Текст книги "Смерть планам не помеха.Часть первая: Человеческое лицо (СИ)"

Автор книги: Стоящий в тени.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– ЧТО?! Помогать родится синигамскому отродью?!

– ...а если родится мальчик? Ты позволишь умереть потенциальному...сопернику? Союзнику?– спокойно (внешне) спросила Рингоноки.

Удар ниже пояса. Если погибнет мальчик, Ннойтра будет плохо спать. Если погибнет девочка, Ннойтра будет спать спокойно. Но как определить пол ребёнка, пока тот не родится?

– Ну хорошо, корова, но это будет первым и последним одолжением женщине, которое я сделаю.

Перед тем, как отправится в лабораторию Заэльапорро, Рингоноки отдала определённый мысленный приказ Нетсудену, который тот исполнил со всей тщательностью.

Маюри проснулся сегодня с ощущением, что что-то произойдёт. Что-то очень важное и интересное. Например, интересный эксперимент. Или возвращение Рингоноки. Впрочем, на последнее можно и не надеяться – Рингоноки не вернулась к обеду, значит нашла место, где вкусно кормят. И по каким-то причинам не может связаться с ними. Или (что менее вероятно) попала в беду.

– Маюри-сама, вам письмо.– письмо пахло Рингоноки. Чтобы передать его Маюри, Нетсудену пришлось сначала отдавать его Тобиуме, чтобы та отдала его своей хозяйке. Момо же должна была отдать письмо Нэму, чтобы та отдала его Маюри. Маюри решил, что это не личное послание, а отчёт о своих действиях. И понёс отчёт на собрание капитанов.

На собрании возникла новая проблема – Рингоноки писала неразборчиво. Маюри не мог отличить один иероглиф от другого. Единственный, кто более-менее понимал её почерк, был Комамура (она его научила разбирать свой почерк обилием практики). Генерал знаком велел начинать читать.

“Маюри, нет поводов для беспокойства. Мне удалось попасть к Айзену, он не причинит нам с ребёнком вреда. Помагать ему я не собираюсь. Люблю, беспокоюсь, скучаю – и по тебе, и по Нанао. Вернусь – потребую супружеский долг за два месяца с момента свадьбы.

Скоро начнутся роды – нашелся способ ускорить беременность. Имя придумаю сама. Можешь готовить всё для малыша/малышки.

Настроение паршивое. Момо передавай привет от моего имени. Донохане пусть не волнуется, но против спасательной миссии я ничего против не имею. Изменять не планирую – не с кем, незачем, опасно. Нетсуден говорит, что я быстро восстановлюсь после родов, но лучше перестраховаться.

Рингоноки.”

Маюри был почти бордовым – он вспомнил, что на письме была написана, причём весьма отчётливо, фраза: “Личное письмо – не вздумай нести генералу!!!”, а он её проигнорировал. Всё, теперь ему надо восстанавливать свою репутацию жестокого и бессердечного безумного учёного.

Айзен нервничает. Роды у рожающих в первый раз могут затянуться на полдня, это вполне нормально, но ещё его грызло сомнение в профессионализме Ннойтры. Хотя ему ассистировал Тесла, всё равно опасно. А ещё его напрягало то, что из лаборатории Гранца уже несколько часов не доносится никаких звуков, кроме тихих матов Ннойтры. Он не знал, что сознание Рингоноки уже несколько часов находится в Генезисе. Как она выяснила на собственном опыте, эта машина совершенно не холодная, проста в использовании, не даёт сделать лишнего движения. А ещё Рингоноки в ней смотрится эстетично. Рингоноки следовала командам Нетсудена (тот проштудировал особую литературу на эту тему), а так как не чувствовала боли во внутреннем мире (нервные окончания в мозгу отсутствуют), то вполне могла их исполнять.

И вот, когда нервы всей Эспады были уже на пределе, когда даже улыбка Ичимару Гина стала уже на два сантиметра, когда Койота вконец замучила невозможность заснуть в такой напряжённой обстановке...Сначала весь дворец услышал нецензурный вопль Ннойтры, который переводился как: “Почему родилась девочка?”. А потом, мгновениями позже – громкий крик новорожденной.

Рингоноки окончательно очнулась только к вечеру. Первое, что она вспомнила – она кого-то родила. Второе – она доверила роль акушера главному шовинисту всея Лас Ночес. Третье, самое главное – она в полубессознательном состоянии (роды отнимают у синигами много сил. Как духовных, так и физических) пообещала как-то вознаградить Квинту за небывалую терпимость к женскому полу. Но как?

Гранц вернулся, когда Ннойтра уже пил валерьянку после нескольких часов нервов и мата. Узнал о внештатной ситуации и кинулся к матери с ребёнком (их Ннойтра оставил на Теслу). Девочка родилась абсолютно здоровой, вроде бы доношенной, так что на Ннойтру ругаться было затруднительно (всё же правильно сделал). Мать тоже не пострадала...почти. В пылу ярости на то, что родилась девочка, на свою помощь женщине, на самого себя за мягкость, он нанёс ногтями царапину на внутреннюю часть левого бедра. Как позже выяснится, эта царапина ещё напомнит о себе.

И вот девочку приносят матери. Девочка с интересом осматривает мир вокруг медовыми глазами. “Это точно дочь Маюри”– подумал Айзен, когда увидел малышку. Рингоноки же только мысленно отметила тот факт, что это и её дочь – на голове были заметны тёмные волосики. Раньше, когда Рингоноки ещё не освоила шикай, у неё были именно такие волосы. Нормального чёрного цвета, не фиолетово-чёрные. А ещё Рингоноки эта девочка напомнила Ннойтру. Почему? Неизвестно. Но, подумав, Рингоноки поняла, как отблагодарить вышеупомянутого. Звучит очень хорошо.

– Как назвала девочку?– спрашивает пришедший навестить Айзен.

– Елена Джируга-Куротсучи.

– Почему?

– Еленой в честь моей подруги, Джируга – как Ннойтра Джируга, Куротсучи – как её отца.

– Ты быстро восстановишься, как думаешь?

– Довольно. Только так думаю не я, а Нетсуден.

– Всё ещё разговариваешь со своим мечом?

– Он меня ещё не подводил. Если хочешь предложить мне другой источник силы, придётся подождать некоторое время, пока я не восстановлюсь.

– Ты хочешь пройти пустофикацию, я правильно понимаю?– Айзен удивился. Он думал, что придётся действовать тайно.

– Не хочу. Но должна. У меня уже есть Пустой...Пустая в моей голове. Можешь нас просто объединить.

Айзен улыбнулся. Всё складывалось просто замечательно. Вайзарды получились в результате уравновешивания душ синигами и Пустого особым гигаем. Но то, что он собирается делать, он ещё не проделывал. Гибрид...гибрид синигами и Пустого...один к одному...может и получиться, впрочем. Почему бы и не попробовать? Времени у Соуске достаточно, попробовать можно и это. Но Эспаде, да и Гину, он говорить об этом эксперименте пока не будет. Вот закончит опыт, получит результат, тогда можно будет сообщить.

– Ты знаешь о рисках?

– Да.

– Как же зовут твоего...твою Пустую? И где ты ею обзавелась?

– Её зовут Кинушикую. Я нашла обломок её маски в пустыне. Но имя я ей дала сама, она не помнит своего настоящего.– “или не имеет”– думает Рингоноки, но вслух не говорит. А зачем?

“Ха! Я не помню своего прежнего имени, но я помню чётко одно – этот Айзен меня и создал. Я была ещё из предыдущего выпуска Эспады. Я помню Заэльапорро, Ннойтру...Аарониро помню...остальных не помню. Кто-то из прошлой Эспады меня победил и выкинул мою маску. Я выжила лишь потому, что перенесла свой дух в маску. Потом меня нашли эти двое, а дальше ты знаешь.”

“Хм...интересно. Но говорить об этом Сашке, пожалуй, не стоит.”

– Кинушикую. Телец. Хорошо, Рингоноки. Трёх дней на восстановление хватит?

– Хватит восемнадцати часов.

Этим же вечером весь Готей уже знал, что капитан пятого отряда не исчезла – она отправилась в Уэко Мундо, чтобы совершать диверсии, пользуясь расположением Айзена. Только вот Маюри не очень нравилось, что его жена (молодая и, по мнению самого Маюри, красивая) находится в обществе, где количестов мужчин больше количества женщин. Нет, обвинять в измене Рингоноки нельзя...Но ведь мужчина может не выдержать соседства столь прекрасной (мнение Маюри) женщины.

– Удивительно, но я не хочу, чтобы она возвращалась.– Нанао опять вспомнила давнюю обиду на неё.

– Всё ещё жалеешь, что вышла замуж.

– Что вышла замуж – уже нет. Но то, что она меня сюда затащила – это меня до сих пор бесит!

– И не говори. Я вообще не понимаю, что Рингоноки нашла в тебе. Ты даже не такая умная, как я думал. Она говорила, что ты будешь выполнять за меня бумажную работу. А в итоге на Нему висит ещё и твоя работа! Ты отвлекаешь меня от опытов, действуешь на нервы мне и моим подопытным, не умеешь обращаться с реагентами...ты даже приготовить щуку не можешь нормально!

– Ах, тебе не нравится моя готовка! Да будто бы она что-то может приготовить!

– Она готовила вкусное варенье, щуку в яблоках, лепёшки, пирожки! Её кухня мне нравится гораздо больше, чем твоя!

– Она что, была такой прекрасной?!

– Да! Она вкусно готовила, не действовала мне на нервы и не спорила со мной! И она носит в себе мой лучший эксперимент!

– Да если бы я могла, я бы вас обоих прикончила!

– Да если бы я мог, я бы тебя уже препарировал!

– А что же тебе мешает, в таком случае?

– Да Рингоноки запретила тебя убивать, дура! Если бы не её наказ, я бы тебя ещё в первую брачную ночь на опыты пустил...нет, тебя даже на опыты пустить нельзя, я бы тебя просто прикончил!

– Да?! Ну и катись отсюда ко всем Меносам!

– Куда катиться, это моя комната!

– Ах ты...

Процесс избиения Маюри супругой продолжался бы до самой ночи, но капитан двенадцатого отряда неожиданно для самого себя подумал: “А как бы решила эту проблему Рингоноки?”

“Она бы доказала свои слова делом. Но она бы не причинила этой гадине вреда. Она бы...”– Маюри опомнился, лишь когда начал задыхаться. Он сообразил, что кинулся к жене с поцелуем на шею, а она...отвечает?

“Что же я делаю? А почему я думаю об этом? Надо действовать.”

Двое измотанных синигами лежали на одной кровати. Никаких истерик, криков, воплей – почти идиллия. Нанао не торопясь думала о произошедшем.

– Ну ладно. Не так уж ты и плохо готовишь, вполне вкусно.

– А с ней... с Рингоноки жить можно. И с тобой. Привыкла, похоже...а может и влюбилась.

– В меня или в неё?

– Похоже, что в обоих. Ох, в кого же вы меня превратили?

– Во всём виновата Рингоноки Куротсучи, как гласит надпись на воротах.

Рингоноки спала как убитая. Нетсуден пообещал восстановить хозяйку как можно быстрее, чтобы Рингоноки смогла нормально перенести эксперимент Соуске. Но Рингоноки ничего не снилось, и она это понимала. Она понимала, что пока не восстановит свою духовную силу до прежнего уровня, она не сможет видеть будущее, но даже понимание этого не уменьшало необъяснимое чувство тревоги. Этого Рингоноки не любила, поэтому тело отдыхало, а голова работала. Рингоноки не хотела становится результатом экспериментов Айзена. Но у неё не было выбора. Если она получит силу Пустого, она сможет победить Айзена; она сможет защитить своих. Но ей уже рассказывали о прошлых капитанах Готея, прошедших пустофикацию. Айзен несколько откорректировал официальную версию. Если она пройдет этот эксперимент и не погибнет, то ей придётся скрывать свою новую силу от генерала, капитанов, подчинённых...Маюри и Нанао...

– Не бойтесь, хозяйка. Я помогу вам скрыться.

– Что бы я без тебя делала, Нетсуденчик.

– Ну, хозяйка (явно стесняется), не так уж я и много делаю. Ну, я ведь занпакто ваш...

– Другие мечи себя так не ведут.

– Хозяева других мечей не оказывают мечам должного внимания, не разговаривают с ними годами, если не десятилетиями. И ещё чего-то от них хотят. Хозяйка, вы ведь новатор в принципе отношения к мечу.

– Нисколько. Просто я так воспитана. Если вещь мыслит, сомневается, дышит, имеет душу, то это уже не вещь. Неужели синигами не знают таких прописных истин?

====== Такой монстр, как я... ======

Комментарий к Такой монстр, как я... Не очень весёлая глава.

Через семнадцать часов Рингоноки очнулась. Она чувствовала себя как никогда лучше – ничего не болело, не ныло, не кровоточило. Первым делом она отправилась к дочери. Да, так оно и есть, ей ничего не почудилось. Но если ей не приснился вчерашний день, то это значит, что через час она должна быть у Айзена. “Кто позаботится о Елене, если я не переживу опыт Сашки?”

“Если успею отделиться, то я позабочусь.”

“Кинушикую...Заранее благодарна.”

“Почему заранее?”

“Позже могу не успеть.”

До самого последнего момента Соуске был уверен, что Рингоноки передумает. Но когда она вошла в его комнату и встала у стены, показывая покорность, он понял – она не передумала. И не передумает. Ну, он тоже не будет её отговаривать.

– Проходи. Раздевайся...

Рингоноки не стала бить Айзена. Даже не подумала. И обзывать его “нахалом”, “развратником” или “маньяком” не стала. Послушно выполнила требуемое. Тем более, Айзена волновало не женское тело, а кое-что другое: выживет – не выживет.

– Что делать дальше?– Рингоноки не показывала страх. Но Айзен-то видел, что она очень боится. Не его – эксперимента.

– Доставай маску своей Пустой.

– Вот.– Рингоноки материализует обруч в правой руке.

– Надевай.

Рингоноки послушно надевает обруч. Ей очень страшно. Даже не стоять перед мужчиной в обнаженном виде, а просто страшно. Страшно за себя, за Нетсудена, за других.

“Не бойтесь, хозяйка, я с вами. Даже если вы погибните, я всё равно буду с вами.”

“Лучше будет, если я выживу.”

– А дальше буду действовать я.– Айзен берёт Хогиоку и что-то шепчет. Рингоноки ничего не чувствует. Айзен внезапно хватает её за руку и сажает на собственный трон. Очень вовремя, как оказалось – Рингоноки скрутила такая ужасная боль, что она бы упала. “Началось”– успела подумать Рингоноки, прежде чем потеряла сознание. Но оказалась не в своём внутреннем мире, а в...нигде?

Ничего вокруг не было. Было очень темно. И очень больно. Боль шла изнутри. В Академии говорили, что реацу идёт из центра груди, но Рингоноки не чувствовала реацу, и потому не верила учителям. Но теперь поняла, что они ошибались. Её реацу шла из желудка. Рингоноки чётко помнила, что в том месте находится именно желудок. Как помнила и то, что усиливала себя не долгими тренировками, а хорошими ужинами. И завтраками, и обедами, и ночными походами на кухню. И сейчас именно это место ужасно ныло.

Она падала вниз, в темноту. Но темнота была не полной – наверху был свет. Рингоноки висела где-то посередине. И она впервые в жизни чувствовала реацу. Своя собственная была горячей, просто раскалённой, но холодного сине-зелёного цвета. Реацу Айзена была где-то за гранью, но совсем рядом, она была холодной, но у самого центра ещё горел огонёк. Огонёк дрожал, увеличиваясь-уменьшаясь, но он не потухал. Вдали она чувствовала реацу арранкаров. Почти ото всех веяло холодом. Но от некоторых веяло отчаянием, злостью, радостью, одиночеством, тихой грустью, любовью...А далеко-далеко, она не могла определить местонахождение этого источника, была реацу такого же, как она сама. Удивительно сходная, различия были минимальны. Реацу показалась очень, до усиления боли нужной. И Рингоноки решила попросить немного.

А за гранью её сознания, в реальности, Айзен ждал результатов. Рингоноки он прикрыл её же капитанским хаори, чтобы случайно зашедшие не соблазнялись. Он ждал уже пятнадцать минут, но результатов пока не было. Но не было и ухудшения состояния подопытной. Будь тут врач, он бы определил её состояние как “кома второй степени”. Очень глубокий сон. Но когда она из него выйдет, непонятно. Но вдруг Айзен почувствовал её реацу. Не как сырую силу, не поддающуюся контролю, а как послушный механизм. Сила Рингоноки стремительно увеличивалась, но он не чувствовал себя неудобно или плохо. Её сила просто “прощупала” его и пошла дальше. Покрыла его дворец. Вышла за его пределы. И...пробила ткань пространства. “Что она ищет?”

Ичиго спокойно готовился ко сну. В Каракуре было уже около десяти, никаких Пустых сегодня не было, так что Ичиго с чистой совестью собирался спать. Как вдруг почувствовал реацу. Непонятную, но совершенно не враждебную. Пустые такой реацу не могли обладать, не один из знакомых ему синигами такой силы не имел, но и среди людей никто так не мог сделать.

– Чёрт. – Ичиго вышел из тела и отправился к источнику реацу. Как ни странно, источника не было. Была гарганта, и из неё шла сила сине-зелёного цвета. И Ичиго заметил, что его реацу и эта сила...они схожи. Очень и очень похожи. От этой реацу не веяло опасностью, и он осторожно протянул руку. Сила не отреагировала. Он коснулся этой силы. Горячая, непонятная, но подозрительно знакомая. “Где её обладатель?”

“ПОМОГИ.”

– А?– Ичиго показалось, что кто-то позвал его на помощь.

“ПОМОГИ МНЕ.”

– Как помочь?– вырвалось раньше, чем Ичиго осознал услышанное. Говорил обладатель этой силы. Голос, звучащий в голове, был бы очень похож на голос Рингоноки Куротсучи, если бы не непривычная скорость, отрывистость, боль.

Чужая реацу пришла в движение. Миг – и Ичиго оказался в ней. Обладатель этой силы был далеко отсюда. Обладатель этой силы чувствовал боль, и ему нужна была сила Ичиго. Немного, просто для стабилизации состояния. Чтобы боль ушла. А ещё этот...синигами? Пустой? Вайзард? Не важно. Он просил вытащить его оттуда. Откуда? Из Лас Ночес. Как? Не важно. Где это? Там холодно, темно, страшно. Где-где? Нигде.

Ичиго очнулся там же, где стоял до этого. Гарганта медленно закрывалась. “СПАСИБО”.

– Ичиго! Что произошло?– Прибыла Рукия.– Откуда у тебя такая мощь? И куда ты её дел?

– Рукия! Это не моя сила, это...

– Как не твоя? А Урахара сказал, что твоя.

– Нет, не моя. Ничего страшного не произошло, просто...со мной один человек пытался связаться.

– Уверен, что человек? Люди такой силой не обладают и владеть не могут. Да и синигами такими не бывают, разве только капитаны...

– Куротсучи! Так вот кто со мной пытался связаться.

– Ичиго, но капитан Маюри Куротсучи в Готее, ему незачем связываться с тобой.

– А Рингоноки?

– Капитан Рингоноки Куротсучи в последнем письме не просила помощи...хотя...кто её знает? Может и просила, а мы не поняли.– Рукия усиленно раздумывала. Если капитан Куротсучи Рингоноки простит о помощи, то ей надо помочь. Но эта реацу...капитан никогда ею не обладала. Рукия не раз видела её после своего спасения, и реацу у Рингоноки почти не было, она была очень слабым синигами. Но с банкаем. А сейчас...обладатель этой реацу очень силён. Почти как генерал...

– Кстати, Рукия, а где находится Лас Ночес?

– Не помню. Спроси у Урахары. А я с ним тоже поговорю...

– Как не ваша? Но я был уверен, ведь эти силы почти идентичны...ладно, а что от вас хотели?

– Помощи. И реацу.

– Лас Ночес...уверен, скоро мы узнаем об этом месте. Айзен вот-вот начнёт активные действия, тогда и можно будет о чём-то конкретном говорить.

Боль постепенно ушла. Рингоноки чувствовала себя вполне сносно. Ничего, жить будет. Пора возвращаться в реальность. Реацу возвращается в неё, обратно в желудок. Рингоноки делает усилие и приходит в себя. Она сидит на троне Айзена, прикрытая лишь своим хаори. Самого Айзена в зале нет. Но Рингоноки чувствует его местонахождение – он в соседней комнате, спокойно спит. А она долго мучилась, однако! Но она жива, всё оказалось не так страшно, она чувствует себя прекрасно. Но постепенно радость сменяется непонятным беспокойством.

“Нетсуден, что происходит?”

“Хозяйка, вы объединились с Кинушикую. Только вот...”

“Что?”

“Только вот вайзердом вас считать нельзя. И арранкаром тоже. Вы что-то среднее. Один к одному, пятьдесят на пятьдесят. Хозяйка, вас будут бояться, если узнают об этом.”

Рингоноки осела обратно на трон. В оливковых глазах горел ужас.

– Соуске...в какое же чудовище ты меня превратил?!

Донохане не спалось. Она чувствовала, что с подругой что-то не то. Сон не шёл, мыслей не было, и Мори почуяла реацу. Нет, даже не так: РЕАЦУ. “Что этот харбый делает здесь?”– мысль об Ичиго. Донохане поднялась и пошла на источник. Источника не было. А реацу была. “Глупости какие – как сила может быть без источника? Нет, это очень подозрительно!” Донохане видит эту силу, и сила видит её. Вьётся-вьётся, в руки не даётся. Не для тебя, девочка, не стоит меня касаться – намекает реацу. Намеки Донохане понимает плохо. И пытается коснуться. Но реацу лучше знает, кто может коснуться её, а кто может лишь смотреть. Но Донохане не унимается – мысль прочно закрепилась в её голове.

– Стоять-бояться!

Думаете, реацу послушалась Донохане? Ха-ха. Сила продолжала светится сине-зелёным холодным светом, но теперь по ней пробегали весёлые разноцветные искорки. Не навредит она этой девчонке, но и коснуться не даст. Незачем. Постепенно реацу исчезает, возвращается к своему обладателю. Донохане не понимает, в чём дело, почему всё вдруг исчезло. Но когда реацу почти полностью изчезла, её вдруг почудилось...

“ИДИ СПАТЬ НЕМЕДЛЕННО, СКОРО ПОДЪЁМ”.

====== Друзья находятся случайно. ======

С той ночи, когда Рингоноки обратилась в монстра, прошло два дня. Она не стала проверять, получилось ли – и так ясно, что получилось. Способность ощущать реацу была вновь потеряна, её сила вновь сжалась до первоначального состояния. Кинушикую не отвечала. Нетсуден сказал, что всё в норме, внутренний мир не сильно изменился. Только вот шахта приблизилась к его любимому острову. Нетсуден чувствовал себя неплохо, хотя после серьёзной встряски во время объединения его всё ещё мутит.

Рингоноки более-менее разобралась в планировке дворца, так что теперь могла с грехом пополам добраться до своей комнаты. Но на всякий случай предупредила, что если потеряется, пусть ищут на кухне. Шрам, оставленный Ннойтрой, зажил и не болел, но остался. Но более всего Рингоноки жалела, что одиночество Койота и Лиллинет передалось и ей. Но если у Старка была Лиллинет, то у неё был в данный момент был только Нетсуден. Но Нетсуден относился к Рингоноки как к хозяйке – вышестоящей – и с ним нельзя было поговорить на равных. Да и нужен ей был кто-то вроде Донохане, с кем она могла бы посмеяться.

С такими вот грустными мыслями она не заметила, что оказалась в незнакомой части замка. Она тут никогда не была, кухню она не чуяла, коридоры были одинаковыми, и она заблудилась. Топографический кретинизм Зараки Кенпачи нельзя было, конечно, ставить в один ряд с её отсутствием чувства направления – его случай запущенней, но ей и своего хватало.

“Нетсуден, как я сюда попала?”

“Не знаю, хозяйка. Ой, как мне плохо...”– судя по всему, занпакто было действительно плохо. Рингоноки решила пока не трогать беднягу и разобраться во всём методом тыка. Перед ней было три абсолютно одинаковых коридора. Рингоноки попыталась вспомнить какую-нибудь считалочку, чтобы выбрать направление хода. Ничего в голову не лезло, пришлось использовать то, что вспомнилось.

– Тили-тили-бом, закрой глаза скорее. Кто-то ходит за окном и стучится в двери. Тили-тили-бом, кричит ночная птица. Он уже пробрался в дом к тем, кому не спиться. Тили-тили-бом, ты слышишь, кто-то рядом? Притаился за углом и пронзает взглядом. Тили-тили-бом...что же дальше?

– Тили-тили-бом, всё скроет ночь немая. За тобой крадётся он и вот-вот поймает.– продолжил “считалочку” кто-то. Рингоноки обернулась и увидела совсем молоденького арранкара с шваброй в руках. “Не Эспада и даже не фракция. Договориться сможем”. Арранкар не собирался возвращаться к уборке – он с интересом смотрел на гостью Айзена-самы (про Рингоноки все арранкары знали), которая непонятно что здесь делает.

– Здравствуй. Не подскажешь, как пройти к покоям Примеры Эспады?– решила узнать дорогу Рингоноки.

– Здравствуй. Ты находишься на другом конце дворца. Дорогу показать будет тяжело.– с долей насмешки говорит арранкар. Рингоноки несколько секунд молчит, а потом решается.

– Проводишь?

По дороге двое разговорились. За пять минут Рингоноки узнала, что: её спасителя звать Люппи Антенором; он такой-же, как она – би; ему очень хочется попасть в Эспаду; он слышал эту песенку от Ичимару Гина, у которого часто убирается и не только; конкретно Рингоноки ему не нравится как женщина, но поговорить они вполне могут; он ненавидит Сексту Эспаду за какой-то неприятный эпизод из своей жизни и за кошачий нрав. И он вполне не против поговорить с Рингоноки в целях избавления от одиночества.

– Превратилась в монстра? Бывает. Надеюсь, Айзен-саме ты этого не говорила?

– Нет. Как-то ты странно относишься к своему начальнику.

– Он забыл обо мне с момента моего создания, за что же мне его уважать? Меня тут никто за личность не считает, считают...рано тебе ещё такие слова знать. И ни одной родственной души во всём Уэко Мундо!

– Все такие бессердечные?

– Угу.

– Похоже на мою ситуацию. Единственная родственная мне душа в этом мире – моя дочь. Но она не может меня понять. Никто не может меня понять. Я пробовала.

– Ну рассказывай.

Когда Рингоноки не явилась на обед, Айзен забеспокоился – куда запропастилась чертовка! Соуске не получил результатов своего эксперимента, он провален, но Рингоноки-то не провалилась! Ну, пока не доказано обратное. И он лично отправился на её поиски. И нашёл её на другом конце дворца, в обществе какого-то арранкара. “Какой-то арранкар” спокойно разговаривал с “неудачным экспериментом”. Рингоноки позволяла себя небывалое проявление эмоций– улыбку, как у Ичимару Гина. Но у того всё-таки немного шире.

– Что ты здесь делаешь?

– Я потерялась, он решил меня проводить, мы разговорились. Я нужна?– неожиданно Айзен слышит надежду в последних словах.

– Да, ты нужна.

– Кому?

– Да хоть мне. Я проведу этот же опыт на Тоусене, найду ошибку и повторю это на тебе.

– Незачем. Но мне действительно надо пойти к Елене. Она уже проснулась?

– Нет. Пошли.

“Всё. Очевидно, расставание это будет вечным.”– горько подумал Люппи. А ведь они только разговорились. Неизвестно, что в тот момент подумала Рингоноки. Но она не выпустила его руку из своей. И Антенор понял, что вечное расставание откладывается на неопределённый срок.

Донохане не знала, была ли сном встреча с подозрительной говорящей реацу. Но постепенно мысли о странной встрече покинули голову, заменившись гораздо более важными. А конкретно – капитан Комамура приглашает вместе отобедать. Нанао начинает наконец показывать признаки любви (или хотя-бы уважения) к Маюри и Рингоноки. Сам Маюри продолжает негуманные опыты, но офицеры говорят, что он стал чуточку мягче. Совсем чуточку – он преследовал своих подчинённых на пять секунд меньше. У капитана Кучики подозрительно радостное лицо после ухода Рингоноки. Капитан Укитаке и Унохана Ретсу встречаются каждую ночь в банях седьмого отряда и, по слухам, планируют спасать Рингоноки. Надпись на воротах сделана несмываемым маркером, генеральским почерком, с двух сторон. Осень, пятый отряд собирает богатый урожай. А Донохане так и не изменилась за полгода – как была ростом метр пятьдесят, так и осталась.

“А раньше я была выше.”– когда Донохане была живой, когда она была Еленой – тогда она была выше, серьёзнее...тусклее. Она тяжело вспоминает прошлое – если Рингоноки довольно часто проводит анализы своих поступков и эмоций, чтобы помнить, то Донохане чётко помнит только самое важное: подругу, семью, свои интересы. Но Донохане это не сильно волнует.

– Мори! Мори Донохане! Тебя капитан вызывает.

– Ась? Зачем вызывает?

– Вчера капитаны почувствовали таинственную реацу, схожую с реацу Ичиго Куросаки. Она была как раз рядом с нашими бараками.

Донохане в пять секунд добралась до кабинета капитана, поклонилась и встала напротив, готовая ответить на все вопросы.

– Ты знаешь о ночном происшествии?

– Ага. Я там была.

– И что сделала?

– Попыталась её потрогать, но она увиливала.

– Какого цвета она была?

– Сине-зелёная, холодная. Не Ичиго реацу.

– Это ясно. Она тебе никого не напомнила?

– Не, никого, кроме Ичиго. Только эта реацу говорить умела! И вот голос напомнил мне голос Рин.

– Голос Рингоноки Куротсучи?! И...что она говорила?

– Велела пойти спать.

М-да, Рингоноки явно не теряет времени в плену зазря – уже увеличила свою силу...или просто перестала её скрывать? Если так, то ей предстоит серьёзный разговор с Ямамото – генерал будет делать ей серьёзный выговор, может даже заставит носить повязку, как у Зараки Кенпачи. Тот носит повязку по своей воле, а вот она...впрочем, может и обойдётся. Рингоноки не такая дура, чтобы показывать свой главный козырь сразу – проверено её прошлым в седьмом отряде. Имя Рингоноки уже давно поделили на две части – Ячиру называет её “Ноки-Ноки”, Донохане – “Рин”, и непонятно, что лучше звучит. Хотя нет – лучше всего в отношении Рингоноки звучит слово из уст Бьякуи – “Сумасшедшая”. Или эпитет Зараки Кенпачи (сама Рингоноки об этом знать не могла – он назвал её так лишь раз, в полностью мужской кампании) – “Совсем как я”.

Рингоноки не убивает Пустых из-за любви к крови – это был основной аргумент против этой фразы. На что Кенпачи ответил: “А вы её спрашивали?” И не возразишь ведь.

Тем временем Рингоноки получила доступ (запомнила дорогу) к библиотеке Лас Ночес. Там она нашла хорошую книгу на немецком языке и усиленно...нет, не переводила – это было для неё довольно просто – она их зачитывала вслух. Читала она как пономарь, так что Старку не мешала предаваться пятому греху – лени.

– Die Kybernetik ist eine relativ junge Wissenschaft. Erstmals wurde sie in 40-er Jahren des XX. Jahrhunderts erwähnt. Aber die theoretischen Grundlagen für diese Wissenschaft wurden viel früher ausgearbeitet…– читает Рингоноки. И, несколько секунд подумав, переводит (для Лиллинет),– Кибернетика– это относительно молодая наука. Впервые о ней было упомянуто в сороковые годы двадцатого века.

– Рингоноки, может хватит бубнить? Мне не интересна кибернетика, неужели не понятно?

– Нет, не хватит. Я должна продолжать изучение немецкого языка, заброшенного мною со времён школы. А ты вызвалась меня слушать.

– Я не знаю, какой должна быть немецкая речь!

– А на твой вкус?

– Ты читаешь это как молитву. Так же монотонно и скучно. Ску-учно! А надо читать с выражением.

– С выражением? А для кого? Меня никто не слушает...и ты в том числе.

– Ах, какие мы привередливые!

– Не мы – только я.

– Ну, что я и говорила!

– Так, Рингоноки пусть читает как раньше, а ты не ори – я сплю.– пришёл в себя Старк. Кажется, ему очень понравилось монотонное чтение. Но Рингоноки обиделась и пошла прочь. А конкретно – из этой комнаты и на кухню. У кухни её ждал приятный сюрприз. Там её поджидал новый знакомый.

– Привет. Извини, что потеряла тебя тогда по дороге.

– А я узнал, где тебя реальнее всего встретить. Ну что, всё ещё одиноко?

– Вполне. Слушай мои упражнения по немецкому. О кибернетике. Так-с... Aber die theoretischen Grundlagen für diese Wissenschaft wurden viel früher ausgearbeitet. Однако теоретические основы для этой науки были разработаны намного раньше. Ты ещё не спишь?

– Нет...но скоро буду. Ну как ты читаешь? Смотри, как надо!– арранкар отобрал у Рингоноки книгу и, найдя нужное место, начал читать.