Текст книги "Цельнометаллический Князь (СИ)"

Автор книги: Swfan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

3. XI

Отори Ханако держала своего мёртвого отца, закованного в холодный железный гроб. Он уже не двигался. Выстрел снайпера пробил его грудь. На доспехе ранка казалась совсем маленькой, но в действительности снаряд снайперского Кладенца был размером… Нет, даже больше пушечного ядра. Его попадание полностью уничтожило живот Отори Итиро, и теперь нижнюю и верхнюю половины его тела сцепляли только тонкие полосочки кожи справа и слева.

Мужчина умер моментально. Он даже не сказал своей дочери прощального слова.

Девочка это понимала, и в то же время она не могла это принять. Её отца больше нет? Нет…

Нет, этого просто не может быть. Отори Ханако покачала головой. Её доспех закачался. Вдруг перед нею нависла чёрная тень. Ханако застыла от ужаса, рухнул молот, её плечо вспыхнуло болью, и девочку в огромном железом доспехе отбросило назад. А потом её руки ещё и онемели, и она выронила своего отца на земле. Ханако попыталась поймать его, но тут в неё врезался жар, и появился красный демон.

Девочка смотрела на него в ужасе и не могла пошевелиться.

Не потому что она не могла.

Не потому что её оглушили.

Не потому что ей было больно.

А просто потому что девочке стало страшно.

Ужас захватил её сердце. Она так сильно испугалась, что даже не крикнула, когда Они вонзила свою нагинату в ногу чёрно-белого титана и повалила его на землю и придавила своим оружием.

Народные толпы меж тем наблюдали за всем этим со стороны… Когда последний великан упал, в застывшей толпе вдруг раздался крик. Люди словно проснулись, и грянули овации, бурной рекою хлынула радость. Солдаты и немногие оставшиеся полицейские побледнели. Вдруг на одного из них набросились, скрутили, забрали винтовку. Другой пытался сопротивляться – выстрел – свалил мужчину, и тут же он сам получил по голове камнем.

Кто-то схватил оружие и пальнул в небо.

И так начался бунт.

Люди стали вылавливать солдат. Захватывать порядков. Многие вопили во всё горло:

– Алая Они!

– Алая Они!

– Алая Они!

Кто-то вскрыл ящик. В нём лежали красные повязки. Их стали хватать, как горячие пирожки…

Губернатор наблюдал за морем народа с вышины балкона своей администрации. У мужчины дрожали коленки. Все прочие управляющие тихо ретировались. Старик Отори опустил голову и только лишь повторял: Итиро, Итиро, Итиро…

А внизу ревел, бушевал народ. Он заполонил улицы. Многие совсем потеряли страх и побежали прямо в ноги Алой Они, которая придавливала чёрно-белого титана к земле. Другие умельцы стали вскрывать мёртвый серебристый доспех. Маг внутри был уже мёртв. Теперь это было несложно, делом техники, искусством мародёрства. Они вытащили кровавое тело и выкинули его на пыльную землю.

Приближался Игорь со своим молотом…

А в это время Отори Ханако с трудом повернула скрипящую голову и взглянула на труп своего отца. Когда его выкинули из доспеха, некоторые сразу полезли вовнутрь, искать сокровища – другим интересней был сам мертвец. Его стали пинать, колошматить ногами, плеваться на него. А он не шевелился. Ничего не мог сделать. Он был уже…

М

Ё

Р

Т

В

Словно грохот, словно безумный рёв грянул из доспеха, который, казалось, уже не сможет больше встать. Ханако вырвалась на волю и бросилась на помощь, спасать своего отца, Спасать его, немедленно! Алая Они отпрянула, но не упала и тут же бросилась в преследование. Её нагината вспыхнула. Загорелась раскалённая сталь…

Но было поздно. Чёрно-белый доспех оказался быстрее, как молния. Мародёры ничего и не заметили, пока стальная нога не прилетела одному из них прямо на голову и не превратила его в красный фарш. Затем Ханако наклонилась, пытаясь подобрать своего отца… Но вот Он снова ей помешал.

Они вонзила свою раскалённую нагинату прямо ей в спину и повалил её коленями на землю. Ханако задрожала, но не от боли, нет… Кровь брызгала под её коленом. Страшным усилием девочка приподнялась и увидела размазанную по нему верхнюю половину своего отца…

ААаааааАГааах!

И снова рёв, страшный, безумный рёв, который потряс даже Алую Они. Чёрно-белый доспех вырвался, повернулся и ударил её – Бах, и бросил в свободный полёт, и помчался за ней. Алая Они с трудом остановились, вонзивши свои ноги в землю, и уже было приготовила свою нагинату, как вдруг за спиной у неё зазвучали крики… Девушка краем глаза увидела огромную толпу за собою.

– Стой! Ты… – закричала было Мисураги, но было поздно. Чёрно-белый титан снова её ударил и повалил на землю. Мисураги Юй испытала шок, словно кто-то жахнул её прямо по голове – так оно и было… А потом девушка почувствовала тёплую, мягкую подушечку под собою… Что-то лопнуло под ней, десятки пупырышек, и на глазах девушки из-под её брони стала разливаться кровь…

Чужая кровь.

Мисураги Юй вдруг вспомнилась картина: поле, закат, тысячи трупов и красные реки, а посреди всего этого чёрный великан. И сама не замечая, как, девушка заревела, вскочила, – её нагината вспыхнула ужасающим пламенем, и снова она бросилась на чёрно-белого великана, который пробирался к ней, не замечая всех, всех – мужчин, женщин и детей, – которые лопались у него под ногами. Мисураги Юй бросилась на этого монстра…

Как самый настоящий герой.

…

Когда подоспел Игорь, вокруг лежали одни руины. Пахло пеплом и кровью. Сквозь пыль и туман проглядывался чёрно-белый доспех, пылающий раскалёнными ранами, без одной руки… В другой же, целой руке он держал алого демона за шею, как безвольную куклу…

…

Великая пропасть пролегала между рангами волшебной брони. Причём она был тем шире, чем выше был ранг, и если десяток обыкновенных доспехов ещё могли при благоприятном стечении обстоятельств завалить Родовое сокровище, то чтобы одержать победу над Национальным достоянием их нужно было две или три сотни, и не факт ещё, что оно просто не убежит, когда дело станет совсем худо.

Для такой брони прочие обычные доспехи были всё равно что самые обыкновенные люди. Она могла их кромсать совершенно этого не замечая. Даже Родовое сокровище было немногим сильнее – примерно, как маг на фоне человека – тоже так себе угроза для стального титана, особенно если внутри сидит умелый воин.

Благо в Гэндзине воин был совсем не умелый, размышлял Игорь. Он потерял своё оружие и сражался кулаками. Да и вообще эта броня не была полноценными Достоянием. Нет…

По словам второй Маргариты, она скорее напоминала дряхлый автомобиль, в который залили реактивное топливо. Именно поэтому – только поэтому, – Мисураги всё ещё была жива и не превратилась в кровавую кляксу под грудой металлолома.

Но перспектива это была не то чтобы далёкой, так что нужно было что-то срочно делать…

Для начала, решил Игорь, нужно было освободить Мисураги, которую – бах, бах, бах… Упорно колошматили чёрные кулачищи, которыми чёрно-белый доспех размахивал неловко, смешно, как рассерженный ребёнок.

Что же его так разозлило? Смерть соратника? Ах вот оно что… Игорь улыбнулся. Вот и решение проблемы. Юноша быстро прошёлся назад, отыскал нужную вещь и во время очередного Бах! и когда Гэндзин снова замахивался на алого демона, закричал:

– Эй! Смотри сюда…

Чёрно-белый доспех медленно повернулся и вздрогнул. Он увидел серебристую броню, – ту самую, с дырой в груди, – а за ним чёрного великана, с молотом наперевес. Тут же Гэндзин бросил алого демона в сторону, в руины, и медленно стал ковылять в его сторону. А потом ринулся с невероятной скоростью

Игорь кивнул и тут же ударил молотом – прямо в бок серебристой брони, и Бах! отбросил её в самые в дальние руины. Гэндзин замер, сперва, а затем бросился следом за железякой, словно собака, которой швырнули кость.

Игорь же немедленно отпрянул назад, наращивая дистанцию. Дело оставалось за малым, подумал юноша. Нужно было этого монстра как-нибудь уничтожить. Вообще самым разумным было наоборот, сбежать, но тогда все сегодняшние их действия окажутся бессмысленными.

Если они не убьют Гэндзина, восстание захлебнётся. Гвардейцев ещё не всех перебили, а кроме них в городе был ещё и собственный гарнизон, который прямо сейчас на всех парах – удивительный у мага в броне всё-таки слух – рвался сюда, наводить порядок… Нет, бежать было нельзя… Но что же тогда придумать…

– Есть идеи, как мне победить? – поинтересовался Игорь.

– Определённо, Мастер, – ответила Маргарита.

– …И какие же? – спросил юноша, вглядываясь в туманную гущу.

– Вы можете сами себя убить, и тогда вашему врагу не достанется победа, Мастер.

– …

– Если хотите, я сама прострелю вам голову.

– …

– Шутка.

– Я уже понял. У тебя отличное чувство юмора, Вторая, – сказал Игорь и остановился, когда среди тумана перед ним снова проявился чёрно-белый доспех.

– Первая всегда это во мне отмечала… Если же более серьёзно, Мастер, вам следует выпустить ещё не переваренную энергию.

– Хм? – Игорь опустил голову, уклоняясь от куска стены, который чёрно-белый Синкэн запустил в него со сверхзвуковой скоростью.

– Только что вы поглотили энергию трёх доспехов.

– Верно, – вспомнил Игорь про уже поверженных противников. Юноша к ним прикоснулся, чтобы впитать их силы, как тогда, в первый раз. Сперва ничего не произошло, но Маргарита затем пояснила юноше, что нужно сперва немного подождать. Переварить новообретённую силу.

– Чтобы впитать всю эту энергию вам нужно подождать примерно неделю, Мастер.

– Так долго? Какая морока. А как, ты говорила, её можно выплеснуть?

– Это довольно простая процедура, Мастер, просто…

Спокойный женский голос поведал Игорю, что нужно делать, пока сам юноша изящно вилял в своей громоздкой броне от снарядов чёрно-белого доспеха. Самое прискорбное в этой технике, что после её использования вся накопленная сила исчезнет. С другой стороны, если всё получится, Игорь добудет ещё более сытную добычу в лице почти Национального Достояния… Да и вариантов сейчас было немного…

Наконец юноша всё понял и пристально посмотрел на чёрно-белый доспех, который как раз рассвирепел и встал с коленей.

Пора!

Игорь направил бушевавшую внутри себя ману в контрольную печать брони, и сразу же вырезанные на спине у Воланда буквы вспыхнули чёрным пламенем…

3. XII

Вспыхнули буквы на спине чёрного великана: «Voland». Вспыхнули и стали меняться. Первой изменилась V – она перевернулась, раздвоилась и сделалась пылающей M. И сразу за ней стали перевоплощаться остальные, брызгая искрами: Е,P,H

I,

S,

T,

O…

Mephisto.

Мефистофель, ангел на огненных крыльях…

Буквы засияли, заревели, и вместе с ними загремел весь мир. Игорь ощутил невообразимую силу. Он посмотрел на высокие небеса, и ему показалось, что стоит просто пожелать, и он окажется среди этого неба, на высоте, где обитают боги. Стоит махнуть рукой, и небо вспыхнет пламенем, и растает голубая эмаль, и белые облака сделаются гремучими дымными гигантами…

Вспыхнет всё,

и грянет грохот,

содрогнётся целый мир…

В руках Игоря появилась невообразимая мощь. Весь мир в его руках и вдруг – удар под дых и слабость в животе. Игорь закачался, он едва не упал. Юноша пришёл в себя и опомнился. Силы его таяли, страшная слабость разверзла свою пасть.

Он, казалось, стоял высоко в небе, на деревянной дощечке, которая постепенно сгорала, открывая под ним чёрную бездну забвения. Времени было немного, понял юноша, и бросился вперёд.

А чёрно-белый Синкэн в это самое время вздрогнул и вскинул голову. Что-то произошло. Он посмотрел на свои руки, на них заблестели зелёные искры – тёртые изумруды. И постепенно, с ног до головы его захватило зелёное пламя… Оно было таким ярким и слепящим, что своим светочем затмевало даже солнце, и казалось поэтому, что был уже не полдень, а вечер.

Когда Отори Кэидзан заметил это зарево, он сразу же вырвался из рук Губернатора, который пытался поставить его, дряхлого, разбитого старика на ноги, и прильнул к балкону. Глаза мужчины заблестели, и он зашептал, как безумец:

– Оно… Это оно… Пламя жизни! Великая жертва!

Лицо старика раскраснелось. По нему побежали быстрые слёзы. Каждая слезинка сверкала зеленоватым огоньком. Теперь же на фоне старика Губернатор казался бледным и слабым:

– Убей эту тварь, Ханако… – закричал Кэидзан во всё горло. – УБЕЙ ЕГО!

Отори Ханако своего деда не слышала, разумеется. Даже в броне она не могла расслышать что-то настолько далёкое, да и не слушала девочка.

И всё же что-то странное произошло после этого выкрика. Чёрно-белый доспех стал совершать непонятные действия. Сперва он выкинул руку, и вдруг в неё опустилось его оружие – тати. Потом он занял образцовую стойку.

Девочка внутри доспеха ничего не понимала. Как будто не она всё это делала, а он, Он.

Гэндзин сам по себе… В то время как Ханако внутри него превратилась в безвольную батарейку, жизненные силы которой сгорали прямо на глазах, в сиянии изумрудного пламени. И вот сквозь это пламя вырвался ужасающий огненный демон, его молот врезал по тати, и весь мир закружился и завертелся, словно в экране телевизора, который привязали к колесу машине и пустили её по дороге вниз…

…На склоне одной из гор неподалёку от города в это время катила повозка. За нею сидел старичок, сидел и поглядывал то на дорогу, но на высокий утёс, с которой открывался вид на просторную низину и на город. Вдруг раздался грохот, взмыли птицы. Старичок удивился, прищурился, и спустя всего секунду вытаращил глаза. Он потянул за вожжи, спрыгнул с повозки и встал у самого склона.

Упал на колени.

Город, весь город, от одного края до другого, многие километры вдруг пересекли пылающие линии.

Огненный символ.

Громадный перевёрнутый крест…

…

…

…

– …Мастер, вы меня слышите? Приём… Приём…

Игорь проснулся от ясного голоса второй Маргариты. Приём… Приём… повторяла она монотонно. Затем был запах – страшный, жгучий серный смрад, пронзающий нос, наполняющие горло и лёгкие.

Юноша выдохнул.

– …Приём.

– Я слышу, вторая.

– В таком случае я рекомендую вам срочно открыть глаза, мастер.

Игорь кивнул – страшное усилие с его стороны – и осмотрелся. Вокруг висел густой, смолянистый дым. Земля была красной, горячей, как в недрах вулкана. Тут и там растекались вязкие ручейки лавы.

Прямо перед собою, метрах в двадцати, Игорь разглядел Гэндзина. Чёрно-белый Синкэн обуглился. Он лишился своей второй руки и левой ноги. Он уже не был похож на доспех – скорее на груду мёртвого железа, и потому было так странно, когда Вторая сказала:

– Осторожно, Мастер, – и снова вспыхнуло изумрудное пламя.

Оно было слабое, блеклое, совсем не горячее, и несмотря на это Игорь ощутил своим нутром доселе невиданную угрозу. Тревожное ощущение, когда прямо у тебя в руках сгорает фитиль.

– Что это? – спросил юноша.

– Концентрация маны внутри доспеха стремительно возрастает, Мастер. Примерно через две с половиной минуты произойдёт взрыв.

– Вот как? Какой силы?

– Умеренной. В районе шести килотонн. По меньшей мере пять процентов города будут полностью уничтожены, ещё десять процентов непригодны к восстановлению. Вас тоже уничтожит, Мастер.

– Вот как, – улыбнулся Игорь и попытался пошевелиться. Не вышло. Юноша стоял на коленях в своём доспехе, заключённый как будто в железный гроб.

– Могу я что-нибудь с этим сделать? – поинтересовался Игорь.

– Проводящая энергетическая печать вашего доспеха была перегружена, Мастер. В данный момент она проходит перезагрузку, однако до её полного восстановления ещё примерно десять минут. До взрыва – две минуты семь секунд.

– Спасибо за точность.

Игорь ещё раз присмотрелся к сверкающему зеленоватому Кладенцу перед собой. Он вибрировал, вокруг него дрожали и прыгали камушки. Скоро взрыв, подумал Игорь своей туманной, как будто битком набитой серой головой. Скоро взрыв, уже меньше двух минут. Пятьдесят девять, пятьдесят шесть… Неужели он умрёт? Невпервой, и всё же… Тогда… Бах! Вдруг грянул грохот.

Уже рвануло?

Нет, ещё рано.

Обрушилась высокая стена, и сквозь пыль и руины показался потрёпанный, громадный красный демон.

Мисураги Юй едва держалась на своих железных ногах. Она ковыляла и пошатывалась, словно вусмерть пьяный, опираясь на свою нагинату, как на тросточку.

– Он сейчас взорвётся, – услышал Игорь свой голос. – Добей.

Мисураги не ответила, но встала ровно. Безумным напряжением воли, сжимая свои зубы до скрежета едва ли не страшнее металлического, она, словно палач, занесла свою нагинату над вибрирующей раскалённой зелёной бомбой и ударила. Жах! Мимо. До взрыва тридцать секунд.

Ещё раз. Жах! Мимо… Лезвие прошло не под прямым углом, а немного сбоку, срубая только и без того потрёпанную грудную пластину Гендзина. Ничего. Ещё было время. Девятнадцать секунд. Мисураги снова занесла своё оружие над головой… И зависла.

Среди серого и чёрного железа лежала маленькая девочка. Вся красная, словно кровинка, которая остаётся, когда лопаешь особенно упитанного комара.

И она была ещё жива. Своим чрезвычайно чётким зрением в броне Мисураги увидела глаза этого ребёнка, большие, заплаканные, красные, увидела его бледное личико, чёлку, ресницы и губки – ну точно клювик уточки.

Мисураги увидела ужас, который захватил ребёнка, когда Алый Демон возвысил над ним раскалённое лезвие… Личико девочки скривилось. Мисураги вдруг поняла: она сейчас заплачет.

– Девять секунд, – прогремело в её голове.

Ребёнок задрожал. Заревел. Её лицо сделалось красным, как вишенка…

Пять секунд.

Три.

Две…

С безумным рёвом Мисураги Юй ударила.

…

…

…

Бах.

…

Эпилог

В этой истории нет правых и виноватых

…Но в ней живут чудовища.

…

…Его исполненный мукой день начинался в районе семи часов, когда заранее отмеренные дозы обезболивающего и снотворного, – две прозрачные колбы на тумбочке у изголовья кровати, – прекращали своё действие.

Первые минуты, когда ещё держалась дрёма, были самыми мучительными. Боль настигала его, словно яд, впрыснутый в сновидение. Он просыпался в судорогах, мокрый от пота и сразу же кашлял кровью, если случайно во время снова прокусил себе язык.

Затем, когда он уже немного приходил в себя, его настигал соблазн. Почему бы не принять ещё обезболивающего? Забыться? А может разу крысиного яда? Чтобы покончить раз и навсегда с этой утомительной жизнью?.. Нет…

него ещё много работы.

Он брал свою деревянную палочку и ковылял сперва в душ, затем в туалет. Наконец он снова возвращался к деревянному ящичку и взбалтывал себе коктейль из трёх положенных ему в день доз препаратов. Сперва он выпивал только половину, – вторая же полагалась ему после завтрака, который он проводил в небольшой кухне на первом этаже своего дома.

Завтрак этот всегда состоял из особой пищевой жижицы – его желудок не мог переварить ничего твёрдого и отвергал соль, сахар и перец, – и не приносил ему ни малейшего удовольствия.

Иногда его трапезу приправляла своей болтовнёй женщина, однако сегодня её не было, – всё же у неё было много дел, многие из которых он сам же ей и поручил… И наконец вторая доза таблеток и на прогулку.

Ему нужно было ходить по меньшей мере два километра в день, чтобы не атрофировались мышцы и ещё в целях стимулирования кровотока – извечные опасности тромбоза… Для этого он разработал себе особый маршрут.

Сперва он выходил на главную улицу небольшого, пыльного городка на юге Китая – с некоторым Шанхайским налётом – и шёл… Направо.

Просто направо.

Каждую сотню метров он присаживался на скамеечку, сверялся с картой города у себя в голове, и пока перед ним шагали пешеходы, да проезжали набитые товарами повозки – открывал книгу и читал.

Книга эта была всегда одна и та же – его дневник. В нём он записывал все наиболее важные за день, за неделю и за месяц события. Это было необходимо. В последнее время он терял воспоминания во время своих приступов. Причём терял выборочно, иногда забывая, что было вчера, а иногда получая провал в памяти на целую неделю месяцем ранее… Поэтому перечитывать дневник ему всегда необходимо было от корки до корки.

По этой же причине он избегал использовать шифр – что если ключ к нему забудется? Поэтому и дневник он всегда держал при себе.

Всю дорогу до конца улицы, с длительными перерывами, он читал. Отправляясь же назад, Он доставал ручку, с бумагой и писал письма на свежих листочках. Иногда свои послания он держал при себе до самого вечера, а иногда их забирали немедленно уносил большой белый сокол.

Чрезвычайно занятая птица, размышлял он, наблюдая, как она взлетает в небеса с белым конвертом на ножке. Занятая, и в то же время такая свободная…

Ну а дальнейшие его дела, по возвращению с прогулки, зависели от того, какой сегодня был день. В понедельник, четверг и субботу ему необходимо было делать переливание крови, ради которого он завёл связи в местной больнице. В прочие рабочие дни у него значились иглоукалывание и терапевтический массаж, который проводила одна местная мастерица.

Всё это чрезвычайно не нравилось той самой женщине, которая возле него ошивалась. Временами она грозилась даже сама помассировать ему спинку… Страшные перспективы.

Ну а после всех этих дневных забот его ожидали напряжённые рабочие вечера… Так, какой же сегодня день, подумал он, возвращаясь в своё комнату и посмотрел на календарь… Воскреснье?

Прискорбно.

В воскресенье у него до самого вечера зияла огромная белая дыра в графике. А значит он был наедине лишь с самим собой и страшной болью, которая сжирала его существование. На мгновение он закрыл глаза, но потом сразу же собрался с волей и решил… Почитать.

Возле окна его комнаты, выходящего на улицу, располагалось кресло. Он присел на него, взял книгу и уже было открыл станицу с закладкой, как вдруг раздался какой-то шум и гам…

Он посмотрел в окно и увидел много народа на улице. С одной стороны стояли местные горожане, во главе с мэром, – напротив них грозно улыбалась странный отряд в разношёрстных мундирах. Это были…

Ах.

Точно.

Он вспомнил, что в Китае нынче бушевали Варлорды. И вот один из них послал своих людей собрать с этого захудалого городишки дань. Он даже отправил вместе с ними настоящий доспех – вот он стоит, четырёхметровый великан… Люди Варлорда смеялись и грозили пальцами.

Он приоткрыл окно и услышал:

– …Что значит больше нету у вас ничего? А ну давайте все свои припасы, а не то мы вас…

Мэр побледнел от ужаса.

Он же в свою очередь немного вытянул руку, закрыл один глаз и как бы разместил громадную броню между своими большим и указательным пальцами в поле зрения. Свёл пальцы вместе и закрыл окно.

В это же самое время на улице раздался трек, все тут же повернулись и вдруг увидели, что железный великан исчез… А вместо него на земле теперь лежала совершенно плоская стальная лепёшка.

Кто-то закричал, но Ему уже было всё равно.

Он перевернул страницу.

…

…

…

Мисураги Юй проснулась резко, вся мокрая от пота, как после кошмара. Вокруг девушки стоял кромешный мрак. Собственное дыхание и ноющая боль сотрясали её израненное тело. Ушла по меньшей мере минута, прежде чем она пришла в себя.

Сразу же Мисураги Юй попытался встать… Это было непросто. Девушки потребовалось страшное напряжение воли чтобы поставить себя на ноги, и лишь после этого она глубоко вдохнула и по-настоящему осмотрелась.

Мисураги находилась комнате. Самой обыкновенной, но очень знакомой комнате. Девушка напряглась и тихо вышла за дверь, в коридор, тот самый, с той самой дверцей в кухню и лесенкой на второй этаж с левой стороны… Никаких сомнений – это её горное поместье, но… Как же она сюда попала? Мисураги нахмурила свои толстые брови, – ух как она их ненавидела в детстве, как портили они её такое чудесное лица, как она их пыталась выщипать, чтобы больше быть похожей на маму, и какой дурочкой смотрелась после в зеркальце… Глупый ребёнок.

Ах.

Мисураги едва не упала. У неё подкосились ноги, а горло как будто сдавила невидимая рука. Нет… Нет, этого просто не может быть. Это всё был дурной, горячечный сон. Просто сон!

Никакого парада ещё не было. Он будет только завтра. На нём они убьют Отори Итиро в его чёрно-белом доспехе Гэндзине, схватят его отца Кэидзана и махом начнут восстание… А это всё… Все эти проклятые видения, и это чувство в её руках, как под ними лопается маленький ребёнок и превращается в вскипячённую жижу, и ещё до этого, как в самое последние мгновение страх на его лица сменяет гримаса боли…

Всё это был сон!

И чтобы в этом убедиться нужно всего лишь…

Девушка заскрежетала зубами и потащила себя на лестницу. Её ноги едва шевелились. Почему? Неважно. Мисураги протащила себя на второй этаж, оказалась в просторном зале, пересекла его, встала напротив балкона, открыла дверь с содроганием… И застыла.

На балконе, овеваемом горным ветром, сидел юноша в просторном халате на голый торс.

– Добрый вечер, уже проснулась? – спросил Игорь.

Но девушка его не замечала.

Она смотрела дальше, за горный склон, за деревья, за раскаты оголённых фермерских угодий и на город, который сиял в ночи, как пепелище от костра.

Мисураги Юй свалилась на колени.

Это был не сон.

И как бы в доказательство этому всё её тело заныло, и струйка крови выступила сквозь её повязки.

– Что… – прохрипела девушка. – Произошло?

– Ничего особенного. Тебе длинную версию, или вкратце?

– …

– Пусть так… После того как ты убила ту девочку, – Мисураги передёрнуло. – И её отца, – проговорил Игорь, внимательно наблюдая за её реакцией, – началось восстание.

Очень стремительное. Если тебе нужно оправдать её убийство, то оправдание найти будет просто. Впрочем, не то что бы люди разбирали, кто там погиб. Я помог им оторвать от Синкэна голову, – думаю, в ней осталось немного мозговой жидкости, но не суть, – и велел проехаться с ней по всему городу.

Народу очень понравился этот вид. Даже гарнизон таки дрогнул. А когда оказалось, что твои люди захватили администрацию, он и вовсе сложил оружие. Губернатор сбежал вместе с Кэидзаном. Но мы поймали каких-то других чиновников и повесили их с балкона администрации. Не уверен, что они всё ещё там висят, – в них очень бодро швыряли камни.

Гвардейцы оказались выносливее. Они всё ещё сражаются. Они захватили квартиры и устроили что-то вроде партизанской войны. Забавно, учитывая, что именно они здесь регулярная армия. Так что, наверное, это даже не партизаны, а террористы. Из-за них я и решил перенести тебя в более безопасное место. Ты для них теперь первостепенная цель, но твоим ранам нужна тишина…

Сейчас в городе работают твои люди. Заместитель с красной бородой, помнишь его? Обещал, что завтра к утру или крайний срок к обеду всё закончит и весь город будет твой. Вот и всё, – качнул головой Игорь и вдохнул воздуха, освежить горло после монолога.

Алая Они молчала.

Юноша немного наклонился и улыбнулся:

– Опять же, если ты хочешь как-нибудь оправдать убийство ребёнка, то можешь сказать, что всё это было ради благой цели: смотри, какой красивый костёр мы устроили… Или если хочешь всю вину спиши на Кэидзана. Это он посадил свою внучку в доспех, хотя детям не место на войне. Правда это не совсем была война, скорее просто парад, но…

– Заткнись, – прохрипела Мисураги.

– Сама просила рассказать, – Игорь пожал плечами.

Девушка вскинула голову и снова посмотрела на пепелище на месте города. Стояла тишина. Почти. Шумел ветер и где-то щёлкали цикады.

Мисураги Юй прошептала:

– Тра*** меня.

Игорь развалился на стуле и посмотрел на звёзды.

Нет, всё-таки ему нужно поскорее выучить японский, потому что это звучит слишком смешно. Хотя дело на самом деле было совсем не смешное, а очень даже серьёзное… Мисураги Юй раздирало страшное чувство вины. Это было закономерно с её характером. Наверняка прямо сейчас она вспомнила, не хотела, но вспоминала повадки чёрно-белого доспеха. Как он ревел, вёл себя как испуганный ребёнок, пытался защитить своего мёртвого папу… Он даже не пытался особенно на них нападать, если так подумать, пока они сами на него не полезли… И вот Они всё это вспоминала. И страдала.

Девушка хотела себя наказать, чтобы хоть как-то умерить страдания. И что могло быть большей карой, чем Это? Немножко оскорбительно, если так подумать. Не настолько он и дурной в постели. Но у девушки явно была с этим связана некая травма.

Хотя кстати… Может всё было наоборот. Может быть Мисураги Юй решила оставить свои геройские замашки, может она вспомнила их диалог, тогда, в лесу, когда они спасали собачку, и решила стать как он, Игорь, – животным, которому всё равно на мораль. А чем животные обыкновенно занимаются? Они тра*****.

Может так, может и по-другому – неважно.

Игорь встал, схватил девушку и бросил её на балкон, и навалился на неё своим телом. Мисураги Юй не шевелилась. Совсем. Но лицо у неё было не скучное, а всецело самоотверженное… Очень даже неплохо.

Интересно, каким же оно станет завтра, когда Игорь ей признается, что на самом деле она никого не убивала? Что у неё-то руки чисты, ведь в последний момент Вторая своим выстрелом сама убила девочку? Очень интересно. Вю вину это не снимало, но хотя бы часть… Да и потом, это – потом. Сейчас же Игорь раздвинул девушке ног и вдруг…

Бах!

Рука Мисураги Юй вытянулась вперёд и врезала Игорю в нос.

Девушка удивлённо посмотрела на свою руку, сама не понимая, что сейчас сделала. С её стороны это был чистый инстинкт.

–…

–…

Мисурагири зависла.

Игорь тоже завис.

Из носа юноши пошла кровь.

Девушка удивлённо поморгала, растерянно рассматривая его лицо, а потом… Хихикнула. И после этого точно прорвало плотину: девушка засмеялась.

Звонко, ясно засмеялась.

Она просто не могла себя сдержать. На её лицо наворачивались слёзы. Игорь попытался втянуть кровинку. Как смешно выглядело его лицо! С красным, разбитым носом… Юй засмеялась, проливая в прохладную, звёздную ночь, – исполненную страданиями, замазанную кровь, – невинный детский смех…

…

..

Конец Первого Тома.

https://author.today/reader/161077/1322157