Текст книги "Дом с оранжевой крышей. Диана (СИ)"

Автор книги: SunnySimba

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7. Проблемы воспитания

Диана не помнила, когда в последний раз Аргус брал ее на собрания стаи. Возможно, это было, когда она училась еще в младшей школе и была совсем маленькой. На какое-то время она потеряла интерес к этой стороне его жизни и слегка отдалилась от Алана. Теперь перед окончанием школы, когда он стал практически самым близким для нее человеком, любопытство вновь потянуло ее к обществу самых сплоченных сверхов города.

Мысль о том, что здесь должно быть всегда так весело, не покидала Диану, пока она сидела у костра с кружкой горячего сидра в руке, с улыбкой оглядывая танцующих людей. Обычно в холодное время года оборотни предпочитали собираться "У Варга", но если не было дождя или снегопада, они разжигали костры на лесной поляне неподалеку от таверны. Здесь были и Вульфы, и Синги, и многие другие, которых Диана не знала в лицо. Очень много молодых людей, совсем мало девушек и женщин. Ведьмочка невольно усмехнулась, представив кокетничающую с каким-то двухметровым парнем Вильгельмину Вульф обросшей шерстью и воющей на луну.

"Если б я родилась оборотнем, то точно бы выпила лечебное зелье. Хотя они сильнее, и живут дольше…"

– Привет, – неожиданно присел рядом довольно симпатичный парень с каштановой шевелюрой и необычными фиалковыми глазами. – Не замерзла?

Диана вгляделась в его лицо, силясь понять, знает ли она приятного собеседника.

– Ты – Вульф! – осенило ее. Конечно, фиалковый цвет радужки – фирменный знак одного из главных кланов города.

– Гатор, – широко улыбнулся юноша. – Я младший в семье, не так давно стал полноценным участником собраний. И такую прелестную девушку пока еще здесь не встречал.

– Тут просто куча людей, – обвела Диана взглядом присутствующих. – Мог бы и пропустить.

– Нет, я бы точно не упустил шанса познакомиться, – и Гатор сопроводил свои слова прикосновением ладони к колену девушки, плотно обтянутому тканью, но весьма далекому от края мини-юбки.

В следующий момент уже на его плечо легла чужая тяжелая ладонь, а еще через секунду его швырнули на землю.

– еще раз до нее дотронешься, – процедил Алан, неслышно вставший за спиной Дианы, – и я оторву тебе руку.

Вокруг костра образовался маленький кружок озадаченных собравшихся, замолчавших от удивления.

Гатор поднялся с земли, отряхнулся и пристально уставился на Раффина, глаза которого горели нехорошим желтым огнем.

– Я не знал, что вы пара.

Диана наконец захлопнула рот и прочистила горло.

– Мы не пара вообще-то…

– Неважно, – прервал ее Алан. – Никто не имеет право ее лапать, ты понял?

Музыка постепенно стихла.

Гатор подошел ближе. Кривая улыбка не сходила с его лица, и ведьме почему-то стало жутко. Стало неприятно жарче, но не от пламени костра, а от напряжения, физически ощущавшегося ей, от агрессии, которая исходила от друга, стоявшего рядом с ней.

– Я понял, Раффин. Ты как собака на сене, тебе нельзя и другим…

Скорее всего, Алан не слышал ничего после слова "собака", потому что молниеносный удар его кулака отправил Гатора назад на землю. Диана ахнула, а кто-то из толпы одобрительно свистнул.

К чести Вульфа, парень смог в тот раз удержаться на ногах. Впрочем, терпение покинуло отпрыска старого клана, и тот достойно ответил оппоненту, сплюнув кровь и попытавшись сломать тому нос.

Вскоре по земле катались два противника, едва ли не рыча и пытаясь превратить друг друга в волчьи отбивные. Кто-то улюлюкал, кто-то подбадривал, кто-то просто в ужасе смотрел на разворачивающуюся неприглядную сцену.

– Вроде не полнолуние… – раздалось в толпе, и часть присутствующих засмеялась.

Диана лихорадочно обшаривала карманы и сумку в поисках палочки.

"Ледяное заклинание… то, что нужно, они же поубивают друг друга…"

– Какого черта?! – Аргус и Дуэйн Вульф с разных сторон подскочили к дерущимся оборотням, пытаясь их оттащить друг от друга.

– В чем дело? – послышался недовольный голос Навиты. – Разнимите этих щенков, кто-нибудь!

– Ты никто! – орал Гатор, пытаясь высвободиться из-под железной хватки Алана. – Ты безродное ничтожество! Как ты вообще смеешь говорить мне, что делать! Ты…

В момент, когда Алан начал душить соперника, Аргус набросился на него со спины и попытался оторвать его от объекта ненависти. Объект воспользовался этим, чтобы взять реванш, но был надежно скручен Дуэйном.

– Отпусти! – вырывался Алан. – Он оскорбил моего отца!

– Потому что он такой же странный и чуждый этому городу, как и ты! – не унимался Вульф-младший. – Валите туда, откуда явились!

Зарычав, Раффин все же исхитрился выскользнуть из стальных рук Аргуса, случайно заехав ему в солнечное сплетение, и, пока тот пытался перевести дух, набросился на неожидавших этого Вульфов.

В толпе больше никто не смеялся. Гатор, на которого пришелся удар, повалил своего отца, случайно сбив его с ног. Ситуация бы повторилась, если бы пришедший в себя Аргус не прижал Алана к холодной земле, вывернув ему руки.

– Успокойся, слышишь! Все закончилось. Успокойся!

– Папа, – раздался дрожащий голос Дианы. – Папа, отпусти его, ему же больно…

– Он того не стоит. Ты понял? – Аргус сильнее сжал руки Алана. Парень сдавленно прохрипел "Да", лихорадочно дыша. – Дуйэн, ты как?

– С женой своей в доктора играй, Браун, – проворчал тот, поднимаясь. – Нормально я. А с тобой я еще разберусь, черт тебя подери, сын, ты можешь держать свои гормоны под контролем?!

Гатор открыл рот и тут же его захлопнул, рискуя откусить себе язык из-за Вильгельмины, подоспевшей с подзатыльником для братца.

Алан перекатился на спину, закрыв глаза и глотая холодный воздух. Диана подошла к нему, опустилась на колени, убрала мокрые волосы с его лба и рефлекторно облизала нижнюю губу, глядя на капли крови на рассеченной губе друга.

– Аргус, – хриплые звуки вырвались из его рта. – Он оскорбил меня и мою семью. И твою дочь. Как бы поступил? Как бы ты повел себя?

– Уж точно не так! – рявкнул доктор Браун. Дуэйн скептически ухмыльнулся и закатил глаза, услышав это от друга. – Что я тебе говорил о самоконтроле? Ты ведешь себя так, как будто все мои слова, все тренировки, – все прошло впустую!

Алан тяжело поднялся.

– Т-ты думаешь, что лучше загонять свою натуру внутрь? Давить гнев, ненависть, ярость?

– У тебя… тут кровь, – Диана робко положила руку ему на плечо, но он, казалось, вовсе не услышал ее тихого голоса.

– В таком случае тебя просто разорвет изнутри. Охота, спорт, – все это прекрасно, Аргус, но ты считаешь себя и наш род более цивилизованными, чем мы есть на самом деле.

Браун шагнул к юноше, который потирал запястье и спокойно смотрел на него с каким-то пустым, перегоревшим выражением глаз. Огонь ярости в них потух.

– Ты бы убил его, – показал Аргус в сторону продолжавшего сидеть на земле Гатора. – Я видел это и чувствовал. Ты перенес на него не только свой гнев за обиду, но все, что накопилось у тебя на душе. Так нельзя. Мы – оборотни, но не животные, которые слепо следуют инстинктам. И не люди, ценящие месть.

Алан грустно усмехнулся и покачал головой.

– Ты обманываешь сам себя.

– Ты возражаешь альфе? – холодный голос Навиты прорезал воздух. Ледяные голубые глаза с оттенком презрения разглядывали потрепанного юношу. – Ты ставишь под сомнение его опыт и мудрость? Кажется, я ошибалась в том, что ты готов к инициации.

Алан, не сказав не слова, круто развернулся, подойдя к костру, подхватил свой рюкзак и, не оборачиваясь, зашагал к лесу.

– Куда собрался? – раздраженно крикнул Аргус.

– Домой, – глухо донеслось до него.

Диана, всхлипнув, побежала за другом, но была схвачена за руку своим мгновенно среагировавшим на ее движение отцом.

– Пусть идет, ты же видишь, в каком он состоянии, – прошептал ей тот, крепко обнимая ее. – Я никуда не пущу тебя, тем более в лес практически ночью. Тем более с ним.

Девушка вытерла слезы, не отрывая взгляда от почти скрывшегося за деревьями Алана.

***

В другом уголке города, в теплом, красном, обитом бархатом кабинете трое мужчин рассматривали план здания, разбросанный по столу на нескольких листах бумаги. Уютно потрескивал камин, виски в бокалах согревало больше, чем огонь. Дэвид Масгрейв старался, чтобы пепел от сигары не попал на бумагу, Эйдан Ван Голд задумчиво покачивал в руке бокал с напитком, Исмаэль Раффин не выпил и капли алкоголя и, лишь улыбаясь, расписывал собеседникам свои мысли насчет прибыльности будущего заведения.

– А это что? – нахмурившись, Эйдан указал на небольшой кружок в виде сверху.

– Шест, – с готовностью пояснил Исмаэль.

– Какой шест?

– В смысле, какой? Для стриптиза.

Дэвид подозрительно закашлялся, выпуская клубы дыма.

– Ты хочешь открыть здесь стрип-клуб? – изумленно выгнул черную бровь Эйдан.

Исмаэль вальяжно откинулся на спинку кресла и улыбнулся еще шире.

– Этот городок такой скучный, посудите сами. Нужно что-то, что его встряхнет. Что-то одиозное, провокационное. Новое.

– Скучный? – скептически переспросил Ван Голд. – Тебе перепись населения показать?

– Не в этом дело, Эйдан, – мотнул головой темнокожий мужчина. – Маги, оборотни, вампиры, люди, – нет никакой разницы. Все втайне желают запретного. Хотят и боятся удовольствий. Это будет элитный клуб. Никакой вульгарности. Лишь красота. И сверхъестественная фишка.

– Какая? – прищурился Эйдан, и даже Дэвид в кои-то веки проявил заинтересованность.

– Танцовщицы-феи, – небрежно бросил Исмаэль, наконец наливая себе темной жидкости из графина.

Вампиры переглянулись и расхохотались, не скрываясь.

– Я бы очень хотел посмотреть на то, как ты заявишься в дом одной из фейских семей города и предложишь их драгоценной дочурке извиваться вокруг шеста в нижнем белье, – утирал слезы Эйдан. – В лучшем случае, ты выйдешь оттуда с непомерно увеличившимся носом и ушами. В худшем – ты вообще оттуда не выйдешь.

– Дорогой мой друг, я не смогу тебя порадовать такой глупостью, – подлил ему виски Раффин. – Я сделаю это через свои каналы, аккуратно и незаметно. К тому же необязательно предлагать такую карьеру кому-то из известного рода. Что творится у вас в приюте? Почему там так много волшебных детей?

– Нам бы тоже хотелось это знать, – подал голос внезапно нахмурившийся Дэвид, разглядывающий сигару.

– Так вот, – невозмутимо продолжа Исмаэль. – Прелестные девчушки, которые к моменту строительства клуба, выпорхнут из своего общего дома. Куда они пойдут?

– Совет фей отлично их пристраивает, – возразил Эйдан, тоже разом утративший веселое расположение духа. – Предоставляют возможность учиться, работать, дают крышу над головой. Все так же, как с любым ребенком из этого дома.

– Я кого-нибудь перехвачу, – пожал плечами Раффин. – От красивой жизни при правильной обработке еще никто не отказывался

Повисло тяжелое молчание, которое прервал Эйдан, поднимающийся со своего кресла.

– Я все понял, Исмаэль, но от твоего предложения вынужден отказаться.

– Я все понимаю, друг, – казалось, мужчина ничуть не расстроился и начал собирать свои бумаги. – Если я не найду инвесторов, то, может быть, поставим шест здесь на сцене?..

– Доброй ночи, – Эйдан услужливо распахнул дверь, выпроваживая гостя. Тот лишь весело блеснул глазами, попрощался и скрылся в уютно освещенном коридоре.

– Дела-а-а, – протянул Дэвид, туша сигару. – Ты тоже не можешь его прочитать?

– Тишина, – покачал головой его друг. – Как будто на стену натыкаюсь.

– Странный он, – Масгрейв с грустью посмотрел на графин, в котором алкоголь плескался на дне. – И подозрительный. Я ему не доверяю.

– Но ты же не чувствуешь враждебности, – уселся напротив Эйдан, пристально глядя на собеседника.

– Потому что там нечего ощущать, – парировал Дэвид. – Пустота. Кто он такой? Я пробил его по своим связям. Они с сыном приехали из Египта, а до этого Исмаэль жил в одной из нефтяных стран.

– Это видно, у него необычная внешность, – кивнул Эйдан.

– Но знаешь, что? До тридцати лет его как будто не существовало. А потом появились все документы, жена, ребенок. Кстати, он вдовец.

– У него есть седина в волосах, хотя он молодо выглядит, – Ван Голд задумчиво отпил из бокала. – Немало пережил…

– Короче, тут что-то темное, раз даже я не могу докопаться, – раздраженно выдохнул Масгрейв. – Как в том деле с феями из приюта. Черт, он и про это прознал! Как?

Эйдан хмыкнул.

– Стрип-клуб с феями… Предпринимательский напор у человека, ничего не скажешь.

– еще и на твой "Бархат" постоянно облизывается, – раздосадованно проворчал Дэвид, отрезая кончик у новой сигары.

– Если я поставлю здесь шест, то только в своем кабинете, – пошутил Ван Голд. – И не нам с тобой, бывшим бутлегерам, вести себя как ханжи и осуждать его.

– А я и не осуждаю. Более того, я вложусь в это его будущее заведение.

Эйдан изумленно уставился на друга.

– Что? Ты же знаешь, врагов держи ближе, чем друзей. А он пока неизвестно кто, здесь тем более надо быть начеку.

***

Алан сидел у двери своего дома, обнимая рюкзак, и проклинал тот день, когда он ушел из дома утром, забыв ключи. Отца дома не оказалось, и тот вполне мог уехать куда-нибудь из города. О том, чтобы вернуться к Браунам, не могло быть и речи.

Свет фар и шорох гравия заставил его поднять голову. Автомобиль Исмаэля въехал в гараж, и через некоторое время его владелец неспешно подошел к входной двери.

– Всевышний… – сорвался выдох с его губ, как только он увидел своего сына с кровоподтеками и ссадинами на лице.

Алан с трудом поднялся на ноги, разминая их, и не поднимая глаз на отца. Исмаэль поднялся к нему и крепко прижал его к себе.

– Прости… – еле слышно выдохнул юноша.

***

Машина, в которой ехали Диана и Аргус, приближалась к дому с оранжевой крышей. На душе у обоих было паршиво. Песня, звучавшая по радио, усиливала общую атмосферу тоски и напряженности. Бледная Диана широко раскрытыми невидящими глазами уставилась в ночь. Аргус, каждый раз решаясь заговорить, бросал взгляд на дочь и плотно смыкал губы.

Дома Диди удалила очередную смс от Тристана, подавив раздражение и порыв швырнуть телефон об стену. Сначала он сетовал на то, что они давно не общались, потом предлагал вновь сблизиться в качестве друзей, но знаки внимания, которые он ей оказывал, были далеко не дружескими. После встречи в галерее она отказалась придти на концерт, куда он ее приглашал, и с тех пор игнорировала его либо вежливо, но холодно отказывалась от его предложений. Рассказывать об этом никому не хотелось.

– … моего лучшего друга! – донесся до нее голос дочери, и в следующее мгновение Диана распахнула дверь. На лице у нее блестели слезы. – Как ты мог не вступиться за него?

– Как ты можешь защищать его? – голос мужа был непривычно повышен. – После того, как он едва не разорвал этого парня?

Диди, холодея, повернулась к родным. Диана сжимала кулаки, длинные ногти впивались в ладони чуть ли не до крови. Аргус выглядел хмурым и уставшим.

– Что произошло?

– Алан устроил драку с ребенком Вульфа, – нехотя пояснил оборотень. – Такой агрессии я еще не видел.

– Потому что он вступился за меня, пап, – защищала друга Диана. – Гатор начал приставать ко мне, ты бы тоже так поступил!

– Может, надо одеваться скромнее? – указал Аргус взглядом на ее юбку. – Вокруг тебя не всегда будут те, кто сможет тебя защитить.

– Я бы дала ему отпор, – сглотнула слезы девушка. – Если бы… не оставила дома палочку.

– Ты слишком на него полагаешься. А я не могу допустить, чтобы вы проводили время вместе. Что если…

– Папа, ты не можешь запретить нам видеться! – едва ли не взвизгнула Диана.

– Что если что-то его разозлит, и он выплеснет свою ярость на тебя? – повысил тон ее отец. – Я не доверяю…

– Он никогда не поднимет на меня руку, о чем ты! – выкрикнула девушка. – Ты не можешь… ты не смеешь… – закашлялась она.

– Ты замерзла, – Диди обеспокоенно приобняла дочь. – Набери себе ванну, а я погорю с папой, хорошо?

Аргус рухнул на диван. Диди подождал, пока Диана скроется за дверью и, услышав шум воды, села рядом с мужем.

– Я отвратительный отец.

– Что?! Аргус, что вы тут развели, успокойтесь. Что случилось с Аланом? Он чуть не убил Вульфа, потому что тот приставал к Диане? Парни совсем молодые, а оборотням только дай повод…

– Да, но я ведь учил его, – с болью в голосе проговорил Аргус. – Я учил его выплескивать все негативные чувства через превращение, через физическую активность. Учил самообладанию. Если бы этот Гатор не нарвался, я бы и не догадывался, что что-то не так.

– У них с отцом проблемы. Кстати, Алан вернулся домой? – спросила Диди и, получив утвердительный кивок, продолжила: – Он оборотень, еще вчера бывший подростком. Когда тебя обратили, сколько лет тебе было? Не восемнадцать же. С его темпераментом и восточной кровью его легко спровоцировать…

– Я видел ярость, Диди. Безумную, животную ярость и отчаяние. Я не достучался до него, я не знаю, что у него в голове. А ведь я его наставник, – закрыл глаза Аргус. – Иногда мы с ним ближе, чем он со своим отцом…

Диди крепко сжала его руку.

– Все наладится, я знаю. Вы разберетесь, только дай ему остыть. И не лишай его общения с Дианой, ведь если Алан решит, что он утратил наше доверие, ему будет неимоверно тяжело.

***

В ванной комнате Диана, отрешенно потрогав пену кончиком пальца, внезапно как будто очнулась от сна и полезла в лежащую на полу сумку, стараясь ухитриться не расплескать содержимое ванны по полу и коврику.

Выудив из сумки мобильный, она набрала номер Алан и дрожащей рукой поднесла телефон к уху. Через несколько томительный гудков парень взял трубку и услышав его хриплое "Алло", Диана чуть не расплакалась.

– Ты дома?.. – произнесла она, стараясь взять себя в руки.

– Да… Ди, ты что, плачешь?

– Нет, ты чего, – попыталась она засмеяться. – Просто я переживаю, как ты, добрался ли до дома… Как папа?

– Мы помирились, представляешь, – судя по голосу в трубку, Алан улыбался. – Он даже не наорал на меня за то, что я изорвал одежду и что вообще ушел из дома.

– Как хорошо… Слушай, ты же весь в ссадинах! – внезапно вспомнила Диана. – Как твоя губа и прочее?

– Ерунда, – усмехнулся парень. – Заживет быстро, не как на вампирюгах, но все равно скоро восстановлюсь.

– Алан, я больше не буду носить короткие юбки, я спровоцировала этого придурка…

– Да ладно тебе, – поспешно заговорили в трубке. – Он сам напросился. Слушай, тут отец пришел с перекисью, будет меня лечить. Ты давай отогревайся и отсыпайся, ок? До завтра, Ди.

– Пока, – прошептала Диана и дождалась, пока друг отключится. Затем она положила телефон на сумку, набрала в грудь воздуха, зажмурилась и опустилась в воду, скрывшись под белой шапкой пены.

Глава 8. Желания и возможности

Диана разрезала блинчик и полила его сиропом. Из тостера выскочил поджаренный ломтик хлеба, распространяя по кухне свой дразнящий запах. Свежесваренный кофе соревновался с ним по привлекательности аромата, и все это вместе с яркими утренними лучами солнца создавало приподнятое настроение.

– Мне есть, что вам сказать, – отложила Диана нож в сторону.

Аргус налил себе кофе, Диди взяла тост и открыла банку с джемом.

– Я хочу стать вампиром.

Нож выронили, скорее всего, случайно.

– Смешно, – оборотень невозмутимо отпил из кружки. – А я хочу стать балериной.

– Я серьёзно.

– Угу. Так же как ты хотела быть феей или оборотнем. Если ты пытаешься разозлить меня из-за того случая с Аланом, то лучше прекращай, – отрезал Аргус.

– Ты никогда не воспринимаешь меня всерьёз, – Диана обиженно взглянула на отца.

– Да неужели? Недавно ты заявила, что хочешь быть художницей. Кто постоянно покупает тебе краски и мольберты и возит тебя по галереям? Шутки шутками, но моя дочь вампиром не то что не станет, но и близко к ним не подойдет, – Аргус резко встал из-за стола, схватил ключи от машины и покинул дом.

Диди, проводив его взглядом, наклонилась к дочери:

– Что происходит с тобой? Ты вроде не одна из тех семнадцатилетних девчонок, сходящих с ума по всем этим вампирским сериалам и книгам?

– Мам, – Диана обхватила чашку с чаем. – Я долго думала об этом. Ты же знаешь, я не хочу быть ведьмой.

– Вообще-то мне не очень приятно это слышать…

– Прости, но ты сама говорила, что надо выбрать свое призвание, так?

– Но не сущность же! – развела руками Диди.

– Мам, – терпеливо продолжила Диана. – Меня не интересует колдовство. Но алхимию я обожаю. И спокойно смогу заниматься ею, будучи кем угодно. Почему вампиры? Они долго живут.

– Ты можешь пить зелье…

– Все равно, представь себе, сколько его нужно, чтобы прожить столько же! А ведь запасы ограничены, у тебя же весьма узкий круг покупателей. Но даже не в этом дело. Вампиры могут чувствовать чужие эмоции, улавливать настроение, обрывки мыслей… Для меня как для художника и будущего писателя это будет просто потрясающей вещью.

– А еще их кожа невероятно чувствительна к определенным солнечным лучам, и ты забываешь малюсенький нюанс. Кровь.

– Да какая кровь, мам! – экспрессивно всплеснула руками Диана. – Кровавый плод зачем тогда выращивают в таком количестве?

– Это звучит для меня абсолютно дико, – покачала головой Диди. – К тому же Совет запрещает превращения сверхъестественных существ.

– Но ты же превратила в человека Эмили.

– Для нее сделали исключение.

– Может, и для меня сделают! Мама, пожалуйста, поговори об этом на Совете магов. Просто узнай, есть ли такая возможность.

– Мне кажется, ты не понимаешь, чего хочешь…

– Я готова на все, что мне предложат. Любые беседы, проверки, испытания. Я серьёзно.

Диди задумчиво посмотрела на уже успевший остыть кофе.

– Твой отец… мне страшно представить его реакцию, если он подумает, что это не очередной твой бзик.

– Это правда не бзик. А папа может сколько угодно ворчать "дочь альфы не может быть вампиром бла-бла-бла", он все равно меня любит. И вообще, что за стереотипы? У вас вампиры – друзья семьи. Хватит уже относиться к этой теме с таким негативом.

***

– Так, что у нас сегодня еще на повестке дня? – Зои захлопнула старинный на вид кожаный блокнот. – Ага, поставка некачественных палочек прекращена. У них были трещины внутри, так что годятся они только для камина. С поставщиком прекращены деловые отношения, Макдуфы требуют замены некондиционного товара, – она зевнула, прикрывая рот ладонью. На безымянном пальце сиял крупный бриллиант. – Что-нибудь повеселее есть?

– Есть, – раздался голос Диди, которая слегка поежилась от мгновенно уставившихся на нее любопытных глаз. – Моя дочь хочет стать вампиром.

О, именно такой реакции она и опасалась. Кто-то закатил глаза, кто-то захихикал, поднялся активный шепот, а Беатрис сочувствующе похлопала ее по плечу. Только Зои казалась заинтересованной.

– Можно подробности? – попросила она. – Что ее к этому подвигло?

Диди вздохнула.

– Говорит, что ее привлекает продолжительность их жизни, умение чувствовать эмоции других людей, читать их мысли. Считает, что это ей поможет построить карьеру художницы и писательницы.

– Это исключено, – подала голос Серена. – Запрещено превращаться в сверхъестественное существо, неважно, являешься ли ты человеком или другим сверхом. Плюс это всего лишь подростковый каприз, Диди.

– Не будь столь категоричной, мама, – сдержанно ответила ей Зои. – Разрешение на превращение в вампира дается весьма редко. Может быть, она влюблена в одного из них и хочет прожить с ним долгую жизнь?

Диди задумчиво покачала головой.

– Диана сейчас точно ни с кем не встречается, – проговорила она. – Я бы знала.

– Она бы тебе и не рассказала, – с улыбкой шепнула ей Беатрис. – Девичьи секреты и все такое.

– Мы с ней очень близки, – возразила Диди. – Я бы заметила, если бы что-то было не так.

– Иногда у детей свои тайны, – Серена бросила недовольный взгляд на собственную дочь. – В любом случае, я против этой затеи.

Зои, казалось, сосредоточенно обдумывала что-то.

– Мне тоже это совсем не нравится, – пожала плечами Диди. Ее голос звучал растерянно. – Диане этим летом поступать в колледж, а она хочет сделать такое колоссальное изменение в своей жизни. Честно говоря, я в ужасе.

– Это баланс, – наконец заговорила Зои. – Эмили стала человеком, теперь Диана чувствует тягу к вампиризму.

– Чепуха, – раздраженно фыркнула Серена.

Зои повернулась к ней и медленно отчеканила:

– Бабушка сделала меня ведьмой, хотя я была рождена без способностей. В итоге сейчас я – глава Совета. То, кем ты являешься по рождению, не определяет твой дальнейший жизненный путь. Сколько мы бились с Дианой, – она не желает дальше развивать свои магические способности. Я не хочу, чтобы она делала что-то через силу. Посудите сами, – развернулась она к присутствующим, – я родилась человеком, была превращена в ведьму. Вампир Эмили пожелала отказаться от сверхъестественной жизни и стала человеком. Ведьма Диана станет вампиром. Круг замкнется. Баланс сущностей будет восстановлен.

Диди заметила, что многие серьёзно призадумались, а некоторые даже начали кивать.

– Это красивая теория, Зои, но почему именно моя дочь?

– Может, потому что именно ты и превратила Эмили в человека? И теперь за это расплачивается твой ребенок? – тихо предположила ведьма с янтарными глазами.

– Дамы и господа, у нас же демократия, – раздался ленивый голос Джулса Макдуфа с противоположного конца стола. – Давайте проголосуем.

– Хорошая идея, – поднялась из-за стола Зои. – Итак, кто за то, чтобы дать Диане Браун шанс сменить сущность и стать вампиром? Разумеется, если она успешно пройдет все консультации и проверки. И не стоит забывать, что в наших силах легко лишить ее сверхъестественных способностей, ибо лечебный эликсир запасен впрок. Что ж, кто за?

Серена демонстративно отодвинула стул и покинула зал. Диди скрестила руки на груди, глядя на голосующих.

– Я, пожалуй, воздержусь, – пробормотала она.

***

Диана что-то яростно рисовала в альбоме, по своей привычке сидя на полу. На вошедшую миссис Браун она отвлеклась не сразу, потянувшись за красным карандашом.

– Мам? Ты вернулась! Ты сказала про меня на Совете?

Диди, стараясь не выдавать никаких эмоций (хотя и знала, что у нее, мягко говоря, плохо это получается), опустилась в кресло рядом с дочерью и кивнула. Диана, кажется, перестала дышать, отложив свои рисовальные принадлежности в сторону, и уставилась на нее своими горящими синими глазами.

– Иии?!

Как бы не хотелось соврать, она не могла поступить так со своим ребенком. Хотя искушение было весьма трудно побороть. Учитывая возившегося на кухне с ужином Аргуса.

– Тебе дают шанс, – тихо произнесла Диди слегка охрипшим голосом, вздрогнув, когда на кухне раздался звук разбившейся посуды. – Но только после бесед с Эйданом Ван Голдом. Они начнутся со следующей недели…

Издав торжественный вопль, Диана накинулась с объятиями на мать и затараторила:

– Спасибо! Спасибо тебе огромное! Я все сделаю правильно! Я не подведу, я обещаю!

Диди, освободившись из объятий дочери, поднялась с кресла.

– Я поговорю с твоим папой, пропусти меня.

Обогнув лестницу, она обнаружила сумрачного Аргуса, бросавшего осколки тарелки в мусорное ведро.

– Милый, это женская прерогатива – посуду бить.

Оборотень встал и с закрытыми глазами оперся о кухонную тумбу. Его брови были сдвинуты, он дышал медленно и глубоко, что было верно уловлено Диди в качестве признаков самоуспокоения. Опасаясь, как бы муж не разнес всю кухню, ведьма поспешила начать с самого главного аргумента:

– У меня всегда под рукой лечебный эликсир, если что-то пойдет не так…

– Прости, – прервал ее Аргус, потирая лоб. – Я… мне уйти надо… иначе… ты понимаешь. К утру буду.

Вновь звон связки ключей, виноватый и обеспокоенный взгляд Дианы, понимающий вздох жены, – и дверь захлопнулась за его спиной.

***

Холодный и свежий лесной воздух остужал кровь, текущую в жилах, и прояснял разум. Пару часов назад, оставив машину на стоянке, он перекинулся и теперь не спеша бежал трусцой по лесу. На небосводе зажигались первые звезды, для случайно забредшего в чащу путника здесь царила бы тишина, но оборотень чувствовал все запахи, видел и слышал дальше и больше, чем обычные люди. Недалеко журчал ручеек у водопада. Несмотря на покрытую тонким покровом снега землю, вода в этом волшебном месте упорно отказывалась замерзать. Это было весьма кстати.

Полное превращение требует времени и большого количества энергии, которую после этого весьма желательно бы возобновить. Неожиданно выскочившему на тропинку зайцу не повезло. А родник дал возможность не только напиться освежающей, шокирующе-ледяной воды, но и смыть с себя кровь: в таком виде он бы никогда не рискнул явиться к своим девочкам.

Девочкам… Почти восемнадцать лет назад он держал на руках свою синеглазую крошку, такую хрупкую, что он искренне боялся ей навредить. Он учил ее ходить, кормил и убаюкивал. Купил ей ее первые краски. И ни на мгновение не пожалел, что у него родилась девочка-ведьма, а не маленький оборотень.

Сердце заныло. Он что-то упускает. Что-то скрывается от них с любимой за этой широкой безмятежной улыбкой, за горящими сапфировыми глазами, за нарочитой жизнерадостностью. Даже Диди не может полностью разгадать, что творится в душе их внезапно выросшей дочери.

Как бы не банально это было, он завыл.

И тотчас же его вою вторил другой, – кто-то, стоявший на вершине холма. Издалека черного зверя можно было бы принять за волка, если бы не странный для этого существа цвет шерсти, не слишком крупные для санитара леса размеры. И не светящиеся желтые глаза. Другой, полностью перевоплотившийся оборотень.

Вскоре Алан и Аргус бок о бок трусили по заиндевевшей земле. Дом парня был неподалеку, а в его "Шевроле" нашлись и запасные вещи. Исмаэль лишь поднял бровь, в идеально выглаженной белой рубашке открывая дверь потрепанным сыну и гостю. Почти за десять лет он привык к подобным визитам наставника своего сына.

Час спустя оба нарушителя его ночного спокойствия устроились с глинтвейном в гостиной перед камином. Сам Исмаэль тактично поднялся к себе в спальню, предоставив возможность Алану наладить отношения и со своим "вторым отцом".

– Ты молодец, уже полностью перевоплощаешься, – проговорил Аргус, не отрывая взгляда от пляшущего в камине огня.

– У меня отличный учитель, – улыбнулся юноша краешком губ.

Они едва ли не синхронно отпили красной жидкости из бокалов. Глинтвейн был идеально сбалансированным по вкусу и пряности, собственно, ничего даже слегка далекого от идеала Исмаэль никогда не готовил.

– Аргус, я могу спросить, что-то случилось? Ты выглядишь… неважно, в общем.

– Ага, значит она не посвятила лучшего друга в собственные планы, – пробормотал Аргус.

– Кто? Ты о Диане? Что с ней такое?

– Я бы тоже хотел знать, – со вздохом Аргус вытянул ноги. – Взбрело ей в голову стать вампиром.

Алан изумленно уставился на него, чуть не расплескав свой напиток.