Текст книги "Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура"

Автор книги: Тамерлан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

Предпринимая отчаянную войну для изгнания узбеков и усиливая себя войсками, Тамерлан озаботился их содержанием. Чтобы иметь склад запасов, он овладел замком Аладжу, гарнизон которого, состоявший из 300 воинов, присоединился к его отряду. Прибыв в окрестности Балха, он послал разведчиков за р. Аму, которые, возвратясь, объявили ему, что Ильяс-Ходжа с войсками находился в окрестностях г. Тармеда и что войска эти производили всякого рода жестокости и грабежи.

Это увеличило отряд Тамерлана постоянно прибывавшими воинами, почему он и решился начать военные действия против своих врагов, хотя силы их были в десять раз более его сил; но он был уверен, что ненависть к узбекам, при малейшем его успехе, будет быстро увеличивать его силы, что и случилось. Необыкновенное искусство и мужество доставляли ему в стычках и битвах почти постоянный успех, и, после множества удачных сражении, он успел прогнать узбеков за р. Сыр (1369–1370 г.).

Не имея подробных планов той местности, на которой происходили эти битвы, нельзя судить о достоинстве распоряжений и тактических движений Тамерлана; поэтому считаю бесполезным описывать их. Можно только делать заключение о мужестве и искусстве Тамерлана из того, что, начав войну с 2-тысячным войском против 20-тысячной армии узбеков, противопоставленной ему, кроме 80 000, находившихся в крепостях между реками Аму и Сыром, он успел победить их и прогнать за р. Сыр.

Когда Ильяс-Ходжа был принужден удалиться за р. Сыр, множество узбеков было оставлено в гарнизонах по разным крепостям Трансоксаны. Чтобы не затянуть войну осадами крепостей, Тамерлан написал от имени Ильяс-Ходжи предписания комендантам крепостей очистить их, послав им эти предписания с узбеками, но в то же время издали следовали войска Тамерлана, поднимая на большом пространстве пыль, чтобы силы их казались многочисленнее. Это побудило комендантов скорее очищать крепости, что делалось большею частью ночью. Этою хитростью были очищены почти все крепости Трансоксаны.

Этими-то испытаниями судьбы и превратностями счастья Тамерлан научился выбирать людей, оценивать их по достоинству и подготовился к той великой роли, которую он потом играл в течение остальных 35 лет своей жизни. Вероятно, во время скитальческой жизни своей в степях он составил те правила политики и войны, которые потом, в виде завещания, оставил своим детям и потомкам.

К этому же времени укрывательства его в степях Хорезма и Хорасана надо отнести предание, рассказываемое о нем киргизами. Сидя однажды возле кустарника, он увидел большую букашку, которая силилась взобраться на верх одного стебля, но ветер качнул стебель, и букашка упала на землю; она вторично стала взбираться на вершину стебелька, вновь оборвалась и упала; эти усилия взобраться на верхушку и падения с ветки повторялись несколько раз; наконец, после тщетных попыток и усилий взобраться, букашка всползла на верхушку стебля и отыскала там для себя корм.

Тогда Тамерлан сказал: «Это маленькое насекомое должно служить нам примером терпения и настойчивости; несмотря на все превратности счастия, мы не должны унывать и должны всегда надеяться, что с постоянным стремлением к хорошо обдуманной, предположенной цели и с терпением достигнем до нее».

В надежде своей на лучшее будущее Тамерлан поддерживал себя не только врожденным ему мужеством, но и верным соображением, что управление джагатайским ханством Ильяс-Ходжи с его узбеками, привыкшими к своеволию и хищничеству, будет усиливать ненависть к ним в жителях ханства; что магометанское духовенство и потомки Магомета, имевшие тогда большое влияние на дела во всех мусульманских землях и защищая которых он навлек на себя гнев узбеков, будут тайно содействовать его видам; вероятно, также и религиозные убеждения поддерживали его в несчастии.

В его суеверный век, когда верили астрологии, снотолкованиям и разного рода предсказаниям, Тамерлан во всех трудных случаях своей жизни прибегал к ним, но чаще всего гадал по Алкорану[273]273
  По Корану.


[Закрыть], приступая к какому-нибудь важному делу.

По изгнании Ильяс-Ходжи за р. Сыр Тамерлан хотя везде был принимаем с энтузиазмом, как освободитель, и в самом Самарканде ему дали титул великого и героя своего века, однако не ослепился этим и, не будучи прямым потомком Чингисхана и опасаясь новых междоусобий, был так благоразумен, что не домогался титула хана, а по совещании с амиром Гуссейном решился созвать курултай (общее собрание вельмож своего ханства), для избрания хана. Выбор пал на потомка Чингисхана Кабулшаха-Аглана, который в смутное время междоусобий и своеволий узбеков решился вести уединенную жизнь и поступить в дервиши.

Само собою разумеется, что Тамерлан и амир Гуссейн именем этого хана управляли ханством. Тамерлан вскоре потом сумел отделаться от своего соперника, амира Гуссейна, который своею жадностью к приобретению богатств навлек на себя ненависть народа. По смерти амира Гуссейна Тамерлан приступил к выполнению своих властолюбивых планов, которые он мог беспрепятственно совершать, прикрываясь властью избранного им хана и предположением подчинить ему все прежние владения джагатайских ханов.

В это время нравы монголов изменились: сливаясь с туземцами, монголы сделались отчасти народом оседлым и в южной части джагатайской империи почти все приняли магометанскую веру. Эта вера со своим фанатизмом и сделалась в искусных руках Тамерлана главным рычагом его военно-политической машины, которою он умел действовать с необыкновенным искусством. В этом отношении система управления Тамерлана отличалась от Чингисхановой, который не держался ни одной религии и умел возбуждать в своих войсках фанатизм к завоеванию другими средствами.

Не имея намерения описывать жизнь этого завоевателя и желая только ознакомить с его военными и политическими правилами, с введенным им военным искусством (вероятно, большею частью заимствованным от Чингисхана) и с главнейшими его походами, не буду говорить подробно о его действиях до 1389 года, когда он, пользуясь влиянием, доставленным его победами и политикой, а также освобождением своей родины от притеснений узбеков, приобрел неограниченную власть и начал управлять по своему усмотрению наследием Джагатая.

По закону Чингисхана никто не имел права объявлять себя во владениях монголов ханом, не происходя от его крови. Но для всякого закона есть извороты: хотя память Чингисхана была еще в уважении и закон его в форме соблюдался, так как Тамерлан писал все указы именем ханов, избранных им из потомков Чингисхана, но сам управлял их именем совершенно самовластно, раздавал царства своим детям и внукам и оставил им обширное наследие.

Для утверждения своей власти он прежде всего озаботился об увеличении и устройстве своих войск, вводя между ними постановления Чингисхана. Выше было сказано, что, готовясь к изгнанию из Трансоксаны Ильяс-Ходжи, Тамерлан, из присоединившихся к нему для этой цели воинов, избрал 313 человек самых преданных ему, одаренных качествами, необходимыми для хорошего начальника, знающего военное искусство и испытанного в предшествовавших боях. Из них он назначил 100 для начальствования десятками, 100 – сотнями и 100 – тысячами. Остальным 13 он дал более высокие должности. Без сомнения эти избранные воины способствовали к введению дисциплины и тех боевых порядков, о которых будет сказано ниже.

Составив хорошо устроенную армию, избрав столицею Самарканд, укрепив этот город и устроив в нем цитадель, Тамерлан идет войною на узбеков, которые в то время были непримиримыми и самыми опасными его врагами. Разбив их в 1371 году, он отправляется для завоевания Хорезма, берет город Кент приступом, направляется в Ургендж, заставляет хорезмского хана согласиться на предложенный ему мир и выдать дочь свою в замужество за старшего сына Тамерлана, Джехангира.

Потом он совершает еще несколько походов против узбеков, а в 1376 году содействием своим возводит на кипчакский престол Тохтамыша. В 1378 году он опять идет войною на Хорезм, а в следующем году, взяв, после упорной обороны, столичный город его, покоряет всю эту страну. В 1380 году, узнав, что владетель Хорасана восстановил против себя подданных, Тамерлан, по тайному сношению с некоторыми из них, устремляется на завоевание этой страны.

Для этого, устроив мост через р. Аму у г. Тармеда, он переводит через него войска и направляется на Балх, берет его, идет на Андху, Фюршендж и неожиданно является под стенами Герата. Владетель Хорасана покоряется без боя, амиры области следуют его примеру. Вскоре потом покоряются Систан, Кандагар и Афганистан; этому примеру следуют другие владетели, так что все пространство до Мазандерана и Кандагара приобретено почти без боя.

Приняв в состав своей армии военное сословие покоренных народов, для увеличения числа войск, Тамерлан замышляет более обширные завоевания. В 1383 году покоряет Мазандеран, оттуда идет в Азербайджан, Армению, Грузию и простирает свои завоевания до Эрзерума, Тифлиса и Дербента. Из Грузии он направляется на Ван, Испагань, в Южную Персию и покоряет столицу Фарсистана, г. Шираз.

Здесь Тамерлан получает известие, что в его владения вторгнулся возведенный им на престол Золотой Орды хан Тохтамыш, который одну часть своих войск послал на р. Сырдарью и в Бухару, другую через Усть-Урт в Хорезм, где он имел тайных союзников. Тамерлан, узнав, что Тохтамыш дошел уже до г. Бухары, поспешил подать помощь своим подданным и послал легкие отряды кратчайшим путем на город Иезд, а сам с главными силами обошел кирманскую соленую степь на Испагань и Тактапал (вероятно, нынешний Тегеран). Между тем Тохтамыш, узнав о приближении войск Тамерлана и разграбив часть его владений до р. Аму, удалился до прибытия главных сил Тамерлана, частью через Хорезм, частью через р. Сыр.

Тамерлан, прибыв в Самарканд, узнал, что в союзе с Тохтамышем были владетели Хорезма Иликмиш-Аглан и Сулейман-Софи и узбеки, выславшие сильную армию со стороны Ташкента, под начальством амира Анкатуры, который, дойдя до р. Сыр, осадил г. Андекан, но, не сумев взять его, принужден был снять осаду и возвратиться в свои земли. Прежде нежели начать войну с главным своим неприятелем, ханом Золотой Орды, Тамерлану надобно было управиться с ближайшими своими врагами, которые, в случае похода его в обширные приволжские и придонские степи, могли бы опять напасть на его собственные владения, и потому он немедленно направил свои войска в Хорезм.

Когда авангард его прибыл к р. Багдадек, то он послал разъезды для узнания о положении неприятельских сил; подойдя к р. Шедрис, он узнает, что Иликмиш и Сулейман-Софи со своими войсками, забрав лучшее свое имущество, бежали к Тохтамышу. Тамерлан для преследования их отряжает своего сына мирзу Миран-Шаха с пятью амирами, которые, следуя с необыкновенной быстротой по дорогам Комкент и Киз, успели настигнуть войска хорезмцев, разбили их, забрали их имущество и возвратились в Хорезм.

Тамерлан, по возвращении их, берет г. Ургендж (Ургенч), разоряет его совершенно, жителей с их имуществом переселяет в Самарканд и на месте, где был Ургендж, приказывает посеять ячмень. Несколько лет спустя, по возвращении из похода против Тохтамыша, он позволил жителям Хорезма опять возвратиться на свою родину, но для наблюдения за ними велел построить и укрепить города Кент и Хиву.

Предшествовавшее отторжение хорезмцев от власти джагатайских ханов, неоднократные войны их с Тамерланом и упорное сопротивление его оружию показывают, что Хорезм в это время был сильным государством, что население и объем его были значительно более нынешнего хивинского ханства, простираясь как по р. Аму, так и по называемому ныне старым руслу р. Аму, и что г. Ургендж (Ургенч), лежащий ныне в развалинах, был тогда большим торговым городом и обязан цветущим состоянием своему выгодному положению в торговом отношении между ханствами потомков Гулагу и Джагатая и Золотой Ордой; через Хорезм шли тогда товары из Индии и Китая. Самая связь хорезмцев с Тохтамышем показывает, что они обогащались торговлей с Золотой Ордой.

При теперешних наших сведениях трудно определить, как в то время перевозились товары к Ургенджу, сухим ли путем или водой по рекам Сыр и Аму и Аральскому морю к Каспийскому и потом Волгой. Судя по тому, что в Хиве и в низовьях р. Сырдарьи находится множество развалин из обожженного кирпича, что Тамерлан для походов в Хорезм находил возможность быстро переправлять свою армию через р. Аму, надобно полагать, что в то время в Хорезме не было в лесе недостатка и что судов по р. Аму было немало.

Управившись с Хорезмом, Тамерлан обратил свое оружие против войск, расположенных в ближайших восточных частях Кипчакской Орды, послав свои войска к низовьям р. Сыр, разбив здесь и после нескольких сражений прогнав войска Тохтамыша, состоявшие из русских, черкесов, болгар, кипчакцев (вероятно, кайсаков), крымцев, греков, жителей Кафы и Азова, башкир и даже москвитян, имевших в авангарде войска Хорезма, заставил их спасаться поспешным бегством по направлению к Уралу.

Обеспечив себя с этой стороны, Тамерлан в 1389 году решается отомстить узбекам и сыну Туклук-Тимура, Кезер-Ходжа-Аглану, и Анкатуре, нападавшим на него одновременно с Тохтамышем. Оставив для наблюдения за действиями Тохтамыша достаточные силы на низовьях р. Сырдарьи, сам Тамерлан, с армией более чем в 100 000 человек конницы, направляется в земли указанных врагов. Во время похода он увидел, что много лошадей было в худом теле, поэтому отделил из каждого десятка по три человека и, отправив их в Самарканд, лошадей их раздал другим воинам, так что с запасными лошадьми у каждого воина было по две лошади.

Вероятно, Тамерлан шел местами, по которым ныне проходит Дорога на ст. Верную, посылая в ущелья гор партии для захвата и истребления неприятеля. За несколько переходов до Иртыша, найдя удобные пастбища на урочище Карагутшур, Тамерлан с главными силами остановился для поправления своих лошадей, а для отыскания и преследования неприятеля послал по направлению к Иртышу 30 000 человек конницы.

Когда этот отряд дошел до р. Иртыша, то разделившись на части и переправив одну часть на другую сторону реки, войска эти, следуя по ней, сыскивали неприятеля по сторонам и на островах Иртыша и с множеством пленных и богатою добычей возвратились к главным силам. Тогда Тамерлан, отправив пленных и добычу под конвоем в Самарканд, сам с главными силами перешел через степи к Емал-гужу, где был дворец, называемый Сарай-урдам, и где была столица ханов этой Орды. Здесь Тамерлан созвал совет из всех начальников главных частей армии, пригласив на него и всех знавших топографию этой части степей и места, где неприятель мог найти укрытие со своими стадами, так как цель Тамерлана была та, чтобы ослабить неприятеля так, чтобы и в походе его против Тохтамыша не осталось в тылу сильного врага.

На этом совете решено было разделиться на пять частей: одна, под начальством сына его, Омер-шеика, начальствовавшего округом Андекан, была направлена через гору Дубешин-андур и Кара-кожа; другая, из 30 000, направлена на Кара-Арт и Шуруглук; третья, из 20 000, на Сагизган, Сугулган, Лиг и Шевейяр; четвертая, тоже из 20 000, по дороге Уритшур на Бикур, а пятая, при которой был сам Тамерлан с его гвардией и войсками его собственных владений, шла по дороге на Олук-куль и Ситш-кандабан. Сверх того, дано было особое приказание начальнику войск, оставленных против Тохтамыша, идти от р. Сыр также к северу, для преследования узбеков.

Они шли на Урдубад, перешли через р. Абейле и шли на Сутгель Тиштшеклик, Балайкан, Салуджи в Молзуду; встретив хана Монголистана, Кезер-Ходжа-Аглана, с его армией, вступили в сражение; но, как оно было нерешительное, то по взаимному условию решено было разойтись, и эти войска Тамерлана направились к Юлдузу. Но один из этого отряда успел поспешно догнать Тамерлана у Кейту и сообщить о происшедшем сражении. Тамерлан, прибыв в Юлдуз, выбрав там самых храбрых воинов и оставив обоз, перешел через р. Улакианур, прошел степь, прибыл в Карабулак, оттуда через Тебер-таш пошел в Кушон-кей, где настиг неприятеля и рассеял его армию; потом, следуя через горы Нарин-кетель, продолжал преследовать неприятеля до Караташ и заставил хана Кезер-Ходжу спасаться поспешным бегством.

После преследования его до Кулан-кетель Тамерлан пошел в обратный путь на Ялих, Кажиртон, Билажир и соединился с прочими своими отрядами в условленном месте Юлдуз. Так как каждому отряду даны были надежные вожаки для указания мест, где мог укрываться неприятель, и определены направления, по которым должно было идти, и круг действий, то отряды эти выполнили свое назначение очень успешно. Сборным местом всех этих частей назначена была долина Юлдуз, потому что здесь были превосходные пастбища, хорошая вода и умеренный воздух.

Все эти отряды на всем пути, по которому проходили, забирали у неприятеля людей, скот и имущество, с громадным обозом прошли по степям и ущельям небольших гор и соединились в долине Юлдуз. Здесь Тамерлан, по своему обыкновению, награждал более отличившихся воинов и угощал свои войска разными яствами, напитками и увеселениями, причем самые красивые женщины из числа пленных угощали воинов, поднося им в дорогих чашах кумыс (в переводе Лакруа везде говорится «винами»; но Тамерлан, как ревностный магометанин, вероятно, не дозволил бы употребление вина, да и где его было взять в степях и возить при войсках).

После отдыха он послал сына своего, Омер-шеика, с сильным прикрытием, на юг Небесных гор, приказал идти через железные ворота, называемые Калуга, разбить укрывшегося там неприятеля (что Омер и исполнил) и через Кузан, Утчеферман и Кашгар возвратиться в Андекан; другие части шли по северную часть хребта; сам Тамерлан отправился вперед и в 22 дня прибыл в Самарканд.

Не довольствуясь таким погромом своих злейших врагов, Тамерлан в следующем году вновь посылает туда же 25 000 конницы. Войска эти, отыскивая везде неприятелей, напали на след хана их Камареддина, преследовали его и, узнав, что он переправился за Иртыш и скрылся в леса Сибири, после 6 месяцев похода возвратились в Самарканд.

После такого побоища, разграбления неприятельского имущества и увода в плен большей части его жителей Тамерлан уже надолго обезопасил себя от вторжения узбеков и мог приступить к войне против Тохтамыша, располагавшего многочисленными силами Золотой Орды. Для достижения войск ее Тамерлану надобно было пройти по пустынным степям более 2000 верст; по обширности их, при искусном со стороны неприятеля действии, война могла бы затянуться надолго, а лишением средств продовольствовать многочисленную армию вынудить Тамерлана к отступлению, которое могло бы быть для него гибельным.

Тамерлан хорошо понимал это и потому заблаговременно озаботился привлечь к себе в Золотой Орде врагов Тохтамыша и завязал тайные связи с лицами, имевшими влияние на дела этой Орды, что вывело его из затруднительного положения и доставило ему победу. Вообще Тамерлан для достижения успеха не стеснялся в средствах.

Но прежде описания этого и некоторых других походов его, полагаю необходимым ознакомить читателя с военными постановлениями и военно-политическими правилами его, написанными им самим для своих потомков.

По всей вероятности, они были не что иное, как возобновление постановлений и правил Чингисхана, с некоторыми изменениями и усовершенствованиями, сообразно положению Тамерлана и духу времени. Сокращенное изложение их дополнит наши сведения о военном искусстве монголов.

2. Состав и устройство войск Тамерлана

Войска Тамерлана состояли из пехоты и конницы. Впрочем, пехота его в дальних степных походах была снабжена лошадьми; конница или, по крайней мере, значительная часть ее, в случае надобности, была приучена сражаться в пешем строю, следовательно, соответствовала нашим драгунам; она спешивалась в тех случаях, когда надо было вернее и сильнее стрелять из лука, но, без сомнения, действовала лучше на лошадях, нежели в пешем строю, потому что кочевые народы с малолетства свыкаются с лошадью.

Конница разделялась на простых и отборных воинов, составлявших легкую и тяжелую конницу. Сверх того, были особые телохранители Тамерлана, в роде гвардии.

Кроме этих главных родов войск были еще: 1) понтонеры, или судовщики, набираемые преимущественно из жителей, занимавшихся судоходством по рекам Аму, Сыр и др.; они употреблялись для устроения судов и наведения мостов; 2) метатели грегорианского, или греческого, огня; 3) разного рода рабочие, умевшие устраивать осадные машины и обращаться с метательными орудиями. Множество осад, предпринятых Тамерланом, и искусное действие грегорианским огнем и метательными орудиями, очень много способствовавшими при большей части осад к взятию крепостей, показывают, что этот род войск был доведен до большого совершенства.

Из хода осад, предпринятых Тамерланом, видно, что ему были известны почти все способы, употреблявшиеся греками и римлянами для овладения крепостями. В сражении против Баязида он имел слонов, с которых посаженные на них воины стреляли грегорианским огнем;. 4) для действий в горах Тамерлан имел особого рода пехоту, составленную из горских жителей, следовательно, привыкших к горной войне, умевших влезать на крутые утесы; воины эти часто оказывали ему услуги при овладении ущельями, горными проходами и крепостями, расположенными на крутых горах.

Войска, как и у Чингисхана, были разделены на десятки, сотни, тысячи, тумэны (10– или 12-тысячные отряды) и проч., предводимые десятниками, сотниками, тысячниками и амирами; последних было 12 степеней, от 1-й до 12-ой. Амиры владели разными племенами, и степени их, вероятно, зависели от числа войск, выставляемых племенем.

3. Вооружение и походные запасы, производство в чины, власть начальников и жалованье

Тамерлан требовал, чтобы во время войны простые конные воины, или легкая конница, имели для похода лук, колчан со стрелами, меч, или палаш, пилу, шило, иглу, веревки, топор, 10 наконечников для стрел, мешок, турсук (кожаный мешок, употребляемый для возки запасной воды по безводным местам и для переправ), две лошади; сверх того, каждые 18 человек должны были иметь кибитку (шатер из войлока).

Отборные воины, или тяжелая конница, были вооружены шлемами, латами, мечами, луком и стрелами; каждый из них должен был иметь по 2 лошади и каждые 5 человек – по одной кибитке (вероятно, это просторное помещение необходимо было потому, что оборонительное оружие занимало много лишнего места и что тяжеловооруженные воины должны были иметь особую прислугу, которая там же должна была помещаться).

Кроме того, были особые отряды воинов, вооруженных палицами, секирами, саблями, а лошади их были покрыты тигровыми кожами. Эти воины, вероятно, составляли телохранителей Тамерлана. Воины должны были носить сабли на левой стороне, а мечи – на правой. Каждый десятник должен был иметь свою палатку и 5 лошадей и был вооружен кольчугой, мечом и луком со стрелами. Сотники были обязаны иметь 10 лошадей, свою кибитку, из оружия – меч, лук, стрелы, палицу, булаву, кольчугу и латы.

Тысячники должны были иметь при кибитке навесы, или зонтики, и несколько запасного оружия, как то: кольчуг, шлемов, лат, пик, мечей, колчанов и стрел.

Амиры 1-го класса имели одну кибитку о двух навесах, другую – шитую золотом (вероятно, назначенную для принятия начальников во время смотров и угощений) и значительный запас оружия, для снабжения им простых воинов.

Высшие амиры, от 2-й степени до 12-й, или до главнокомандующего, должны были иметь еще большие запасы оружия и обозы.

Первый амир был обязан вести с собою 110 лошадей, 2-й – 120 и так далее, до главнокомандующего, который не мог иметь менее 300 лошадей.

Пехотный воин должен был иметь меч, лук, несколько стрел, но, в случае предстоявших сражений, число стрел предписывалось особым повелением. В походе против Тохтамыша велено было иметь каждому воину по 30 стрел. Из этого видно, что пехота была только легкая, но, вероятно, в случае надобности, тяжелая конница, спешившись, заменяла тяжеловооруженную пехоту.

Закон Чингисхана, повелевавший перед выступлением в поход или перед сражением осматривать войска, оружие их и вообще все, что воины должны были иметь с собою, Тамерлан соблюдал во всей строгости.

Производство в чины. В каждом десятке из отборных воинов выбирался тот, кто соединял благоразумие с мужеством, и, после согласия девяти других, делался десятником; из десятников отличного по способностям и деятельности производили в сотники; 10 сотников имели начальником тысячника, обыкновенно избираемого из детей амиров или князей, опытного, искусного в военном деле и испытанной храбрости. Каждый начальник имел своего помощника, который в случае надобности замещал его.

Власть нанальников. Десятники имели право принимать на службу в воины, на место бежавших или умерших; сотники могли утверждать в должности десятников, выбранных их товарищами, а тысячники – сотников, и Тамерлану доносили только, что такой-то бежал или умер и замещен таким-то. Вероятно, были пятидесятники и пятисотенные начальники, о которых, впрочем, Тамерлан в своих постановлениях ничего не говорит. Такого же рода чиноначалие было и в службе гражданской.

Как в той, так и в другой власть начальников состояла в наказании непослушных, в изгнании тех, которые нарушали долг службы, и в замещении их. Тамерлан, по-видимому, не любил телесного наказания и запрещал его, говоря, что начальник, власть которого слабее кнута и палки, недостоин сана, им занимаемого.

Итак, простые воины могли достигать звания десятников и сотников; но для достижения высших степеней из простых сотников нужны были или важные заслуги, или особые дарования, потому что в сан тысячника производились обыкновенно или князья или амиры, то есть начальники племен, или дети их. Следовательно, в эти должности назначались люди, принадлежащие к высшему сословию, составлявшему род дворянства, могшие по состоянию своему получать образование в училищах и имевшие политическую власть. Разделение амиров на 12 степеней, вероятно, зависело от величины их владений: 1-й степени амиры начальствовали отрядами в 1000 человек конницы, 2-й степени – 2000, 3-й степени – 3000 и так далее, до амиров 12-й степени, которые начальствовали 12 тысячами конницы и более.

Жалованье. Кочевые народы вообще, не будучи хорошо знакомы с монетной системой, стоимость вещей обыкновенно выражают ценою лошади, барана, верблюда и проч. От этого у Тамерлана плата жалованья определялась ценою лошади воина. Жалованье отличного воина простиралось от 2 до 4 цен его лошади; десятники получали против десяти воинов, сотники – против двух десятников, тысячники – против трех сотников. Всякий воин, совершивший преступление, терял десятую часть своей платы.

Жалованье амиров простиралось, смотря по их достоинству, от 1000 до 10 000, а наследников Тамерлана – до 12 000 лошадиных цен, и последнему еще давалась область; прочим детям и внукам его содержание уменьшалось по степени родства и возраста. Пехотные воины, слуги (вероятно, оруженосцы или адъютанты амиров и Тамерлана) и шатерники (юртжи) получали жалованья от 100 до 1000 лошадиных цен. Большое жалованье пехотным воинам дает повод заключать, что служба их была почетнее и тягостнее конной и что пехота должна была составлять отборное, испытанное войско, но по дороговизне содержания не могла быть многочисленной.

Жалованье войскам назначалось из участков земель, распределенных на военные округи, управляемые особыми начальниками, а также из доходов некоторых областей и городов. Так как Тамерлан бил свою монету, то жалованье деньгами могло назначаться тем войскам, которые располагались между оседлыми народами и были знакомы с деньгами; другим давали жалованье ячменем и произведениями земли; но лошадь, вероятно, принята была за единицу ценности при раздаче окладов.

Награды воинов за отличия состояли: в похвале, прибавке жалованья, подарках, увеличении доли при раздаче добычи, повышении в чине, в почетном титуле, названии богатырем (багадуром, по-киргизски – батыром), храбрым и проч., а при отличии целых частей войск – в раздаче литавр, знамен и проч.

4. Начала регулярности в войсках Тамерлана

Эта организация войск Тамерлана показывает, что они должны были иметь более или менее правильный строй, что каждый воин должен был знать свое место в десятке, каждый десяток – свое место в сотне, сотня – в тысяче и так далее.

Прежде сражения опытный и искусный военачальник должен был сделать обозрение поля сражения, узнать свойства неприятеля, сравнить, в чем он имел преимущество, и стараться вознаградить свои недостатки, наблюдать, как неприятель нападал, всею ли массою разом или частями, проникнуть, не имел ли он каких-либо особых планов, чтобы с лучшими уверенностью и успехом противодействовать им.

Большое искусство, по словам Тамерлана, состоит в том, чтобы наблюдать минуту, когда неприятель хочет нападать или отступать, хочет ли он возобновить атаку или довольствоваться первою. Начальник, по словам Тамерлана, не должен теряться в минуту действия; подобно тому, как боец употребляет части своего тела: руки, ноги, голову, грудь и проч., потому что каждая из них есть для него особое оружие, так и начальник должен наблюдать за тем, чтобы войска его, по мере надобности, действовали стрелами, секирами, палицами, кинжалами или мечами.

Сражение начиналось легкими войсками, стоявшими на аванпостах, метанием стрел и дротиков, потом – авангардом. Когда нужно было поддержать его, то входил в дело авангард правого крыла, потом левого; если нужно было еще подкрепление, то вступали в бой левая половина правого крыла и правая левого; когда и их было недостаточно, то вступали в бой остальные части обоих крыл, и в то же время уведомляли Тамерлана о положении дела (это Тамерлан требовал, вероятно, когда сражение происходило вблизи главной армии. Как искусный полководец он мог посылать с умыслом небольшие части войск, чтобы узнать способ нападения, свойства неприятеля или достигнуть какой-либо цели).

Если и эти усилия были недостаточны, то амир должен был с главными силами, то есть с резервом броситься на неприятеля сам, с полною уверенностью, что девятая атака доставит победу.

В то время, когда почти все народы, не имея правильного строя, сражались толпою без тактических соображений, увлекались в бой, следуя стремлению своей храбрости, бросаясь на неприятеля без порядка, войска Тамерлана имели правильный строй и несколько линий, которые они постепенно вводили в бой, и наконец, когда последовательными нападениями неприятель был ослаблен и утомлен, они вводили в дело сильный и свежий резерв, составленный из лучших войск, который и мог всегда решить победу.