Текст книги "Смерть планам не помеха.Часть первая: Человеческое лицо (СИ)"

Автор книги: Стоящий в тени.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– А какого быть синигами? – неожиданно спросила Хайнеко.

– Какого? Я уже почти и не помню. Помню только, как сжималось сердце при мысли о том, что капитан может умереть. А теперь не сжимается – заледенело, похоже.

Нетсуден не зря боялся меча Ямамото. Нетсуден был связан с грозой. А этот столб огня (хорошо, если только столб) источал такой жар, что даже холода внутренних миров Рингоноки, Тоширо и Рукии не смогли бы его охладить. А в одиночку соваться к нему нельзя – Нетсуден один. «Один, но есть.»

– Рингоноки, защищай Главнокомандующего! Мурамаса не уйдёт…

– Ай!– Хайнеко дёрнулась. Нетсуден испуганно обернулся – и тут у него в глазах поплыло. Перед тем, как уйти, мятежник нанёс удар его девушке…ЕГО!

– Моё…не позволю…не тронешь…не уйдёшь...– шипел меч. И тут произошло то, чего даже Рингоноки не ожидала.

– Банкай. Хаширазай Нетсуден! – лезвие, закручиваясь, улетело в быстро сгущающиеся тучи. Но потом тучи начали странно светлеть, пока не стали странного серебряного цвета – они сияли, как реацу. А потом ударила молния и преградила дорогу Мурамасе, застыв столбом электричества.

– Как не вовремя! – так можно было бы перевести возглас Мурамасы, если бы он неожиданно для самого себя не выразился крепче и матернее.

– Убью! – Заорал Нетсуден и в один шаг достиг врага. Рингоноки застыла в недоумении – как так получилось, что Нетсуден владеет шунпо, а она – нет? Он не просто достиг Мурамасу – он вступил с ним в схватку. Бой был недолгим – сказывались рефлексы лейтенанта тринадцатого отряда, а он был одним из сильнейших бойцов того времени. Раз – меч Мурамасы выбивается, два – Нетсуден находит сердце у противника, три – меч вонзается на три пальца ниже, четыре – полумёртвый меч оказывается на руках у Кинушикую…очень доброй Кинушикую, которая не стала его ни о чём расспрашивать и просто затолкала в Механизм. И мятежник оказался там же, где и многие из тех, кто противостоял Рингоноки. Они все стали её частью и расположились где-то в печени.

Нетсудена начали бояться. Все подряд, даже Кенпачи при встречи в Нетсуденом менял направление своего движения (иногда он таким образом попадал туда, куда изначально пытался идти). Его не боялись лишь Донохане (она не видела его гнев), Рингоноки, Маюри (он вообще ничего, кроме слов «пожарная тревога», не боялся) и Хайнеко. Ей очень понравилось, как он за неё вступился. А ещё его не боялся Укитаке. Вот кто-кто, а Укитаке не боялся Нетсудена. Когда он увидел, как Нетсуден убивает, это заставило его вспомнить кое-что.

«Капитан, как вам это? – Риндоу принёс ему тряпичную куклу с нашитым сердцем. Чуть ниже сердца была воткнула булавка.

– Риндоу, что это?

– Это схема моего нового смертельного удара. Вот, смотрите: как раз между рёбрами, приводит к почти мгновенной смерти. Попасть легче, чем в сердце, крови меньше, и можно не насквозь пронзать – достаточно четырёх – пяти сантиметров. Ну, это, конечно, от комплекции зависит, но для такого, как я, это вполне достаточно.

– Нет, не сработает. К мгновенной смерти это не приводит, а растягивать мучения противника ради проверки действия одного-единственного удара…– Укитаке не договорил, но Риндоу почувствовал недовольство. Он молча взял куклу и ушёл. Но Укитаке видел, что он не выкинул её – он смотрел, изучал, втыкал и вынимал другие булавки, но главную не вынимал. Риндоу не использовал этот удар при капитане, но Укитаке-то видел, что он использовал его на Пустых, когда был уверен в своём одиночестве.»

Мысли седого капитана начали принимать странный поворот – откуда Нетсуден знает об этом ударе, который мог так эффективно использовать только Риндоу? «Так вот для чего может пригодится этот приём!»

А ещё его не боялся Хогэн. Не боялся, но и не сближался – ему очень не понравилось, что Нетсуден предал хозяйку. Он не верил, что это был хитрый план, не верил и всё тут! А зря…

Рингоноки чувствовала, что температура её внутреннего мира приближается к минус пяти – нулевой она уже была три дня назад. От этого хотелось плакать. Но Рингоноки не могла плакать – и за неё это делало небо. Периодически в Сейретее начинались мелкие противные осенние дожди. А недавно Рингоноки приснился странный сон: часы с четырьмя стрелками. Они показывали странное время – самая большая стрелка показывала на два часа, меньшая – на одиннадцать, минутная – на тридцать два, секундная приближалась к пятнадцати. Но они шли неправильно – в другую сторону. Они повернулись другой стороной, на которой было нацарапано её имя. Потом они исчезли, а на их месте показались другие часы – три стрелки указывали на двенадцать, а секундная совершала движение как надо, но ни одна из больших стрелок не шевелилась. На обратной стороне этих часов было написано...

На этом моменте Рингоноки проснулась. Она не успела прочитать имя. Но на душе всё равно было неспокойно. Это уже становилось привычным.

====== Волшебный колодец – Любовь к приключениям. ======

Со временем всё успокоилось само-собой. Интеллигентная внешность Нетсудена развеяла все представления о нём, как об опасном субъекте, и его перестали избегать. Все, кроме Хогэна. Этот продолжал свои издевательства над Нетсуденом до самого конца. Самый конец наступил неожиданно.

Колодец, появившийся прямо перед ними обоими, сначала не вызвал вообще никакого интереса – разговор шёл на повышенных тонах с переходом на личности. Только когда он появился непосредственно перед ними уже в седьмой раз, Нетсуден остановился.

– Кажется, мы его уже проходили.

– Когда кажется, крестится надо! А ведь я его тоже где-то видел…– Хогэн подошёл и глянул внутрь. Посмотрел туда и Нетсуден. «Что-то мне это напоминает…Но я ничего не помню». В голове Нетсудена появилась смутная картинка – невероятно красивая девушка с короткими тёмными волосами падает вниз. А потом он почувствовал, что повторяет её действие. Судя по сдавленному воплю за спиной, Хогэн тоже падает. «Вспомнил! Хозяйка упала однажды туда! Но я тогда как раз потерял сознание, а когда очнулся, то всё уже закончилось! Но почему именно я?»

– А-а-а-а-а-а!!!

– О-о-о-о-о-о!!!

«ИДИОТЫ!!!»

Последний вопль был явно женский. Немного было похоже на голос Рингоноки. Но это если опустить свойственные ей подозрительные нотки. Этот же голос ему ну очень не нравился. И всё это он успел сообразить, пока они с Хогэном падали в никуда.

«Никуда» было тёплым и тёмным местом, где волосы Нетсудена за каких-то пять минут полностью высохли (впервые за последние четыре года) и начали забавно пушиться. Это сделало Нетсудена лет на десять моложе и ещё немного красивее. Хогэн обалдело уставился на соратника.

– Ну ты и распух.

– Не распух, а высох. М-м-м, как-же тут хорошо…тепло, уютно, это вам не моё озеро.

– Ничего тута хорошего нет. Темно, опасно и жарко. Б-р-р-р, мерзость! Пошли отсюдова.

– А куда мы пойдём?

Хогэн уже попривык к темноте и увидел ужасную вещь – вокруг кипела лава, небо было затянуто странными тучами, а странные фигуры вокруг брали их в оцепление…Нетсуден сообразил, что к чему, и смылся в шунпо. Хогэн же обнажил меч и кинулся напролом. Перерубив несчётное множество фигур и прорвавшись-таки сквозь кольцо врагов, он увидел Нетсудена, спокойно ждущего его на камушке.

– Камбала, ты чего мне не помог?

– А зачем? Ты и сам прекрасно справился, как я погляжу. – Нетсуден владел мгновенным шагом, а вот Хогэн…Если Донохане ещё как-то могла перемещаться по воздуху, то Хогэну это было недоступно. Может, из-за веса, а может и из-за лени. Нетсуден на него посмотрел со снисходительной улыбкой. Тем не менее, ругаться или издеваться он сейчас не собирался – он сообразил, где они находятся, и это ему не понравилось.

– Так, паланусьмик, мы где вообще находимся?

– В Аду. Как видишь, он выглядит вполне прилично.

– Не хочу я здесь сидеть! Пошли отсюдова.

– Куда? И как? Из Ада ещё никто не вырывался. Но если ты сможешь это сделать, я буду весьма признателен.

Хогэн задумался. «Это надолго». Нетсуден огляделся. Пейзаж был весьма удручающим для обыкновенного человека, но для Нетсудена это был почти рай. Тепло, сухо… Но когда Нетсуден попытался использовать банкай, ничего не получилось. «Вот оно что…правильно, ведь моя сила связана не столько с электричеством, сколько с водой. Там, где сухо, моя сила не работает. Так, а если я сделаю вот так…» – Нетсуден сосредоточился. В голове непроизвольно начала появляться идея выхода отсюда. «Уже больше четырёхсот лет я не ощущаю Юкидори…но она всё равно продолжает помогать мне.»

– Всё, Хогэн, можешь прекратить процесс мышления: я нашёл выход.

– А я тоже нашёл. Значит так, камбала: сейчас мы пойдём вперёд и поговорим с первым встречным на тему выхода.

– Ха-ха, очень смешно. Ну хорошо, мы поступим по-твоему. У меня настроение поднимется. – Нетсуден решил уступить этому варвару. Временно. Но меч наготове держать всё равно надо. Мало ли кого они в Аду встретят?

Первым встречным оказался седой пацан без глаза. Он внимательно посмотрел на них двоих, усмехнулся и сообщил, что выход из Ада только один – через ворота. Он же вход. Только вот открыть их изнутри можно только ключом. Ключ где-то в лаве. Лава где-то там. Где-то там недалеко отсюда. Проводить не может – имеются причины. Но посмотрит, как они справятся с этой сложной задачей.

– Пошли. Кажется, твой план сработал, что удивительно. Но мой план был проще. Можно было просто пробить дыру сквозь пространство. – седой парень уставился на Нетсудена, как на гения, и побежал прочь, шепча: «Отличная идея, чёрт возьми!»

– Мой план лучше!

– Ну хорошо, пошли искать ключ. – Нетсуден уже почти смирился с тем, что Хогэна нельзя переубедить. Даже с Кинушикую можно было договориться, а вот с этой парочкой (Донохане с мечом) наладить контакт было куда тяжелее. Но Нетсуден очень способный – остатки клятвы продолжают двигать его вперёд, пусть и не так стремительно, как раньше. И он знает – лучше ограничить извержение, чем затыкать вулкан.

– И чего стоишь тогда? Пошли искать!

Нетсуден вздохнул. Да, в своё время он совершил страшный грех, но неужели четыреста лет заточения были недостаточным наказанием?

– Так, Хогэн, у меня три новости: хорошая, так себе и плохая. С какой начать?

– В порядке возрастания хорошести.

– Ключ находится на дне этого глубокого лавового озера, мы окружены, драться с ними буду я.

– А я?

– У тебя шикай полезней, чем у меня. Ну, в данный момент. Превращайся в кого-нибудь и ныряй! А я пока развлекусь. – Нетсуден обнажил меч и кинулся на грешников. Хогэн же судорожно думал, думал, думал… Потом он вспомнил, что хозяйка в одной книге видела красивую птицу с огненным оперением, падающую с небес в огонь и снова возрождающуюся. И в его голове появилась забавная мысль: «А почему бы и нет?»

Хогэн активировал шикай, представив эту прекрасную птицу так, словно действительно её видел. По восхищённому крику: «Смотрите, феникс!» он понял, что в кого-то он точно превратился. Взлетел, спикировал прямо в лавовое озеро, на самом дне схватил клювом резной ключ и взлетел вверх. На этом действие шикая было прекращено, Хогэн выплюнул добычу в карман и, подхватив Нетсудена за шкирку, ушёл куда-то туда.

– Нам надо в другую сторону! – прошипел Нетсуден.

– А чего, раньше сказать не мог?

– Да я и дышать-то особо не мог. А сейчас стало чуть легче. Привык, наверное.

Как они находили ворота, как они воскрешались из мёртвых – это надо опустить. Они ругались – воскрешаться было больно. Но потом Нетсуден понял, что ворота закрываться не собираются. И ему пришлось снять перчатки для закрывающего заклинания.

– Эй-ей! Не надо раздеваться! – Нетсуден снимал перчатки зубами. Со стороны это выглядело…прекрасно. Иссин ненадолго перестал колотить своего сына и прилип к окну. Ичиго тоже повернулся к окну и внимательно наблюдал за закрытием ворот в Ад. Нетсуден умел делать то, чего не умеет делать Рингоноки. Нетсуден умел слишком многое, даже Хогэн заподозрил неладное. Мало того, что заподозрил, так ещё и полез разбираться.

– Слушай, камбала, а откуда ты это всё умеешь делать? Мадам Рингоноки же вроде этого не умеет.

– Хозяйка не умеет. А я умею. – На этом Нетсуден посчитал разговор оконченным и пошёл было прочь…наивный…

– Рассказывай по порядку.

Ичиго высунулся в окно и явно приготовился слушать. Нетсуден понял – сопротивляться бессмысленно. И велел нести себя в дом. Когда его положили на диван, он начал рассказывать всё с самого начала. С самого начала и до сегодняшнего дня. На описании дня смерти за дверью послышались сдавленные рыдания в женском и мужском исполнении. «Готов поспорить, это Кон и Юдзу. Ну, или Иссин.» – подумал Ичиго, украдкой протирая глаза. Украдкой для себя, естественно. Нетсуден опустил четыреста лет небытия, перешёл сразу к последним четырём годам. Закончил он всё такими словами:

– Это всё, что я могу вам рассказать. Но это и всё то, чего я не могу рассказать хозяйке. Сейчас, по крайней мере. Помогите мне сохранить эту информацию в тайне.

– Могила!

– Молчать буду, как рыба-партизан на допросе!

– Ладно, Хогэн, я тебе ПОКА поверю. Но если ты проговоришься раньше времени…– рука Нетсудена многозначительно легла на горло варвара. Учитывая, что для удушения потребовалось бы больше рук, чем имеется у Нетсудена, то выглядело это неубедительно. Выглядело бы, если бы не весьма многообещающий оскал. Хогэну стало не по себе. Ичиго инстинктивно положил руку на то место, где у него обычно висел меч.

– …Рыбы-партизаны не проговариваются.

====== Сосуд из-под ртути. ======

Раньше Инаба Кагероза считал, что создавать рейгаи легко – достаточно определить основную, главную черту синигами, усилить её, приписать пару дополнительных черт и всё – копия готова. И это работало до тех пор, пока дело не дошло до капитана пятого отряда Куротсучи Рингоноки. Только тогда он понял, что существуют сложные люди, чьи характеры не передать одной конкретной чертой. Это он посчитал безмолвным вызовом самому себе, так что теперь он начал делать невероятное даже по меркам Маюри, который теоретически мог всё. Он начал собирать всё информацию о Рингоноки, которую только мог найти – для этого он даже похитил ночью Момо, всю ночь допрашивал с помощью сыворотки правды, а потом вырубил палкой-вырубалкой и вернул на место.

Во внешности Рингоноки ему не нравилось ничего в принципе – её было очень тяжело делать. Самые неприятные черты (по его мнению) были соединены в одной женщине. Тусклые оливковые глаза, бледная кожа трупного оттенка, узкие бледно-розовые губы, оттопыренные уши, курносый нос, чёрные круги под глазами, неровные пряди фиолетово-чёрных волос, заколотые чёрными заколками, несимметричная грудь – такая «красавица» могла понравиться только сумасшедшему – Маюри.

Инаба сделал невозможное – он сделал рейгай Рингоноки максимально схожим с оригиналом. Главной проблемой было то, что одной из главных черт Рингоноки была стальная воля. Кто знает, на что способна копия такого человека…человека?

Вот уже третью неделю подряд Ренджи навещал Рингоноки. С собой он всегда брал что-то вкусненькое – булочки, печенье, конфеты, пирожные и тортики. Над ним подшучивали все подряд – кроме Юмичики. Ведь Ренджи ходил к капитану пятого отряда не на свидания, как все думали, а для бесед. И готовила она вполне неплохо – подозрительно вкусные котлеты и удивительно сытный суп вполне способствовали поддержанию разговора на отвлечённые темы. Иногда она читала вслух произведения известных авторов её далёкой холодной родины, но чаще она растекалась мыслями по древу. Иногда Ренджи так заслушивался, что переставал жевать. А недавно он начал замечать, что речи Маюри уже не кажутся ему бреднями сумасшедшего, а приобретают глубокий и таинственный смысл, почти как состав супа Рингоноки.

Но сегодня Рингоноки явно нервничала. Это постороннему наблюдателю могло показаться, что она не испытывает эмоций – на деле она их просто скупо выражает. Но глаза…эти глаза никогда не обманывали. И сейчас она кого-то ждала. Не Ренджи – кого-то другого.

– Вы кого-то ещё ждёте, Рин-но-сама?– да, Ренджи уже сократил «Рингоноки сама» до вот такого краткого обращения. Рингоноки не возражала.

– Да, жду. Но не знаю, кого именно. Скажи мне…Что бы ты сделал, появись в мире твой двойник? Твоя точная копия. Точная.

– Точных копий не бывает, сами же говорили.– Ренджи уже научился понимать, что если Рингоноки что-то спрашивает, значит это очень важно.

– Да, не бывает. Но бывают максимально точные. Максимально точные, различия минимальны. У вас одни воспоминания, одни желания…одна душа?

– Я бы не хотел столкнуться с самим собой в бою. – Ренджи пугают неожиданные вопросительные нотки в фразах Рингоноки. Всё очень плохо, раз она начала задавать такие вопросы,– Скажите, у нас новый враг?

– И да, и нет. Не о чем беспокоиться, Ренджи. Тебе, по крайней мере.

Рингоноки смотрела на саму себя с некоторым интересом и …да, не без восхищения. «Высшая степень самолюбия – желать саму себя. Нет, с этим надо бороться.»

Копия заметила оригинал и, судя по всему, тоже так подумала. Две Рингоноки двинулись навстречу и несколько минут смотрели друг другу в глаза. Наконец, Рингоноки начала спрашивать.

– Ты – это я?

– Да, это так. А ты – это я?

– Верно. Почему же мы должны сражаться против самих себя?

– Потому что Инабе Кагерозе это выгодно. Наивный…– Р-Рингоноки (здесь и далее рейгаи будут обозначаться именно так) вздохнула и пошла прочь.

– Ты собираешься убить ЕГО?

– Я собираюсь УБИТЬ. Не его. Через час у тринадцатого отряда. Жду.– Р-Рингоноки помчалась в сторону двенадцатого отряда. Рингоноки выдохнула – её можно не бояться. Р-Рингоноки не навредит Готею 13.

Донохане и Р-Донохане ошарашенно смотрели друг другу в глаза. Висело неловкое молчание.

– Ты кто?

– Я ты кто? Я – Мори Донохане, а ты?

– А я тебя убью! – Рейгай кинулась на Донохане с кулаками, оригинал легко отбросила копию в сторону. Донохане не была такой же гениальной, как Рингоноки, не и тупицей не была. Поэтому тупость Р-Донохане ей не нравилась.

– Ну в кого ты такая стопаглобелина (тупица)?! Я что, такая? Хогэн, я такая?

– Не, эта ведроголовая (не в обиду Комамуре сказано будет) ещё тупее.

– Ну спасибо тебе, блин.

Р-Донохане тем временем постаралась завершить бой, но удар огромным двуручником по голове отбил ей последние мозги…и голову…и вообще, рейгай с раскроенным черепом живёт недолго.

Бой Р-Рингоноки с Р-Рукией заканчивался, хотя вторая об этом ещё не догадывалась. Р-Рингоноки была слабее в физическом плане (Инаба Кагероза решил подстраховаться), но ей и не нужно было побеждать Р-Рукию в честном бою. К животу Р-Рингоноки примотала двести грамм С-4, часовой механизм должен был сработать с минуты на минуту, а всего лишь вчера родившемуся рейгаю было не о чем сожалеть – она своё отжила. А во имя самой себя – настоящей Рингоноки – и умирать не страшно. Ведь Рингоноки обязательно воспользуется смертью Р-Рингоноки как следует. И бояться нечего. Разве только небытия.

Вот Р-Рингоноки отбрасывает в сторону меч и внезапно обнимает Р-Рукию. Та на мгновение замирает от неожиданности, а потом не слышит даже, а, скорее чувствует пульсацию бомбы. А потом случился взрыв. «Надеюсь, я сделала это не напрасно.»

Рингоноки прибежала на место ровно через минуту после взрыва. Рейгаи…вернее, их остатки, были ещё живы, хотя Р-Рукии оторвало обе руки, а от Р-Рингоноки вообще осталась только половина. Регенерацией рейгаи не обладали, так что им двоим недолго уже оставалось. Но Рингоноки решила сделать по-другому.

Кинушикую приняла новых кандидатов на поглощение удивительно радушно – к ней сегодня заходил Пустой Ичиго, так что настроение у неё было великолепное. И рейгаи отправились в Механизм.

– Ну, счастливо растворяться!

«Всё правильно…мы ведь копии, только лишь копии. Нам не тягаться с оригиналом…»

«Я всё сделала правильно. В то самое мгновение, когда я подорвала нас обеих, именно в это мгновение, я стала, пусть и на миг, такой же, как и Рингоноки. Я стала человеком. Это были восхитительные моменты. Я…я счастлива, что умерла с своим же именем на губах. Аясегаве такое и не снилось…»

– Рин-но-сама, вы…вы поглотили их?

– Да, Ренджи. Они бы всё равно погибли, а так я сохраню их души, по крайней мере.

– Но это ведь не все причины, так?

– Ты прав. В мире существует лишь одна Куротсучи Рингоноки. Остальные должны вернуться туда, откуда вышли. К сожалению.

Всё чаще Рингоноки напоминала самой себе довольно прочный и высокий сосуд, в который медленно, небольшими порциями наливается ртуть. И однажды случится одно из трёх: либо сосуд не выдержит и лопнет, либо сосуд заполнится доверху и ртуть начнёт выливаться, либо сосуд окажется таким крепким и таким высоким, что будет заполняться вечность. Рингоноки больше склоняется к первому, опасается второго и больше всего надеется на третье. «Человек не сможет выдержать такого количества энергии. Однажды мне придётся выбирать между человечностью и силой. Скорее всего, я выберу и то, и другое. И когда Айзен будет повержен, я обязательно поговорю с ним об этом. Мы ведь с ним, в конце концов, не враги.»

Комментарий к Сосуд из-под ртути. Я устала ждать главу от Лютфи, поэтому выкладываю первой.

====== Игра в жизнь. ======

Приближался финальный бой с Айзеном, а Рингоноки было очень скучно. Маюри был занят, Нанао была занята, а Рингоноки начала непроизвольно поглядывать на Рангику. К счастью, это быстро прошло. Рингоноки со скуки могла натворить многое, поэтому необходима была игра. Желательно не азартная, не слишком подвижная, но очень интересная. И с минимумом правил. Рингоноки начала изобретать.

– Зараки Кенпачи, Хан, вы хотите сыграть в одну игру?

– В какую и на что?

– Игру я придумала полчаса назад. Называется «прятки-узнавалки». Смысл в том, чтобы найти меня среди всех синигами до заката. Запрещается использовать занпакто. И кидо тоже. Я могу находиться в любом из окружающих вас людей.

– Так чтобы проверить всех-всех, нам же потребуется неделя, а то и две! Рин, а может…ну, хотя-бы до седьмого офицера?

– Можно. Будем играть на половину зарплаты. Идёт?

– Нам фора.– сообразил вставить требование Зараки.

– Вам фора. Десять минут.

– Тогда идёт.

Юмичика и Иккаку спокойно наблюдали, как Зараки судорожно обыскивает всех подряд. Если бы Аясегаве разрешили участвовать в поисках, он бы на раз-два нашёл Рингоноки. Но ему запретили даже выходить за пределы отряда.

– Да чего там сложного? Ведёт себя странно – хватай и проверяй!

– Ты ничего не понимаешь, Иккаку. И капитан тоже не понимает, что согласился играть в сложнейшую из всех игр.

– Чем же она сложна? Ну да, проверять надо многих, но ведь это выполнимо, разве нет?

– Это не просто игра в прятки. Это игра в жизнь. Нужного человека найти среди десятков, а то и сотен других, очень тяжело. Он может играть другого человека до самого конца, что бы не случилось. На эту игру может уйти вечность.

– А ты смог бы найти Рингоноки-саму среди всех?

– Смог бы, разумеется. А вот капитан не сможет.

Зараки действительно не смог. Половина капитанской зарплаты перекочевала в карман Рингоноки, а она сама пошла вприпрыжку домой, напевая себе под нос «Эти глаза напротив». Капитан слышал краем уха, что Юмичика хвастался, будто бы сможет обыграть Рингоноки в «прятки-узнавалки». И Кенпачи решил отыграться.

Донохане, кстати, на зарплату играть Рингоноки не разрешила. Играли на десять щелбанов. Даже синяка не появилось – у Рингоноки не было желания вредить подруге. Так что щелбаны были весьма условными. Но Донохане всё равно решила отыграться. И потому они с Кенпачи заключили договор.

На следующий день Рингоноки с удивлением (не слишком уж большим) узнала, что сегодня за капитанскую зарплату будет драться Юмичика, а за десять щелбанов – Донохане. Рингоноки сразу поняла, что игра будет не такой простой, как вчера, поэтому взяла фору себе. Тоже десять минут. Донохане удивлённо посмотрела на пятого офицера – Юмичика выглядел весьма уверенным в себе. Через десять минут он уверенно пошёл на обход. Донохане решила пойти за ним.

– Ты точно найдёшь Рин?

– Точно. Я знаю один способ.

Он прошёл мимо капитанов восьмого, двенадцатого, первого отрядов. Некоторое время наблюдал за Сой Фон, но потом всё-же прошёл мимо. Потом проверил четвёртый отряд. Донохане еле за ним поспевала. Но вот он увидел Киру и остановился. Кира недоумённо на него посмотрел. «Нашёл».

– Я выиграл, Рингоноки-сама. Может, хватит притворяться?

«Кира» отошёл за угол. Через минуту оттуда вышла Рингоноки. Она как раз завязывала пояс.

– Надо же, в одиннадцатом отряде ещё остались сообразительные люди. Ты понял, в чём подвох?

– Разумеется. Вы придумали очень хорошую игру, но играть в неё мы пока не можем. Ну, я-то всё могу, но вот остальные…

– Хорошо. Ты выиграл, вот половина зарплаты твоего капитана. Ладно, Хан, я уже наклоняюсь.

– Юмичика, ну ты и сычик! Да ещё и жини! Одобрямс!

В тот день Донохане узнала, что может превращаться в мифических существ. Она решила использовать эту новую, лучшую версию шикая, и превратиться в дракона.

– Пусть твой рёв сотрясёт горы, Хогэн!!!– алая реацу высвободилась и преобразовала тело в огромного, почти двадцать метров, белого дракона. Ощущения она смогла охарактеризовать только непереводимыми выражениями на собственном наречии. Белая рептилия взмыла ввысь. Донохане так увлеклась полётом, что не заметила, как окружающее пространство натянулось и…перевернулось, что ли? Донохане увидела странный ледяной замок. Он ей не понравился. Она опустилась ниже и заглянула в одно из окон. За столом сидел и читал книгу высокий красивый мужчина с тёмными раскосыми глазами. Он услышал звук хлопания крыльев, поднял голову…что-то проговорил и бухнулся на колени так, словно его собираются посвящать в рыцари.

«Странный какой-то.»– Донохане полетела дальше. Неожиданно мимо неё пролетела стрела. Она посмотрела вниз и увидела…его.

Усатого мужчину с длинными тёмно-каштановыми волосами. Красные глаза глядели холодно, но с еле заметным интересом. Донохане не была гениальной, как подруга, но поняла сразу – пора улетать. Не успела она это додумать, как пространство снова перевернулось, и под ней снова Готей. Рингоноки сигналит – заходи на посадку. Донохане сигналит – да выйду сейчас из шикая, сама упаду. Просигналила – выполнила. И всё было так хорошо, что она решила не рассказывать, что видела.

А Хогэн на самом деле страшно завидовал Нетсудену – тот уже которую неделю ходит к Хайнеко. С чем-чем, а с потенцией у того было всё в порядке. И Хогэн понял – ему тоже нужен объект обожания. Но у занпакто Донохане не было на уме ничего пошлого – как настоящий рыцарь, он решил найти даму сердца, которую надо славить, холить и лелеять. Путём долгих математических расчётов, Хогэн решил не искать идеал далеко, а взять за основу идеал красоты Нетсудена и Рингоноки (леди Рингоноки, иначе её Хогэн не называл). Под этот идеал подходила только одна мадам – Рангику Матсумото. И Хогэн начал ухаживания. Он нарвал цветов в чьё-то палисаднике и, взбив попышнее, преподнёс даме сердца.

– Касатик, вы так очаровательны, будьте моей дамой сердца!

– Нет, Рангику-сан занята! – Хисаги понял, что сейчас – самый подходящий момент, чтобы начать намекать своему объекту обожания о своих чувствах.

– Это кем же?

– Мной!

– Так, подломурх, отойдём-ка в сторонку…

Через пять минут сильно помятый, но весьма счастливый Хисаги вернулся к Рангику, пусть и держа в руке пару выбитых зубов, а Хогэн пошёл искать более подходящий объект обожания. Больше никаких подходящих объектов на обожание он не знал, поэтому пошёл к леди Рингоноки.

– В чём дело? – спросила Рингоноки.

– Да я вот решил найти даму сердца.

– В целях соблазнения или в целях поклонения?

– Леди Рингоноки, вы слишком плохого обо мне мнения! Я ж рыцарь, мне не нужна батандтурия (куртизанка)! Мне бы даму сердца…

– Ну, если просто даму сердца… То поговори с Маюри. Может, разрешит считать меня твоей дамой сердца.

– Благодарствую, леди Рингоноки, но не могу. Вы же замужем.

– Тогда Исане Котетсу. Подходит по всем параметрам...или тебе нужен объект пониже?

– Да у меня и так есть мелочь на шее, зачем ещё? Мне бы побольше да пофигуристее. И чтобы не спорила.

– Тогда Исане – идеальный вариант.

“Когда раздеты до костей, мы так похожи друг на друга.

Мне всё равно, кто я, кто ты: мой лучший друг или подруга.”

Комментарий к Игра в жизнь. Последние две строчки – припев песни “Раздетые” Otto Dix.

====== Абсолютный ноль Нетсудена. Часть первая: Human. ======

Вопреки распространённому мнению, Айзен и Рингоноки прекрасно ладили. В своё время Соуске предлагал Рингоноки стать своей левой рукой (правой уже был Тоусен), но она отказалась. Впрочем, Айзена это не расстроило. Он прекрасно знал, что она постарается не убивать его, а он взамен намеревался взять её живой к себе.

Но Рингоноки не собиралась ему помогать. На его стороне было Хогиоку, на её стороне был Готей. И Кинушикую. И арранкары, теперь превращённые в гибридов. И, разумеется, люди во главе с Ичиго. Рингоноки знала, что он уже готов использовать эту ужасную способность, и ничего против не имела бы…к сожалению для всех, у неё был другой план.

Релиз дал ей преимущество перед Ямми, которого победила при помощи серо, и перед Зоммари, которого окружила второй способностью банкая и испепелила. Но на этом её самодеятельность закончилась – она спряталась в одном из зданий и затаилась.

Ичимару Гина она недолюбливала. Да и он её, в принципе, тоже. Но сейчас она решила его спасти…пусть и не жизнь, а лишь душу, лишь душу. Но это всё, что она сможет для него сделать. Ведь она в своё время сама же предсказала Айзену предательство соратника.

Кинушикую обрадовалась новой тушке. Но загружать пока не стала – ожидала добавки.

Тоусен недолюбливал Рингоноки за дело – он помнил, какого было собственными руками восстанавливать разрушенный Лас Ночес, и ему это совершенно не нравилось. Его Рингоноки поглотила просто из элементарной жалости – ему всё равно не жить, так пусть лучше послужит хорошему делу.

И тут Кинушикую поняла, что задумала Рингоноки. Но было уже бесполезно её отговаривать, поэтому Пустая вылезла из шахты и села на камушек. Нетсуден готовился к чуду – ведь если всё и пойдёт как надо, то только чудом. Он понимает – сейчас будет. И она понимает это.

– Айзен!

– Рингоноки!

Два очень умных не человека несколько мгновений смотрели друг другу в глаза. Айзен ещё не знает, что собирается делать Рингоноки, и ему нравилась эта неизвестность.

Но Рингоноки не нападает. Она ждёт. И Ичиго решает напасть первым. Трансформация началась…и тут Рингоноки, мысленно перекрестившись, поднимает меч.