Текст книги "Скудные берега (СИ)"

Автор книги: tapatunya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

10

Когда Ари проснулся, было уже позднее утро. Он так и проспал всю ночь на полу возле очага, уткнувшись носом в шкуры. На кухне было так тепло, что Ари весь вспотел. На столе его ждали сыр и ещё теплый хлеб. Сквозь приоткрытую дверь в комнату было слышно, как Аста тихонько разговаривает с Ауд.

Ари прекрасно выспался, он чувствовал себя здоровым, и у него было хорошее настроение. Неторопливо позавтракав, он вышел во двор, где Джо чистил снег, а Бель, подобно ребенку, лепила снеговика. Яркое зимнее солнце отталкивалось от слепящей белизны, украшая сугробы крошечными разноцветными искрами.

Из домика для мытья валил дым; это означало, что Джо уже накидал снега в чаны и затопил печь торфом и вскоре нужно будет отнести туда Ауд, чтобы женщины смогли помыть её. Потом настанет очередь мужчин, и Джо от души поколотит Ари веником. Другие хозяйственные постройки – большую кладовую, сарай с рыболовным снаряжением и хлев – новые жильцы никак не использовали, и Ари старался лишний раз не смотреть в их сторону.

После того, как все помылись, Аста принялась за уборку, Джо массировал неподвижные ноги Ауд, а Бель уселась перед зеркалом наводить красоту. Смотреть на её зеленое от лопушиной кашицы лицо было неинтересно, и Ари заскучал. Послонявшись без дела, он вспомнил, что Иске предложила встретиться в полдень у мохнатого дерева, и решил, что ничего плохого с ним не случится, если он прогуляется в сторону леса.

Хорошая погода выгнала горожан на улицу, и Ари то и дело приходилось с кем-нибудь здороваться. На этот раз он ограничивался краткими приветствиями, не добавляя к ним привычных гадостей. С берега слышались стук молотка и пение: дружинники капитана Гисли чинили корабль. Где-то плакал младенец, пахло дымом и свежим хлебом.

Конечно, он опоздал, но Иске так обрадовалась его появлению, что не стала ругаться.

– Ты пришел! – воскликнула она и вцепилась в воротник его облезлой телогрейки.

Из-за мороза она была румяная, солнце плясало в её веселых глазах, а с лица не сходила улыбка. Неожиданно для себя Ари ощутил что-то вроде нежности к Иске, неизменному участнику его детских игр. Ещё совсем крошкой она поняла, что Бъерн часто сердится на младшего сына, и старалась скрыть проказы Ари.

– Я же обещал, – буркнул Ари. – Зачем ты хотела встретиться?

– Снять с тебя мерки, – ответила она, смеясь.

– Готовишь для меня погребальную лодку?

– Шью рубашку к твоему дню рождения.

Арии забыл, что скоро ему должно исполниться шестнадцать.

– Рубашки, – напомнил он небрежно, – женщины дарят только тем мужчинам, с которыми делят ложе. Лучше сшей мне рукавицы.

– А я хочу рубашку, – упрямо сказала Иске, и Ари понял, что если сейчас скажет что-нибудь грубое, она его за это не простит.

Время от времени он просыпался от жарких снов, после которых приходилось тайком от всех стирать своё бельё, но Иске в них не было, Ари и не думал никогда о ней в таком смысле. Но сейчас, осознав, что именно предлагает ему подруга детства, он ощутил некое движение в штанах.

Утопая в снегу, Иске пошла в сторону заросших редким кустарником скал. Голые черные ветки торчали из сугробов, как скудная щетина. Они шли к своему детскому тайнику, узкой пещерке, которую Иске когда-то нашла во время игры в прятки. Там они хранили свои вещи, укрывались от непогоды и держали небольшой запас еды, поскольку иногда Ари приходилось ночевать на улице, спасаясь от гнева Бъерна. Увидев извивающуюся струйку дыма, убегающую в небо, Ари засмеялся. Выходит, Иске заранее развела костер в пещере, предугадав его согласие.

Внутри стало гораздо теснее с тех пор, как они оба были детьми. Ари увидел кувшин с вином, наверняка из кладовых Бъерна, и ломтики вяленой оленины. Едкий дым от костра жег глаза, но холод не торопился выметаться из пещеры. Медвежьи шкуры, украденные у сумасшедшей Уны несколько лет назад, притягивали к себе взгляд, заставляли сердце быстрее биться. Ари ощущал страх и нетерпение одновременно, но понятия не имел, как себя вести дальше.

У него было слишком много старших братьев, чтобы он не знал о том, что именно происходит между мужчиной и женщиной. С тех пор, как четырнадцатилетний Эймунд задрал юбки какой-то служанке в коровнике, все сыновья Бъерна обогатились бесценными знаниями на этот счет. Слушать чужие рассказы, щедро приправленные сальностями и шутками, было стыдно и интересно, но сам Ари никогда не пытался воплотить их в жизнь. Иногда, глядя на то, как женщины стирают белье или подметают пол, Ари испытывал смутное томление, но он был очень слаб здоровьем, чтобы это томление слишком уж изводило его.

Иске поднялась на цыпочки и поцеловала Ари в губы. Поцелуй ему не принес никакого удовольствия, более того, он ощутил что-то похожее на брезгливость, и в голове появились неуместные мысли о чужих слюнях, поэтому непроизвольно отодвинулся.

Неловкость всё нарастала, а вместе с ней нарастало и возбуждение. Иске потянула Ари к шкурам, и он покорно сделал несколько шагов, старательно подавляя в себе детское желание сбежать. Да Иске его на смех поднимет, если он струсит. Внутреннее несогласие с происходящим мешало и отвлекало, несмотря на то, что отяжелевшее тело уже плохо слушалось, в ушах стучал колокол, перед глазами темнело. Ари потрогал грудь Иске, попытался прижать девушку к себе и отчетливо понял, что ничего не случится. Он идиот и придурок, и этого никак не исправить.

Оттолкнув от себя Иске, Ари рывком выволок себя из пещеры. Сделал несколько шагов и упал лицом в снег.

Домой Ари вернулся только к вечеру и, несмотря на ненависть к себе, свившую гнездо у него в груди, сильно удивился, увидев сидящую за столом знахарку Стирбьерн. С самого приезда Джо она не упускала возможности сказать про него или Бель какую-нибудь гадость, и её визит был очень неожиданным.

Стягивая с себя тяжелые от снега сапоги, Ари прислушивался к разговору, и вскоре понял, что речь идет о его сестре, прекрасной Сангррид. Ей становилось всё хуже, а живот продолжал очень быстро расти.

– Этот ребенок разорвет её изнутри, – буркнул Ари, – а потом убьет всех нас.

– Ребенок – это дар богов, – задумчиво отозвался Джо.

– Или проказа злых духов, – возразил Ари неуступчиво и замолчал, увидев вылезающую из стены мертвую старуху Торве. Она прошла прямо сквозь Стирбьерн, попутно лягнув её ногой, и остановилась перед Ари.

– День на дворе! – возмутился он, заикаясь от ужаса, и попятился назад.

– Что? – рассеянно спросил Джо, думая о своём. Знахарка чихнула.

На кухню вошла Бель, обладавшая удивительным даром появляться в нужное время, и внимательно посмотрела на Ари. И ему вспомнились все ругательства, которыми щедро осыпала его униженная Иске.

– Отдай Сангррид амулеты Руты, которые ты снял с моего хладного тела, – велела Торве. – Они, как забор, не дадут пройти.

Ари вспомнил яму, в которую закопал амулеты, и, представив себе, как он устанет раскапывать её снова, учитывая снег и мерзлую землю, застонал. Мысленно поклялся себе больше никогда ни во что не вмешиваться, но кивнул.

– Совсем парень спятил, – сделала вывод знахарка Стирбьерн без всякого удивления. Весь её вид говорил о том, что она давно предвидела такой итог.

Ари молча стал надевать обратно мокрые сапоги.

Бель увязалась вслед за ним.

– Ты ведь видел призрака, да? – спросила она, нетерпеливо дергая Ари за рукав. – Как она выглядела? Прозрачная? Синяя? Тебе было страшно?

– Помолчи, – попросил Ари измученно.

Бель насупилась, но её хватило ненадолго.

– Что с тобой случилось? Ты ушел из дома вполне довольный, а вернулся мрачнее тучи.

– Не твое дело.

– Я тоже хочу увидеть Торве. В одной южной стране мы с Джо видели зомби. Но призраков – никогда.

– Ты давно знаешь Джо?

– Три? Четыре года? – задумалась Бель. – Мы целый год только до Грасса добирались. Ты знаешь, Джо дал обет безбрачия.

– Что это значит?

– Это значит, что он навсегда останется девственным… О, ты переменился в лице, Ари.

– Ты очень болтлива сегодня, – раздраженно заметил он.

– У меня просто хорошее настроение. Я проснулась утром и подумала, что всё не так уж и плохо, он ведь не превратил меня в лягушку.

– Кто?

Бель споткнулась и ухватилась за Ари, чтобы не упасть.

– Куда мы идем, да ещё и с лопатой?

– У тебя хорошее настроение из-за Эрлинга? Ты хочешь взять его четвертым мужем?

– Когда ты так говоришь, я чувствую себя Уной с её пятью черными платками. Но мои мужья всё ещё живы. Наверное.

– Сюда.

Ари остановился возле изгороди. Бель заглянула ему за плечо.

– Это дом твоего отца.

– Что, ты думаешь, он со мной сделает, если застанет с лопатой на заднем дворе?

– Ари, что ты собрался копать зимой?

Он не ответил, разглядывая происходящее за оградой. Потом подпрыгнул и помахал кому-то рукой.

– Эй, ты, как тебя там… – зашипел Ари.

– Я Хельга, – ответила девушка, подходя ближе к ним. В руках у неё был горшок с пшеном для кур.

– Позови моего брата Тови, – попросил Ари, – только тихо, ладно?

– Тови и твой отец ушли проверять силки в лес. Я могу позвать Иске, хочешь?

– Не надо Иске, – зашипел Ари ещё злее. – Где Бергторра?

– В городе… Что ты делаешь, Ари?! Тебе нельзя!

Но он уже перелезал через ограду. Бель мрачно посмотрела на свои длинные юбки и решила остаться снаружи.

– Я посторожу, – сказала она независимо. Ари хмыкнул и поудобнее перехватил черенок лопаты, но Хельга преградила ему дорогу. Она выглядела испуганной.

– Что мне делать? Бергторра накажет меня!

– Иди куда шла, – посоветовала ей Бель из-за ограды. – Ты ничего не видела, за что тебя наказывать?

– Сангррид дома, – быстро прошептала Хельга, – а она ужасная ябеда.

Ари посмотрел на Бель. Она вздохнула, подмигнула ему и пошлепала, оставляя следы на снегу, к калитке.

– В таком случае, – крикнула она уже на ходу, – скажи ей, что к ней пришли гости.

11

Амулеты Руты, ведуньи с востока, были закопаны в глухом тупике за сараем. Если в теплое время года сюда заглядывали работники, чтобы отлить или выпить тайком от хозяина браги, то зимой никто не совался. Снова закапывать яму Ари не стал: всё равно её скоро снегом занесет, а если кто-то и упадет, то сам виноват – нужно лучше под ноги смотреть. Лопату он бросил тут же, она принадлежала ещё старой деве Оддни, и тащить её обратно было лень.

Ари не повезло: стоило выйти из-за сарая, как он столкнулся нос к носу с Бъерном, который нёс в руках тушки норок и диких кроликов.

– Ты… – от изумления отец даже ругаться начал не сразу.

– Красивые шкурки, – вежливо заметил Ари и даже слегка склонил голову в почтительном приветствии. Он никак не мог сообразить, как сделать так, чтобы Бъерн позволил Сангррид надеть на себя амулеты.

И снова его охватили сомнения: нужно ли слушать призрак слепой Торве, не сделает ли он хуже Сангррид? Мертвая старуха сказала, что амулеты, как забор, не дадут пройти. Кому пройти, куда пройти? Значит ли это, что ребенок не сможет родиться? И есть ли смысл в словах Джо о том, что не Ари решать, кому появляться на свет, а кому нет? Возможно, судьба этого ребенка уже предначертана, и сейчас Ари играет с богами.

– Ари, извини, что заставила себя ждать! – Бель торопилась к нему, и полы её теплого плаща, подбитого мехом, трепались на ветру. Капюшон упал, и черные пряди волос выбились из прически.

– Мы не рады здесь этому мальчику, – сказал Бъерн недовольно.

– А мы с Джо довольны им, – беззаботно сверкнула улыбкой Бель. Она слегка запыхалась, и её голос прерывался. – Джо считает, что из Ари получится по-настоящему хороший лекарь. Чудесный малыш! – И эта женщина потрепала его по волосам, словно он был теленком. От негодования Ари едва не зашипел и сердито кинул под ноги отцу амулеты.

– Это обереги от злых духов, – буркнул он и ощутил облегчение от того, что скинул с себя всякую ответственность. Пусть теперь Бъерн решает, носить их Сангррид или нет. – Они должны защитить беременную женщину. Но ты можешь их и выбросить, если хочешь, – подсказал он с самым равнодушным видом, на который был способен.

Ари не успел договорить, как ощутил внезапную вспышку холода. Это Иске подкралась сзади и окатила его ледяной водой из ведра.

– Прости! – воскликнула она. – Я случайно. Поскользнулась.

– Надо было остаться и высушиться, а не тащиться домой в мокрой одежде, – раздраженно сказала Бель. – Ты и без того всё время болеешь. В нормальных странах тебя давно утопили бы в море.

– Где? – зубы Ари стучали от холода. Он сидел у очага, укутавшись в плащ Бель, и пил горячее вино с медом.

– Нигде, – резко бросила Бель.

В комнате Ауд Джо и Аста играли в кости. Слышались тихие голоса и негромкий смех. За окном уже темнело. Началась метель, и в трубе завывал ветер. В такую погоду было особенно уютно возле огня, даже если рядом с тобой находилась сердитая чужая женщина с некрасиво-черными глазами.

– Я хочу есть, – протянул Ари капризно на правах почти больного. Он ожидал, что Бель скажет что-нибудь грубое и уйдет в комнату, устав от заботы о нем, но она ответила спокойно:

– Подожди, кажется, осталась каша с обеда… Я подогрею.

В ленивой полудреме Ари наблюдал, как она двигается по кухне, режет хлеб и сыр, мешает кашу в кожаном котелке, морщится от поднимающегося ей в лицо пара. Её тёплое серое платье было довольно стареньким, на локтях красовались заплатки, сейчас на Бель не было никаких украшений, и она походила на обычную служанку.

– Не вставай, – сказала она, заметив, что Ари приподнялся, чтобы пересесть к столу. – Посиди ещё у очага.

– Мне слишком жарко.

– Давай, я заберу у тебя плащ. Как себя чувствуешь? – Бель поставила перед Ари тарелку с кашей и положила руку ему на лоб, проверяя, нет ли жара. Рука была прохладной и сухой.

– Со мной всё хорошо, – против обыкновения Ари не отшатнулся в сторону.

– Что у тебя произошло с Иске? – Бель не спешила убирать руку. Напротив, она откинула со лба Ари волосы и повернула его лицо к себе так, чтобы видеть его глаза.

– Ничего.

– Женщина ведет себя так, если мужчина слишком настойчиво добивается её или же если не добивается вовсе…

Ари невольно опустил взгляд. Бель тихо засмеялась и помотала его голову из стороны в сторону. Потом, наконец, отодвинулась и села рядом, положив локти на согнутые колени.

– Оскорбленная пятнадцатилетняя девочка с таким темпераментом пострашнее целой вооруженной дружины, знаешь об этом? – спросила Бель.

Чтобы не отвечать ей, Ари принялся есть. Каша оказалась очень горячей и обжигала ему горло, но это было меньшим злом по сравнению с темой беседы.

Впрочем, Бель не нуждалась в его ответах.

– Иске уже достаточно взрослая для того, чтобы искать себе мужа, – продолжала она задумчиво, – но мне бы не хотелось, чтобы этим мужем стал ты.

От изумления Ари всё-таки подавился и закашлялся. Бель, погруженная в свои мысли, постучала ему по спине, и это тоже было странным. Зачем стучать по спине человека, который и так кашляет? Чтобы сделать ему ещё хуже?

– Не пойми меня неправильно, – пояснила она, не обращая внимания на страдания Ари и слезы, выступившие у него на глазах, – но пока тебе не время обзаводится семьей. Будет лучше, если ты будешь свободен, а не связан какими бы то ни было обязательствами. Близкие люди – как камни на ногах, они превращают героев в пустое место. «Я бы, конечно, спас мир, – говорит герой, – но к ужину меня ждет жена, и я не могу собой рисковать, она будет расстроена».

– Что за бред ты несешь? – Ари наконец справился с першением в горле. – Даром мне не нужна эта дурацкая Иске! Я вообще не собираюсь ни на ком жениться! Никогда!

Бель тихо засмеялась.

– В шестнадцать лет так легко говорить «никогда», правда?.. Джо, хватит играть! – она порывисто встала, подол юбки мазнул Ари по лицу. Он торопливо подвинул к себе тарелку, пока эта чокнутая не опрокинула её. – Джо, иди сюда! Я нарисую тебе, как сделать костыли для Ауд! Но нужно будет найти древесину… Ох, что за дикий край, – привычно ругнулась Бель, и Ари так же привычно заглушил в себе любопытство.

Он совершенно не хотел знать, откуда пришла сюда Бель, и главное – для чего. Ари был уверен, что эти знания ему не понравятся.

Под утро Ари проснулся от того, что призрак слепой старухи Торве настойчиво звал его по имени.

– Вставай! – велела она. – Дом горит.

12

Чёрный дым таял в светлеющем утреннем небе.

Бель пнула ногой какую-то балку и заплакала. Плакала она совершенно беззвучно, закрыв глаза и сморщив нос.

Измазанный гарью Джо махнул рукой и побрел к лежащей на снегу Ауд.

Дом старой девы Оддни был слишком далеко от города. Он одиноко стоял на утесе, и к тому времени, как горожане прибежали на помощь, большая часть строения уже вовсю полыхала. Торфяные стены вспыхнули моментально и прогорели в мгновение ока. Всем известно, что нет ничего в мире быстрее пожара.

Если бы Ари вовремя не поднял тревогу, то они не успели бы вытащить Ауд и самое ценное: мешки Джо с полезными травами, сундук Бель с монетами и драгоценностями.

– Мы можем жить в сарае, – неуверенно предложила Аста. Её лицо было красным, ресницы и брови – опаленными.

– Там нет очага и стены слишком тонкие, – возразила Бель, размазывая по закопченным щекам грязные слезы.

Ари слушал их в странном отупении. Сейчас его не волновало, куда они пойдут дальше и что будут делать. Алое стремительное непобедимое пламя, стоило ему закрыть глаза, снова взвивалось вверх, щелкая кнутами-искрами.

– Очаги горели на кухне и в комнате, но пожар начался снаружи, – вдруг сказала Ауд. Она редко разговаривала и обычно не интересовалась тем, что происходит вокруг, полностью погрузившись в мир собственных несчастий.

– Вальгард, – уверенно откликнулась Аста.

Джо шикнул на них.

– Вы не знаете этого наверняка, – тихонько заметил он. – Не навлекайте на нас новые беды своей болтовней.

Бель подошла к Ари и присела на корточки.

– Тебя слепая Торве разбудила? – зашептала она увлеченно. – Какой полезный призрак! Интересно, последует ли она за нами в новый дом? Я слышала, призраки привязываются к стенам…

Её беззаботность вывела Ари из оцепенения.

– Какой новый дом?! – закричал он. – Куда ты собралась?

Бель оглянулась на горожан, которые всё еще разглядывали тлеющие останки.

– Ну кто-то же нас приютит, правда? – спросила она громко.

Несколько женщин попятились назад.

– Никто не пустит тебя на порог с Вальгардом на хвосте, – горько усмехнулся Ари. – Никто не хочет однажды ночью сгореть в собственной постели. И ты не посмеешь попроситься к кому-нибудь на постой.

– Но ведь это север, – возразила Бель, теряя уверенность, – люди просто обязаны быть гостеприимными. Если ты не пустишь гостя на порог, то обречешь его на смерть, разве не так?

Горожане торопливо расходились, бормоча слова утешения. Ильва даже побежала, словно опасаясь того, что Бель и Джо схватят её за тощую косу. Преодолевая встречный людской поток, к ним неторопливо шёл городской глава. В теплом вязаном платке, перекинутом через плечо, у него на груди спал хорошо укутанный внук.

– Беда, – сказал глава, ни к кому конкретно не обращаясь. Кажется, он до сих пор не определил для себя, кто главнее в этой странной общине: Бель или Джо.

– Поджог! – тут же вскочила на ноги Бель. – Вы должны утопить этого мерзавца в выгребной яме.

– Я понимаю, о ком вы говорите, – кивнул глава, покачиваясь, чтобы убаюкать младенца, – но я не могу обвинить человека без доказательств.

– Тогда приютите нас до тех пор, пока мы не отстроимся заново, – быстро предложила Бель, – раз ничем не можете помочь… Вы же несёте ответственность за своих людей, правда? Мы – ваши люди. И кто-то из ваших же людей оставил нас без крыши над головой. Решайте проблему.

От её напора глава сделал несколько шагов назад. Ари не удержался и фыркнул. Бель оглянулась на него и весело подмигнула. Слезы замерзли у неё на ресницах ледяными капельками.

– Мы, разумеется, подумаем, что можно сделать, – пробормотал глава.

Подошла младшая дочь неудачника Атли, Аса. За её спиной маячил высокий молодой мужчина. Ари разглядывал его с интересом: вот, значит, какого раба выкупила эта девчонка себе в мужья.

– Я могу предложить вам угол за небольшую плату, – сказала Аса, – а мой муж, Ньялль, возьмётся за строительство вашего дома.

– Пытаешься нажиться на бедах сестры? – возмутилась Аста.

– Ауд сама виновата в своих бедах, – Аса даже бровью не повела, она смотрела только на Бель. – А я пытаюсь дожить до весны.

Ньялль слушал их с настороженной внимательностью, испытующе переводя взгляд с одного лица на другое. Так себя ведут люди, которые плохо понимают окружающих. Должно быть, он не знал языка. А вот Бель говорила на грасском вполне уверенно – резкий акцент, который она привезла с собой, быстро исчез.

Ауд безучастно смотрела на застывшее в белом безмолвии море. Ей было все равно до сестер и их споров.

– Нас пятеро, – сказала Аста. – Еще Аса со своим рабом-мужем. Мы поместимся в доме отца только стоя на одной ноге.

– Переезжайте вы с Ауд, – быстро решил Ари. Ему надоели дочери Атли до смерти. Он был готов заледенеть в неотапливаемом сарае, лишь бы не видеть каждый день этих идиоток. Равнодушие Ауд бесило его больше всего, а ведь это она была во всем виновата! Почему женщины всегда становятся такими дурами, когда речь заходит о мужчинах? Если любовь довела Ауд до того, что она лежит сейчас на снегу возле дымящегося скелета дома и не может подняться, то лично ему, Ари, никакой такой любви не надо. Неприязнь, которую испытывали к нему горожане, куда безопаснее.

– У нас нет денег, чтобы платить Асе за постой, – губы Асты задрожали. – Работа у Бель была моим единственным доходом.

Аса пожала плечами, Ари дернул Бель за подол.

– Заплати этой крысе, – попросил он. – И пусть Аста и Ауд переедут к ней.

Бель потянула его вверх за капюшон, Ари неохотно поднялся. Он был ниже Бель и не любил стоять рядом.

– А что взамен? – спросила Бель, звеня монетами в кармане плаща. От этого её неосознанного кокетства, от того, что она общалась с ним так же, как со всеми другими мужчинами, от того, что улыбалась сейчас так же, как улыбалась раньше Эрлингу, Ари стало противно.

– Да пошла ты, – ненависть всплеснулась внутри Ари холодной волной. Он отвернулся – от женщин, которые хотели от разных мужчин всегда одного и того же, от родственников, предающих друг друга, от равнодушия главы, укачивающего купленного ребенка, от запаха гари и мыслей о Вальгарде, поджигающем дом со спящей искалеченной Ауд. Ему хотелось отвернуться от всего мира, но вместо этого он почти столкнулся с безумной Уной и её пятью черными платками.

– О боги!

Вблизи у Уны кожа оказалась тонкой и прозрачной, и отчетливее стали видны лучинки морщин вокруг глаз. Глаза были тоже какие-то прозрачные, похожие на море в безветренную погоду. Ари даже показалось, что если напрячься, то можно разглядеть в них каменистое дно и рыбок. Черноту её слишком легкой для зимы одежды разбивала массивная застежка для плаща из моржовых клыков с крупным янтарем.

– Вы можете перезимовать у меня, – хрипловато произнесла Уна вместо приветствия и как-то сжалась, словно ожидая грубость в ответ, отчего Ари успел сдержать летящие с губ злые слова. Тоска и безнадежность в прозрачных глазах сумасшедшей Уны были ему хорошо знакомы, они были и его верными и единственными друзьями с раннего детства.

Пятый муж Уны умер, когда Ари еще не исполнилось и десяти лет. Тогда же он узнал и о якобы преследующем Уну проклятии. Было лето, и Ари вместе со Снувом и Тови сидел у потрескивающего костра на дальнем выгоне. Ночь пахла травами и запеченными кореньями. Снува раздражало дремлющее неподалеку стадо, он терпеть не мог всего, связаного с животноводством, и срывал раздражение на младшем брате, запугивая его страшилками про сумасшедшую Уну.

– Стоит ей только поглядеть на мужчину, как он тут же хочет на ней жениться, – зловещим голосом вещал Снув. – Её бабка была русалкой, точно тебе говорю, женщиной-рыбой. Её поймали в сеть рыбаки и три дня с ней потешались, от этого родилась Инга. Инга родила Уну. Все женщины этого рода ненавидят мужчин и несут им гибель. Никогда не смотри Уне в глаза, Ари, потому что в этих глазах море. Твои внутренности почернеют и сгниют от одного её взгляда…

После той ночи Ари много лет, завидев Уну, кидал в неё грязь и мелкие камни. Дохлые вороны забивали её дымоход чаще, чем дымоходы других горожан, а коровье дерьмо почти не исчезало с её крыльца, но только в теплое время года, ведь от замерзшей лепешки нет никакой радости. Бъерн никогда не ругал Ари за плохое отношение к Уне, горожане считали, что другого она и не заслуживает, и не выгнали её из поселения только из страха показаться суеверными трусами. Последние шесть лет сумасшедшая Уна провела затворницей в своем огромном доме, а после того, как к ней перебрался капитан Гисли, не было такого человека, который бы не советовал ему съехать от неё.

И вот, спустя много лет, Ари узнал, что его непутевый старший брат оказался прав: в глазах Уны было море. Оно притягивало к себе и манило, так же как и притягивали к себе и манили настоящие волны. Ари большую часть своей жизни провел на берегу, любуясь на водную бесконечность, и сейчас ясно услышал шум прибоя, словно море не было скованно льдами, и наглые крики чаек.

– Ты что? – Бель схватила его за руку, и тепло её ладони напомнило Ари, что сейчас зима, и нет никакого моря, есть только снега и льды.

Уна молчала, но её молчание было настойчивым, выжидательным, требовательным. Это молчание было громче любых слов.

– Спасибо, – сказал Ари и, сам не веря себе, поклонился, – мы примем твое предложение.

– Да? – послышался изумленный голос Джо.

– С ума сошел парень, – предвкушая интересную зиму, протянул городской глава.

Бель промолчала и только крепче сжала ладонь Ари.

Капитан Гисли курил трубку на крыльце.

– Я как увидел, сколько дыма, так сразу понял, что бежать уже некуда, – добродушно сказал он, словно обсуждая результаты игры в кости. – Напрочь все сгорело?

– Напрочь, – охотно отозвался Джо. Он вдруг стал очень деятельным, тащил на себе все вещи и без конца что-то говорил молчащей Уне, то и дело пытаясь заглянуть в её лицо.

За ними шла небольшая толпа городских мальчишек, громко распевающих дразнилки про Уну и её глупых мужчин.

– Джо ничего не грозит, – утешила сама себя Бель по дороге к дому Уны, – у него обет безбрачия. А ты еще мальчик… До капитана Гисли мне и дела нет. – После чего она совсем развеселилась и остаток пути рассуждала о преимуществах жизни в центре города, а не где-то там на отшибе. Ари почти не слушал её, но упоминание об Эрлинге уловил несколько раз.

Уна отвела им просторную комнату за кухней с длинным очагом и большим окном. Здесь было тепло и уютно, кровать Бель была отделена причудливо разрисованной ширмой, а под своей кроватью Ари обнаружил позолоченный горшок, который долго и с недоумением разглядывал, пока Джо с хохотом не объяснил, для чего он.

У Уны, несмотря на её несметные богатства, прислуги не было, и совсем скоро Ари понял, как она смогла продержаться столько лет в глухом молчании и не повеситься на своих платках: целыми днями вдова что-то скребла и чистила, готовила и стирала, вытряхивала и подметала. За ней неотвязным псом следовал капитан Гисли, попыхивая трубкой и поблескивая масляными взглядами.

Бель, шипя от боли в уколотых пальцах, подгоняла под свою фигуру подаренные Уной наряды. Джо посещал пациентов, которыми как-то незаметно успел обрасти. Ари попытался было развлечь себя тем, что забрасывал через невысокий забор мимо проходящих людей снежками, но быстро понял, что уже вырос из такой забавы, и заскучал.

Вскоре стало ясно, что мимолетный порыв, который привел Ари в этот дом, прошел. Но молчаливая, бесшумно скользящая по дому, похожая на тень Уна то и дело искала взглядов Ари. Стоило ему поднять в её присутствии глаза, как он сразу окунался в прохладу спокойного моря. По ночам ему начали снится кошмары о том, что он тонет. Ари боялся Уну и ничего не мог с этим поделать, поэтому всячески избегал хозяйку дома и старался не выглядывать из-за ресниц.

А потом наступил день, когда невозмутимый Джо и добродушный капитан Гисли подрались, и всё стало гораздо хуже.