Текст книги "Caged Hearts (СИ)"

Автор книги: Страшный Человек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Лицо Ханако залилось краской в ответ на откровенный укол Миши, хоть та и сказала это в шутку. Сидзунэ изучающе на неё поглядывала, заставляя Ханако опустить взгляд и пятиться, пока на виду не остались лишь её пальцы, нервно стискивающие край двери. Может быть, её неприязнь к Ханако была вызвана её неприязнью к Лилли? Похоже на то, и Ханако, вероятно, тоже было это известно.

– В чём дело, Ханако? – мягко спросил я девушку.

– С… сюда приходила Лилли? – робко задала вопрос она в свою очередь.

– Извини, Сато здесь нет. Но она, м, утром заскакивала, – пожала плечами Миша.

Ханако продолжала скованно смотреть на Сидзунэ, которая глядела на неё в ответ изучающим взглядом. Что она пыталась сделать? Конечно, Сидзунэ не собиралась отводить взгляд, и она и без того устрашающая, так что я мог только догадываться, в каком ужасе сейчас пребывала Ханако.

Немного неудобно было наблюдать, как реагировала Ханако на обычное поведение Сидзунэ. Похоже, вот что случается, когда встречаются две абсолютные противоположности.

– Вы… Вы не знаете, где она? – с трудом выдавила из себя Ханако.

– Если в ней есть хоть капля здравого смысла, то она в своём классе, готовится к фестивалю. Но кто знает, где шатается эта женщина, – фыркнула Миша.

– Тебе нужно её найти? Она искала тебя утром, но вы, наверное, разминулись, – поспешно добавил я.

Она немного промедлила, не отвечая на простой вопрос, с таким видом, будто не была уверена, стоит ли вообще отвечать.

– Д-да.

– Я могу с тобой сходить. Если ты не против, – предложил я, втайне надеясь, что этим спасусь от одноклассниц. Сейчас они были нисколько не милыми, наоборот, общаться с ними для меня было просто опасно.

Ханако вся напряглась и слабо кивнула, будучи всё ещё настороже. Я чувствовал, что ей уютнее было бы остаться одной, но отступать было уже поздно. Её постоянно преследовала атмосфера обеспокоенности, из-за которой я и сам напрягался, непонятно почему. Я, вроде, понимал, почему она всё время такая настороженная… или, скорее, почему, такая, как она, оказалась здесь. Но всё ещё понятия не имел, как вести себя с такими людьми.

– Скоро обед. Собираешься есть с Лилли?

Она снова еле заметно кивнула. Видимо, она уже пыталась попасть в столовую. Ну, во время обеда столовая была забита несколько меньше, чем во время ланча. Это не так страшно, потому что обед длился дольше ланча, но я понимал, почему Ханако не решалась войти.

Я взял портфель, и мы направились на поиски. Ханако шагала немного вприпрыжку, чтобы поспеть за мной, так что я сбавил ход, подстраиваясь под неё. Вскоре мы уже шли по коридору с устраивающей нас обоих скоростью. Это было похоже на прогулку с девушкой, чего я раньше никогда не делал. Однако у Ханако, похоже, сейчас не было ничего такого в мыслях. Даже, несмотря на то, что мы шли наравне, она не приближалась ко мне и на расстояние вытянутой руки. Наверное, ей до сих пор было неуютно в моей компании. Учитывая, какая она застенчивая, с этим ничего нельзя было поделать, во всяком случае сейчас.

К моменту, когда мы вошли в столовую, толпы уже практически не осталось, но Лилли мы нигде не увидели. Ханако опустила голову ещё ниже, чем обычно.

– Ты искала ещё где-нибудь? – уточнил я.

– Т-только в библиотеке… Я читала… – пробормотала Ханако.

Так она всё-таки прогуливала уроки в библиотеке.

– А, значит, это был не слишком тщательный поиск. Ну, если подумать, она может быть в своем классе, как и сказала Сидзунэ, правда?

– П-правда.

Ханако согласилась с моими аргументами едва заметным кивком. Господи, как же с ней трудно. Мне словно нужны были перчатки из двойного слоя шёлка с набивкой, только чтобы начать с ней как-то взаимодействовать. Беседа могла бы помочь ей привыкнуть ко мне. Нетрудно было заметить, что повисшее в воздухе молчание тяготило нас обоих.

– Так вы с Лилли время после уроков обычно проводите вместе, да? – попытался я разговорить тёмноволосую девушку.

– Д-да. – Не знаю, какого ещё от неё можно было ожидать ответа, и зачем я вообще задал этот вопрос. Это, в общем-то, и так было вполне очевидно. Она явно не из тех людей, что собирают вокруг себя толпу друзей, а потому подозреваю, что Лилли – её единственная подруга.

– Наверное, тяжело быть в разных классах.

Она резко, почти рефлекторно кивнула. По сравнению с тем, как Лилли внимательно следила за своей речью и жестами, Ханако спешила давать как можно более прямые и краткие ответы.

– Но Лилли… приходит к нам в класс. Даже если занята… – она тихонько улыбнулась, явно ценя то, что Лилли отклонялась от маршрута, чтобы помочь ей. Это было очень мило. Больше нам сейчас нечего было сказать, и всем ясно, что разговор себя исчерпал.

Поднимаясь о лестнице в вестибюль, мы встретили группу спускающихся учеников. Они напоминали косяк рыб, меняющий место кормёжки. Ученики общались между собой, не обращая на нас внимания, но Ханако, прежде чем я успел заметить, спряталась у меня за спиной.

– Эй, ты в порядке? – встревожился я. А вдруг у неё сейчас опять случится приступ паники?

– П-просто продолжай идти, – пробормотала Ханако мне в спину.

Ученики прошли мимо, даже не взглянув на нас, и Ханако снова заняла место рядом со мной, а её отступившая было, тревога снова вернулась. Не то, чтобы я не был знаком с застенчивыми людьми или даже девушками, но Ханако в своей боязни людей выходила далеко за рамки, которые я назвал бы «нормальными». Если бы Лилли не выступила в качестве посредника, сомневаюсь, что Ханако смогла бы вот так идти рядом со мной. Она полностью закрывалась в присутствии других людей.

Остаток прогулки до класса Лилли прошёл в напряжённой тишине, пока я сожалел о её полной неспособности общаться. Когда мы поднялись на нужный этаж, гул из класса Лилли стал слышен во всём коридоре. Я такого шума не ожидал.

– Ну, думаю, мы её нашли… – выдохнул я.

Это было несложно. Не заходила ли Ханако сначала сюда, а потом ко мне – за подкреплением? Ну, если это так, значит, она начала мне немного доверять. Это определённо хорошо. Наконец мы дошли до двери класса 3–2. Ханако спряталась у меня за спиной, и я открыл дверь.

Внутри царила рабочая обстановка: все ученики разговаривали одновременно, работая каждый над своей задачей. Судя по банкам с краской, украшениям, и изготавливаемым растяжкам, они готовились к фестивалю.

Думаю, в первую очередь надо найти Лилли…

… Вот она, – указал я Ханако.

Найти её среди неразберихи оказалось удивительно просто, не в последнюю очередь благодаря её внешности. Она стояла в передней части класса с несколькими учениками, собравшимися вокруг неё, и сразу было заметно, что она – главная по подготовке, или как минимум занята раздачей указаний.

Осторожно ступая между учениками, сгорбленными на полу из-за недостатка места на партах, я по привычке поднял руку, когда мы наконец добрались до Лилли.

– Привет, Лилли.

Она перестала говорить с одноклассницей, заметно уступавшей ей в росте, и подняла голову, внимательно прислушиваясь.

– Простите, кто… – осторожно начала Лилли.

– А, извини. Хисао. И Ханако со мной, – поспешил я успокоить её.

– П-привет. – Она очень стеснялась. Учитывая количество людей вокруг, нетрудно понять, почему.

Лилли на секунду замолкла, чтобы оценить ситуацию, а затем опять переключилась на другую ученицу.

– Пока попроси совета у Мории. Кэндзи уже занят – рисует один из плакатов.

Быстро кивнув, она ушла, осторожно скользя пальцами вдоль стены для ориентации.

Стоп… Кэндзи? Тот самый Кэндзи? Этот ярый антифеминист?

Я быстро обернулся, наклонившись, чтобы заглянуть за Ханако. Ошибки быть не могло: в углу комнаты действительно скрючился Кэндзи, разрисовывая кусок ткани. Его глаза находились в нескольких сантиметрах от кисти, напоминая, насколько близко ему надо было подойти, чтобы различить моё лицо.

– Очень жаль. – вздохнула Сато. – У нас в классе мало учащихся хотя бы с частичным зрением, так что на них большой спрос.

Верно, ведь класс создали 3–2 специально для учеников с плохим зрением. Им, должно быть, тяжело было готовиться к фестивалю.

– Нужна помощь? Я бы мог помочь, если нужно. И Ханако, наверное, тоже, – предложил я.

Если её чем-то занять, это могло бы пойти на пользу, но сомневаюсь, что у неё хватило бы смелости спросить напрямую. После моих слов она быстро кивнула, подтверждая догадку о том, что я сделал верный ход.

Лилли вздохнула с облегчением, что для неё нехарактерно.

– О, какое облегчение. Теперь мы, возможно, закончим, прежде чем все разойдутся на ужин. Не могли бы вы помочь человеку, который рисует главный плакат? Это большая задача, но помочь ему некому.

– Кэндзи? Конечно.

Она, кажется, удивилась тому, что я его знаю. Что и неудивительно – мы в разных классах, а в школе я всего пару дней.

– Я так понимаю, вы встречались?

– Мы живём в соседних комнатах в общежитии. Очень трудно разминуться, – поведал я.

– Приятно видеть, что ты так быстро заводишь друзей, – улыбнулась Лилли.

Друг… интересно, подходящее ли это для него слово? Как по мне – так совершенно нет, но я решил не спорить с Лилли. Ни к чему её огорчать сочными подробностями. Молчание Ханако очень кстати напомнило мне о причине, по которой я вообще вызвался помочь.

– Тогда мы пойдём помогать. Он знает, что нужно делать, так ведь?

– Именно. Если будут проблемы, спрашивайте.

Хором соглашаясь, мы с Ханако пустились в очередное путешествие через класс.

Кэндзи сидел на полу сгорбленный, не отрывая глаз от белого полотна перед собой.

– Привет, Кэндзи, – позвал я его.

… Нет ответа. Он продолжал водить кистью по большому, наполовину раскрашенному иероглифу, начерченному карандашом.

– Кэндзи? – настойчиво повторил я.

– А? Что? Кто это? – встрепенулся мой сосед по общежитию. Если он так общался с одноклассниками, то неудивительно, что он работал один.

– Это я, Хисао. Из…

– Да-да, знаю, чувак. Но что ты здесь делаешь? – перебил он меня.

Его пренебрежительное отношение меня раздражало. Наверное, он был из тех, кто полностью сосредотачивается на работе и терпеть не мог, когда его отвлекали. Звук шагов Ханако, выходящей у меня из-за спины, напомнил о её присутствии.

– Я собирался помочь тебе с плакатом. Точнее, мы с Ханако, – я добавил в голос капельку яда. Пусть знает, что от женщин ему не скрыться.

– П… привет, – застенчиво поздоровалась Ханако.

– А. Э, привет. Никаких проблем. – Как только к нам присоединилась Ханако, его отношение изменилось на совершенно противоположное. Его внезапное ложное радушие немного встревожило меня. А, точно. Женщины. Теперь, кажется, что возможно, это было не такой уж хорошей идеей. Мы с Ханако нехотя опустились с противоположной от Кэндзи стороны плаката, заметив несколько небольших баночек с краской на полу возле него.

Класс 3–2… ларёк с лапшой?

– Вы будете продавать лапшу на фестивале в воскресенье?

– Да, будет несколько ларьков. Или вроде того. – «Вроде того»? Его уклончивая манера вызывала у меня серьёзные подозрения, но дело – прежде всего.

– Так как ты хочешь разделить работу? Мы делаем края, а ты – текст? Или хочешь поменяться и делать края?

– Текст – мой. Делайте края, – велел Кэндзи.

Оказывается, он серьёзно к этому относится.

Когда я только готовился взяться за кисть, то заметил, что Ханако уже решала, какой выбрать цвет. К моменту, когда я притронулся кистью к материи, она начала работать над сложным узором. Похоже, моя идея отвлечь её от окружающих сработала. Мы втроём принялись молча работать, нанося тёмно-синие штрихи.

Правда, сперва Кэндзи наклонился ко мне и заговорщически прошептал, пользуясь тем, что Ханако увлеклась работой:

– Ладно, чувак, зачем ты здесь?

– Ханако попросила помочь найти Лилли, вот и всё, – пожал я плечами.

Видно, что мой ответ восторга у него не вызвал. Но чего ещё он от меня ожидал?

– Я понял. Похоже, я тебя недооценил. Ты внедряешься, да? Работаешь под прикрытием? – возбуждённо зашептал он.

Следовало бы догадаться, что он поднимет эту тему. Не сказать всей правды, возможно, будет лучше, чем откровенно лгать или злить.

– Ты здесь именно за этим?

– Ясное дело, – подтвердил Кэндзи. – Отстой, конечно, но нет лучшего способа получить разведданные, чем пойти в разведку самому. Нам надо держаться вместе, чувак. Это суровая школа, суровый мир.

– Да, очень суровый, – подтвердил я, имея в виду моё с ним соседство.

Он не понял истинного смысла моих слов, отклонившись назад, удовлетворённый моим полным согласием. Лучше приняться за работу, пока он в благодушном настроении.

Так мы и сделали.

– Готово, – произнесла Ханако через какое-то время.

– У меня, вроде тоже. Хорошая работа.

Мы соединили линии своих узоров, я попытался скопировать свой у неё как можно точнее.

Кряхтя, я поднялся с пола и огляделся. Кроме нас с Ханако, в классе остались только Кэндзи, заканчивающий надпись, а также Лилли и пара учеников, болтающих между собой.

Это неудивительно, ведь судя по часам, время позднее. Часы, скорее всего тут повесили для учителя – в классе слепых они вроде и ни к чему.

– Тебе помочь? – Я протянул руку Ханако, и она поднялась, ухватившись за неё. Я не мог удержаться от взгляда на её запястье; если шрамы простирались даже досюда, то насколько был велик обожжённый участок её тела целиком? Но я всё же почувствовал укол вины, когда она прикрыла запястье другой рукой.

– Неплохо выглядит, правда?

Она заметно удивилась, но потом поняла, что я говорю о плакате.

– Да…. Наверное. – Её улыбка свидетельствовала о том, что она горда результатом, как и я. Поскольку украшения сейчас были убраны на парты и полки, пол стал гораздо свободнее, и добраться до Лилли в противоположном конце класса оказалось заметно легче.

– Мы закончили плакат. Видимо, это всё, что было нужно? – спросил я светловолосую девушка, когда мы подошли к ней поближе.

Лилли признательно кивнула:

– Спасибо, Хисао, Ханако. Как я могу вас отблагодарить…?

– Не стоит. Всё лучше, чем сидеть в комнате над учебниками, – махнул я рукой, в очередной раз забыв, о слепоте Лилли и в очередной раз мысленно отвесив себе подзатыльник.

– Мне тоже было несложно, – негромко подтвердила Ханако.

Лилли кивнула и вдруг вспоминает кое о ком ещё.

– Ой, а Кэндзи ещё здесь?

Как только я открыл рот, Кэндзи сам подал голос с другого конца комнаты.

– Да, как раз закончил. – Он осторожно положил плакат на свободную полку, чтобы тот высох, и быстро прошёл мимо нас за дверь. – Увидимся, чувак.

– Пока.

Последние два ученика попрощались с Лилли, прежде чем тоже уйти, и мы остались втроём.

– Ну, похоже, все ушли, – заключил я.

– Надеюсь, нам не придётся делать что-то подобное снова, – покачала головой староста.

– Работать после уроков? – уточнил я.

– Именно. Планы класса в этом году были амбициозны. Может, даже чересчур, – вздохнула она.

– Но киоски красивые, – подала голос Ханако.

– Она права. Видно, что на них потратили много усилий.

– Вот как? – улыбнулась Лилли. – Уверена, многие из наших ребят были бы рады это услышать. В любом случае теперь до фестиваля осталось не так много работы.

– Эмм… время близится к ночи. Может, пойдём? – напомнила Ханако.

– Думаю, это хорошая идея. Ты тоже возвращаешься в общежитие, Хисао?

– Да, прогуляюсь с вами.

Ночью в свете фонарей сады выглядели абсолютно по-другому. По сравнению с обычным видом буйной зелени, сейчас вокруг было намного спокойнее. Тут роль играло и отсутствие учеников, учитывая поздний час. Только пара-другая ребят метались к общежитиям и обратно, пытаясь урвать побольше оставшегося свободного времени до отбоя. Слышались только наши шаги и лёгкое постукивание трости Лилли по земле. Хорошо было, наконец, немного расслабиться после сумасшедшей суеты в школе. Не успев спохватиться, я тихонько зевнул.

– Устал? – участливо спросила Лилли.

– Да. Наверное, ещё не привык к круговороту событий. Но та… э… ситуация… с Сидзунэ меня застала врасплох, – я стиснул зубы, невольно напомнив об их публичной перебранке. Однако я хотел выяснить, что же, ради всего святого, за этим стоит.

– А… насчёт этого… прости, что тебе пришлось стать невольным свидетелем нашей ссоры. Мы с Сидзунэ… у нас это давно. – Её голос стал немного раздражённым, когда она вспомнила о Сидзунэ. Я понял, что дальше эту тему она обсуждать не захочет. Я посмотрел на Ханако с целью узнать, что она думает, но по выражению её лица трудно было что-либо понять. В любом случае, думаю, извинения Лилли дорогого стоят, даже если моё любопытство осталось неутолённым.

– Как бы то ни было, я буду рада, когда фестиваль кончится, – вздохнула Лилли.

Смена темы быстро разрядила атмосферу, и мы все ощутимо расслабились.

– Представляю. Фестивали в моей старой школе были куда скромнее, чем этот.

– «Ямаку» отстаивает идею школьного сообщества, поэтому персонал любит устраивать фестивали и тому подобные мероприятия, – пояснила Лилли.

– А вся работа ложится на учеников. Мир несправедлив, – возвёл я глаза к небу.

Ханако и Лилли, смеясь, согласились со мной, радуясь тому, что никто из работников школы сейчас не слышит их жалоб.

– Думаю, в «Ямаку» мне помогло то, что я перевелась сюда из пансиона для девочек. Здесь, по сравнению с ним, гораздо спокойнее, – задумчиво сказала Сато.

Это во многом объясняло её благовоспитанные речи и поведение.

Когда мы подошли к общежитиям, пришло и время расходиться по комнатам. Как удачно совпало, однако.

– Увидимся, Лилли, Ханако, – попрощался я со своими спутницами.

Обе вежливо кивнули мне, прежде чем отправиться в сторону женского общежития, расположенного рядом с мужским.

Как и следовало ожидать от местного уклада, неподалёку ходил охранник, готовый пресечь любые ночные безобразия. Проходя мимо него, я вытянул руку и потёр шею, побаливающую после долгой работы на полу, затем пошёл в свою комнату, искренне надеясь, что с соседом разминусь.

Хорошо всё же, когда есть цель. После долгого времени, проведённого в больнице, жизнь в мире каждодневной учёбы, домашних заданий и учителей казалась мне практически благословением. Думаю, если так будет продолжаться, я неплохо проведу время в «Ямаку».

Вспомнив ворчание фельдшера, я поставил будильник пораньше, чтобы успеть на пробежку. Я дал обещание, и собирался его сдержать. К тому же, Эми придётся на меня наябедничать, если я не появлюсь. И она наверняка при встрече будет смотреть на меня щенячьими глазками, если я не появлюсь завтра, и я буду чувствовать себя последним подонком…

Но всё было не так уж плохо.

Глава шестая Поддержка

Мой будильник выключился, и я ещё немного праздно повалялся в кровати, пока вдруг не вспомнил, что решил дать утренним пробежкам второй шанс. Не уверен, что это лучшая из моих идей, но я был полон решимости продолжать. Речь шла о моём здоровье, в конце концов. Конечно, в последнее время мне было несладко, но существование не стало от этого настолько невыносимым, чтобы не попытаться сделать всё от меня зависящее, чтобы оставаться в хорошей форме. Кроме того, так я смогу доказать, что обладаю каким-никаким самоконтролем, верно? Ведь если я смогу это, то… смогу всё что угодно. По крайней мере, я себя постоянно в этом убеждал.

Снова оказалось, что я не один на беговой дорожке. Эми, видимо, уже находилась тут какое-то время. Было похоже, что она уже изрядно выложилась. Во сколько же она, чёрт возьми, сюда приходит?

– О, это ты! Не ожидала тебя снова тут увидеть, – обрадовалась Эми моему появлению, довольно жмурясь.

– Это почему же? – я с некоторым трудом подавил зевок и удивлённо посмотрел на неё. Я, конечно, не образец добропорядочности и пунктуальности, но свои обещания привык выполнять. А тут были замешаны сразу два человека, злить и огорчать которых мне совершенно не хотелось – сама Эми и господин Судзуки Рюхей.

– Ну, немногие способны вернуться ради второй попытки. – она нахмурилась, по-видимому, раздражённая мимолётной мыслью. – Как остальная команда по бегу, например. Но всё это было на добровольной основе, так что ничего удивительного. И утро, думаю, довольно раннее…

Ого, получается, я не первая её «жертва» на поприще утренних тренировок? Пора ли мне начинать бояться, с учётом того, что даже вся остальная команда по бегу от них откосила?

Она пожала плечами и вдруг, будто забыла всё, о чём только что говорила. Хмурый взгляд исчез без следа, и она вернулась к предыдущей цепочке мыслей.

– Итак! Давай начнём! – весело воскликнула Эми.

– Что? – блин, чего ж я так туплю-то? Господин Хисао Накай, позвольте полюбопытствовать, а какого ёкая вы забыли в начале седьмого утра на школьном стадионе в спортивном костюме? Должно быть, ищете клад или готовитесь отражать нападение инопланетян, да?

– Ты ведь пришел, чтобы снова бегать, так? – голос девушки отвлёк меня от осознания своего интеллектуального падения.

– Ну да, – подтвердил я.

– Так давай!

И вот меня схватили и поволокли на беговую дорожку. В приливе энтузиазма Эми даже позабыла, что в отличие от неё разминку я сделать не успел, а я не стал ей об этом напоминать.

Пробежка проходила по вчерашнему сценарию. Я изо всех сил старался бежать правильно, а Эми двигалась с лёгкостью, которой можно было только позавидовать. Меня невероятно раздражало то, что я так быстро выдыхался. Знаю, надо быть терпеливым, двигаться к цели постепенно, но… Сложно сохранять позитивный настрой в такой ситуации, когда особенно отчётливо осознаёшь собственную слабость.

Мы закончили первый круг и вышли на второй. Эми, кажется, надоело под меня подстраиваться, и она начала отрываться. Вот на этом месте я вчера и сдался. Способен ли я на большее? Что же это я? Неужели я собрался сдаться, и позволить Эми выбиться вперёд? Я ускорился. Быстро пролетел второй круг, и, даже не обратив на это внимания, я продолжил бежать.

Эми обернулась через плечо и ухмыльнулась.

– Всё бежишь?

– Не хочу, чтоб… уф… ты подумала, что я… уф… не в форме… уф… – ответил я на бегу, невольно опровергая сам себя. А то она не видит, что я не в форме.

Не сбавляя ходу, Эми засмеялась. Мало того – она ещё ускорилась. Что ж, если у нас теперь такие правила… Я тоже разогнался. Я чувствовал, как горели мои лёгкие, а ноги вопрошали, что же, чёрт побери, я делаю. Молочная кислота в мышцах активно возражала против этой гонки, но я не обращал на это внимания. Я не мог позволить себе сбавить темп, потому что это было бы равносильно поражению. Голос разума в моей голове осторожно поинтересовался, когда это мы начали играть в игру. Я бы ему ответил, но думать над этим сейчас было сложновато.

Она такая быстрая. Как, чёрт возьми, ей удаётся…

В груди, как будто оттянули за некую невидимую струну, появились душащее чувство тесноты и боль. Мир как будто слегка покраснел в моих глазах. Снова? Я успел подумать лишь: «Вот дерьмо», и тут дорожка ушла у меня из-под ног. Я споткнулся, одной рукой схватился за грудь, а другую протянул к дорожке, чтобы не пропахать её лицом.

Эми обернулась, её глаза расширились.

– Хисао! – закричала она, бросаясь ко мне с другого конца стадиона. – Что случилось?

– Н-н-н… ничего, просто… – прохрипел я.

Дыши ровно. Успокойся. Не паникуй. Не паникуй. Краснота маячила где-то на периферии и вроде бы не собиралась покрывать собой всё поле зрения. Наоборот – уменьшалась.

– Позвать фельдшера? – испуганно спросила Эми. Выглядела она не на шутку встревоженной.

Я закрыл глаза и отгородился от окружающего мира. Сердце пыталось изо всех сил выровнять ритм. Боль в груди начла медленно отступать. Вскоре она прошла, будто бы ничего и не было. Это… ничего? Нет, что-то произошло.

Я открыл глаза и поднял взгляд на взволнованную Эми. Прости, не хотел тебя пугать…

– Думаю, я в порядке.

Мой голос даже мне показался неестественным; он был каким-то странно ровным и сухим. Это заставило Эми нахмуриться. Ксо, так и знал, что не сумею её провести. Как и себя самого.

– А я так не думаю, – ками-сама, снова щенячьи глазки… Я же бессилен против этой атаки…

Будто приняв решение, она кивнула сама себе.

– Да. Ты пойдёшь со мной. Тебе нужно показаться фельдшеру, – непреклонно заявила мне она, очаровательно хмуря бровки. Эми взяла меня за руку и потащила за собой. Меня слегка покачивало, но от предложенного Эми для поддержки плеча я отказался. Сугубо из мужской гордости. Нет, будь рядом со мной любой из парней – я бы принял предложение. Но опираться на девушку, да ещё на такую миниатюрную…

Если честно, я немного стыдился собственной слабости. Я не хотел, чтобы Эми обо мне беспокоилась, но, кажется, было уже слишком поздно. Чёрт, лучше бы вообще никому не было дела до моей болезни, хотя для этого теперь уже тоже слишком поздно. Я бы предпочёл разбираться со всем этим сам, не становясь ни для кого обузой. А если уж желать чего-то, так лучше бы у меня вообще не было этой болезни.

* * *

– Судзуки-сан! – Эми ворвалась в его кабинет без стука, но это его ничуть не обеспокоило. Привык к её поведению?

– Доброе утро, солнышко. Что случилось? – расплылся в улыбке фельдшер.

«Солнышко»? Близко же они знакомы. Ладно, неважно. Он спокойно прихлёбывал кофе, но проследив за взглядом Эми, устремлённым на мою мнущуюся в дверях персону, поставил чашку на стол.

– Хисао? Какими судьбами? – удивился он.

– Мы бегали, а он споткнулся и схватился за грудь, и я подумала, что нужно сгонять за вами, оставив его там, но он сказал, что всё в порядке. Но я решила, что вам всё же нужно его осмотреть и… – затараторила Эми с жалобным выражением лица. Честное слово, было такое ощущение, что она сейчас расплачется из-за меня. Ками-сама, какая же я скотина…

– Подожди, Эми. Успокойся, – остановил её Судзуки-сан. – Что случилось, Хисао? – а вот обращаясь ко мне он был уже совершенно серьёзен.

– Я не знаю. Мы бежали, а потом у меня заболело в груди, как в прошлый раз, но через несколько секунд всё прошло. Это было всего лишь трепетание или типа того, – я постарался приуменьшить свои проблемы со здоровьем, раз уж совсем не вышло их скрыть., хотя и понимал, что это глупо и более того – опасно для жизни.

Фельдшер нахмурился, будто сочетание «всего лишь трепетание» противоречило само себе.

– Я не совсем это имел в виду, когда рекомендовал делать какие-то упражнения. Тебе нужно быть осторожней, Хисао.

– Я был осторожен, просто… – я прикусил язык. Если подумать, то «я просто ввязался в гонку с членом команды по бегу» – не настолько хорошее оправдание, как я предполагал. Ксо, какой же я идиот… решил ощутить себя здоровым, да? Решил перед девушкой выпендриться? А о последствиях как обычно не подумал. Балда ты, Хисао.

– Что – «просто»? – с непроницаемым выражением лица уточнил он.

– Ээ… в общем… Я гнался за Эми, – пряча глаз признался я, отчаянно надеясь, что мне удалось не покраснеть.

– Эми, это правда? – Судзуки-сан сурово посмотрел на неё. Эми начала беспокойно ёрзать на месте, всем своим видом выражая умильное раскаяние. Какой кавай, а…

– Эм, ну… – В конце концов, так и не сумев сознаться вслух, она просто кивнула.

Фельдшер вздохнул, и устало потёр рукой лоб.

– Эми, тебе надо быть более внимательной к пределам возможностей других людей! Я не знаю, говорил ли он тебе, но у Хисао больное сердце, и заставлять его гнаться за собой было крайне безответственно.

– Эм, на самом деле это я начал, – признался я, видя, что Эми готова расплакаться от осознания вины. Но виновен-то в своём состоянии исключительно я, так что фельдшер отчитывал её совершенно несправедливо!

Фельдшер был ошеломлён моим заявлением.

– ЧТО? – переспросил он таким тоном, что мне немедленно захотелось сказать ему, что он ослышался, но один взгляд на Эми – и я мужественно продолжил признание.

– Мы просто бежали, потом Эми начала отрываться, и я… подбавил, чтоб догнать её.

Судзуки-сан возвёл очи горе, бормоча молитвы о терпении какому-то из богов, затем снова опустил глаза на нас.

– Значит, вы оба тупицы. Нет, хуже того – клинические идиоты, что, между прочим, уже диагноз. Думаю, это послужит вам утешением, – сварливо заявил он. – Теперь давай, Хисао. Надо убедиться, что сердце у тебя не собирается взорваться или что-нибудь в этом роде.

Я покорно подчинился и проследовал за ним в соседнюю комнату, где он убедился, что я действительно не собираюсь упасть замертво сию же минуту. Это известие обрадовала нас обоих.

– Как ощущения? – фельдшер внимательно следил за моей реакцией.

– Я не знаю. Ничего особенного. Устал, но это, наверное, просто от пробежки, – развёл я руками. Я в самом деле уже не чувствовал ничего такого.

– Тебе придётся остаться здесь на несколько часов и отдохнуть, потом посмотрим, как ты себя будешь чувствовать, – велел он мне.

Я не собирался возражать и лёг на кушетку. После выговора, полученного от фельдшера в соседней комнате, зашла чудовищно несчастная Эми. Мне пришлось сдерживаться, чтобы рефлекторно не погладить её по голове как щенка. Сквозь закрытую дверь я не слышал, что он ей говорил, но уверен, что не любезности.

– Слушай, мне очень, очень жаль. Надо было мне быть осторожнее, – сказала она потерянным голосом.

– Эй, ты же знала. Ты не виновата, – попытался я утешить её. Не должны такие милые девушки так печалиться из-за меня. Я персонально протестую против этого.

Эми выглядела ужасно расстроенной и огорчённой, даже мои заверения не помогли ей взбодриться.

– Я хочу как-нибудь загладить вину, – она снова решительно кивнула. – Так что мы с тобой обязательно перекусим вместе. Я тебе принесу, ладно? Что-нибудь очень-очень вкусное!

Я начал тянуть: «Тебе вовсе необязательно…», но затем заткнулся и молча кивнул, глянув на её лицо. Я реально начал опасаться получить передоз печального кавая.

– Отлично! Мы встречаемся на крыше, – девушка моментально повеселела и заулыбалась.

– «Мы»? – уточнил я.

– Угу! – довольно подтвердила Эми. – Погода прекрасная, и крыша – замечательное место для ланча.

– Понятно.

– Ты ведь придёшь, да? Не лишишь меня возможности возместить тебе ущерб? – Эми опять применила свой коронный запрещённый приём – щенячьи глазки. Как будто догадывалась, что я точно не смогу ей отказать в этом случае. А я и не собирался отказываться.

– Конечно, нет, – горячо заверил я её.

– Здорово! Тогда увидимся! – с этими словами Эми выскользнула за дверь.

Я болтался где-то между сном и бодрствованием, чувствуя себя совершенно измождённым. Судя по моим ощущениям, я был на грани физического и морального истощения. Нормально функционировали только органы чувств. С трудом сглотнув, я решил лежать настолько спокойно, насколько смогу, что в таком состоянии было вовсе несложно.

Фельдшер расхаживал туда-сюда по ту сторону занавесок. Я видел его тень, двигавшуюся в солнечном свете: он открыл в кабинете окна. На улице было ветрено. Чистые белые занавески развевались на лёгком ветерке, тяжело и медленно, словно волны. Свет вяло проникал сквозь них, наполовину поглощаясь тканью. Я закрыл глаза. Бриз на лице – как мягкая ткань занавесок…