Текст книги "Пепел на твоих ключицах (СИ)"

Автор книги: Varvara Toronto

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– В общем, дал мне этот Хряк (как ласково прозвала своего боса Яна) рекомендацию, причем неплохую. Удивительно, правда?

– Ну а куда бы он делся, если ты с утра до ночи там сидела? Кстати, он точно к тебе не домогался?

Яна засмеялась в голос и засунула палец в рот, изобразив, что ее тошнит. Под ее звонкий смех раздался телефонный звонок. Подруга, все еще смеясь, полезла в сумочку.

– Да точно, точно, – отыскивая на дне телефон, заверяла она. – Ты меня не знаешь, что ли? Между ног точный удар – и всякое желание «узнать друг друга по ближе» отпадает, – наконец найдя мобильник, подруга взглянула на экран. – Скажешь тоже, – она замолкла. Искорки в глазах вспыхнули. Быстро нажав на сброс, Яна кинула телефон обратно в сумку и, пропустив улыбку, отпила из чашки.

Я хотела спросить, кто звонил, но очередной звонок меня опередил. Янка вскинула бровью и, снова достав мобильник, нажала на сброс. Только теперь еще и выключила звук.

– Кто такой настойчивый? Хряк?

– Да нет, – отмахнулась подруга. – Дала по глупости свой номер кому-то в клубе, вот и доходят его звонки, которые он делал в Германии. Я видимо телефон забыла включить, вот они только сейчас и дошли. Думаю, на Россию он вряд ли будет раскошеливаться, – самодовольно улыбнулась Яна, но речь ее была быстрой, она просто-напросто тараторила, и смотрела куда-то в сторону. Ох, Янка…

Но допытываться я не стала. Не сейчас. Потом подловлю ее как-нибудь – сама все расскажет.

– Ты чего дома, кстати? – сменила тему подруга.

– Где мне еще быть в двенадцать дня?

– Универ бросила?! – не на шутку испугалась подруга.

– Нет, просто формально я должна вернуться только через неделю.

– А пока чем занимаешься?

Я пропустила ядовитый смешок.

– А чем я могу заниматься? – многозначительно посмотрев на подругу, я ухмыльнулась.

– Только не говори, что… – Я пожала плечами. Догадливая. – Нет! – Яна ударила ладонью по столу. – Только не опять… только не Стефани!

– А я, между прочем, всем вам, бабам, одолжение делаю, – нарочито гордо заявила я. – Если бы не мы, проститутки, насиловали бы вас на каждом углу за «просто так». Мужики они же такие, некуда им свою эту… мужскую силу девать.

Яна промолчала. Только продолжила смотреть неодобрительно.

В квартире нас было трое. Я и еще две девушки. Разукрашены как уличные шлюхи и одеты также: видно, что новенькие. Одна вообще какая-то дрянь приезжая – жвачку жует и чавкает. Деревня. Хотя выглядят прикольно, одной вообще больше тринадцати и не дашь, хотя я точно уверена, что ей есть восемнадцать – железное правило Хозяйки.

Я презрительно изучала их исподлобья. Все как в старые времена – не я выбираю, а меня. Это только когда ты себе место под солнцем завоюешь и постоянных клиентов найдешь, тогда можешь рассчитывать на смс от Хозяйки вместо просиживания своих штанов в квартире Матильды в ожидании клиентов. Странное ощущение, на самом деле: чувствуешь себя дешевкой в драной мини юбке, которая стоит на точке и молится, чтобы сегодня ее не избил до полусмерти какой-нибудь дальнобойщик, а сутенер презрительно косится и курит дешевые сигареты, дым которых неприятно оседает в легких. Я не знаю как это, просто фильм смотрела, наш, к слову, «Точка» называется. Страшный фильм. Как все-таки по-разному бывает у одной и той же профессии: они выживают, они вынуждены заниматься этим, а я что? Я время убиваю, я больная просто. Ну, лучше так, чем на наркоту подсесть, верно?

– Матильда, сколько я еще сидеть тут буду? Ты же знаешь меня, знаешь, как я работаю и все такое. Проучила, молодец, – взмолилась я, вскочив со стула.

– Тихо, – Матильда чуть склонила голову. – Твой клиент уже едет. Думаю, ты будешь рада его видеть.

У меня отчаянно забилось сердце. Легкие сжались, как резиновые мячи, из которых выпустили весь воздух. Медленно опустившись обратно на стул, я смотрела на свои ладони – пальцы нервно дрожали. Из слов Матильды было ясно – мой клиент мне знаком, с ним я уже была. И мое подсознание, словно насмехаясь, показывает мне образ Билла. «Я не смог забыть тебя, – говорит он, войдя в квартиру, такой же прекрасный и любимый, как и всегда. – Я все думал о тебе, я хочу, чтобы ты вернулась. Я люблю Тебя, Олеся». И я вернусь. Черт возьми, обязательно скажу «да», крепко обняв его. «Прости меня, милый, я ошибалась… Ты самый родной, ты обязательно поможешь мне стать нормальной, ты будешь гордиться мной, а я буду любить тебя так, как ты того заслуживаешь, я больше не буду делать глупостей, не дам разочароваться. Билл, милый, ты лучшее, что произошло со мной. Ты мой свет…»

Раздался дверной звонок. Я вздрогнула. Матильда пошла открывать, сияя, как начищенная кастрюля. Девицы, сидевшие рядом, начали лихорадочно прихорашиваться. Сейчас они меня даже не раздражали. Я, с трудом дыша, смотрела в сторону коридора. Страшно? Конечно, страшно. Но желание увидеть его, прикоснуться, поцеловать было сильнее, сильнее чем когда-либо, даже сильнее того времени, когда мне было двенадцать, я безрассудно влюбилась в его длинные пальцы, худые ключицы, изящные черты лица, странную прическу и, конечно, в неподражаемый голос; я часами лежала на кровати, слушала второй альбом и смотрела на плакат, висевший на шкафу, и повторяла: забери меня, забери меня отсюда, пожалуйста. Это желание увидеть Билла затуманило все в моей голове. Я даже не сразу увидела вошедшую обратно в комнату Матильду и высокого мужчину за ней. Я моргала, пытаясь прогнать пелену с глаз. Он подходил все ближе, девицы с раскрытыми от восторга ртами смотрели на него, а я видела перед глазами лишь туман. Наконец он подошел, взял меня за руку и поднял со стула. Руки сильные, грубые. Аромат терпкий. С трудом подняв глаза, я почувствовала слабость во всем теле.

Матильда права, я знала его, но это был не Билл.

– С возвращением, Стефани, – взяв мою ладонь, он поднес ее к своим губам, не отрывая от меня взгляда. – Рад тебя видеть.

Я попыталась улыбнуться, хотя бы из вежливости, но не получилось даже разжать губ. Глаза карие, но без медового оттенка, не сияют.

– Здравствуйте, Алексей. – Тихо прошептала я, чувствуя, что первые не хочу проводить с кем-то из клиентов ночь не по причине того, что он мне не нравится, а просто мне нужен совершенно другой человек.

========== Четырнадцать ==========

Мне очень приятно, что вы ставите “плюсы” моей работе и добавляете ее в закладки, но я выкладывала этот фанфик с целью получить мнения, поэтому очень бы хотелось увидеть отзывы. Иначе не вижу смысла выкладывать сюда что-то нибудь еще.

Я возвращаюсь. Эта история вскоре будет выложена до конца. И да, Билл появится очень скоро. Любви.

14.

Алексей действительно когда-то был моим клиентом. Он был прекрасным любовником, да и приятен на вид, молод (всего-то двадцать восемь), состоятелен – имел свой бизнес. Наши встречи плавно перерастали в свидания, я нравилась ему, хотя сама не понимала чем, ведь он так хорош собой, он мог заполучить любую, но почему-то хотел меня. А я хотела любить только придуманный мною образ Билла. Ведь именно мысли о Билле спасали меня, когда было невыносимо, и я не хотела предавать его… я просто не хотела быть с кем-то другим. Поэтому честно призналась в этом. Алексей понял меня и, бросив презрительное «глупая малолетка», исчез. Как тогда казалось, навсегда.

А сейчас он снова стоит здесь: темно-каштановые волосы зачесаны назад, узкое лицо с волевыми скулами и острым подбородком украшены бородкой, высок и дорого одет.

Я не знала что сказать. Чувствовала себя мышкой, загнанной в ловушку. Стало отчего-то стыдно, словно все мои мечты о новой встрече с Биллом оказались на всеобщем обозрении. Изучая глазами пол, я молчала.

– Идем, Стефани? – услышала я горячий шепот у самого уха.

– Куда? – хрипло, на автомате, спросила я, сквозь ком в горле.

– В гостиницу конечно, дуреха, – опередила Алексея Матильда с недовольством в голосе.

Мое свинцовое тело медленно, но уверенно потянули в коридор. Я не сопротивлялась. Сознание заволокла дымка – та самая дымка, что появляется, когда надежды дают задний ход, просто-напросто предпочитают сдохнуть.

Я вышла следом за Алексеем на улицу. Морозный воздух обдал лицо леденящей прохладой. Щелкнула зажигалка, к моему опущенному лицу поднесли пачку красных Мальборо. Сквозь едва ощутимую дрожь где-то в солнечном сплетении, я взяла сигарету и, прикурив, наконец взглянула на своего клиента. Да, клиента. А то Алексей, Алексей, как-то по-домашнему; может мне его еще Лёшенькой называть? Фу.

– Как ты поживаешь? Я очень часто думал о тебе. О наших ночах.

Я посмотрела на него с недоверчивым прищуром.

– Да, – кивнул клиент. – Когда увидел сообщение о том, что ты вернулась – решил, что это судьба.

– Судьба, – повторила я, поперхнувшись воздухом. – Судьба нечасто доводит начатое до конца. Обманщица она. – Собеседник вопросительно посмотрел на меня, будто бы ожидая разъяснений, но я поспешила сменить тему: – Так что желаете, клиент? Извиняйте, я не помню, что вы любите.

– Брось. Для тебя я просто Лёша.

Я фыркнула и бросила на заснеженный асфальт окурок сигареты. Просто Лёша. Это должно было заставить мое сердце биться чаще? Что же, оно даже не вздрогнуло. Так уж оно устроено: хоть весь мир положи перед ногами – будет плевать, а если он, тот самый, просто взглянет, пусть случайно, выискивая кого-то в толпе, – забудешь, как дышать. Только есть ли смысл в этих сравнениях? Я упустила его.

– Так в гостиницу или что? – резко отрезала я.

– Может сначала в ресторан?

– Не начинай, – я потерла лоб указательным и средним пальцами. – Я глупая малолетка, забыл?

– Но меня тянет к тебе, – серьезно сказал он. – Вот просто так. Не знаю.

У меня было много вариантов для ответа, много путей, но я, испуганная и до сих пор сжирающая себя за свой идиотизм, просто выкрикнула ему в лицо:

– Да иди ты нахрен.

И только пятки мои сверкали, оставляя на грязном снеге смазанные следы.

Из колонок гремела музыка, любимый «Plan B». Подперев щеку кулаком и отбивая ритм ногой, я наблюдала за Яной, которая суетилась у моей плиты.

– Разве это не то, что ты хотела? Чтобы тебя любили, чтобы делали все для тебя, чтобы ты жила как королева, при этом ничего не чувствуя? – перекрикивая музыку, поинтересовалась Яна. После моего краткого пересказа о встрече с Алексеем с ее лица не сходило выражение вроде «дура, дура, моя подруга малолетка». – Смысл сейчас жаловаться? – Яна отложила большую деревянную ложку, сняла фартук и, повернув колесико магнитофона на минимум, тем самым погрузив кухню в тишину, села напротив меня, выжидающе вскинув бровью.

– Ну… да, я хотела этого, – пришлось согласиться с очевидным. – Но это было до того, как я встретилась с ним.

– Лесяяяя, – Яна закатила глаза.

– Я Стефани.

Яна всплеснула руками.

– Стефани, Стефани, – вмиг разозлилась подруга. – Надоел мне этот театр: я холодная сучка Стефани, я не люблю никого, кроме Билла, но я настолько крута, что отшила этого самого Билла…

– Никого я не отшивала! Я просто поняла, что все обречено…

Яна до боли схватила меня за плечи и встряхнула.

– Ты – Олеся. И перестань уже играть по правилам, которые тебе диктует страх! Ну-ка, соберись! Алексей, судя по твоим словам, неплохой весьма парень. Дай ему шанс. Дай СЕБЕ шанс.

Пару минут я пыталась переварить ее слова. Дать шанс на что? На что?..

– Я не хочу никого любить, кроме Билла! Да я и не полюблю никого, кроме него! – выпалила я, сотрясаясь от злобы. Скинув ее руки, я вскочила со стула и зашагала по комнате, буравя пол взглядом.

– Конечно! – в тон мне отозвалась Яна. Впервые, вместо того, чтобы жалеть меня и встать на мою сторону, она жестко отчитывала. – Легче же любить выдуманный образ, идеал. Легче жить в своем мире, который ты придумала еще в подростковом возрасте и спасалась там, когда тебе было плохо. Легче страдать от того, что снова накрутила себя, чем пытаться построить что-то реальное! Попробовать отношения? Работать над ними? О, это так тяжело! Мне придется менять себя, придется мириться с чужими недостатками, придется разочаровываться, в конце концов! Пойду-ка я включу грустную музыку и вновь поплачу с мыслями, что никогда не буду с Биллом! С Биллом, который в твоей голове даже не человек, – идеал! Это даже хуже, чем любить его за деньги: любить его за то, кем он не является!..

– Что за чушь?! – сквозь слезы прокричала я, затыкая свой здравый смысл, который кричал «она права!». – Билл реальный! И он не подходит мне!

– С чего ты взяла, Олеся? – уже мягче спросила Яна.

Я на секунду замолчала, а потом рассмеялась: громко, истерически.

– Ты посмотри… посмотри на меня, – сквозь смех и слезы бормотала я, тыкая себя в грудь. – Разве он серьезно мог полюбить меня? Проблемную дуру? Шлюху? Ахахаха. Зачем ему это? Нет, ну, правда,… ахахаха! Он неплохо развлекся тогда, в Берлине, особенно с этими «я тебя люблю». – Я вновь разразилась диким хохотом.

– Дура ты, Олеся, – серьезно ответила Яна.

– А я о чем? Конечно… конечно дура, хаха… – Я вытерла слезы, которые так и не понятно чем были вызваны – обидой, болезненной правдой или истерическим припадком. – Хорошо. Раз ты так уверена, что я всю свою жизнь потратила впустую, что Билл не моя судьба…

– Как он может быть твой судьбой, если ты сама сказала, что не подходишь ему?! – теряя терпение, воскликнула подруга.

– Он моя, я – не его. Не перебивай, – многозначительно посмотрев на Яну, я дождалась, пока она раздраженно всплеснула руками, мол, «сдаюсь» и продолжила: – Я докажу тебе, что способна на отношения. Мне нравится Алексей, и я думаю я смогу его полюбить. Он же меня любит, так? Это самое главное.

Первым делом я позвонила бывшей проститутке Катерине. Эта девушка была одной из немногих, кому удалось осуществить мечту любой наивной провинциалки, а именно выйти замуж за олигарха. Катерина девушка неглупая и душевная, поэтому ее роман с «богатым кошельком» не ограничился парой лет, как это обычно бывает, пока «игрушка» молода и красива, и олигарх серьезно втрескался в нее.

– Нужно быть с изюминкой, показать, что ты не просто красивая обертка, но и очень вкусная конфета, желательно с ликером, – усмехнулась Катерина, сверкая белоснежной улыбкой и кольцом из белого золота на безымянном пальце. – А ты, говоришь, его уже зацепила?

– Да, – кивнула я, внимательно изучая нижнее белье на вешалках в дорогом бутике – именно туда повела меня Катерина. – Его тянет ко мне, – нахмурившись, я закусила губу. Тянет… Разве это чувство? Даже если и чувство, то наверняка оно не такое уж и сильное, раз Алексей ничего не предпринимает. Получается, Билла ко мне тоже – просто тянуло? И куда тянуло? Вниз, что ли? На дно? Раз так легко это забылось. Я помотала головой, до боли закусив нижнюю губу. Сама виновата.

– Эй, – Катерина щелкнула пальцами, заставив меня очнуться.

– Да?

– Что «да»? Половина дела сделана, говорю. Осталось только белье подобрать шикарное и слова в стиле «я поняла, как ошибалась», желательно поискреннее.

– Думаешь, получится? Я все-таки сильно его обидела. Постоянно сбегала от него, хрень какую-то несла про то, что недостойна, и пусть в этом есть правда, я должна была попытаться, а не убегать обратно в Москву и теперь мучиться… А у него прошло наверное всё. Он же занятой вечно, сочно живет и музыкой…

– Музыкой? Ты же говорила что он бизнесмен, – опешила Катерина.

– Ну да, Алексей – бизнесмен… – что-то я туговато-то соображаю.

– А ты сейчас о ком тогда исповедовалась, дитя мое? – захохотала Катерина, но не стала дожидаться ответа, лишь махнула рукой и протянула мне пару комплектов кружевного белья. – На, примерь.

Я, красная как рак, схватила из ее рук вешалки и прошмыгнула в примерочную. Отлично. Уже мои мысли наружу лезут, настолько противно от себя. Может, ну это всё? Залезть в какой-нибудь паблик о группе и из последних новостей выцепить их местонахождение?.. Ну а что? Лучше сделать и пожалеть, чем… Ха, тогда решила не делать и жалеть. С чего сейчас такая уверенность? Правильно Янка сказала: нужно пытаться жить дальше, сколько можно за идеалами гоняться, пусть этот идеал уже не просто картинка и голос в моей воспаленной фантазии. Все лечится и забывается. Любишь – отпусти. Хоть к одному мудрому высказыванию я обязана прислушаться.

– Эй, ты куда? Мы даже не посмотрели, как оно на тебе сидит! – кричала Катерина, но я не слушала ее – бежала на кассу с первым попавшимся комплектом нижнего белья, а свободной рукой набирала номер Алексея.

========== Пятнадцать ==========

Заключительную главу и эпилог ожидайте в это воскресение.

15.

Завтрак на открытом воздухе в одном из самых лучших кафе Парижа, что может быть лучше? Мои волосы снова пепельно-русые, уложены во французскую косу, а легкое платье чуть выше колена развивается на ветру. Алексей шутит, говоря на ломаном французском, я смеюсь и хлопаю его по плечу, умоляя замолчать. Идиллия, черт возьми. Пусть и фальшивая.

Прошел месяц. В тот день я поехала к Леше сразу после магазина и просто осталась там. Я не знаю, что испытывает он, но со стороны все выглядит как выгодное партнерство: я получила полную финансовую поддержку, тем самым уйдя с «работы», а Алексей – постоянную сопровождающую на своих корпоративах и ту, кто готовит и убирает.

Закончив завтрак, Алексей ушел за кредиткой, которую забыл в номере нашего отеля, находившегося через дорогу. Я осталась в кафе. Допивая молочный коктейль, я с интересом разглядывала посетителей. Мне, как журналисту, всегда было любопытно смотреть на людей со стороны, слушать их разговоры, наблюдать за жестами и мимикой; часто мои созерцания оборачивались нехилым вдохновением, ведь жизнь – и есть главное вдохновение. Сейчас мой взгляд задержался на столике у окна: три девушки склонились над ним и что-то восторженно щебетали. Я напряглась, горло сжалось. Как только девушки, счастливо улыбаясь, отошли от столика и направились к выходу, я, разглядев посетителя, который их так обрадовал, испытала шок. Конечности оледенели, губы задрожали.

Шоколадные глаза чуть прищурены, улыбаются мне, хотя этот блеск больше похож на усмешку. Недолгий взгляд, мужчина отвернулся к окну, длинные неряшливо уложенные волосы слегка ударили его по щеке. Билл почти невесомым касанием татуированной кисти убрал их за ухо и принялся за поедание чизкейка.

Я не знала радоваться мне или плакать. Только шок. Но я знала, что если сейчас упущу его – снова буду грызть себя и теперь-то уж точно окончательно сойду с ума. И так совпало, что моего спутника нет рядом,… я просто не могу позволить себе упустить этот момент. Тем более и правда интересно, что Каулитц делает во Франции, ведь судя по их приложению, они должны быть в Германии: быть гостями на каком-то фестивале. Неужели из-за меня… он… Выкинь из головы, Леся! Больше месяца ни слуху, ни духу, а тут – на тебе! Сидит почти напротив и как ни в чем не было пьет кофе.

– Когда много встреч случится, их мудрецы судьбой окрестят.

– А, – Билл безразлично-вежливо, как подобает встречать просто знакомых из прошлого, улыбнулся мне, – привет.

Меня это задело.

– Что ты тут делаешь? – возмущенным шепотом поинтересовалась я, оперевшись ладонями на стол.

– Завтракаю, – невозмутимо ответил Билл и в подтверждение своим словам поднял чашку с кофе к моему лицу.

Крепкий аромат засаднил ноздри, а вперемешку с его туалетной водой – и вовсе чудом не вызвал настоящую истерику. Адское сочетание.

– Завтракаешь? – переспросила я. – В этом кафе? В Париже?!

Невинно пожал плечами и принялся копаться в своем iPhone.

Пару минут в ступоре и до меня начало доходить, что это очень счастливая случайность или просто удачная, но никак не катастрофичная. Я осознала, как мне повезло – я вновь увидела его. Случилось то, о чем я просила судьбу. Не знаю, подстроено это или действительно звезды так сложились, но мою враждебность как ветром сдуло. Будто ударом в спину – в мельчайших подробностях тот дождливый вечер, когда я все разрушила. И вот, мне представляется шанс все исправить.

– Билл… – я замолчала, прикусив губу. – Ты надолго в городе?

– А что? – он прищурился, вскинув бровь.

– Я много думала… то, что случилось…

Мое бессвязное бормотание оборвал звонок на его телефон. Сбросив вызов, Билл небрежно швырнул на стол пару купюр и, перед тем как покинуть кафе, с легкой, стандартной я бы сказала, улыбкой на лице кинул мне:

– Прости, дела.

– Давай встретимся около двух в отеле, – недолго думая, я назвала отель на другом от моего конце улицы.

Билл ничего не ответил, лишь глаза загадочно сверкнули.

Не в силах найти себе места, я уже двадцать минут слонялась по холлу отеля. Он опаздывал. Хотелось курить, но я одергивала себя – все должно быть идеально, я должна пахнуть и выглядеть идеально. Подойдя к большому зеркалу у лифта, я придирчиво оглядела себя: темно-синие джинсы, кремовая легкая кофточка, фиолетовые кеды в цветочек. И ни намека на бывшую «работу», циничную Стефани, прочие заморочки. Обычная милая девушка. Он, наверное, такую и хотел видеть рядом с собой. Говорил, что хотел…

– Добрый день. Вам обычный номер или люкс? – в очередной раз услышала я от девушки на ресепшн. Бедная, она повторяла заученные фразы тысячу раз за день и широко улыбалась.

– Нет, спасибо. У меня встреча.

Сердце подпрыгнуло к горлу. Обернувшись, я и правда увидела у стойки его. Черные очки, кепка. И не узнать. Оделся почти так же, как и в тот вечер, когда приехал и попросил (потребовал!) показать ему Москву.

– Билл… – я подбежала к нему, не веря своему счастью. – Ты пришел… Классно…

Дура. Веду себя как дура. Влюбленная идиотка.

– Да, – слегка улыбаясь, ровным голосом сказал Билл.

– От тебя приятно пахнет, – я уткнулась лицом в его плечо.

Мы быстрым шагом направились к лифту. Он осторожно придерживал меня за талию, его теплые пальцы обжигали. Я не хотела обращать внимания ни на его поджатые губы, сведенные на переносице брови и пальцы, грубо и до боли сдавившие мою поясницу.

– А от тебя пахнет другим мужчиной, – вдруг сказал Билл, прищурясь. Стены моего воздушного замка рушились.

Вставив ключ-карту в дверь номера, Билл толкнул меня вперед, к кровати, и пинком захлопнул дверь. Поцелуи. Обжигающие поцелуи на плечах и ключицах. Тонкая ткань рвется, оголяя мою кожу, позволяя ему впиваться в нее губами. Ничего не понимаю, но поддаюсь: откинув голову и закусив до крови нижнюю губу. Животная страсть, грубая; я ожидала такой грубости в нашу первую ночь, когда была лишь девочкой по вызову в его постели. Обезумевшие от страсти янтарные глаза, сила, власть и никаких больше прелюдий. Как в тумане. Наслаждение.

– Билл?

– Да? – он хмурился, занятый процессом застегивания рубашки.

– Ты позвонишь мне? – закутавшись в простыню, стараюсь не шипеть от боли – болят свежие царапинки на плечах и пояснице.

Поднял голову и посмотрел на меня. В карих глазах блеснула сталь. Широко улыбнулся, по-голливудски щедро, и ровным голосом ответил:

– Конечно.

Снова тишину нарушал лишь шум автострады за окном.

– Насчет Леши… – я чувствовала себя неуверенно, глупо, странно. Хотелось просто взять Билла за руку и уехать из этого города, начать все с нуля.

– Ой, да не бери в голову, – оборвал меня Каулитц, но напряженные губы и складка меж бровей говорили о том, что ему вовсе не все равно. – Это твоя жизнь. Делай что хочешь.

– Я слышу в твоем голосе упрек?

Билл с шумом втянул в себя воздух и закатил глаза:

– А ты как думаешь? Ты ведешь себя… – на его лице только отвращение. – Это низко даже для тебя. Использовать человека…

Я была слишком потрясена, поэтому не знала что ответить. Билл плевался словами, и это оказалось больнее, чем удары.

– Пустая, – он прожигал меня кофейным взглядом. – Абсолютно пустая внутри. Ноль. Ты – просто ноль.

Раз, два, три… хлопнула дверь.

========== Шестнадцать ==========

Прошу всех тех, кто читал эту историю, высказаться. Особенно это касается тех, кто читал, но не желал комментировать. Откройтесь наконец, анонимы! Спасибо. А тем, кто все-таки комментировал, спасибо отдельное.

16.

Я хотела встретить Лесю в аэропорте, но она наотрез отказалась. Сказала, что поедет к Алексею, чтобы забрать свои вещи. Попросила ждать у нее дома и купить вишневый торт. А это, скажу я вам, тяжелая артиллерия. И мне оставалось только догадываться о том, что произошло в Париже.

– Привет, – тихо сказала Олеся, когда я открыла входную дверь. Надо же, обычно если Леся куда-то уходит, то жду я ее минимум час.

Сначала я не узнала подругу: бледная, синяки под глазами, волосы собраны в непонятный пучок, губы в кровь искусаны; одним словом – как неживая. Избегая моего удивленного – мягко говоря! – взгляда, Олеся неловко обняла меня, кривя губы в ломаной улыбке. Я была настолько озадачена, что не смогла и слова выдавить. Неужели этот мажорный бизнесмен что-то сделал с моей девочкой? А ведь он казался таким порядочным, даже чересчур.

– Лесь, что случилось? – прошептала я. Она не разжимала холодных пальцев, больно впившись ими мне в поясницу. – Я торт купила…

– Прости, – она словно очнулась: засуетилась, резко разжала пальцы и убежала в спальню. – Я забыла сказать тебе, – сбивчиво кричала она из комнаты, – мне снова нужно в Берлин. Сказали, что мои статьи хорошие, предложили побывать на открытии выставки… она завтра вечером,… я так счастлива. – И все бесцветным, лишенным всяких эмоций голосом.

– Ты… собираешься сейчас в аэропорт? – уточнила я.

– Да. Алексей уже знает. Хотя вроде ему все равно. Но оно и к лучшему…

– И ты просто ставишь меня перед фактом? – я ничего не понимала.

Олеся выпрямилась и, теребя в руках майку, которую достала из-под кровати, устало посмотрела на меня:

– Что ты хочешь услышать? Мои планы изменились, я не хочу торт, я хочу в Берлин.

– Да? А что же ты тогда сбежала из него пару недель назад? – черт. Ненавижу свою вспыльчивость.

Я уже хотела забрать свои слова назад, но Олеся ответила раньше:

– Я хоть в тундру готова уехать, только бы точно быть уверенной, что Его там не будет. Ну как он мог оказаться в Париже? Что он там забыл? Именно в этом кафе? Именно в это утро?

– Э… – я озадачилась не на шутку. – Кто? Леша? Он как бы с тобой поехал и…

– Да причем тут Леша! – подруга кинула майку в дорожную сумку, шмыгнув носом: – Билл.

Секунд тридцать царило молчание.

– Ладно, – Олеся отвернулась к шкафу и, открыв его, начала перебирать одежду. – Прости, мне нужно собираться. Я позвоню, когда приеду.

Но я не могла просто так оставить ее. Всегда за броней и безразличием скрывается боль. Я сходила на кухню, принесла оттуда чашку с крепким кофе, кусок торта на белой тарелке и пачку тонких сигарет с ароматом яблока. Мне нужно было вывести Олесю на эмоции, заставить ее выплеснуть все, что накопилось. Она должна со мной поговорить, она должна просто поговорить. Но когда я увидела безразличие в ее глазах, то мне действительно стало страшно, до неприятной дрожи где-то в позвоночнике. Абсолютное безразличие, апатичность, принятие реальности.

Олеся взяла с принесенного мной подноса только кофе и, открыв окно, устроилась на подоконнике. Прохладный весенний ветер играл с ее волосами. Отпив из кружки, она тихо заговорила, рассуждая, словно сама с собой:

– Я предала его. Он не смог простить. А я бы смогла? Думаю, я бы смогла…

– Что он сказал тебе?

Олеся слегка улыбнулась, поставив кружку.

– Правду, – прошептала она.

– Какую еще правду? – я растерянно рассмеялась. – Господи, он такой эгоист! Он же знал, что ты любишь его! И что Алексей лишь попытка забыть! Тщетная попытка! Он что, совсем ничего не понимает?

– Я говорила ему, – Леся пожала плечами. – А он только показал мне кто я на самом деле. Прости, Ян, – она поднялась и, улыбнувшись уголками губ, крепко обняла меня. – Мне пора. Самолет скоро. Обещай, что не будешь грузиться.

– Но… – я беспомощно наблюдала за тем, как Олеся застегнула дорожную сумку, повесила ее на плечо и направилась в коридор. – Но он же здесь! Он в Москве! Зачем, по-твоему, он приехал сюда с незапланированным выступлением?

– Потому что продюсер так сказал.

Олеся ушла, Олеся сдалась.

В дверь настойчиво барабанили. Переглянувшись с Биллом, я сложил свои карты в стопку и, сжав их в кулаке, (младший слишком любит жульничать) пошел открывать. К стуку прибавились ругательства, несчастное дерево уже начали пинать. Разумом я понимал, что охрана не пропустит фанатов или (в данном случае это более логично) анти-фанатов, а из тех, кому мы разрешили пройти, вряд ли кто-то приветствовал бы нас таким образом. Я повернул ключ и открыл дверь. Меня тут же отпихнули к стене, краем глаза я заметил высокую фигуру с копной темно-рыжих волос.

– Ты, ублюдок, – заверещала девушка и кинулась на Билла. – Как ты посмел явиться к ней? Зачем?! – растерянный Билл выставил руки вперед, пытаясь хоть как-то защититься, но девушка, в которой я тут же узнал Яну, кинулась на него с кулаками. – Сам без драмы жить не можешь и нас за собой тащишь! – она, как истинная леди, пыталась вцепиться ноготками в волосы Билла или расцарапать ему лицо. Да уж, мой братик к такому не привык: если уж на него набрасывались, то душа в объятиях или пытаясь разорвать одежду, но никак не покалечить и, тем более, с какими-то претензиями.

– Я не понимаю, – он, чудом не упав, начал пятиться к стене. – Мы просто… говорили…

– Ах, говорили!.. – Яна перестала толкать и царапать Билла. На пару мгновений она застыла, и я даже наивно предположил, что буря миновала, но девушка замахнулась и начала бить его своей сумочкой. – Да что с тобой?! Она же раскаялась, она действительно пожалела, она действительно любит тебя! Не знаешь, чем обычно заканчиваются такие разговоры?!

– Смею предположить, что постелью, – встрял я.

Яна обернулась, испепеляя меня взглядом. Я широко улыбнулся ей, вспоминая нашу теплую прогулку по парку, легкий флирт…

– И ты здесь, – разгневанно прошипела она. Вмиг забыв о Билле, Яна подошла ко мне и сквозь зубы сказала, сопровождая каждое слово толчком мне в грудь: – Мы. Кажется. Договорились. Ты. Донесешь. До. Него. Что. Людьми. Играть. Нельзя!

– Я не играл, – попытался оправдаться Билл. – Это она… с другим.

Яна резко повернулась к нему и натянуто улыбнулась. Так обычно улыбаются безнадежные, когда не видят больше выхода из ситуации: искаженная улыбка, губы дрожат. Яна опустилась в кресло и поджала под себя ноги.

– Ты успокоилась? – осторожно поинтересовался я, присев на корточки перед девушкой.

Она не ответила, лишь нервно теребила отросшую челку, закрывая волосами покрасневшее лицо. Осторожно убрав пряди с ее глаз, я окликнул рыжую с нежностью в голосе:

– Эй…

– «С другим», – Яна хлопнула меня по рукам и отвернулась, поджав колени к подбородку. – И как у тебя язык повернулся…