Текст книги "Снегопад (СИ)"

Автор книги: Тея

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Бабушка пристально посмотрела в глаза Бальтазару, затем перевела взгляд на меня, и на лице её промелькнуло согласие с его словами.

Больше сказать было нечего. Поэтому я вновь повернулась к книгам и прошлась взглядом по корешкам. «Преступление и наказание» Достоевского, «Дракула» Стокера, «Триумфальная арка» Ремарка, «Фауст» Гёте… Да уж, дедушка собрал колоритную библиотеку. Взгляд наткнулся на черный переплет с золотистыми буквами «Мастер и Маргарита».

Вот оно. Вытащив книгу с полки, я провела рукой по корешку, скорее по привычке, чем по нужде. Затем раскрыла книгу. В книге был вырезан тайник, в котором располагался ключ. Уж не знаю, почему дед выбрал именно Булгакова в качестве тайника. Хотя о расположении ключа знала практически вся семья, это не было секретом. Правда, все боялись даже притронуться к книге, потому что дедушка в любом случае узнал бы, если кто-то тронул тайник.

Взяв ключ, я вернула книгу на полку и обернулась к отцу:

– Подождешь здесь?

Глянув на меня, Бальтазар развел губы в насмешливой улыбке и промурлыкал:

– С удовольствием проведу время с твоей вежливой и милой бабушкой.

Выражение лица женщины можно было описать как «да-пошел-ты-рыжий-болван». Вероятно, в таком направлении и текли мысли бабушки. Я бы этому не удивилась.

Усмехнувшись, я оставила отца и бабушку в гостиной и спустилась в подвал. В самом подвале, полностью набитом пылью и старым ненужным хламом, за напольным зеркалом, находилась дверь, ключ от которой был в моих руках. Замок повернулся со скрипом. Вздохнув, я открыла дверь и вошла.

Тьма была кромешная. Нащупав справа от двери выключатель, я включила свет и поморщилась от непривычки. Когда глаза привыкли, я увидела стеллажи, стоящие параллельно друг к другу, словно в библиотеке. Сбоку на каждом стеллаже были приклеены листы с надписями типа «Ведьмы», «Оборотни», «Вампиры», «Фейри (Феи)», «Редкие существа», «Тайные организации».

Эта комната являлась семейным архивом, где были заключены все известные Майерам секреты каждой расы. В основном это были дневники, составленные предками. Когда бумага начинала портиться, информацию переписывали. И так каждый раз. Из года в год. Из века в век.

Что тут говорить, моя семья была принципиальна.

Я направилась к разделу «Отдельные личности». Пролистав бессчетное количество великих Майеров, отдельных вампиров и оборотней, я нашла совсем недавние записи. Похоже, это писал сам Роман – то был его почерк, каллиграфический.

«Кристина Рейн – наемная убийца, известная с года рождения Мирославы Майер. Принципиальна, хотя точно не известно, какие правила лежат в основе её профессии. Неизвестно, как её найти – она каким-то образом чувствует, когда хотят воспользоваться её услугами, и находит сама. Вероятно, пользуется фейской магией. Не исключено, что в Кристине Рейн течет фейская кровь, но в очень малых количествах, так как феи не могут убивать. Маловероятна связь с оборотнями и вампирами – обе расы люто ненавидят Рейн. Возможно родство с ведьмами.

Внешность Кристины Рейн неизвестна. Одни её видят чернокожей, другие азиаткой, третьи – явной мексиканкой. Что опять же приводит к возможности связи с фейской магией.

Ни одна из жертв Рейн не выжила. Она конфликтует с Саидом, старым и сильным вампиром, но по неизвестным причинам. Если она оставляет его в живых, значит, это не заказ. Возможно, личный мотив.

Не смотря на вражду с Саидом, Кристина Рейн не проявляет никакой агрессии по отношению к Габриэлю, Древнейшему вампиру.

Она предпочитает холодное оружие, в особенности кинжалы и сабли. На каждой своей жертве вырезает инициалы своего имени. Таким образом, известны все её жертвы…»

Далее шел список этих жертв, их имена, принадлежность к расе, возраст. И этими именами была заполнена вся тетрадь. Девяносто шесть листов. Это о многом говорило.

– Что-то мне уже не хочется знакомиться с ней, – пробормотала я и убрала тетрадь на место.

Радовало то, что Кристина не вырезала своих инициалов на моем теле. Кажется, ей действительно что-то от меня нужно.

Поддавшись порыву, я нашла тетрадь, исписанную о Габриэле. Там были факты, уже известные мне – возраст, внешность, дети, привычки и так далее. Ничего нового. Уже закрывая тетрадь, я заметила странную фразу.

«Благодаря некоторым магическим ритуалам и при помощи фей, были установлены имена всех жертв Габриэля, начиная с его первого убийства и заканчивая последним. Список этих жертв написан в тетради номер семьдесят восемь».

Жертвы Габриэля… На такую тетрадь я уже смотрела… причем не в этом архиве, в подвале дедушкиного дома. Я видела её в руках одного обнаглевшего оборотня, у которого, похоже, развились суицидальные наклонности.

Да как Смольянин посмел войти в наш семейный архив?!

– Сукин сын, – процедила я, с хлопком захлопывая тетрадь. Возмущению моему не было предела. Надеюсь, этот гнусный, подлый оборотень заказал себе место на кладбище – потому что скоро оно ему ой как понадобится.

Я вышла из архива, закрыла за собой дверь и положила ключ в карман брюк. Хватит, слишком много лишних людей бывает в семейном архиве. Теперь ключ будет храниться у меня.

В гостиной стояла мертвая тишина. Бабушка сидела, подаваясь вперед, и сверлила Бальтазара испепеляющим взглядом и сурово поджимала губы. В отце же, в отличие от бабушки, не было ни капли напряженности. Он откинулся на спинку кресла и, закинув ногу на ногу, язвительно улыбался. Без сомнения, он получал от этой ситуации удовольствие.

Разрушив напряженную атмосферу, я сказала:

– Бабуль, кто заходил в архив в последнее время?

Учитывая то, что бабушка окончательно переехала в этот дом вместе с Глебом и Мирой, малолетней наследницей Романа, она точно знала, кто сделал это.

Женщина отвела взгляд от Бальтазара и задумалась.

– Кроме твоей матери – никого, – ответила бабушка. Пожав плечами, она добавила: – Она сказала, что ищет что-то важное.

– Значит, мама, – пробормотала я. Нет, серьезно? Неужели она действительно отдала тетрадь из архива, семейную ценность, Смольянинову?

– А что? – подозрительно спросила бабушка. – Что-то случилось?

– Случилось, – мрачно ответила я. – Она вынесла оттуда тетрадь с жертвами Габриэля и отдала её Саше. Тот мне предъявил как аргумент того, что Гейб мне не пара.

Бабушка не выглядела слишком удивленной.

– Ты знала? – пораженно спросила я, шагнув назад. – О Бог мой, ты знала!

Женщина отрицательно покачала головой и вздохнула:

– Я ожидала чего-нибудь в этом духе. Она постоянно говорила о том, что ты сделала неправильный выбор. Ира негодовала очень долго, узнав о ваших отношениях с вампиром… с Габриэлем.

Присев рядом с бабушкой, я закрыла лицо руками и глубоко вдохнула, затем медленно выдохнула. Бальтазар и бабушка молчали, понимая, что мне нужно время, чтобы успокоиться.

Нет, безусловно, мать не может не беспокоиться за благополучие дочери. Но, в конце концов, мне двадцать два года, я поспособствовала восстановлению мира между вампирами и оборотнями, умерла и воскресла, приняв отцовское наследие, пережила потерю любимой сестры, самостоятельно разобралась с расколом своей личности, проявила инициативу в создании Совета. Могу я после всего этого сама выбрать, с кем не встречаться, не оглядываясь на семью?

Прочистив горло, отец подозрительно спросил:

– Кто такой Саша?

Я переглянулась с бабушкой. Мы обе понимали, что если Бальтазар узнает, каким образом Смольянин оскорбил и унизил меня, он убьет, не задумываясь, оборотня. Поэтому я выдала самую сглаженную версию:

– Мы с ним встречались в прошлом, затем он уехал учиться в другой город, и наши отношения не выдержали расстояния. Теперь Смольянин хочет вернуть меня.

Отец напрягся:

– Смольянин? Второй делегат оборотней, верно?

Я кивнула и перевела тему:

– Ключ от архива я заберу. Никто более не зайдет туда без моего позволения. И я была бы признательна, если бы ты поставила магическую преграду на дверь.

Бабушка безропотно приняла мои слова, кивнув головой.

– Не хочу показаться бестактным, – встрял Бальтазар. – Но мы можем ехать? Гейб уже не раз звонил мне.

Я криво улыбнулась и произнесла:

– Иди, заводи машину. Я выйду через пять минут.

Отец не стал возражать. Поднявшись с кресла, он наклонился через кофейный столик и взял руку бабушки, галантно поцеловав её. Напоследок подмигнув, мужчина насмешливо произнес:

– Татьяна, я буду скучать без вашего общества.

Бабушка фыркнула и отвернулась. Отец улыбнулся мне и вышел из гостиной. Через полминуты хлопнула входная дверь.

– Не говори маме о том, что я была в архиве, – попросила я, взяв бабушку за руку. – Я позже с ней поговорю.

Бабушка хмыкнула и согласно кивнула:

– Ладно, не скажу.

– Не возражаешь, если я позвоню? – спросила я, доставая телефон из кармана. – Просто не хотела говорить при отце.

Бабушка махнула рукой:

– Пожалуйста. Ты же потом сразу уйдешь, верно? Значит, захлопни дверь – я пойду на второй этаж.

Я дождалась, когда останусь одна, и лишь затем набрала номер. После непродолжительных гудков Соня ответила:

– Добрый день, Аня.

– Добрый. Послушай, мне нужна твоя помощь.

Ясновидящая беззлобно хмыкнула:

– Как всегда. Ну, давай, выкладывай, что там у тебя.

Нервно поправив и без того идеально лежащие волосы, я произнесла:

– Ты сможешь с помощью своего дара найти человека, которого ранее не видела?

Соня молчала. Примерно через минуту она неуверенно произнесла, растягивая слова:

– Наверное, могу. Но это займет пару дней, не меньше. Мне нужно имя, фамилия необязательна, принадлежность к магическим созданиям. И что-нибудь об этом человеке.

Сжав телефон, я уверенно проговорила:

– Настя. Она такая же, как я. И… она ненавидит Бальтазара всей душой. Этого достаточно?

Соня согласно промычала и отключилась, не попрощавшись.

Посидев немного в одиночестве и приведя в порядок нервы, я вышла из дома.

Отец, сидевший на водительском сидении, был слишком напряжен. Он сжимал руль так, что побелели и без того бледные костяшки пальцев, рыжие брови были нахмурены.

Сев в машину, я осторожно спросила:

– С тобой все в порядке?

Вместо ответа Бальтазар произнес:

– Солнышко, у меня к тебе будет просьба.

Решив проигнорировать то, как он меня назвал, я мягко спросила:

– Какая?

– Я не удивлюсь, если через какой-то промежуток времени вы с Габриэлем расстанетесь. Легкомысленность наша с тобой вторая натура. Но, пожалуйста, не возобновляй отношения с этим… Смольяниным.

Если бы не «пожалуйста», я бы возмутилась – что мама, что отец пытаются влезть в мою личную жизнь. Но это слово заставило меня поумерить пыл.

Так как я молчала, отец продолжил:

– Я ни в коем случае не пытаюсь повлиять на тебя. Просто… с прекращением войны с оборотнями я еще могу смириться, но ненависть, понимаешь, ненависть к ним никуда не делась. После того, что они сделали с моей матерью… – голос отца дрогнул. – Я не смогу удержаться, если ты начнешь встречаться с оборотнем. Пожалуйста, не делай этого.

Протянув руку, я нежно коснулась плеча отца и тихо произнесла:

– Я обещаю.

Бальтазар благодарно улыбнулся.

– А теперь, – продолжила я. – Заводи машину.

Когда автомобиль тронулся с места, я откинулась на спинку сиденья и подумала, что в Бальтазаре действительно есть что-то хорошее.

Впервые я была искренне рада присутствию своего отца рядом.

========== Глава 9. Алина. ==========

Часто так бывает – напился хорошенько, а наутро жалеешь. И даже не потому, что налицо все признаки похмелья. Нет, дело не в этом. Просто есть на свете гады, которым доставляет удовольствие подливать масла в огонь. И вот они, проклятые трезвенники, специально ходят вокруг, говорят чересчур громко, притворно-сочувствующим голосом спрашивают: «Что, голова болит? Ай-яй-яй, а я ведь говорил, не надо столько пить». Из-за их усмешек начинаешь злиться, проявлять агрессию, появляется желание убить мучителя. А из-за злости голова начинает болеть еще сильнее.

Такое случилось и со мной. Крутилась вокруг меня одна трезвая зараза с блондинистой головой. Подняв меня из постели самым наглым способом – спихнув на пол, – Иордан велел мне одеваться, и уже через полтора часа мы летели на самолете прочь из владений Фиры с её кровью в бурдюке.

И нет бы, оставить бедную меня в покое, не ругать, как святоша за зеленого змия, а пожалеть, посочувствовать. Ага, сейчас. Размечталась.

Сквозь пелену похмелья возникла мысль: а ведь не просто так блондинчик так спешно ретировался из дома Фиры. Чувствует моя больная голова, что Иордан не желал, чтобы я вновь пересекалась с оборотнем, имя которого я и вовсе уже забыла. Ревнует, кажется.

А вот о вчерашнем поцелуе я не забыла, вовсе не желала думать.

Иордан ворчал всю дорогу от аэропорта до отеля. Закрыв глаза, я отстранилась от блондинчика и всего мира в целом и, кажется, даже задремала. Поэтому увидеть Гонконг во всем его великолепии я не могла.

Из мира собственных мыслей меня вырвал голос Иордана:

– Приехали.

Я надела на лицо солнцезащитные очки и вышла из машины, едва переставляя ноги. Шум и гам Гонконга, вкупе с усиленным слухом, просто убивал меня. Господи, как можно жить в этом огромном пчелином рое? Здесь же ни в одном уголке нельзя найти тишины, чтобы остаться наедине со своими мыслями. Хотя когда я была в Нью-Йорке, Москве и других густонаселенных городах, раздумий в таком духе не возникало. Наверное, виновато мое настроение.

Иордан сам вытащил из багажника оба наши чемодана, даже не проявляя усилий. Я это едва заметила, так как поспешила войти в отель.

Как прошло заселение не помню, хоть убей. Я была слишком отвлечена тем, что пыталась отстраниться от посторонних звуков и резкого солнечного света, бьющего в глаза через очки. Помню, как Иордан без единого слова взял меня под руку и повел в сторону лифта. За нами бодрым шагом торопился служащий отеля с чемоданами.

Едва лифт начался подниматься, я почувствовала, как живот судорожно сжался. Иордан легонько сжал мою руку и едва слышно проговорил:

– Сейчас войдешь в номер, загипнотизируешь парня и укусишь. От крови простого человека тебе станет лучше.

Я прислонилась лбом к плечу блондинчика и устало пробормотала:

– Ты мой герой.

Искренне надеюсь, что мне показалось, что Иордан судорожно вдохнул.

Он оказался прав. Едва я ощутила на языке вкус теплой крови, как в голове прояснилось, стало легче управлять слухом и настроение чуть-чуть повысилось. Заставив забыть служащего об укусе, я дала ему щедрые чаевые и закрыла за ним дверь.

Иордан скрестил руки на груди и, с прищуром поглядев на меня, спросил:

– Лучше?

– Да, спасибо, – слабо улыбнулась я. – Теперь, если позволишь, я приму ванну.

– Конечно, – Иордан кивком головы указал на дверь слева. Он не отрывал от меня внимательного взгляд, пока я не вошла в ванную.

После полуторачасового нахождения в теплой воде самочувствие вампира-алкоголика, то есть мое, улучшилось. Жизнь более не казалась дерьмом. Я даже смогла искренне улыбаться, стоя перед зеркалом в одном махровом полотенце изумрудно-зеленого цвета.

– Такого трудного похмелья у меня еще не было, – заявила я своему отражению.

В этот момент в дверь стукнули, и раздался чересчур ровный тон Иордана:

– Ни в коем случае не хочу тебя отвлекать, но с тобой хочет поговорить Гейб.

Времени одеваться, к сожалению, не было. Убедившись, что полотенце скрывает все интимные части тела, я открыла дверь. Иордан, увидев меня в таком виде, растерялся. Выше груди его взгляд не поднимался и, по-видимому, он забыл, для чего он вообще потревожил меня.

– Ау-у, – я помахала рукой перед его глазами. Блондинчик, громко сглатывая, с трудом посмотрел мне в глаза. – Телефон отдай и отвернись, извращенец.

Вампир так и сделал, только в замедленном варианте. Я усмехнулась и, закрыв дверь, сосредоточилась на разговоре с Гейбом.

– Эй, привет, Гейб, – бодро сказала я.

Из телефона послышался смешок:

– Вижу, твое настроение повысилось. Как тебе Европа? Нравится цивилизованное вампирское общество?

Ах да, для Ани и Древнейшего мы с Иорданом все еще в Европе, вытаскиваем меня из депрессии. Ну ладненько, сыграем четко по роли.

– Я не первый раз в Европе. А так все отлично, – я пожала плечами, пусть Гейб этого и не видел. – Аделина ревнует. Я её поддразниваю. Иордан бесится. Весело, в общем, время проводим.

Габриэль засмеялся:

– Не сомневаюсь, – через некоторое время он посерьезнел: – А как Иордан? Помогает освоиться? Не проявляет… собственничества?

– Он не подкатывает ко мне, если ты об этом, – соврала я. – Еще что-то, папочка?

– Не надо язвить, Алина. Я беспокоюсь о тебе.

Я возмутилась:

– Знаешь что, Габриэль, я прекрасно понимаю, что, если бы ты не беспокоился о том, что подумает моя сестра, ты бы не поинтересовался мною, даже если бы я умерла. К тому же тебя привлекают мои новые способности. Как личность тебе на меня по барабану. Тебе нужен союзник с такой силой и таким влиянием на твою девушку. Так что не надо проявлять лживой заботы. Это все? До свидания.

Отключив телефон, я положила его на тумбочку и начала одеваться.

Когда я вышла из ванной, Иордан развалился на диване и скучающе листал каналы на телевизоре. Не оглядываясь, он произнес:

– Не буду утверждать, что я подслушивал…

– Ты подслушивал.

– Ага. Так вот, я не в первый раз замечаю, что ты огрызаешься с Габриэлем. И, что самое удивительное, он это терпит. Почему ты себя так ведешь с ним? Неужели не боишься за собственную жизнь?

Встряхнув немного влажными волосами, я взяла из мини-холодильника бутылку газированной воды и уселась рядом с вампиром, положив ногу на ногу. Я долго раздумывала над ответом.

– Когда я освободилась от Саида и потеряла Данила, я была рассержена на весь мир и, наверное, где-то в глубине души желала смерти. Именно поэтому рычала на Гейба. К счастью или сожалению, он сдержался. А потом это вошло в привычку… И мне все еще плевать на его мнение.

Иордан фыркнул и, перекинув ногу на ногу, рассеяно заметил:

– Когда я в первые два столетия под предводительством Гейба пытался пренебрегать его мнением, он пару суток калечил меня разными способами от заката до рассвета.

Я поморщилась, не удержавшись от представления этой картины, и заметила:

– Ну-у, ты так называемое дитя Габриэля, он обязан был тебя воспитывать. А мне уже ни ремень, ни угол, ни стояние коленями на горошинах не помогут.

Иордан, вздохнув, перевел тему:

– Пока ты была в ванной, звонил не только Габриэль, – я приподняла брови в ожидании ответа, и Иордан задумчиво произнес: – Кай Блум приветствует нас на своей территории и желает с нами встретиться.

– Отлично, – улыбнулась я. – Когда выдвигаемся?

Иордан с сожалением произнес:

– Солнышко, мы никуда не поедем. Нам даже из этого номера желательно не выходить, во избежание гнева Кая.

Я удивленно уставилась на Иордана:

– Чего-о?

Блондинчик пожал плечами и произнес:

– Кай очень опасный и могущественный вампир. И он лелеет свою власть. И сейчас, после того, как Саида убили, а его территорию отдали Фире, женщине, которую Кай недолюбливает, он может посчитать, что мы с тобой присматриваемся к его владениям. По его логике, если ты женщина, получившая огромнейшую силу, женщина, которую Габриэль признал равной себе, то ты будешь желать еще больше власти. К тому же Кай знает, что мы приехали от Фиры. Это еще больше компрометирует нас в его глазах.

Я поставила бутылку на пол и положила ноги под себя.

– Ты делаешь акцент на слове «женщина» Почему?

Иордан невесело усмехнулся и произнес:

– Еще будучи человеком Кай считал женщин созданными для мужских утех, не более.

– Отлично. Значит, я могу переубедить его в обратном, – бодро заметила я.

Иордан поднялся с дивана и подошел к огромному окну, тем самым скрывая свое лицо.

– Не совсем, – ровным голосом произнес вампир. Я сверлила его спину взглядом, и если он и чувствовал это, то виду не подавал. – Ты должна усыпить его бдительность, заставить его поверить, что тобою легко управлять… что якобы делает Габриэль.

– Серьезно? – не поверила я.

Вампир оставался непреклонным.

– Сыграй роль кроткой и боязливой неженки, и Кай позволит впиться ему в вену. Возможно, он даже предложит остаться подольше.

Я вздрогнула от отвращения и с надеждой произнесла:

– А может, я лучше силой возьму кровь, и мы быстренько уедем?

Иордан резко обернулся ко мне и воскликнул:

– Не смей даже думать об этом! Кай тысячелетиями изучал технику боя. Все боевые искусства Азии, известные и давно забытые, которые только существовали, известны этому вампиру. Его не может победить никто, даже Габриэль – если бы не магические способности последнего, то Кай бы с легкостью одолел его! Ты понимаешь, насколько он опасен?!

– Ладно-ладно, – поспешно отступила я. – Буду изображать кроткую овечку, только не волнуйся так.

Блондинчик сделал несколько глубоких вдохов, успокаиваясь.

– Слушай, – перевела тему я. – Я тут подумала… Ведь у меня же есть определенная репутация среди вампиров, и не самая приятная. С трудом верится, что Кай поверит в мою слабость.

– Кай никогда не верит слухам, пока сам не убедится в их правдивости. К тому же, ты хорошая актриса – сумела ведь Саида обмануть, а он был твоим создателем, мог залезть тебе в голову, – помолчав, Иордан усмехнулся и добавил: – Ну что, пошли искать в твоем гардеробе что-нибудь, похожее на одежду кроткой овечки.

Я подскочила с дивана и ухмыльнулась:

– У меня проще найти костюм волка, чем овечки.

***

Удивительно, но у меня нашлось кое-что милое. Бежевое короткое платье, с поясом под грудью и рукавами-фонариками до плеч. Волосы были тщательно расчесаны и уложены, на лице – ни грамма косметики. Ну что сказать, сама кротость. По крайне мере, Иордан остался доволен результатом.

Через двадцать минут в дверь постучали, и Иордан открыл её. Вошел невысокий азиат с черными волосами и презрением в глазах. Все в его осанке, в манере поведения говорило о власти и богатстве, и дорогой костюм только подтверждал это. Следом за ним в номер вошли красавица-индианка и два вампира повыше, еще один азиат и индус. У них был вид телохранителей – чего только стоили проницательные взгляды, просканировавшие весь номер.

Главарь, как я поняла, Кай Блум, даже не взглянул на меня. Уверенно прошагав по комнате, он уселся на диван с царственным видом и, откинувшись на его спинку, положил туда локти, оставляя кисти рук свободно висеть. И лишь закинув ногу на ногу, он соизволил взглянуть на меня, стоявшую около телевизора, то есть напротив того самого. Его взгляд медленно, с ленцой скользил снизу вверх, подолгу останавливаясь на открытых участках тела. Прошло много времени, прежде чем вампир посмотрел мне в глаза.

Его телохранители, индус и китаец, встали около двери, уставившись в никуда. Их позы были совершенно синхронны: скрещенные на груди руки, ноги на ширине плеч, безразличные глаза и сурово поджатые губы. Они почти наводили на меня страх. Уж нервозность точно.

Иордан встал рядом со мной, на полшажочка ближе к Каю. Кажется, он сделал это для того, чтобы показать, что я под его контролем.

И впервые я не возражала.

Индианка встала рядом с Каем, и с его утвердительного кивка присела в кожаное кресло. На ней была черная обтягивающая юбка до колен с черным ремнем, бежевая свободная блузка с завязанным бантом на груди и суженными рукавами. Густые шоколадно-каштановые волосы были заплетены в искусный пучок на затылке, из украшений были только жемчужные серьги. Закинув ногу на ногу, подобно своему хозяину, она на миг опустила глаза к своим черным элегантным туфлям-лодочкам, а затем подняла.

– Здравствуйте, Иордан и Алина, – произнесла девушка на русском с едва заметным акцентом. – Я Джая, женщина Кая. Я в совершенстве знакома с русским и английскими языками, так что мой господин сегодня будет использовать меня в качестве переводчика.

Я едва заметно поморщилась от такой постановки слов. Можно было бы посетовать на неправильно составленное предложение, искажающее смысл, который собиралась внести Джая. Однако что-то выдавало в ней несвободного человека, какая-то скованность, обречение, что ли. И от этого я была уверена, что каждое слово девушки несло именно тот смысл, какой нужен.

– Здравствуй, Джая, – мягко произнес Иордан, затем его голос затвердел: – Мы благодарны тебе, Кай, что ты позволил нам так неожиданно нанести тебе визит.

Джая перевела. Кай, даже не глядя на неё, что-то произнес на китайском языке. Девушка помедлила, прежде чем перевести:

– Мой господин не доволен, что вы заблаговременно не оповестили его о своем присутствии. Ему пришлось перенести некоторые дела, чтобы встретить вас. Господин говорит, что не собирается быть гостеприимным, поэтому говорите, что вам надо, и уходите.

Бьюсь об заклад, в действительности говорил куда как грубее. Просто Джая старается быть дипломатичнее «своего господина».

– Надеюсь, с нашей стороны не будет слишком грубым попросить вашу свиту, что стоит у дверей, на время покинуть комнату, – произнес Иордан.

Джая неуверенно, но произнесла то же на китайском. Кай хохотнул и тут же что-то отрывисто произнес.

– Господин не понимает, к чему все это, – произнесла Джая. Больше она не поднимала глаз, уставившись в пол. – Он доверяет своим людям, как самому себе.

Иордан кивнул головой и осторожно произнес:

– Нисколько не сомневаюсь. Но только это вопрос жизни и смерти. Габриэлю грозит опасность.

При имени Габриэля Кай перестал изучать меня и посмотрел на Иордана. Джая еще не перевела до конца, а вампир взмахом руки выпроводил телохранителей. Далее Иордан с помощью Джаи объяснял Каю, что предсказала Соня. В это время я старалась сымитировать поведение индианки, то есть изобразить полное подчинение. Надеюсь, мне удалось.

После того, как Джая перевела весь рассказ Иордана, Кай долго молчал. Он сидел неподвижно, будто каменная статуя. Мне даже стало жутко. Наконец, Кай встал и медленно пошел в нашу сторону. Мне искренне хотелось верить, что вампир идет в сторону Иордана, но это было не так. Он встал в полушаге от меня, влезая в мое личное пространство. Несмотря на то, что он был ниже меня и его глаза были на уровне моего рта, мне хотелось отшатнуться. Удивительно, но тут пригодились упрямство и вредность, благодаря которым я не стала этого делать.

Кай что-то произнес, Джая перевела:

– Чем же такая слабая, беззащитная малышка добилась высшей вампирской власти? Что ты сделала, что Габриэль тебя заметил?

Я ответила, опустив глаза в пол:

– Не Габриэль выбрал меня. То была чистая случайность.

Кай фыркнул и ничего не ответил. Прошла секунда, и вампир, резко подняв руку, схватил меня за горло, поднимая над полом. Иордан двинулся в мою сторону, но Джая, мгновенным движением оказавшись рядом, оттолкнула его с такой силой, что блондинчик влетел в противоположную стену.

– Господин просит вас не вмешиваться, – мягким тоном произнесла индианка. Ну да, вот вам и черти в тихом омуте. – Он не убьет вашу спутницу, но узнает её лучше.

Горло давило железной хваткой, которая постоянно сжималась, и это было больно. Но пока я висела безвольной куклой, рассчитывая удобное время. Я помнила, что сказала о нем Соня – «воин-азиат, убивающий жестоко». Так что неправильное время могло сослужить плохую службу. К тому же, я могла попробовать подавить его вампирской силой, которую я старалась вовсе не использовать.

– Кай, пожалуйста, – произнес Иордан взволнованно. Он не тронулся с места и выставил перед собой руки, показывая Джае, что не собирается нападать. – Просто помоги нам.

Рабыня Кая перевела все, но ответом вампир был только резкий смешок. Встряхнув меня, он произнес что-то.

– Мой господин не верит вам, потому что вы сказали не всю правду. Он чувствует затаенную силу этой женщины. Он знает, что вы планируете сместить его.

Так, все, хватит. Наигралась в овечку. Используя свою ментальную силу Первейшей, я одновременно качнулась и с размаху врезала ногой в живот Кая. Тот повалился на пол, и так как я все еще была в хватке этого вампира, то упала на него. Усевшись на его колени, чтобы он не пытался пнуть меня, я с громким противным хрустом сломала запястье Кая, а затем придавила обе его руки вдоль тела своими руками. Все это было сделано в течение одной секунды. Судя по расширившимся зрачкам Кая, я была слишком быстра для обычного вампира. Да и ментальная атака была слишком неожиданной.

– А теперь послушай меня, – процедила я. Джая застыла в изумлении и кинулась исполнять свою работу, только когда я рявкнула: – Переводи! Твои подозрения беспочвенны, Кай Блум. Мне плевать на Китай, на Индию, на всю твою территорию и весь мир в целом. Если бы я хотела сесть на твое место, я бы не терпела твое высокомерие, а открыто объявила об этом. К тому же, больше удовольствия мне бы доставило падение Аделины, потому что эта стерва мне не нравится больше, чем ты. Мне противны китайские подделки, буддизм и даже Кришна. Надеюсь, для тебя это достаточная причина. Все, что я хочу от тебя – это кровь. Совсем немного, ты даже от своей рабыни берешь больше. Это нужно твоему создателю, и ты не посмеешь нам отказать.

С каждым словом Джая дрожала все сильнее, но переводила ровным голосом. Когда она замолчала, я не стала ослаблять хватку, надеясь, что мозги Кая быстрее варят, когда он находится под женщиной.

– Алина… – слабым голосом прошептал Иордан. Он всяко волновался больше меня. Блондинчик просто не видел то, что видела я – чтобы Кай обращался с тобой не как со слугой, ты должен показать свою силу. Я свою показала.

Ну, или просто я дура, которая только что заказала гроб себе и Иордану.

Кай внимательно смотрел мне в глаза, и читал в них то, что не зависит от языкового барьера. Наконец, он кивнул и произнес что-то. Джая безропотно заговорила:

– Это больше похоже не правду. Мой господин уверился, что вы не планируете захват его территории, и ему достаточно этого, чтобы довериться вам. Господин согласен, чтобы вы его… укусили.

Иордан, все еще находясь в шоке, медленно пошел в свою спальню за бурдюком. Я медленно опустила Кая и слезла с него. Он в то же мгновение оказался на ногах.

Пока я раскрывала бурдюк, Кай оголил свое запястье и молча протянул его.

И я сделала то, что должна.

***

– Поразительно, – проговорил Иордан, смотря в никуда. – Ты нашла общий язык с Каем. И даже более того, он пригласил тебя посетить его территорию в ближайшее время. Ты просто… ведьма.

Я только улыбнулась и подошла к зеркалу, пребывая в хорошем настроении.

– А теперь, когда у нас есть лишние полчаса до выезда из отеля, – произнес вскоре блондинчик. – Не хочешь поговорить о вчерашнем поцелуе?

Я приглаживала платье, игнорируя взгляд Иордана, сидящего на кресле в другом конце комнаты.

– Неа, не хочу.

– А придется. Алина, я хочу знать, что для тебя значит этот поцелуй… и значит ли он вообще что-нибудь.