Текст книги "Обучение принца (ЛП)"
Автор книги: TAFKAB
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
Этой ночью Трандуил и Эрестор поставили Леголаса на пьедестал и боготворили. Принц получил всё, чего желал, и даже больше... Гораздо больше… О таком он не мог даже мечтать. То, что его Мастера делали с ним этой ночью было за гранью…
Эта ночь по праву стала лучшей за всю его долгую жизнь.
В этот раз Боромир не терял времени даром и поспешил убраться из дворца Короля Эльфов как можно быстрее.
Леголас напросился на аудиенцию у Короля и, собрав всю свою волю в кулак, заставил Его Величество выслушать его железные доводы. Честно говоря, он был уверен в том, что Трандуил не воспримет его всерьёз и поднимет насмех, или же просто завалит его на свой письменный стол и жёстко оттрахает, заставив позабыть обо всём на свете. Сын считал, что отец воспринимает его серьёзно лишь в постели и никогда не позволит перечить его воле – воле Короля – за её пределами, но он ошибался. Трандуил внимательно выслушал все его аргументы и – Леголас в этом нисколько не сомневался – также прислушался и к его желаниям. Уважение, с которым отец относился к нему, переполняло сердце юноши любовью.
Каким-то чудом принцу всё-таки удалось убедить Короля улучшить условия договора, который тот вынудил завизировать сына наместника Гондора, и сделать его выгодным для обоих королевств.
До того как Боромир, его свита и заключённые покинули Эрин Гален, принц оттащил посла Гондора в сторону и с лукавой улыбкой на губах вручил ему новую версию договора. Поначалу Боромир воспринял этот дар с подозрением. Но осознав, наконец, что это не очередная жестокая игра бессмертных созданий, подозрение сменилось удивлением, а затем посол и вовсе рассыпался в благодарностях. Причина, по которой Леголас так поступил, была очевидна – Боромир совершенно точно не знал о браконьерах. К тому же, он тоже был чьим-то сыном, а стало быть смельчак не вернётся домой с позором, и его отец будет им доволен.
Человек, казалось, миллион раз попросил у принца прощения за свою дерзость, за грубые слова, за действия своих людей, а Леголас лишь улыбался – он был очень доволен собой.
– Эти двое, – смущённо спросил его Боромир, как будто боясь произнести это вслух. – Ты действительно позволил им делать это с собой?
Леголас расплылся в хищной улыбке. Он вспомнил об отце, который в данный момент лежал прикованный к собственной кровати, в ожидании удовольствия, которое подарит ему сын.
– Конечно! – рассмеялся принц. – Я же принц Эрин Гален! Никто не смеет трахать меня без моего на то позволения!
Они были одни. Сердце принца преисполнилось нежностью к человеку, у которого хватило смелости выступить против грозного Короля Эльфов и встать на его защиту, хоть он в ней и не нуждался. И Леголас, зардевшись от смущения, подарил Боромиру поцелуй, позволив тому заключить его в объятия. Прикосновения человека были очень трепетными, мужчина в благоговении едва касался кожи бессмертного прекрасного создания, не осмеливаясь на большее.
«Он такой милый для человека», – улыбнулся про себя принц.
– Я буду помнить тебя, Боромир из Гондора, даже когда твоё тело угаснет, а твоё имя сотрётся из памяти людей и навсегда исчезнет со страниц истории вашего рода, – сказал Леголас и отстранился, не давая Боромиру надежды на большее. И тем не менее, он действительно имел в виду именно то, что сказал. Искренняя забота и смелость человека тронули его сердце.
– Благодарю тебя за помощь. Спасибо за то, что вмешался и убедил Короля изменить договор, – сказал Боромир, его голос дрожал от переполнявших его эмоций. – Я сохраню воспоминание о тебе в своём сердце на всю жизнь, – человек имел в виду нечто гораздо больше, чем осмелился сказать вслух. Леголас понял это по его взгляду. – Должен признаться, ты превосходно исполнил свою роль, – со смущённой улыбкой добавил сын наместника Гондора.
Леголас лишь звонко рассмеялся и, пожелав Боромиру счастливой дороги, покинул его. Весь оставшийся день он порхал на крыльях счастья.
Он поступил правильно.
Комментарий к Глава 27. Мастер. Политические интриги Синдарин:
ada – папа; пап; отец
ion nin – сын мой
ion – сын
ernil ned úthaes – принц искушения
Различают четыре масти лошадей, в этой главе упоминаются лишь две из них:
серая масть – белые (если перевести дословно, то белые лошади – это альбиносы. Трандуил же хотел серую масть).
гнедая масть – коричневые
“В любви и на войне одно и то же: крепость, ведущая переговоры, наполовину взята”. Маргарита де Валуа.
====== Глава 28. Мастер. Последний урок ======
Вернувшись во дворец, Леголас был несколько обескуражен тем, что обнаружил Эрестора у дверей своих покоев. Принц пригласил мужчину пройти внутрь и предложил ему бокал вина, отметив про себя, что Нолдо смотрел на него как-то странно. Оценивающе.
– Я не могу уклоняться от моих обязанностей вечно. К сожалению, в скором времени я должен буду вернуться в Имладрис. Как только я удостоверюсь, что оставляю Трандуила в надёжных руках, в моём присутствии здесь больше не будет необходимости. Думаю, этот день уже не за горами.
Леголас изумлённо уставился на Эрестора, мужчина же задумчиво потягивал вино.
– Если я не вернусь в архивы, кто спасёт мои манускрипты и книги от надругательства? Эти неучи будут прикасаться к ним своими грязными пальцами или даже притащат с собой еду в мою библиотеку… – Эрестора передёрнуло от одной этой мысли. – А этот мерзкий Истар! Он же вечно норовит прихватить эту свою мерзкую трубку в моё книгохранилище. Я уже со счёта сбился, сколько раз я заставал его с этой проклятой трубкой за чтением. Курить в библиотеке! Как можно до такого додуматься! Огонь может стереть величайшую библиотеку с лица Средиземья! Вроде же Майа, как-никак, и бродит по этой земле уже не первое тысячелетие, а ведёт себя, как малое дитя! Как будто не понимает, что пепел из его трубки падает на манускрипты и может их испачкать, или даже прожечь в них дыру! А они ведь бесценны, им тысячи лет!
Пока не на шутку разбушевавшийся архивариус запнулся, пытаясь вернуть контроль над вырвавшимися наружу эмоциями, Леголас гадал, что строгий Нолдо делает с теми несчастными, которые осмеливаются на подобную «наглость» в обращении с его драгоценными книгами, свитками и манускриптами.
«Запирает в темнице и пытает их, пока не надоест? Уничтожает их морально многочасовой лекцией? Изгоняет из Последней Обители с позором? А может отрубает им пальцы рук – по одному пальцу за каждую осквернённую ими книгу?..» – принц невольно улыбнулся. – «А что? Этот Нолдо очень даже может…».
– Прости, кажется, я слегка увлёкся… – прервал его размышления Эрестор. – Мой юный ученик, мне осталось преподать тебе последний урок. Ты быстро учишься, так что, полагаю, это не займёт много времени. По крайней мере, чтобы показать тебе, как это работает. Для того же, чтобы научиться этому, потребуется гораздо больше времени.
Леголас невольно выпрямился – похвала, случайно сорвавшаяся с губ Мастера, была для него самой желанной наградой. Сердце юноши преисполнилось гордостью.
– И что станет темой этого урока?
– Последняя и самая жестокая из игрушек Трандуила, которой ты должен будешь научиться пользоваться в совершенстве, – тяжело вздохнул Эрестор. – Она тебе не понравится, но, поверь мне на слово, иногда она будет просто необходима.
Нолдо резко взмахнул рукой, что-то выскользнуло из рукава его мантии и упало на пол, свернувшись в клубок. В какой-то миг Леголасу показалось, что это змея, но стоило тяжёлой рукояти упасть на пол с глухим стуком, как до юноши тут же дошло, что лежало у ног Мастера. Кнут! Ужасное орудие пытки. Длинный кожаный ремень – тонкие кожаные полоски, сплетённые воедино – на деревянной рукояти.
– Эта «игрушка» способна причинять невыносимую боль. Она может покалечить – разрезать кожу и мускулы до кости. Если эта «игрушка» попадёт в неопытные руки, она может даже стать орудием убийства, – Эрестор поднял кнут с пола. – Однако в руках того, кто знает, как с ней обращаться, она способна причинять боль с идеальной точностью. Я добился такого мастерства во владении этим предметом, что с лёгкостью могу снять комара с твоего века, даже не задев тебя. При условии, что ты не будешь двигаться, конечно. Я могу оставить кнутом на твоей коже еле заметную метку или же рубец глубиной в несколько дюймов. Для того, чтобы научиться причинять им боль, много времени не потребуется. Однако на то, чтобы овладеть им в совершенстве, уйдут годы тренировок.
Нолдо резко взмахнул запястьем, и кнут, разрезав воздух c мягким хлопком, легонько погладил Леголаса по щеке – юноша едва почувствовал его прикосновение к своей коже.
– Чтобы научиться пользоваться этим опасным предметом, нужно учитывать три фактора: силу удара, местоположение и точность движений. Я знаю, этот предмет выглядит устрашающе, но самая опасная часть в нём – это, как ни странно, его кончик. Именно кончик кнута издаёт этот жуткий звук, похожий на щелчок или хлопок. Видишь ли, при взмахе кнутом его кончик развивает невероятную скорость, а стало быть, он обладает разрушительной силой… Тебе придётся научиться им пользоваться, ведь время от времени Трандуилу нужна будет… твёрдая рука. Например, когда твой отец будет не в ладах с самим собой, или когда его разум будет в смятении, или когда ты никаким другим способом не сможешь добиться от него полного подчинения твоей воле… В такие моменты тебе придётся использовать кнут!
Леголас судорожно сглотнул:
– Покажи мне, как пользоваться им, Herdir.
– Ты ещё слишком неопытен, Леголас. Для того, чтобы использовать его, тебе понадобится гораздо больше свободного пространства, нежели мне. Нам лучше спуститься в комнату в подземелье, – отрезал Эрестор и спрятал кнут в рукаве мантии.
По пути в подземелье, Нолдо был непривычно тих – мужчина не проронил ни слова. Леголас вдруг вспомнил, каким был их первый урок в тайной комнате, резко остановился и схватил мужчину за локоть.
– Мне ведь придётся узнать его вкус на собственной шкуре, не так ли? – юноша с нескрываемым ужасом заглянул учителю в глаза, хоть он и не сомневался в том, что Эрестор никогда намеренно не причинит ему боль.
– Да. Боюсь, что иного способа не существует. Твой отец знает, что я намерен сделать. Он уже ждёт нас внизу, – Леголас замешкался и тяжело вздохнул, Нолдо смерил его строгим взглядом. Глаза цвета стали беспристрастно оценивали принца, не выражая абсолютно ничего. – Предашь его сейчас, когда ты уже в шаге от своей цели, или всё же рискнёшь получить последний урок от меня. Что ты выберешь, сын Трандуила?
– Я пойду до конца, Herdir, и усвою любой урок, который ты сочтёшь нужным мне преподать, – сдавленно прошептал Леголас. – Я доверяю тебе.
Эрестор улыбнулся и поцеловал юношу так же нежно, как тогда, когда он только подбирал ключики к его сердцу – поцелуй, от которого Леголас терял голову и которого было достаточно, чтобы склонить его к чему угодно. Этот поцелуй успокаивал юного принца и заставлял желать угодить своему Мастеру. И это сработало. Всегда срабатывало…
Юноша и мужчина продолжили свой путь. Подойдя к двери в тайную комнату, Эрестор резко остановился и положил руку принцу на плечо:
– Не бойся, мальчик, тебе не придётся проходить через это на трезвую голову, когда придёт время усвоить мой последний урок. Строго между нами, мы с Трандуилом сперва поработаем над тобой. К тому времени, как мы с тобой закончим, ты сам будешь желать удара кнута.
Тёплая рука Эрестора легла юноше на поясницу, подбадривая, и Леголас знал, что его Мастера позаботятся о нём.
– Да, Мастер, – покорно ответил принц и открыл дверь в «комнату извращённых наслаждений», как он окрестил её про себя.
Трандуил уже ждал их внутри. Король стоял, гордо выпрямившись, в официальной серебряной мантии, с короной на голове, и смерил мужчину и юношу ледяным взглядом. Леголас уже не раз замечал за собой, что начал бессознательно реагировать на королевские замашки отца. Но юноша впервые осознал, насколько сильно он менялся, когда становился «нижним»: голова склонялась в знак подчинения, плечи подавались вперёд, дыхание замедлялось, а его тело как будто стушёвывалось. Самоконтроль и напряжение, всё время неотступно следовавшие за ним по пятам, мгновенно улетучивались, каким-то необъяснимым образом освобождая его разум от ответственности за всё, что происходило с ним и вокруг него. В такие моменты Леголас был готов на всё, – дарить и отдавать себя без остатка – он желал всецело принадлежать своему Мастеру.
Принц подошёл к отцу и грациозно преклонил колени перед своим Королём, прижавшись лбом к носку его замшевого сапога.
– Только взгляни на него, Трандуил, – в благоговении прошептал Эрестор. – Ты по праву можешь называться его Мастером. Тебе даже не нужно ему приказывать, чтобы подчинить его своей воле.
«Я слышу нотки зависти в его голосе, или мне послышалось?» – Леголас не был уверен в этом и всё же… Принц стоял на коленях, не смея пошевелить и пальцем, до тех пор, пока сильные руки не подхватили его под локти, заставляя встать на ноги.
«Эрестор».
Юноша безропотно откинулся назад, ни на секунду не сводя глаз с отца. Мысль о том, что должно было произойти, пугала его, но Нолдо каким-то чудесным образом умудрился его успокоить даже перед лицом столь жуткого испытания. Тихие слова поддержки, что Эрестор шептал ему на ухо, и нежные прикосновения его пальцев заставляли страх, зародившийся в юном сердце, отступать.
– Не бойся, penneth, – чуть слышно прошептал принцу на ухо Эрестор и развернул юного любовника к себе лицом, тот беспрекословно подчинился воле учителя, обвив его руками за шею. – Я знаю, что ты чувствуешь сейчас. Я многим помог пройти через то, с чем сегодня предстоит столкнуться тебе.
Ох, не стоило ему этого говорить! В голове юноши тут же родился миллион вопросов, и он с любопытством заглянул в глаза цвета стали.
«Другим? Каким ещё другим? Кто эти другие? Хотя, наверное, в конечном счёте, это совсем неважно… Кем бы эти другие не были, их сейчас здесь нет…» – Леголас не боялся боли, но смириться с её неизбежностью было непросто. Юноша содрогался от мысли о чём-то пострашнее боли – затеряться в том невидимом глазу мире, куда его загоняло безоговорочное подчинение его Мастерам, настолько, что он уже никогда не сможет вернуться назад. – «Что она сделает со мной? Я ведь и так способен беспрекословно подчиняться отцу и Эрестору. Без всего этого…».
– Не потеряй меня, – еле слышно прошептал юноша и почувствовал прилив уверенности, когда прочёл в глазах Нолдо, что тот прекрасно понимал, что означает эта странная просьба.
– Я не причиню тебе вреда, Леголас, – Эрестор нежно улыбнулся, обнял точёное личико принца ладонями и посмотрел в испуганные сапфировые глаза, в попытке достучаться до юноши. – Если я это сделаю, твой отец не выпустит меня из Эрин Гален… живым.
«Хотел бы я знать, определение понятия «вред» в трактовке Эрестора. Но отступать уже поздно, к тому же, я ведь сам согласился на это ради отца».
– Мы всё будем делать постепенно, ernil ned avad. Не бойся кнута. Отец не применит его к тебе, пока ты не будешь готов его принять, – руки Нолдо медленно скользили по телу юноши, успокаивая. – А сейчас расслабься.
С этими словами Эрестор вовлёк Леголаса в долгий сладкий поцелуй, а Трандуил бесшумно подошёл к сыну сзади и заключил его в объятия, давая понять, что он рядом и всё хорошо. Юноша позволил себе расслабиться и насладиться происходящим, обнадёженный и успокоенный теплом рук своего ada. Медленные прикосновения языка Мастера его отца были не просто приятными, его поцелуй завораживал, от него у Леголаса мурашки пробегали по всему телу. Юноша не знал, какая магия была сокрыта в этих пухлых губах и искусном языке. Как он ни пытался, он никак не мог понять, что именно заставляло его тело и мозг реагировать на поцелуй Нолдо таким образом, поэтому он просто позволил себе насладиться тем, что происходило с ним, беспрекословно подчиняясь воле Мастера. Не встретив на своём пути сопротивления, Эрестор буквально замурлыкал от удовольствия. Властные руки спустились ниже, изучая упругий зад и бёдра юного любовника. Трандуил не отставал от своего Мастера – руки отца нежно скользили по животу сына, одновременно успокаивая и разжигая в нём страсть.
Леголас приглушённо застонал, неуверенно скользя пальцами по спине и груди Эрестора и не зная толком, куда их девать.
– Может мне связать тебя, чтобы лишить необходимости отвечать на мои прикосновения, – расхохотался Нолдо, почувствовав смятение юноши. – Ты бы хотел этого?
– Да, Мастер, – выдохнул Леголас.
– Трандуил, – отдал приказ Эрестор, и отец тут же зажал руки Леголаса между лопаток, заставляя сына приподняться на носочки, несмотря на то, что от манипуляций Нолдо у того дрожали коленки и подкашивались ноги. Трандуил держал его так крепко, что юноше было почти больно. – Что ж, теперь я могу делать с тобой всё, что пожелаю, ernil ned avad. Могу подарить тебе неземное блаженство, или, напротив, лишить его.
С этими словами Эрестор медленно расстегнул пуговицы на тунике Леголаса, – одну за другой, – и отодвинул ткань в сторону, обнажая белоснежные точёные плечи и грудь. Горячие руки мужчины скользили по телу юноши, словно руки скульптора, что высекал из камня совершенные линии и формы мраморной статуи. Скованный руками отца, Леголас мог лишь беспомощно стонать и наблюдать за Мастером.
Спустя какое-то время Эрестор стал действовать более дерзко. Руки Мастера потянулись к завязкам на леггинсах прекрасного принца, – Леголас прерывисто задышал и отклонился назад в попытке сбежать от этих жестоких рук, – но в тот же миг не менее жестокие губы впились поцелуем в его ухо, спускаясь ниже по алебастровой шее и точёному плечу. Они ласкали его везде, куда смогли дотянуться.
– Возможно, если ты выполнишь моё желание, я награжу тебя прикосновением… здесь, – играючи, прошептал Эрестор, нежно прикоснулся к паху юноши и тут же убрал от него руку. Леголас разочарованно застонал, чувствуя, как задрожали мышцы стального пресса от этих нежных и вместе с тем уверенных прикосновений.
– Что ты желаешь, Мастер? – принимая правила игры, поинтересовался принц. Вот только юноша не играл, сейчас всё его существо – его воля и разум – подчинялось желаниям Мастера, и он искренне хотел знать, чего желает от него Эрестор. В этот момент желания мужчины значили для него куда больше, чем его собственное удовольствие. Леголас покорно склонил голову, чувствуя, как первые незримые признаки подчинения, – так хорошо знакомые ему – завладевают его сознанием.
– Я желаю знать, что ты хотел бы сделать со своим ada, – прошептал Эрестор.
В голове у Леголаса пронеслась целая вереница странных и неясных фантазий: его ada в разных унизительных позах, метки на теле Трандуила, оставленные его собственной рукой… Извращённость этих фантазий шокировала юношу, заставляя сердце в груди биться быстрее. Принц смутился и покраснел до кончиков ушей.
– Я желаю знать, что заставило тебя так покраснеть, – приказал Мастер. – Расскажи мне, что заставляет твоё сердце так трепетать под моей рукой?
Как бы Леголас хотел сбежать с этого допроса, но шансов вырваться из мёртвой хватки Трандуила у него не было; ему пришлось подчиниться. Перебирая развратные картинки у себя в мозгу, юноша гадал, какая из них способна удовлетворить любопытство Эрестора.
«Может быть, озвучить ему эту фантазию: я сижу на троне, а Трандуил ползает на четвереньках у моих ног, словно верный пёс? Или выбрать эту – отец, обезумевший от боли и удовольствия, прикован наручниками к стене в этой комнате и умоляет меня пощадить его? Нет… Это всё не то», – Леголас всем сердцем надеялся, что фантазия, которую он собирался озвучить требовательному Мастеру его отца, удовлетворит изверга и тот не станет копать глубже…
– Я представляю, как надеваю цепь на своего отца. Я сжимаю её в руке. Я трахаю Трандуила, а он стоит передо мной на кровати, на четвереньках, не смея пошевелиться. Я зажимаю ему рот свободной рукой, чтобы заставить его замолчать, и наблюдаю за тем, как мой член ожесточённо вбивается в его тело, – Леголас замолчал, чувствуя, как руки Трандуила сжались на его запястьях ещё крепче, чем раньше, нервно облизал губы и, зажмурившись, взмолился Валар, чтобы Эрестор не добрался до самой дерзкой из его фантазий, которую он так бережно хранил в потайном уголке своего сердца втайне ото всех. Особенно от отца.
Осмелившись наконец открыть глаза и встретиться взглядом с Эрестором, принц понял, что его уловка не сработала – в холодных глазах цвета стали не отражалось ни единой эмоции. Мастер терпеливо ждал, явно желая услышать нечто иное. Совсем иное…
«Он знает!.. Моргот, ну почему он всегда и всё знает!!!» – промелькнула ужасная догадка в мозгу юного лгунишки. У Леголаса не осталось иного выбора, кроме как подчиниться немому приказу тирана…
– На моей голове корона, – нехотя прошептал наследный принц Эрин Гален и запнулся, испугавшись дерзости собственной фантазии. – Я говорю отцу ужасные вещи.
– Что именно ты ему говоришь? – вкрадчиво поинтересовался Эрестор, проникая в суть его потайного мира.
Оказавшись в западне, Леголас зажмурился и произнёс вслух слова, которые он говорил Королю в своей безумной фантазии. Мысленно принц попрощался с жизнью.
– Ты больше не Король Эрин Гален, Трандуил. Отныне ты мой слуга, мой раб, чьё единственное предназначение – удовлетворять мою похоть. Теперь ты лишь тело, которое я буду брать, как и когда пожелаю. Я закую тебя в цепи и оставлю гнить в этой мрачной комнате, скрытой от посторонних глаз и солнечных лучей, навеки вечные. Она так похожа на ту пещеру, где это всё началось… Я заставлю тебя терпеливо ждать моей милости, заставлю умолять меня сжалиться над тобой и подарить тебе удовольствие. Я скажу всем твоим подданым, что ты упал в бездну так же, как моя naneth, и от тебя ничего не осталось, даже тела, которое можно было бы похоронить. Такой трагичный финал! Вполне в твоём духе, ты же любишь всё драматизировать, ada! Когда же не останется ни единой надежды на твоё чудесное возвращение, плач по Лесному Королю разнесётся по всему Эрин Гален. Лесные эльфы будут оплакивать тебя, а затем возложат корону на мою голову и провозгласят меня своим Королём. Твои верные и горячо любимые подданные, о которых ты так заботился и оберегал всё это время, будут бросать цветы к моим ногам, а ты останешься в этом мрачном подземелье, обречённый страдать в одиночестве. Целую вечность! И никто так и не узнает, что же сталось с жестоким и надменным Королём Трандуилом, сыном великого Орофера.
– Леголас!..
– Умоляй меня о пощаде, ada, – принц грезил наяву, затерявшись в своей фантазии. – Умоляй меня трахнуть тебя, гордый Король! Возможно, я сжалюсь над тобой и буду и дальше разыгрывать этот фарс, притворяясь перед всеми твоими поданными, что ты всё ещё управляешь этим королевством.
Пальцы Эрестора заставили юношу приподнять подбородок вверх. Леголас дрожал, словно лист на ветру, стыдясь ужасных слов, слетевших с его губ. Он не смел открыть глаза и встретиться взглядом с отцом. Не после того, что тот только что услышал! Леголас кожей чувствовал, как его ada изумлённо смотрит на него, не веря своим ушам, как темнеют и покрываются коркой льда зелёные глаза. Без сомнения, если бы у него были свободны руки, Трандуил потянулся бы к своей короне, чтобы убедиться, что та всё ещё прочно сидит у него на голове.
«Отец больше никогда не позволит мне доминировать над ним… Это конец!» – у Леголаса сердце ушло в пятки. Пойдя на поводу у своей жадности, он всё разрушил.
– Ты действительно хочешь править этим королевством, мой юный принц? – глядя юноше в глаза, строго спросил Эрестор. Пронзительные глаза цвета стали выворачивали душу наизнанку, добиваясь чистосердечного признания. Обмануть Нолдо было невозможно, он читал юного Синда, как открытую книгу. Леголас облизал пересохшие губы и печально покачал головой.
– Нет, Herdir! – печально прошептал юноша и, обернувшись, бросил на отца умоляющий взгляд, в надежде достучаться до него. – Мне не нужна корона. Я желаю Короля, что её носит. Я хочу обладать им, хочу, чтобы он принадлежал только мне, мне одному… Но до тех пор, пока он носит корону, он никогда не будет принадлежать мне полностью…
Слова принца не заставили Короля сменить гнев на милость. Отец всё так же сурово сверлил его глазами, и Леголас стыдливо опустил глаза.
– Прости меня, aran nín. Я перешёл границы дозволенного, – прошептал сын, он и сам пребывал в ужасе от своих дерзких слов и диких фантазий. – Умоляю, накажи меня, если на то будет твоя воля. Прости меня за эти преступные мысли!
Когда Леголас, наконец, осмелился оторваться от созерцания пола, то с удивлением обнаружил, что Эрестор улыбается и смотрит вовсе не на него, а на его отца. Вся эта сцена изрядно позабавила Нолдо.
– Я бы не стал так переживать из-за того, что подумает о тебе твой ada, – не сводя глаз с Трандуила, улыбнулся Эрестор. – Думаю, он видел в тебе это с самого начала.
Поняв, что хватка отца на его запястьях несколько ослабла, Леголас шагнул вперёд, пытаясь сбежать и забиться в самый дальний и тёмный угол дворца Лесного Короля и никогда больше не попадаться ему на глаза, но в тот же миг снова оказался в капкане: Трандуил с такой силой прижал его к груди, что тот вскрикнул от боли. В этот миг юный любовник понял, что Эрестор имел в виду – возбуждённый член отца, впился ему в спину, а перед глазами пронеслась их первая ночь после освобождения из плена, казавшаяся теперь такой далёкой. Их откровенный разговор, то, как отец подавал ему вино… В ту ночь Трандуил объяснил ему правила этой «игры»… И правила были таковы, что в данный момент отец был сверху, а Леголас должен был подчиняться ему во всём, беспрекословно и раболепно.
– Прошу, накажи меня, ada. Я так виноват перед тобой, ведь я осмелился желать твою корону, – усвоив правила этой «игры», юноша улыбнулся и подыграл любовнику.
– Леголас, у тебя должно быть лишь одно желание, – мрачно прошептал ему на ухо Трандуил. От того, каким тоном отец это сказал, по спине юноши пробежали мурашки. – Доставлять удовольствие мне!
– Я живу, чтобы доставлять тебе удовольствие, aran nín, – прошептал Леголас и слегка наклонил голову набок, обнажая белоснежную шею, чтобы отец мог впиться в неё зубами, если Его Величество того пожелает, конечно.
– О, ему доставит огромное удовольствие наказать тебя, – прошептал Эрестор и схватил юношу за плечи, заставляя того стоять смирно. В тот же миг Трандуил принял приглашение и погрузил зубы в желанное горло – кровь тонкой струйкой заструилась по плечу принца. – Только представь, как ты будешь корчиться у его ног, когда он будет оставлять метки кнутом на твоём теле. Ты будешь полностью в его власти. Он оставит рубцы на твоей спине, потому что может, потому что желает этого, потому что это доставит ему ни с чем несравнимое удовольствие… – Эрестор впился ногтями в рёбра Леголаса, и тот привычно вздрогнул. – Ты ведь прекрасно знаешь, что заслужил этого, ernil ned avad ? Ты посягал на его корону. Хотел запереть его и сделать своим рабом. Разве я не прав? Ты ведь знаешь, что виноват, не так ли, мой мятежный принц? Я вижу это в твоих глазах…
Эрестор больно сжал пальцами подбородок принца, не позволяя отвести взгляд в сторону, и заставил посмотреть ему в глаза. В этот миг Трандуил ещё сильнее впился зубами в шею юноши, и тот протяжно и томно застонал.
– Возможно, нам стоит хорошенько трахнуть тебя после того, как мы напомним тебе твоё место? – предположил Эрестор, запустил руку в белоснежные волосы юноши и, намотав их на кулак, резким движением заставил его запрокинуть голову. – Отец возьмёт тебя сзади, чтобы выбить членом все дерзкие мысли из твоей непокорной головки. А я трахну твой прелестный ротик, чтобы заставить твой вероломный язычок молчать, пока ты будешь доставлять удовольствие своему Королю.
– Прошу вас, – застонал Леголас, возбуждаясь от одной только мысли о том, что эти два самца будут трахать его одновременно, и, почувствовав, как капельки крови – его собственной крови – сорвались с губ Трандуила и теперь остывали на его шее, задрожал всем телом, сгорая от желания.
– Ты прежде никогда не чувствовал то, что почувствуешь сегодня. То подчинение, которое ты демонстрировал до этого – всего лишь жалкая тень подчинения, которое Трандуил жаждет увидеть в тебе, – мрачно пообещал Эрестор. В глазах мужчины плясали опасные огоньки, и Леголас содрогнулся от страха и желания, разрываясь между этими чувствам.
В этот переломный момент в «игру» вступил джокер. Наклонившись к уху сына, Трандуил прошептал:
– Чем карается измена в моём королевстве, ion nín?
Принц Эрин Гален обязан был знать и чтить законы королевства. Они были намертво впечатаны в его голову и сердце, благодаря стараниям его ada и строгих наставников, приставленных к принцу с младенчества. Но такое наказание, насколько ему было известно, никогда и ни к кому не применялось. По крайней мере, до сих пор… У Леголаса защемило сердце.
– Аda! Прошу тебя, не изгоняй меня! – взмолился принц.
Изгнанный из родного дома, лишённый права бродить среди деревьев Эрин Гален, вдыхать запах свежей листвы и лицезреть своего прекрасного ada и любовника… Изгнание было равносильно смерти для Леголаса. Конечно же, принц понимал, что это всё было лишь частью «игры», но для любого эльфа даже мысль об изгнании из родного дома была болезненна, и юный принц не был исключением.
– Ada, умоляю, не отсылай меня! Aran nin, накажи меня так, как сочтёшь нужным, но не изгоняй меня. Я не вынесу этого… Прошу тебя, ada! Умоляю, сжалься надо мной!
– Тише, мой мальчик, успокойся, – улыбнулся Трандуил, погладив сына по волосам. – Леголас, я не собираюсь тебя изгонять. Я с такой же вероятностью отправил бы тебя одного на войну. Но за твою дерзость, несмотря на то, что это была всего лишь фантазия, ты должен понести суровое наказание, – две руки скользили по белоснежным волосам, наспех заплетая их в густую косу. – Ты наследный принц, Леголас, и потому я проявлю к тебе снисхождение! Ты примешь моё наказание в качестве расплаты за свои дерзкие мысли?
– Да, ada! – выдохнул Леголас.
– Тебе следует держать сына в ежовых рукавицах, Трандуил. Он совершенно отбился от рук, – прошипел Мастер и так строго посмотрел на юношу, что у того коленки подкосились. – Обращайся к своему Королю как положено, ernil ned avad! Ты примешь любое наказание, которому твой Король сочтёт нужным тебя подвергнуть?
– Да, Мастер, – ответил Леголас и покорно склонил голову. – Я приму любое наказание, которое мой Король сочтёт необходимым, – и тихо добавил, обращаясь к Королю. – Aran nin, я прошу вас наказать меня со всей строгостью, дабы я мог искупить моё преступление перед лицом этого свидетеля.
