Текст книги "Caged Hearts (СИ)"

Автор книги: Страшный Человек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

– Слушай, насчёт вчерашнего… – немного неуверенно начала спортсменка, не отпуская меня.

Оп-па, началось. В этот момент я как никогда ранее желал провалиться сквозь землю. Ну или хотя бы метров на триста углубиться в земную кору.

– Хотела сказать спасибо. Я всё-таки немного поспала, впервые за долгое время, и я думаю, что это всё благодаря нашему разговору. Так что спасибо, – шепнула Эми.

И как это наш разговор помог ей выспаться? Она же мне чуть ли не в лоб сказала, что не подпустит ближе. И это помогло ей заснуть? Прошу прощения, но какого хрена? Эми моё недоумение то ли не заметила, то ли сделала вид, что не заметила. По ней уже не скажешь точно.

– О, да нет проблем. Рад, что смог помочь, – яд, готовый вот-вот просочиться в мои слова, мне пока что удавалось сдерживать, но, думаю, лучше бы уже начать забег, пока я не сделал какой-нибудь глупости.

Эми, кажется, тоже рвалась вперёд, и спустя пару минут мы уже мчались по стадиону. Могу с уверенностью заявить, что она выглядела более спокойной. Её бег вновь наполнился той грациозностью, которая так впечатлила меня, когда я впервые увидел, как она бежит. Это ярко контрастировало с тем, как жестоко и безрассудно она заставляла себя носиться по стадиону в последнее время.

Похоже, наша беседа ей и впрямь помогла. А вот мне, к сожалению, не очень.

Я вошёл в темп, вспоминая, как раньше я не мог позволить себе сосредоточиться на чём-либо, кроме ровного дыхания и работы ног. Видимо, эти времена прошли. Ну, по крайней мере, первую пару кругов мне так казалось. Я увеличил темп, недовольный тем, что мысли никак не уходили из головы.

Ага, вот и она, жгучая боль в ногах. Дыхание стало отрывистым, сердце бешено колотилось. Его, кстати, лучше было бы всё-таки пока поберечь. Но оно явно стало сильнее. Я чувствовал, как оно толкало кровь по моим жилам. Стук в ушах усилился, но вместо того, чтобы запаниковать, как в тот зимний день, я почувствовал, что меня переполняет восторг.

Да, работает! Моё сердце, имеющее смертельно опасный изъян, из-за которого я здесь очутился, шло на поправку. Уже сейчас я мог продолжать бег, и, может быть, однажды я, наконец, смогу совсем перестать волноваться о нём. Прямо сейчас меня не волновало даже то, что я не знал, как быть нам с Эми. Всё, что сейчас имело значение, – это ритмичные движения моих рук и ног. Больше ничего.

Обогнув последний поворот, я напомнил себе, что бег и правда помогает мне, хоть и не так сильно, как хотелось бы. Сейчас я чувствовал себя гораздо лучше, и, пройдя пару кругов шагом, чтобы остыть, начал думать о прошлой ночи в гораздо более спокойной манере.

Эми хочет держать меня на расстоянии. Но я так просто не смогу. Должен же быть какой-то способ избежать всего этого, решение, которое устроит нас обоих. Только вот что это за решение, я понятия не имел. Чёрт, а ведь я уже почти настроился на позитивный лад.

– Отлично пробежал, Хисао! У тебя стало получаться гораздо лучше! – весело воскликнула Эми, показывая мне большой палец.

Отлично пробежал, значит, да? Это всё, на что я могу теперь рассчитывать? Поздравляю, Хисао. Ты просто жалок. Пора менять своё отношение к этому, иначе ты ничего не добьёшься.

– Ну, я вообще-то довольно классный, знаешь ли, – заявил я с сарказмом, надеясь, что она примет его за браваду. И всё равно я продолжаю говорить не то, что думаю. Кто знает, может быть ещё немного, и я начну скрывать свои проблемы так же, как и Эми.

– Мне тоже нравится так думать, – улыбнулась чемпионка.

Ну почему она так со мной поступает? Почему говорит такие слова, да ещё с такой нежностью и неподдельной привязанностью в голосе, что у меня сердце наружу выпрыгивает…? На самом деле, она так не считает. Не может.

Похоже, что справляться с эмоциями у меня получалось хуже, чем я думал, потому что моя девушка вдруг бросила на меня пристальный взгляд.

– Эй, ты в порядке? Может, стоит к фельдшеру сходить, а? – в её голосе звучало искреннее беспокойство, которому я уже боялся доверять.

– Ага, не хотелось бы опять при тебе свалиться, – пробурчал я.

Эми слегка шокировал мой мрачный ответ.

– Не говори так! Один раз такое уже было, если помнишь, – воскликнула она.

Ну почему же она пытается казаться такой нежной и любящей? Ей же абсолютно всё равно. Мне казалось, она ясно дала это понять. Но, несмотря на всё это, мне в итоге пришлось извиниться, хотя я и не должен бы. Да и вообще, она, скорее всего, просто прикидывалась.

– Извини. Пошли к фельдшеру зайдём.

Всё это время я не мог заставить себя успокоиться.

Каждый раз, когда мне казалось, что я мысленно справился с событиями прошлой ночи, Эми говорила, что-то с такой нежностью и привязанностью, что я опять возвращался к тому, с чего начал.

Перед глазами постоянно вертелось то, как она закончила разговор… Это было словно последний поворот кинжала в ране, который лишил меня всякой надежды на то, что у нас с Эми может получиться нечто большее. А кто мы друг для друга сейчас? Всё равно что друзья, которым время от времени случается перепихнуться. Да и вообще, мне очень даже нравится то время, что провожу с ней. Я об этом думал на днях. Получается, что я ничего и не планировал на её счёт, просто поймал попутный ветер, да и понёсся, куда глаза глядят?

Вот с такими мыслями в голове я и пришёл в себя перед кабинетом фельдшера, который всё ещё осматривал Эми. Вскоре чемпионка выскочила оттуда, быстро поцеловала меня и унеслась прочь, надо полагать, в душ.

А фельдшер тем временем помахал мне рукой, давая понять, что пришла моя очередь. Когда я зашёл внутрь, он начал разговор со своего традиционного…

– Что-нибудь беспокоило сегодня?

– Не-а. Я сегодня даже посильнее, чем раньше выложился, и вроде бы ничего страшного, – покачал я головой. Причин приходить в медкабинет кроме желания моей девушки (а моей ли?) у меня не было.

– Не ожидал от тебя такого рискованного поведения, Хисао, – слегка покачал головой Судзуки-сан. – Ты слишком много общаешься с Эми. Это на тебе, несомненно, сказывается, причём зачастую не лучшим образом.

При упоминании её имени я не смог сдержаться и нахмурился, несмотря на все попытки держать себя в руках.

– Ну-ка, ну-ка. Вот это уже кое-что новенькое, а? Как я заметил, твоей стандартной реакцией на её имя обычно была широкая довольная улыбка, а не такое хмурое лицо. Что у вас там стряслось? – насторожился фельдшер, и тут же пояснил свою мысль. – Просто на Эми, похоже, это совсем не сказывается. Более того, она выглядела не такой напряжённой, как в предыдущие несколько недель, а для этого времени года ей это совершенно несвойственно.

– Что вы имеете в виду? – уточнил я всё с тем же выражением лица.

– Под чем? – хитро подмигнул он.

– Под «этим временем года». Я всё пытаюсь выяснить, что её так тревожит, но она уходит в себя, как только я касаюсь этой темы. А ещё прошлым вечером она сказала…

– Дай-ка угадаю, – прервал меня фельдшер. – Она тебе не расскажет, потому что не может тебя доверять? А теперь ты разбит и подавлен, потому что считал, что вы являетесь чем-то большим, чем ей кажется?

– Ну, как-то так. Чёрт, как вы угадали? – скрипнул я зубами. Не сказать, чтобы мне очень понравилось, как он влёт просчитал ситуацию. Не так быстро.

– Хисао, я же фельдшер. Знать такие вещи – часть моей работы. Кроме того, я знаю Эми достаточно долго, чтобы понять, что она попытается выкинуть нечто подобное; это очень в её духе, – он сказал это таким полурасслабленным-полураздражённым тоном, который был бы более уместен, если бы у него изо рта торчала сигарета. На данный момент, ему, похоже, было неплохо и с ручкой вместо неё. – Слушай, ты не будешь против, если я дам тебе небольшой совет?

Что там вчера сказал Муто? Если не могу наблюдать что-то непосредственно, нужно обратить внимание на то, что происходит вокруг? Стоит попробовать. Бьюсь об заклад, фельдшер знает Эми лучше, чем я.

– Конечно, с радостью выслушаю. – согласился я. – Если честно, я немного запутался. Понятия не имею, как разобраться со всем этим.

– А по тебе не скажешь. – Судзуки-сан сказал это с хитрой улыбкой. Пошутил, наверное. – Слушай, дело вот в чём: Эми очень… упёртая. Ты и сам, наверное, уже заметил, а если нет, то ты довольно невнимателен, поэтому осмелюсь предположить, что ты всё-таки не настолько безнадёжен.

– Вот уж спасибо, – вздохнул я. Это было вовсе не то подбадривание, на которое я хотел бы рассчитывать. Разница между «хорош» и «не так уж плох» довольно ощутима.

– Как бы то ни было, если она решила, что не хочет рассказывать о случившемся, то она не скажет ни слова. Она хоть что-нибудь говорила про то, что её беспокоит? Хотя бы намекнула?

– Ну, она говорила, что её мучают кошмары, связанные с той аварией…

– Серьёзно? – удивился фельдшер. – Значит, ты делаешь успехи. Это хорошо. Ну что ж, думаю, смогу просветить тебя на этот счёт, не нарушая при этом своё самое строгое правило в отношении Эми: не вмешиваться, когда она принимает глупые решения. Скоро будет годовщина катастрофы. В это время она обычно очень подавлена, потому что для неё это было сильнейшим ударом, если учитывать, что именно она потеряла.

– Вот ещё один вопрос. Она вела себя так, будто потеряла гораздо большее, нежели свои ноги. Что именно? – попытался я вызвал своего собеседника на откровенность.

– Стоп! Нет уж, в такие дебри я не полезу, – предостерегающе выставил он руки перед собой. – Спроси лучше кого-нибудь другого: здесь уже целый мешок тараканов, и я его развязывать не буду. Если Эми посчитает, что тебе стоит об этом знать, она сама тебе расскажет. В своё время. Тебе просто надо подождать.

– А почему вы мне вообще помогаете? – спросил я.

– Потому что ты положительно влияешь на неё. Она доверяет тебе, даже если ты считаешь, что это не так. И у тебя больше всего шансов в этой школе помочь ей в это время года. Она отказывается от моей помощи, но, возможно, примет твою, если ты не облажаешься. Так что не ошибись, понял?

Не успеваю я сказать и слова, как нас прервал стук в дверь.

– Эй, ребята, вы всё ещё там? – раздался слегка обеспокоенный голос Эми.

Фельдшер внезапно подмигнул мне и отозвался, имитируя тяжёлое дыхание:

– Один момент, Эми. Дай нам пару минут, хоть штаны наденем.

Штаны? Судзуки-сан, это не смешно! Я буду протестовать!

Дверь с треском распахнулась, и Эми бросила на фельдшера убийственный взгляд.

– Дурак, – выдохнула она.

– Не хотел тебя обнадёживать, – туманно ответствовал Судзуки-сан.

– Эй, а можно… можно меня в это не втягивать? – поднял я руку. – Ладно, так что случилось, Эми? Что-то забыла?

Заговорив с ней, я постарался придать голосу более радостный тон. Не стоило её расстраивать. Можно и поиграть в «у нас всё хорошо».

– Вообще-то да, я забыла у тебя кое-что спросить, – неожиданно обратилась ко мне бегунья.

– Да? И что же? – полюбопытствовал я. Похоже, вопрос у неё возник пока мы тут с фельдшером беседовали.

– Хочешь, сходим ко мне домой? – предложила Эми. – Мама будет готовить обед, и я решила узнать, не желаешь ли ты к нам присоединиться?

– Ну конечно же, я с удовольствием пойду, – немедленно отозвался Судзуки-сан, не давая мне ни секунды на обдумывания. Эй, вопрос-то мне задали!

Эми в шутку ткнула фельдшера в плечо.

– Да не вы, балда. Вы на прошлой неделе приходили. Я обращалась к Хисао.

– Вот оно как? Интересно! Встреча с родителями! – воскликнул он и с энтузиазмом потёр руки. Так, мне пора реагировать, пока он ещё что-нибудь не учудил.

– Я с радостью приду, Эми. Спасибо, – улыбнулся я девушке, всем своим видом выражая согласие.

Фельдшер удивлённо поднял брови, но промолчал.

– Отлично! Я буду у себя в комнате, загляни после того, как примешь душ и переоденешься, и мы поймаем автобус! – просияла чемпионка.

– Договорились. Скоро увидимся!

Теперь настал мой черёд наклониться, чтобы быстро поцеловать Эми и умчаться к себе в комнату.

Какое интересное развитие событий.

Может, мы всё же становимся ближе друг к другу? А может, Эми, наконец-то стала чуть более открытой. Или она просто играет в вежливость и решила, что пригласить меня на обед, чтобы извиниться за прошлую ночь – хорошая идея? Прекрасно. Теперь я даже не знаю, радоваться мне, нервничать или расстраиваться.

Решив, что можно всё это скомбинировать, я отправился в душ.

* * *

Не думаю, что мне нравится ездить в автобусах. На самом деле можно даже принять это за факт. Они сильно раскачиваются, странно пахнут, и ты чувствуешь каждую кочку на дороге. Мне это действительно не нравилось.

К тому же ноги Эми издавали странный лязгающий звук, который привлекал внимание всех пассажиров автобуса. Она опять была в шортиках, но на этот раз она натянула на протезы длинные носки, так что те выглядели вполне нормально. Но время от времени Эми всё равно ловила один-два недоумевающих взгляда, когда её ноги ударялись друг о друга с довольно заметным стуком.

Я взволнованно поёрзал на сидении, и Эми вопросительно вкинула брови. Ей были безразличны взгляды пассажиров, или же она их просто не замечала. Я думаю, за свою жизнь она успела поймать кучу таких взглядов. Со временем девушка, скорее всего, просто перестала обращать на них внимание. Но даже если я сейчас спрошу её об этом, она всё равно не скажет.

А ещё одним фактом являлось то, что беспокоился я не только из-за поездки в автобусе.

Я всё никак не мог свыкнуться с мыслью о том, что Эми, похоже, изо всех сил пыталась одновременно и оттолкнуть меня от себя, и подпустить ближе. Фельдшер сказал, что она мне верит, даже если и не показывает этого. Но вот не знаю, могу ли я верить ему. Он всегда был на стороне Эми, как и я. А если бы меня что-нибудь про неё спросили, то я, скорее всего, постарался ответить бы так, чтобы показать её в хорошем свете. Так что, вероятно, он это и сделал. И всё же, Судзуки-сан так искренне удивился, когда Эми пригласила меня домой… Может, вчерашняя вечерняя беседа и помогла больше, чем я рассчитывал, но я всё равно волновался.

Встреча с родителями – дело серьёзное, не так ли? Не то, чтобы я раньше не виделся с мамой Эми, но тогда это было просто знакомство. И рядом была Рин, одним своим присутствием убивающая всякую официальность. Теперь это будет знакомство в роли парня Эми со всеми вытекающими.

Я чувствовал, как бьётся в груди сердце; отголоски случившегося тем заснеженным утром так давно, будто в другой жизни. С той разницей, что тогда я не знал, что происходило; да и препаратов, чтобы вернуть ситуацию под контроль, у меня не было. Я проделал длинный путь с точки зрения своего здоровья, и во второй раз за сегодня я чувствовал, что смогу жить нормально или по крайней мере настолько нормально, насколько это возможно. Если бы только теперь мне удалось разобраться с отношениями так же хорошо, как и с сердцем, я был бы в прекрасной форме.

– Что ж, вот мы и приехали, – Эми схватила меня за руку, как только мы вышли из автобуса, и без промедления повела меня вниз по улице. – Давай же, до моего дома ещё пара кварталов.

– Что? А, ладно.

Я шёл по улице вслед за Эми, глядя на её уверенную походку. Она задала довольно бодрый темп для простой прогулки. Думаю, она хотела поскорее попасть домой.

– И часто твоя мама устраивает такие званые обеды? – спросил я, мысленно поставив себе в плюс то, что не запыхался от быстрой ходьбы. Это было хорошо.

– Да нет, не слишком часто, – покачала головой спортсменка. – Маме никогда не нравилось изображать из себя хозяйку.

– Правда?

– Да, мой отец подталкивал её к тому, чтобы она больше общалась с людьми.

Эта неожиданная отсылка к её отцу выбила меня из колеи. Судя по лицу Эми, я был не уверен, что она хотела его упоминать. Кажется, я лишь однажды слышал, как она говорила о нём. Единственное, что я помню, – как мама Эми сказала, что его больше нет с ними.

– Да? Так твоя мама предпочитает одиночество? – вопросительно изогнул я бровь, старательно не замечая её оговорки.

Эми засмеялась: то ли от облегчения, что я не спросил её об отце, то ли моё утверждение действительно показалось ей смешным.

– Вовсе нет! Именно благодаря ей я такая общительная, знаешь ли! Просто она предпочитает быть гостьей больше, чем хозяйкой: забот меньше, как она говорит.

– Очевидно, она никогда не ходила на обед к матери своей девушки, – хмыкнул я. Да уж, Хисао, блестяще. Наука этого не одобряет.

Эми опять залилась смехом и с издёвкой проговорила:

– Что, Хисао, волнуешься? А не должен! В этом нет ничего такого! Просто обед в моём доме, вот и всё!

– Да, но ты когда-нибудь приводила домой парня? – с лёгким сомнением в голосе спросил я.

Признаюсь, какая-то моя часть боялась услышать ответ на этот вопрос. Я знал слишком мало про прошлые отношения Эми – я даже не знаю, были ли они вообще. И я не горел особым желанием узнавать о них… только если эта информация не могла помочь мне с Эми сейчас.

– Нет, думаю, что не приводила, – задумалась девушка. – Слушай, а ведь это, наверное, и правда, важная встреча…

– Отлично, теперь я нервничаю в два раза больше.

Хотя, по правде говоря, я был очень рад услышать, что я первый, кто побывает у неё дома. Может быть, в наших отношениях есть всё-таки что-то особенное. Воодушевлённый этими новыми мыслями, я успешно справился с нервами к тому моменту, как Эми постучалась в дверь.

– Эй, мам, открывай! Это мы!

Дверь распахнулась, и за ней мы увидели Ибарадзаки-сан, с улыбкой смотрящую на свою дочь. И улыбка, кстати, очень напоминала улыбку Эми. Ну, или наоборот.

Я никогда к этому не привыкну.

– Знаешь, обычно люди ждут пару минут, прежде чем начинают кричать под дверью, – шутливо выговорила Эми Мейко-сан.

– А большинство матерей сразу здороваются со своими дочерями, вместо того, чтобы сразу же бранить их, – невозмутимо парировала та. Один-один.

– Да, конечно. Добро пожаловать домой, дорогая. Я скучала по тебе.

Мама Эми ласково обняла её, и мы вошли внутрь, и только тогда она, кажется, вспомнила, что я тоже здесь.

– Привет и тебе, Хисао. Как ты? – обратилась ко мне Мейко-сан.

– Всё нормально, спасибо – поклонился я. – Хорошо, что теперь хоть на некоторое время не надо заботиться об успеваемости.

– Ах, да, вы же сдали экзамены, не так ли? – припомнила она. – Это должно быть настоящим облегчением для вас обоих.

– Как гора с плеч, это точно, – подтвердил я.

– У меня тоже! Думаю, вчера ночью я впервые за несколько недель спала спокойно, – добавила чемпионка с едва слышным облегчением в голосе.

Если эта новость и была сюрпризом для мамы Эми, то она этого не показала. И всё же её реакция вызывала интерес.

– Правда? Очень рада слышать это, Эми. Ты же знаешь, что я всегда очень волнуюсь, когда ты так переживаешь по поводу… ну, экзаменов.

Она определённо знала что-то, неизвестное мне; или, скорее, она не знала, что Эми рассказала мне про свои кошмары.

Интересно было наблюдать, как мама Эми старалась ей помочь. Своего рода защитный инстинкт, суть которого – не дать мне узнать больше того, что Эми сама готова мне рассказать. Похоже, у Эми с кварками гораздо больше общего, чем я предполагал. Быстро носится туда-сюда, не поддаётся анализу с помощью прямого наблюдения, но влияет на всех, с кем вступает в контакт. Интересно, поймёт ли её мама, что я знаю про её кошмары? А может, она просто старается держать в секрете вообще всё?

– Ага, в этом году всё не так плохо, как в прошлом. Хисао мне очень помог, – довольно сказала Эми.

Да, но я знал, что это всё не так. Она даже отказалась встречаться вне школы на экзаменационной неделе! Но… в течение дня мы всё же виделись. И она мне много раз говорила, что единственное, чего она каждый раз с нетерпением ждала – это наши утренние пробежки. Так что, вероятно, в её словах была доля правды. Так или иначе, мне стало чуточку лучше, когда я услышал, что помог ей, просто будучи рядом.

Услышав это, мама Эми удивлённо подняла бровь. Непонятно, то ли она ей не поверила, то ли была так же удивлена, как и я.

– Ну что ж, мне кажется, что вам идёт на пользу то, вы стали так близки. Я бы тебе посоветовала хорошенько заботиться о моей дочери, Хисао, но, похоже, ты и так это делаешь.

На это Эми улыбнулась, довольная тем, как легко я смог заработать доверие её матери.

– Вообще-то, я бы сказал, что это ваша дочь обо мне заботится. Она меня вытащила на улицу и помогла начать бегать. С того момента, как я её встретил, моя жизнь стала даже активней, чем была, когда-либо, даже до…

Я, вообще-то никогда особо не переживал из-за этого, но и ничего весёлого в этом не находил. Даже до приступа я вёл не особо активный образ жизни. Случайные игры в футбол не в счёт, потому что они случались слишком редко. Но сейчас я точно знаю, что у меня слабое сердце, и именно сейчас я стал бегать каждый день, испытывая удачу и надеясь на свои лекарства.

Я тихонько хихикнул и понял, что так и не закончил фразу.

– Ну, до моего сердечного приступа и до того, как я оказался в этой школе.

Вот так просто сказал – и всё. А ведь когда-то я подумал бы дважды, прежде чем обсуждать свою болезнь. А теперь? Теперь мне казалось глупым зацикливаться на этом, тем более, в присутствии Эми и её мамы. Если уж Эми могла пренебрегать своим недугом, значит, могу и я.

Я вдруг вспомнил соревнования по бегу, когда Эми сказала, что она – самая быстрая в мире бегунья без ног. Её, казалось, никогда не волновал этот очевидный факт, по крайней мере, на людях. Я прекрасно понимал, как недовольна она была тем, что снова оказалась в инвалидном кресле. Но даже с этим она справилась самостоятельно, несмотря на все мои усилия, прикладываемые к тому, чтобы помочь ей.

– У Эми есть способность выявлять в людях наиболее активные стороны характера. Но я никогда не понимала, как она это делает, – весело сообщила Мейко-сан.

А я, кажется, знаю. Для начала стоит упомянуть эти её щенячьи глазки…

– Я не удивлена, что ей удалось увлечь тебя занятиями спортом. Если бы Рин не была настолько упрямой, я уверена, что Эми смогла бы растормошить и её тоже и заставить её бегать вместе с вами.

– О, точно! Рин же передавала привет! – моментально оживилась спортсменка.

Мать с дочерью переключились на разговор между собой, пока мы направлялись в столовую. Запах стоял замечательный, чувствовалось, что мама Эми здорово готовит.

– Ого, ты столько наготовила, что можно накормить целую армию! – удивлённо присвистнула Эми, глядя на накрытый стол.

– Разве это много? – усомнилась Ибарадзаки-сан. – Тогда вы можете взять что-нибудь с собой, когда будете уходить.

– Звучит здорово! В последнее время я ем в столовой, так что домашняя еда может внести определённое разнообразие, – оживился я, под аккомпанемент собственного желудка.

– В яблочко. Спасибо, мама.

На вкус еда была столь же хороша, как и на запах, и пока мы ели, беседа на время смолкла.

Эми поглощала еду с обычным для неё аппетитом, и я поймал себя на том, что тоже начал активнее работать челюстями.

– Итак, Хисао, я слышала, что у вас с моей дочерью установились весьма близкие отношения, хмм? – игриво подмигнула мне Мейко-сан.

Желание сказать нечто вроде «не совсем» было столь сильно, что я открыл рот, чтобы произнести это, но взял себя в руки. Мы близки, и от этого никуда не денешься. Эми же привела меня сюда, не так ли? К счастью, Эми и её мать расценили мою реакцию так, будто я был застигнут врасплох, а не как попытку возразить.

– Хех, думаю да. Всему виной утренние пробежки, – хмыкнул я.

– Ты говоришь так, будто в этом есть что-то плохое, Хисао, – слегка нахмурилась спортсменка.

– А для меня слышать такое – облегчение, – отозвалась её мама.

– Почему?

– Эми всегда пользовалась популярностью, но у неё никогда не было близких друзей, – пояснила Мейко-сан.

Это было для меня новостью. Я частенько видел Эми, общающуюся с одноклассниками на переменах. И, конечно, вся команда по бегу её обожала, но в то же время она предпочитала проводить большие перемены с Рин и со мной. Как бы то ни было, такого не ожидаешь от популярной девушки. Опять же, я на собственной шкуре ощутил, как неохотно она сближается с людьми, так что, нельзя сказать, что я был удивлён.

– У меня начали появляться сомнения, – продолжала мама Эми.

Эми закатила глаза к потолку и проворчала что-то, чего я не смог разобрать.

– А?

– Что?

– Что ты только что сказала? – уточнил я свой интерес.

– Ничего, – девушка слегка надулась.

Ибарадзаки-сан чуть не подавилась со смеху.

– Слишком много ты общаешься с фельдшером, Эми. Нужно будет провести с ним воспитательную беседу на тему развращения моей дочери.

– Не думаю, что это сработает, – покачал я головой. Вот если бы с ним провели воспитательную беседу по поводу глупых и неуместных шуточек… хотя это вряд ли сработает.

– Как бы то ни было, большую часть я переняла от тебя. Не от фельдшера, – заявила чемпионка.

– Не слушай её, Хисао. Она прирождённая лгунья, – парировала Мейко-сан.

– Пфф. Чёрта с два! – хмыкнула её дочь.

– Не знаю, не знаю, Эми. Мне кажется, твоя мать права, – с лёгкой усмешкой на губах поддразнил я свою девушку.

– Что? Ах ты, предатель! Ты должен быть на моей стороне!

– Да, но ты же солгала о своей ноге после встречи… ой! – Меня прервал пинок пластиковой ступнёй под голень, но слишком поздно: брови её матери уже поползли вверх.

– А что там насчёт твоих ног? – ласково спросила она, внимательно глядя на дочку.

– Ничего страшного. Просто я… ээ… немногопобылавинвалидномкресле, – использовала спортсменка свою старую уловку со скоростным вываливанием информации на человека. Но та, похоже, в очередной раз дала осечку.

Мать Эми быстро расшифровала последнюю пробормоченную фразу – подозреваю, у неё был обширный опыт в такого рода вещах – и на её лице появилось обеспокоенное выражение.

– Так вот почему он избегал отвечать на мои звонки… О, Эми, я знаю, как ты ненавидишь быть в инвалидной коляске. Неудивительно, что в последнее время ты в таком настроении! – воскликнула она.

– Да, если можно так сказать, на своих ногах она гораздо счастливее, – подтвердил я, размышляя о том, кто же это посмел игнорировать звонки Ибарадзаки-сан. Уж не фельдшер ли?

– Ну конечно! Сразу после аварии она провела немало времени в инвалидной коляске.

– Протезы она получила не сразу? – удивился я.

– Нет, сперва ей нужно было закончить лечение, прежде, чем они начали терапию для адаптации к такого рода вещам. Главным образом потому, что она хотела на них бегать, – объяснила Мейко-сан.

– Я не знал.

– Ага, полный отстой. Кстати, а ты видела на фестивале фреску Рин? – вмешалась бегунья.

Столь неожиданная смена темы заставила меня запоздало осознать, что Эми нервничала на протяжении всего того времени, что мы с её матерью беседовали.

Я должен был заметить, как она настораживается, когда речь заходит об аварии. Даже когда говорит с матерью.

– Нет, на фестиваль я так и не попала, забыла? Хотя одним глазком я видела её, когда у тебя были соревнования. По-моему, выглядит довольно странно, – задумалась Ибарадзаки-сан.

– Думаю, это более-менее то, чего она добивалась. Рин много говорила о том, что фреска получается похожей на сон. Или что она пытается сделать её такой, – ответила Эми.

– Картины Рин – одна из тех вещей, которые, кажется, я никогда не смогу понять.

– Это неудивительно. Не думаю, что Рин стремится быть понятой. Однажды она рассказала мне, что искусство позволяет людям понять то, что иначе понять не удаётся, но всё же она не уверена, что так и есть.

Меня удивило, что Эми обсуждала это с Рин настолько всесторонне, что теперь даже имеет по этому поводу в точности такую точку зрения, что и она. Хотя я был уверен, что Рин, окажись она в подобной ситуации, не смогла бы перенять мнения Эми. Если, конечно, Эми намеренно не держала меня в полном неведении относительно всего; что вполне возможно, хотя эта мысль мне и неприятна.

Я на время выключился из беседы, уйдя в себя из-за этой неприятной череды мыслей.

– Послушай, Эми, я хотела спросить… – осторожно начала Мейко-сан.

– А? – откликнулась девушка.

– Ты собираешься в этом году проведать отца?

По тому, как она это произнесла, можно было подумать, что речь шла о погоде. По тому, как Эми отреагировала, стало понятно, что речь точно не о погоде. Бегунья вздрогнула, слегка отдёрнув голову, будто ей дали пощёчину.

– Может, поговорим об этом позже? – Она произнесла это натянуто, дрожащим голосом. Такое впечатление, будто она была сильно потрясена вопросом.

Похоже, мама Эми ошиблась при оценке уровня нашей с Эми близости. Определённые темы в моём присутствии, видимо, лучше было не затрагивать. Её отец – одна из таких тем. Авария, из-за которой она лишилась ног – вероятно, другая такая тема, насколько можно было судить по реакции Эми на предыдущий разговор между мной и её матерью.

Матери Эми не потребовалось много времени, чтобы понять, что она сказала лишнее.

– Конечно, мы сможем, дорогая. Прости, что завела этот разговор, просто я хотела спросить, чтобы строить планы…

– Всё нормально. Не волнуйся об этом. – Эми нервно поёрзала на стуле, будто смущённая собственной реакцией. Признаюсь, её реакция привела меня в замешательство.

Только сегодня она упомянула при мне своего отца! Всего-то пару часов назад! Почему простой вопрос о том, когда она посетит отца, вызывает такую бурную реакцию? Разве что, то спокойствие, которое она, по её словам, обрела после нашего разговора прошлым вечером, внезапно испарилось. Или он не помог настолько, насколько она думала. Или сказала.

– Я, э-э, сейчас вернусь. Мне нужно посетить комнату для девочек, – чемпионка внезапно встала из-за стола и ушла, оставляя нас с её матерью наедине.

Меня терзали противоречия. Пойти за ней или лучше остаться? Очевидно, Эми ушла не потому, что ей понадобилось посетить туалет. Что-то беспокоило её, и я должен был узнать, что именно. Как мне поступить? После того, как Эми убежала, возникла неловкая тишина. Я не знал, что и сказать. Мать Эми вздохнула, нарушая тишину.

– Прошу прощения, Хисао. Иногда я забываю, что Эми чувствительна к некоторым темам. Да и об инвалидной коляске я говорила…

– Мне сходить за ней? – с готовностью привстал я из-за стола.

– Ради всего святого, нет! – поспешила остановить меня Ибарадзаки-сан. – Понимаешь, она ушла, чтобы не продолжать разговор.

– Но если она взволнована, разве ей не нужно помочь? – склонил я голову набок.

– Если бы это был кто-то другой, я бы согласилась, – вздохнула моя собеседница. – Но моя дочь упряма как ослица, и, если она хочет побыть одна, лучше позволить ей побыть одной. Иначе она может сказать что-то, о чём потом пожалеет, что даст тебе повод сказать что-то, о чём пожалеешь ты, а я не хочу, чтобы обед закончился тем, что один из вас или вы оба унесётесь из дома. Это будет значить, что я плохая хозяйка, верно? Сегодня я и так уже наделала глупых ошибок.