Текст книги "Caged Hearts (СИ)"

Автор книги: Страшный Человек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

У неё были короткие, аккуратно уложенные волосы и тёмно-синие глаза, смотревшие то изучающее, то равнодушно, поверх овальных очков на изящном носике.

– Рад познакомиться.

Она тут же обратила взгляд к Мише, которая улыбнулась и сделала пару быстрых движений руками.

Хакамити кивнула и ответила подруге несколькими жестами.

Получается, одна из них глухая, а вторая – переводчик? Что ж, буду знать. Кстати, Миша – это ведь прозвище, а имени своего она мне так и не назвала. Впрочем, это не к спеху.

Я задумался над тем, не пошутил ли учитель насчёт «пообщаться с ребятами» и «она расскажете тебе всё». С одной стороны, вроде бы юмор тут и есть, причём, чёрный. С другой – Муто не выглядел человеком, способным на такие нелепые розыгрыши. Больше было похоже на то, что он просто забыл, что привычный для всего класса факт окажется сюрпризом для меня.

– Я вижу, ты немного сбит с толку, да? Да? – затараторила Миша. – Но я понимаю, почему ты принял меня за Ситтян! Ситтян – глухонемая, а я передаю сообщения от неё и для неё. Я словно переводчик! Она говорит, что ей тоже приятно с тобой познакомиться!

Ну, это я уже и так понял, но спасибо за пояснение.

«Ситтян» что-то сказала на языке жестов.

– Ты ведь новый ученик, да? Конечно же, да, Ситтян! Если бы он им не был, то не было бы смысла в том его выступлении перед классом, правильно? Правильно! Похоже, он очень интересный человек, правда? Мы знали, что должен придти новенький, но не думали, что это будет сегодня. Так скоро! Да, Хиттян? – Похоже, что Миша говорила сразу за двоих, озвучивая одновременно Хакамити и вставляя свои реплики. Получалось довольно забавно.

Одновременно со своими словами она активно жестикулировала, видимо для того, чтобы подруга была в курсе дела.

Как она меня назвала? Хиттян…?

– Угу, тебе идёт, не правда ли? – довольно подтвердила Миша.

Я сказал это вслух? Это просто от неожиданности. Мне никогда не нравилась эта кличка. Отдаёт чем-то детсадовским.

– Не вижу, каким образом, – отказался я.

– Идёт! Ты выглядишь точно так, как я себе представляла! – воскликнула Миша.

Жесты её подруги и её довольное лицо не предвещали ничего хорошего…

– Ха-ха-ха! Да-да, ты выглядишь в точности, как Хиттян!

Ну вот, я так и знал.

– Интересно, почему все так считают…

Хакамити постучала пальцами по столу, привлекая внимание Миши. Затем они начали жестикулировать так оживлённо, что движения их рук стали практически неразличимы.

Миша выглядела немного ошеломлённо:

– Аха-ха! Ой, прости! Ситтян просит передать, что она – староста класса, и, если тебе нужно о чём-то узнать, можешь её спрашивать.

Староста? Что ж, вполне логично доверить новичка именно старосте класса, особенно, если староста – девочка. Но вот то, что к ней будет прилагаться столь энергичная особа, предположить заранее я не мог.

– Как тебе школа? Мы можем показать тебе окрестности, если ты не успел ещё побродить… и ознакомиться? Со всем самостоятельно! – Миша на мгновение спотыкается на трудном слове, невольно выделив его на фоне в целом беглого перевода.

– Спасибо, это было бы здорово. Я как приехал – сразу отправился в класс, – кивнул я.

Сидзунэ нахмурилась.

– Ха-ха-ха! Нехорошо! Нужно заранее как можно больше узнавать о местах, в которые собираешься отправиться. И это касается не только школы! Всегда! Даже если это поход в магазин! – со смехом переводила Миша. – Так ведь, Ситтян? Ха-ха-ха!

Узнавать о местах, в которые отправляешься? Я так никогда не поступал, точнее, никогда не заботился о таких вопросах. Знакомые места я знал и так. Довольствоваться чужим впечатлением о незнакомых не хотелось. А в «Ямаку» я вообще не желал никогда бывать и услышал о ней только от главного кардиолога.

Я не желал этого перевода, просто кое-как мирился с ним.

Я ничего не произнёс вслух, и Миша сделала несколько жестов, под конец, пожав плечами. Что это было? Видимо, что-то обо мне.

Я почувствовал себя так, будто сел мимо стула. Они улыбались, но это её пожатие плечами неожиданно сильно меня задело.

– Ты какой-то грустный, с тобой всё в порядке? – неожиданно заботливо поинтересовалась Миша.

Хакамити в свою сделала несколько жестов.

– Пожалуйста, не пойми меня неправильно! Ненавижу, когда люди боятся задавать вопросы! Ведь только так и можно научиться чему-либо – спрашивая! Просить помощи совершенно нормально, так же, как и нуждаться в ней! Прекрати выглядеть так, словно ты только что провалился на экзамене! Ва-ха-ха-ха! – Интересно, сколь экспрессии в речи старосты было на самом деле и сколько привнесла от себя переводчица?

– Хорошо.

Староста что-то показала на пальцах Мише.

– А, и ещё: тебе необязательно обращаться к Ситтян официально типа «Хакамити» или «староста»! Можешь звать её просто Ситтян! – воскликнула Миша.

Судя по выражению её лица, «Ситтян» была против.

– А-ха-ха! Ладно, наверное, это слишком нескромно. Может, «Сидзунэ» будет лучше?

Энергичный кивок и несколько жестов.

– Угу, угу! «Сидзунэ» подходит!

– Хех, ладно. Мне так будет намного проще, – согласился я.

Мне стало гораздо спокойнее. Они казались столь дружелюбными, что я почувствовал себя дураком за свой недавний страх. Особенно из-за Сидзунэ, которая, как я думал, будет слишком строгой.

То есть, она такая и есть. Просто не настолько, насколько я опасался.

Сидзунэ нахмурилась и толкнула соседку в бок.

– А? Точно, мы же ещё даже не притронулись к заданию! Надо сейчас же начинать работать, иначе Ситтян рассердится.

– К тому же, задание довольно большое, так что если мы не начнём сейчас, то не успеем до конца урока, – вздохнул я.

– Ва-ха-ха! И это тоже!

Сидзунэ нетерпеливо смотрела на нас. Не требовалось знать язык жестов, чтобы понять этот взгляд.

– Ладно-ладно, я понял.

Староста слегка улыбнулась.

– После занятий мы сможем погулять вместе. Сегодня такой хороший день! Ладно?

Над заданием действительно приходится поработать: оно весьма трудное и чересчур большое.

И всё же, начав с опозданием, мы закончили работу раньше всех в классе. Сидзунэ и Миша и правда весьма способные.

Однако они абсолютно разные. Староста спокойная и деловая, каковой и выглядит, Миша же гораздо более весёлая и легкомысленная. И совсем не такая усидчивая.

По правде говоря, они выполнили большую часть работы. Мне от этого стало как-то неловко. Впрочем, после четырёх месяцев в больнице, неудивительно, что я несколько отвык от обычных школьных занятий.

На башне с часами пробил колокол, возвещая конец урока. Настало время ланча.

Мне ничего не остаётся, кроме как последовать за Мишей, которая повела меня в коридор и дальше, вниз по лестнице. Сидзунэ следовала прямо за мной.

Мы спустились на самый нижний этаж, ещё ниже того вестибюля, где я встретил Муто.

Как и везде в этой школе, в столовой много свободного места, а её современное убранство контрастировало со старинной архитектурой самого здания. Большие арочные окна смотрели во двор, в сторону главных ворот.

– Это – столовая! – воскликнула Миша, обводя помещение широким жестом.

Энергичное утверждение столь очевидного факта заставило людей вокруг оглянуться на нас, но Мише, кажется, всё равно, и мы спокойно встали в очередь. Похоже, её неплохо знают в школе. Впрочем, я скорее бы удивился, если бы её не знали.

Меню сначала поразило меня широтой ассортимента, но вскоре я понял, что большинство блюд были предназначены для учеников с определённой диетой. Как мило. Я будто снова попал в больницу, где порции отмерялись с математической точностью, чтобы выдать нужную пациенту дозировку.

Аппетит пропал мгновенно. Я выбрал себе первое попавшееся блюдо, даже не поняв током, что именно я собрался есть, и, последовав за Сидзунэ к столику, сел напротив неё.

Пока я безразлично ковырялся в еде, которую предпочёл бы вовсе не есть, Миша толкнула меня в бок и указала на Сидзунэ.

Та что-то показывала мне руками, и я изобразил на лице вежливое недоумение.

Я не знаю языка жестов, так что всё равно ничего не понял. Но, может быть, так принято – смотреть не на переводчика, а на того, кто к тебе обращается?

– Ты хочешь о чём-нибудь узнать?

– Например?

– О чём угодно! Ведь мы – твои проводники, так что не стесняйся спрашивать, если есть о чём!

– Хм, интересно… Ах, да. В этой школе есть библиотека? В последнее время я увлёкся чтением, так что хотел бы туда сходить.

С одной стороны, чтение слегка напоминало мне ор больнице, с другой – за ним я совершенно забывал о своём недуге. Плюс оно было хоть какой-то ниточкой, соединяющей меня с прошлым.

Миша одарила меня хмурым взглядом, давшим понять, что она не считает чтение здоровой привычкой, но затем улыбка снова вернулась к ней.

– Есть! На втором этаже, мы потом тебе покажем!

– Спасибо.

Я возвращаюсь к еде, а девочки тем временем общаются между собой.

Девочки начинают оживлённо жестикулировать, косясь на меня, но Миша воздерживается от перевода.

Может, обсуждают какие-то девчачьи секреты?

Я быстро понял, что беседы на языке жестов недостаточно, чтобы заполнить тишину.

И отчего Мише не понравилась моя любовь к чтению? Я же никому не навязываю своего мнения.

Мы рано вернулись в класс, но, оказалось, что мы уже не первые.

Тёмноволосая девочка, которую я заметил ранее, склонилась над своей партой в последнем ряду. Она слегка подпрыгнула на месте, когда Миша вломилась в класс с изяществом носорога, и ещё глубже вжалась в стул. Я издалека почувствовал исходящее от неё напряжение, будто из-за нашего присутствия она медленно начала превращаться в камень.

Не обратив на это никакого внимания, Сидзунэ и Миша прошли мимо неё на свои места, всё так же продолжая свою безмолвную беседу.

Но я продолжал думать о ней, пока класс медленно заполняется учениками, и наконец приходит учитель.

Странно было вновь вливаться в ритм школьной жизни: будто мой мозг помнил, что это такое, но тело позабыло, как это делается.

К концу занятий я уже начал зевать и считать оставшиеся минуты. Нехорошо так уставать в первый же день. Наверное, всё дело в долгом пребывании в больнице. Я физически ощущал вялость и бессилие.

Наконец-то звенит последний звонок.

Занятия на сегодня окончены.

Сидевшие рядом Миша и Сидзунэ обменялись несколькими жестами. После небольшой заминки Миша повернулась ко мне:

– К сожалению, мы не сможем остаться и показать тебе окрестности, Хиттян. У нас много работы на сегодня, поэтому нам уже пора. Ты и сам найдёшь дорогу, я не сомневаюсь, – объяснила она бодрые жесты Сидзунэ.

– Эй, постойте! Учитель сказал, что мне надо зайти в медкабинет. Где он находится? – спохватился я. А то сейчас убегут девушки по своим делам, а мне что прикажете делать? Спрашивать у каждого встречного направление или просить проводить? С моим везением, первый, кто мне встретится, будет передвигаться на костылях, и до медпункта я доберусь уже к ночи.

– Вот как? Ну, думаю, это мы сможем тебе показать! Пошли, у медиков отдельное здание, так что нам надо выйти на улицу, – задумчиво согласилась Миша.

Мы присоединились к потоку учеников, спускавшихся вниз по лестнице и далее, на улицу. По пути девочки показывали мне кабинеты других старших классов, находящихся на нашем этаже.

Выйдя на улицу, они направились к небольшому строению рядом со школой. Оно было построено в том же стиле, что и главное здание, поэтому казалось его неотъемлемой частью.

– Это административный корпус. Внутри – много важных служебных помещений, таких как офис интерната «Ямаку» и медкабинет. Тут даже бассейн есть! – указала розововолосая девушка. И как ей разрешили выкрасить волосы в такой цвет? И как, интересно не возражает против этого староста?

– Это что – тоже служебное помещение? – с каменным лицом уточнил я.

Сидзунэ нахмурилась.

– Не глупи, Хиттян! Он нужен для физиотерапии, конечно. В общем, медицинские кабинеты тоже находятся тут. Кабинет, который тебе нужен – на первом этаже. Дальше ты и сам найдёшь дорогу, да? Тогда мы пойдём. До завтра! – помахала мне рукой Миша.

Сидзунэ просто кивнула.

– Ага, спасибо. Пока, – прощался я уже со спинами девушек, одна из которых услать меня просто не могла.

Целое здание для персонала, никак не связанного с обучением? Наверное, для такого места это необходимо. Например, если у кого-то прихватит сердце. Однако, тут серьёзно заботятся о здоровье учеников, учитывая больницу поблизости.

Я вошёл внутрь, надеясь, что это и правда будет лишь краткий визит, как и говорил учитель.

На белой двери с зелёным крестом была прибита табличка с надписью: «Главный фельдшер Судзуки Рюхей».

Я постучал в дверь, и мне в ответ раздался неразборчивый возглас.

Приняв его за приглашение войти, я открыл дверь.

Кабинет оказался сравнительно небольшим и в нём странно пахло. Странно даже для меня, привычного к больничным запахам.

Когда я вошёл, ко мне развернулся сидящий в офисном кресле приветливый мужчина.

На его столе царил порядок, но под ним находилась корзина, переполненная использованными медицинскими принадлежностями вроде пластырей и ватных тампонов, а на столе виднелись следы по меньшей мере дюжины кружек из-под кофе.

Похоже, что за здоровьем учеников господин главный фельдшер следит заметно лучше, чем за состоянием своего стола.

– Добрый день! Чем могу помочь? – Он выглядел молодо и немного сурово, однако ямочки на щеках начисто стирали это впечатление, когда он улыбался.

– Кхм, это вы – фельдшер? Господин Судзуки Рюхей?

Он улыбнулся с видом человека, который не раз слышал подобный вопрос:

– Ну да. Так написано на двери, разве нет? Можешь обращаться ко мне по имени или просто «фельдшер», как и все остальные.

Конечно. Я с некоторым трудом прогнал смущение, поняв, что мне следует пожать протянутую им руку. Его рукопожатие оказалось крепким и дружеским. Любят здесь руки пожимать, однако. Словно мы и не в Японии, а где-нибудь на Западе.

– Да… эм, Судзуки-сан, я новый ученик, и мой классный руководитель сказал зайти к вам. Меня зовут Хисао Накай.

Фельдшер оживился и щёлкнул пальцами.

– А, тот самый Накай! Я читал твою медицинскую карту с утра. Хроническая аритмия, не так ли?

Он жестом указал мне сесть в кресло напротив него.

– Ну да, – подтвердил я, усаживаясь и стараясь устроиться поудобнее. Кресло это как раз позволяло.

– Отлично. Думаю, тебе уже вкратце рассказали о школе, так что я быстренько пройдусь по основным пунктам. У нас тут есть все необходимые службы, в основном предназначенные для физиотерапии и тому подобного. Поблизости всегда есть кто-нибудь из персонала, даже ночью, так что не стесняйся обращаться к нам, если возникнут проблемы, – весело сказал Судзуки-сан.

Тот самый знаменитый медперсонал с круглосуточным дежурством. Как ж, слышали.

– Ух ты. Прямо как в больнице, – безразлично протянул я.

– Ну не совсем. К примеру, мы не проводим тут операции на мозге, – подмигнул он.

Его шутка была столь неуместна, что я не понял, зачем он вообще это сказал.

– Да уж. Просто мне непривычно такое количество медперсонала в школе, – я рефлекторно передёрнул плечами. – Очень уж больницу напоминает.

– Ничего-ничего, скоро привыкнешь, – бодро отозвался фельдшер.

Я не был бы так в этом уверен, однако не посчитал нужным оповещать его об этом. Кто знает, кто из нас в итоге окажется прав.

– Давай-ка я снова найду твою медкарту… – усмехнулся Судзуки-сан. А он, похоже, весёлый человек. Во всяком случае, повеселее, чем Муто. И снова не соответствует тому образу, который заранее сложился в моей голове. Тенденция, однако…

Пока он что-то искал в компьютере и тасует пачки бумаг на столе, я осматривался вокруг.

Обстановка представляла собой воплощённую заурядность. Бежевые стены и потолок, пол, покрытый тёмно-серым ламинатом, и оборудование, которое ожидаешь увидеть в кабинете у любого школьного медработника. Даже нелепые плакаты, призывавшие меня правильно питаться – три раза в день и полным набором продуктов – висели на каждой стене.

Фельдшер с довольной улыбкой извлёк из кипы бумаг толстенную папку и открыл её.

– Так, ты уже принимаешь лекарства от аритмии, просто не забывай делать это утром и вечером, иначе от них будет мало пользы. Помимо этого… ты занимаешься спортом? Активным? Например, не знаю… боксом?

Он снова улыбнулся собственной шутке, но я опять на неё не ответил. Мне начинало казаться, что у кого-то в этой комнате странное чувство юмора, и это определённо не я.

– Ну, я, бывало, играл в футбол с одноклассниками.

– Ясно. Боюсь, мне придётся порекомендовать тебе, воздержаться от этого, по крайне мере на время обучения здесь.

– Угу, – кивнул я со скучающим выражением лица.

Он приподнял брови в ответ на мою вялую реакцию, но меня и в самом деле не особенно заботил запрет пинать мяч. Всё равно, я делал это не из-за горячей любви к спорту, а просто чтобы убить время. И чтобы не отрываться от дружеской компании.

– Любой удар в область сердца для тебя очень опасен, и рисковать схлопотать очередной приступ, было бы не очень хорошей идеей, – Судзуки-сан стал несколько серьёзнее. – Предыдущий приступ тоже был вызван ударом? В бумагах об этом не упоминается.

– Ну… не совсем.

Я уклонился от ответа, и он серьёзно посмотрел на меня поверх бумаг. Вы что, реально ждёте от меня, чтобы я признался вам в том, что угодил на операционный стол после того, как мне призналась девушка, да? Чтобы он снова начал шутить? Благодарю покорно.

– Но всё равно тебе нужно поддерживать пользу, и кое-какие упражнения пойдут на пользу. Как я уже сказал, у нас есть кабинет физиотерапии, но я не думаю, что в твоём случае она столь необходима. Просто регулярно выполняй простые упражнения. Небольшие прогулки или даже бег трусцой, скакалка, и тому подобное. Например, плавание. У нас тут есть бассейн, – доверительно сообщил мне главный медработник.

– Мне уже сказали, спасибо.

– Да? Очень хорошо. В любом случае, хоть я и уверен, что тебе это уже говорили, будь осторожен и не переутомляйся, – погрозил мне пальцем фельдшер, чтобы подчеркнуть важность своих слов. Впрочем, я действительно слышал это уже тысячу раз.

В смысле, про «будь осторожен». Про бассейн, который ни разу не служебное помещение я услышал от Миши буквально несколько минут назад.

– Никакого ненужного риска. Береги себя, – серьёзно повторил Судзуки-сан.

– Хорошо, обязательно.

Он еще раз пробежал глазами по моим бумагам и отложил их на край стола, по-видимому, удовлетворённый.

– Хорошо. Тогда всё. Приходи, если что-нибудь понадобится.

Меня выпроводили так скоро, что я не успел опомниться. И правда, краткий визит.

* * *

Передо мной открылся вид на главное и административное здания. Впрочем, на мой взгляд, они выглядели практически одинаковые.

Зато я впервые смог спокойно рассмотреть других учеников, поэтому я просто стоял и наблюдал, как люди выходят из школы и расходятся по своим делам – в общежитие или к воротам, за территорию. Кажется, они все знали, куда им нужно.

И я всё ещё думал, что большинство из них не выглядели настолько «особенными», чтобы ходить в специальную школу. Да и я тоже. Это делает меня одним из них? Одним из нас?

Я тоже должен идти, пока меня не потеряли.

Пора было ужинать, но я чувствовал себя скорее уставшим, чем голодным. Пожалуй, лучше лягу сегодня спать пораньше.

Пока я нехотя плёлся к общежитию, удаляясь от главного здания, усталость во мне только нарастала. И это была не приятная усталость от хорошо выполненной работы, а прекрасно знакомая мне болезненная. Надеюсь, что вскоре забуду про неё, как про страшный сон.

Между школой и общежитием раскинулся небольшой сад. Кусты, цветы и наполнявший воздух запах свежескошенной травы. Сквозь усталость мне пришла в голову мысль, что запах казался таким непривычным просто потому, что я давно не был на улице.

Общежитие оказалось большим старомодным строением из красного кирпича, таким же помпезным, как и всё в это школе. Я толкнул дверь и вошёл внутрь.

С трудом выловив из кармана ключ, зацепившийся за подкладку, я отправился искать свою комнату.

– Комната 1-1-9…

Несмотря на весь внешний антураж, внутри здание общежития выглядело современным, функциональным и скучным. Как и в главном здании, просторные коридоры, широкие двери и лифты в коридорах были приспособлены для инвалидных колясок. Логично, но непривычно и слегка напряжно.

Я заглянул в первую попавшуюся комнату, где несколько учеников смотрели телевизор. Один из них кивнул мне и бросил «привет», прежде чем вновь отвернуться к экрану. Видимо, общительны тут только девушки. Что ж, меня это вполне устраивает. Тем более, что от телевизора я заметно отвык, как и от больших компаний.

Я поднялся на второй этаж.

Здесь коридор разветвлялся на небольшие блоки. В каждом из этих блоков были расположены четыре комнаты и общие туалет и душевая. Примерно в середине коридора одного из них я отыскал и комнату 119.

Таблички с именами, расположенные на дверях напротив моей пусты. Видимо, нас тут только двое.

Из-под двери комнаты 117 виднелась полоска света, и я тихонько постучал туда.

– Эй, есть кто дома?

Судя по табличке, этого человека зовут Сэто Кэндзи. Ну что ж, будем знакомиться.

Внутри послышалась невнятная возня, а затем я услышал щелчки гораздо большего количества замков, чем можно было ожидать. Через мгновение дверь со скрипом открылась.

На пороге стоял парень в очках. Он пристально смотрел на меня сквозь свои невероятно толстые линзы. Несмотря на конец весны, его шея была замотана красно-жёлтым шарфом. Честное слово, будь у него ещё шрам на лбу, я решил бы, что парень косплеит Гарри Поттера.

– Кто там? – подозрительно осведомился «косплеер». Голос у него оказался резким и пронзительным.

Он что, слепой? Нет, видимо, не совсем, иначе, зачем ему очки…

Сосед подошёл ко мне так близко, что наши носы чуть не соприкоснулись. От него воняло чесноком, и я невольно поморщился, надеясь, что этого «Поттер» не увидит.

– Хисао Накай. Я буду жить в соседней комнате. Я подумал, что мне следует предста…

Его лицо неожиданно прояснилось, и он, отступив назад, с улыбкой протянул руку куда-то в область моей диафрагмы:

– О, привет чувак. Я Кэндзи.

– Привет, – я с некоторой опаской пожал его потную ладонь, слегка опешив от резкой перемены его настроения и столь пылкого приветствия.

– В твоей комнате были недавно какие-то подозрительные люди, – сообщил Кэндзи многозначительным тоном, слегка понизив голос.

– Вероятно, это были мои родители, – пожал я плечами.

Ну а кто же ещё, кроме них? Хотя, для него они совершенно посторонние люди, и вполне могли оказаться подозрительными, особенно, если «Гарри Поттер» их толком и не видел.

– Родители? Ты уверен? Ведь это могли быть и какие-то другие люди. Никогда не стоит судить о книге по обложке.

Это неуместное сравнение повисло между нами, пока я пытался придумать, что бы такого ответить.

– Вероятность этого достаточно высока, – спокойно произнёс я.

Он вздрогнул и сделал неопределённый жест руками:

– Да ты храбрец, Хисао. А вот я бы не стал доверять вероятности. Единственный, кому я доверяю – это я сам.

– Значит, у тебя нет оснований доверять и моим словам.

Он ненадолго задумался.

– Верно подмечено. Чёрт, а ты умнее, чем кажешься. Возможно. Как ты выглядишь? Надеюсь, не как какой-нибудь умник? – Кэндзи прищурился и снова наклонился ко мне, однако я отступил назад. – Ладно, не важно.

Он развернулся, замешкавшись на мгновение, чтобы нашарить дверную ручку, и захлопнул за собой дверь. И, судя по звукам, снова заперся на все свои замки. И зачем ему столько?

Даже не знаю, повезло мне с соседом или не очень.

Я вставил ключ в замочную скважину комнаты 119 и повернул его.

Что ж, на ближайший год эта комната станет моим новым домом. Унылые бежевые стены, белое постельное бельё, стол из какого-то светлого дерева. Уродливые занавески. Ничья комната. Лишённая всякой индивидуальности, как больничная палата.

Рядом с кроватью валялись мои сумки, уже гораздо более пустые, чем были с утра, а открытый шкаф был забит моей одеждой. Я заметил и несколько комплектов школьной формы. Завтра нужно будет обязательно надеть её, а то в своей повседневной одежде я, наверное, смотрелся белой вороной. А я не люблю слишком уж выделяться из коллектива… даже из такого. Одинаковая же форма даёт же какое-то иррациональное ощущение сопричастности.

К рукаву одной из рубашек была приколота записка:

Привет, Хиттян. Мы распаковали твои вещи и заправили постель. Нам сказали, чтобы ты заглянул завтра к заведующему, если они не подойдут. Если возникнут проблемы, ты всегда можешь позвонить нам.

С любовью, мама и папа.

Опять Хиттян! Если бы я не знал, что это невозможно, я бы подумал, что родители сговорились с Мишей. Или я и в сама деле выгляжу как «Хиттян»? Не хотелось бы…

Ну, по крайней мере, мне не нужно беспокоиться о распаковке вещей, хотя я надеялся, что можно будет ненадолго занять себя этим.

Было ещё довольно рано, но совершенно измотанный, я положил записку на стол и лёг.

Растянувшись на кровати, я захотел почитать что-нибудь, но книг с собой я не взял. Очевидно, это сказывалась больничная привычка читать, когда больше нечем было заняться.

Во мне нарастало странное беспокойство, в конце концов, заставившее меня встать.

Может, это из-за стресса? Я нервничал перед тем, как попасть сюда, и затем весь сегодняшний день. Наверное, продолжаю нервничать и сейчас.

Чёрт, мне надо как-то отвлечься, чтобы не быть постоянно таким скованным.

Завтра пойду и возьму пару книг в библиотеке. Непременно так сделаю.

А пока…

Моё внимание привлекли аккуратно расставленные на прикроватном столике пузырьки с лекарствами. Я взял один из них и потряс, просто чтобы услышать, как загремит содержимое, а затем прочёл приклеенную этикетку.

Хисао Накай.

Две таблетки в день, чтобы оставаться в живых.

На самом деле, надпись немного другая, но смысл примерно такой.

Это ненормально, когда твоя жизнь зависит от лекарств. Меня это раздражает, но разве у меня есть выбор?

Со вздохом я приступил к своему новому ежедневному ритуалу приёма нужного количества таблеток, внимательно следя за дозировкой.

Я снова лёг и стал смотреть на пустой, такой незнакомый потолок, чувствуя внутри пустоту и неуверенность.

Потолок продолжал казаться чужим и тогда, когда комната погрузилась во тьму, а длинные тени протянулись по стенам словно пальцы. Но постель стала чуть более уютной по сравнению с тем холодом, который считался тут комнатной температурой: смявшиеся простыни образовали подобие тёплого гнезда.

Скоро потолок превратился в смутную тень и начал выглядеть как любой другой потолок ночью, оставшись единственной вещью, которую я ещё мог различить.

Ночь звала меня в сон, и я снова почувствовал, как по моей спине ползёт холод от страха и неизвестности.

Я уплывал всё дальше от знакомого мне мира.

Глава 2 Небольшой разговор

Я проснулся в незнакомой комнате. Прошлым вечером я забыл занавесить окно, поэтому светло-серый потолок был залит ярким утренним светом.

Я забыл, да?

Это ведь моя комната? Моя комната…

Уже третья за этот год комната, которую я должен был считать своей. Вокруг были расставлены мои вещи, а это значит, что комната действительно моя. Мои сумки на полу. Мои новые учебники на столе. Мои бесчисленные лекарства на тумбочке.

Совершенно верно. Теперь я живу тут.

С минуту раздумывая, я глядел на пузырьки, затем взял один из них, вытряхнул таблетку, а вторую выдавил из блистера. Быстро запивая их глотком воды, я старался не думать о том, как может быть вредна вся эта химия. Хотя, вроде бы какие-то из моих таблеток были призваны нивелировать вредное влияние других препаратов на мою печень и желудок? Надеюсь, что я правильно помню это, дополнительных проблем со здоровьем мне не нужно. Одного сердца вполне достаточно.

Моя форма висела в шкафу. Я вылез из-под одеяла и, потянувшись, принялся одеваться. Надевать новую школьную форму – всё равно, что примерять чужие вещи. Синтетический запах стирального порошка ударил мне в нос так, что едва не чихнул, но ощущать свежесть новой одежды было всё же приятно. Форма как форма. Не сильно отличается от той, которую я носил раньше. То же можно сказать и об остальном. Пока что здесь мало что отличалось от обычной школы.

Только люди.

Я припомнил свой вчерашний разговор с Кэндзи, смешливость Миши и яростную жестикуляцию Сидзунэ. Пока что я познакомился только с тремя учениками. Может быть, они и не совсем обычные, но я был уверен, что это скорее исключение. Или именно такие люди и были здесь нормальными?

Что здесь вообще считается нормальным? Чем люди занимаются? Я не видел, чтобы кто-нибудь слонялся по школе после занятий, так что, наверное, тут есть кружки. Если так, может стоить вступить в какой-нибудь?

На протяжении всего урока этот вопрос не выходил у меня из головы, и поэтому, когда мы снова поделились на группы, я решился задать его Сидзунэ. В конце концов, она ведь говорила, что я могу спрашивать её обо всём, что меня интересует.

Сидзунэ скрестила руки на груди и медленно перевела взгляд на Мишу, увлечённо стиравшую ластик на конце карандаша до получения идеально гладкой поверхности.

– А-ха-ха! Извини. Ситтян! Ты что-то хотела? – отозвалась Миша.

Сидзунэ жестами обрисовала ей суть вопроса.

– А… Вот оно что! Хм… хороший вопрос. Хиттян.

Первое, о чём я подумал – она не знает ответа. Но, может, я слишком категоричен. В любом случае, Миша, пожалуйста, не давай подтверждения моей догадке. В любом случае, я так и не понял, отвечала ли сейчас Миша сама или только озвучивала Сидзунэ.

– Точно! У нас всех поощряют вступать в кружки. Многие так и делают, потому что тут всё равно заняться нечем. Ещё есть школьные мероприятия, вроде фестиваля, который будет через несколько дней. Почти все ученики принимают участие в его подготовке по мере своих сил. Так что! Ты перевёлся в очень интересное время… может, и для тебя найдётся занятие!

– Я не против. А в честь чего фестиваль? – полюбопытствовал я. Дело принимало интересный оборот. Отчасти это объясняло невысокий интерес ко мне одноклассников – все были в предвкушении.

Миша замерла.

– Ва-ха-ха-ха! Я не знаю, Хиттян, дело в том, что это – местный праздник, а я нездешняя, поэтому…. – Миша в растерянности обратилась к Сидзунэ, кажется, прося её о помощи. Сидзунэ величественно поправила очки и начала уверенно и быстро жестикулировать.

– Что? А…Да какая разница? – Миша набрала воздух в лёгкие и с несоразмерной торжественностью и громкостью озвучила Сидзунэ. Слишком громко. К нам обернулось уже несколько человек.

– Потише нельзя? – слегка поморщившись попросил я.

– Люди эволюционируют с каждым новым поколением! Вместе с ними неизбежно изменится и смысл фестиваля! Сейчас главное – это вкусная еда и весёлые аттракционы, в которых можно что-нибудь выиграть! Ха-ха-ха-ха! – воскликнула Миша.