Текст книги "Долг крови (СИ)"

Автор книги: Tau Mirta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Ты не о том думаешь.

Точно. Он расследует гибель человека и пока ни черта не нашёл – вот о чём следует беспокоиться в первую очередь. А то, что случилось… Просто крепкая алкогольная дрянь ударила в голову.

Билл отлепился наконец от стекла, поплотнее запахнув пижамную куртку. Ужасно хотелось чая – свежего, горячего, ароматного. Лучше с бергамотом, чтобы смыть навязчивый апельсиновый вкус, преследующий его сегодня. Эльфов вызывать не хотелось – в Норе их никогда не было, и Билл так к ним и не привык. А уж после гибели Добби и вовсе не мог заставить себя помыкать этими безответными глазастиками. Интересно, насколько неприличным будет бродить по чужому дому во втором часу ночи? Промаявшись ещё с полчаса, Билл всё-таки решился и выскользнул в недружелюбную темноту коридора. Ночной Мэнор казался ему не спящим, а затаившимся. Он непроизвольно ускорил бесшумные шаги. Кажется, кухня должна быть где-то здесь… Толкнув тяжёлую дверь, Билл увидел Асторию, которая пыталась разрезать огромный кусок копчёной грудинки, лежащий на столе. Дверь предательски скрипнула, и Астория испуганно вскинула голову.

– Билл, – она явно была смущена, но старалась спрятать растерянность за улыбкой. – Вам тоже не спится?

– На чай зашёл, – он аккуратно притворил за собой дверь. – А вы?..

– А я проголодалась, – она вновь обезоруживающе улыбнулась. – Эта беременность мне нелегко даётся, и Драко следит за моим питанием. Так что по ночам даже у эльфов ничего не допросишься, кроме… – она скривилась, – йогурта и фруктов. А мне вот захотелось… знаю, что вредно, но…

Свободная шёлковая пижама скрывала чуть раздавшуюся талию Астории, но подчёркивала худенькие плечи. Взлохмаченная и бледная со сна, она казалась совсем юной. «А ведь она ровесница Джинни», – подумал Билл, наблюдая, как Астория, повертев в руках здоровенный нож для мяса, безошибочно повернула его тупой стороной вниз и вновь атаковала грудинку. Билл, пытаясь сдержать смех, подошёл ближе.

– Мэм, немедленно сдайте холодное оружие.

– А в чём меня обвиняют, мистер Уизли, сэр?

– В издевательстве над говядиной и попытке изощрённого суицида.

– О, – забравшись на высокий табурет, Астория азартно наблюдала, как Билл роется в кухонном шкафу. – И что мне за это будет?

– Боюсь, что поздний ужин. Или ранний завтрак.

Через некоторое время Астория, дважды опустошив свою тарелку, блаженно вздохнула и потянулась за салфеткой.

– Билл, это просто божественно.

– Всего лишь яичница с грудинкой, – он, улыбнувшись, налил себе ещё чая.

– Но самая лучшая на свете, – уверенно заявила Астория, возвращая улыбку. – А можно и мне чашечку?

Они сидели в уютной тишине, прихлёбывая чай.

– Послушай, Астория, – решился наконец Билл, – на самом деле я здесь не из-за коллекции артефактов.

– Мы догадались, – вежливо кивнула та, – и старались вам не мешать. А ты… нашёл что-нибудь?

Билл покачал головой.

– Ты не замечала в поведении Нарциссы чего-нибудь странного? Что угодно?

– Я думала об этом, – серьёзно сказала Астория. – Полагаю, мы все думали. Но – нет. Только вот одна мелочь…

– Какая?

– Да глупость, наверно, – она смущённо водила ложечкой по столешнице. – Ну, в общем, я думаю, что Нарцисса боялась находиться в доме. То есть, не то чтобы она выбегала оттуда с криками, но ей как будто было неуютно там одной. Она всегда старалась быть с кем-то – так мне казалось, или по полдня проводила в саду, занималась своими розами. По-моему, она даже говорила что-то такое, – Астория нахмурилась, вспоминая. – Мы тогда решили, что это всё нервы, – оно и понятно, после войны. Она ещё жаловалась, что плохо спит.

– Кошмары?

– Нет. То есть, про кошмары она не говорила. Но ты же, наверно, знаешь, что в тот вечер она выпила зелье Сна-без-сновидений.

– Но я не мог знать, принимала ли она его постоянно. Выходит – да.

Билл внимательно посмотрел на неё.

– Скажи, а ты нормально спишь?

– Ну да. Если только не проголодаюсь.

– Дурные сны?

– Нет. Вообще, кстати, снов теперь не вижу. Хотя раньше снились каждую ночь, такие яркие, – она встревоженно посмотрела на Билла. – Думаешь, есть опасность?

– Похоже, что нет. Но если заметишь или почувствуешь что-нибудь…

– Сразу доложу! – шутливо козырнула Астория. – Я тоже хотела кое-что сказать, – она поёрзала на стуле. – Не знаю, представляешь ли ты, что тут происходило во время войны…

– Представляю. Мист… Люциус рассказывал.

– Надо же, – она окинула его пытливым взглядом. – В общем, никто из нас не верит, что Нарцисса могла совершить самоубийство. Но Люциус, по-моему, в глубине души сомневается. Учитывая всё, что ей довелось пережить… Словом, он думает, что она и впрямь могла, и… винит себя в этом. Конечно, он с нами не откровенничает, но так мне кажется.

Билл молча смотрел на неё. Он и забыл, какими проницательными бывают эти девчонки.

– И он не самый простой человек, прямо скажем, – продолжала Астория, смущённо теребя рукав пижамы. – То есть, я-то, конечно, от него только заботу видела, но допускаю, что иногда он может…

– Всё нормально, мы отлично сработались, – уверил её Билл, надеясь, что ему удалось не покраснеть.

– Да? Нам, в общем-то, тоже показалось, что вы поладили, – она вновь взялась за чашку. – А у нас есть что-нибудь к чаю?

Билл закатил глаза.

– А ты не лопнешь?

– Лопну, – счастливо улыбнулась Астория. – Но оно того стоит!

В результате они усугубили «поздний ужин» лимонным кексом и, довольные жизнью и друг другом, разошлись по комнатам. На этот раз Биллу удалось заснуть.

========== Глава 8 ==========

За завтраком Билл ограничился чаем – после ночного пиршества он на еду смотреть не мог. Астория же играючи расправилась с огромной порцией взбитого творога и потянулась за добавкой.

– А где Люциус? – она обернулась к мужу. – Разве он сегодня собирался в министерство?

– Нет, – тот аппетитно хрустнул тостом. – Просто велел завтракать без него.

– Странно. Билл, вы бы зашли к нему – думаю, вы сможете накормить кого угодно, – Астория незаметно подмигнула, и тот не смог сдержать улыбку. Драко удивлённо посмотрел на них.

– Так и сделаю, – серьёзно кивнул Билл. Он и впрямь собирался к Люциусу. Войдя в кабинет, не сразу заметил его хозяина – тот сидел на широком подоконнике, подставив лицо мягкому свету бледного осеннего солнца.

– А, Билл. Доброе утро, – он соскользнул на пол и приоткрыл створку, впуская прохладный воздух. – Хорошо, что ты зашёл. Я хотел кое о чём попросить.

– Какое совпадение, – улыбнулся тот.

– Прекрати поиски.

– Что… Что??

Люциус избегал смотреть на него, но голос звучал твёрдо.

– Мы прекращаем поиски. Сегодня же.

– Но почему? – Билл не верил своим ушам. – Зачем же тогда было…

– Да-да, – Люциус примирительно вскинул ладонь, – я сожалею, что отвлёк тебя от дел и вынудил тратить время здесь. Разумеется, я возмещу…

– И всё же я имею право знать, в чём дело, – Билл начинал злиться. Он проделал такую работу, и теперь ему предлагают бросить всё на полпути. Невероятно.

– Да просто потому, что я так хочу! – тот тоже выглядел раздражённым. – Говорю же, я за всё заплачу.

– Да иди ты к чёрту со своими деньгами! – возмутился Билл. – Я… Тут он вспомнил слова Астории. Посмотрел на Люциуса. Тот стоял, скрестив руки на груди, упрямо глядя в сторону. – Ты боишься… – ляпнул он и тут же об этом пожалел. Люциус глянул на него, да так, что Билл отступил на шаг. Но вдруг поник, зябко передёрнул плечами и отвернулся к окну.

– Ты прав, боюсь, – голос был усталым и бесцветным. – Если никакого проклятия не было, и она… я не хочу об этом знать. И я имею право отказаться от этого знания.

Тут, по сути, нечего было возразить. Но Биллу очень не нравилось то, как Люциус вцепился в подоконник, как побелели костяшки судорожно сжатых пальцев. Он подошёл ближе.

– Не знать наверняка и всю жизнь мучиться неопределённостью? По-моему, незнание – это и есть самое страшное.

– Смотря когда.

– Если и впрямь ничего нет, то ты сможешь справиться с этим, я уверен, – Билл мягко коснулся его плеча, чуть сжал. Теперь он стоял совсем близко. – Но если это всё же проклятие – подумай, стоит ли твой страх того, чтобы рисковать здоровьем остальных.

По-прежнему не глядя на него, Люциус поднял руку, накрывая ладонью пальцы Билла.

– Мы уже столько всего проверили – и ничего.

– Да мы только начали, – возразил Билл, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. Теперь он просто не мог позволить себе сомневаться. Люциус повернулся, и он смог оценить его бледность и тени, залёгшие под глазами. Но он улыбался, и Билл улыбнулся в ответ. Потом Люциус так же медленно опустил руку – будто погладил сжатые пальцы, и Билл, смутившись, выпустил его плечо.

– Так чего ты хотел?

– Я… да. Поговорить с вашими портретами.

– Хм, – Люциус нахмурился. – Думаешь, будет толк?

– Обязательно. Они замечают и помнят гораздо больше, чем люди. И как я о них позабыл, – Билл недоумённо развёл руками. – Хотя, у вас я пока ни одного не видел.

– И не мог, они в дальней комнате. Некоторые отправились туда ещё до войны.

– Почему?

– Увидишь. Остальные были убраны после ремонта – Нарцисса настояла.

Люциус порылся в ящике стола и извлёк причудливо изогнутый старинный ключ.

– Пойдём, это внизу.

«Дальняя комната» оказалась чем-то вроде галереи без окон, уходящей от гостиной вниз, как понял Билл, под землю. Когда они вошли, под высоким потолком вспыхнули факелы. Действительно, странное место для фамильных портретов.

– Никому они особо не интересны, – Люциус словно подслушал его мысли. – Кроме того… – они подошли ближе.

– Маггловский портрет?!

– И не один, – усмехнулся тот.

– Но почему? – Билл искренне недоумевал, как Малфои могли обращаться к «немагическим» художникам.

– А почему бы и нет, – тот вновь угадал его мысли. – Здесь есть работы самых выдающихся портретистов разных эпох. Малфоям должно иметь только лучшее, и кое в чём магглы нас превосходят, – тут он вспомнил, от кого слышал эти слова, и поморщился. В памяти всплыл мерцающий взгляд красных глаз и змеиное шипение…

– Да, великие умы мыслят одинаково, – сказал вдруг Билл. Люциус вздрогнул и обернулся, а тот пояснил:

– Мой отец то же самое говорит.

Люциус понял, что его дразнят.

– Ну, я никогда не считал Артура идиотом. Вот недотёпой и жалким магглолюбцем…

– Эй!

Они рассмеялись, и сумрачные тени недовольно всколыхнулись по углам.

– Ладно, – Билл шагнул дальше. – А нормальные, то есть магические портреты имеются?

– Конечно. И некоторые весьма разговорчивы. Свернув за угол, они резко остановились: на стенах висели пустые холсты.

– Хм. Они всегда так? – Билл сотворил Люмос и шагнул к ближайшему багету.

– Нет… – Люциус, казалось, был удивлён не меньше. – Некоторые, самые старые, иногда уходят. Но чтобы все…

Они прошлись до конца галереи, но обнаружили лишь обычные портреты и опустевшие холсты.

– Тётя Августа! – Люциус постучал палочкой по тёмной раме. – Тётя!

– Вряд ли ты их теперь дозовёшься, – Билл бегло осмотрел оба ряда. – Это… – он замолк, поднимая палочку с белым шариком Люмоса. В самом конце галереи висел ещё один портрет. Он был маггловским, но Биллу показалось, что изображённый человек смотрит прямо на них. Это был худощавый старик, совсем древний, седой. Но ни окладистая борода, ни скромная чёрная мантия не могли придать ему хоть сколько-нибудь благообразия. В его лице сочетались все фамильные черты Малфоев, но они были столь ярко выражены, что породистость стала гротеском, насмешкой: по-малфоевски высокий лоб был чрезмерно выпуклым, больше светлые глаза – выпученными и водянистыми; крупный тонкий нос напоминал ястребиный клюв, и под ним, довершая картину, кривились в постной усмешке неприятно яркие губы. Билл смотрел на него, заворожённый столь полным, безусловным уродством.

– Нравится? – Люциус тоже подошёл ближе.

– Нет, – с чувством ответил тот.

– Не красавец, конечно, но ему это не мешало, – Люциус указал на имя, стоящее внизу – «Хьюго». Фамилия тут не требовалась. – Ты был прав, я так никого и не выманил.

– А, это… да, – Билл с усилием отвёл взгляд от жуткого портрета. – Пойдём отсюда.

Уходя, он вновь оглянулся, и на мгновение ему показалось, что в глазах старика мелькнул алый отблеск.

В кабинете оба, не сговариваясь, встали у распахнутого окна, с наслаждением вдыхая прохладный горьковатый воздух. Глаза слезились после факельного сумрака, и Билл зажмурился, растирая затёкшую шею.

– Понятия не имею, что могло случиться с портретами, – сказал наконец Люциус.

– Ну, в некотором смысле они очень даже нам помогли, – Билл присел на подоконник и, не сдержавшись, слегка потянулся. Люциус смотрел на него со странным выражением: любопытство и что-то ещё, такое…

– Ты о чём?

– Ну как же, – удивился Билл. – Обитатели портретов попрятались – значит, проклятие.

Люциус выглядел озадаченным.

– Но мы же не можем знать…

– Я – знаю, встречал такое не раз. Это один из главных признаков мощного проклятия. И судя по тому, что ушли все и сразу, против нас играет кто-то очень сильный, – Билл вдруг улыбнулся – широко, азартно. – Но мы его обставим. Люблю сложные задачки.

Тут он вспомнил о Нарциссе.

– М-м… То есть, я не хотел… – он виновато опустил глаза.

– Ничего.

Ветерок запутался в волосах Билла и завладел одной из тонких тёмно-медных прядей. Поиграл, приласкал, попытался забрать себе и, рассердившись, швырнул ему в лицо. Прядка зацепилась за ресницы, скользнула по губам. Билл фыркнул, но убирать её не стал. Люциус протянул руку – медленно, будто давая возможность отстраниться, и коснулся его лба. Билл поднял глаза. Люциус смотрел отрешённо, словно бы мимо, но его пальцы ловко поймали непокорную прядь, убрали за ухо, а потом… вернулись. Легко тронули лоб, огладили висок, покрасневшую скулу. Помедлив, осторожно спустились по белым отметинам тонких шрамов. Люциус касался его так тонко и чутко, словно незрячий, и Билл затаил дыхание, ощутив, как тёплые пальцы разгладили чуть наметившуюся горькую складку у рта и нерешительно замерли. Билл завороженно потянулся к ним губами…

– Хозяин Люциус! Что нужно сделать к завтрашнему приёму?

Голосок эльфа прозвучал для них, словно удар грома. Билл отпрянул. Люциус обернулся, и эльф углядел в его лице нечто такое, от чего испуганно пискнул и юркнул под кресло. Люциус вновь повернулся к Биллу, который отчаянно пытался не покраснеть ещё больше.

– Я… – хрипло начал он. Кашлянул. – Забыл сказать. Завтра мы ждём гостей. Небольшой приём.

– А.

– Я в последнее время редко выхожу, вот люди и говорят… всякое, – зачем-то пояснил Люциус. – Необходимо устроить какой-нибудь светский шабаш.

– А.

– Ты присоединишься к нам?

– Я? Нет. Э-э… спасибо. Светские приёмы – не моя стихия, – Билл неловко улыбнулся.

– Уверен? Астория очень на тебя рассчитывает.

– Нет, я лучше в Лондон – с сестрой хочу повидаться.

– А, младшая Уизли. Джиневра, кажется? Поминает, наверно, меня добрым словом, – настала очередь Люциуса нервно улыбаться. – Кстати, уходить ты можешь в любое время – я же тебя не в рабство купил.

– Да… хорошо.

Кивнув, Люциус подошёл к дрожащему мелкой дрожью креслу и несильно пнул его.

– Линни! Собери всех в гостиной.

И вышел. Когда его шаги стихли, Билл тоже выскользнул из кабинета и быстро прошёл к себе. В ванной долго плескал в лицо ледяной водой, но прикосновения Люциуса всё равно огнём горели на коже.

И на алкоголь теперь ничего не спишешь.

Чёрт.

*****

Летопись была такой тяжеленной, что Билл всерьёз задумался, что же проще: передвинуть её к краю или уменьшить стол. Он решил для начала бегло просмотреть книгу, а потом изучить как следует, если понадобится. Вернее, когда понадобится, – он чуял, что поблажек в этом деле не будет. К счастью, текст был написан вполне доступно. Взгляд Билла скользил по страницам, фиксируя основные факты, не останавливаясь пока на именах и деталях. В комнату тихонько вползали серые осенние сумерки.

– Зачитался?

Каким-то образом Люциус смог подкрасться незамеченным. Обычно такое удавалось только Джинни.

– Держу пари, что ты забыл про ужин. Не говоря уже о том, что пропустил обед, а на завтрак не ел ничего, кроме чая.

– О, – Билл ощутил, что и впрямь ужасно голоден. – А как ты узнал про завтрак?

– Из надёжных источников.

– Представляю, – Билл не смог сдержать улыбку. – Твоя невестка – большая проныра, знаешь?

– О, да. Иначе бы я и не благословил этот брак, – чопорно ответил Люциус. Он тронул летопись палочкой, и она исчезла. – Хватит на сегодня, весь день над ней сидишь. Как я уже сказал, ты тут не в рабстве. А это что? – он хищно прищурился на исчёрканный пергамент.

– Это мне нужно, – Билл быстро скатал свои заметки.

– Так и быть. А теперь – ужинать.

В этот момент на столе возникло блюдо с сырами, салат, утка и столовые приборы. В центре торжественно утвердилась чуть запоздавшая бутылка вина.

– Это ещё что за фокусы? – громко спросил Люциус.

– Молодая хозяйка велела накрыть для вас здесь, хозяин, – придушенно пискнуло из-под стола.

Тот, пробормотав что-то вроде «ещё какая проныра», улыбнулся Биллу.

– Ну, если уж нас выставили, предлагаю поужинать здесь.

– Я не против, – кивнул Билл, от души забавляясь. Наверно, в следующий раз им накроют в портретной галерее. Или на крыше.

Некоторое время они ели молча.

– Судя по тому, что ты не донимаешь меня вопросами, в летописи тоже ничего нет, – сказал наконец Люциус.

– Ну, – Билл придвинул к себе блюдо с уткой, – я пока не углублялся. Но вообще-то меня уже заинтересовали два факта.

– Какие же?

– Первое… Тебе положить? – ловко управляясь с ножом, он отрезал ещё кусок утки – для Люциуса. – Первое: слишком мало информации о Хьюго Малфое.

– Разве?

– Сам посуди, – Билл развернул пергамент с выписками, прижав его солонкой.

– Читать за едой – дурной тон, – как бы между прочим заметил Люциус.

– Так же, как и есть в библиотеке, – невозмутимо ответил Билл. Тот закатил глаза, но ничего не сказал.

– Ну так вот, если отбросить все словесные завитушки, то факты таковы: родом он с континента, но о происхождении ничего не известно. Долгое время служил королю Франции, был весьма уважаемым и влиятельным человеком. Почему-то переехал в Англию. Построил Мэнор, оставил после себя троих сыновей и фамилию «Малфой».

– Ну, и что здесь странного?

– Но он же основатель рода! О таких слагают легенды и заучивают их биографии ещё в детстве.

– Вообще-то, недостаток сведений легко объяснить, – Люциус подлил себе и Биллу вина. – Аристократию создаёт время. Вряд ли Хьюго был озабочен тем, чтобы донести до потомков своё подробное жизнеописание. Скорее всего, не счёл это важным.

– При таком-то завещании? По-моему, он как раз пытался создать традиции рода.

– Возможно, ему просто не хотелось разглашать некоторые факты.

– То есть?

– Ты, кажется, уже заметил, до тринадцатого века наша фамилия нигде не упоминается. Вероятно, Хьюго ушёл из рода, а то и вовсе не был знатным.

– Допустим. Но почему нет ни слова о его службе при дворе? Чем он там мог заниматься?

– Ну, ты же знаешь, что тогда государства магов пребывали в упадке из-за постоянных войн, и многие были вынуждены жить среди магглов. Некоторые стали известными учёными, прорицателями, целителями. Может быть, Хьюго просто не хотел лишний раз вспоминать, что служил маггловскому королю. Или же у него была какая-то особая должность. Мы ведь тоже пытались разузнать что-нибудь о нашем родоначальнике, но увы…

– Ничего?

– Ничего. Маркус Малфой в своих записях предполагает, что Хьюго был шпионом Англии. Вполне вероятно. И это объясняет, почему он перебрался именно сюда.

Билл задумчиво кивнул. Двенадцатый век и впрямь был неспокойным. Проще говоря, кругом царил хаос, волшебный и маггловский миры тесно переплетались. Полное разделение произошло потом, в эпоху позднего средневековья. Тогда же и сформировались официальные законы о взаимодействии с магглами.

– Или же он попросту был преступником… – продолжал Люциус, прищурившись на Билла сквозь бокал рубинового вина.

– Преступником? – удивлённо переспросил тот.

– Да, если прикинуть, какие средства затрачены на постройку Мэнора. Чтобы добиться успеха на пустом месте, нужно быть предприимчивым человеком. А в те времена это означало… быть разбойником.

– Это и в наше время означает то же самое, – Билл смотрел на него с весёлым любопытством. – Так что же, Хьюго был разбойником?

– Может, пиратом. А почему бы и нет? Вспомни хоть Френсиса Дрейка. Всем нам хотелось бы вести свой род от Мерлина, но поскобли любого аристократа и найдёшь удачливого авантюриста. Именно такие люди и занимают место в истории. Конечно, успеха можно добиться и на воинском поприще, но я сомневаюсь, что кто-то из Малфоев ходил в строю. Так что…

– Ушам своим не верю – Люциус Малфой признаёт, что его род пошёл от разбойника!

– Может быть, от разбойника, – строго поправил тот, но его глаза смеялись. – Просто логика, на самом деле. Но если что – я всё это говорил под Круцио.

– Ладно, – рассмеялся Билл. – И всё же подозрительно…

– Тебе просто не понравился его портрет, признайся, – подначил Люциус, поглядывая поверх бокала.

Билл поднял ладони, сдаваясь. Ему определённо нравилось видеть Люциуса таким: расслабленным, чуть раскрасневшимся от вина. Не то, что утром.

– А второй факт? – спросил вдруг тот.

– Второй, хм… Ну, в общем, мне показалось странным, что Малфои всегда… выпутываются.

– М? – Люциус вопросительно изогнул бровь.

– У меня создалось впечатление, что вы всегда там, где смута. Перевороты, бунты, интриги – везде мелькают имена твоих предков.

– Видимо, кровь старого авантюриста даёт о себе знать, – рассмеялся Люциус. – А вообще, власть принадлежит высшему сословию, что бы там ни говорили ваши демократы. Мы просто не можем стоять в стороне.

– Да, но при этом… Хм. Бывало, что вы не выигрывали, но при этом никогда не проигрывали, понимаешь? Во что бы не ввязались…

– Ну и что?

– Да просто странно. И это несмотря на то, что у вас было множество врагов.

– Их и сейчас хватает, – небрежно отмахнулся Люциус. – Но мы же не в Италии, чтобы вершить вендетты под балконами. Всегда можно договориться и без кровопролития, уверяю. А насчёт остального, – он самодовольно улыбнулся, – всего лишь стратегия, прозорливость и личное обаяние.

Билл фыркнул.

– Ну, и чуть-чуть Феликс Фелицис, может быть. Конечно, не могу ручаться за всех предков, но меня, к примеру, учили не заигрывать с тёмной магией, если всего можно добиться при помощи денег и тонкого расчёта. Манипуляция – это тоже искусство, знаешь ли. Так что вряд ли кто-то из Малфоев заключал сделки с демонами – такое бы не прошло незамеченным.

– Да, ты прав, конечно, – Билл потёр лоб и устало улыбнулся. – Похоже, я уже хватаюсь за все мало-мальски годные версии.

– Просто делаешь свою работу, – взгляд Люциуса стал задумчивым. – И я, кажется, ещё не говорил, как благодарен тебе. За всё.

– Я… э-э.. спасибо.

Люциус продолжал пристально смотреть на смущённого Билла, и тот чувствовал, что краснеет под этим взглядом. В наступившей тишине послышался мелодичный звон часов из гостиной.

– А мы засиделись, – сказал наконец Люциус. Он хлопнул в ладоши и остатки ужина исчезли. – Ты выглядишь усталым, иди спать.

– Да, пожалуй, – Билл поднялся, – но летопись ты всё-таки верни.

Тот фыркнул и небрежно постучал палочкой по столу. Огромный фолиант возник немым укором, и Билл невольно приостановился. Люциус вздохнул и мягко подтолкнул его к двери.

– Вон отсюда, доброй ночи.

– Доброй ночи.

Подходя к дверям спальни, Билл всё ещё улыбался.

*****

Ровно в шесть утра он открыл глаза. Вечером измученный бессонницей и чтением летописи организм выключился мгновенно, зато теперь Билл чувствовал себя выспавшимся и полным сил. Выйдя из душа, он решил с пользой провести оставшееся до завтрака время и направился в библиотеку. Фолиант в тёмной обложке всё так же терпеливо ожидал его. Билл зажёг свечи и принялся за чтение. Он листал пожелтевшие страницы и хмурился всё больше. Летопись являла собой образец повествовательной дипломатии: все скользкие моменты описывались обтекаемо, как бы между делом, а то и вовсе замалчивались. «После его смерти хозяином Мэнора стал младший из сыновей – Лестер» – почему? «Их помолвка расстроилась» – какого чёрта? «Робигус уехал в Индию, и более от него вестей не получали» – и зачем его туда понесло? «Наверно, обиделся на идиотское имя», – мрачно подумал Билл и захлопнул книгу.*

За завтраком царило оживление – Малфои обсуждали грядущий приём. Билл молча потягивал крепкий чай и думал о своём. Встав из-за стола, он вновь поднялся в библиотеку. Люциус догнал его у дверей.

– Что-то случилось?

– Всё нормально. Просто ваша летопись сводит меня с ума.

Выслушав его претензии, Люциус рассмеялся и опустился в кресло.

– Действительно, у нас принято оставаться в рамках приличий, даже если речь идёт о летописи рода. Но некоторые истории у всех на слуху – из разряда тех, о которых не пишут, но все и так знают, в чём там было дело. Кое-что я, наверно, смогу объяснить, – он поудобнее устроился в кресле и выжидающе посмотрел на Билла.

– Но разве тебе не нужно готовиться к приёму?

– Успеется, – беспечно отмахнулся Люциус. – За эльфами присмотрит Астория, ей эта суета только в радость. Ну, что там у тебя?

– А у меня тут… – Билл поводил пальцем по пергаменту, – «Робигус уехал в Индию…»

– А, этот. Обиделся на идиотское имя.

– Ты, должно быть, шутишь.

– Вовсе нет…

Так они просидели до обеда. Люциус выдавал семейные секреты, не без иронии отзываясь о некоторых из своих предков. Да уж, нравы у них были те ещё. Хотя, если вдуматься, то же самое, что и у всех людей: любили, изменяли, ссорились, мирились. Люциус оказался великолепным рассказчиком – причудливые имена с потемневшего пергамента словно оживали, заполняя комнату образами давно ушедших магов. Билл даже заслушался. Но в полной мере насладиться рассказом мешала мысль, что он опять ищет не там. Не мысль даже, а ощущение. «Не то, не то, не то…» После обеда он договорился с Джинни о встрече и аппарировал в Лондон. Зашёл в магазинчик ингредиентов – зелья для работы он предпочитал готовить сам. Прогулялся по знакомым улицам. Мысли упорно возвращались к летописи Малфоев и тому странному, тревожащему чувству. В конце концов Билл плюнул на все факты и доводы и решил проверить кое-что самостоятельно. На летопись, пожалуй, полагаться не стоило. Проскользнув в Министерство, он отправился на самый нижний уровень – в Архив.

Как утверждали шутники (особенно некий любитель килтов), в Архиве служили одни вампиры, ибо только вампиров не раздражает постоянный полумрак. Место и впрямь было… своеобразное. Кингсли ещё и реорганизовал его, так что там теперь содержались не только магические, но и маггловские книги. Огромное пространство было заполнено книжными стеллажами, уходящими в темноту, а меж них скользили неупокоенными тенями молчаливые служащие. Билл поборол чувство лёгкого дискомфорта и прошёл к тускло освещённой стойке в центре зала.

– Мистер Уизли, – старший архивариус помнил всех работников по имени. – Давненько не заходили.

– У меня был отпуск.

– О, – по каменному лицу прошла трещина, призванная, видимо, изобразить вежливую улыбку. – Вам как всегда – «Антологию проклятий»?

– Нет. То есть, да, и её тоже. А ещё я хотел бы найти информацию об историческом лице.

– Если в книгах содержится хоть одно упоминание, мы найдём его. Заполняйте форму.

Билл быстро перечислил «Факты» и помедлил над «Предположениями». В результате записал все свои идеи – на всякий случай. В «Статусе запроса», подумав, указал «не срочно».

– Вот.

Архивариус просмотрел пергамент.

– Хорошо. Результаты можно получить через тридцать шесть часов.

Билл поблагодарил и, прихватив уменьшенную «Антологию», убрался оттуда. На верхних уровнях тоже царила тишина – рабочий день закончился. Билл прошёл в свой кабинет. Роба, конечно, не было. Он уселся прямо на стол, болтая ногами. Пустой кабинет внезапно показался каким-то незнакомым, хотя ничего в нём не изменилось. Билл вспомнил свою маленькую квартирку, опустевшую «Ракушку» – такие привычные и такие… чужие. Или даже чуждые. Странно. Хотя, если подумать: что у него есть? Работа и съёмное жильё. Не то, чем стоило бы дорожить. Не то, о чём стоило бы помнить. Вот у Люциуса есть всё, к чему должен стремиться мужчина: дом, настоящий, обжитой, с историей, и родные люди рядом, своя семья. «Наверно, именно поэтому так хочется помочь ему», – размышлял Билл. Если уж тебе не повезло, так пусть у других будет всё хорошо. Нет, он вовсе не жалел себя и не завидовал, он просто… Просто хотел помочь.

Интересно, а если бы Люциус Малфой был горбатым стариком, ты бы тоже так старался?

Внутренний голос вдруг обрёл интонации МакКормака. Билл замер, обалдело уставившись в пустоту.

– Восемь вечера, – недовольно прокряхтели старенькие часы с каминной полки. Билл соскользнул на пол, пробормотав:

– Пошёл ты, Роб.

Он трансфигурировал кресло в небольшую низкую кушетку. Минутой позже из камина выпрыгнула Джинни, ловко удерживая на одной руке поднос с двумя закрытыми кружками.

– Привет, рыжий!

– Привет, рыжая, – он принял поднос и поцеловал подставленную щёку. В ответ Джинни звонко чмокнула его в нос и рухнула на кушетку.

– Неужели этот безумный день закончился!

Билл улыбнулся – стандартная фраза. Джинни работала в отделе международного магического сотрудничества, где, по собственному выражению, «пахала как стадо фестралов». В течение дня они почти не виделись, а на выходных встречались в Норе – там толком не поговоришь. Поэтому посиделки после работы стали традицией. Они болтали обо всём подряд, а иногда сидели молча (с Джинни очень хорошо было молчать), пили сливочное пиво или… Билл принюхался. Кофе по-ирландски! Он протянул сестре её кружку и сделал глоток из своей. Зажмурился от удовольствия.

– Мерлин, как вкусно.

– Ну, ты же меня сам научил, – улыбнулась Джинни, сбрасывая туфли и по привычке поджимая под себя ноги.

– Ты не представляешь, как я соскучился по хорошему кофе… – Билл прикусил язык. Вовсе не хотелось сейчас рассказывать, где и как он проводит отпуск. Но Джинни, на удивление, не стала ни о чём расспрашивать. Похлопала по кушетке рядом с собой и, устроив голову у него на плече, блаженно вздохнула. Похоже, сегодня выдался «молчаливый» вечер. Билл же никак не мог отделаться от одной мысли. Некоторое время они сидели в уютной тишине, а потом он не выдержал.

– Джин?

– Чего? – сонно буркнула та.

– Когда… Хм. Если… если тебе нравится человек, но ты не знаешь, как ему в этом признаться…

– Билл Уизли, – вскинулась она, – сколько можно повторять, что мистер Жизнь-проходит-дай-хоть-с-Джинни-попробую у меня в прошлом – с ним всё, понятно?

Билл точно знал, что Гарри никогда так о ней не думал, но если женщина говорит таким тоном, спорить будет только ненормальный.