Текст книги "See Who I Am (СИ)"

Автор книги: the_city_sleeps

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Что ты имеешь ввиду? – прищурившись спросил Рон. Он тоже сунул нож в раковину.

– А то что Лорд – вот ваша первейшая и прямейшая задача – сказала я

Предполагалось, что все будут слушать по радио рождественский концерт любимой певицы миссис Уизли, Селестины Уорлок, голос которой изливался из большого деревянного приемника. Флер, по-видимому находившая Селестину безумно скучной, так громко разговаривала в углу, что миссис Уизли то и дело наставляла свою волшебную палочку на регулятор громкости приемника, отчего голос певицы звучал все мощнее и мощнее. Под прикрытием особенно жизнерадостной песенки «Котел, полный крепкой, горячей любви» Фред и Джордж играли с Джинни во взрыв-кусачку. Рон украдкой поглядывал на Флер с Биллом, словно надеясь обзавестись с их помощью полезными навыками. Римус Люпин, который выглядел еще более тощим и обтрепанным, чем прежде, сидел у камина, глядя на огонь и словно не слыша Селестины.

О, приди, помешай мое варево,

И, если все сделаешь правильно,

Ты получишь котел,

Полный крепкой, горячей любви.

– Мы танцевали под эту песню, когда нам было восемнадцать! – сообщила миссис Уизли, утирая вязаньем глаза. – Помнишь, Артур?

– М-м-м? – произнес мистер Уизли, снимавший, клюя носом, кожуру с мандарина. – А, да… прекрасная мелодия…

Он не без труда распрямился и взглянул на сидевшего рядом с ним Гарри.

– Извини нас за это, – сказал он, поведя подбородком в сторону приемника, из которого неслись теперь голоса подпевавшего Селестине хора. – Скоро уже кончится.

– Ничего, не страшно, – улыбнувшись, ответил Гарри. – Много сейчас в Министерстве работы?

– Очень, – сказал мистер Уизли. – И ладно бы еще толк от нее был, а то ведь арестовали мы за последние месяцы троих, но я не уверен, что хотя бы один из них настоящий Пожиратель смерти. Только не передавай никому моих слов, Гарри, – торопливо добавил он, приобретая внезапно вид гораздо менее сонный.

Я навострила уши.

– Неужели Стэн Шанпайк так до сих пор и сидит? – спросил Гарри.

– Боюсь, что сидит, – ответил мистер Уизли. – Я знаю, Дамблдор напрямую обращался к Скримджеру пытался заступиться за Стэна… Все, кто его допрашивал, согласны с тем, что Пожиратель смерти из него такой же, как из этого мандарина… Однако наверху стараются создать видимость хоть каких-то успехов, а «три ареста» выглядят гораздо лучше, чем «три неоправданных ареста с последующим освобождением»… Но это опять-таки сведения совершенно секретные.

– Я не проболтаюсь, – пообещал Гарри. И быстро оглянулся на меня. И именно после этого взгляда я поняла, что потеряла доверие трех друзей. Они не хотят чтобы я это слышала. Вероятно Гарри рассказывал им о моих нападках, которые для него были необъяснимы. Я загрустила. Черт возьми, да у меня кроме этой троицы, да Драко временами друзей нет. Есть еще влюбленый в меня Фред, но с ним у нас вряд-ли что-нибудь сложится. Я сидела и тосковала, внезапно осознав шаткость своего положения тут. Только Селестина продолжала мурлыкать:

О, мое бедное сердце, где ты?

Надолго ль оставило ты меня?

– …Тебе не приходило в голову, – сказал мистер Уизли, – что Снейп просто изображал…

– Изображал готовность помочь, чтобы выведать планы Малфоя? – быстро откликнулся Гарри. – Да, этих слов я от вас и ждал. Но как мы можем знать наверняка?

– Знать – это не наше дело, – неожиданно произнес Люпин. Он повернулся к огню спиной, и теперь взгляд его был устремлен, минуя мистера Уизли, на Гарри. – Это дело Дамблдора. Дамблдор доверяет Северусу, и этого всем нам должно хватать.

– Но, – возразил Гарри, – допустим, всего лишь допустим, что Дамблдор ошибся в Снейпе…

– Это уже говорилось, и много раз. Все сводится к тому, доверяешь ты суждению Дамблдора или не доверяешь. Я доверяю, а потому доверяю и Снейп.

– Но ведь и Дамблдор может ошибаться, – настаивал Гарри. – Он сам так говорит. А вы… – Он взглянул Люпину в глаза. – Если честно, вам нравится Снейп?

– Я не могу сказать, что он нравится мне или не нравится, – ответил Люпин. – Нет-нет, Гарри, я правду говорю, – добавил он, увидев появившееся на лице Гарри скептическое выражение. – Мы с ним никогда не были закадычными друзьями – все, что произошло между Джеймсом, Сириусом и Северусом, оставило слишком много горьких чувств. Но я не забываю, что в тот год, когда я преподавал в Хогвартсе, Северус каждый месяц готовил для меня волчье противоядие и готовил замечательно – я не испытывал в полнолуние обычных страданий.

– Тем не менее он «случайно» проговорился, что вы оборотень, и вам пришлось покинуть школу! – гневно воскликнул Гарри.

Люпин пожал плечами:

– Да оно так или иначе выплыло бы наружу. Мы оба знали, что он метит на мое место, и все же Северус мог бы причинить мне куда больший вред, просто подмешав что-нибудь в противоядие. А он сохранил мне здоровье. И я ему благодарен.

– А может, он просто не решался подмешать что-нибудь в противоядие, зная, что Дамблдор не спускает с него глаз! – возразил Гарри. – Камия, вот скажи, на собрании Лорда был Снейп? Было ли что-нибудь о нем слышно?

В его глазах я увидела надежду на мой положительный ответ. Но я совершенно искренне была вынуждена его разочаровать.

– Нет, Гарри. Северус там не появлялся. Я его ни разу там не видела – покачала я головой

– Тебе хочется ненавидеть его, Гарри, – со слабой улыбкой сказал Люпин. – И я тебя понимаю: Джеймс – твой отец, Сириус – крестный, ты унаследовал от них давнее предубеждение. Разумеется, ты должен рассказать Дамблдору то, что рассказал мне и Артуру, но только не жди, что он с тобой согласится. Не жди даже, что твой рассказ его удивит. Вполне возможно, что Северус расспрашивал Драко по приказу Дамблдора.

…пусть ты разбил его на части,

Оно вернулось – это счастье!

Селестина завершила пение на очень долгой, высокой ноте, из приемника понеслись громкие овации, к которым с энтузиазмом присоединилась и миссис Уизли. Я поморщилась. Мне это пение било по ушам и голос у этой Селестины был отвратительный.

– А уже кончилось? – громко поинтересовалась Флер. – Слава’богу это такое ст’гашное…

– Ну что же, по стаканчику на ночь? – еще громче спросил мистер Уизли, вставая. – Кто желает яичного коктейля?

– Чем вы в последнее время занимались? – спросил Гарри у Люпина, когда мистер Уизли торопливо отправился за коктейлем, а все остальные, потянувшись, начали переговариваться друг с другом.

– О, сидел в подполье, – ответил Люпин. – Почти в буквальном смысле слова. Потому я и не писал, Гарри. Посылать тебе письма – значило бы выдать себя.

– О чем вы?

– Я жил среди моих собратьев, моей ровни, – сказал Люпин и, увидев непонимающий взгляд Гарри, прибавил: – Среди оборотней. Почти все они встали на сторону Волан-де-Морта. Дамблдору требовался шпион, а я словно для того и создан.

В голосе его прозвучала горечь, возможно, Люпин и сам заметил ее, потому что, продолжая свой рассказ, улыбался уже с большей теплотой:

– Я не жалуюсь, работа необходимая, а кто выполнит ее лучше меня? Но завоевать их доверие было трудно. По мне ведь сразу видно, что я пытался жить среди волшебников, понимаешь? А они из нормального общества изгнаны, живут особняком, воруют, а иногда и убивают, чтобы прокормиться.

– Но чем им так нравится Волан-де-Морт?

– Они думают, что при его правлении их ждет лучшая жизнь, – ответил Люпин. – И спорить с этим, когда среди них Сивый, трудно…

– А кто такой Сивый?

– Ты не слышал о нем? – Пальцы Люпина дрогнули и сцепились на коленях. – Фенрир Сивый, пожалуй, самый лютый из живущих ныне оборотней. Цель своей жизни он видит в том, чтобы перекусать и заразить как можно больше людей, – хочет создать столько оборотней, что они смогут одолеть волшебников. Волан-де-Морт пообещал ему в обмен на службу любое количество жертв. Сивый предпочитает детей… «Кусайте их юными, – говорит он, – растите вдали от родителей, в ненависти к нормальным волшебникам». Волан-де-Морт и прежде угрожал людям тем, что напустит Сивого на их сыновей и дочерей, и, как правило, эта угроза давала нужные результаты.

– Сивый старый друг семьи Малфоев – Мрачно сказала я, уставившись в огонь – Видела его разок, он мерзок. Он более мерзок чем все пожиратели вместе взятые.

Люпин помолчал, поджал губы и затем прибавил:

– Сивый-то меня и покусал.

– Что? – изумленно переспросил Гарри. – Вы хотите сказать, когда… когда вы были ребенком?

– Да. Мой отец оскорбил его. Я очень долго не догадывался, кто из оборотней напал на меня, а Сивого даже жалел, думал, что он не способен владеть собой – ведь к тому времени я уже знал, что испытываешь, когда превращаешься в волка. Правда, к Сивому все это отношения не имеет. Незадолго до полнолуния он устраивается неподалеку от своих жертв, Достаточно близко, чтобы нанести быстрый удар. Он все обдумывает заранее. Вот это существо Волан-де-Морт и использует, чтобы править оборотнями. Не стану притворяться, мои доводы, доводы разума, почти не способны противостоять тому, о чем твердит Сивый: дескать, мы, оборотни, заслуживаем крови, мы обязаны мстить нормальным людям.

– Но ведь и вы нормальный! – с жаром воскликнул Гарри. – Просто у вас… трудности…

Люпин расхохотался:

– Как ты иногда напоминаешь мне Джеймса! Он тоже бывало говорил в компании, что у меня трудности «по мохнатой части». И люди оставались при впечатлении, будто я держу дома плохо воспитанного кролика.

Он принял от мистера Уизли стакан яичного коктейля, поблагодарил его, казалось даже, немного повеселел.

– Вам не случалось слышать, чтобы кого-нибудь называли «Принцем-полукровкой»?

– Полукровкой… как там?

– Принцем-полукровкой.

– Среди волшебников нет принцев, – улыбаясь, сказал Люпин. – Это что же, титул, который ты намерен принять? Мне казалось, довольно будет и Избранного.

– Ко мне это никакого отношения не имеет! – гневно произнес Гарри. – Принц-полукровка – волшебник, когда-то учившийся в Хогвартсе, просто мне в руки попал его старый учебник по зельям. И вся эта книга исписана заклинаниями, которые изобрел он сам. Одно из них – Левикорпус…

– А, да, во время моей учебы в Хогвартсе оно было в большом ходу, – припомнил Люпин. – Когда я был на пятом курсе, никто несколько месяцев и шагу ступить не мог без того, чтобы не взлететь в воздух и не оказаться подвешенным за лодыжку.

– Папа им тоже пользовался, – сказал Гарри. – Я видел в Омуте памяти, как он подвесил Снейпа.

– Да, – сказал Люпин, – впрочем, не он один. Я же говорю, это заклинание было очень популярным… Ты и сам знаешь, как они вдруг распространяются, а потом о них забывают.

– Но мне казалось, что его изобрели, когда вы учились в школе, – настаивал Гарри.

– Вовсе не обязательно, – сказал Люпин. – Заклинания входят в моду и выходят из нее подобно всему остальному.

Он вгляделся в лицо Гарри, потом сказал негромко:

– Джеймс был чистокровным волшебником, Гарри, и могу тебя уверить, он никогда не просил, чтобы мы называли его «принцем».

Гарри, махнув рукой на притворство, спросил:

– Может быть, это был Сириус? Или вы?

– Ни в коем случае.

– Просто я думал… – Гарри уставился в огонь. – В общем, он очень помог мне на уроках зельеварения, Принц то есть.

– Насколько стара эта книга, Гарри?

– Не знаю, не проверял.

– Что ж, проверь, может быть, это поможет тебе выяснить, давно ли Принц учился в Хогвартсе, – сказал Люпин.

Вскоре после этого Флер затеяла изображать Селестину, поющую «Котел, полный крепкой, горячей любви», и все, заметив выражение, появившееся на лице миссис Уизли, восприняли его как сигнал, что пора расходиться по постелям. Гарри с Роном поднялись в мансарду, в спальню Рона, где Гарри ждала раскладушка. А я поднялась в комнату близнецов, где меня ждала кровать.

***

Фред пришел ко мне ночью.

Парень сел на край кровати

– Ты изменилась – Фред посмотрела в темное окно в конце комнаты – сильно изменилась. Стала больше молчать, больше следить. Где та Камия которую я знал? Такое ощущение, что ты старше меня. И меня это пугает.

Я села в кровати и плотнее завернулась в одеяло. Черт возьми, только сейчас мне хотелось, чтобы он меня обнял. Я сама чувствовала, что изменилась не в лучшую сторону.

– это все метка – тихо сказала я – Она меняет. Необратимо.

Фред повернулся ко мне и посмотрел мне в глаза. В темноте я практически не могла различить выражение его лица.

–Камия. Я хочу тебя поцеловать. Всего лишь раз. Ты мне позволишь?

я задумалась. Я хотела этого. Понять, разобраться в себе. Меня тянуло к Фреду.

– Я вижу, что у тебя в сердце другой и ты мечешься. Позволь дать тебе понять. – в его голосе прозвучала просьба. Боже… я только сейчас начала понимать, что он страдал. Я действительно нравилась ему.

Я потянулась к Фреду и уже позабыв про одеяло обвила руки вокруг его шеи и нежно поцеловала парня в губы.

Фред мягко надавил на меня и уложил на кровать. Наши тела были близко и я ощущала его нарастающее возбуждение. Парень оторвался от моих губ.

– Если ты против, то я уйду – прошептал он

– Нет – я не снимала руки с его шеи и помотала головой. Затем притянула парня обратно.

Рука парня коснулась моего лица, затем шеи, потом переместилась на грудь и он провел большим пальцем по соску через ткань. я судорожно вдохнула. Вторая рука двигалась по ляжке вверх. И затем коснулась потайного местечка у меня меж ног. Фред был необычайно нежен. Он был у меня первым и именно из-за его отношения ко мне я так решила.

мы были оба обнажены, Фред был сверху и чуть оттягивал момент лаская меня. Его член упирался мне в ногу и я его хотела. По-настоящему хотела.

–Фреед – простонала я – не тяни.

– Ты хочешь? – нежно спросил он, касаясь губами моих губ.

– Хочу – Простонала я в них – Фрееед.

Он вошел в меня сначала мягко, но в конце сильно толкнулся, чтобы сразу порвать мне плеву. Я выгнулась от боли и вжалась в него. Парень замер и через некоторое время начал медленно тягуче двигаться во мне, давая мне привыкнуть к новым ощущениям.

Что подумает Молли увидев утром на простынях кровь, меня волновало мало.

Фред касался губами моей шеи, беспорядочно двигал руками по телу. Нам было хорошо. С ним я получила свой первый оргазм.

И с ним я уснула в обнимку.

Милый, нежный Фред.

========== Рождественские сюрпризы. ==========

Утром я проснулась от поцелуя Фреда

– Прости, мне нужно уходить. Мама скоро разнесет подарки и будет неудобно если она застанет нас в одной кровати

Я сонно согласилась и перевернулась на другой бок досыпать.

Следующее мое пробуждение было спустя два часа и мой взгляд сразу уткнулся в огромную гору сладостей у кровати. И еще пару скрытых свертков. Рождество… Я обожала Рождество. Папа обычно дарил мне что-то необычное но чрезвычайно полезное. А теперь…

Это первое Рождество без отца.

Я села на пол и утерев непрошенную слезу начала распаковывать четыре коробочки. Три были от Гарри Рона и Гермионы. В одном было серебрянное колечко с эмблемой Гриффиндора, в другом серьги и в третьем кулон. Ндааа. Оригинально. Но было чертовски приятно. Не смотря на наши разлады ребята не забыли поздравить меня. В четвертой коробочке я обнаружила еще одно колечко, тоже из серебра – змейка с изумрудными глазками. Кобра. На дне коробочки была записка

“счастливого Рождества Ками” – по почерку мне стало понятно что это от Малфоя. На сердце потеплело.

Я тоже отправила вчера ему сову с подарком. Это был магический компас который отыскивал потерянные вещи. Нужно было только подумать о ней. Так же он мог найти и человека. На спинке компаса я символично выгравировала змею.

Я надела оба кольца на палец и присмотрелась. Очень уж символично в моем случае смотрелись символы Гриффиндора и Слизерина на одной руке.

В дверь комнаты раздался стук. Я схватила палочку с тумбы у кровати

– Секундочку – крикнула я, и с помощью магии удалила с простыней следы проведенной ночи. Как удобно быть волшебницей. – войдите.

волновалась я зря, в комнату вошел Фред с букетом цветов. Я приглянулась и ахнула. Это были обожаемые мной алые герберы.

– Спасибо – я повисла на шее у парня, тот смутился и покраснел.

– Я не знал что тебе подарить и решил что цветы будут самым оптимальным вариантом. Они никогда не вянут – улыбнулся он

– Откуда ты узнал что именно герберы? – спросила я, разглядывая цветы и поглаживая бархатные лепестки.

– Ты как то это вскользь обронила в каком то разговоре, а я запомнил – улыбнулся парень и нежно поцеловал меня в губы.

– Фред… – я отстранилась. Я не чувствовала между нами той искры что промелькнула ночью. Я не хотела Фреда. Ни в физическом ни в моральном плане. На месте Фреда в моем сердце я сейчас чувствовала пустоту. И мне было очень неприятно. Я фактически его использовала. Господи…

– Я понял – Фред поджал губы и отступил на шаг назад. – Прости.

– Ты меня прости – прошептала я.

Фред покачал головой и вышел из комнаты.

***

Завтрак у меня прошел в полной апатии. Не смотря на то, что к Фреду у меня не было никаких чувств кроме дружеских мне было больно за мой поступок именно как к другу.

– Гарри, у тебя червяк в волосах, – весело сообщила Джинни и, перегнувшись через стол, сняла с его головы часть Кикимерова подарка.

– Кошма’г какой! – театрально содрогнувшись, сказала Флер.

– Да, не правда ли? – подхватил Рон. – Соуса, Флер?

Спеша услужить ей, он с такой силой сдернул со стола соусник, что тот взвился в воздух. Билл взмахнул палочкой, и выплеснувшийся соус, помедлив в воздухе, смиренно вернулся на свое место.

– Ты сове’гшенно как эта Тонкс, – сказала Рону Флер, закончив осыпать Билла благодарными поцелуями. – Она тоже вечно ‘гоняет…

– Я приглашала к нам на сегодня голубушку Тонкс, – сообщила миссис Уизли, с ненужной силой опуская на стол блюдо с морковью и одаряя Флер свирепым взглядом, – но она не появится. Ты с ней в последнее время не разговаривал, Римус?

– Нет, я вообще мало с кем виделся, – ответил Люпин. – Но ведь Тонкс есть у кого погостить – какие-нибудь родные, не так ли?

– Хм-м, – произнесла миссис Уизли. – Может быть. На самом-то деле мне показалось, что девочка надумала провести это Рождество в одиночестве.

Она смотрела на Люпина с досадой, словно в том, что невесткой ее станет Флер, а не Тонкс, виноват был лишь он один.

– У Тонкс изменился Патронус, – сказал Гарри. – Во всяком случае, по словам Снейпа. Я и не знал, что такое бывает. Почему они вообще меняются?

Люпин помолчал, жуя и проглатывая кусок индейки, потом неторопливо ответил:

– Случается иногда… сильное потрясение… всплеск чувств…

– Он такой крупный с виду, на четырех ногах, – начал Гарри, но тут его поразила внезапная мысль, и он понизил голос: – Постойте… А это не мог быть?..

– Артур! – воскликнула вдруг миссис Уизли. Она вскочила со стула, прижала к груди руки и уставилась в окно кухни. – Артур, там Перси!

– Что?

Миссис Уизли огляделась вокруг. Все мгновенно повернулись к окну, Джинни встала, чтобы получше все разглядеть. Действительно, по заснеженному двору вышагивал Перси Уизли, его очки в роговой оправе поблескивали на солнце. Впрочем, он был не один.

– Артур, он… он с министром!

И верно, по пятам за Перси шел, слегка прихрамывая, человек, которого все видели в «Ежедневном пророке», – грива седеющих волос, черный, припорошенный снегом плащ. Прежде чем кто бы то ни было успел произнести хоть слово, прежде чем мистер и миссис Уизли смогли обменяться ошеломленными взглядами, задняя дверь отворилась и на пороге кухни возник Перси.

Последовал миг мучительного молчания. Затем Перси натужно промолвил:

– С Рождеством, матушка.

– О, Перси! – выдохнула миссис Уизли и бросилась сыну на грудь.

Руфус Скримджер замер в дверном проеме, опираясь на трость и с улыбкой наблюдая за трогательной сценой.

– Прошу простить мне это вторжение, – сказал он, когда сияющая миссис Уизли, вытирая слезы, перевела взгляд на него. – Мы с Перси оказались неподалеку – дела, знаете ли, – и он не смог удержаться от того, чтобы заглянуть сюда, повидаться со всеми вами.

Однако никакого желания поприветствовать остальных родственников Перси не проявлял. Он стоял, словно аршин проглотив, и смотрел поверх голов всех присутствующих. Мистер Уизли, Фред и Джордж холодно уставились на него.

– П-перси привет – чуть заикнувшись сказала я. Я всегда испытывала при нем смущение еще будучи маленькой когда мы с отцом гостили в Норе.

– Привет Камия – напряженно кивнул парень.

– Прошу вас, министр, входите, садитесь! – залепетала миссис Уизли, поправляя шляпу. – Кусочек индейки или пудинга… то есть я…

– Нет-нет, дорогая Молли, спасибо, – сказал Скримджер. – Не хочу вам мешать, да меня бы и не было здесь, если бы Перси так не жаждал увидеться с вами…

– О, Перси! – со слезой в голосе произнесла миссис Уизли и потянулась к сыну с поцелуями.

– Мы всего лишь на пять минут, так что я, пожалуй, прогуляюсь по саду, чтобы не мешать вам и Перси. Нет-нет, угощать меня не надо! Ну-с, если кто-нибудь согласится показать мне этот очаровательный сад… А, вон тот молодой человек, кажется, все уже съел, может быть, он со мной и пройдется?

Атмосфера за столом ощутимо изменилась. Все переводили взгляды со Скримджера на Гарри и обратно. Попытка Скримджера притвориться, будто он не узнал Гарри, никого, похоже, не обманула, как никто не счел совершенно естественным и то, что именно Гарри выпала честь сопровождать министра по саду – тарелки Джинни, Фреда и Джорджа тоже были уже пусты.

– Да, разумеется, – сказал Гарри в наступившей тишине.

– Все в порядке, – сказал он, проходя мимо Люпина, уже наполовину привставшего со стула. – Все в порядке, – повторил он, когда мистер Уизли приоткрыл рот, собираясь что-то сказать.

– Превосходно! – Скримджер отступил в сторону, чтобы пропустить Гарри. – Мы просто пройдемся по саду, а потом отправимся дальше – Перси и я. Продолжайте вашу трапезу, прошу вас. Ах, простите, после Гарри я хотел бы поговорить еще и с Камией.

мое сердце екнуло и сделало сальто в груди.

Гарри и Скримджер отсутствовали не слишком долго, но Гарри вернулся раздраженным и сухим кивком указал мне на дверь. Да и за весь обед мы не обменялись ни пол словом со всей троицей. И Фред с его напряженным взглядом, становившимся отсутствующим как только он наталкивался на меня.

– Я слушаю вас – я прислонилась к яблоне в саду и прямо посмотрела на Министра.

– Я поставлен в известность о Вашей работе Мисс Мэлфорд – сразу начал мужчина – и скажу что Ваш вклад в войну немаловажен для нас.

– Для вас это для кого? – поинтересовалась я, изучая ногти – на какой стороне вы, Скримджер? вы не забываете?

Кажется немолодой мужчина потерял дар речи.

– Вы забываетесь, юная леди. Не забывайте кто перед вами.

– Я не забываюсь. Вы что-то кокретное хотели? – поинтересовалась я начиная уставать от этого разговора.

– Уже ничего Мэлфорд. – мрачно сказал мужчина.

Я дернула плечом и резко развернувшись пошла к дому.

Бесполезный разговор вышел.

========== Новые проблемы ==========

– Елочные шарики, – уверенно сказал Рон, когда они добрались до Полной Дамы. Дама была немного бледнее обычного и поморщилась от его громкого голоса.

– Нет, – сказала она.

– Что еще за «нет»?

– Пароль сменился, – ответила Полная Дама. – И не кричи, пожалуйста.

– Но нас здесь не было, откуда же нам…

– Гарри! Джинни! Ками!

К нам торопливо приближалась раскрасневшаяся Гермиона, в плаще, шляпе и перчатках.

– Я уже часа два как вернулась, выходила навестить Хагрида и Клю… то есть Махаона, – переводя дыхание, сказала она. – Рождество хорошо провели?

– Да, – тут же ответил Рон, – столько всего случилось. Руфус Скрим…

– У меня для тебя кое-что есть, Гарри, – сказала Гермиона, не взглянув на Рона и словно даже не услышав его. – Да, постой-ка, пароль. Трезвенность.

– Вот именно, – отозвалась слабым голосом Полная Дама и повернулась, открыв дыру в портрете.

– Что это с ней? – спросил Гарри.

Я фыркнула. Все было понятно как один галлеон.

– Судя по виду перебрала на Рождество, – округлив глаза, ответила Гермиона и первой вошла в уже заполненную учениками общую гостиную. – Выхлебала со своей приятельницей Виолеттой все вино, какое смогла найти на картине с пьянствующими монахами, той, что в коридоре Заклинаний. Как бы там ни было…

Она порылась в кармане и вытащила пергаментный свиток, надписанный рукой Дамблдора.

– Отлично, – сказал Гарри, быстро развернув его и обнаружив, что очередной урок Дамблдора назначен на следующий вечер. – У меня найдется, что ему порассказать… и тебе тоже. Давай сядем…

Но тут раздался громкий вопль: «Бон-Бон!» – и выскочившая невесть откуда Лаванда Браун бросилась в объятия Рона. Я не сдержалась от сдавленного хихиканья; Гермиона, звонко хохотнув, сказала:

– Вон там свободный стол… Ты с нами, Джинни?

– Нет, спасибо, я обещала Дина встретить, – ответила Джинни. Оставив Рона с Лавандой в подобии вертикальной борцовской позиции, Гарри и я повели Гермиону к никем пока не занятому столу.

– Как провела Рождество?

– Да неплохо. – Она пожала плечами. – Ничего особенного. А как все прошло у Бон-Бона?

– Сейчас расскажу, – пообещал Гарри. – Послушай, Гермиона, ты не могла бы?..

– Нет, не могла бы, – отрезала она. – Даже и не проси.

– Я думал, может… ну, ты понимаешь, после Рождества…

– Это Полная Дама выдула бочку пятисотлетнего вина, Гарри, не я. Так какие важные новости ты мне хотел сообщить?

Она выглядела в эту минуту слишком разгневанной, чтобы препираться с ней, поэтому о Роне Гарри больше заговаривать не стал и пересказал ей подслушанный им разговор Малфоя со Снейпом, игнорируя мои гневные взгляды.

Когда он закончил, Гермиона немного помолчала, размышляя, потом спросила:

– Ты не думаешь…

– Что, предлагая помощь, он притворялся, хотел обмануть Малфоя и выведать, чем тот занят?

– Ну в общем, да, – сказала Гермиона.

– Отец Рона и Люпин тоже так считают, – нехотя признал Гарри. – Но ведь из их разговора явно следует: Малфой что-то задумал, ты не можешь этого отрицать. Камия, он ведь точно что-то задумал?

– Нет, не могу, – медленно отозвалась она, глядя на меня.

– Да, он задумал – изучая потолок холодно сказала я – Но не ваше это черт возьми дело. С Малфоем я разберусь сама. Отстаньте от него. Примитесь за способы убийства Темного Лорда.

– И действует он по приказу Волан-де-Морта, как я и говорил! – Гарри уставился на меня, я видела в его глазах едва сдерживаемую злость.

– М-м-м… а имя Волан-де-Морта кто-нибудь из них упоминал? – поинтересовалась Гермиона, скорее для проформы. После моих слов им и так все было понятно.

Гарри нахмурился, стараясь как следует все припомнить.

– Не уверен… Но Снегг точно произнес слова «твой хозяин», а кем еще может быть этот «хозяин»?

– Не знаю, – покусывая губу, сказала Гермиона. – Скажем, отцом Драко?

Она смотрела в другой конец комнаты, явно уйдя в свои мысли и даже не замечая щекочущую Рона Лаванду.

– А как Люпин?

– Да не очень, – ответил Гарри и рассказал ей о работе Люпина среди оборотней и о трудностях, с которыми он столкнулся. – Ты когда-нибудь слышала об этом Фенрире Сивом?

– Еще бы! – вскричала Гермиона, и в голосе ее прозвучал испуг. – И ты тоже слышал, Гарри!

– Где, на уроках истории магии? Ты же знаешь, я редко прислушиваюсь…

– Нет, не на уроках – Малфой грозил им Горбину! – воскликнула Гермиона. – Помнишь, в Лютном переулке? Сказал, что Сивый – старый друг их семьи, что он будет следить за успехами Горбина! Ты тоже там была.

Гарри, разинув рот, уставился на нас:

– Совсем забыл! Но ведь это доказывает, что Малфой – Пожиратель смерти, иначе как бы он мог связаться с Сивым, да еще и командовать им?

– Да, очень подозрительно, – почти прошептала Гермиона. – Если только…

– Да брось ты, – раздраженно сказал Гарри, – уж этого-то ты никак объяснить не сможешь!

– Ну… не исключено, что его слова были всего лишь пустой угрозой. Камия, драко пожиратель?

Я устало покачала головой.

– Я не скажу вам ничего того что мне нельзя говорить. Отстаньте от парня.

– Знаешь, ты просто невероятна, – покачивая головой, сказал Гарри. – Я разберусь с ним, чего бы это мне не стоило, Камия. Ах да, я, кроме всего прочего, и с Руфусом Скримджером поссорился…

/Занавес/

Следующим утром мне весьма подняло настроение объявление про уроки трансгрессии.

УРОКИ ТРАНСГРЕССИИ

Если вам уже исполнилось семнадцать лет или исполнится до 31 августа, вы вправе пройти двенадцатинедельный курс обучения трансгрессии, который будет вести назначенный Министерством магии инструктор.

Желающих принять участие просим расписаться ниже.

Плата за обучение: 12 галеонов.

Гарри, я и Рон присоединились к небольшой кучке тех, кто собрался у доски объявлений и поочередно расписывался внизу листа. Рон как раз вынимал перо, чтобы поставить свое имя под именем Гермионы, когда подобравшаяся к нему сзади Лаванда закрыла Рону глаза ладонями и взвизгнула:

– Угадай кто, Бон-Бон!

Я закатила глаза и поморщилась.

– Лаванда, иногда тебя бывает уж слишком много – сказала я, удаляясь вслед за Гарри.

– Так, значит, трансгрессия, – сказал Рон, нагнав нас чуть позже в весьма взбалмошном настроении, и по тону его было совершенно ясно, что никому из нас лучше о случившемся не упоминать. – Наверное, весело будет, а?

– Не знаю, – ответил Гарри. – Может, делая это сам, чувствуешь себя и получше, но когда меня брал с собой Дамблдор, я никакого удовольствия не получал.

– Да, я и забыл, ты же уже трансгрессировал. Хорошо бы пройти испытания с первого раза. – На лице у Рона появилось озабоченное выражение. – У Фреда с Джорджем это получилось. А ты Камия, Трансгрессировала?

– было дело – кивнула я – и сама кстати тоже.

– Ну да. Ты же у нас на особом положении – по-доброму усмехнулся Гарри.

– А когда мы сможем пройти настоящие испытания?

– Когда нам стукнет семнадцать. Мне осталось только марта дождаться!

– И мне – улыбнулась я – чуть-чуть осталось

– Но в замке ты все равно трансгрессировать не сможешь.

– Ну и пусть. Зато все будут знать, что я могу трансгрессировать, если захочу.

Будущие занятия трансгрессией взволновали не только Рона. Все разговоры в этот день вращались вокруг предстоящих уроков, на возможность исчезать и появляться по собственному желанию возлагались большие надежды.

– Вот будет клево, когда мы сможем просто… – Симус прищелкнул пальцами, изображая исчезновение. – Мой кузен Фергюс делает это, просто чтобы позлить меня, но ничего, он у меня дождется, я ему минуты покоя не дам!

Картины счастливого будущего так его увлекли, что он с излишним воодушевлением взмахнул волшебной палочкой и, вместо того чтобы соорудить фонтанчик чистой воды – такое задание получили они в тот день на уроке заклинаний, – создал струю, которая, как из брандспойта, ударила в потолок и окатила профессора Флитвика.

– А Гарри уже трансгрессировал, – сказал Рон сконфуженному Симусу после того, как профессор Флитвик одним взмахом собственной палочки осушил себя и заставил Симуса несколько раз написать: «Я волшебник, а не бабуин с волшебной палочкой». – Дам… э-э… один человек брал его с собой. Ну, знаешь, парная трансгрессия.