Текст книги "Творец Стали (СИ)"

Автор книги: Светлый Отец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

А тем временем в левый борт продолжали лететь бронебойные снаряды “Судей” с переменным успехом: некоторые рикошетили, некоторые просто взрывались при контакте с броней, и лишь немногие из них доставляли неприятности в виде пробоин, отлетающих кусков вооружения, украшений и внешней аппаратуры.

Мусорщик-пушкарь: “Вижу гусли на левом борту!”

Лург: “Сосредоточить огонь на левом борту! Превратить ходовую в клочья!”

В следующий момент клан сосредоточил весь свой огонь на левой гусенице Курганщика. Нетрудно догадаться, что от нескончаемой барабанной дроби снарядов и пуль гигантскую машину жестоко трясло, как и её кровожадного водителя, но он все еще пытался сражаться и маневрировать. Потери среди бойцов клана были незначительные: никто не погиб, но даже могучая сталь клана изрядно деформировалась под огнем из крупнокалиберных пушек и пулеметов. За несколько секунд все опорные катки и траки левой гусеницы были превращены в горелый металлолом, в следствие чего левиафан стал крутиться вокруг своей оси.

Бризант: “Зверь обездвижен! Скоро издохнет!”

Лург: “Не прекращать огонь! Эта груда металла должна стать курганом для самого Курганщика!”

Несмотря на то, что левиафан больше не сопротивлялся, он все еще подвергался обстрелу. Те, кто уже не мог сражаться, отъехали на безопасное расстояние и встали стеной, чтобы можно было спокойно осмотреть раненых или подлатать повреждения с наиболее прикрытой стороны. Лург остановился недалеко от горящего остова и вылез из кабины “Тяжелого Награжденного”, чтобы убедиться в том, что Курганщику конец. Он достал бинокль и стал всматриваться в окно изрядно побитой снарядами машины. Некоторое время там было непроглядно темно.

Мастер Джек: “Неужто добили гада?”

Лург: “Вот сейчас и узнаем.”

В следующий момент в окне заблестел металл, и лидер клана увидел шестиствольный пулемет.

Лург: “Всем в укрытие!”

Как и ожидалось, всякому хищнику на предсмертном одре все еще есть чем поразить противника. Курганщик явно хотел всегда иметь возможность стрелять, даже когда левиафан превращен в бесполезный металлолом. Потому в половине его кабины “Горбун” была установлена шестиствольная автопушка “Жнец” с выдвижным механизмом для кругового обстрела. Оглушительный стрекот и свист пуль заполнил собой горную низину, где перед этим стояла артиллерийская канонада.

Бризант: “Черт, Лург, у нас боеприпасы кончились, не можем продолжать обстрел!”

Лург: “Спокойно! Всем сосредоточить огонь на кабине левиафана!”

Боец клана: “Он стволы сшибает [шипение радио]”

Шальной снаряд “Жнеца” разорвал газовый генератор одного из “Награжденных”, отправив машину на несколько метров в воздух. Ответный огонь по кабине не приносил существенной пользы – взрывы от снарядов настолько уплотнили остов, что он сейчас почти ничем не отличался от бункера с металлическими стенами и пулеметным гнездом.

Мастер Джек: “Плохо дело, Лург! Похоже мы перестарались с шквальным огнем. Вон теперь, твердый как свинец стал, не расшибешь.!”

Лург: “Да вижу я! Орудие не сбить, значит возьмемся непосредственно за стрелка. Джек, что у нас тут есть такого пахучего-вонючего?”

Мастер Джек: “Моя сменка?”

Лург: “Джек, сейчас вот нихрена не до смеха! Найди что-нибудь такое, чтобы прям глаза резало и не продохнуть!”

Напарники перерыли каждый ящик и бардачок своего бронемобиля в поисках максимально пахучей жидкости. Самым эффективным, что удалось найти на просторах огромного кузова “Тяжелого Награжденного”, была небольшая склянка с нашатырным спиртом, покоившимся в потертой кожаной аптечке. Было очевидно, что маленькой бутылочки на 100 мл будет мало, чтобы выкурить Курганщика из его кабины, поэтому они передали по радио команду найти большую бутылку и слить туда все запасы нашатыря, что найдутся в бардачках. В качестве вместилища нашатыря была отобрана бутылка из-под пива, которую с собой на бой привёз Голиаф. Мусоровоз долго сопротивлялся и чуть не затеял драку посреди обстрела, лишь бы не допустить того, что благословенный напиток будет полностью пролит на песок, а не в его радушную глотку. Задерживая дыхание, каждый боец подбегал к бутыли и выливал в неё удушливый спирт. К сожалению, некоторые платили за эту пробежку жизнью или серьезными ранениями.

Мастер Джек: “Так, спирт собрали. Как дальше действуем?”

Лург: “Когда я дам сигнал, продудишь в рог. А как я побегу вперед, то ори всем в радио, чтобы прекращали стрельбу.”

Мастер Джек: “Побежишь? Пристрелят же!”

Лург: “Я знаю, что делаю! Выполняй!”

Водитель сел за руль и положил руку на кнопку для клаксона. Тем временем Лург пересчитал патроны в револьвере, раскрутил барабан, взвёл курок, после чего взял во вторую руку бутылку с нашатырем. Он посмотрел на своего друга и утвердительно кивнул головой, что послужило тому сигналом, что пора сигналить. Воодушевляющий звук рога прошел сквозь тело лидера клана, вернув ему стремительность и ускоренные рефлексы, которым даже Скиталец бы позавидовал. Лишь слегка выглянув из-за кузова своего бронемобиля, он смог оценить расстояние до щели и прикинуть, какую силу надо вложить в бросок, чтобы бутыль влетела туда, куда нужно.

Лург: “Ну держись, козлина, сегодня ты схлопочешь за всех людей, что в Пустоши погубил!”

Вложив всю ненависть, он бросил бутылку в сторону остова и вскинул револьвер для выстрела. Мушка РШ-12 неумолимо следовала за маленькой блестящей целью, наполненной бултыхающимся и удушливым спиртом. Первый выстрел. 12-миллиметровая пуля за считанные мгновения преодолела несколько десятков метров, чтобы стремительно пройти сквозь грязное стекло. Как только Лург увидел, что бутылка разбилась, “Жнец” замолчал. Не дожидаясь того, что Джек начнет орать в рацию о прекращении огня, он рванул вперед, выставив ладонь левой руки вверх, тем самым давая понять всем, кто его видит, что нужно немедленно прекратить стрельбу. По приближении к остову Мусорщик слышал, как его враг взахлёб закашливался и изо всех сил пытался выкарабкаться из безопасного места, превратившегося в камеру пыток. На ходу он приложил к лицу респиратор с маской, чтобы самому не задохнуться в парах нашатыря. Это была его первая и единственная встреча с Курганщиком лицом к лицу.

Из кабины левиафана выбрался крепкий человек в слегка поеденной кожаной одежде, снабженной металлическими пластинами. Тело крест-накрест было перевязано ремнями, каждый из которых имел на себе патронташ под крупный калибр, а также кобуру и ножны. Судя по размеру кобуры, там явно покоилось что-то вроде гранатомета или обрезанного ружья, а в ножнах было что-то явно тяжелое и широкое наподобие мачете или кукри. Враги встретились взглядами. Левая лица Курганщика была оплавлена и представляла собой сплошной безобразный ожог, в то время как правая часть осталась невредимой. Небритое и припорошенное лицо не излучало ничего кроме жгучей ненависти и жажды убийства. Неудивительно, что этого безумца довольно быстро изгнали из рядов Мусорщиков. Второй выстрел. Пуля прошла через правую половину брюха, из-за чего Курганщик скрючился. Продолжая закашливаться, тем не менее, он не оставлял попыток продолжить бой за свое право жить и снова убивать любого встречного, поэтому он ухватился правой рукой за приклад в кобуре. Третий выстрел. Кость и плечо насквозь прошивает еще одна пуля, превращая правую руку в бесполезно висящий отросток. Сквозь неостановимый кашель прорезался вой боли, который инстинктивно издает даже зверь, если чувствует, что его страшно покалечили. Четвертый выстрел. Случайность ли это, или умысел Лурга, но эта пуля была явно тяжелее своих предшественниц, поэтому при столкновении с грудью злодея, она опрокинула его навзничь. Лишь несколько секунд падения и тупой взгляд в небо отгораживали его от того, чтобы в голову неумолимым мечом правосудия влетела пятая пуля, превратив черепную коробку с содержимым в раздробленное месиво.

Битва близилась к концу. Несмотря на то, что основной части клана был дан приказ навязать прихвостням Курганщика отвлекающий бой, они почти полностью со всеми расправились. По рации поступали доклады и вопросы от бригадиров о дальнейших приказаниях, но в этом явно надобности не было, ибо как гласила одна из поговорок Пустоши: “Змея без головы долго не живет”. Бойцы клана взорвались ликованием, в то время как их предводитель недвижимо стоял на остове гигантской боевой машины, огибая взглядом плоды своих деяний. И хотя на дорогах Пустоши всегда найдутся новые возмутители спокойствия, но они не будут стоить и ногтя Курганщика, который теперь замертво лежит у его сапог. Клан Творцов Стали довольно громко заявил о себе, что заставит гордиться все Братство, в слабых и нуждающихся вселит надежду, а в злодеев и недоброжелателей – беспомощный гнев и страх перед крепкими бронемобилями, странствующими во все обжитые человечеством края. Сдув остатки порохового дыма из ствола, Лург убрал его в кобуру, сорвал нашивку с искажённой эмблемой Мусорщиков и триумфально соскочил с левиафана навстречу своим боевым товарищам.

Мастер Джек: “Очень рискованная выходка, дружище!”

Бризант: “Зато эффектная!”

Лург: “И результативная, как видите. Ну что, мужики, о чем там наши рапортуют?”

Бризант: “Наши играючи перебили почти весь автопарк этого Курганщика! По сути можно было настоящий штурм устроить, и все кончилось бы также… ну может немного быстрее.”

Мусорщики посмеялись и заключили друг друга в товарищеские объятия. В их душах наступило спокойствие, которое радовало всех, но беспокоило одного. Все это время перед ними стояла цель, которая подстёгивала их двигаться, действовать и вести за собой остальных. А что теперь? Быть может Джеку и Голиафу будет достаточно старого доброго распиливания болгаркой металлолома и работы в сталеварне. Возможно, Бризант продолжит участвовать в каких-нибудь локальных конфликтах, демонстрируя всем свою непревзойденную меткость и огневую мощь. Супруги Горевы, может, вернутся к своей повседневной жизни в автомастерских. Но Лург чувствовал, что эта рутина для него стала мелочью, и теперь им движут только великие цели.

Как только последние очаги сопротивления были полностью подавлены, весь клан въехал на территорию логова покойного Курганщика, которое представляло собой десяток ангаров и большую открытую площадку для наземной техники. Возможно, когда-то в прошлом это была секретная военная база одного из павших государств, которая теперь была опорным пунктом для преступников и ренегатов. В качестве трофеев бойцам Лурга досталось более тридцати пленников, которых было решено продать в рабство, 12 нетронутых боевых машин, которые можно было точно также либо продать, либо распилить на запчасти, а также внушительные запасы ручного и стационарного оружия, боеприпасов, а также провизии и медикаментов. Кроме этого сам Лург не поленился поискать трофей специально для коллекции Бея. Зная его любовь к журналам с автомобилями, он первым делом обследовал все тумбочки и контейнеры, где можно было хранить подобные вещи. Во время поисков он наткнулся на Голиафа, вальяжно расположившегося на одной из кроватей и разглядывавшего журнал с весьма занятной обложкой. На ней была изображена девушка с невероятно чистой кожей, весьма атлетичной фигурой, что нынче в Пустошах было редкостью, и самое главное – почти полностью обнажённой. Из всей одежды на ней было что-то похожие на трусики, только весьма миниатюрные в сравнении с тем, что нынче носят в Пустоши, а грудь и вовсе была прикрыта её собственной рукой. Уловив заинтересованный взгляд Лурга, Голиаф тут же запрятал её за пазуху.

Голиаф: “Это мое, не дам!”

Лург: “Сделка…”

Голиаф: “Нет!”

Лург: “А может сделка?”

Голиаф: “Нет, говорю!”

Лург: “Подумай. Я ценой не обижу. Зачем тебе картинки с девчонками, когда их и по улице немало бродит. Тем более, что ты вроде у нас тот ещё герой-любовник.”

Голиаф: “Просто подфартило. Та девчонка теперь морозится меняя хрен пойми из-за чего!”

Лург: “А ты все же подумай – дам неделю вольницы, двадцать купонов на лучшую жратву и сто монет на девок. Уверен, у тебя уже есть какие-нибудь присмотренные места.”

Голиаф: “Не вижу повода торговаться! Я это нашёл первый, значит моё!”

Лург: “Две недели и двести монет для самого лучшего кутежа в честь нашей победы…”

Голиаф: “Хм… Странный ты, Лург. Собираешься разорять клан из-за одного, как ты говоришь, недисциплинированного мусорщика. С чего это вдруг?”

Лург: “Ну потому что недисциплинированного мусорщика за его выходки ещё можно отправить на исправительные работы в плавильню. А что ты сделаешь с Беем, которому захотелось устроить очередное состязание на реконструкцию древних машин? Вот и я о том же. Пусть уж лучше на роскошных девиц полюбуется, может хоть на какое-то время успокоится.”

Голиаф: “Ладно, командир-вымогатель, твоя взяла. Хоть матрас-то можно с собой забрать?”

Лург: “Бери. Можешь его хоть на кутёж взять.”

На том два Мусорщика и порешили. В ходе дальнейших поисков было найдено много разного полезного в быту барахла, а также несколько древних журналов, среди которых и пара про автомобили, но Лург строго-настрого велел их спрятать и не заикаться об их находке.

На обратном пути в крепость клана Лург вспомнил о давнем обещании командира охраны музыкальной группы “Помойщики” Раптора, что он приведет их в гости и организует выступление по сниженной цене.

Лург: “Хитроллург вызывает Раптора, приём. Раптор, отзовись, это твои спасители с Затерянного берега, ты там живой?”

Раптор: “Здоров, дружище! Спасибо, что помнишь! Как твои дела?”

Лург: “Да вот клан что-то все в походах да походах, а развлечений никаких. Может “Помойщики” согласятся на гастроли в нашей крепости?”

Раптор: “Без проблем! Поговорю с ребятами и через несколько дней будем у вас! Вы главное стол накройте, да посытнее!”

Лург усмехнулся и сообщил координаты, куда колонна музыкантов может приезжать, после чего объявил всему клану возвращаться с трофеями и победой домой.

Через два дня колонна автомашин во главе с большой фурой объявилась в окрестностях крепости клана Хитроллурга. Большая часть этих машин была боевыми машинами из службы охраны, а фура и большой трейлер следом за ней были передвижной сценой и жилищем самих музыкантов. Немедленно начались приготовления. Артисты самостоятельно раздвинули сцену, настроили освещение и аппаратуру для музыкальных инструментов. Пока что наплыв зрителей был небольшой из-за наказа Лурга не мешать им готовиться к концерту.

В полдень первыми ударами труб “Помойщики” оповестили округу о начале концерта. Все музыканты выступали в сценических костюмах из брезента с разными украшениями из цветных металлов, а также рабочими и гражданскими головными уборами, изображая довольно стереотипичных Мусорщиков. Их музыкальные инструменты в большинстве были чистой импровизацией и результатами удачных экспериментов с металлоломом и электроникой. В центр сцены вышел лидер группы с приделанным к ноге механическим протезом и привязанной к животу подушкой, скрытой под длинным кожаным плащом. Никто не сомневался, что он пародировал Бея Скару.

Лупи Шрама: “Здорово, братцы и сестрицы, группа “Помойщики” приветствует вас! Расскажу вам историю! Ехали мы, значит, по Пустоши и встретили на дороге одинокую девчонку. Совсем одинёшеньку, голодную, грустную и уставшую. И вот Трубец и говорит, мол давай её с собой возьмем. Не бросать же на дороге вдали от поселений, а то вдруг бандиты схватят, или тварь какая из пустыни. Тем более, что у неё еще маска такая светится. И вот мы её приютили у себя! Сова, выходи, мы тебя ждем!”

На сцену немного робким шагом вышла молодая девушка на вид лет 16-18. Её сценический костюм несколько отличался от остальных артистов и больше напоминал пончо с пришитыми крыльями, а также увешанное разнообразными шестерёнками. И как говорил лидер группы, её лицо было действительно скрыто под светящейся фиолетовым цветом маской, напоминавшей большеглазую птицу, изображение которой можно было периодически встретить в некоторых журналах, продающихся на любом базаре Пустоши. Она несколько несмело поднесла микрофон ко рту.

Сумеречная Сова: “П-привет…”

Мусорщики: “Привет, Сова!”

Лупи Шрама: “Так вот, сочинили мы новую песню. Жалостливую такую, грустную. Не поверите, целая неделя у нас с парнями ушла на то, чтобы нормально играть и петь, а не реветь в углу! В общем, парни, давайте с неё и начнем. Долгое вступление для разминки и вперёд!”

Сумеречная Сова: “Я боюсь…”

Бризант: “Не робей, Сова, спой!”

Выкрик Бризанта поддержал весь остальной клан, что явно придало сил и уверенности молодой исполнительнице. Заиграла лобзик-арфа, в такт ей одинокие ноты издавала электрогитара из канистры и арматур, медленно к фону подключалась трубная ударная установка, синтезатор из пульта для крана, а под конец протяжный вой завела волынка из спаянных дульных тормозов для пулемёта. Сумеречная Сова, не поднимая головы, закачалась в такт музыке и запела только тогда, когда к ней присоединился её наставник.

У моего “Мамонта” погнулся ствол,

Отстрелялись последние снаряды.

Механик оказался очень зол,

Не одолеть нам большие преграды.

Тишина над Пустошью возникла,

И звон металла резко прекратился,

И башня “Мамонта” поникла,

Боезапас в кабине запылился.

Едет странник на починку,

Объезжая ближние равнины.

Найти б ту самую тропинку,

И узреть огонь свечей общины.

Оказавшись в городке,

Доехав к гаражу своему,

Покопавшись в кошельке,

Сказал: “Пора прощаться с гаражом

И передать его другому.

Ведь “Мамонт” не починишь одним грошом”.

Реакция Мусорщиков на эту песню была разнообразной, но в целом положительной. Самые эмоциональные разревелись уже к середине песни. Те, что покрепче, крепко обнялись с товарищами и проревели друг другу в плечи только под конец. Самые стойкие пустили скупую мужскую слезу и под конец громко зааплодировали, как только прозвучали последние аккорды песни. Все единогласно требовали повтора и кричали “Бис!”

Лупи Шрама: “Да, ребят, я погляжу вас тоже песня впечатлила. А это все Совушка наша умница. Ну что, давай ещё раз споем?

Сумеречная Сова: “Споем…”

Песня про погнувшийся ствол “Мамонта” прозвучала еще четыре раза, прежде чем артисты предложили не ограничиваться безусловно успешной новинкой, но и послушать старые хиты группы. Окончательно проревевшись мужскими и женскими слезами, бойцы клана начали наперебой называть разные названия песен, которые хотели бы послушать в первую очередь. Вокалист решил подогреть ажиотаж и устроил настоящее соревнование на тему кто кого перекричит. Любимые песни мусорщиков, авантюристов и механиков звучали до самого вечера.

Когда музыкальная программа “Помойщиков” подходила к концу, лидер группы обратился к публике.

Лупи Шрама: “Спасибо вам большое, братцы и сестрицы! Таких бодрых и душевных слушателей мы давно не встречали в Пустоши. Традиционно под конец нашего концерта я задам вопрос, на который надо ответить “да” или “нет”. Итак, вопрос: душ?”

Толпа: “Да!”

Лупи Шрама: “Душ?”

Толпа: “Да-а!”

Лупи Шрама: “Ребят, я вас совсем не слышу. Понимаю, заставил я вас немного поорать, но все же… душ?”

Толпа: “ДА-А-А-А!”

Под этот протяжный крик из-за сцены выдвинулось несколько труб с разбрызгивателями, вокалист достал пультик с одной кнопкой и демонстративно со всего маху стукнул по ней. В следующее мгновение всю толпу окатило тёплой очищенной водой, вызвав этим всеобщий восторг. Никого не волновало, что на улице холодная пустынная ночь, что есть риск после такого душа простудиться. Это был фирменный ритуал очищения “Помойщиками”, оставляя в земле весь негатив и грязь, что накопилась в умах и душах жителей Пустоши. Ну и никто не возражал против бесплатного ополаскивания одежды. Правда, были и те, кто душем оказался недоволен и запричитал о чистоте своей любимой тёмно-синей рубашки с заплатками. В данном торжестве поучаствовал и Лург, желая с себя смыть свою прошлую жизнь обычного мусорщика.

Как только концерт завершился, все приступили к торжественному ужину в столовой крепости. Тем, кому не хватило места внутри здания, приносили столы из дома и пристраивали их неподалёку, наслаждаясь вкусными угощениями и выпивкой на открытом воздухе. Там же продолжалась основная масса музыкальных выступлений уже от самих бойцов клана, кроме этого они развлекались забавными спектаклями, историями , танцами, настольными и силовыми играми. Все это длилось до поздней ночи, пока всех не окутали могучие сети сна.

По окончании празднества все люди клана разошлись по домам и баракам. На улице остался один лишь Лург. Ночной прохладный ветер развевал его тёмные волосы и подол длинного кожаного плаща, тяжелые походные ботинки оставляли на песке глубокие следы, перекрывая собой след любого другого, кто здесь ходил или ехал. На левом бедре в кобуре покоился верный и убойный револьвер РШ-12, найденный на заброшенной военной базе и много раз выручавший своего хозяина в тяжелых передрягах. Светящиеся синим глаза заглядывали в каждый гараж по пути, где стояла машина, собранная по образу и подобию того, что когда-то сам придумал и на пару со своим другом разработал сам Лург. Дойдя до своего гаража, он видел в лунном свете очертания “Тяжелого Награжденного”, который теперь являлся для него таким же верным товарищем, как Мастер Джек или его револьвер. Затем его взгляд остановился на здании плавильни. Казалось, что всего пару месяцев назад это было совершенно незнакомое место с завышенным радиационным фоном, а теперь оно стало его новым обиталищем и сердцем возрождённого из пепла вида промышленности из прошлого, которая теперь принесёт пользу в настоящем и будущем. Он поднимался по ступеням офицерского общежития и вспоминал, как он впервые входил в эти коридоры и как в какой-то из захламлённых комнат нашел тот самый сейф с документами. И сейчас эта заветная комната – его личная спальня, где теперь стоит постеленная кровать, немного застарелый, но все же рабочий стол с картой, работающий вентилятор и стойка для одежды и оружия. Лург подошел к окну и вгляделся в горизонт, где местами можно было увидеть огни далёких городов и форпостов, принадлежавших Братству, Механикам или просто нейтральным общинам.

Лург: “Спи спокойно, родная Пустошь. Клан с тобой”.