Текст книги "Отныне - Главный герой! Том 1 и 2 (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

К этому времени было уже совершенно понятно, что девушка проводила некую разведку. Более того, как мне показалось, она пыталась что-то найти у меня дома. Что же я такое мог прятать?

Какой глупый вопрос.

Разумеется – обломок сердце Мироздания.

Вернее, прятал-то его не я сам, нынче оно было в руках Нозоми-сенсей, но вот уносили мы его с Мураками вместе. И если примерно тогда враг неким образом нас обнаружил, но не смог напрямую выкрасть сердце… Он вполне мог как-то за меня зацепиться и потом сделал со мной… Всё это.

Да-да, теперь я был совершенно уверен, что всё происходящее касалось лишь одного меня, – это не мир изменился, это со мной что-то сделали.

Но что?

Снова и снова я перебирал в голове все известные мне факты.

Журнал не работает.

Мир изменился.

Люди – кроме девушки – исчезли.

Контракт – Спящая Принцесса…

Сон?

Вдруг, лишь наполовину осознавая, что я вообще делаю, я схватился за свою катану. Обнажил её. Провёл пальцем по лезвию и пустил кровинку. Было больно, мой палец немного набух. Совершенно нормальная реакция… На мгновение я засомневался, но потом решился, прижал палец к земле мощным движением перерубил свою фалангу.

И снова были кровь и боль, но… Эта боль… Она была ни капли не сильнее того обыкновенного жгучего чувства, которое я испытал, когда просто порезал палец. Почему?

Ответ уже вертелся у меня на языке.

Потому что в реальном мире я никогда не перерубал своей палец. Я просто не знал, каково это.

И разумеется я не смогу воспроизвести подобный опыт у себя во сне…

Да, теперь я был совершенно точно уверен, что всё это, всё вокруг меня – это не более чем сон. Неким образом, силой своего контракта, девушка погрузила меня в это странное состояние, а потом проникла в мою голову. Зачем ей это? Очевидно, чтобы провести некую разведку моего сознания, моей памяти. Впрочем, было очень даже вероятно, что была у неё ещё и другая цель, о которой я пока ничего не знал.

Что мне в таком случае делать?

Выжидать?

Нет, глупость. Пустая трата времени. Следует её как-нибудь прижать… Либо же поговорить лицом к лицу.

Правда сперва следует дождаться, пока девушка проснётся. Кстати говоря, раз уж мы находимся во сне, то чем она занимается сейчас? Если размышлять логически, то, когда человек спит во сне, он, наверное, бодрствует в реальности. Да, очень даже вероятно, что прямо сейчас она читает доклад своим работодателям касательно того, что происходит в моём сознании.

Я прождал десять минут. Потом вышел в зал и потерпел ещё полчаса, растерянно поглядывая в окно и всё размышляя, о чём же мне говорить. Наконец носик Мирай немножко дёрнулся, и вдруг девушка открыла свои лазурные глаза – сильно светлее глаз Мураками, например.

Девушка посмотрела на меня и улыбнулась:

– Ты сторожил мой сон? Спасибо.

– Нормальная девушка бы испугалась.

– По-твоему я ненормальна?

– Как сказать. Ты ведь затащила меня в этот сон.

– Ох, так ты понял?.. – Мирай улыбнулась и приподнялась.

– Как понял… Догадываюсь.

– В таком случае… Думаю, мне можно рассказать тебе всю правду.

Я сосредоточился. Девушка улыбалась.

– Всё вокруг действительно сон – мой сон. Моя способность, мой контракт, позволяет мне вовлекать любого человека в общее со мной сновидение… Когда-то давно, в одном далёком королевстве жила прекрасная принцесса. Но злое проклятье погрузило её в долгий-долгий сон, из которого она не могла проснуться. Принцесса находилась в заточении внутри своего сознания, и потому добрая фея наделила её чудесной силой – навещать чужие сновидения… Прекрасная легенда, не правда ли?

– Неплохая.

– Но… Это только первая её половина. Принцесса часто наведывалась в чужие сны, и потому что она была так прекрасна, многие не могли устоять и влюблялись в неё. Они не могли быть вместе, лишь во сне, а потому, чтобы навек остаться с чудесной принцессой, люди погружались в вечный сон… Они убивали себя ради своей любимой.

– …

– В этом на самом деле моя сила. Хе-хе, нет, на самом деле она очень простая. Время в моём, или даже нашем сновидении течёт по-другому. Один день здесь равен всего лишь минуте в мире настоящем. Мы можем провести здесь многие годы… Десятки, сотни лет… За это время ты забудешь своих родных и друзей, всё твоё прошлое останется далеко-далеко позади… И выбраться из нашего сна… Невозможно.

2.

– Выбраться из нашего сна… Невозможно, – заявила девушка нежным голосом.

Сильное слово, конечно – невозможно… Пока я над ним размышлял, Мирай продолжала говорить. Оказалось, что девушка работает на некую организацию, название которой называть ей не позволялось. Возможно это были Мисурагири, а возможно и кто ещё. Фракций в городе было великое множество.

Эта организация заметила, как я и ещё одна девушка, по всей видимости Мураками, вместе сбежали, причём прихватили с собою сердца. Они решили немедленно использовать силу Мирай и втянули меня в сон.

– Для этого есть две причины, – рассказывала девушка. – Наше сновидение соткано из наших общих воспоминаний. В нём я могу увидеть твоё настоящее, всё что вокруг тебя. Когда я ложилась спать, я рассказывала о всех своих находках моему начальству.

– Поэтому ты навязалась ко мне домой?

– Да, ты мог спрятать сердце именно здесь.

– Хм…

– А если этого не выйдет, – продолжала девушка, повернув голову и улыбаясь.

– Тогда мы проведём здесь очень много времени.

– Потому что течёт оно во сне по-другому?

– Да; мы можем провести здесь дни, месяцы, годы… Мне нужно сделать так, чтобы ты встал на нашу сторону, – девушка приподняла голову и посмотрела в мои глаза. – Чтобы ты согласился отдать нам сердце и работал на нас.

– И для этого вы будете… Просто держать меня во сне, или что?

– Не совсем. Но почти. Если мы проведём здесь двадцать лет, больше чем вся твоя жизнь, ты засомневаешься, а стоят ли твои друзья такой безумной лояльности? Ещё через сотни лет ты забудешь их лица. Твоя дружба раствориться, и ты примешь наше предложение.

– А что мне мешает вас обмануть?

– Я могу проверить это… Даже если ты согласишься, а потом проснёшься и сделаешь всё иначе, ты можешь просто не понять, что вокруг тебя всё ещё сон… И вернёшься сюда. Мы можем провести сотню попыток, сотню раз ты будешь просыпаться и делать всё то же самое, и лишь на сто первый мир вокруг тебя окажется… Реальным, – ответила Мирай.

– А не стану я наоборот тебя ненавидеть, если ты будешь меня здесь держать под сотню лет, – спросил я.

– Может быть и так. Однажды человек, которого я удерживала в моём сновидении, возненавидел меня до глубины души. Первый год он меня отрицал, он пытался играть, посмотреть, кто же из нас продержится дольше… Потом он меня уговаривал, а потом… Ненавидел. Он убивал меня, снова и снова. Он меня пытал, и я… Знаю боль, – она улыбнулась. – Я могу её вспомнить. Его пытки продолжались месяц, два, три… Четыре… годы. Он сдирал мою кожу, поджигал меня, вырывал мои глаза… Пытался, как он сам говорил, заставить меня быть послушной. Но прошло пять лет, потом ещё десять. И он сдался. И согласился на наши условия.

Если хочешь, я могу подождать в другой комнате, пока ты подготовишь свои инструменты для пыток. Могу даже дать тебе несколько советов, за десять лет тот человек стал удивительно изобретательным…

– …

Я закономерно растерялся. Девушка всё ещё улыбалась, но вещи говорила совсем не весёлые. Пытки, заключение, сотни лет… Я попал в мягко говоря сложную ситуацию. Что мне было делать? Единственный проблеск надежды, так называемый ключ к победе, виделся мне в самой Мирай. У её способности была одна явная слабость – чтобы её использовать, девушка сама, тоже, должна была находиться со мною во сне. А значит в любом случае это было испытание воли. Ну знаете, кто первый моргнёт и даст слабину.

Возможно все эти её истории про пытки и прочее были выдумкой. Девушка рассказала их, чтобы я даже не думал ничего такого пробовать. Хотя на самом деле оно очень даже эффективно. Это была тактика запугивания, – и по-хорошему прямо сейчас мне нужно было в строительный магазин, нести сюда пилу, и поскорее…

По крайне мере так поступил бы я сам. Да, мне было бы мерзко пытать девушку. Но она легко сама могла всё это прекратить, если бы просто пожелала. Достаточно было просто выпустить меня из этой ловушки.

Логично?

Логично.

А значит неверно, потому что главный герой не может быть логичным.

Ох.

Ладно.

Давайте думать как дебилчик.

Скорее всего, настоящий герой попытался бы уговорить девушку его отпустить, может быть даже переманил бы её на свою сторону. Ну знаете, провел на***терапию.

Мне ясно представляется следующий сценарий: герой попал в эту западню и в итоге начал кланяться девушке, моля её, чтобы она его отпустила, ведь ему нужно помочь своим друзьям.

Звучало неплохо. Один вопрос: а сработает ли? По крайне мере сразу делать что-то такое было опасно. Мирай точно не проймёт. Нужно начать с малого, провести вместе некоторое время. Всё равно его теперь было в избытке, в этой вот временной растяжке…

Стоп.

Временной растяжке…

Меня пробрал холодок.

А ведь мне же… Мне же начисляли баллы, пока я пребывал внутри этого сновидения, так? Так. Я получил их за хоррор, сперва, а потом ещё немного за ромком, когда покормил девушку… Получается, я мог свободно их тут зарабатывать?

Ха.

Ха-ха…

И время снаружи стояло на месте, а значит у меня не было никаких ограничений.

Причём это был сон! Я мог делать всё что угодно!

Я не выдержал и заулыбался. Мирай тоже улыбалась, но вот улыбка девушки стала немного растерянной, когда она заметила мою собственную. Мирай спросила меня:

– Что-то смешное?

– …Да так, вспомнил шутку. Кстати говоря, пойдём-ка на свидание.

– А?…

58. Прощание

58. Прощание

Дорогой отчёт…

Вот уже шестой день по приказу моего верховного великолепного и во всём чудесного начальства я вынуждена пребывать во сне субъекта по имени Кирилл Белый – который зачем-то просит называть его Кирью. Я уважаю чужие просьбы, и потому зову его Кирью-сан.

Ха…

Дорогой отчёт, вот уже шестой день происходит что-то странное. Сперва всё было обыкновенно. Даже рутинно. Кирью-сан встретил меня и довольно быстро разгадал природу моей силы. Я была к этому готова, – всё же подобное происходит не в первый раз, пускай и впервые так быстро.

Я закономерно ожидала от него всей тех фаз, через которые проходят мои жертвы – какой грубое слово. Сперва он должен был начать меня уговаривать, – но я стойкая, меня словом не проймёшь. Потом угрожать – признаюсь, мне немного нравится, когда жертвы моих сновидений мне угрожают. Даже не знаю, это садистское или мазохистское удовольствие? Сложно-сложно. Но сердечко бьётся. Потом… Потом случится могло очень много всего… Но ничего из этого не случилось, дорогой отчёт.

Вместо этого Кирью-сан сводил меня на свидание.

Сперва мы снова съездили в город. Кирью-сан сводил меня в чудесный ресторан, а потом мы вместе сходили в кино. Наш сон достал воспоминания о нём из памяти Кирью-сана. Он не большой любитель романтики, а потому фильм оказался романтическим всего лишь отчасти.

Ещё там была драма. На титрах я прослезилась, и Кирью-сан передал мне платочек.

Когда мы возвращались домой, Кирью-сан отложил моё кресло и понёс меня на руках. Как принцессу. Он сказал, что всегда теперь будем меня так носить в ногу. Потому что я этого достойна.

Хе-хе.

Мне было приятно, когда он это сказал, дорогой отчёт.

Затем, вечером, мы сходили в лес на прогулку, и под самый её конец Кирью-сан попросил меня, а не могу ли я готовить ему завтраки в коробочках? Как делают в школе. Уж не знаю, зачем ему это понадобилось – наверное, это так называемый фетиш – но я согласилась.

На следующее утро был мой первый опыт готовки на инвалидном кресле. Мне было сложно, но, кажется, я справилась, потому что Кирью был очень доволен.

Потом мы сходили в луна-парк. Там Кирью повёл меня в домик с приведениями – потому что, как он шептал сам себе, нам нужно больше хоррора в нашей жизни. Возможно он прав, дорогой отчёт. Мне было страшно, и в то же время, когда мы вышли из домика моё сердце билось очень громко, а Кирью-сан держал меня за руку. У него очень приятные, осторожные, тёплые руки. Мне хотелось, чтобы он сжимал покрепче… Мою руку, разумеется, дорогой отчёт. А ты что подумал?..

А потом мы ходили на пляж – Кирью-сан сказал, что это просто обязательно, уж не знаю почему, – и в бассейн, и ещё одну ночь мы провели в дорогом отеле (но в разных комнатах разумеется). Ещё мы съездили на горячие источники, и так весело было говорить через ширму, протянутую между женским и мужским отделениями… И очень забавно было одеваться. У меня возникли некоторые проблемы. Кирью-сан забеспокоился обо мне, я пыталась ему сказать, что всё в порядке, но он не послушал и вошёл в раздевалку…

А потом резко ударил самого себя лицо, брызнул кровью из носа и свалился на пол в коридоре.

Иногда Кирью-сан делает очень странные вещи…

Но, по-моему, это мило.

Хе-хе.

…Знаешь, дорогой отчёт… Я очень терпеливая, – угадаешь, почему?.. – поэтому мне никогда не сложно жить многие месяцы и годы в чужих сновидениях. Для меня это всегда – какой-то мир, некая жизнь в противовес моему обыкновенному существованию, но… Я боюсь, что теперь мне очень сложно браться за такую работу. Ведь всё познаётся на контрасте, дорогой отчёт, и теперь я знаю, что раньше я скучала и страдала.

А теперь…

Теперь я…

…

…

…

Впрочем, всё равно это мой последний раз.

…

Ха…

Я ввалился в свою комнату и упал на футон. Был уже вечер, шестой день моего заключения внутри своей же головы. Шестой день, как я продолжаю симповать к Мирай, создавая с ней все возможные романтические сценки, которые только приходят мне в голову.

И это утомляет. Даже очень.

Журнал всё ещё мне недоступен – только лишь клоун, который подаёт информацию очень порционно и когда ему вздумается. А потому я не имею ни малейшего понятия, сколько у меня сейчас баллов. Немало, по меньшей мере немало. Жаль только, что с идеями у меня нынче голяк. За эти шесть дней я использовал почти все самые распространённые штампы жанра романтическая комедия, до которых только смог додуматься.

Мне повезло, – Мирай была очень податливой девушкой и шла на любую авантюру, которая приходила в мою голову. Но при этом её собственный характер, скажем так, был слишком нежным и пассивным, чтобы она могла просто так, из пустого места, создавать для меня баллы. Нет, для этого нужен был персонаж активный – цундере, яндере… С ней же мне приходилось всё делать самому, и это по меньшей мере выматывало.

Тренировки с мечом, которые я для себя устроил, тоже сил не прибавляли…

Забавно, я устал у себя же во сне.

Ещё одной проблемой, размышлял я, рассматривая потолок, было то, что пускай два из трёх жанров – хоррор и романтическая комедия, – я более или менее мог фармить у себя во сне, с ФБС это не работало. Для него нужны были соперники, битвы, драма… Я мог бы каждый день сражаться с Мирай, но это даже звучало немного странно…

К тому же женщин мне бить запрещалось… Хотя… Интересно, а во сне оно считается?

Я вздохнул.

Ладно. Пока у меня ещё были некоторые идейки, как заработать побольше баллов. Воспользуюсь ими, а дальше… Посмотрим. Нужно всё-таки выбираться из этого мира.

Как-нибудь…

Я выглянул в коридор и увидел, что девушка ещё спит. Дождавшись, когда она проснётся, – раскрылись голубые глазки – я сказал Мирай:

– Хочешь прокатиться на чёртовом колесо?

2.

Несмотря на шесть дней, которые прошли с исчезновения почти всего человечества, в парке развлечений продавали свежую сахарную вату.

По всей видимости сказывалась нереальность происходящего.

Даже не пытаясь использовать мудрёную машину вата-дела, я сразу взял висевший на витрине его ларька образец сладости и пошёл делиться с Мирай.

Девушка куснула и сказала:

– Очень сладко…

– Сахар же, – заметил я, после чего покрутил вату, нашёл то рваное место, которого касались губки Мирай, и как бы случайно прильнул зубами; девушка, увидев это, нежно покраснела; сам я порадовался заработанным баллам.

Затем вместе мы направились к чёртовому колесу. Я долго раздумывал между ним и Американскими горками, и в итоге всё же выбрал более мирный и романтичный аттракцион. Американские горки, мне казалось, скорее были во вкусе Мураками. Мирай же была более воздушной девушкой, но не совсем, а с изрядной горчинкой.

Разница как между колой и очень крепким кофе, в которое, однако подсыпали сахара и капнули жирных сливок. Не то чтобы девушка была толстая. Наоборот, – сама худоба.

Я помог Мирай забраться в кабинку, сам уселся напротив и завис. Вдруг я понял, что пока мы тут, некому запустить машину. Как чрезвычайно неловко. Я уже подбирал извинения, как вдруг Мирай сказала:

– Это сон…

– ?

– Нам нужно просто пожелать, вспомнить, и всё исполнится…

Просто вспомнить… Что же, попробуем. Я закрыл глаза и представил себе движение, и действительно, не прошло и секунды, как случился толчок, а затем наш вагончик стал медленно подниматься в небеса. Постепенно в окне раскрывался огромный город. Очень давно мне уже доводилось смотреть на него с подобной высоты, – когда я стоял на балкончике отеля. Тогда же я видел и это колесо, где-то вдали.

Интересно, если всё вокруг было произведением моих воспоминаний на пару с воображением, этот вид тоже был своего рода попыткой моего разума представить тот пейзаж задом наперёд?

Я подумывал заговорить об этом с Мирай, но вдруг заметил, что девушка сама очень внимательно выглядывает в окошко. И вид у неё такой зачарованный – глазки раскрыты и сверкают, розовые губки приоткрыты…

Лицо девушки было красивым. Очень. Постепенно его заволокла улыбка. Мирай прошептала:

– Чудесный… Очень чудесный вид.

– Есть такое.

И тишина. Что бы сказал сейчас главный герой?..

Без понятия.

– У тебя чудесные воспоминания.

– Ничего особенного. Просто парк аттракционов.

– …Последний раз, когда я была в таком месте, во сне, меня привязали к вагончику на американских горках и ездили долго-долго…

– …

– Это была пытка.

– Да, я уже понял.

– В настоящей жизни я никогда не видела этого места, – сказала Мирай и опустилась на спинку сидения.

– Из-за инвалидной коляски? Она вроде не должна мешать.

– Коляска – это просто образ. Мне на ней уютней, но это всего лишь сон. Здесь я могу даже летать.

– Тогда почему…

– Когда я не сплю… В настоящем мире, я не могу шевелиться.

– …

Ах.

– Это болезнь, почти с самого моего детства. Я помню, я когда-то ходила, но это такие смутные воспоминания, более иллюзорные, чем сны. Потом меня положили на коляску и возили, возили, возили… Скоро я не могла говорить, мне пришлось настукивать, что я хочу сказать… И уже пару лет я уже ничего не могу делать. Ко мне присоединили особое устройство, я не знаю, как оно работает… Оно выводит сигналы, и я общаюсь текстом.

– …

– Возможно вскоре и это станет слишком сложно. В последнее время мой разум, когда я не сплю, очень тихий. Того и смотри мне придётся учить азбуку морзе, чтобы общаться. А потом я совсем затихну, и будет вечный, вечный сон. Жаль, не правда ли?..

Я молчал. Да и что я мог сказать, что было бы уместно… Да, мне жаль, очень жаль. В голове крутились мысли наподобие: ох, значит она из этих, из больных юных девушек, о которых пишут, чтобы читатели пустили слезинку. Ну знаете, это уже не столько персонаж сёнена, сколько визуальной новеллы за авторством visual key.

Да, такие мысли мелькали у меня в голове. Хотя были совсем не уместны в мире, который, как я уже понимал прекрасно, был реальным.

Мирай улыбнулась моему молчанию и снова выглянула в окно. Девушка повторила сказанное:

– Это очень красиво. Спасибо – за всю эту неделю, мне она очень понравилась. Возможно, это последний раз, когда меня отправляют на моё задание. Я не против, в некотором смысле… Это мой способ жить, пусть даже пытая других. Взамен они пытают и ненавидят меня, но только не ты. Мне было приятно с тобой, Кирью-сан. Спасибо. Я бы хотела провести в нашей компании ещё больше времени, может быть год или два, но за это время любая девушка может утомить, а мне почему-то не хочется, чтобы ты меня ненавидел. Мне кажется, я тогда заплачу. К тому же… – она наклонила голову.

– Мимолётное всегда вкусней, чем то, что мы разжёвываем… Поэтому я думаю тебя отпустить… Допустим прямо сейчас. Или нет, давай вот как… – сказала девушка, и вдруг свет изменился. Солнце резко опустилось на горизонте, мир пронзили золотистые стрелы заката. Сияющий шар засверкал в глазах Мирай, обливая её личико чудесным светом.

– Вот. Закат. Время для расставания, – сказала девушка и опустила голову.

– Скоро ты проснёшься, и всё это будет просто… Сон.

Я вздохнул.

По всей видимости девушка не захотела затягивать момент, да и я не видел в этом особого смысла. К тому же с очень большой вероятностью у меня уже было достаточно баллов, и больше я не заработаю, так что… Пусть.

Только один вопрос:

– Мирай…

– Что, Кирью-сан? Не хочешь со мной расставаться?

– Да так… Просто хотел дать одно обещание.

– Обещание? Какое? Что мы однажды встретимся? Я сделала много дурных вещей, так что в раю можешь меня не искать, Кирью-сан.

– Нет, хотел обещать, что я тебя спасу.

Как образцовый главный герой.

Девушка удивлённо посмотрела на меня, потом ярко-ярко улыбнулась и щёлкнула пальцами.

И я проснулся.

59. С добрым Утром

59. С добрым Утром

Я проснулся, как в самое обыкновенное утро. Как в самое обыкновенное утро, когда просыпаешься после хорошего, крепкого сна, с приятным послевкусием от сновидения и ровно в намеченный час.

Мне хотелось немного посмаковать это чувство, ещё немного полежать, но уже не погружаясь в сонный омут, а скорее просто наслаждаясь лежачим положением самим по себе, плавая на его поверхности, на спинке.

Я уже было прилёг, как вдруг моё сердце запнулось, а всё тело схватила тревога. Нет, я ничего не забыл, я помнил свой сон прекрасно.

А потому я немедля вскочил, схватил журнал и бросился проверять, сколько у меня баллов: 111! Маловато, но пусть, надо будет что-нибудь ещё придумать на месте, времени совсем мало…

Я выскочил в коридор и открыл дверь в спальню Мураками. В ней было свежо и светло. На полу лежало тонкое одеяло, из-под которого сверху выпирали белые плечики и голова девушки.

Стоило мне войти, как Мураками дёрнулась под своим покрывалом, растягивая ткань очертаниями своего изящного тела, – включая грудь, – прикрылась руками и отпрянула.

– А… Ха-ха… Привет! Как… Рано! Пришёл увлажнить утреннее деревце? – пролепетала покрасневшая девушка. Я проигнорировал её каламбур, который в любом случае не имел смысла ни на русском языке, ни на японском языке… А потом немного смутился. Я вспомнил, что девушка спала нагишом… По-хорошему, там, по-геройски, мне сейчас выйти и подождать, чтобы она оделась… Но с другой стороны, разве мы теперь не пара? К чёрту. Я сделал два шага в комнату. Мураками скользнула ещё дальше и растянула спинку по стене. Я заметил выпирающую из покрывала её розовую пятку и сказал:

– Собирайся.

– К чему?

– Мы едем в больницу.

– Что-то случилось? – заволновалась девушка

Я ответил горьким голосом:

– Нужно кое-кого разбудить…

…

Нужно было поспешить, а потому я заказал такси. Пока мы с Мураками бежали вниз по холму, мои мысли снова и снова возвращались к адресу – адресу той самой больницы, в который меня впервые встретила Мирай. Я пытался выжечь его в своей голове.

Девушка столько поведала мне о природе своей способности, что было бы совершенно тупым с моей стороны не догадаться, что этот адресс она взяла из реального мира. Своих воспоминаний.

Именно там Мирай коротала свои последние дни. Именно туда лежала моя дорога.

Уже в такси, когда я нервно выглядывал в окно, – за ним бежал ряд заурядных пригородных домиков, – я получил сообщение на свой телефон.

Адресат: Мураками.

Сообщение:???

Немудрено. В этой проклятой спешке я совершенно не нашёл времени рассказать девушке, что мы вообще делаем. Собравшись с мыслями, я вкратце расписал ей своё сновидение. А затем что я собирался делать сейчас – спасти Мирай. На закономерный же вопрос, как я это сделаю, я настрочил белиберду про способность своего духа.

На деле же я собирался положиться на силу журнала.

Только хватит ли мне баллов? Хороший вопрос…

Ещё меня волновала и другая проблема. Мирай наверняка охраняли. А значит, чтобы добраться до девушки, мне нужно было прорваться через всех её охранников. Я собирался на штурм вражеской крепости, при этом совершенно ничего про неё не зная… Так себе перспективы. А впрочем…

Кажется, я знаю, кто мне с этим поможет.

Я начала строчить сообщение Киёко:

«Нужна помощь. Больница Св. Брутоса. Пациентку зовут Мирай, молодая, – можешь что-нибудь разузнать?..»

Последовала пауза. Я взволнованно смотрел на экран телефона, потом выглянул в окно. А там уже бежал город – улицы, люди, торговые высотки… Совершенно незнакомые картины. Дорогу до больницы я создал в своей голове, сшил её своим воображением из воспоминаний о случайных пейзажах, которые мелькали в меня, когда я выглядывал в окно автобуса или машины.

По крайне мере внутреннее устройство самой больницы должно быть верным, ведь оно было родом из памяти Мирай.

Динь!

А вот и сообщение. Я взволнованно вчитался в ответ Киёко:

«сделано

(^.~)☆

«

И ещё три прикреплённых документа. Я открыл первый и ужаснулся тридцати открывшимся страницам и веренице непонятных слов. По всей видимости это была история болезни девушки. Мне она была не нужна. Я полез во второй файлик. Он уже был намного занимательней. В нём были расписаны все визиты к Мирай.

Случались они часто, прямо по графику. Каждый день, ровно в девять часов утра, девушку навещал некий мистер Танака, и говорил он с ней ровно двадцать минут.

Сразу представлялось, что в это время Мирай передавала ему своеобразные доклады обо всём, что происходило в сновидениях. Прекрасно. Просто прекрасно.

Девушка, получается, была чем-то вроде внештатного агента этой своей организации. У неё не было особой охраны. Я мог просто подождать, пока Танака не сделает своё дело и уйдёт, а потом проникнуть в палату Мирай и спасти её. Более того, раз уж девушка теперь теряла свою способность к общению и превращалась в овощ – значит она была больше не нужна этим людям… Они не будут за неё держаться.

Всё могло пройти чинно и гладко.

Если бы не одно но…

«Внимание, обнаружена потенциальная Арка в жанре ФБС!»

Задача: Спасти Мирай: 40Б!

Задача: Сразиться с антагонистом: 25Б!

Задача: Победить антагониста: 30Б или сбежать от него 10Б!

Похоже мистера Танаку мне придётся ловить своим е***ом…

Машина остановилась. Вместе с Мураками мы вышли на дорогу. Снова я увидел ту самую алею, по которой шёл в своё время в полной тишине до больницы. С тех пор она порядком изменилась. Деревья стали выше, скамейки поменяли окрас, – были желтоватые, стали светло-голубыми, – ну и людей сделалось порядком больше.

Много времени прошло с тех пор, когда Киёко видела всё это в последний раз. Девушка сама говорила, что болезнь её развивалась постепенно. Раньше она ещё могла позволить себе прогулки на свежем воздухе, на инвалидном кресле, – а потом нет, потом её захватил плен белой койки.

Я пошёл в сторону фасада, не слишком быстро, стараясь затеряться среди прочих людей на ступеньках и одновременно проверяя время. Было уже полдевятого. Где-то полчаса до визита нашего мистера Танаки – какое подозрительно заурядное имя, кстати говоря.

Вместе с Мураками мы вошли в белый холл. У меня мелькали мысли перехватить Танаку прямо тут, подальше от комнаты Мирай, но с этим планом была одна большая проблема – мы никак не могли его вычислить. А посетителей было немало, больница оказалась людная, прямо в центре города.

Жаль.

Я повёл Мураками на лестницу, на третий этаж. Тут народу было совсем немного, – в большинстве своём врачи, а потому, чтобы не привлекать лишнего внимания, мы зашли в относительно забитую кафешку.

Мураками заказала себе котлетку.

С пюрешкой.

Я пристально смотрел на рисунок лупоглазого жирафа.

И так.

Какие у меня были варианты…

С одной стороны, наверное, я мог попробовать как бы ненароком пройти по коридору возле Танаки и рубануть ему в шею. План верный настолько же, насколько моя рука. Уж как-нибудь справлюсь. Одна проблема – очень уж это было не по-геройски. Бить со спины, да ещё безоружного противника. Нет, так делать мне определённо нельзя.

Ещё мысли?

– Так что, подождём его и нападём со спины? – спросила Мураками.

– Нет, не выйдет, – ответил я машинально. – Придётся встретить его прямо в палате.

– Окей, а почему?

– Потому что… – тут я едва не проговорился, что для моего отыгрыша. А потом напрягся. Вопрос Мураками был чрезвычайно опасным.

На самом деле я давно уже опасался, что если я буду действовать в команде, – а любой герой Сёнена просто обязан действовать в команде – мне рано или поздно придётся объяснять совершенно дурные со своей стороны решения. Ещё немного поиграв с жирафом в гляделки, я заговорил, строя фразы и одновременно формулируя свои мысли:

– Потому что… Тогда мы сможем использовать Мирай как щит. В смысле мы не будем ей ничего делать, но они этого не знают. Сделаем вид, что пытается её похитить, но если не выйдет, просто убьём… А потом подойдём к этому Танаке и вырубим его, чтобы он своих не позвал, и сбежим…

– А, умно. Будем грозными похитителями!

– Типа того, ‑ ответил я и ещё раз проверил время.

– Пора.

Мураками встала, и вместе мы вышли в коридор. Перед дверью в палату Мирай я завис на некоторое время, но потом всё же собрался и вошёл, подгоняемый подозрительным взглядом уборщицы. Комната была ровно такой же, какой привиделась в моём сновидении. Под окном стояла кровать. На ней кто-то лежал, накрытый белым покрывалом примерно до пояса. Лицо и верхнюю половину тела пациента скрывала голубая ширма.

Не знаю почему, но мне стало тревожно, и подошёл я к ней на ватных ногах. Мураками тихо следовало за мной. Почти незаметно.

Я откинул занавес и посмотрел на девушку…

Да, это была она – Мирай. Худая, бледная нежная, с аккуратным носиком и волнистыми голубыми волосами.

Та самая девушка.

Почти…

…Ещё одна моя теория оказалась верной. Мирай давно уже не смотрелась в зеркальце. Образ, в котором она предстала передо мной, был уже немного просрочен. В сновидении она была девушкой примерно моего возраста, в то время как сейчас, на кровати, лежала уже взрослая двадцати с чем-то летняя женщина. С довольно внушительных размеров грудью под белой сорочкой…

Ну хотя бы не старушка.

А какой был бы трагичный поворот.

Девушка дремала. Я раздумывал, что же мне делать, как вдруг Мирай сама собой зашевелила ресничками, и тут же слово заело в моём горле, а потом раздался скрип за спиной, открылась дверь, бахнул шаг, – я повернулся…