Текст книги "Манелиос: Рождённый Мёртвым (СИ)"

Автор книги: Tairen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Отыскав в своей собственной памяти моменты, как некто взбирается на лошадь, которые видел в фильмах, я буквально в одно движение проделал то же самое. Честно скажу, оказавшись в седле, сначала и не понял, что произошло. Нет, вряд ли я лишь по каким-то далёким и бесцветным образам смог бы такое провернуть с первого раза. Мне явно помогла память этого тела. А может, даже память тех людей, чью жизненную энергию поглотило “Сердце”. Я пока ещё крайне смутно понимаю, что есть “жизнь”, и что конкретно я ощущаю.

– У вас неплохо получается, господин, – расплылась в похвале Рафаэлла, которая, похоже, очень надеялась, что ей не придётся обучать меня езде. Ну что ж, тут ей повезло. Но от рассказа об этом мире она точно не отвертится. И я даже знаю с чего стоит начать. Только в первую очередь надо разобраться с ещё одной проблемой.

– Залезай на лошадь, – обернулся я к зомби, который после предыдущей моей команды так и продолжал стоять будто вкопанный. Каким-то чудным образом воскрешённый мной человек всегда понимает, когда я обращаюсь именно к нему. Может, это тоже своего рода магия? Вот и сейчас он подошёл к ближайшей лошади и довольно шустро на неё запрыгнул. А после того как Рафаэлла протянула ему верёвку, я продолжил говорить: – Держи сбрую и следуй за мной.

Мужчина выполнил первую часть команды, и я слегка поддал вперёд, чтобы убедиться, что и вторую половину он понял правильно. К большой удаче, всё прошло как надо. Ведь я вполне ожидал того, что команду “следовать” он решит выполнять пешком и мне придётся давать ему уточнения. Но этого не произошло, и он следом за мной заставил лошадь сдвинуться с места. А вообще, всё логично. Слезать же я ему не говорил, а такую своевольность он себе позволить просто не может.

Рафаэлла тоже оседлала свою лошадку, подхватила за верёвку вторую, и мы в лёгком темпе отправились к ближайшему городу.

Глава 5

Пока моё полумёртвое тело мерно покачивалось в седле из стороны в сторону, я напрягал все доступные мощности своего мозга, стараясь проанализировать всю полученную с момента появления в этом мире информацию. И выходило так, что я толком-то ничего и не знаю. Те факты, что удалось выжать из своей новой спутницы, хоть и интересны, но не дают ответа на главный вопрос: “Что конкретно мне делать после приезда в город?”. При “пробуждении” я, стараясь поддержать образ, сказал, что захвачу власть во всей империи. Но даже самый последний глупец должен понимать, что так просто это не сделать. Если уж прошлому владельцу тела не удалось достичь подобного, то, что говорить обо мне? Я ни в алхимии, ни в магии ничего не смыслю. А оставшиеся знания этого тела зарыты так глубоко, что откопать их просто лишь пожелав, не получится. Как бы я ни напрягался, никаких названий ингредиентов для варки зелий так “вспомнить” и не смог. Значит, ни о каком захвате мира и говорить пока что не стоит. Но с чего-то начинать нужно же?

– Рафаэлла, – окликнул я девушку, что ехала впереди меня, ведя одну из наших лошадей под узду, – что ты планируешь делать после приезда в город?

– Что прикажете, господин Манелиос, – я ведь специально задал вопрос так, чтобы она не смогла отвертеться, сказав, что у неё нет плана. Но и тут ей удалось выкрутиться.

– Зови меня Лос, – мне вдруг подумалось, что лучше не светить именем некроманта, который полтысячелетия назад воевал с местным правителем. Маловероятно, что кто-то его ещё помнит, но причины рисковать просто нет. Да и оповещать своих учеников и последователей о воскрешении тоже не вижу смысла. Пока что. Нужно разобраться, что здесь и как, а уже после этого планировать кампанию по увеличению собственной известности.

– Хорошо, господин Лос, – она повернулась ко мне вполоборота и склонилась так сильно, как только могла в этом положении. – Это большая честь для меня.

– И в чём заключается эта честь?

– Моя мать говорила, что далеко не сразу удостоилась того, чтобы вы разрешили называть себя этим именем. Я помню, как она радовалась этому событию. По её словам, вы этим жестом пустили её в свой ближайший круг. Всего несколько живых могли обращаться к вам таким образом. И я благодарна вам, что после столь недолгого знакомства вы признали меня.

– Вот как. Не думал, что для тебя и твоей матери это так много значит.

Интересно получается. Я ни с того ни с сего решил называться именем, которое использовал некромант. Может быть, всё-таки получится что-то вспомнить? Возможно, не сразу, но со временем есть шанс восстановить часть знаний Манелиоса. В своё время мне приходилось интересоваться техниками работы с памятью, так как всё то, что мне хотелось запомнить, просто не влезало в голову. Одна из таких техник основывалась на привязке своего рода маяка или якоря к нужной информации. Это работает примерно так же, как когда мы вспоминаем моменты из детства, лишь унюхав яблочный пирог, который так любила готовить мама. Так что в теории какое-то слово, запах или знакомый образ могут пробудить во мне спящую память. И если с первым пунктом всё просто, и я могу обычным перебором случайно наткнуться на нужный якорь, то со вторым и третьим ситуация обстоит сложнее. Но надежду хоть что-то “вспомнить” я всё равно не теряю.

– Тогда слушай мой приказ, – вновь вернулся я к разговору о не столь отдалённом будущем. – Как приедем в город, продаёшь всех лишних лошадей, а также сдаёшь торговцам всё оружие, которым не будешь пользоваться лично. Или как считаешь, может есть смысл его выкинуть, чтобы нас никто не заподозрил? – вопрос задавал такой интонацией, будто уже знаю ответ, но хочу услышать его от собеседницы.

– Нет, господин, никто этих наёмников искать не будет. А если кто из торговцев и опознает их оружие, то ничего не скажет. Насколько бы наш род ни относился негативно к людям, сами себя они ненавидят ещё сильнее. Никто никому не доверяет, и каждый старается получить выгоду лично для себя. Перед наймом я их проверила. Они не местные. А раз близких тут людей у них нет, то и беспокоиться об их пропаже никто не будет.

– Это хорошо, – с первостепенной проблемой разобрались. Теперь нужно ещё немного расширить свой кругозор. Начнём, пожалуй, издалека: – Не подскажешь, много ли богов погибло за время моего отсутствия?

– Я не слышала о таком, – удивлённо ответила Рафаэлла, вновь обернувшись ко мне. Именно на такую реакцию я и рассчитывал. Сначала сбиваем с толку, а потом спрашиваем то, что на самом деле хотел узнать.

– А кому нынче поклоняются в империи?

– Так же как и раньше, – она на мгновение замолчала, но затем, похоже, поняла, что я жду от неё конкретики, и дополнила: – пантеону светлых богов.

– Есть фавориты у общественности или церкви?

– Я не интересовалась этим вопросом.

– Никталину среди людей тоже почитают? – я продолжал закидывать Рафаэллу вопросами, в надежде услышать хоть какую-то ценную информацию. Про то, что боги существуют, и так стало понятно, когда узнал о продление срока жизни у Мелиодаса, отца девушки.

– Среди близких нам родов людская церковь признаёт лишь Интианну, Воплощение Солнца. В то время как ни она, ни Никталина, ни Ардуинна не состоят в светлом пантеоне. И Дети Солнца этим активно пользуются, стараясь сблизиться с людьми, в желании выбить для себя более выгодные условия для торговли. В последние века они всё больше напоминают мне Детей Камня, которые всегда славились своими навыками торговли.

Новые имена собственные записываем в памяти, но пока не трогаем. Моё полное незнание ситуации будет слишком очевидно, если начну прямо с ходу расспрашивать о названной богине или об очередном роде “бессмертных”.

– Некромантия всё ещё под запретом?

Было немного рискованно делать вывод о том, что и в “моё” время это искусство не жаловали. Но с учётом того, что здешняя церковь поклоняется лишь светлым богам, данное предположение вполне может оказаться верным. Надо же хоть иногда показывать, что я не совсем всю память растерял.

– К сожалению, господин, так и есть. Кроме некромантии, запрещены также и все направления тёмной магии, которые были известны ещё в ваше время.

– А магия жизни?

– Вы имеете в виду лекарское искусство? – она не стала ждать моего подтверждения и продолжила: – Как и всегда актуально. С учётом, что только лекари могут продлевать короткую жизнь людей, их популярность не уменьшается даже в невоенное время. Да и зарабатывают они хорошо. Лишь отсутствие дара от рождения останавливает многих магов от смены рода деятельности. А без него, как и раньше, данным направлением овладеть невозможно.

Её слова натолкнули меня на интересную мысль. Но и до этого в моей голове крутились кое-какие идеи, которые никак не могли сформироваться во что-то конкретное. Я – некромант. Как минимум так тут называют тех, кто может поднимать нежить. Только вот вопрос: если я могу забрать у цели жизненные силы, а затем так же легко передать их кому-то, то чем я отличаюсь от магов жизни? Если уж эта энергия может и мёртвого из могилы поднять, то тяжелобольного точно на ноги поставит. Так мне это видится с моей стороны. И никто не запретит мне попробовать. Если смогу переквалифицироваться, то вряд ли кто-то заподозрит во мне злобного тёмного мага.

Ведь в завоевании мира главное, что? Осторожность! Нельзя просто так взять воскресить тысячную армию скелетов и пойти на столицу. Даже если я соберусь действовать столь топорно, мне всё равно необходимо подготовиться и решить несколько проблем. И одна из них, это энергия. Чтобы обзавестись таким количеством нежити, придётся убить великое множество людей. Как я это сделаю? Не говоря о том, что мои текущие нормы морали просто не позволят так поступить. А на животных столько энергии накопить нереально. Если уж убитая мной лошадь дала столь мало, то более мелкие звери, скорее всего, дадут ещё меньше. Вон, пока мы ехали, я уже успел прихлопнуть трёх крупных комаров с размахом крыльев сантиметров пять. Благо, что садились они не на меня, а на лошадь. Не знаю, как бы я отреагировал, увидев этого монстра у себя на плече. Так вот, после убийства, жизненные силы каждого из них также впитались внутрь меня. Но их приток был столь слаб, что я его еле заметил.

Тогда, где взять мне энергию для армии? Или если не гнать коней, то хотя бы для себя? Если я всё правильно понимаю, то лекари просто делятся теми запасами, что есть у них в теле. Или душе. Тут пока судить сложно. Но одно мне точно ясно, она у них восполняется. В противном случае никто не стал бы заниматься профессией, которая укорачивает их жизненный срок, независимо от сумм заработка. А вот я, похоже, так делать не могу. Я чувствую, как Сердце Жизни постепенно разряжается. Делает оно это медленно. Очень, очень медленно. Но неумолимо. Комаров для подзарядки точно не хватит.

– Почти приехали, господин, – мы приблизились к тому, что Рафаэлла назвала “городом”, когда солнце уже начало потихоньку клониться к горизонту.

Сказать честно, я надеялся увидеть совершенно не то, что предстало перед моими глазами. Мы ещё не выехали до конца из леса, но я и отсюда вижу, что городом это поселение назвать нельзя и с большой натяжкой. Посёлок – максимум. А скорее даже деревня. К тому же, когда я узнал, что тут водится нежить, сразу предположил, что абсолютно все места скопления людей будут окружены хоть какой-то стеной. Мне бы, например, стало обидно, если бы моих курей пожрал заблудший из леса зомби. Да о чём я говорю вообще! Там даже никакого поста охраны на въезде нет! Заходи кто хочешь, делай что хочешь!

– Господин Лос, я думаю, нам стоит оставить вашего подопечного здесь, – я лишь вопросительно посмотрел на неё, и этого хватило, чтобы она дала нормальное объяснение: – С его запасами энергии он до утра не дотянет.

– Я могу его подзарядить, – всё ещё было непонятно, зачем избавляться от воина, не чувствующего усталости, и которого не нужно кормить.

– Да, но тогда нам придётся больше заплатить за гостиницу, – так вот в чём дело. Похоже, она очень трепетно относится к деньгам. Возможно, во время поисков сердца ей приходилось голодать? – Да и лучше вам пока экономить энергию. Вряд ли нам удастся ей хорошо разжиться, не привлекая внимания.

– Я не вижу никакой стражи на въезде. Кто нам помешает оглушить нескольких пьянчужек и выкачать из них жизненные силы? – не то чтобы я собирался это делать здесь и сейчас. Но такой вариант отбрасывать тоже не стоит. Если заряд “Сердца” будет подходить к концу, то я и на такое буду готов пойти.

– Дело в том, что город тут небольшой. Все друг друга хорошо знают. И если кто-то погибнет, пока мы будем там гостить, люди обязательно подумают на нас.

– И у них есть возможность нам противостоять?

– Вы хотите убить всех в городе? – похоже, это означает “нет”.

– Я хочу понять, на что способно местное население, перед тем, как предпринимать какие-либо действия.

– Там сейчас не должно быть никого, кто мог бы дать мне отпор. Если вам будет угодно, господин Лос, мы можем убить персонал и посетителей гостиницы, а затем с самого утра начать избавляться от просыпающихся местных жителей. Если нас заметят раньше времени, то всегда можно осесть в каком-нибудь доме и отбиваться от тех, кто попытается зайти внутрь.

– А нас не захотят сжечь вместе с домом?

– Возьмём заложников, – мгновенно ответила она на мой вопрос. У меня даже сложилось чувство, что об этом она раздумывала уже не раз.

– Мне нравится твой план, – одобрительно кивнул я девушке, – но он не без изъянов. Пусть нашими врагами станут лишь дровосеки, да пасечники, но лучше так не рисковать. К тому же, скорее всего, мне не всегда будет удаваться поглотить жизненные силы человека перед его смертью, а значит, что его кровь прольётся зря. А я не хочу столь бездарно растрачивать жизни людей, которые в будущем могут стать гражданами моей страны.

– Я понимаю, господин. Тогда, что делаем? – к счастью, мои доводы подействовали. Слишком рано опускаться до геноцида. И я очень надеюсь, что до такого вообще никогда не дойдёт.

– Действуем аккуратно. Заселяемся. Продаём ненужные нам излишки. Осматриваемся. Пока у меня есть такая возможность, я бы хотел понять, как живёт местное население. И у тебя, и у меня времени ещё полно, так что торопиться никуда не будем. А пока, – я оглянулся на зомби, – наверное, и впрямь лучше оставить этого в лесу. Лишние косые взгляды нам ни к чему, – и, не слезая с коня, скомандовал: – Отпусти верёвку, – зомби, как и раньше, беспрекословно последовал моему приказу, – теперь слезь с лошади, – быстро осмотрев ближайшие кусты, указал в направление, противоположное от моего склепа. – Иди туда.

Мужчина, продолжая выполнять мои указания, пошёл в ту сторону, куда я направил руку. Ему было всё равно, что там отсутствовала хоть какая-то дорожка. Он шёл напролом, огибая лишь деревья. И пока Рафаэлла перепривязывала лошадей, чтобы иметь возможность их всех вести самостоятельно, я наблюдал за скрывающимся в чаще моим первым воскрешённым подопечным. Интересно, но даже на таком удалении, я всё ещё продолжаю чувствовать исходящее от него дыхание жизни. В моей голове как будто появился маячок, говорящий о том, в каком направлении и как далеко от меня находится поднятая мной нежить. Не уверен, на каком расстоянии работает эта способность, но зомби уже покинул поле моего зрения, а я его всё ещё ощущаю.

– Я готова, господин.

– Поехали, – скомандовал я, и мы, не торопясь, двинулись к “городу”.

Когда мы поравнялись с первыми домами, я полностью переключился во внимание, детально рассматривая всё, что только попадалось на глаза. Абсолютно все постройки деревянные, но сделаны довольно добротно. Крыльцо у каждого здания находится минимум в полуметре над землёй, а у некоторых ещё выше. Может быть, тут зимы особо снежные и холодные? Или это своего рода защита от потенциального неприятеля в лице восставшей нежити? Пока что непонятно.

Наша лошадиная процессия во главе с Рафаэллой остановилась возле единственного двухэтажного здания. Это если считать лишь жилые дома. Чуть дальше по дороге виднеется что-то наподобие небольшой церквушки или скорее даже часовни. Она на пол-этажа выше нашей, как я понял, гостиницы.

– Господин, вы не против, если мы заночуем в одной комнате? Цены тут не самые лояльные, – вновь показала девушка своё нежелание тратить честно награбленные средства.

– Разве так много желающих тут остаться? С чего бы им цены накручивать?

– Сюда часто наведываются травники. Места здесь дикие и необжитые, а потому в лесах вполне можно найти редкие и очень дорогие ингредиенты для зелий и других лекарств. И так как, кроме них, в гостинице никто не останавливается, с них берут своего рода налог на доход.

– А то, что мы не травку приехали собирать, нам никто не поверит, – сам себе кивнул я, – понятно.

– Не беспокойтесь, господин, я буду спать на полу. У меня с собой походный спальный мешок есть.

– Тогда договаривайся и давай глянем на местные условия проживания. А я пока лошадей посторожу, – и только я это сказал, как непонятно откуда появился мелкий мальчуган в перепачканной землёй одежде.

– С вас по полсеребрушки за каждую лошадь.

– Позаботься об этой, – кивнул я на свою, – и этой, – выбрал я вторую по объёму жизненных сил.

– Господин, но моя лошадь – вот эта, – девушка непонимающе посмотрела на меня.

– Теперь уже нет. Вряд ли за каждую из них тебе дадут разную цену. А значит нужно оставить самых сильных, – и, не давая ей успеть загрустить или возразить, тут же загрузил её работой: – Расплатись с человеком и давай уже заселяться.

Глава 6

Пацан увёл указанных лошадей куда-то за здание, а я остался охранять тех, что мы будем продавать. Ведь нет никакого смысла платить за еду для животных, когда есть возможность сбагрить их и чуть-чуть сэкономить. Главное, чтобы нашлись желающие у нас их купить. В крайнем случае всегда можно сильно занизить цену, дабы любой прохожий возжелал избавить нас от обузы.

Пока ждал, пытался понять, чем вообще тут живут люди. Похоже, что ни о какой магии в быту местных речи не идёт. Фактически я попал в классическую средневековую деревеньку. Никаких магических светильников или других артефактов замечено не было. Как мужчины, так и женщины одеты довольно просто. Из материалов преобладает обычная ткань, похожая на хлопок или скорее лён. Цвета блёклые, без изысков. Из кожи тут только обувь, да и то не вся. Вот, например, вдалеке меж домами, я заметил возвращающегося лесоруба, волочащего за собой вязанку дров на чём-то отдалённо напоминающем сани. И это летом-то. Так вот на мужике как раз я и разглядел нормальные кожаные сапоги и лёгкую жилетку. Остальные же могли похвастаться лишь обовью, похожей на сандалии.

Никакого рынка или его аналога я так и не увидел. Либо все желающие торговать уже разошлись по домам, либо обмен товарами ведётся напрямую между жителями. С учётом, что с моего места легко просматривается практически вся деревня, не удивлюсь, если тут люди просто ходят друг к другу в гости, когда хотят что-то продать или купить. Ведь каждый из местных должен чем-то заниматься, чтобы прокормить себя и свою семью. И судя по всему, денег у деревенских немного.

Да тут даже провести досуг негде! Если я ничего не упускаю, то вариантов всего два. Либо идёшь в часовню, а это, то ещё развлечение, либо в эту самую гостиницу, рядом с которой я стою. Когда Рафаэлла заходила внутрь, мне удалось разглядеть небольшой зал со столами. Скорее всего, именно тут проводятся “вечеринки”.

– Всё готово, господин, – отчиталась мне девушка, – вот ключ от комнаты, – и с этими словами она протянула мне ключ, похожий на те, которыми можно открыть старинный сундук. Массивный и жутко простой. Боюсь, что в помещении с таким замком лучше ничего не оставлять. Да и на ночь есть смысл подпирать дверь чем-то тяжёлым.

– Во сколько нам это обошлось?

– Три серебрушки. Правда, за еду придётся платить отдельно, – Рафаэлла слегка поморщилась. – Владелец наотрез отказался включать ужин в стоимость комнаты.

– Не страшно. Бери лошадей и пошли распродавать наше добро.

Девушка вместе с животными направилась к самому большому и хорошо сложенному дому во всей деревне. Я-то думал, что тут живёт кто-то наподобие старосты, а оказалось всё не так. В этом здании обитал местный торговец, через которого большинство жителей и покупали нужные им товары, что не производились внутри деревни.

В доме торговца застряли мы надолго. Рафаэлла билась за каждую полушку, не желая уступать мужчине, с которым спорила. Слушать их перепалку мне было абсолютно не интересно, и когда я вроде как смог разобраться с ценами и валютой этой страны, решил, что стоит навестить ещё одно примечательное место.

Часовня пусть и выглядела потрёпанной от времени, но являлась самым богато украшенным зданием в деревне. Но все эти узоры и лепнина меня совершенно не интересовали. Я лишь мазнул взглядом по всей этой бессмысленной красоте и зашёл внутрь. Меня встретил большой зал, уставленный лавками. В дальней части находилась "сцена", на которой, вероятно, выступает местный священник. С той же стороны я заметил несколько дверей. Никаких исповедален или алтарей я не увидел. Тут всё просто. Люди собираются в этом месте, им в течение часа ездят по ушам, а затем все довольные расходятся. Пастырь рад, что донёс слово божье до тёмной массы, а остальные удовлетворились тем, что приобщились к чему-то более светлому и великому.

Кстати, здешнего просветителя я тоже легко обнаружил. Он находился у одного из столиков, что расположился возле сцены, и зажигал на нём свечи.

– Добрый вечер, – мне хотелось добавить "святой отец", но я сдержался. Кто знает, как их тут называют. Надо было это уточнить у Рафаэллы, но как-то не нашёл удачного момента.

– Пока свет не покинет эти земли, каждый вечер будет добрым, – получив настолько мудрёный ответ, мне стало понятно, что подобного приветствия тут не существует. – Что привело вас ко мне в столь поздний час? Хотите исповедаться в чём-то?

– Нет, – качнул я головой. – Как я могу к вам обращаться?

– Как и ко всем служителям нашей славной церкви, – после этой его фразы, мне захотелось выругаться и заехать чем-нибудь кому-нибудь по лицу. Сначала одна мне постоянно отвечала так, что я никак не мог ничего толком узнать, теперь вот ещё один умник нарисовался.

– К сожалению, я не местный, а потому не знаю, как называют служителей церкви в этой стране, – мужчина, возраст которого давно перевалил за полтинник, с интересом посмотрел на меня.

– Можете обращаться ко мне – светлый отец.

– Даже имя не скажете?

– Имена нужны, чтобы отличать людей друг от друга. В этой деревне я единственный, кто ведёт жителей к свету, так что ни с кем другим меня спутать невозможно.

– Понимаю, – согласился я с его доводами. – Меня зовут Лос.

– И что вы хотите от меня, если не покаяться? Помолиться светлым богам вы можете и без моего участия.

– Я хочу узнать у вас, как здесь обстоят дела с нежитью? – заметив удивлённое лицо собеседника, решил немного разъяснить: – Я довольно давно странствую и стараюсь по мере своих возможностей избавлять людей от этой напасти.

– Так вы инквизитор?

– Что вы имеете в виду?

– Так в империи называют тех, кто борется со всякой нечистью, с молитвой богу на устах. С помощью света они испепеляют восставших из мёртвых, чтобы отправить их души в Светлую Усыпальницу. Разве вы сражаетесь не по тем же причинам?

– Мне нет дела до мёртвых, – пусть я и разговариваю со священником, но говорить, что вершу дела во имя богов как-то не хочется. – Мне важны живые. И именно ради них я и делаю то, что делаю.

– Жизнь лишь дорога, ведущая нас к богам. Нет смысла за неё цепляться или сражаться. Все мы однажды окажемся в Усыпальнице, рано или поздно, – а вот и проповедь пошла.

– Я просто хочу дать людям шанс пройти по “дороге” как можно спокойнее.

– Так понимаю, что с нежитью у вас свои счёты? – хитро улыбнулся мужчина уголками губ.

– И это тоже, – не растерялся я. – Мне просто становится легче на душе, когда знаю, что спас людей от столь неприятной проблемы.

– Каждый находит избавление от грехов в чём-то своём, – согласно кивнул священник. – Но, к вашему сожалению и нашей радости, ничего подобного тут никогда не происходило. До Мёртвых Земель отсюда довольно далеко, а некромантам и прочим заблудшим у нас делать нечего.

– Я вас понял, светлый отец. Тогда с рассветом отправлюсь дальше.

– Пусть твой путь будет светлым, – попрощался со мной мужчина, а я пошёл на выход.

Я предполагал, что возле дверей часовни увижу Рафаэллу, так как перед тем как с ней разлучиться, я сообщил, куда иду. Но тут её не оказалось. А нашлась она всё там же – в доме у торговца. Благо, что с лошадьми они ещё при мне закончили и сейчас договаривались о цене трофейного оружия. Сбагрить наше барахло мы могли и в следующем, более крупном городе. Но именно там девушка и наняла людей, а потому, кто-то вполне мог и опознать их пожитки. Нам же лучше быть как можно тише и незаметнее. Как минимум, когда речь заходит о криминальных делах. В мои пока ещё только формирующиеся планы входит наработка положительной репутации как у церкви, так и у обычных людей. Зачем мне это? Ответ довольно прост. Чем известней я буду становиться, тем легче мне будет получить доступ к нужной информации. К тому же если вдруг мне придётся кого-то скрытно убить, то на меня, как на человека с высокой репутацией, подумают в последнюю очередь.

Разумеется, можно идти и по другому пути – держаться в тени и действовать тайно. Но какой в этом смысл? Зачем себя ограничивать? Ведь я спокойно могу работать в обоих направлениях. На людях я светлый инквизитор, избавляющий их от нежити, а пока никто не видит, занимаюсь своими собственными изысканиями. Не знаю, на какие конкретно жертвы придётся пойти, чтобы вернуть этому телу былую мощь, но, боюсь, что без смертей не обойтись. Нет смысла убивать всех подряд, но я готов к тому, что действовать нужно будет жёстко.

И если я всё же зайду в тупик, у меня останется довольно хорошее место под солнцем. Всё-таки передо мной не стоит цель захватить мир. По своей натуре я больше исследователь, чем завоеватель. Будучи в своём старом теле, я любил читать и путешествовать. Жаль, что из-за того, что я не так уж и давно вошёл во взрослую жизнь, мне не удалось побывать везде, где хотелось. Но зато здесь я могу легко осуществить мечту и посмотреть мир. Пусть это будет и другой мир. Это не так уж и принципиально. Главное, что я планирую делать, так это следовать легенде, которую недавно рассказал священнику. Буду разъезжать между городами и убивать нежить, тем самым не только зарабатывая себе на жизнь, но и пополняя запасы “Сердца”.

– Господин, – виновато посмотрела на меня Рафаэлла, когда мы наконец-то вышли из дома торговца, – я выбила из этого прохиндея всё, что смогла, – её рука неуверенно потянулась в мою сторону, держа пару мешочков.

– Сколько тут? – развязал я верёвочку на одном из "кошельков".

– Если не считать пару серебряников, то всего тут пятнадцать червонцев.

– Четырнадцать, – быстро пересчитал я содержимое мешочка.

– Я попросила, чтобы нам разменяли помельче, – её взгляд упёрся во второй, более тяжёлый мешочек. – Там шестьдесят две серебрушки.

– А в твоих личных запасах сколько? – мой вопрос заставил девушку слегка вздрогнуть. Да, знаю, что бью по больному, но надо понимать, какими финансами мы располагаем.

– Пять серебрушек, – пересиливая себя, ответила Рафаэлла.

– Это с собой, а вообще? – вот не верю, что она не оставила несколько заначек на чёрный день.

– Пара червонцев. Раскиданы по всей стране.

– И где ты их обычно оставляешь? – мне показалось, что у неё глаз дёрнулся от этого вопроса. И пока она собиралась с силами, чтобы ответить, решил её немного успокоить: – Я спрашиваю не для того, чтобы обокрасть тебя. Возможно, мне тоже придётся делать заначки на чёрный день. Вот и хотел узнать побольше у того, кто уже имеет в этом опыт. К тому же я не собираюсь у тебя ничего отнимать. Наоборот, я хочу понять, сколько нужно выдать тебе на карманные расходы.

Последние мои слова будто бы срезали у девушки камень с шеи, который тащил её к земле. Она распрямилась и как-то даже выглядеть стала лучше.

– Пойдём, – сказал я, завязывая мешочки и крепя их к верёвке на штанах, – по дороге расскажешь.

Как оказалось, способов припрятать небольшое количество монет довольно много. Причём пункт “прикопать” среди них не числился. Наличие обильных и частых дождей, а также отсутствие полиэтилена делало эту затею бесперспективной. Льняные мешки очень быстро гниют, а закапывать серебряник в кожаном кошельке экономически невыгодно, так как он стоит столько же, сколько и монетка внутри него. В общем, моя спутница изгалялась как могла. В городах и деревнях деньги рассовывала по разным щелям, в которые никто никогда бы не стал заглядывать. При этом чаще всего она делала это по одной монетке, чтобы случайно увидевший блеск человек, не стал тратить время и доставать. Конечно же, серебрушка – тоже деньги. Особо бедные зарабатывают по тридцать серебрушек в месяц. Но даже так, мало кто будет заморачиваться. А вот детишек стоит опасаться и совать монеты лучше в те места, куда они не дотянутся.

Кстати, о здешних деньгах. Серебрушка считается чем-то вроде минимальной денежной единицы. Примерно как у нас рубль. Но есть и более мелкая монета, сделанная из меди, которую называют полушкой. Равняется она одной десятой от серебрушки. Дальше идёт серебряник. Он и чуть крупнее, и на вид серебро в нём чище. Пять серебрушек равно одному серебрянику. Более дорогие монеты зовутся червонцами. Их уже делают из золота, и они в десять раз дороже предыдущих. Судя по тому, что проскакивало в споре Рафаэллы и торговца, существует ещё некий империал, что ценится даже больше. Но какой у него курс я не понял. Зато мне стало ясно, что червонец тут является самой распространённой валютой среди более богатого населения. А империалы, возможно, и вовсе присутствуют лишь на бумаге. Но это только моё предположение. Не вижу смысла расспрашивать об этом девушку и ещё больше показывать своё незнание.

В итоге, если перевести все мои деньги в серебрушки, то у меня сейчас на руках имеется 762 единицы. И чего собственно Рафаэлла так переживала по поводу наших средств? Наверняка же она знала, что сможет хорошо распродать полученное от наёмников добро. А вот почему она так расстроилась, когда я убил лошадь, теперь стало понятно. Ведь именно за этих ездовых животных мы получили больше 90 % всех денег. Знал бы я это заранее, ни за что бы не стал так разбрасываться средствами. Только вот о том, что обычная лошадь может так дорого стоить, у меня и в мыслях не было. Другой мир, другие правила. Но и того, что удалось выручить, должно хватить надолго.