея, конечно, отличная, но не для полета в самолете, – замечает Драко. – Мы уже как-то попробовали таблетки, которые я стащил у отца в кабинете. Помнишь, что было?
– Такой приход в жизни не ловила, – соглашается Грейнджер. – Мы тогда в поле лежали или где?
– На бейсбольном, ага, – вспоминает Малфой. – Мы с тобой тогда почти поцеловались.
– Я наклонилась не к тебе, а рядом, меня тошнило, – напоминает ему Грейнджер.
– Не имеет значения.
Они тихонько смеются. Драко вытаскивает наушники, включает панель на кресле напротив и включает какую-то малобюджетную дрянную комедию, но, учитывая обстоятельства, не такая уже она и дрянная.
Гермиона прикладывается головой к плечу Драко и тот фыркает сначала, потому что неудобно, Грейнджер. Но потом успокаивается, позволяет девушке устроиться удобнее и сам прикладывается к ее волосам своей щекой. Полет уже не кажется таким уж и плохим.
Ровно до того момента, пока…
– Твою мать!
Гермиона резко просыпается от того, что Драко сжимает ее руку, а второй намертво хватается за подлокотник кресла. Самолет трясет снова, и несколько человек синхронно вскрикивают. В салоне гаснет свет и загораются аварийные алые огни.
– Уважаемые пассажиры! – слышится на весь салон голос из динамика. – Наш самолет попал в зону турбулентности, просим вас не вставать со своих мест и пристегнуть ремни безопасности. Спасибо!
Самолет трясет снова, в этот раз сильнее. Так, что Гермиона подпрыгивает на месте, хватаясь за руку Драко сильнее. Люциус даже ухом не ведет, видит десятый сон, покачиваясь в кресле. Богатырский сон, черт возьми.
– Мы умрем, – шепчет она.
– Заткнись, Грейнджер, – выплевывает Драко. – Вроде умная, а такую чушь несешь временами.
А сам держит ее руку и не отпускает, прижав к себе. За иллюминатором бушует непогода, все небеса пепельно-чернильные, маркие, в такую погоду летать нельзя, самолет может разорвать в щепки.
Самолет снова трясет. Большое количество людей вскрикивает. Младенцы, что удивительно, замолкают.
– Класс, – всплескивает рукой Драко, выплескивая свою тревогу в злость, – то есть, чтобы эти спиногрызы заткнулись, нам нужно было оказаться в ситуации, которая угрожала бы жизни. Класс!
– Драко, – Гермиона сидит с закрытыми глазами, вжавшись в сидение, – хватит. Мне страшно.
Самолет бросает в сторону, Гермиона чувствует, как чуть съезжает по креслу вправо, и сильнее зажмуривает глаза. Это ее первый полет на самолете, и теперь он запомнится ей на всю оставшуюся жизнь.
Кто-то на небесах определенно не хочет, чтобы она попала в Италию. Почему все сегодня против нее? У Гермионы такое чувство, словно все неудачи, которых она избежала за всю свою жизнь, разом свалились на нее единым скопом.
Гермиона вскрикивает, когда самолет подбрасывает в очередной раз. Такое чувство, словно все органы разом поднимаются следом за толчком. Гермиона сглатывает пульс, долбящий в глотке.
