Текст книги "Лабиринт (СИ)"

Автор книги: Terra 33

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Босые ноги не слишком-то обрадовались холодному полу, но особого выбора ни у них, ни у Люси не было. Вскоре ступни немного согрелись от ходьбы. Однако стоило подумать о том, что делать дальше. Вероятно, придётся пожертвовать частью костюма, скрутив из штанин что-то наподобие портянок, чтобы хоть немного защитить ноги – и от холода, и от других возможных неудобств в виде мелких камушков и грязи – не везде же пол будет таким гладким и относительно чистым. Тем более что справа, впервые, как она спустилась по лестнице, появилось первое ответвление.

Здесь свет горел постоянно, зато коридор начал выписывать такие кренделя, будто его устроители задались целью куда-нибудь пристроить имеющийся у них в большом количестве камень и не придумали ничего лучше, как собрать его здесь, настроив выступы и тупики. У Люси появилось ощущение, что она никогда не выберется из этого воплощения чьей-то безумной фантазии – настолько запутанным казался Лабиринт в этом месте. И совершенно не располагал к неожиданным встречам.

Сначала Люси услышала странный звук, похожий на тихое журчание. Её уже давно мучила жажда, и мысль о том, что за очередным поворотом, до которого оставалось пара шагов, может находиться источник воды – примерно такой же, как тот, что уже встретился ей раньше – добавила ногам дополнительной прыти. Но действительность оказалась куда прозаичнее: вместо вделанного в стену крана она увидела справляющего нужду мужчину. Это настолько не вязалось с той картиной, что уже любезно подкинуло ей воображение, что Люси застыла на месте, некультурно открыв рот. Незнакомца же такое внимание нисколько не смутило; он продолжал спокойно делать своё дело, только поинтересовался скучающим голосом:

– Что, члена никогда не видела?

– П… простите… – Люси, покраснев, немедленно отвернулась.

– Да смотри, мне не жалко, – равнодушно отозвался мужчина.

Спустя несколько мгновений все смущающие звуки прекратились, зашуршала одежда, и только тогда Люси осмелилась снова повернуться к незнакомцу. Тот неторопливо собирался: похлопал себя по карманам, словно проверяя, всё ли на месте, отдёрнул камуфляжную куртку, теперь расстёгнутую, подхватил с пола рюкзак. Стало понятно: сейчас он уйдёт, скроется за очередным поворотом, и она снова останется одна. Эта мысль так напугала её, что Люси, не совсем отдавая себе отчёта в том, что делает, шагнула вперёд и, схватив мужчину за предплечье, с отчаянием в голосе попросила:

– Пожалуйста, подождите!

– Чего тебе? – не слишком любезно откликнулся тот, однако уходить всё же не спешил. Это придало ей немного уверенности.

– Можно я пойду с вами?

Она узнала его. Именно этот человек стоял в колбе напротив, сверля её тяжёлым мрачным взглядом. Вблизи он показался ещё опаснее, чем через стекло – то ли из-за разницы в росте, то ли потому что Люси разглядела наконец его глаза: серые и холодные, без единой эмоции, то ли от таящейся в его теле силы, которую она почувствовала, лишь прикоснувшись к напряжённой, готовой в любой момент отразить нападение руке. И тем не менее сводящего с ума одиночества Люси боялась больше: оказаться совершенно одной в незнакомом, полном опасностей месте – то ещё испытание для психики. К таким поворотам жизнь её не готовила. Она не была избалованной, не росла нежным, оберегаемым от малейших сквозняков цветком. Но у каждого человека есть свой предел, после которого ему потребуется поддержка и помощь, потому что лимит собственных сил оказывается исчерпан. Обычно в такой момент принято обращаться к родным и друзьям, а если они находятся за много миль и, возможно, даже не подозревают, как сильно нужны сейчас? Утопающий хватается и за соломинку, какой бы странной она ни была. Стоящий перед Люси мужчина вряд ли отличался покладистым характером, да и явной доброты в его взгляде не наблюдалось, однако он не сделал ей ничего плохого, не пытался убить или изнасиловать – аргумент, конечно, так себе, но в сложившихся обстоятельствах даже этого было достаточно, чтобы довериться.

– Мне и так неплохо, – прозвучало в ответ.

– Простите, что навязываюсь, – быстро заговорила Люси, боясь, что незнакомец, не дослушав, уйдёт. – Но…, но мне так страшно. Я не знаю, почему оказалась здесь, куда нужно идти. Обещаю, что не буду вам обузой, просто пойду рядом. Я больше не могу бродить тут в одиночестве. У меня ничего нет, простите, нечего вам дать, но я сделаю всё, что вы скажете, я…

– Отсоси мне.

– Чт…

– Ты слышала – отсоси мне.

– Я не… простите… – Люси отчаянно затрясла головой, словно пытаясь вытрясти из неё только что услышанные слова. Дура, как можно было надеяться, что от неё потребуют чего-то другого?

– Как хочешь, – безразлично пожал плечами мужчина и повернулся к ней спиной, намереваясь продолжить свой путь. Внутри мгновенно всё всколыхнулось от отчаяния и страха, перед глазами встали бледные, осунувшиеся лица родителей – такими она видела их на суде, губы едва слышно прошептали:

– Я согласна…

Незнакомец остановился, сбросил на пол рюкзак, подпёр спиной стену. Люси с ужасом поняла, что он не собирается ей ни в чём помогать. Пришлось подойти самой, опуститься на колени, дрожащими пальцами расстёгивать крохотные пуговицы на ширинке, приспускать бельё, доставать уже наливающуюся возбуждением чужую плоть… Она старалась не думать о том, что делает: это был первый в её жизни минет, даже Рену не перепадало подобной ласки – Люси не отличалась излишней брезгливостью, но в этом плане перебороть себя не могла. Впрочем, Акацки тоже не радовал её разнообразием в постели. А сейчас она удовлетворяет ртом человека, которого видит второй раз в жизни, почти сразу после того, как он… Пришлось на мгновение прерваться, чтобы сделать несколько быстрых вдохов, загоняя противный горький комок обратно. Её не торопили, странным образом практически не реагируя на совершаемые действия, и Люси, закрыв глаза, почти сумела абстрагироваться от происходящего.

Реальность вернулась с терпким солоноватым привкусом на языке. Ещё не совсем понимая, что случилось, чисто инстинктивно, чтобы не захлебнуться, она проглотила вязкую субстанцию, но в следующее мгновение, отшатнувшись, склонилась над полом, освобождая желудок – организм отказался принимать неприятную жидкость. Когда рвотные спазмы прекратились, Люси почувствовала, как её не слишком любезно схватили за плечи и оттащили куда-то в сторону, почти насильно вложили в руку бутылку с водой, приказали не терпящим возражения тоном:

– Умойся, прополощи рот и отпей пару глотков.

Едва она закончила, тут же поинтересовались:

– Когда ты ела в последний раз?

– Не знаю, – слова давались пока с трудом, собраться с мыслями было ещё труднее. – В тюрьме попала на завтрак, а потом меня похитили Вестники… Сколько хожу по Лабиринту, не знаю…

Незнакомец никак не отреагировал на её рассказ, возможно, просто принял его за голодный бред, потому что бутылку довольно быстро заменили на брикет в шуршащей упаковке:

– Ешь медленно, маленькими порциями.

Люси развернула плитку: шоколад. Осторожно откусила кусочек, с удовольствием ощущая, как он тает во рту. Поспешила сглотнуть сладкую слюну и закашлялась.

– Я же сказал – медленно, – сердито цыкнул на неё спутник и, подхватив подмышки, поставил на ноги. – На ходу жевать будешь.

Она не стала возражать, хотя противная слабость так и не прошла. Впрочем, довольно скоро от неё не осталось и следа – шоколад сделал своё дело, подзарядив энергией. Люси съела почти треть плитки, остальное бережно завернув обратно: не известно, перепадёт ли за время пути на её долю ещё хоть немного еды, поэтому следует особенно бережно расходовать то, что у неё уже было.

Незнакомец бодро и уверенно шёл впереди, словно точно знал, куда именно нужно идти. В отличие от своей попутчицы, он не нырял в многочисленные боковые ответвления. Люси не сразу заметила у него в руках свёрнутый в несколько раз листок бумаги, с которым мужчина периодически сверялся. Она не стала его ни о чём спрашивать, и так догадавшись – это была карта. В её рюкзаке тоже, скорее всего, лежала такая же. Пожалуй, тогда, приземлившись в лужу, Хартфилия повела себя опрометчиво, не попытавшись найти потерянные при падении вещи. Но сейчас сожалеть об этом было глупо, да и кто сказал, что она смогла бы воспользоваться исчерченным непонятными знаками листом – читать карты Люси не умела, так что с вероятностью сто процентов блуждала бы по Лабиринту точно так же, как и без этого клочка бумаги.

Привал начальник их импровизированного отряда устроил неожиданно – просто остановился, не сказав ни слова, снял рюкзак и со всем возможным комфортом стал устраиваться на полу: сделав пару глотков из бутылки, ослабил шнуровку на берцах и ремень на поясе, откинулся спиной на стену, прикрыл глаза. И только тогда – то ли посоветовал, то ли приказал:

– Сядь и отдохни, а лучше поспи. Путь ещё долгий. Тащить тебя на себе я не собираюсь, – и, приоткрыв один глаз, усмехнулся: – Спи. Не уйду я.

– Почему? – невольно поинтересовалась Люси, почти копируя его позу.

– У тебя моя шоколадка, – ответил незнакомец. Хартфилия невольно сильнее сжала в ладони столь щедро выданный ей паёк, не зная, как расценить эти слова: что это, шутка? Или её потом заставят вернуть чужую собственность? Хотелось всё же надеяться на наличие у спутника чувства юмора, но она пока слишком плохо его знала, чтобы делать какие-то выводы, хотя инцидент с «оплатой» навевал не слишком весёлые мысли. Пару минут понаблюдав за мирно спящим мужчиной, Люси решила не бежать впереди паровоза и разбираться с проблемами по мере их поступления, а вскоре усталость взяла своё, заставив и её провалиться в сон.

========== Глава 5. Первая жертва ==========

Люси проснулась оттого, что кто-то настойчиво тряс её за плечо. Отяжелевшие веки категорически не хотели подниматься, однако будивший, очевидно, главной целью себе поставил добиться её внимания любой ценой, снова и снова предпринимая попытки вернуть некую сонную леди в реальный мир.

– Эй, просыпайся! – раздражённо прикрикнули на неё. – Навязалась на мою голову…

Почти героическим усилием Люси разлепила-таки глаза, несколько раз моргнула, пытаясь сфокусировать зрение на рядом присевшей на корточки фигуре.

– Сколько я спала? – язык ворочался с трудом, в рот словно песка насыпали: сухо, шершаво, противно.

– Полчаса, – мужчина отпустил её плечо, но отходить почему-то не спешил, смотря с таким выражением, словно ожидая обещанный на Рождество подарок. Ещё и руку протянул ладонью вверх.

– Что? – решила уточнить Люси.

– Шоколад, – лаконично ответил бывший добрый самаритянин. Хартфилия, подавив вздох, отдала ему сладкую плитку: она надеялась, что этого всё же не случится.

Между тем мужчина вернулся к своему рюкзаку, по пути забросив в рот кусок шоколадки, отпил немного воды и подал Люси знак, что пора выдвигаться, даже не подумав предложить спутнице утолить голод и жажду. Хартфилия не стала делать ему замечания по этому поводу: не в её положении высказывать какие-то претензии, не прогоняет и то ладно, хотя с трудом представляла, как сможет без еды и воды долго плутать по этому проклятому Лабиринту.

А тут обозначилась ещё одна проблема, настоятельно требующая к себе внимания. Они шли уже довольно долго, но Люси не сразу решилась обратиться к Дракону (так она мысленно окрестила попутчика, вспомнив знак на его колбе). Только когда сил терпеть почти не осталось, Хартфилия несмело окликнула идущего впереди мужчину:

– Простите, мы не могли бы остановиться?

– До следующего привала ещё час, – откликнулся он, не оборачиваясь. – Я не собираюсь из-за тебя менять график.

– Но мне… очень надо… – почти прошептала Люси под испепеляющим взглядом Дракона – тот, услышав робкие попытки возражать ему, резко остановившись, повернулся к ней.

– Мы не на увеселительной прогулке, – зашипел он ей в лицо. – Здесь нужно беречь каждую минуту, иначе сдохнешь. Если тебе всё равно, то я на тот свет не тороплюсь, – не дождавшись ответа, Дракон махнул рукой: – Давай уж, но это в первый и последний раз – учись всё делать во время остановок, – а заметив, что девушка мнётся, рявкнул: – Шевелись!

– Я не могу так! – глотая слёзы стыда, воскликнула Люси. – У вас на виду…

Мужчина не дал ей договорить: натурально зарычав, схватил за плечо и потащил по коридору, довольно грубо втолкнув в ближайшее ответвление:

– Туалет к вашим услугам, мадемуазель!

Едва дождавшись, пока она сделает все свои дела, он развернулся и быстро пошёл вперёд, так, что Люси приходилось почти бежать за ним. Поэтому вполне ожидаемо врезалась в него, когда Дракон внезапно остановился. Мужчина, покосившись на неё через плечо, брезгливо поморщился и поспешно отстранился – он вообще старался держаться как можно дальше, будто она была прокажённой. Люси списывала это на то, что её попутчик был не очень рад навязанной ему компании, и пыталась, дабы не злить его ещё больше, тоже соблюдать определённую дистанцию. Извинившись, она отступила назад; Дракон, передёрнув плечами, милостиво разрешил сделать привал.

И снова в путь: коридоры, повороты, тупики. Поплутав (по ощущением Хартфилии) несколько часов по освещённой части Лабиринта, они вновь вышли в тёмное место с детекторами движения. Люси поначалу испугалась, что может случайно потерять своего спутника, сверни он куда-нибудь в сторону, когда лампочка гореть не будет, но мужчина достал из рюкзака фонарик и уже не выключал его ни на минуту. Путь этот переносной источник не освещал, но хотя бы обозначал шедшую впереди широкоплечую фигуру. Которая снова неожиданно остановилась, словно наткнулась на невидимую стену, и негромко выругалась.

Люси осторожно подошла ближе. Фонарь давал мало света, но она всё же смогла заметить лежащего на полу человека. Получше его рассмотреть не дал Дракон: для начала он, поводив фонариком по окружающему пространству, выхватил из темноты лестницу – наверняка, почти такую же, как и та, по которой спускалась Люси, потом приказал ей:

– Пройди вперёд, – когда над её головой зажглась лампочка, бросил: – Стой там, – и перетащил тело на освещённое пространство.

Это оказалась молодая женщина. Худая, с болезненно-бледной кожей; длинные рыжие волосы были заплетены в небрежную, чуть растрепавшуюся косу. В широко открытых глазах застыло удивление пополам с какой-то детской, совершенно не шедшей её измождённому лицу обидой. Люси не помнила её, значит, в той комнате их колбы стояли так, что не попадали в поле зрения находящихся в них людей.

Дракон, присев на корточки, повертел голову женщины из стороны в сторону, ощупал шею.

– Что с ней? – решилась Хартфилия.

– Неудачно упала с лестницы. Шея сломана, – равнодушно ответил мужчина, зачем-то продолжая осмотр тела. Люси тяжело привалилась к стене: она ведь тоже могла закончить именно так, оступившись на тех треклятых ступеньках. Её спасло только чудо, а вот этой участнице повезло меньше. Как там говорил Голос? «Не загнитесь за первым же поворотом»? Значит, не зря в тех переходах не горел свет. Что ещё им уготовили? Проваливающиеся полы, двигающиеся стены, обрушивающиеся на их несчастные головы потолки? Где бы силы и везение взять, чтобы выбраться из этого ада живым?..

Непонятный шум и пыхтение заставили Люси вынырнуть из своих невесёлых дум и посмотреть, чем занят Дракон. Увиденное возмутило её до глубины души.

– Что вы делаете?! – она напрочь забыла о том, что злить своего спутника опасно – он может просто бросить её одну, устав от бесполезного балласта.

– Снимаю с неё одежду, – не отвлекаясь от дела, ответил мужчина.

– Зачем?!

– Ты наденешь, – Дракон принялся стаскивать с погибшей футболку – джинсы, куртка и кроссовки уже высились неаккуратной горкой в стороне.

– Нет! – как и у многих людей, у Люси были некоторые табу – то, что не одобрялось и старательно избегалось, что казалось в принципе неприемлемым, отвратительным – как с точки зрения воспитания, так и обычной человеческой брезгливости: пользоваться чужой зубной щёткой, пить с кем-то из одного стакана. Вещи, принадлежащие другим, она тоже не носила, а сейчас её заставляют надевать то, что снято с мёртвого. С трупа! – Это отвратительно! Как вы не понимаете?! Я не знаю эту женщину, вдруг она была чем-то больна? Чесотка, клещи, грибок… Вы знаете, сколько болезней передаётся вот так, через одежду, через обычные прикосновения? Я не могу, не хочу надевать эти вещи. И потом… обирать труп – это мародёрство, неуважение к умершему. Я не буду опускаться до такого.

Дракон на удивление достаточно спокойно выслушал эту тираду, даже бровью не повёл; поднялся, отбросил в общую кучу уже не нужную футболку, подхватил свой рюкзак, сказал, подойдя к Хартфилии почти вплотную:

– В таком случае, дальше я пойду один, – и, качнувшись вперёд, гадливо выдохнул ей в лицо: – От тебя воняет.

Люси едва не задохнулась от унижения: её вина, что она угодила в ту противную лужу? Или он думает, ей доставляет удовольствие ходить в грязной одежде, испускающей такое амбре, что порой кажется, лучше голой остаться, чем быть живым воплощением богини сточной канавы? Воспользоваться её сексуальными услугами он, значит, не побрезговал, а теперь нос воротит. Захотелось как следует съездить по его перекошенной физиономии. Однако Люси вполне отдавала себе отчёт, чем подобный всплеск эмоций может закончиться и для их тандема в целом, и для неё лично: молва, конечно, утверждает, что настоящие мужчины женщин не бьют, но у неё были большие сомнения в принадлежности одного конкретного индивида к истинным представителям сильного пола. А проверять как-то не хотелось. Поэтому пришлось усмирить бушующий внутри гнев и подчиниться требованиям Дракона. Из-за душившей её злости она даже не попросила его не смотреть – сама повернулась к нему спиной и начала, морщась и мелко вздрагивая от отвращения, натягивать на себя чужие вещи.

Как выяснилось позже, мужчину бесплатный стриптиз не заинтересовал – пока Люси переодевалась, он тщательно исследовал содержимое рюкзака погибшей. Там обнаружился стандартный набор предметов: карта, фонарик, нож, а так же вода и сухой паёк – почти нетронутые. Их Дракон забрал себе, «щедро» выделив Хартфилии свои, наполовину съеденные и выпитые.

– Мне надо компенсировать потраченное на тебя, – нисколько не смущаясь, сказал он. – Ты потеряла то, что выдали тебе, поэтому скажи спасибо, что есть хоть это.

Потом Дракон занялся инспектированием её внешнего вида: всё ли сидит нормально, не трёт, не болтается? Путь длинный, пояснил он, не хотелось бы застрять в дороге из-за того, что кому-то будет неудобно. Одежда оказалась великовата: футболка висела, как на вешалке, джинсы пришлось подкатить, в петли вставить импровизированный пояс, чтобы штаны не сползали. Зато обувь пришлась впору, только носки надевать Люси категорически отказалась, мол, и так обойдётся. Мужчина, поворчав о чьих-то не слишком высоких интеллектуальных способностях, соорудил из её бывшей тюремной робы портянки: разрезал кофту на длинные полосы, двумя обмотал ноги, остальные приказал забрать с собой – на всякий случай.

Перед тем, как дать знак, что можно идти, Дракон ещё раз пробежал глазами по своей спутнице, словно желая убедиться, всё ли в порядке, и вдруг застыл, уставившись на её грудь. Люси, и так чувствовавшая себя в чужой одежде не слишком комфортно, совсем застеснялась: футболку пришлось заправить в штаны, и теперь эта часть тела, подчёркнутая аляповатым принтом на ткани, выглядела значительно больше. Что там опять пришло ему в голову? Новых развлечений захотелось? Как в туалет её отпустить, так каждая минута на счету, а похоть свою удовлетворить – всегда пожалуйста. Не дав ей додумать, Дракон шагнул ближе, беспокойно шаря взглядом по её телу:

– Где она?

– Кто? – не поняла Люси.

– Карта! – сильные руки схватили за плечи, тряхнули, словно надеясь таким способом выбить из неё ответ. – Где твоя карта? – не дослушав невнятные бормотания, мужчина бросился к остаткам тюремной одежды, перетряс неровные лоскутки, вернулся обратно. – У тебя что, не было её?

– Была. Я точно помню, что она висела на шее, когда мы все были в том зале, с колбами. А потом… не помню. Мне было страшно: этот Лабиринт, темнота, мужик, который попытался меня изнасиловать, лестница…

– А вот с этого места поподробнее, – перебил Дракон.

– Я едва не упала, как эта женщина, – начала рассказывать Люси. – Коридор начал сужаться…

– Нет-нет, – остановили её. – Про мужика.

– Ах, это… – вспоминать совершенно не хотелось, но другого выхода не было. – Мы столкнулись с ним случайно. Он сразу полез ко мне. Я ударила его ногой и попыталась убежать, а он схватил меня за кофту, спереди, вот так, – она продемонстрировала, как именно, сжав в кулаке футболку. – Мне удалось вырваться, только шею тканью будто порезало.

Дракон неожиданно наклонил ей голову, убрал в сторону волосы, легко провёл пальцем по зудящей царапине.

– Наверное, тогда с тебя и сорвали карту, – задумчиво протянул он.

– Это очень плохо? – с тревогой смотря на Дракона, спросила Люси.

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Если помнишь, её потом надо каким-то образом активировать. Ты разглядела того, кто на тебя напал?

– Нет. Свет от фонарика бил мне прямо в лицо, да и… не до рассматривания было.

– Тогда у нас только один выход – идти к центру, потому что глупо бродить в поисках неизвестно кого. А уже там на месте и будем думать. Только прихватим с собой кое-что, – Дракон подошёл к погибшей и аккуратно снял с её шеи ленту с картой. – Коза, – сказал он, рассмотрев рисунок. – Носи пока хотя бы эту – кто знает, может, знак не играет особой роли и важен лишь сам факт наличия карты.

Торопливо надев ленту, Люси, подсвечивая себе путь уже своим фонариком, бросилась догонять ушедшего вперёд Дракона – тот, приняв решение, не стал задерживаться, желая хоть немного вернуть потраченное на переодевание и разговоры время. Его слова о карте и возможной её замене не слишком успокоили: если бы это было так, им, скорее всего, выдали бы одинаковые. Или устроителям важно знать, кто именно дошёл до финиша? Но карты в этом деле не такие уж надёжные помощники: мало того, что есть шанс их элементарно потерять, участники, дабы избавиться от соперников, могут пойти на подлость – отобрать или сломать карту, ведь без этого кусочка пластика выигрыш не засчитают. В таком случае шансы получить свою долю «пирога» лично у неё, Люси, сводятся практически к нулю.

Ещё один вопрос, который теперь начал мучить её: что ждёт победителей, тех, кто не просто дойдёт до конца, но и активирует карту? За время стояния в колбах она успела заметить, что все люди, которых ей удалось рассмотреть, одеты по-разному, но тюремной робы не было ни на ком. Вряд ли ей единственной не дали сменить свой наряд. Тогда кто все те люди? Неужели они согласились участвовать в этом бредовом проекте добровольно? Кстати, лицо одной из участниц, той, что стояла слева, показалось Люси смутно знакомым. Она уже видела её, но где и когда? Точно не в тюрьме, гораздо раньше и при более приятных обстоятельствах – почему-то всплывали ассоциации с праздником, громкой музыкой и танцами. К сожалению, чётче вспомнить не получалось, пришлось оставить эту затею и переключиться на другие мысли: Голос ни словом не упомянул о призе для победителя. Что это может быть? Деньги, кругосветное путешествие, домик у моря? А может, гораздо прозаичнее – жизнь? Вот так просто: дошёл до финала – живи, нет – никто не виноват, что ты оказался таким слабаком. Тогда при чём здесь карта? Неужели она своеобразный пропуск в мир живых, и тех, кто не сможет её активировать, пусть и дойдёт до финала, убьют? Не зря ведь Голос подчеркнул, что активация – обязательное условие. Получается, что лично у неё совсем нет шансов. Да и были ли они вообще? Никто из девушек, похищенных до неё, обратно в тюрьму не вернулся. Значит, либо они погибли сами, либо им помогли отправиться в мир иной по окончании игры – устроителям не нужны лишние свидетели. Ей уготована та же участь? Об этом было страшно думать, и Люси старательно гнала от себя мысли о том, что ждёт её в финале. Но они возвращались, навязчивые и пугающие, прятались в отзвуках шагов, мельтешении света, наваливались на плечи многотонным грузом. Хотелось отогнать их от себя – разговором ли, пустой перебранкой с попутчиком, но тот упорно молчал, словно и забыл о маячившей за спиной хрупкой фигурке в одежде с чужого плеча.

Он обратился к ней только во время очередного привала, предложив подкрепиться и предупредив, что в этот раз они отдохнут чуть дольше, поэтому она должна постараться поспать – нужно набираться сил перед следующим марш-броском. Несмотря на усталость сон не шёл – печальная перспектива, нарисованная воображением и логическими умозаключениями, мало располагала к отдыху. Дракону тоже почему-то не спалось: он сидел, отрешённо глядя перед собой, занятый, судя по мрачному виду, не менее невесёлыми мыслями. Хартфилия долго наблюдала за ним из-под полуопущенных век, но мужчина за всё время так и не изменил позу.

Когда и как она заснула, Люси не поняла, а проснувшись, обнаружила, что к своему ужасу снова осталась одна.

========== Глава 6. Побег ==========

В первый момент, обнаружив исчезновение своего спутника, Люси впала в панику – она настолько привыкла к присутствию угрюмого, неразговорчивого Дракона, что его отсутствие приравнивалось едва ли не к мировой катастрофе. Даже наличие сухпайка и воды не радовало: видеть рядом с собой живого человека, слышать его хрипловатый голос, отдающий короткие, резкие команды, ловить на себе редкие, пусть и равнодушные взгляды – это было важнее, чем пара съедобных плиток в рюкзаке и слабо горящий фонарик. Потому что разрушало сюрреалистичность происходящего, давало пусть и крохотную, но надежду – на то, что она не сошла с ума, что сможет выбраться из этого ада. Каково было вновь утонуть в отчаянии и страхе? Куда теперь идти и что делать? Мысли метались в голове – растерянные, испуганные, не давая возможности принять решение. Но именно это в итоге и не позволило Люси совершить ошибку, покинув место их стоянки – за спиной послышалось шебуршение и неясный бубнёжь. Хартфилия, обернувшись, с облегчением увидела копошащегося в рюкзаке Дракона.

– Где вы были? – вполне естественно поинтересовалась она. Мужчина проигнорировал вопрос, привычно посоветовал перекусить и, предупреждая её просьбу, сказал, что позволит ей отлучиться «по делам» в первом же ответвлении. Люси, не ожидавшая от него подобной заботы, промямлила, запинаясь, слова благодарности, получив в ответ равнодушный кивок, и потянулась к своей котомке, про себя удивляясь, как не заметила лежащий буквально в двух шагах рюкзак Дракона – столь практичный человек, как её спутник, ни за что не оставил бы вещи. Усталость и нервное напряжение, кажется, стали плохо сказываться на чьих-то умственных способностях. Пора брать себя в руки, иначе она станет вполне реальной обузой, и Дракон просто бросит её. А этого никак нельзя допустить – в одиночку ей точно не выбраться.

Впрочем, особым временем, чтобы предаваться размышлениям, самобичеванию и другим подобным мыслительным процессам, Люси не располагала – на скудный завтрак (или обед?) было выделено не больше пары минут, после чего они снова закружили по бесчисленным коридорам. В фонариках необходимость отпала: лампочки под потолком горели постоянно, хоть и тускло. А вот ответвлений, которыми можно было бы воспользоваться с вполне определённой целью, не стало совсем – они уже довольно долго шли по прямому коридору. Мужчина периодически бросал на неё тревожные взгляды через плечо, но Люси лишь отрицательно мотала головой, словно успокаивая, что пока в силах и потерпеть.

Проход появился совершенно неожиданно – обычным провалом в стене с рваными, воняющими гарью краями. Дракон осторожно провёл кончиками пальцев по неровной, покрытой копотью поверхности, неопределенно хмыкнул, выглянул, вытянув голову, в проём, не приближаясь и стараясь не касаться стены, предупредил:

– Держись позади меня, ничего не трогай. И не отходи далеко.

– Здесь что, был взрыв? – не удержавшись, спросила Люси. Её спутник пожал плечами:

– Вероятно.

– Но мы ничего не слышали…

– Это могло произойти давно. Либо здесь слишком толстые стены и крепкие перекрытия. В любом случае нужно быть максимально внимательными, чтобы не наткнуться на такой же «сюрприз».

Оставалось лишь покачать головой в знак того, что она всё поняла, хотя Дракона явно не интересовало её мнение – он снова пошёл вперёд, периодически бросая по сторонам настороженные взгляды. Совсем скоро на левой стене им начали попадаться закрытые двери, но мужчина игнорировал их, очевидно, опасаясь какого-нибудь подвоха. Люси послушно топала следом, про себя подумывая о том, что почти готова забыть про стыд. На её счастье, справа показался обычный проём. Дракон, буркнув: «Жди здесь», сам проверил его и только потом разрешил пройти.

Люси уже поправляла одежду, когда услышала тихий надрывный стон. Страх горячей волной прокатился по телу, заставив неприятно затрястись коленки. Она застыла в растерянности: вернуться к Дракону или посмотреть, вдруг кому-то нужна помощь? Одной идти не хотелось – пары встреч было достаточно, чтобы понять: люди, блуждающие по Лабиринту, далеко не ангелы, даже её спутник. Уговорить же Дракона проявить вполне человеческое любопытство и участие, скорее всего, не удастся – он скорее бросит и её здесь, чем попробует узнать причину странных звуков.

Однако ей не пришлось ничего делать: мужчина сам ткнулся в проход, видимо, устав ждать, и тут же поинтересовался, скользнув по ней взглядом:

– Что случилось?

– Там… мне показалось… кто-то стонал.

Дракон, не говоря ни слова, обогнул её, завернул за угол и негромко выругался. Люси бросилась за ним, почти сразу пожалев о своём порыве: на полу в луже крови лежал человек. Откуда-то из глубины коридора к нему тянулся широкий, влажно поблёскивающий тёмно-бордовый след – у бедняги не было сил идти и он полз, пока не потерял сознание, издав предварительно тот самый стон, который она услышала.

Между тем её спутник присел рядом с несчастным на корточки; проверив пульс, аккуратно перевернул раненого на спину, сказал негромко, будто разговаривая с самим собой:

– И кто же ты у нас будешь? Физиономия твоя уж больно знакомая…

Эти слова заставили Люси, преодолевая подступившую к горлу тошноту, присмотреться к незнакомцу. Но осунувшееся, землистого цвета лицо ничем не помогло в опознании. В отличие от насыщенно-красных, некогда поднятых в хищный ирокез, а сейчас безвольно болтающихся волос. Столь яркую примету сложно забыть.