сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 56 страниц)
- Да бросьте! О ваших конфиденциальных разговорах через полчаса вся больница знает! - шагнул вперёд Саксонов. - Поэтому говорите. У Ирины Васильевны, к тому же, от нас секретов нет. Ведь так? - он повернулся к Ирине. Та машинально кивнула.
- Что же... Если вы настаиваете... - Пожал плечами Лубь. - Я не могу допустить к пациентке врача, которая её чуть не убила. Ведь это та Наталья Домбровская, которую вы собирались устроить к нам на работу? Я поднял некоторые документы. И узнал кое-что интересное. Как вы могли допустить, чтобы в таком состоянии она встала с постели, проделала такой путь и предполагалось, что она будет работать? У неё же внутри места живого нет!
- Я не собиралась допускать её к работе до полного восстановления! - вскинулась Ирина.
- И для этого потащили её в такую даль? Надеюсь, хотя бы не насильно? Иначе это уже подсудное дело. Хотя... Оно и так подсудное.
- Вы ничего не знаете, Сергей Вадимович. - Дмитрий напрягся. В словах Лубя была доля правды. Но ведь, зная Наташу, жертвой была, скорее, Ира... Наташа добровольно приняла это решение.
- Так просветите меня, с каких это пор пациенты в таком состоянии могут выписываться из больницы и спокойно разгуливать по улице! - повысил голос Лубь.
- Я её не выписывала! - оборвала его Ирина. - И я прекрасно осведомлена о её состоянии.
- Значит, вы признаёте, что знали о состоянии пациентки и позволили подобному произойти? - вкрадчиво спросил Сергей Вадимович.
- Ничего она не признаёт. - Сквозь зубы процедил Дмитрий. - Подобные вопросы решаются с руководством. А сейчас мы теряем драгоценные минуты. И если Ирина Васильевна знакома с историей болезни пациентки, было бы вполне логично допустить её к осмотру и планированию дальнейших лечебных мероприятий.
- Вы так считаете? - прищурился Лубь. - Что же, не буду спорить. Для меня, - он подчеркнул это слово, - жизнь пациентки важнее. Но к этому вопросу я ещё вернусь. И не только к этому.
Развернувшись, он вышел. Рустам проводил его хмурым взглядом, но тут же вспомнил, зачем пришёл.
- Ирина Васильевна, нас ждут. - Напомнил он.
- Да, иду. - Ирина быстрым шагом вышла из кабинета. Хотя появление Лубя заставило её занервничать, сейчас в голове женщины была одна мысль: нельзя допустить, чтобы Наташа стала бесплодной. Лубь прав. Её вина в этом есть. Ведь могла же она запретить Наташе выписываться, приезжать! Могла! Но пошла на поводу у чувств. А значит, если с Наташей что-то случится, виновата будет она, Ирина Лещук. И она никогда себе этого не простит.
* * *
- Максим Кириллович, у неё отслойка плаценты, на данный момент не прогрессирующая. - Тарас Юрьевич хмуро рассматривал на мониторе снимки. - Но я не могу ни за что ручаться. Подождём до утра. Я останусь в больнице, всё будет под контролем. На данный момент нам удалось справиться. Но в любой момент всё может измениться. Процесс может начать прогрессировать.
- Разве в таких случаях не показаны роды? - Максим закусил губу. - Срок большой, ребёнок способен к самостоятельной жизнедеятельности. А если мы пропустим прогрессирующую отслойку, то рискуем его потерять.
- Мы не пропустим. - Твёрдо ответил гинеколог. Он задумчиво постукивал ручкой по столу. - Понимаете, Максим Кириллович, все показания дают нам надежду, что при хорошем уходе, присмотре и правильной терапии Маргарита Сергеевна вполне может доносить ребёнка и родить в положенный срок.
"Владимировна", - машинально подумал Максим, а вслух спросил:
- Вы уверены?
- Вполне. Я понимаю, вас напугал приступ. Но это, скорее, проявление стресса. Хотя он может сыграть злую шутку. Организм Агаларовой истощён.
- Ещё бы... - Красовский нервно хмыкнул. - Она же с работы не вылезает!
- А теперь придётся вылезти. И, скорее всего, ей придётся остаться в стационаре.
- Есть основания? - встревоженно спросил Максим.
- Ну вы же сами понимаете. К тому же, пока остаётся риск того, что отслойка начнёт прогрессировать. Я не могу так рисковать.
- Я понимаю. - Вздохнул Максим.
- И я бы сообщил Рустаму Давитовичу. Мало ли... Я бы пока не расслаблялся.
- Обязательно.
Максим вышел из кабинета гинеколога. Задумавшись, он не заметил Александра.
- Как она? - Ветров остановил Красовского. Тот не сразу узнал футболиста.
- А, это ты, Фастфуд. - Наконец в глазах Максима появился проблеск узнавания.
- Что с ней? - Александр схватил Красовского за халат.
- Полегче! С ней всё будет хорошо. - Максим отцепил пальцы Ветрова от своего халата. - А вот тебя сюда каким ветром занесло?
- Нельзя, что ли? - с вызовом спросил Александр.
- Ну почему? - пожал плечами Максим. - Можно. Вот только с какой целью?
- Личной.
- Личной, значит... - Красовский поджал губы. - Личной...
Внезапно он прижал Ветрова к стенке.
- Ты, Фастфуд, смотри у меня... Узнаю, что из-за тебя у Риты приступ случился, на органы разберу. И мой тебе совет. Не лезь в её жизнь, а то пациентом станешь.
- А я и не против, - Александр отбросил руку Красовского. - Всегда приятно быть пациентом такого врача. По собственному опыту знаю.
- Это да, - покладисто кивнул Максим. - Вот только станешь ты моим пациентом. А я далеко не такой добрый и ласковый, как Маргарита. Усёк?
И Максим ушёл, оставив Александра посреди коридора. Ветров хмуро проводил его взглядом. Он не привык, когда ему указывали, что делать. И Рита - не исключение. Да, в тот раз не сложилось. Но ведь и она не особо счастлива со своим Агаларовым. А ребёнок... Что ж, он ещё тогда сказал, что готов принять и её, и дочь. Примет и ещё одного. Саша так и видел статьи в газетах и в интернете... Насколько это позволит ему подняться в глазах поклонников! Главное, чтобы она согласилась. А выбора у неё не было. Александр Ветров не привык отступать. И он был решительно настроен взять этот приз. Любой ценой. Ему ещё никто не отказывал.
* * *
- Рустам Давитович, должен признать, что я впечатлён вашей работой. - Дзюба задумчиво смотрел на Рустама.
- Благодарю. Мне приятно слышать это от вас. - Сдержанно кивнул Рустам.
- За правду не благодарят. - Главврач слегка наклонился вперёд. - За почти два месяца работы вы зарекомендовали себя на очень высоком уровне. Такое редко случается, и я очень ценю таких сотрудников.
- Сергей Дмитриевич, я просто выполняю свою работу.
- Как часто я это слышу... - Задумчиво произнёс Дзюба. - А ведь, по сути, все мы выполняем свою работу. Только кто-то делает её добросовестно, а кто-то - на отвяжись.
- Не буду спорить.
- А я, Рустам Давитович, люблю тех, кто знает, что и зачем делает. На конференции мы услышим ваш доклад по работе с Вильямсом. Но это теория. А я наблюдал за практикой, и то, что я увидел, мне понравилось. Потому я хотел бы предложить вам работать у нас на постоянной основе с перспективой занять должность заведующего отделением эндоваскулярной хирургии и ангиографии.
- Я весьма польщён. - Рустам слегка наклонил голову.
- Не слышу радости в голосе.
- Для меня ваше предложение неожиданно и не совсем своевременно. Как вы знаете, я ехал сюда на два месяца с отрывом, но в планах у меня возвращение в центральную больницу. К тому же, семейные обстоятельства меня сковывают.
- Жизнь не стоит на месте, Рустам Давитович. У вас золотые руки и грех пропадать такому специалисту. Вас ждут пациенты, которые не могут получить квалифицированную помощь, потому что у нас нет таких специалистов. А вы можете им помочь. А учитывая финансовую сторону, ваша семья тоже скажет вам спасибо.
- Я могу подумать? - спросил Рустам.
- Конечно. - Развёл руками главврач. - Думайте. Но не забывайте, что времени мало. Я долго ждать не буду. Через две недели заканчивается ваша стажировка.
- Хорошо, спасибо. Я могу идти?
- Погодите. У меня ещё один вопрос. Немного личного характера. Если вы, конечно, не возражаете.
- Нет. - Рустам насторожился.
- Дело в том, что до меня доходит всё больше нехороших слухов про Ирину Лещук, да и про вас. Я ценю специалистов, но репутацией тоже дорожу. Скажите, мне есть о чём волноваться? - прямо спросил Дзюба.
- Нет. - Твёрдо ответил Рустам. - Вам не о чем переживать. Я знаю, о чём вы говорите, и смею вас заверить, ни один из этих слухов не является правдой. При желании это можно доказать.
- Я вас услышал. Спасибо. Можете идти.
Когда за Рустамом закрылась дверь, главврач откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на закрывшуюся дверь. Как говорится, доверяй, но проверяй... И он набрал знакомый номер приёмной Оксаны Вельской.
- Лена, соедини меня, пожалуйста, с Оксаной Павловной. - И, дождавшись ответа, Дзюба произнёс. - Оксана, здравствуй. Мне нужно с тобой поговорить. Про центральную больницу. И мне нужно знать всё. Даже то, чего мне знать не стоит. Особенно про Агаларова и Лещук.
========== Часть 32 ==========
Максимова нерешительно подёргала ручку кабинета Ирины. Заперто. Странно, должна быть на месте... Может, в ординаторской? И Наталья Юрьевна тут же одёрнула саму себя. Когда это Лещук в ординаторской сидела? Да и Максимовой в последнее время всё меньше хотелось видеть коллег. Признание Ирины перевернуло душу пожилой женщины. Наталья Юрьевна и сама не знала, почему так отреагировала, почему после этого две ночи не спала, всё вспоминая этот разговор. С её глаз словно пелена спала. А ведь сколько ещё она не знала... Про Ирину, да и про любого из коллег. А всё почему? Потому что люди боялись откровенничать. Каждый знал: здесь тебя не поддержат. Здесь тебя обсудят, осудят и оболгут. О тебе знали даже то, чего ты сам о себе не знал. А значит, незачем и откровенничать.
Наталья Юрьевна не собиралась приставать к Ирине с расспросами. Но ей хотелось хотя бы дать той понять, что она не расскажет никому, не пустит слух. Вот только Ирина, казалось, не спешила попадаться на глаза коллеге.
Вздохнув, Максимова вернулась в ординаторскую. Орновицкий рылся в шкафу и даже не обратил на неё внимания. Каревская бросила в её сторону быстрый взгляд и вернулась к журналу, который лениво перелистывала за чашкой кофе.
- Смотрю, Анна Сергеевна, вам заняться нечем? - неодобрительно покачала головой Наталья Юрьевна.
- Нечем. Пациенты все в добром здравии. Бумаги заполнены. Можно и расслабиться. К счастью, ни в какую историю я не влипла, так почему бы не расслабиться немного. - Протянула Анна, перевернув страницу.
- Вы о чём? - нахмурилась Максимова. - Какая история?
- А вы не слышали? - деланно удивилась Каревская. - Так мымра наша снова учудила.
- Лещук?
- А вы знаете ещё кого-то? Она. Настолько хотела всунуть к нам свою протеже, что сдёрнула её с больничной койки и приволокла сюда. А та ребенка потеряла на позднем сроке. Пару недель назад. Представляете её состояние? Физическое, хотя бы. И сейчас она у нас в гинекологии с кровотечением. Привезли по скорой. Добегалась.
Наталья Юрьевна схватилась за сердце и опустилась на стул.
- Может, вы не так поняли? - севшим голосом спросила она.
- А чего тут понимать? - удивилась Каревская. - Вон, Глеб Александрович может подтвердить. Да и Ирина особо не отпиралась.
Орновицкий кивнул, не поворачиваясь к коллегам. Максимова растерянно посмотрела на него и перевела взгляд на Каревскую.
- Мы ничего не знаем. Мало ли, что там произошло... - Пробормотала она.
- А чего это вдруг вы её защищать стали? - недобро прищурилась Анна.
- А с чего ты взъелась на неё? - парировала Максимова. - Тебе бы всё обгадить! Чем она провинилась? Или соперницей её считаешь? Так вы же на равных! Сама посмотри!
- Ничего не на равных! Я столько сделала, чтобы стать главврачом, и не допущу, чтобы драная рыжая кошка мне дорогу перешла! - прошипела Каревская.
- Тебе и без кошки не светит! - зло бросила Наталья Юрьевна, обмахиваясь карточкой.
- Вот весело будет, если Дзюба о пенсии даже не думает, а вы уже его кресло поделили, - негромко заметил Орновицкий.
- А то ты сам не знаешь, что через полгода его здесь не будет! - огрызнулась Анна.
- Не знаю. - Наконец Глеб повернулся и в упор посмотрел на неё. - Знаешь, Анька... Ты прекрати, а? Я без понятия, что у тебя в голове, но ты перегибаешь. И Наталья Юрьевна права. Тебе ничего не светит, даже если Дзюба завтра уйдёт.
- Надо же, как благородно... - Анна сложила руки на груди. - Сколько она вам заплатила? Что-то вы оба больно добрые стали.
- Зато ты зажралась! - Орновицкий со злостью швырнул папку на полку и захлопнул дверцу так, что старый шкаф жалобно заскрипел. Глеб чувствовал, что запутался. Ещё неделю назад он с радостью дал бы Ирине пинка хорошего, чтобы не видеть её больше в отделении. Но стоило лишь навести справки, и вся тщательно выстроенная схема разрушилась в прах. После разговора с Асей Глеб навёл справки по своим каналам по поводу Лозинского. Что-то в словах Аси заставило мужчину усомниться в анестезиологе. Несмотря на свою кажущуюся безалаберность, Александра Михайловна слов не ветер не бросала и беспочвенно никого не обвиняла. А если у неё были подозрения, то были и основания.
И то, что открылось Орновицкому, отнюдь не соответствовало словам Лозинского. Судя по всему, та история не получила огласки. Но о ней знала Вельская. А значит, был дым и был огонь...
- О чём задумались, Глеб Александрович? - насмешливый голос Каревской отвлёк хирурга от раздумий.
- О жизни.
- Это хорошо. Жизнь иногда такие сюрпризы преподносит... - Глубокомысленно произнесла Анна.
- Вы на что намекаете? - Глеб собирался было выйти из ординаторской, но слова Каревской заставили его остановиться.
- Я просто делюсь опытом с коллегой. - Та улыбнулась.
- Благодарю. Очень ценный совет. - Орновицкий шутливо поклонился и вышел. Но через пару шагов почувствовал, что его дёрнули за рукав.
- Чего тебе? - устало спросил он.
- Ты знаешь. Вспомни, о чём мы договаривались. - Анна прищурилась.
- Считай, что у меня склероз.
- Склероз легко вылечить.
- Ты мне угрожаешь? - поднял брови Глеб.
- Ну что ты! Ни в коем случае! Мы же партнёры. - Каревская хмыкнула. - Или ты передумал?
- Слушай, а ведь и вправду: что она тебе сделала? - поинтересовался хирург. - Почему именно она? Не я, не Максимова, не Лубь...
- А ты вспомни 2014-й. - Анна разозлилась. - На равных, говорите? Кого Сергиенко взял в разработку? Кому отдал отделение? Кого Дзюба всегда ставит всем в пример? Почему-то не меня. А я не верю, что можно добиться таких результатов честно.
- Ты же добилась. - Хохотнул Орновицкий. - Или ты признаёшь, что это было не совсем честно? Признай, половину кандидатской ты у неё содрала. Странно, что комиссия не заметила.
- Потому что с комиссией надо заранее контакт наладить! - огрызнулась Анна.
- Даже не сомневаюсь, что ты наладила.
- Наладила. И буду налаживать. И не позволю никому мне мешать!
- Она тебе сильно мешает? - прямо спросил Глеб.
- Да. - Коротко ответила Анна, вложив в это короткое слово столько ненависти, что Орновицкий поёжился.
- Что ж, удачи. Только, боюсь, не по зубам тебе этот орешек. У неё слишком хорошая репутация.
- Репутация сегодня есть, завтра нет.
- Масло дать? - услужливо предложил Орновицкий.
- Масло? - непонимающе нахмурилась Каревская.
- "Аннушка уже разлила масло", - процитировал Глеб Булгакова.
- Только если ты будешь трамваем.
Они оба засмеялись. Но, даже смеясь, Глеб не переставал думать про Лозинского и Ирину. Если Ася права, то анестезиолог готовится нанести удар. И не дай Боже ему объединиться с Каревской...
* * *
- С возвращением. - Ира проверила катетер. Наташа с трудом приоткрыла глаза. Её взгляд упёрся в стоящую возле кровати капельницу. "Одна, две, три...", - машинально сосчитала Наташа бутылочки. Плюс один пакет.
- Что?.. - Она еле разлепила пересохшие губы.
- Ша! Молчать. Я вас знаю. Сначала говорить начинаем, потом вскакиваем. - Ирина села рядом с кроватью. - Вы нас напугали, Наталья Андреевна. И хочу сразу вас предупредить: я разрываю все наши договорённости. Я пошла на поводу у вашей прихоти. Но больше я не собираюсь вам потакать.
- Как строго... - Несмотря на тошноту, Наташа слегка улыбнулась. Перед глазами всё плыло.
- Строго. Мы вас еле вытянули. И теперь я лично прослежу, чтобы до полного восстановления вы оставались в больнице. Под контролем врачей. Если надо будет - привяжу к кровати! - повысила голос Ирина, заметив недовольное движение Наташиной руки.
- Давайте я сама буду решать...
- Сама? Вы уже решили. И вот чем это закончилось. Скажите, неужели вам настолько жить надоело?
Наташа сделала вид, что не расслышала. Прикрыв глаза, она вполуха слушала, что ей рассказывала Ирина. Операция, кровотечение, курс терапии, надо сообщить Ярославу... Ярослав. Наташа резко открыла глаза и дёрнулась было, чтобы сесть, но крепкая рука Лещук прижала её к подушке.
- Лежать! - скомандовала Ирина.
- Я вам что, собака? - Наташа смерила ту злым, насколько это было возможно в её состоянии, взглядом и тут же застонала от приступа накатившей тошноты.
- Собаки и то умнее вас. - На всякий случай Ира придвинула поближе тазик.
- А вы хамка...
- Ещё какая. Значит, повторюсь: я позвоню Ярославу...
- Не надо! - Наташа снова дёрнулась.
- Да что ж это такое! - в сердцах хлопнула ладонью по постели Ирина. - Лена, принесите "сон". - Крикнула она проходящей мимо палаты медсестре. Та кивнула и исчезла.
- Не надо... - Наташа позеленела. Всё вокруг поплыло ещё больше.
- Что не надо?
- Ярику звонить не надо...
