Текст книги "Бьерн. Том I и Том II (СИ)"

Автор книги: Василий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

Ажиная бросило вниз, руку и плечо стегануло болью. Чудовище над ним стальным вихрем прошлось по их отряду, оставляя после себя мёртвых и раненых, да ушло дальше. Юноша же остался лежать на земле, смотря на мёртвое тело отца.

В голове было полностью пусто. Лишь через несколько секунд он понял для себя одно: защищать в этом городе ему больше некого. Тем временем, наступая парню на ноги, прошла вражеская пехота, тесня остатки обороняющихся. Они оставили его за спиной, благодаря искорёженному, залитому кровью доспеху, посчитав мёртвым. Дальше тянуть нельзя.

Вскинувшись с брусчатки, юноша бросился бежать. Не разбирая дороги, во всю даруемую скверной силу, он стрелой пролетел охваченный хаосом город и взлетел на кусок ремонтируемой городской стены, спрыгнув с неё на поле.

Он плохо помнил дальнейшее. Сколько-то он ещё пробежал, потом просто шёл, пока не оказался в одной из небольших деревенек, снабжающих город. Выбрав большой дом с шёлковыми занавесками на окнах, он вломился внутрь, с облегчением увидев выскочившего, положив на эфес сабли руку, аристократа.

Всё, на что хватило сил у задыхающегося измученного юноши, перед тем, как он упал, потеряв сознание, это прохрипеть:

– Вышгород потерян!

Очнулся Ажинай только на следующий день. Сел на кровати и, бросив взгляд на левую руку, скривился. Ниже локтя его конечность заканчивалась бинтами, хотя больно уже не было. Принятое зелье восстановления позволило пройти основной части заживления достаточно быстро.

Обессиленно рухнув на подушку, он поднял взгляд на побелённый потолок. Весь его мир рухнул. Брат и друзья мертвы. Отец, островок уверенности и стабильности, тоже. Накатила ярость на несправедливость, на скотского монстра, поломавшего всю жизнь. Хотелось медленно рвать его на куски, лучше зубами. Видеть полные ужаса и боли глаза.

Кровавые мечты юноши прервали позывы организма, и, поднявшись с кровати, он, покачнувшись, отправился искать туалет.

Его пребывание в деревне не затянулось надолго. Он несколько раз рассказал собственную историю хозяину и его домочадцам, починил искорёженную броню. И уже через пять дней, тепло попрощавшись со спасшими его людьми, шёл по дороге, рассчитывая прибиться к какому-нибудь каравану до столицы.

Именно туда должны были прибыть его мать с сёстрами. Парень о многом думал, пока выздоравливал. Душа требовала мести, а разум – позаботиться о сёстрах и матери в незнакомом городе. При том, что месть представлялось чем-то невыполнимым, сделать выбор оказалось несложно.

Убить чудовище в бою? Многие пробовали, ни у кого не вышло. Как ни накачивайся алхимией, всё равно эффект один – смерть! Противостоять стихии нельзя, ненавидеть её глупо и бесполезно. Нужно строить свою жизнь заново.

Именно с такими мыслями юноша шёл в столицу. Ему повезло, уже к вечеру он встретил попутный караван, с которым калеке оказалось путешествовать куда проще. Одной рукой даже огонь развести сложно.

Его рассказы об осаде и боях в Вышгороде встречали множество вопросов и обсуждений среди благородных на вечерних стоянках и приёмах пищи. А также полные злобы и надежды глаза черни. Ажинай всё чаще стал замечать подобное. Чем сильнее по стране шли слухи об уже двух падших городах, тем наглее становились низшие.

Просто тупой скот, не способный ни на что полезное, кроме как на самые тяжёлые работы. Нет у них способности к осмыслению мира и творчеству, не дали боги при рождении. И вот это вот убогое нечто стремилось уничтожить высших. Не понимая, что после этого, неспособные договориться между собой для любого дела большого, они просто сдохнут.

Но ничего, он позаботится о сестрах, а потом отправится обратно под стены Бродно. Монстр не может быть сразу везде и, значит, когда защитники ослабеют от голода, где-то они прорвутся на стены. А потом вырежут всю эту чернь, и прижмут её опять к ногтю во всей стране. И всё будет как прежде!

Но до столицы он не добрался. Во время отдыха на большом постоялом дворе, во двор начали втекать всадники. Не менее полусотни, в дорогой броне. А следом, на белом коне, в окружении ближней свиты, въехал молодой парень под трепещущим на ветру императорским флагом.

Поднялась большая суета, Ажинай, сплюнув, подхватил свою похлёбку и перебрался в самый угол обеденного зала. И просто смотрел, как расположились охрана и свита, а потом вошёл и сам принц.

Раньше, до войны, он бы обязательно постарался обратить на себя внимание. Выделиться. Постараться попасться на глаза, сделать карьеру. Сейчас же ему наплевать. В последний раз, когда он выделился из толпы, это стоило ему отца. Хотя, слушая мельком разговоры высших вокруг, он поймал себя на мысли, что суждения их его смешат. Не видели они ещё настоящего боя.

– Это глупость! Всех, кто там осаждает эту чернь, надо бить плетьми! Как можно было не взять город, в котором только скот? – пробился особенно громкий возглас с соседнего стола.

Этого уже юноша не выдержал, сплюнул, и громко произнёс:

– Идиот.

За соседним столом повисла тишина, и потом тот же голос вкрадчиво спросил:

– И кто это такой умный нашёлся?

Ажинай смерил безразличным взглядом высокого лысого парня, вставшего с лавки, и равнодушно ответил:

– Какая тебе разница? Я там был, как и в Вышгороде, знаю, о чём говорю. А ты просто дурак, который не понимает что несёт.

– Готов ответить за свои слова?

Парень покраснел от охватившей его ярости, что при идеально обритой лысине выглядело даже немного комично. Усмехнувшись, Ажинай, отставил миску и, поднявшись навстречу, ответил:

– Легко.

В голове у него пронеслось, что он так и не придумал систему, позволяющую крепить на культю щит. Да и самого щита нет. В следующих боях это нужно обязательно поправить, повысить собственную боеспособность. Предстоящего поединка воин почему-то совсем не боялся, не получалось после всего пережитого воспринимать это серьёзно.

– Да ты калека! – с разочарованием произнёс его соперник, увидев пустой заклёпанный наруч вместо левой руки.

– На тебя хватит! – сплюнул однорукий.

– Довольно!

Разнёсся по залу уверенный голос. Повернувшись, юноша про себя вздохнул. Вот тебе и нежелание привлекать лишнее внимание. Но уж слишком задела эта глупость, унижающая всех, кто сражался под стенами.

– Значит, говоришь, был там и там? – заинтересованно спросил принц. – Интересно. Расскажи.

Лёгким взмахом руки он указал на место за своим столом. Юноша не стал отказываться, в свою очередь, с любопытством смотря на принца. Длинные светлые волосы до плеч, около двадцати лет, уверенный взгляд карих глаз. Выглядел он, скорее, как типичный аристократ континента, чем представитель высших с островов.

Ажинай же, хлебнув вина из предложенного ему слугой бокала, стал неспешно рассказывать, что он видел и в чём участвовал. Затянулось это надолго, парень успел и перекусить, закончив уже совсем под вечер.

– Говоришь, сражаться бесполезно, как со стихией? – задумчиво произнёс принц, поглаживая чисто выбритый подбородок.

– Вы, наверное, не поверите, пока не увидите. Никто не верит, – вздохнул калека.

– Посмотрим, – усмехнулся принц и, на мгновение задумавшись, приказал: – Ты едешь с нами под Бродно, расскажешь моим людям, как этот «монстр» сражается и что видел более подробно. Свободен.

Юноша поклонился, не став перечить. И только про себя помолился всем мёртвым богам, чтобы твари скверны не было в осаждённом городе. Такую цель, как принц, он точно не пропустит, и все плюсы быть полезным важному лицу мигом превратятся в минусы.

Тем не менее, утром ему выдали лошадь, и воин занял место в строю, внимательно слушая разговоры на привалах и наблюдая ежедневные тренировки двух десятков гвардейцев. Особенно его смущали пятеро – значительно сильнее остальных. И мощь их с каждым днём уверенно росла.

Ажинай ничего не скрывал, рассказывая всё, что помнил о том, как дрался боец из черни, и его снаряжении. Но от гвардейцев старался держаться подальше. Слишком свежи были воспоминания, чем подобное может закончиться. Смерть друзей иногда до сих пор снится по ночам.

Он, всё-таки приспособил щит для левой руки, став чувствовать себя уверенней. Хотя до слёз жалко, что лук ему в руках больше не держать, теперь только рубить и колоть. Ещё и желательно в пешем строю.

А тем временем, они, наконец, прибыли в лагерь под Бродно. С момента ранения тут стало ещё больше укреплений. Настолько, что в лагерь их отряд вели специальные проводники, обводя мимо ловушек.

Встречать их вышел сам Тендзин, легко поклонившись принцу. Увидев Ажиная среди свиты, почти незаметно, кивнул и ему.

– Что тут у вас? – спросил принц, как только спрыгнул с коня. – Когда будет штурм?

– Последние дни тихо. Штурмовать не планируем, – пожал плечами толстяк.

– Я не думал, что тут так… – окинув взглядом стены города и укрепления вокруг, протянул принц.

– Зачем ты прибыл? Возглавить осаду? – не стал ходить вокруг да около глава лагеря.

– Может быть. Но главное, до нас дошли слухи о человеке, который возглавляет город с той стороны. Я прибыл их подтвердить или опровергнуть.

– Переговоры? – недоверчиво поднял бровь Тендзин.

– Скорее, вразумление, если всё окажется так, как мы слышали, – криво усмехнулся принц.

Ажинай же потихоньку отвёл коня от свиты и, найдя взглядом одно из немногих из знакомых лиц, негромко спросил:

– Монстр не появлялся последние дни?

– Нет. И как мы слышали, он был занят в другом месте, – хмуро ответил ему знакомый высший. Увидев культю на месте руки, спросил: – Как я понимаю, там вы его тоже не остановили?

– Нет, – сплюнул в пыль юноша.

На душе у него отлегло, и он со спокойной совестью отправился размещаться в лагере, гадая, что будет впереди. Главное, чтобы принц не решил устроить штурм в честь своего прибытия. Юношу устраивала и спокойная осада, пока в городе не кончится еда, при которой ему желательно быть подальше от важных людей.

Впрочем, через несколько дней он стоял на корме судна, медленно идущего по реке в сторону города, и проклинал свою удачу, давшую ему место в свите принца. Под флагом императорской фамилии, кое-где и покрашенный в те же цвета, корабль полз навстречу другому судну, двигавшемуся от города.

На переделанном торговце находилась вся прибывшая гвардия, сейчас рассредоточившаяся по палубе. Это бы могло остановить даже монстра скверны черни, с учётом того, что у четырёх человек белки глаз уже затянуло тьмой. На корабле, медленно идущем к ним навстречу, видно было всего полдюжины человек, стоящих на носу.

Всё остальное пространство их корабля было закрыто деревянными щитами, за которыми иногда мелькали люди. Может, около полусотни. Вряд ли больше. Без своего карманного чудища это не будет проблемой для свиты принца.

Тем временем, корабли поравнялись. Гвардейцы кинули канаты с кошками, подтягивая борта, друг к другу. Принц, облачённый в полный доспех и с щитом в руках, сделал несколько шагов, подойдя к борту.

С той же стороны подошла девчонка в лёгком шлеме и бригантине по фигуре. Принц медленно поднял забрало, показывая своё лицо. И, тяжело вздохнув, произнёс:

– Значит слухи не врали, сестра.

– Ты меня узнал? Удивительно. Мы почти десять лет не виделись, Дан, – усмехнулась аристократка.

Вообще, на взгляд Ажиная, семейное сходство было налицо, особенно улыбка у них оказалась очень похожа. Но юноша окончательно перестал что-либо понимать в происходящих событиях. Каким образом принцесса оказалась в этом городе? Да ещё и на стороне черни?

– Чего тебе не хватало, Элеонора? Зачем ты начала всё это? – спросил принц, махнув рукой в сторону города.

– Оно началось без меня. Я просто оказалась здесь по пути к вам, – изобразив намёк на улыбку, ответила принцесса.

– Теперь я тут. Тебе стоит сделать шаг, и всё будет как раньше! – горячо произнёс блондин.

– А Люди? – негромко спросила девушка, кивнув на город.

– Люди? Они убили там всех людей. Сейчас это просто рассадник ублюдков, который нужно выжечь, иначе не будет покоя в нашей стране!

– Вот именно поэтому и случилось то, что случилось, – вздохнула принцесса. – Нельзя было обращаться с подданными подобным образом.

– Это просто чернь. О чём ты, сестра? Всё же хорошо было, пока ты не возглавила их. Я только не понимаю, зачем? Чего тебе не хватало?

– У меня убили отца. Ты знаешь? – поморщившись от его слов, невпопад поинтересовалась она, оглядев свиту принца. Особенно внимательно наиболее усиленных скверной бойцов.

– Слышал. Прими соболезнования. Но всё же? Мы бы подобрали тебе хорошего мужа, родила бы ему детишек. Хотя это и нелегко, ты же знаешь, в этом поколении мы должны мешать кровь по-другому.

– И я тут не к месту. Знаю, – кивнула она.

Ажинай про себя только хмыкнул. Найти пару на южном материке нелегко, они богаты, и небольшой по меркам их империи остров не стоит принцессы. Но нужно, иначе внешность детей императорского дома станет уже совсем не та.

– Устроить тебя мы сможем в любом случае, – отмахнулся принц. – Просто переходи к нам на корабль!

Она легко усмехнулась и негромко произнесла:

– Это сложно, Я не пройду консумацию. Так что не видать мне кучи детишек от местного «высшего».

Последнее слово, она произнесла с явно видимым отвращением, сделав на нём акцент.

Принц же сморщился, окинув её удивлённым взглядом:

– Что? Со скотом?

– Вы боитесь его, как подзаборные шавки. Вы построили всё это – она обвела рукой лагерь осаждающих, – благодаря страху перед одним человеком. Показывая, что вы всего лишь жалкая высокомерная плесень в ярких тряпках перед лицом настоящей силы!

Её поддержали довольные возгласы среди мужчин за спиной. Она вздохнула и закончила:

– Мы победим. Острова станут лучше. А «высшие» будут стёрты с полотна истории!

– Недаром вашу семью прижимали со времён катастрофы, – сплюнул принц. – Ничего не осталось от рода и государства, а самомнение как будто вы до сих пор правите Империей.

Он окинул презрительным взглядом Элеонору и посмотрел на своих людей, потихоньку занимающих места вдоль борта и готовых перепрыгнуть на чужой корабль. Сморщившись, добавил:

– И мать такая же, как ни выкорчёвывай из неё это. «Так неправильно», – с издёвкой, процитировал он. – А как прижало, ты мигом побежала на острова. Что, у такого великого рода больше не нашлось друзей?

– А все друзья – они, как вы. Бесполезные, ничего не решающие в своей стране. «Императорский род», тьфу. Ни одного важного закона за последние пятьдесят лет протолкнуть не смогли. Пустое место с доходом среднего баронства на континенте.

Они замолкли, яростно сверкая друг на друга глазами. Ажинай усмехнулся, уж очень в этот момент они были сильно похожи.

Принц первым нарушил тишину, вздохнув, тяжело проронил:

– Нора, ты же понимаешь, что я не могу оставить тебя тут. Это смерть правлению нашей семьи. Город будет взят и разрушен, и всё будет закончено. Ты просто бесславно умрёшь.

– Вышгород тоже? И те города, что последуют за ним? – усмехнулась ему в лицо девушка. – Признай уже, что ваша система глубоко прогнила и неэффективна. У вас нет будущего. Лучше бегите на континент, пока мы не пришли за вами.

Блондин покачал головой и с сожалением протянул:

– Ты безумна… Жаль, что так вышло…

Она же оглянулась назад, посмотрела на своих сопровождающих, потом на готовых к атаке гвардейцев и негромко попросила:

– Не надо, брат. Нам есть, чем ответить. Пожалей мать…

– Бьёрн сел на корабль к материку неделю назад. А там его ждёт разгневанная бывшая богиня магии. Он не вернётся.

Слова принца ударили её, так что она даже отступила на шаг. А он, высокомерно усмехнувшись, продолжил:

– Ты думаешь, мы не способны узнать, кто нам противостоит? У тебя нет ничего, кроме высокомерия и этого охотника, сестра. И даже ребёнка он тебе не оставил. У тебя нет будущего, кроме как рожать детей, от кого мы прикажем!

Она прищурилась и твёердо ответила:

– Уходите. Будем воевать.

А после отвернулась, показывая, что разговор закончен.

– Вот только ты – не будешь!

Сплюнув слова, принц, рванувшись вперёд, перепрыгнул сцепленные борта кораблей и, схватив её за плечи одной рукой, второй приставил нож к горлу. Замерли гвардейцы, ожидая приказа. Однако чернь на её корабле наоборот отступила, а толстый усатый мужик и вовсе встал на одно колено.

Ажинай лишь фыркнул. Низшие, они совсем как скот. Ни чести, ни достоинства. В мертвенной тишине прозвучали на удивление спокойные слова девушки, которая повторила:

– Не надо, брат.

– Заткнись, полоумная, – сплюнул он, заставляя её отступать спиной на свой корабль.

Перебираясь через борт сам, а потом заставляя и её, он был вынужден ослабить нажим на горле, чтобы не зарезать. Дальнейшее произошло быстро: оттолкнувшись ногами от борта, девушка ударила его спиной, заставив, пошатнуться и потерять равновесие. Нож звякнул о доспехи, не причинив вреда, а Элеонора развернулась лицом к брату.

Шаг вперёд. И один единственный выверенный удар неизвестно когда выхваченным кинжалом. Никто не ожидал подобного. Прежде всего принц. А девушка же, чётко выдернув из глазницы упавшего трупа нож, сделала шаг назад. А следом, рухнула на палубу, сворачиваясь калачиком.

Гвардия моментально бросилась на чужой корабль. Но как принцесса и говорила, им действительно нашлось, чем ответить. Раздался грохот, и по палубе пронеслась невидимая смерть, разрывая и отбрасывая тела. После, ещё одна частая серия хлопков.

Ажиная что-то сильно толкнуло в живот. И он, опустив голову, увидел ровную дыру в доспехе. Ещё прогрохотало, ударяя в грудь. Рухнув на палубу, он смотрел, как на чужом корабле из-за щитов выступает чернь с дымящимися стволами в руках.

– А ты говорила, зачем пушки… – послышался сварливый голос толстяка, встающего с палубы. – Да вот затем!

– Твою же мать! Это был мой брат. И я его! Сама! Всё было слишком быстро. Я не хотела!

– Это война, принцесса, – сочувственно произнёс другой голос.

– И у неё есть законы. Мерзкие законы… – тоскливо протянула Элеонора.

Последнее, что услышал Ажинай из Вышгорода, как она глубоко вздохнула и холодным уверенным голосом громко приказала:

– Нам ещё рано показывать пушки всему миру. Добейте выживших, соберите тела и уходим!

Глава 19

Лёгкий морской бриз нёс приятную прохладу, в руке лежал стакан с чем-то ягодным. Сделав глоток, я откинулся обратно на моток каната, прикрыв соломенной шляпой лицо. Корабль шёл на материк, а я растянулся на корме в одних штанах, подставив грудь солнцу.

За спиной осталась кровавая зачистка города, которую я вряд ли захочу когда-либо вспоминать. Вышгород больше, чем Бродно, а нас всего четыре сотни, вместе с орками. Потом к кровавому угару подключилось и население, но начинать всё это пришлось нам. Штурмовать дома, убивая разбежавшихся группами благородных, после того, как мы победили в основном сражении.

Двое суток, с перерывом на короткий сон, я только и делал, что вламывался в чужие дома, подавлял сопротивление и уходил, оставляя закончить начатое остальным. И только когда убедился, что ситуацию не обратить вспять, смог нормально поспать.

Потом два дня обсуждений, и быстрый почтовый кораблик, неудачно для себя зависший в порту, был вынужден нести одного-единственного пассажира на континент. Свен остался подготавливать город к обороне, высказав матом всё, что он думает о моём желании покинуть острова в это время.

Однако, собранная Фионой толпа тварей всё больше, и ждать уже нельзя. К тому же, тут с обороной намного проще, чем в Бродно. Состояние стен значительно лучше, как и количество подготовленных бойцов. Несколько сотен наёмников, при поддержке формируемого ополчения, способны остановить под стенами большую силу. Помимо того, наёмники будут и ещё, Вышгород, как порт, может себе это позволить.

Блокада морского города – это что-то из области фантастики на данном уровне развития морского дела, без пушечного вооружения на судах. Отобьются. И смогут наладить сообщение с Бродно, отправляя туда еду и всё, что потребно для изготовления пороха.

Я получил возможность полноценно отдохнуть и подумать о том, куда меня занесла череда событий и что делать дальше. Точнее, как именно делать – с тем, что делать, уже всё понятно. Вся моя свобода выбора закончилась в тот момент, когда я устроил резню на площади. Я вписался за тысячи людей, и, хочешь или не хочешь, но мне тащить этот воз, вне зависимости от того, сколько мне времени осталось самому.

Пришлось отдать рецепт пороха городскому алхимику, теперь уже он пытается улучшить состав и разработать рецепт состава для капсюлей. Несколько зарисовок улучшения оружия я тоже оставил, на будущее. Справятся.

История с городским алхимиком и его контактом с магом из благородных разрешилась довольно просто. Да, женщина. Благородная. С открытым источником. Вот только они уже были пять лет как женаты и с двумя детьми. Всё равно, разумеется, за ним особый пригляд, но, в конце концов, это не так уж всё и важно.

Как только ополченцы начнут активно воевать огнестрельным оружием, рано или поздно состав повторят. Местная алхимия, а вместе с ней и просто химия, развита очень хорошо, хоть и смотрела всегда в сторону магии. Это не говоря о том, что придётся привлекать много людей, когда объёмы производства сильно возрастут, кто-то обязательно продаст секрет, или он у него будет выпытан.

Хотя наладить производство оружия и пороха – займёт годы, за которые, при желании, можно захватить полмира. Да и вообще, оружие – это будущее финансовое благополучие города и, вероятно, основная статья дохода, так что в кузницах сейчас кипит творческая мысль.

Есть рисунки, в том числе патронов, и даже принципа работы автоматического оружия. Этого хватит им на годы трудов и экспериментов. И я больше не особо переживаю за то, что город окажется взят, особенно после того, как проломил блокаду. Несколько поставок кислоты, хлопка, стали и свинца, а дальше ополченцев ничего не удержит.

Я сделал всё, что мог для города, это понимает в том числе и принцесса…

Тяжело вздохнул под лежащей на лице шляпой. Отпускала меня домой Элеонора с большим скрипом, слезами и криками за закрытой дверью спальни, чтобы, не дай боги, никто не увидел. Но, мой уход уже давно решён, так что ничего она не изменила. Единственное, о чём я жалею, что не смог оставить ей ребёнка.

При моём заражении скверной опасно иметь детей, ничего хорошего от этого не родится, по крайней мере, так было написано во всех книгах, что я читал. Могу лишь надеяться, что с Элеонорой и городом всё будет хорошо, как бы там у меня в будущем не сложилось.

Собранные лесной ведьмой силы уже не дают возможности ждать дальше. Хотя Фиона до последнего вытягивала из моей памяти всё, что могла. Что уже получается у неё не очень. Я привык, научился сопротивляться, показывая не то, что нужно.

Впрочем, сейчас сплю спокойно. В последних боях потратил скверну до минимума и не пытаюсь больше восполнить переработкой кристаллов. Только вчера, через столько дней, те запасы, что восполняет мой источник, пошли в наполнение резерва. До этого всё тратилось на восстановление тела. Два дня боёв далеко за гранью тяжело мне дались.

– Господин, к вечеру будем в порту, – оповестил костлявый, но при этом пузатенький капитан почтового кораблика.

Я на это только приподнял соломенную шляпу от лица и легко кивнул, показывая, что услышал. Спешить некуда, успею ещё в каюту, где под гамаком меня ждал тюк с доспехами, походными мелочами и стоящим возле стены тесаком.

Вечером, как и обещал капитан, корабль прибыл в порт, и я стоял на пирсе, облачённый в полный доспех. Остановился на крупном постоялом дворе и через трактирщика договорился о транспорте до деревни. Так что утром возле ворот постоялого двора, меня ждала повозка, запряжённая тремя лошадьми.

Долговязый молодой парень, окинув взглядом мои полные доспехи, дескать лишняя тяжесть, вздохнул и кивнул на тюк сена в возке позади него. Усмехнувшись, я занял своё место, держа шлем в руках. Легонько взмахнув кнутом, кучер скомандовал лошадям трогаться.

На мягкой копне сена должно меньше трясти, однако же нет, на кочках подбрасывало так, что я только удивлённо смотрел на возницу, задницу которого защищал только тонкая мягкая набивка. Как он жив вообще до сих пор?

Трактирщику я заказывал самый быстрый экипаж, что он найдёт в городе. Добавив, что деньги значения не имеют. И получил, что заказывал!

Повозка скрипела металлом и деревом, залихватски свистел возница. А лошади летели над землёй, иногда выдавая как бы ни больше, чем пятьдесят километров в час. Моё желание подремать на сене быстро испарилось, а руки вцепились в борта телеги.

Удивительно быстро. Возница иногда пускал их шагом, давая отдохнуть, поил и сытно, дорого кормил на постоялых дворах. За день мы прошли четыре дневных перехода. И могли бы быстрее, если бы кучер не берёг своих лошадок, как зеницу ока. Не удивительно, до этого я думал, что подобные скорости возможны только под алхимией.

Однако же, нет. Правильная упряжь, хорошо подобранные лошади, крепкая телега с надёжными колёсами. А если бы можно было менять лошадей в пути… Но до этого тут пока экономика не развилась. Кое-где есть такие маршруты, как я читал, а в старой Империи их было ещё больше, но не здесь и не для тройки лошадей.

Тем не менее, засыпал я с воодушевлением, рассчитывая, что у меня появится время на подготовку к бою в деревне. Лошади несли повозку вперёд, и с каждым километром приближения к лесу я чувствовал, как скверна во мне разрастается, щедро питаемая на изрядно подросшем внутреннем источнике.

Чем ближе мы были, тем меньше я тратил своей собственной энергии на каждое действие, и тем больше приходило извне. Ночью ко мне пришли видения скверны. Я смотрел с высоты драконьей шеи на десятки различных тварей, сотни гоблинов и ещё одного дракона. Всё это было собрано вокруг ядра, и с выплеском скверны, который ощутили собранные твари, из него выступила затянутая во тьму фигура с рассыпавшимися по плечам длинными волосами.

Глубоко вдохнув лесной воздух, Фиона, мягко ступая, подошла к ближайшим зарослям паутинки, протянула руку, и растение стало обивать её, формируя броню. Найдя взглядом ящера, глазами которого я смотрел вокруг, она улыбнулась и произнесла:

– Время ответить за всё, Бьёрн.

По скверне вокруг неё пробежала волна, и меня выбило обратно в тело. Открыв глаза, я лежал, смотря в потолок, обдумывая увиденное. Идти им от средоточия скверны три-четыре дня. Я успею. Хотя финальный отрезок придётся бежать самому.

Но всё равно утром я высыпал перед завтракающим возницей горсть золотых и негромко проговорил:

– Нужно быстрее. Деньги не важны.

Тот замер, загипнотизированный видом золота перед ним. Протянул руку, взял четыре монеты и отодвинул остальное. Подняв на меня взгляд, твёрдо вымолвил:

– Будет быстрее. Но лошадей я загонять не буду, деньги того не стоят. Не устроит скорость, верну золото.

– Главное, хоть немного быстрее, – пожал я плечами, сгребая монеты обратно.

И мы ускорились. Вечером на постоялый двор прибыли, пройдя пять дневных переходов, так же, как и на следующий день. Лошади тяжело хрипели, но уставший возница не отходил от них ни на минуту, добавляя что-то в корм и воду, обтирая, отпаивая своих животных. Да и спать он лёг на конюшне, присматривая за ними постоянно.

Мне в голову приходили видения шествующих по лесу тварей. Они были всё ближе и ближе, и я узнавал знакомые места. Вот в поле зрения попала первая ночная стоянка, которую я оборудовал для путешествия с магистром Ингельвином.

Сроки стали понятны, и утром я сидел, как на иголках, пока возница запрягал лошадей. Но молчал. Торопить парня не было смысла. Хотя, когда мы уже были готовы трогаться, я негромко произнёс:

– Сегодня последний день. Вечером уже сможешь отправляться по своим делам или обратно.

– Мы же не доедем до места, – нахмурился парень.

– Дальше я добегу сам, – криво усмехнулся я.

– Как знаешь, – пожал он плечами и, взмахнув кнутом, воскликнул: – Пошли, родные!

Я откинулся назад, прикрыл глаза и сосредоточился на скверне. Силы скопил достаточно, поэтому скользнуть в пелену видений сложности не составило. Правда, короткая картина прущей по лесу орды практически сразу закончилась ментальным ударом от бывшей богини.

Впрочем, я узнал всё, что хотел, так что расслабленно выпил воды, сумев даже задремать, несмотря на тряску и скорость. Уже ближе к полудню мою дрёму нарушило зыбкое видение, на котором мелькнула стена деревни. Открыв глаза, я поморщился и приказал вознице:

– Тормози. Теперь я сам.

Вышел, проверил снаряжение и стал снимать сапоги, повесив их на шею. Продышался и, под удивлённым взглядом парня, бросился вперёд. Вдох, выход, направляя скверну в мышцы, а потом просто составляя программу движения.

После определённого предела мощности скверна больше не усиливает мышцы, а работает, скорее как контактный телекинез, тело становится марионеткой приложенной силы. Внятно выраженный, визуально оформленный приказ скверне – и происходит движение. Правда, к этому нужно привыкнуть, иначе каждый импульс закончится разорванными мышцами и связками.

Именно так я могу двигаться далеко за пределами собственной скорости реакции. А также, благодаря богатому опыту работы в таком режиме и адаптировавшемуся организму, побеждать всех, кого против меня бросали благородные на островах. То, что они делают инстинктивно, уже за гранью срыва, я совершаю полностью осознанно.

В те моменты, когда у меня есть на это время, конечно – чаще всего скорость боя такова, что остаётся положиться только на рефлексы и инстинктивное усиление. Впрочем, и в этом случае мой контроль силы лучше всех. Если не считать лесную ведьму, разумеется.

Тело практически легло параллельно земле, проламывая воздух, за спиной взлетала поднятая пыль. Босые ноги вгрызались пальцами в грунт, бросая тело вперёд. А я всё добавлял энергии, поднимая скорость.

Дорога по краям зрения слилась в неразличимую полосу, отматывая десятки километров пути. Бег сменялся ходьбой, потом опять бегом и короткой остановкой, на которой я быстро перекусил и продолжил забег.

Страшно не успеть. Скорость росла всё сильнее, быстрее, чем требовалось даже, чтобы бежать по воде. Вокруг потянулись знакомые места, сбросив скорость, пошёл, восстанавливая дыхание. Хотелось бежать, срывая связки и дыхание, лишь бы успеть к деревне первым.

Однако, вместо этого, я, присев на пень, надел сапоги и глубоко дышал, подготавливаясь к бою. Поднялся и уверенно пошёл к селению: сотня метров, две, впереди раздался звериный рёв, крики, а следом закончился подлесок, и глазам предстало поле битвы.

Три здоровенных древня подходили к замковому рву, позади, в тылу, держались два дракона. Сотни три обычных гоблинов, полсотни троллей, несколько десятков шаманов, управляющих парой сотен простых лесных тварей. И там, позади всего этого, знакомое подавляющее присутствие бывшей богини.