Текст книги "Скудные берега (СИ)"

Автор книги: tapatunya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

18

Утро было таким ослепительно-солнечным, что Ари даже зажмурился, выйдя на улицу. Весело и переливчато звенела капель.

Снег, еще вчера твердый, как камень, слегка проваливался под ногами.

Город был похож на буйного пьяницу, испытывавшего мучительное утреннее похмелье. Редкие прохожие, встретившиеся Ари на пути, здоровались, не поднимая головы. Никто не выбивал шкур, женщины не переговаривались привычно через заборы, детвора не играла в снежки.

Ари прошел мимо дома Ауд, решив забрать Йорди на обратной дороге, и свернул к добротному и просторному дому городского главы.

Прежде его сюда приволакивали за ухо или шкирку, требуя наказания за очередную шалость. По собственному желанию Ари еще ни разу здесь не бывал. Чувствуя себя неимоверно взрослым и важным, Ари поднялся по широкому крыльцу и решительно постучал в дверь.

– Иди сюда, – послышался негромкий шепот сбоку, и Ари увидел городского главу, стоявшего во дворе. Он был легко одет, в руках держал лопату. Должно быть, он раскидывал снег.

Они прошли за дом, туда, где летом у главы был чахлый огородик, а сейчас из-под снега лишь торчали голые ветки кустарников.

– Уши, уши, – проворчал глава, – везде уши, – и без всякого перехода спросил: – она умерла?

– Её забрало море, – пожал плечами Ари, блаженно щурясь на солнце.

Глава закурил вонючую сигарку и пристально посмотрел на своего гостя.

– Какое, к демонам, море? – буркнул он сердито.

– Обычное море… лед треснул под Уной, и она ушла на глубину… Знаешь, что это значит?

Глава не ответил, изумленно вытаращив глаза. Ари ощутил, как в нем поднимается темная злоба.

– Это значит, – продолжил он яростно, – что не будет этой весной хорошего улова у рыбаков, а корабли будут разбиваться о скалы чаще, чем раньше. И твой город вымрет, старик, если ты не вымолишь у моря прощения.

– Хватит нести всякую чушь, – рявкнул глава. – Ты думаешь, я поверю в эти сказки про русалок?

– Сходи на берег, – посоветовал ему Ари. – И ты сам увидишь огромную лунку. Не думаю, что она успела затянуться толстой коркой льда. Можешь в этой лунке и утопиться.

Ари успел отшатнуться, избегая оплеухи. Рассмеялся, ощущая боль в потрескавшихся губах. Ощутил солоноватый вкус крови во рту.

– Ты отдал Уну горожанам, потому что не придумал, на кого еще свалить все беды. Кто следующая жертва? Я? Бель? Джо? Ты поэтому вчера утащил меня от толпы? Лучше уже не будет, я тебе без всякого шаманства могу это предсказать.

– Я возьму Бель себе, – заявил глава.

Пришло время Ари изумленно таращить глаза.

– Зачем она тебе сдалась? – искренне удивился он.

– Женщина не может долго жить сама по себе, это против всяких человеческих законов, – ответил глава, – мне не нужно, чтобы люди судачили… Я только тем и занят, что гашу костры! И верни Сангррид её щенка, я тебя очень прошу. А то следующим, кого поднимут на вилы разъяренные мамаши, будешь ты.

– Ты стал слабым, старым и трусливым, – сплюнул Ари под ноги главе, – этот город больше не слышит тебя.

На этот раз Ари получил свой удар в челюсть.

Возле дома неудачника Атли сидела, прямо в сугробе, злобная Аса и размазывала по лицу слезы.

– Рехнулась? – спросил её Ари.

Она вцепилась ему в руку.

– Джо! Джо мне сможет помочь, правда?

– Ты заболела!

– Хуже! – простонала Аса. – Я забеременела! Ох, кому нужны только эти младенцы!

– Иди к знахарке Стрибъерн, – Ари пытался вырвать свою руку. – Убийство младенцев в животе матери – это по её части. Ну или можешь еще посидеть в сугробе, и тогда все решится само собой…

Аса вскочила, её лицо стало безумным.

– Это ребенок Вальгарда, – торопливо зашептала она. – Я ложилась с ним всю зиму… Он приносил нам продукты, и шерсть, и вино… А Ньялль… он даже смотреть на меня не хочет, а ведь я выкупила его из рабства!

– И почему ваш папаша сдох, так ни разу не взявшись за розги? – вслух высказал сожаление Ари. – Пороть вас всех троих надо было с раннего детства. Отстань от меня.

– Джо сможет? Джо избавит меня от этого? – не слушая его, спросила Аса. – Я не доверяю Стрибъерн! Вальгард не должен знать! И Ньялль не должен! Ох, кажется, я люблю его!

Привычная брезгливость подкатила к горлу Ари тошнотой. Он пытался не слушать сумасшедший шепот Асы, старался не думать о том, что в венах женщин струится похоть, которая ломает жизни и им, и мужчинам, оказавшимся рядом.

Сколько бед принесла измена Ауд! Казалось бы, от Вальгарда любая нормальная баба будет шарахаться, как от прокаженного. Но нашлась жадная Аса, которая раздвинула перед чудовищем ноги за хлеб и вино.

– Пожалуйста, – попросил Ари, борясь со слабостью, – отойди от меня.

Аса отпрянула, испугавшись того, как побелело его лицо.

– Я принесу Йорди, – торопливо сказала она и побежала к дому.

Ари протер лицо противным липким снегом.

– Не хочу, – пробормотал он, сам не зная к кому обращаясь, – я так не хочу.

Аса взялась проводить Ари до дома, и он, хоть и задыхался в её присутствии, согласился. Ари вовсе не уверен был в том, что сможет нести Йорди и не уронить его.

Дома он прошел мимо Бель и Джо и рухнул на свою кровать, даже не сняв тулупа из потертого меха. Закутался в меховой плед, ощущая озноб и ненависть к этому гнусному миру.

Вскоре пришел Джо, все еще державшийся за сломанное ребро. Сел рядом.

Обычно рядом с Джо Ари успокаивался, но сейчас легче не становилось.

– У Бель наверняка есть способы, – сказал Ари. – Уж она-то точно разбирается в том, как сделать так, чтобы на свет не появлялись лишние младенцы!

Джо молча кивнул, глядя на Ари грустным и понимающим взглядом.

– На твоей родине, – спросил его Ари, – там, где много леса и солнца и никогда не бывает снега, там люди тоже такие подлые и злые?

– Люди всегда и везде одинаковые, – ответил Джо.

Конечно же, Ари заболел, провалившись в привычный лихорадочный бред. На этот раз его сновидения были еще более странными, чем раньше. Ему казалось, что он видит другие миры, в которых люди все так же убивали и предавали друг друга, и сколько бы он ни искал такого места, где было бы хорошо, он не мог его найти.

Он сердился на Джо и Бель без всякой причины, и единственным его собеседником в эти дни был призрак слепой старухи Торве, рассказывавшей рыбацкие байки и старинные сказки.

Спустя неделю, когда Ари, сильно исхудавший и ослабевший, стал выбираться из-под вороха одеял, пришла его старшая сестра Сангррид, мать Йорди.

Она выглядела еще хуже, чем Ари.

Сангррид долго стояла, склонившись над колыбелью сына, а потом повернулась к Ари, так и не взяв ребенка на руки.

– Я не могу его забрать, – сказала она.

– Вижу, – кивнул Ари.

Он злился на неё всю зиму и всю предыдущую жизнь, но сейчас его охватила острая жалость к сестре, такой худенькой и больной она выглядела.

– Я боюсь Льот, – прошептала Сангррид, – я боюсь собственную дочь, Ари. А ведь ей нет еще и года.

– Верни её отцу, – попросил её Ари почти умоляюще, – пусть Тови отвезет…

– Но ведь она моя, – залилась слезами Сангррид, – как я расстанусь с ней?

– Ты ведь рассталась с сыном.

– Я знаю, что с ним все хорошо, – Сангррид взяла Ари за руку. – Я никогда не разрешала тебе даже играть с моими игрушками, а теперь прошу взять заботу о моем сыне… Это странно, правда?

Впервые в жизни Ари обнял сестру. Все свое детство он получал от неё тумаки и насмешки, а сейчас она казалась хрупкой и слабой, и ему захотелось сделать для неё что-нибудь приятное.

– Как у вас там дела? – спросил он, мучительно подыскивая темы для разговора. – Как Хельга? Она ведь к лету должна родить… А Бергторра? Все так же злится? А Иске? Готовится к свадьбе?

Сангррид подняла голову и посмотрела на брата широко распахнутыми, испуганными глазами.

– Ты не знаешь? – спросила она. – Иске умерла неделю назад. Она повесилась, Ари.

Сангррид давно ушла, а Ари так и сидел, бездумно качая Йорди на коленях.

«Я не виноват, – снова и снова говорил он себе, – это не моя вина».

Но ведь Иске его просила! Если бы он согласился взять её в жены, она была бы сейчас живой.

Мертвецы стояли за спиной Ари, и некуда было от них спрятаться.

19

Когда Ари вышел на улицу после болезни, то ничто уже не напоминало о трагедии вечной вдовы Уны. Солнце радостно и ярко светило, отражаясь в мутноватых лужах тающего снега. На возвышенностях стала появляться самая первая, самая бесстрашная зелень, а почки деревьев набухли, как набухают при беременности животы женщин.

Йорди не спал, крутил головой во все стороны, тараща на солнце круглые и серые глазенки.

Первой, кого увидел Ари, была Аста, она куда-то спешила с узелком в руках, часто поскальзываясь в скользкой ледяно-водяной жиже под ногами.

– Ари! – она ухватила его за рукав, едва не упав в очередной раз. – Тебе стало лучше? Джо говорил, что ты совсем разболелся, когда приходил Асу смотреть…

– Асу? – переспросил Ари.

– Джо не сказал тебе? Аса пыталась выкинуть ребенка, да все так неудачно вышло, страх! Она потеряла море крови, думали, не выживет. Но ничего, лежит, шипит сквозь зубы.

– Вы, дочери Атли, на редкость живучие твари, – не удержался Ари.

– И не говори, – покладисто согласилась Аста, нисколько не обидевшись. – Будто смерть всё время стоит за плечом – сначала была Ауд, теперь вот Аса… Как думаешь, моя следующая очередь?

– Все умирают, – безразлично отозвался Ари, пытаясь вырвать свой рукав из цепких пальцев Асты, но та и не думала его отпускать.

– Я слышала про Иске, – голос Асты не стал менее звонким или более грустным. – Глупая девчонка. Кто же вешается из-за мужчины? Я была бы счастлива, если бы меня хоть кто-то взял за себя. Даже если такой старик, как городской глава. Все лучше, чем жить с калекой и скрягой… Ари! Ты наверное идешь к морю, правда?

Ари, задетый легкостью, с которой Аста говорила про смерть Иске, не сразу отреагировал на смену темы, продолжая угрюмо молчать. И тогда Аста забежала вперед, преграждая ему путь.

– Передай Ньяллю обед, – велела она бодро, – у меня еще полно дел. Он чинит крыльцо в доме старухи Торве, это почти на самом берегу.

Ари взял у неё узелок, лишь бы скорее отвязаться от этого беспечного разговора о страшных вещах. Аста улыбнулась ему и побежала обратно, все так же балансируя, чтобы не рухнуть.

Ари шел к морю, вместе с узелком и Йорди, и эта ноша казалось ему очень тяжелой – проклятый организм, слабый, как у голодной собаки!

Ньялль приветствовал его дружелюбно, выглядел очень усталым и тощим, будто и не выкупал его никто из рабства. За зиму он вполне сносно научился говорить на грасском языке, но акцент оставался чудовищным.

– Хочешь? – предложил он большую и пышную, еще теплую лепешку. И Ари с удивлением ощутил чувство голода, позабытое уже за время беспамятного лихорадочного бреда, чувство такое острое, что во рту даже слюна появилась. Он не стал отказываться и молча отломил себе половину лепешки.

Разговаривать им было не о чем, и они просто жевали, жмурясь на солнышке. Наконец, Ньялль нарушил молчание.

– Смотри, из этого младенца получается вполне симпатичный ребенок, – произнес он, улыбаясь Йорди. Ари был уверен, что Йорди улыбается ему в ответ – мальчишка теперь всё время так делал, стоило кому-нибудь хотя бы посмотреть на него.

– Да уж, – буркнул Ари, он никогда не знал как реагировать на похвалы в адрес племянника. Не рассыпаться же в благодарностях, как это делали молодые мамаши!

– Оставишь его у себя?

– Пока да.

Ньялль вздохнул, потом снова, уже громче.

– Я был не против того, чтобы Аса родила этого ребенка, – зачем-то сказал он, и настроение у Ари мигом испортилось: он знать ничего не хотел обо всех этих делах.

– Она не такая уж плохая, как говорят про неё люди, – продолжал Ньялль. Наверное, ему необходимо было кому-то это сказать, поэтому Ари не ушел, продолжая тоскливо слушать. Он знал, как неуютно бывает ощущать себя чужим для всех.

Ньялля, конечно, в городе полюбили, у него был мирный характер и золотые руки, но он все равно навсегда останется пришлым.

– Просто она… она очень боится голода. Я никогда прежде не видел таких людей.

– Ты можешь уйти от неё, – выпалил Ари, прежде, чем успел сказать себе, что это не его дело, – у тебя есть причина.

Ньялль удивился так сильно, что перестал жевать и повернулся к Ари.

– Уйти? – переспросил он. – Это кем же я буду, если брошу женщину, купившую мне свободу?

– Не больно-то ты и свободен.

– Это ничего, – Ньялль пожал плечами, – я могу работать и еще больше. Наши женщины… Они не всегда поступают правильно. Они бывают подлыми и злыми, плохими. Но ведь мы мужчины, и должны защищать их изо всех сил. Я никому свою жену в обиду не дам, и уж тем более не собираюсь от неё отказываться. Такая уж Аса уродилась.

Во дворе дома Уны развешивала на просушку меховые одеяла Бель. Она оглянулась на скрип калитки.

– Не заходи пока в дом, не надо, – предупредила она.

В легкой, уже совсем весенней косынке, из-под которой выбивались темные пряди, и в пестрой накидке, она показалась Ари совсем молодой и красивой.

– Что там? – спросил он.

– Там городской глава разговаривает с Джо, – спокойно ответила Бель. – Кажется, он надумал взять меня в жены.

Болезнь отдалила от Ари события тех дней, и он вспоминал свой разговор с главой, как в тумане.

– Подержи-ка, – сказал он и стал отвязывать от себя тряпье, в которое был завернут Йорди.

Бель приняла ребенка без всякого удовольствия, но уже не держала его на вытянутых руках, как прежде.

– Ругаться пойдешь? – спросила она с легким любопытством.

– А ты собираешься замуж? – огрызнулся Ари.

Бель задумчиво поджала губы.

– А почему нет? Глава человек обеспеченный, солидный. Опять же – детей от меня требовать не будет.

Ари развернулся и пошел прочь. Белая пелена стояла перед глазами. Бель нагнала его уже на улице.

– Сумасшедший, – выдохнула она сердито и сунула ему Йорди обратно. Наверное, она решила, что с младенцем на руках Ари будет вести себя спокойнее.

– Выходи замуж, – сердито сказал ей Ари, – исчезни с моих глаз… Я больше никогда…

Бель засмеялась.

– Что ты «больше никогда»? – переспросила она насмешливо. – Не познаешь со мной радостей плотской любви?

Увидев, как Ари непроизвольно огляделся по сторонам, она расхохоталась еще громче.

– И за что мне такая суровая кара? – Бель наступала, а Ари шагал назад, стараясь быть не слишком близко к ней.

– Я не хочу, – злость все еще была в нем, но быстро сменялась другими чувствами.

– Не хочешь меня? – Ари спиной ощутил твердость забора.

– Не хочу, чтобы ты истекала кровью, как Аса, пытаясь убить моих детей, – договорил Ари и с отчаянием понял, что сейчас заплачет, как мальчишка.

Бель выдернула из его рук Йорди, который тут же залился громким плачем.

– Почему все мужчины так повернуты на этих детях? – спросила она Йорди, потряхивая его.

Проголодавшийся и замерзший ребенок в ответ на тряску только увеличил громкость своего рева.

– Гадость какая, – поморщилась Бель и пошла с Йорди к дому.

Ари откинул голову назад, пытаясь успокоиться. Ну не выйдет же она за этого старика в самом деле! Хотя… с неё станется.

На кухне Бель уже кормила Йорди, а городской глава и Джо сидели напротив друг друга за столом и сверлили друг друга глазами.

Ари залпом выпил целый ковшик воды и сел рядом с Джо.

– Что же, – вздохнул глава, – это очень опрометчивое решение. Весна будет для нас суровым испытанием: люди боятся, что море рассердилось на них.

– Не мы убили Уну, – напомнил Джо миролюбиво.

– Лучше бы вы, – заметил глава. – Свои преступления простить сложнее, чем чужие.

Проводив городского главу, Джо заметил:

– Может, нам огородик завести?

Бель, и так раздраженная необходимостью смены пеленок Йорди, тут же разъярилась:

– Я богатая женщина, и не собираюсь ковыряться на грядках.

– Все твои деньги будут просто бесполезными, если не у кого будет купить еду.

– Будете рыбачить, – отрезала Бель. – К этому мальчишке море благосклонно.

Ари пропустил мимо ушей «этого мальчишку», слишком обрадованный тем, что глава ушел ни с чем.

– Ты хлеб из рыбы будешь печь? – въедливо спросил Джо.

Бель швырнула в него мокрую тряпку, извлеченную из-под Йорди.

– Это проклятая земля, – закричала она. – Этот желторотый спаситель! Я хочу домой, хочу домой!

И она села на пол и заплакала, горько и громко, как недавно плакал Йорди.

20

Той ночью Ари почти не спал, вслушиваясь в тоскливые всхлипывания Бель за стеной.

Они провели вместе зиму и похоронили трех покойников, они кормили козьим молоком младенца и пережили пожар, они ругались и однажды, в самое темное, безнадежное время, любили друг друга, напоминая себе, что среди этой мерзлоты и злости есть что-то теплое, что-то светлое. Но, несмотря на все это, Ари понимал Бель так же плохо, как в тот день, когда впервые её увидел.

Она была яркой, диковинной, заморской птицей, невесть зачем прилетевшей в их мрачные края.

Бель появилась здесь не по своему желанию и не могла уплыть отсюда на первом попавшемся корабле. Она цеплялась за мужчин, словно надеясь переложить на них свои заботы, и бессильно опускала плечи, когда понимала, что помочь ей некому. Наверное, там, откуда она пришла, она никогда не была одинокой и не привыкла что-то решать.

Сейчас же у Бель был только бесполезный, больной, вздорный мальчишка и изрезанный глубокими морщинами знахарь, однажды и навсегда отказавшийся от любви к женщинам.

И Бель плакала, потому что наступала весна и что-то страшное приближалось тоже.

Ари вспомнил: Рута, ведунья с востока, обещала, что у них будет еще какое-то время, год или два, но Бель и Торве говорили о том, что наступит мор, а всякий знает, что нет более страшных дней, чем весенние, когда все живое еще слабое и уставшее.

Ари уже даже почти решился встать и подойти к плачущей Бель, но тут в дверь тихонько поскреблись.

Очень осторожно, словно боясь нарушить покой спящего и темного города.

Ари неслышно встал и положил Йорди рядом с Джо, опасаясь открывать дверь с младенцем. Бог знает, кого он мог бояться – одноглазого кузнеца Вальгарда ли, разъяренного отказом главу, или очередную из дочерей Атли с их бесконечными проблемами.

Кутаясь в ночной зябкости, на пороге стоял совершенно незнакомый мужчина, молодой и тонкий.

– Я Вигге, – сказал он едва слышно, – скотовод с равнины. Я пришел за своим сыном.

Вигге попросил не включать света, и его освещали только почти погасшие угли в кухонном камине.

Когда он снял тяжелый, подбитый мехом плащ, то оказалось, что он весь увешан многочисленными амулетами, как спятивший шаман.

Йорди глубоко спал, когда Вигге принял его из рук Джо, и не проснулся от долгого и внимательного взгляда отца.

Потом Вигге положил младенца на шкуры и низко, до самого пола, поклонился обалдевшему Ари.

– Мне сказали, что мальчик родился настолько слабым, что ему даже не стали давать имя.

– Его зовут Йорди, – ответил Ари, разглядывая гостя.

В скотоводе не было ничего пугающего, такого, что было в беременной Сангррид и в её новорожденной дочери Льот. Откуда бы ни взялся этот демон в животе сестры Ари, он был зачат не от Вигге.

– Я заберу ребенка, – мягко сказал Вигге.

Глухая, темная ярость шевельнулась в Ари. Он сделал шаг вперед.

– Послушай меня, скотовод с равнины, – сказал он как можно более угрожающе, – я тебя знать не знаю, и видеть не видел. Я забрал ребенка у Сангррид, Сангррид его и отдам. Приходи вместе с женой.

– Это же мой сын, не так ли? Женщина, раненый старик и мальчишка… Как вы собираетесь помешать мне его забрать? – почти весело спросил Вигге.

Призрак слепой старухи Торве вылез из стены и с любопытством стал разглядывать амулеты Вигге.

Ари ощутил волну страха.

Вигге выглядел сильным и ловким, возможно, он был не только скотоводом, но и воином, хоть меч и не украшал сейчас его бедро.

А Ари никогда не любил и не умел драться.

Йорди продолжал крепко спать. Не было ничего худого в том, чтобы отдать его отцу, но от самой этой мысли на Ари накатывало бешенство.

Он вспомнил, какой измученной и страшной была Сангррид, когда Бьерн забрал её от мужа. Вспомнил рассказы отца про шамана, которого приблизил к себе Вигге. И, наконец, вспомнил, какой здоровой и веселой была Сангррид в день замужества.

– А свою дочь ты не хочешь забрать?

На мгновение тень накрыла лицо Вигге, а потом он стремительно шагнул вперед, и Ари увидел, как кулак летит ему в лицо.

– Йорди?

– Он здесь, лежи тихо.

Голос Бель был весел и беззаботен, будто совсем недавно она вовсе не плакала полночи напролет.

С трудом Ари открыл глаза и приподнялся.

Йорди, наглый мальчишка, продолжал бессовестно дрыхнуть.

Рядом с ним лежал крепко связанный Вигге с черным траурным платком сумасшедшей Уны во рту. Он извивался и вращал глазами.

– С тобой, Ари, медовухи не сваришь, – упрекнула его Бель, – чуть что – и сразу в обморок, словно беременная кухарка.

Ари попытался ответить и понял, что у него ощутимо болит челюсть.

– Когда рассветет, тебе придется пойти к Бьерну, – продолжила Бель, словно не замечая, что у Ари слезы на глаза навернулись. – Пусть разберется со своим зятем… по-родственному.

Приковылял Джо и протянул Ари тряпку, смоченную какой-то душистой травяной кашицей.

– Как бы не перелом, – озабоченно сказал он, прикладывая тряпку к челюсти Ари. – Ты помолчи пока на всякий случай.

– Это я его огрела, – похвалилась Бель, – дубиной.

– Ммм?

– После смерти Уны она дубину у порога держит, – пояснил Джо. – давай-ка, Ари, топай в комнату, до рассвета несколько часов еще. А за этим я послежу.

– Торве присмотрит, – прошамкал Ари, соображая, все ли зубы у него на месте.

Скоро пришла Бель и положила Йорди рядом с Ари. Потом легла и сама.

– Мне не понравилось, – задумчиво сказала она, – как ты рассердился из-за Йорди. Ты же действительно сможешь отдать его, когда придет время?

Йорди проснулся и смотрел теперь на яркие угольки в камине. Его лицо было спокойным и серьезным. Почти таким же, как и у Бель.

Они показались в эту минуту настолько похожими, что Ари зажмурился.

Ему было очень сложно, когда разные мысли и чувства начинали кататься в его груди подобно горячим шарикам. Ари не знал, как вести себя в таких случаях, и мечтал, чтобы это поскорее прекратилось.

– Ни я, ни Йорди не останемся с тобой навсегда, – произнесла беспощадная Бель, и Ари захотелось снова пнуть её, как это уже было однажды. Но он только еще крепче зажмурился, от всей души надеясь, что злые слезы запутаются в ресницах.

– Болит? – пожалела его Бель и, перегнувшись через Йорди, легко подула на челюсть Ари.

Он мотнул головой, отгоняя сразу и Бель, и слезы, но не так-то просто было от них всех избавиться.

Бель тихонько вздохнула и засмеялась, как-то у неё получилось это одновременно, и её ладонь легла Ари на щеку. Он смирился и, ощущая ровное дыхание Бель и Йорди рядом, заснул.

Ари проспал все на свете и проснулся только от громкого голоса Бьерна. Оказалось, Бель сама сходила за ним, едва рассвело.

Ари давно не видел отца и желал бы не видеть еще дольше, но любопытство и голод выгнали его из остывшей комнаты в кухню.

Вигге был развязан, траурный платок Уны валялся в углу.

Зять и тесть сидели напротив друг друга за столом, меж ними дымилась горячая медовуха. Вместе с Бьерном пришел и глава, все еще сердитый отказом Бель.

– Забери Льот, – сказал Бьерн, едва заметно дернув плечом при виде сына. Здороваться он счел излишним.

Вигге недовольно скривился.

– По слухам, это сущее чудовище, а не младенец, – ответил он.

– Это чудовище – твоя дочь. И она вот-вот убьет Сангррид.

Мужчины замолчали, не зная, как убедить друг друга.

– Мы отдадим её морю, – сказал Вигге. – Мы должны принести жертву, чтобы оно стало добрее к нам.

От такого решения все вздрогнули, а Бель, кормящая Йорди из рожка, пролила молоко себе на платье.

Ари оглянулся на Джо, ожидая, что он заступится за Льот. Джо всегда ценил человеческую жизнь больше других. Но лекарь продолжал молчать.