Текст книги "Цельнометаллический Князь (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

2. VIII

И это всё?.. – было первой мыслью Джона Ванкувера, когда отец, совсем не спрашивая мнения самого молодого человека, повёл его знакомиться с тем самым русским. В кратчайшие сроки юношу окружило великое множество человек, но все они расступились, стоило подойти генералу – и стали с интересом наблюдать.

И вот, немного прищуренным, то ли сонным, а то ли внимательным взглядом, Джон рассмотрел юношу. Он был худощавым, даже немного болезненно, с бритым до белизны подбородком и длинными чёрными волосами.

Ростом Джон был выше его на два или три сантиметра – не в укор русскому, Джон был довольно высок.

Но всё это были внешние признаки, они могли быть обманчивы, – молодой человек знал это на собственном опыте. Куда важнее было скрытое, внутреннее наполнение человека.

За годы войны Джон приноровился как-бы улавливать ауру любого встречного. У него появился нюх на людей. В этом не было ничего удивительного. Просто в какой-то момент мозг, разгорячённый запахом гари и крови, бурлящий адреналином, начинает подмечать мельчайшие повадки и приписывать их тем или другим опасностям, или людям. Так дикий зверь избегает всего яркого и цветастого, чувствуя в этом отраву.

Всего через несколько часов Джону предстояло убить юного русского генерала. Вот генерал Ванкувер и решил показать сыну его цель. Сам же молодой человек не видел в этом особого смысла и с куда большим удовольствием провёл время один, в своём уютном гнёздышке. И в самом деле, разве мог зелёный мальчишка, со всего одной победой за плечами, его удивить? Джон ожидал от него манерность, пустую гордость и ещё душный запах дорогих духов, столь свойственный европейской дворянской детворе.

В итоге молодой человек удивился…

– Добрый вечер, генерал.

– Ха-ха… Не стоит формальностей. Очень рад видеть юного Трубецкого. Я слышал, на войне ваш отец весьма отличился, – Ванкувер протянул руку.

– Это правда, – непринуждённо ответил Игорь и пожал руку.

– Благодарю за приглашение.

– Чтобы виновник торжества сам за него благодарил?.. Не стоит, – руки разошлись.

– Ах, чуть не забыл, – позвольте вам представить моего сына… Вот он, Джон, по совместительству мой первый офицер.

– Рад встрече, – сухо и кратко сказал молодой человек, и сухо же провёл ритуал рукопожатия. При этом взгляд его, немного скучающий, но очень уж пристальный, ни на секунду не сходил с Игоря, даже когда с рукой наперевес полез здороваться Кирилл Кириллович.

– Что же, формальные приветствия, пожалуй, оставим, когда прибудут все прочие гости, – изобразил улыбку Ванкувер.

– Конечно, – кивнул Игорь, а после ушёл, по настоянию Кирилла Кирилловича, здороваться с прочими очень важными людьми, такими как…

Джон и Ванкувер в свою очередь отошли немного в сторону. Генерал взял с белой скатерти бокал салатового вина, сделал глоток и спросил у своего сына расслабленным голосом:

– Что думаешь, Джон?

Молодой человек молчал.

Да и что тут сказать?

Все его предположения оказались верными.

Мальчика и вправду был каким-то слишком самоуверенным, сдержанно высокомерным, смешным. В его действиях и впрямь была манерность, от него и вправду разило духами – или это тот жирный русский посол так надушился? Не суть, не важно.

Заключения это не меняло. Если бы Джон полагался в суждениях на собственный рассудок, он был здраво заключил, что перед ним какой-то сосунок и дело в топку. Что им не стоило даже рисковать, портить его броню, – и что Джон в любом случае мог прибить его одним ударом.

Ах, и ещё что не нужно было отправлять Клавдию следить за поместьем,

Лучше бы она была здесь, в своём синем вечернем платье с открытой спинкой…

Примерно это голова и ещё один рифмующийся с оной орган говорили Джону.

Но вот его чуйка….

Джону вспомнилась одна давняя поезда на военном поезде. Юноша тогда был серьёзно ранен. Поезд грохотал у него за спиной, словно железяка в голове, спать не хотелось совершенно – он, казалось, проспал уже целую жизнь. Страдая и одновременно скучая, Джон уговорил Клавдию, которая всегда брала с собой какой-нибудь увесистый томик, что-нибудь себе почитать вслух.

Больше, скорее, чтобы насладится голосом девушки, чем книгой.

И Клавдия на удивление согласилась.

Роман был какого-то француза, родом из Марселя. Первые тридцать страниц писатель ворочался в кровати, и Джону казалось, что он сходит с ума, и что у него белая горячка, и он вообще не понимает слов, и они заедают у него в голове… В общем, странно это было, – на самом деле сознание молодого человека было тогда очень даже ясным. Просто книжка странная.

Затем Джон как-то случайно задремал, а когда проснулся, герой книги вернулся домой, и запах чая с рассыпчатым печеньем вдруг напомнил ему что-то… Какое-то чувство, образ, чтобы вспомнить которые пришлось ещё немного попить чаю.

Так вот, возвращаясь к сути…

Сперва в сознании автора была лишь пространная ассоциация. Вспышка. Вкус печенья напомнил ему что-то невыразимое, и лишь потом он выявил в пространном чувстве аромат своего детства.

Джон испытывал что-то похожее.

Он не знал, что именно в повадках русского мальчишки пробудило это ощущение, но молодой человек чувствовал Его – мощный, жгучий, бьющий словно упругий гейзер через ширму дорогих духов кровавый смрад.

…

Вечерело. Всё больше гостей прибывало на праздник, и всё меньше свободного пространства оставалось на прежде просторной лужайке.

Когда число собравшихся перевалило за сотню, генерал Ванкувер снова представил Игоря всем и каждому – прочим своим офицерам, важным бизнесменам, дворянам и журналистам. Юношу и генерала несколько раз пытались ослепить вспышкой для фотографии – и каждый раз фотограф стремительно бежал в типографию, чтобы успеть напечататься к утреннему номеру газеты.

Единственным, что омрачало столь прекрасный вечер, была задержка двух очень важных гостей – представителя Фельдмаршала Макдональда и принцессы Юкио. И если про первого не было решительно никаких известий, – хотя было установлено, что его поезд всё же прошёл ближайший пропускной пункт, – то юная принцесса в какой-то момент всё же явилась и немедленно привлекла всеобщее внимание.

Сперва пожаловала её прислуга. Люди в чёрных одеждах. А затем, нежным шагом, вышла и сама девушка.

На ней было розовое кимоно с узором чёрной безлиственной сакуры на подоле. Лицо девушки было белое, немного детское и милое, с длинными чёрными ресницами. Её прекрасные чёрные волосы были заплетены в узор на затылке и всё равно свисали до спины.

У девушки было выражение грустной куколки.

Появление принцессы снова взволновало собравшихся на праздник, – но своеобразно, и если Игоря и прочих гостей приветствовали бурно и громко, – с фанфарами, – то на девушку даже побаивались смотреть в открытую. На неё поглядывали исподтишка и заодно перешёптывались.

Ничего удивительно, заметил Игорь. Её появление на этом праздновании – праздновании победы над собственным народом, – походило на шутку, на жестокое издевательство. Причём его зачинщик очень скоро начал подливать масла в огонь:

– Вот и вы, принцесса! Вы так задержались, мы уже было волновались, что с вами что-то случилось, – заговорил особенно громким в царившей тишине голосом Ванкувер и вышел вперёд, прямо на девушку. Её тут же заградила прислуга, но принцесса слабо махнула рукой, и рослый генерал завис над нею, словно лев над покорной ланью.

– Прошу прощения… – тихо и нежно проговорила девушка.

– Ничего, ничего, у юной дамы может быть много причин задержаться. Пойдёмте, обеденный стол не ждёт. Вижу, вы проголодались. Как насчёт жаренной курочки? Наше народное британской блюдо, – улыбался генерал, пока все вокруг молча наблюдали. Он усадил девушку за стол и придвинул к ней тарелку. Принцесса посмотрела на курочку так, словно ей подали запечённую под соусом родную мать. После такого взгляда прочие гости тоже потеряли аппетит.

А генерал меж тем махнул рукой, и немедленно к нему прибежал фотограф и стал настраивать штатив и прочие свои приборы.

– Не желаете ли запечатлеть сегодняшний славный день на фото, ваше высочество? Давайте, вставайте.

– Как скажите, – ответила девушка и немедленно вышла из-за стола, словно освободившись. И сразу же генерал положил руку на её хрупкое плечо и встал вместе с нею напротив объектива. К ним присоединилось ещё несколько человек – что занимательно, сын генерала, Джон, куда-то исчез.

Всё было совершенно готово.

Напоследок генерал что-то прошептал принцессе, что выражение её лица – словно девушка стояла напротив стенки и готовилась к расстрелу – сменилось улыбкой.

Улыбкой жалкой.

И мучительной.

Но это неважно, подумал Игорь. Технология фотографии была ещё не настолько развита в этом мире, чтобы передавать мельчайшие оттенки человеческого лица. Нет, фотоаппарат выжжет из него душу и оставит лишь саму улыбку, которая завтра во всех городских газетах, а через неделю по всей Японии будет смеяться с людей, которые потеряли, быть может, во время восстания своих родных и близких. Которые верят в Императора и делают в его честь тосты на своих тайных пьянках.

Быть может не все, но некоторые наверняка утратят веру в своего сюзерена, когда увидят эту улыбку…

И всё из-за одной фотографии в правильное время и в правильном месте.

…Генерал Ванкувер и вправду был мастером своего дела, размышлял Игорь, а потом юноша немного удивился, заметив на себе взгляд внимательных чёрных глаз. Фото было сделано, люди уже расходились, и между ними на юношу внимательно смотрели чёрные глазки девушки. Потом принцесса повесила голову, словно ничего и не было, но Игорь её внимание заметил.

И улыбнулся:

– Как интересно…

После этого принцессе стало совсем худо, и она решила немного прогуляться на свежем воздухе. Генерал Ванкувер, широкая душа, предложил вызвать ей врача, но девушка убедила его, что с ней не было ничего серьёзного, и ушла. А затем, спустя ещё немного времени, к Игорю подошла одна из её служанок и вручила юноше послание; гласила записка следующее:

“Please, met me in shrine by the northwestern wall…”

Послание было на английском – заклятие перевода не действовало на письменный текст. Принцесса предлагала ему встретиться наедине.

Игорь заявил Кириллу Кирилловичу, что хочет размять ноги и тоже отправился прогуляться. Удаляясь от шумной лужайки, мужчина заметил на себе чей-то внимательный взгляд… Но уже вскоре он отлип, и юноша побрёл тёмной дорожкой среди деревьев, в безветренной тишине.

Тот самый храм, о котором говорила девушка, нашёлся довольно скоро. Это было небольшое деревянное сооружение на каменной площадке. Ворота его были приоткрыты. Прислуги вокруг не было, а потому Игорь заключил, что разговор, по всей видимости, ожидается приватный

Игорь вошёл в помещение и прикрыл за собой дверь. Внутри храм оказался довольно тесным, давящем. Всё вокруг было залито мраком. Единственный свет разливала стоявшая на полу высокая свечка.

Она стояла в самом конце помещения, перед девушкой. Игорь пошёл вперёд, и деревянные пластины затрещали у него под ногами.

– Стойте, – сказала девушка, когда между ними оставалось ровно три метра.

– Вы хотели меня видеть? – спросил Игорь.

Девушка прикрыла глаза и нежно кивнула.

– Я тут.

– Я бы хотела спросить вас…

– Спрашивайте.

– Это вы… Подавили крестьянское восстание?

– Я и моя армия.

– Для этого… Вы убили много человек?

– …Много, – ответил Игорь, продолжая улыбаться.

– Я слышала, что в других странах нас считают варварами, людьми второго сорта. Вы тоже так думаете?

– Нет… – ответил юноша.

– Вы убили много невинных?

– Невинных? – переспросил Игорь.

– Кто был к этому непричастен.

– Все к чему-то причастны. Но да, я и таких убивал.

Девушка посмотрела на него.

– Я не считаю, что есть люди разного Сорта, белые чёрные, виноватые и невиновные, убийцы и святые… Для меня люди – это просто люди. Не вижу смысла как-то их делить.

Девушка опустила голову.

– На этом всё с вопросами, выше высочество?.. – поинтересовался Игорь и шагнул вперёд.

– Вы просили сказать, много ли я убил ваших людей… Много. Чтобы выманить «виновных» в крепости я собрал их семьи и раздавил. Прямо у них на глазах. Вы это хотели услышать?

Девушка не шевелилась и смотрела в пол.

– …Зачем? Хотели распалить в себе гнев? Набраться храбрости, отомстить мне за свой народ? У вас где-то припрятано оружие, поэтому вы дёргаете своё платье? Хотели стать благородной жертвой, чтобы никто не поверил в ту фотографию, – ещё шаг, свеча оказалась у Игоря в ногах.

– Так? – спросил юноша.

Принцесса, после долгих секунд молчания, прошептала:

– У меня к вам… Просьба.

– Какая? – спросил Игорь. Девушка полезла в платье. Юноша зарядил палец маной и приготовил молнию, и тут принцесса встала. Кимоно свалилось в её ноги, открывая белоснежную кожу, которую тут же жадно облизал язычок свечи, придавая коже алый блеск.

– Тра***** меня.

…

2. IX

IX.

– ***хните меня.

…

我を穢されてください.

…На разных языках слова в общем-то одинаковые по смыслу семантически могут иметь совершенно разные стилистические окрасы. Заклятие перевода обыкновенно подобные тонкости переводило в лоб, как есть, точно. Собственно, это была одна из причин, почему Игорь теперь изучал японский язык.

Что бы не было таких вот конфузов.

Юноша переспросил:

– Что ещё раз?

– Я прошу вас ******** меня, – повторила девушка, а потом, вопреки желанию Игорь попросить, чтобы она сказала это по-английски, принцесса отбросила ножкой своё чёрное кимоно в сторону. И тут юноша понял, что даже если нарядить обыкновенное человеческое ******* в завуалированные метафоры, оно от этого ******* быть не перестанет.

Девушка предлагала ему секс.

Игорь спокойно спросил:

– Зачем?

– … – девушка наклонила своё прекрасное личико и улыбнулась:

– Глупый вопрос.

– Знаете… Люди верят в меня, в наш род, – она говорила с придыханием, и казалось, каждый вздох распалял внутри неё жар, словно меха для камина.

– Они верят в меня… – улыбалась девушка. – А я с них смеюсь. И сплю с их убийцей… Это так жестоко, – девушка потёрла свои белые ножки. – Как будто я хожу по мертвецам.

Как будто огненные бабочки резвятся в животе. Жестокие, пламенные монстры.

Когда она впервые испытала их жгучее касание?..

Давным-давно, в детстве, у Юкио был верный маленький щенок. Подарок от папы. Щеночек следовал за нею всюду, бегал попятам, сидел на коленях – когда гремел гром, он прятался в её ноги. Это была верная, самая верная собачка, и потому ли, а ещё потому что пёсик был очень мил, Юкио любила его до глубины души.

Однажды она упросила папу взять щенка с собою в ванну. Мужчина никогда не был суровым родителем. Он помялся немного и таки дал своё согласие, но только на один раз.

И вот девочка сидела в ванной, в белой пенке, и рядом резвилась и брызгалась её собачка. Ребёнок наблюдал за нею, и в какой-то момент Юкио захотелось нырнуть вместе с собачкой, чтобы намочить её ушки.

Девочка ухватила покорного щенка, и вместе они опустились под воду. И сразу же такое покорное животное стало брыкаться и вырываться наружу. Юкио отпустила собаку.

А потом снова схватила и снова опустила её под воду. Детям нравится устраивать погружения для разных вещей. Юкио наблюдала за водной гладь, под которой брыкался пёс, – забавно поднимались пузырьки, – и постепенно странное чувство разрасталось внутри ребёнка. Сама не замечая, что делает, Юкио стала тереть друг о друга свои ножки. Сердце гремело в груди, и вдруг словно удар шока, и девушка отпустила собаку – та немедленно вырвалась на поверхность. Юкио хотела её приобнять, но пёс заревел, запищал, ужасающе закашлял и стал мерзко карабкаться о стенки ванны.

Юкио была в ужасе.

Уже на следующий день собака сбежала.

В некотором смысле это было облегчение, но само чувство, сам жар остался, и много раз девочка вспоминала, как верная, но беспомощная плоть брыкалась у неё в пальцах, – и ножки тёрлись сами собою, словно палочки, которыми разводят костры.

А когда жар делался совсем ярким, когда он достигал своего апогея, девочка вставала, доставала плётки и била свои пальцы, свою руки, свою белую спину уродовала она красными метками.

Юкио была уверена – внутри неё поселился демон. Она не собиралась с этим мириться. Принцесса боролась с ним всеми силами.

Ребёнок упорно, просто до безумия усердно учился, шокируя всех своих учителей. Девочка была добра, прилежна, послушна. Она была чудеснейшим ребёнком и самой образцовой принцессой.

Однажды, после страшного землетрясения, она немедленно отправилась навестить пострадавших и обеспечила за свою счёт им всю необходимую помощь. И как люди смотрели на неё после всего этого – словно она была прекрасной бодхисатвой, что снизошла с девятого неба на бренную землю.

Ах… Юкио тоже поглядывала на крестьян, на их обноски, на детей, которых они держали совсем голыми и чумазыми в своих грязных руках, и как же девушке хотелось подсыпать, например, немного яда, в рис, который она им раздавала. Как же горела она смотреть на их муки, а потом наклониться и прошептать старикам, что оплакивают свою детвору, что это она – да, да, Она, – всех убила. Их любимая принцесса.

…Никогда.

Девушка до крови прикусила свои губы.

Молчи демон, молчи…

И чем больше Юкио желала причинять страдания, тем более она становилась самоотверженной. Тем больше она делала для своего народа, и тем сильнее становилась к ней народная любовь.

Она помогала своему отцу, брату Императора, который имел связи с восставшими и снабжал их оружием. Юкио была с ним и ещё несколькими людьми в сговоре. Много раз девушка представляла себе, как было бы чудесно, например, совершить предательство, сдать оккупантам собственного отца – какое сладкое лицо сделает этот старик, если узнает, что нож ему в спину вонзила собственная дочь…

Ах…

Юкио боролась с собой.

В вечной борьбе возвышенного разума и бренного тела.

А потом вся её борьба оказалась напрасной.

Кто-то другой среди них оказался предателем. Немедленно к ним пришли солдаты, всё их дело было разрушено, и самое странное, самое великолепное, что обвинили во всём Её. Все думали, что это она виновата, что это она была предательницей. Откуда эта ложь?

Верно, завоеватели сочинили её, чтобы использовать в своих целях образ доброй, самоотверженной принцессы. Для одних она, быть может, стала монстром, а для других примером – ведь если даже сама принцесса против сопротивления завоевателем, это о чём-то же говорит…

А потом они ещё и заставили её прийти на праздник на костях её людей и заставили улыбаться, смеяться в лицо их родным и близким.

Душа девушки ревела, а демон, чёрный демон смеялся и наслаждался всем происходящим. Он был в экстазе…

И знаете, думала девушка… Пусть! Если сама судьба хотела сделать из неё монстра – пусть, она будет монстром. Если ей так сладостно было быть предательницей, и сама судьба поставила её в положение, – пусть! Юкио пригласила самого страшного убийцу, иностранца, и предложила ему в награду за все преступления своё тело. Пусть. Она этого хотела. Рассмеяться погибшим в их мёртвые лица и застонать, пройтись босиком по могилам и плюнуть на скорбящих живых.

И правда, что может быть волнительней, что может быть наибольшим предательством, чем принцесса, которая сладостно стонет в объятиях покорителя своего народа?

Девушка смотрела на Игоря горящими и одновременно немного мутными чёрными глазами. Юноша протянул руку и врезал ей по лицу.

Юкио свалилась на пол.

Свечка дрогнула.

Игорь переступил её и врезал ещё раз, ногой по плечу. А потом он стал её просто методично избивать, особенное внимание уделяя лицу. Юкио ничего не понимала, мощный удары сокрушались о её нежное тело.

Зачем он её бьёт? Верно, она ему омерзительна. Девушка сама себе была омерзительна. Ай! Снова удар, – и прямо в глаз.

Игорь шагнул немного в сторону и внимательно в сиянии свечи осмотрел свою работу. Девушка была избита. Её личико покрывали ссадины и ушибы. И всё же оно всё ещё было прекрасным, только теперь с нотками жалкой, ноющей на сердце красоты.

– Сделает вот как, – голосом тихим и нежным заговорил юноша.

– Скажешь, что на тебя напал один из местных офицеров. Что он хотел тебя изнасиловать. Но пришёл я, и спас тебя, а офицера этого прогнал. Если надо, раздобудем его труп.

После сделаем ещё одну фотографию, где ты вся побитая. Думаю, это немного скрасит образ первого фото. Для людей ты станешь жертвенной фигурой, они ещё сильнее возненавидят захватчиков, и снова будет восстание. Договорились?

Девушка опешила. Но потом нахмурилась, задумалась, и словно дымка развеялась в её глазах, и к ним вернулась ясность.

– Зачем… тебе это? – осторожно спросила принцесса.

– Скажем так, у нас общий враг. Мне не нужны британцы на этих островах, и тебе они тоже, я так полагаю, не нужны. Пока они здесь, можем работать вместе.

– Вместе… – принцесса прищурилась, – и поморщилась от боли. На глазах у неё были синяки.

– Даже если я… Покажусь раненой, Ванкувер никому не позволит этого узнать… Он меня спрячет.

– Может быть. К счастью для нас, генерала в ближайшее время не станет, – заявил Игорь, и девушка округлила глазки.

– Договорились? – мужчина протянул ей руку.

Если нет… Прибавил он про себя, – то в лесу найдут уже не целенькую принцессу, а её труп. Тогда она станет ещё лучшей мученицей, но Игорь в таком случае потеряет потенциально очень ценную шахматную фигуру.

Лучше было её, всё же, не убивать.

К тому же девушка была милой и красивой, – убивать её было бы неприятно.

Поэтому Игорь внимательно следил за выражением лица принцессы. Она была задумчивой, немного хмурой, – затем, ещё на одно мгновение, нерешительной, – и наконец девушка протянула Игорю руку. Юноша взялся за её нежную ручку, потянул и одним движением поставил девушку на ноги. А потом, как самый настоящий джентльмен, подобрал и передал ей в руки кимоно.

Мужчина даже предложил помощь:

– Я слышал, надеть такое непросто одному. Помочь?

– Ненужно, – сдержанно ответила девушка.

– Как знаешь. Сделай его немного потрёпанным, чтобы было видно, что на тебя напали… А я пойду устрою сцену… Ах, и ещё одно, – Игорь замер на выходе из храма. Девушка настороженно посмотрела на юношу.

– Милый пушок, – сказал Игорь и вышел.

Девушка застыла, растерянно разглядывая закрывшиеся двери.

Пушок?..

Ах…

Вдруг расквашенное личико Юкио залилось краской…

…

Вечер был в самом разгаре, шли оживлённые, деловые и просто дружеские разговоры, в бокалах шипело шампанское, когда из леса вышла пара.

Сперва она была настолько чужеродная, иная, что на неё не обращали ни малейшего внимания, – словно тупая иголочка, которая попервой, при первом слабом нажиме просто сминает шарик, прежде чем заставить его лопнуть.

Авось пронесёт, думали люди.

Авось показалось.

Но нет, – иголочка вонзалась всё глубже и глубже, шарик совсем уже помялся и… Хлоп.

Радостный шум лопнул, повисла тишина.

Возле длинного деревянного столика завис юноша. Тот самый молодой генерал русской армии. Он вёл, поддерживая за руку, принцессу. Какая странная близость, подумали люди первую немного отстранённую мысль. Да это же, кажется, будет какой-то скандал…

А потом все обратили внимание на лицо девушки, – на её ссадины, ранки, алую бровь…

Девушка была избита.

Ещё немного тишины…

И грянул гром.

Все сбежались к паре. Что случилось? Как случилось?! Боже мой, да что тут происходит! Многие бледнели от увиденного, терялись в словах, одна дама и вовсе свалилась без чувств и едва не рухнула на землю, – благо в последний момент её поддержали мощные руки Ванкувера. Генерал вышел вперёд, – люди расступались перед ним, пропуская к самому эпицентру событий.

– Что случилось? – спросил он грозным голосом.

Игорь вздохнул и завёл рассказ.

Все слушали его с большим интересом.

Ванкувер тоже слушал, очень внимательно. Лицо генерала было непоколебимым, и в то же время странное удушье захватило людей вокруг. Когда юноша закончил свой рассказ, генерал поинтересовался:

– Вы уверены, что нападавший был в форме офицера содружества…

Принцесса Юкио немедленно кивнула, а после добавила, что ещё он точно был блондин, глаза его были голубыми и он ругался по-английски… Генерал кивнул и обещал в кратчайшие сроки найти преступника и провести над ним трибунал…

Потом девушку он отправил в местный лазарет. Фотографу, который поглядывал на неё жадными глазами, Ванкувер что-то такое прошептал, что он чуть сам свой фотоаппарат не проглотил.

Девушку проводили, и снова повисла давящая тишина. Люди уже обдумывали, что же полагается в таких случаях по этикету, когда генерал снова прошёлся к Игорю и положил руку ему на плечо.

– Благодарю за спасение нашей драгоценной гостьи.

– Не стоит, – ответил юноша, совсем не замечая тяжёлую ручищу англичанина.

– Я сделал то, что обязан был сделать любой дворянин.

Ванкувер прикрыл глаза и сказал одухотворённым голосом:

– Разумеется…

После этого происшествия продолжать праздник не имело никакого смысла. Настроение было испорчено, да и приличие требовало завершить сегодняшний вечер. Люди стали прощаться. Один за другим они покидали крепостные стены и вдруг ощущали на себе морозное дыхание осеннего вечера.

Княжича Трубецкого и Кирилла Кирилловича Ванкувер проводил до их машины лично. Они попрощались, – посол отвесил благодарственный поклон, – и уехали. Наблюдая за падающими в ночную бездну рубинами фар, Генерал ещё некоторое время держал на губах улыбку.

– Неплохо, – прошептал мужчина. – Интересный, неожиданный ход. Мальчик и вправду опасен. От него могло быть много проблем… – глаза генерала засверкали. – Хорошо, что всего через пару часов все они будут превентивно… Решены.

Генерал повернулся и отправился тёмной дорожкой в свой кабинет. Дел было невпроворот, – следовало ещё подготовить обращение, которое он пустит в газеты и официальные сводки после смерти мальчишки.

Ну а в том, что Игорь скоро погибнет, Ванкувер был уверен абсолютно. Джон и Клавдия были ветеранами, они прошли войну, – особенно сын мужчины, – Ванкувер правда им гордился. Он достоин был зваться одним из сильнейших магов содружества ранга Родовое Сокровище.

Русскому мальчишке скоро придёт конец.

У него не было просто никаких шансов.

Мужчина свернул губы и стал насвистывать мотивчик: янки-дудл…

…

По возвращению в своё горное поместье Игорь в первую очередь распрощался с Кириллом Кирилловичем. Несмотря на то, что ему это было совершенно не по пути, посол настоял проводить юношу. И прощался он потом чрезвычайно долго, и даже попросил остаться на ужин, на что Игорь вежливо ответил, что немного устал, и собирается сразу завалиться в кровать… Кирилл Кириллович пожелал ему спокойной ночи и наконец ретировался.

Игорь прошёл за дверь.

Кроме него в поместье было с десяток слуг и небольшой охранный гарнизон. Все они умели не беспокоить своего господина. Стояла приятная вечерняя тишина.

В своей комнате Игорь обнаружил беловолосую девушку, сидевшую напротив распалённого камина. Маргарита внимательно наблюдала, как резвится пламя за чугунной решёткой.

– Сделала? – спросил девушку Игорь.

– Всё что было в моих силах, Мастер. Ваш Доспех будет готов через пять минут.

– Вот как. А где сейчас наши гости?

Девушка прищурилась и пошмыгала носиком.

– В трёх километрах. На востоке.

– Близко, – кивнул Игорь и выглянул в окно, на мутный чёрный лес.

Маргарита в это время поморщилась:

– Один из них смердит.

– Чем?

– Спирт, масла, ароматный экстракт.

– Не любишь запах духов?

Девушка промолчала.

Дрова в камине затрещали.

Игорь открыл решётку кочергой – на беловолосую девушку дунул жар, – и подбросил ещё дровишек.

– Мастер.

– Что ещё?

– …Смердящий подходит для инкубации.

– Инкубации? В смысле?

– Я не уверена, что это значит, – девушка покачала головой. – Однако у меня есть предчувствие, что вам полезно будет оставить его в живых и сохранить его доспех.

– …Сложная просьба, – непринуждённо заметил Игорь.

– Мастер.

– Слушаю.

– Полтора километра.

– Так быстро? Мне пора, в таком случае. Останешься здесь?

Девушка кивнула, не отворачиваясь от камина.

– Пусть. До встречи, – сказал Игорь и вышел коридор. По нему юноша прошёл мимо кухни на задний дворик рядом с конюшней.

Чёрный великан возвышался на фоне звёзд. Не теряя ни секунды, Игорь залез в свою броню. И сразу ему стало так легко дышать, – словно лёгкие его вобрали весь мир. Но прошло мгновение, и вдруг вся эта свобода, весь простор вокруг захлопнулся, померк, и юноша оказался замурован в железный гроб.

Центральная печать Воланда всё ещё была неисправна. До её полного восстановления оставалось всего четыре минуты, но даже этого времени у Игоря больше не было.

Когда чёрный гроб снова раскрылся, юноша увидел перед собой, всего в сотне метров, серебристого титана. Он был выше доспеха Игоря примерно на пару десятков сантиметров и напоминал элегантного рыцаря. Его голова была как будто зубчатый шлем, и в руках его сияла лунным светом массивная секира.

– Добрый день, – сказал Игорь и свалился на колено.

– …Предпочитаю не болтать в такие моменты, – каким-то скучающим грохотом ответил доспех и пошёл вперёд, прямо на юношу. И снова в его глазах всё померкло, а когда картинка вернулась, до рыцаря было уже не сто, а всего пятьдесят метров.

И больше трёх минут до полного восстановления.

Игорь вскинул свой молот, зарядил его электричеством и выпустил молнию. Серебристый доспех непринуждённо шагнул в сторону, даже не замедляя шага, – сорок метров.

А молния меж тем пролетела через ограждение и врезалась в дерево кипариса прямо за дорогой на опушке. Шишки лопнули, повалил дым и вспыхнуло яркое пламя. Серебряный доспех посмотрел назад:

– А… Ты хотел привлечь внимание? Соболезную, мы отрезали связь. На гору никто не придёт.

Игорь молчал. Броню снова отрубило, до полного восстановления оставалось ещё две минуты.

Двадцать метров до серебряного палача.

Меж тем над лесом взмыли птицы, взволнованные грохотом и гарью. Дунул ветер, заволновалось зелёное море, и полетели по нему искры – семена пожара.

В глубинах чащи сидел красный демон. Его лицо закрывала маска – гримаса смеха и слёз. Глаза демона были чёрными… И вдруг они открылись и засияли алым пламенем…