Текст книги "Система Альфонса в Мире Боевых Искусств 4 (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 40
Зелье Праведной Души

Но сперва ещё одна небольшая формальность.

Прежде чем ядро успело слиться с его организмом, Сима выпил зелье очищения. Благо, последнее действовало совершенно незаметно, ибо определить чистоту и концентрацию ядра человека невозможно, если только он сам не продемонстрирует их во время битвы, а потому старик не мог знать, что именно он только что сделал. Зелья очищения представляли собой величайшую тайну Сима, раскрывать которую у него не было ни малейшего желания.

После этого он перевёл дыхание, закрепил культивацию и присел за котёл.

Старик требовал от него сделать Зелье Праведной Души. Зачем? У Сима было несколько предположений, однако в данный момент значение имело только то, что это был его единственный вариант спасти Лу Инь… который, однако, был намного сложнее, нежели могло показаться.

Разумеется, Гинь давала ему всевозможные советы, но даже с её инструкциями Сима не мог просто взять и стать мастером-алхимиком. Управление огнём, добавление ингредиентов в различных пропорциях в зависимости от силы ветра, температуры воздуха и так далее – всё это нужно было делать за доли секунды, а потому дракониха иной раз просто не успевала сообщить ему следующее действие. Многие вещи Сима нужно было освоить самостоятельно, а затем провернуть на глазах старика, чтобы последний мог прочувствовать суть процесса и повторить.

Более того, даже если Сима сделает всё идеально, это всё равно не гарантировало, что у него получится на сто процентов чистое зелье. Гинь заявила ему, что её советы могли повысить шансы на успех, но не более того. В итоге всё решала госпожа удача.

А ведь Зелье Праведной Души относилось к более высокому рангу, чем те, над которыми Сима работал прежде, отчего каждая попытка занимала по меньшей мере несколько часов.

Вскоре наступил рассвет. Лучи солнца обрамили отдалённые горы, превращая их в чёрные силуэты на фоне светлеющего голубого неба. Сима посмотрел на них, вытер пот, который выступил ему на лоб во время очередной (неудачной) попытки, и задумался.

Что вообще представляло собой Зелье Праведной Души? Ничего особенного. С его помощью воин превращался в своеобразный магнит для облаков, которые начинали притягиваться к нему с расстояния в несколько сотен километров. Иногда это было полезно в алхимическом процессе, если зелье требовало варки под открытым небом, но с минимальным количеством солнечного света, и не более того. Едва ли сто процентов чистоты даруют данному эликсиру некие особенные свойства.

Немного помявшись, Сима посмотрел на старика и спросил:

– Зачем вам это зелье?

Тишина.

Сима цокнул языком и уже потянулся за ингредиентами, собираясь продолжить свои опыты, как вдруг раздался голос:

– Интерес.

– Интерес?

И всё?

Сима подумал о том, что почувствовал бы сильнейшее раздражение, если бы ответ не показался ему настолько странным.

– Много… много лет назад я хотел сделать зелье с абсолютной чистотой… мне захотелось, и я выбрал это… Я пытался, у меня не получилось…

Вот как? Значит, дело было в болезненной форме перфекционизма? Сима смирился, что едва ли поймёт загадочного старца (лишь бы последний исполнил свою половину договора), когда он неожиданно прибавил:

– Мне нравится алхимия.

Старик сказал это странным, всё ещё хриплым, но в то же время простым и невинным голосом. Сима удивленно посмотрел на него, выдохнул и вернулся к работе.

Каждая попытка требовала от него предельного сосредоточения и напоминала погружение в глубокое море, выныривая из которого он вдруг замечал, что солнце совершило очередной скачок в своём шествии по небосводу. За утром последовал полдень, вечер, а затем снова выступили звёзды и наступила ночь.

Перед Сима стояло больше дюжины склянок, в каждой из которых переливалась белая жидкость с разными оттенками: синим, красным, жёлтым и так далее. В некоторых склянках он был более выраженным, в других – почти незаметным. В последних чистота приближалась к 99,9%, но даже в них пронзительный взгляд магистра Формирования мог обнаружить нечистоты.

Сколько времени у него оставалось? Сима старался держать себя в руках, ибо тревога негативно влияла на итоговый результат, но всё равно постоянно косился на светлеющие небеса. Наконец, когда очередная попытка оказалась совершенно катастрофичной (89%), он сделал перерыв и на десять минут погрузился в медитацию; затем неторопливо распалил огонь.

Корень алого древа, пыльца горного нефрита, экстракт солнечной лаванды… Один за другим он добавлял ингредиенты, размешивал три или четыре раза, подогревал, снимал пенку и разбавлял, если жидкость получалась через чур густой. В эти мгновения Сима находился в состоянии предельного сосредоточения и даже не заметил, как старик, который до сих пор оставался неподвижным, как статуя, самую малость приподнял голову.

Наконец Сима закрыл глаза. Открыл. Заглянул в котел.

Внутри пузырилась чистая белая жидкость с едва заметными серыми нотками.

– 99,991%, – сказала Гинь у него в голове.

Не вышло… и не выйдет.

Сима сделал всё возможное, чтобы именно эта попытка была удачной – у него не получилось. Больше пытаться у него не было времени. Близился восход. Вся секта трепетала в ожидании прибытия Шестнадцатого принца, сразу после которого, вероятно, собирались объявить помолвку между ним и Лу Инь.

Сима опустил голову… А затем достал зелье очищение и влил весь пузырёк прямо в котёл.

Он не имел понятия, сработает это или нет, однако моментально вытянул руку и набрал полную склянку белоснежной жидкости, когда последняя стала прямо на глазах отделяться от серой субстанции. Затем набрал побольше воздуха в лёгкие, посмотрел на старика и сказал:

– Я нашёл это зелье в руинах в Пурпурной пустыне, всего три склянки. С его помощью можно удалять нечистоты.

Старик не слушал его, внимательно разглядывая белоснежную жидкость: Зелье Праведной Души, чистота которого составляла 100%.

В следующую секунду он сам сел перед котлом и приступил к работе. Сперва Сима опешил, но затем в его голове заговорила Гинь:

– Смотри внимательно, – сказала дракониха голосом, в котором слышалась улыбка. – Если хочешь увидеть, как рождается человеческий Король…

Глава 41
Совет

В отличие от собственного дома Лу Инь, с виду скромного, а на самом деле богатого, пещера Хэнь Шань была роскошной во всех отношениях. К главному входу в неё поднималась широкая лестница, вырезанная прямо внутри горы. Именно на ней Лу Инь встретила знакомое лицо:

– Старшая Фяо?..

Опустив голову, спрятанную чёрной вуалью, по ступенькам спускалась служанка Цзинь Суаньмо. При виде последней Лу Инь сперва растерялась, а затем вспомнила, что у неё и Хэнь Шань была одна и та же фамилия. Может, они были связаны?

Хэнь Фяо тоже удивилась, приподняла голову и спросила:

– Лу Инь? Что ты здесь делаешь?

В этот же момент Лу Инь заметила, что с момента их последней встречи девушка полноценно перешла на стадию Формирования.

– Я хотела поговорить со старшей Хэнь… Старшей Хэнь Шань.

– Зачем? – неожиданно серьёзным голосом спросила Хэнь Фяо.

– Мы подруги, – неуверенно ответила Лу Инь.

– Подруги? – удивилась девушка, а потом замолчала. Воцарилась тишина. Лу Инь размышляла, что ещё можно сказать и как продолжить беседу, как вдруг Хэнь Фяо неожиданно прибавила:

– Будь… будь осторожней.

С этими словами она стала быстрым шагом спускаться по лестнице.

Лу Инь рассеянно проводила её мимо себя, затем приоткрыла губы, собираясь спросить, что именно она хотела этим сказать и почему ей нужно было быть осторожней (и заодно прибавить, что и её, Хэнь Фяо, считала своей подругой), но в итоге сдержалась, сделала глубокий вдох и снова стала подниматься наверх.

Пещера напоминала храм, высеченный внутри чёрной горы. Не зная, куда идти, некоторое время Лу Инь просто рассеянно бродила по широким коридорам. Несколько раз она пыталась звать старшую Хэнь – ответа не было. Лу Инь уже было подумала о том, что последняя погрузилась медитацию, и собиралась удалиться, как вдруг на глаза ей попалась закрытая дверь.

Сама не зная почему, Лу Инь почувствовала, что с последней было что-то не так. Как будто странная… нет, «неправильная» – она не могла подобрать более подходящего слова – аура исходила с другой стороны.

Лу Инь медленно приблизилась, помялась и уже приподняла руку, намереваясь постучать, как вдруг почувствовала нежный вес у себя на плече. Девушка резко повернулась и увидела перед собой…

– Здравствуй, Лу Инь.

– Старшая Хэнь?.. Ах, здравствуйте, – сказала она и поклонилась.

– Ты хотела поговорить?

– Да… Если можно.

– Разумеется, – улыбнулась Хэнь Шань своей улыбкой, которую Лу Инь всегда находила немного странной (и упрекала себя за это). – Идём, – сказала она и повела её направо по коридору.

Лу Инь бросила последней взгляд на закрытую дверь, отвернулась и последовала за черноволосой девушкой.

Через пару минут они уже сидели за деревянным столиком, расположенным посреди балкона с прекрасным видом на живописную горную долину. К этому времени Лу Инь совершенно пришла в себя и задумалась о том, можно или нет рассказывать Хэнь Шань о причинах её беспокойства. Даже если она доверяла девушке, всё равно оставались опасения, что за ними наблюдают. В итоге Лу Инь решила рассказать всю правду, но представить её таким образом, что скорее не уверена насчёт свадьбы и сомневается, что именно теперь делать.

Она не стала говорить, что не может принять её ни при каких обстоятельствах, и тем не менее…

– В таком случае тебе просто нужно сделать так, чтобы помолвка не могла состояться, – сказала Хэнь Шань.

– Не могла? – удивилась Лу Инь.

– Согласно распорядку церемонии, тебе нужно будет лично встретить Шестнадцатого принца после его прибытия, верно? – наклоняя голову спросила Хэнь Шань. – Если в этот момент, на глазах миллионов зрителей, ты выхватишь меч, бросишь ему вызов и скажешь, что не можешь принять эту свадьбу, у них не будет выбора, кроме как смириться с твоим решением.

– Но…

– Боишься наказания? Не волнуйся, Лу Инь. Храм не будет наказывать Юную Бодхисаттву за то, что последняя просто высказала свою волю. Более того, ему придётся смириться с твоим решением, дабы сохранить свою репутацию.

Лу Инь рассеяно сморгнула.

Старшая Хэнь, казалось, рассказывала очевидные вещи, и тем не менее для Лу Инь её слова были подобны откровению. Действительно, если она до поры до времени будет хранить своё мнение в тайне, а затем прилюдно заявит, что не может согласится на подобную свадьбу, у Храма Тысячерукой Бодхисаттвы не будет выбора, кроме как принять её решение. И даже если её потом накажут, это наказание не может быть слишком суровым, ведь она – Юная Бодхисаттва. Впрочем, Лу Инь готова была принять любую кару, лишь бы она могла остаться со старшим Сима.

Девушка уже хотела поблагодарить Хэнь Шань, но в последний момент сдержалась, вспоминая, что за ними, вероятно, наблюдают, и сказала:

– Я… я не думаю, что это правильно.

– Решать только тебе, – с понимающей улыбкой ответила Хэнь Шань.

После этого они ещё немного поговорили, и наконец Лу Инь, старательно пытаясь скрыть радостное волнение, которое захватило её душу, попрощалась и отправилась домой. Хэнь Шань проводила её до ступенек, а когда снова вернулась на балкон, присела за стол и посмотрела на высокую гору в отдалении.

Меж тем на вершине последней, на туманном утёсе, на котором стоял золотой храм, происходил разговор:

– Готово… – сказала старая женщина.

– …

– Теперь осталось наложить формацию. Если она смирится – пускай. Но если посмеет схватиться за меч во время церемонии… в этот момент мы сотрём её душу…

Глава 42
Я против!

Знаменательный день становился всё ближе и ближе и наконец настал.

С восходом солнца необыкновенное оживление захватило Город у Подножия Бодхисаттвы и великий Храм, после чего неумолимо нарастало по мере того, как небеса разгорались всё ярче и ярче. Все приготовления были закончены, и теперь люди забирались на балконы и щурились на горизонт, где уже совсем скоро обещало показаться судно Шестнадцатого принца.

Впервые за сотни лет великий Храм принимал настолько важного гостья. Жители города хотели увидеть как можно больше, чтобы через пару веков рассказывать своим наследникам (почти все в Небесных заводях были воинами и привыкли мыслить столетиями). Даже ученики Золотых и Небесных рук находились в предвкушении и хотели поскорее увидеть отпрыска легендарной Чёрной династии.

Именно поэтому на просторную золотистую площадь на границе летающего острова, на которой можно было разместить целую армию, заранее стали собираться люди. Они приходили за несколько часов до начала церемонии, чтобы занять лучшие места, и рассеянно замечали, что все они были заняты ещё несколько десятков часов тому назад.

Разумеется, в этом отношении имела место строгая иерархия. Встречать принца лицом к лицу собирались девушка по имени Динь, мальчик Ву Сан, Хао Жун, старая женщина Цинь Цзи, некоторые другие Небесные руки и Вторая Бодхисаттва, одетая в длинную голубую мантию.

Вид последней заставил многотысячную толпу почувствовать некоторое разочарование. Впрочем, вернее будет сказать, что причиной тому было не столько её присутствие, сколько отсутствие «первой» Бодхисаттвы Хэнь Шань. Всё же ученики Небесных и Золотых рук хотели не просто встретить Шестнадцатого принца, но продемонстрировать ему свою силу. Храм Тысячерукой Бодхисаттвы был великой фракцией, занимавшей место на олимпе Восточного региона, и прибытие представителя Чёрного клана, который называли сильнейшим в Небесных заводях, распалило в них боевой дух.

Конечно, Вторая Бодхисаттвы тоже была необыкновенно талантливой, однако, собираясь на важный бал, всякая девушка предпочтёт своё лучшее платье, нежели «второе» по красоте.

Сама же Лу Инь, которая стояла возле Золотых рук, не замечала разочарованные вздохи зрителей и тайный взгляд, которым буравила её старая женщина. Девушка кусала губы и находилась в состоянии сильнейшего напряжения. Всю длинную, бессонную ночь она проворачивала в голове свой план.

В тот самый момент, когда объявят помолвку, она выхватит меч и заявит на глазах даже не десятков тысяч, но миллиардов зрителей, которые наблюдали за происходящим с помощью передающих кристаллов, что не согласна.

Ещё пару лет назад Лу Инь не могла выразить своё мнение даже перед лицом единственного родного человека.

Теперь она собиралась заявить о нём на весь мир.

Люди меняются – но изменить свою природу непросто. Сердце Лу Инь трепетало от волнения, и тем не менее она не собиралась сдаваться. У неё не было выбора. Либо так, либо ей придётся оставить старшего Сима.

При мысли об этом она невольно потянулась к своему мечу, но в последний момент себя сдержала.

Старуха, однако, заметила её движение и мрачно улыбнулась: формация была готова, а потому ей нужно было всего лишь щёлкнуть пальцем, чтобы всякая мысль о неповиновении немедленно оставила сознание девчонки, и последняя превратилась в безвольную куклу…

Шло время, и наконец собравшиеся заметили чёрную звезду, которая медленно разрасталась посреди небосвода.

Первыми корабль Шестнадцатого принца увидели, разумеется, великие воины, но вблизи на него посмотрели именно жители города. Взрослые и дети вскинули головы и затаив дыхание стали наблюдать за огромным чёрным судном.

Целиком металлическое, последнее напоминало стальное облако, которое, казалось, накрыло весь мир удушающей тенью.

– Флагман класса Последняя ярость, – прошептал мальчик по имени Ву Сан и фыркнул. – Чёрной династии следует научиться подбирать корабли для дипломатических миссий.

– Чёрный император однажды сказал, что дипломатия – это война, – спокойно ответила девушка по имени Динь.

– Нужно будет подарить ему словарь, – поглаживая бороду заметил Хао Жун и немедленно замолчал, когда мисс Динь обратила на него свою нежную улыбку.

Медленно, как айсберг, пронзая небеса над городом, корабль приближался к парящему острову. Постепенно ученики Храма Тысячерукой Бодхисатвы заметили невероятной силы энергию, которая струилась за его обшивкой. Помимо родословных Южный регион славился своими механизмами. Так, например, флагман класса Последняя ярость представлял собой полноценный артефакт, который был в состоянии подавить трёх или четырёх воинов на стадии Манифестации.

Зависнув на границе золотистой площадки, там, где последняя переходила в небосвод, корабль пристыковался, а затем по трапу спустилась процессия воинов, облачённых в матовые чёрные доспехи, лица которых прятали плотные шлема. Всего их было несколько сотен тиранов на стадии Цветения. И снова все поразились необыкновенной силе Чёрной династии. В пределах Восточного региона воины Цветения считались уважаемыми людьми, некоторые даже возглавляли собственные фракции, и тем не менее они были не более чем гвардейцами достопочтенного принца.

Повисла тишина, и наконец показался бледный черноволосый юноша в длинной мантии, которая разливалась до земли. Лицо его было немного вытянутым и худощавым. На пальцах у него переливалось больше дюжины колец с драгоценными (чёрными) камнями. Властно посмотрев вокруг, он медленно направился вперёд и остановился перед Золотыми руками. Последние были достопочтенными старейшинами на стадии Манифестации, однако принц не испытывал перед ними даже толики почтения. Напротив, когда мисс Динь стала приветствовать его, он лениво вскинул руку и остановил её.

– Сразу к делу. Это моё, верно? – спросил он, обращая пренебрежительный взгляд на Лу Инь.

Некоторые старейшины почувствовали раздражение, когда услышали его тон, но ничего не могли поделать: формально, принц великой Чёрной династии действительно не уступал им по старшинству.

– Пускай, – сухо сказала Динь, и вдруг её голос пронёсся по всей площади. – С этого момента Шестнадцатый принц Сима Чэнь и Юная Бодхисаттва Лу Инь – помолвлены…

Пора!

Люди не успели ещё прийти в себя и понять всю монументальную значимость данного известия, как Лу Инь резко положила руку на меч, выхватила последний и сказала:

– Я…

– Я, Сима Фэй, против!

Глава 43
Волны

В тот же момент, когда Лу Инь выхватила меч и приоткрыла губы, старуха Цинь щёлкнула пальцем, запуская формацию, которая должна была переписать её душу и превратить девушку в безвольную куклу.

Вот и всё. Нужно было сделать это ещё раньше, но девчонка притворялась до последнего. Пускай. По всей видимости, Шестнадцатый принц не против того, чтобы получить не просто медную, но проржавевшую монету. С этой мыслью старуха посмотрела на Лу Инь… и вдруг широко открыла свои мутные глаза.

Девушка не изменилась. Совершенно. В её глазах всё ещё сиял яркий голубой свет, и сама она уверенно держала меч и говорила. Как такое возможно? Почему формация не сработала? Не успела старая женщина прийти в себя и разобраться, как раздался ясный молодой голос:

– Я, Сима Фэй, против!

В этот момент все собравшиеся, в том числе журналисты, которые держали передающие кристаллы, транслируя прибытие принца на весь город и в столицы всех Священных королевств, повернулись и увидели молодого человека, который неожиданно выступил из толпы и шагнул прямо на площадку, на которой Небесные руки встречали Шестнадцатого принца.

– Кто это?

– Что за безумец?

– Постойте, свадьба?

Всё происходило настолько стремительно, что собравшиеся, мириады учеников Храма Тысячерукой Бодхисаттвы, совершенно растерялись. Лишь постепенно к ним пришло осознание, что случилось монументальное событие: Вторую Бодхисаттву Лу Инь выдавали замуж за Шестнадцатого принца Чёрной династии! Новость об этом должна была потрясти весь Восточный регион. Сердца людей затрепетали, когда они подумали о том, как это повлияет на отношения между великими фракциями.

Затем все снова посмотрели на черноволосого юношу, который вырвался из толпы. Неужели он хотел нарушить свадьбу? Что этот мальчишка о себе возомнил? Он что, сумасшедший? Как смеет он противиться, нет, как смеет говорить перед лицом Небесных рук и божественного принца? За считанные секунды всеми собравшимися завладело сильнейшее негодование. Как если бы прямо перед лицом прекрасной процессии на дорогу выбежала и стала лаять дрянная собака – многие захотели своими руками зарубить эту шавку.

Тысячи глаз обратились на Сима Фэя. На него смотрели даже Золотые руки… Именно поэтому никто не заметил немного странное поведение Шестнадцатого принца.

– Сима… Фэй? – прошептал юноша, и в этот же момент раздался звон: динь-динь-динь-динь… Многочисленные чёрные кольца на его пальцах стали ударяться и звенеть друг о друга.

Его руки дрожали от страха.

Наконец Шестнадцатый принц Сима Чэнь помотал головой. Нет. Это не может быть «он». Не может быть, чтобы он встретил его здесь и сейчас.

При мысли об этом юноша расслабился и постепенно вернул себе свой величественный и высокомерный облик, с презрением наблюдая за происходящим действием, словно человек, нет, бог, который смотрит на муравьёв у себя под ногами.

Между делом Сима Фэя стали узнавать другие люди. Совершенно заурядный ученик Храма Тысячерукой Бодхисаттвы, он, однако, заимел определённую репутацию за последние несколько месяцев.

Впрочем, далеко не самую лестную…

– Эй, это же тот мальчишка, который постоянно возился возле Второй Бодхисаттвы.

– Наглая пиявка!

– Она его бросила, верно? И что он, всё ещё не может смириться?

– А я говорил, что он до последнего будет хвататься за её ноги.

– До последнего – это до сегодня? Он же теперь труп.

Встречались и менее ядовитые взгляды. Прекрасный принц Яо Мин взволнованно нахмурился, и даже его служанки, две близняшки в зелёных нарядах, неуверенно отвернулись.

Хэнь Фяо вздрогнула, бросила быстрый взгляд на свою госпожу, которая медленно покачала головой, а затем стиснула кулаки и с величайшей жалостью посмотрела на Сима Фэя.

Синь Файлу тоже разглядывала юношу своими ясными янтарными глазами, а вместе с ней, как ни странно, – Принцесса Огненной страны, на красных и блестящих, как перчик, губках которой переливалась заинтересованная улыбка.

Все эти проблески тревоги, однако, были не более чем каплей в море всеобщего негодования. Казалось, толпа в любой момент могла наброситься на Сима и разорвать его голыми руками, и так бы, верно, оно и случилось, если бы люди не были уверены, что сами Небесные руки не позволят подобного бесчинства и разделаются с ним жесточайшим образом.

И действительно, Хао Жун, девушка по имени Динь, Ву Сан и даже старуха Цинь, которая пришла в себя после поломки формации, немедленно обратили на него свои взгляды. При этом старуха покосилась на Лу Инь, и последняя вдруг осознала, что не может пошевелиться. Как будто сам воздух вокруг неё сгустился и стал непроницаемым. Не способная даже заговорить, она могла только в ужасе наблюдать за Сима Феем, который, казалось, стоял на краю смертельной бездны.

– Как ты посмел нарушить церемонию, мальчишка? – рявкнул Небесная рука Цзянь Лунь.

Его голос заставил остальных зрителей замолчать.

Когда говорят Небесные руки, нужно хранить тишину. Таковы были нерушимые порядки Храма Тысячерукой Бодхисаттвы.

Сима посмотрел на владыку Манифестации, медленно поклонился и ответил:

– Прошу прощения, но я не могу принять данную свадьбу.

– Ох, и почему же? – с интересом спросил Хао Жун.

– Потому что Лу Инь – моя девушка, – невозмутимо ответил Сима.

Поднялся ропот. Его девушка? Как он смеет говорить подобное про Юную Бодхисаттву?

– Он лжёт, ваше высочество, – вдруг сказала Лу Инь, обращаясь к Шестнадцатому принцу. – Я его не знаю.

На самом деле она не хотела этого говорить, но в этот момент просто не могла контролировать собственное тело. Казалось, она превратилась в марионетку, над которой простирались невидимые ниточки.

Формация не сработала, однако владыка Манифестации запросто может повелевать каждой мышцей ребёнка на стадии Истинного Ци. Старуха Цинь собиралась разыграть помолвку до конца, так, чтобы не оскорбить Шестнадцатого принца, а затем уже основательно переписать душу этой девчонки.

Сима невозмутимо посмотрел на Лу Инь, затем перевёл взгляд на Небесные руки и сказал:

– Я не знаю, кто из вас её контролирует, но прошу прекратить.

– Как ты смеешь говорить с нами таким тоном, мальчишка? Умри! – прохрипела Цинь Цзи, вскинула свой скрюченный палец и направила на Сима разрушительную энергию, которая должна была обратить его в кровавую дымку…