Текст книги "Путешествие за счастьем (СИ)"
Автор книги: Стипа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Глава 19
«Сорт Лосима фиолетовый отличается нежным кисло-сладким вкусом, хорошей лежкостью и устойчивостью к парше и яблоневой плодожорке»
Из каталога сортов, районированных для центральночерноземной зоны королевства.
Удивительная вещь фейский дом. Да и вещь ли? Когда утром феи пришли положить ману в сундучок, того не было, а была целая кладовочка, с удобными полками. Настоящее манохранилище. Подруги полюбовались на приглушенное сияние волшебства и отправились писать отчет. Сначала завтракать, а потом писать отчет.
– Может не надо, – заныла Дуня, – кому наши отчеты нужны? Собрали ману, и ладно.
– Нет, сказано делать отчет, значит пишем. Знаю я это – сегодня не надо, пустяки, полевые условия, а завтра замучают всяческими проверками, – Синни достала устройство для записи и бодрым голосом начала:" Объект осчастливливания: девушка, профессия: принцесса, имя Лериэлла, раса...", – тут Синни выключила устройства и задумчиво сказала, – а не знаю, что-то с эльфийской кровью.
– Да я даже название страны не знаю, – призналась Яся, – как-то все некогда было узнать.
– Ладно, потом у Рейга спросим. Давай романтическую часть.
– "Юная принцесса увидела демона, того, что потрясал страны и вызывал ужас у королей, и сердце ее дрогнуло! Когда она посмотрела в его мрачные глаза с багровыми искрами, она смутилась и опустила взор, и перед ней предстал его хвост, чудный хвостик с маленькой кисточкой в виде сердечка на хвосте. Руки ее просто сами потянулись к этому чуду", – пискляво тараторила Яся.
– А руки демона потянулись к ней с прекрасной диадемой – вступила Дуня.
– Ах, мой герой, промолвила юная королева! – продолжила Яся.
– Народ ликовал, а после феями были применены любовные чары, что вызвало соответствующее ликование новобрачных, – решительно завершила Синни, – так, теперь философия.
– "Шар души сияет всякий раз, когда он ни растягивается в направлении чего-либо, ни сжимается внутрь, ни поднимается вверх, ни оседает вниз, а светит светом, в котором видит истину во всех вещах и в себе самом", – подумав, вдруг выдала Дуня.
– А это к чему? – удивилась Синни, – хотя пусть остается, красиво. Ну что, полетели яблоню смотреть?
И феи выпорхнули с чердачка. Академия их поразила. Где сонное спокойствие? Где тишина? Толпы юношей и девушек, кто уверенно, кто поминутно озираясь, бродили по территории Академии, важно и целеустремленно шагали преподаватели, сосредоточенно переходили от корпуса к корпусу служители. Каникулы заканчивались.
– Ух, ты, смотрите, сколько народу! Все, конец полетам, будем осчастливливать рядом с домом! – радостно запищала Дуня.
И в саду старого Зосимы все изменилось. Яблоки созрели, стали удивительные – фиолетовые и полосатые, и теперь выглядывали из листвы.
– Какие! – прошептала Яся. – Никогда таких не видела.
– А как старик обрадуется!
– Я уже жду! – Дуня даже на месте усидеть не смогла, вспархивала вверх и выглядывала деда. И вот он пришел. Подошел к яблоне, ничего не замечая, а потом поднял глаза и охнул.
– Созрели! Вот ведь, созрели, – дед сорвал яблочко, прижал его к щеке и заплакал, – а мой мальчик и не дожил.
Старик, шаркая, ушел в дом, а феи остались в недоумении.
– Как же так? Он плачет? Почему?
– Надо узнать про его сына. А где? Кто может знать? – задумалась Синни.
– Может, в отделе кадров? – предположила Яся.
– Может за ним посмотреть? Давайте вы полетите в отдел кадров, а я посмотрю у него дома.
Дуня и Яся улетели, а Синни нырнула в цветок, чтобы вылезти в глоксинии, растущей в горшке на подоконнике.
Старик сидел за столом, перед ним лежало яблоко и стоял маленький портрет. Юноша с зелеными глазами задорно смотрел на Зосиму.
– Вот и яблонька твоя выросла, и плоды дала. Эх, мать не дожила, она бы порадовалась. Кто ж знал, что так получится... Все зло от этих южан, ты им яблони, а они... эх сынок....
Синни тоже заплакала и отвернулась. И совершенно случайно в окно она увидела, как в траве мелькнула знакомая кудрявая голова. Как тут оказался Клев? Синни оглянулась на Зосиму – старик сидел неподвижно, перевела взгляд на Клева, тот уже почти скрылся из виду, и не выдержала, нырнула в цветок, чтобы очутиться в саду, в нескольких шагах позади фея. Клев топал впереди, что-то насвистывал, и помахивал на ходу узелком. "И куда это он идет?" – не то, что бы это надо было обязательно знать Синни, но любопытство гнало ее вперед. А Клев подошел к старому дубу и нырнул в щелочку между корней. Синни внимательно посмотрела на дуб – в вышине темнело дупло. Фея вспорхнула, осторожно заглянула и обнаружила, что мощный дуб был уже наполовину полым: от корня к дуплу шла пустота. А внизу на моховой подстилке стоял фейский домик. Очень маленький, но настоящий дом. Через время на крыльцо вышел Клев и ушел. Синни спустилась вниз, подобралась к окошку и через мутное стекло, к своему удивлению, разглядела Гера. Тот сидел в постели, с перевязанной рукой, и ел из кастрюли кашу. Синни не выдержала и зашла.
– Ты откуда? – уронил ложку Гер.
– За Клевом проследила и тебя нашла, – спокойно объяснила Синни, – что с тобой случилось?
Через полчаса на оттертой плите булькал суп, Синни домывала посуду и ворчала.
– Дуэль! Дикость какая! Разве так можно!
– Ничего не дикость, – буркнул Гер, – а очень даже правильно. Рейг меня победил, и теперь я должен извиниться. Извини меня, Синни, я был не прав. И груб.
– Конечно, победил, с его-то опытом справиться с мальчишкой! И извинения, знаешь, одно дело, когда ты понял сам, а другое, когда ты так говоришь, потому что должен. Так что...
– И понял сам, Синни, – перебил ее Гер, – Рейг мне много чего объяснил про волшебство. Потом. Ты только подругам про меня не говори, хорошо? Я поправлюсь и сам...
Синни расставила посуду, оглядела единственную комнатку домика, очень грязную комнатку, если говорить правду и сказала:
– Не хотелось бы мне иметь от них тайны, но ладно, промолчу. Прилечу завтра, окошки тебе надо помыть. И фруктов принести. И не вздумай запираться.
И упорхнула. А Гер сполз с постели и стал потихоньку наводить порядок в доме.
Синни вскочила в цветок, вылезла из глоксинии в горшке, но ... Зосимы не было в домике.
– Куда же он пошел?
Синни вспорхнула повыше и увидела, как старик тащит в длинное здание администрации за руку какого-то юношу. Молодой человек, в мантии адепта и с большой корзиной в другой руке, возмущался, но шел за Зосимой. Синни бросилась за ними и влетела в дверь в последний момент.
– Госпожа Коризанда, вот, посмотрите! – Зосима выпихнул вперед юношу.
– Что случилось, господин садовник? – секретарь горгулья сохраняла полную невозмутимость.
– Да, господин Зосима, что случилось? – вошедший пожилой господин с неудовольствием поглядел на юношу, – Косима, что вы опять натворили?
– Ничего! Я шел, а он как наброситься!
– Ничего! Он яблоню мою обтряс! От сына яблонька осталась, а он обтряс! Вы в корзинку его посмотрите! И не стыдиться же!
– Это мои яблоки! Мне мама прислала!
– Нет таких яблок! – старик вытащил дрожащими руками из кармана фиолетовое полосатое яблоко и рядом положил такое же из корзины Косима. – Вот. Вот, смотрите, таких других нет, первый год моя яблоня такие дала, а он...
– У вас первый год, а у нас уже три! Мне мама каждый год их присылает. Господин заместитель ректор, да вы друзей моих спросите, мы же каждый год их едим. У купца Глуца спросите, он мне их привез! Эти яблони мой отец сажал!
– Как отец... – замер Зосима.
– Мой отец, Лосима ДиГилигон, он сады приехал разводить на границе. И посадил большой яблоневый сад. Это сорт он сам вывел.
– Сыночек! – заплакал дед, – а ты, ты выходит внучек, а я дурень старый, я же фамилию слышал, однофамилец думал, дурень.
– Дед? – Косима смотрел на старика с такими же, как у него зелеными глазами, – дед...А мама не верила, что я тебя найду.
Синни с размаху влетела в золотое сияние счастья, а со шкафа спикировали в облако еще две феи.
На траве около дома сидели старик и юноша и ели яблоки, сочные, твердые, фиолетовые яблоки с полосатыми бочками. И говорили, перескакивая с третьего на десятое обо всем. О том, как грустно, когда сыновья ругаются с родителями и не пишут им, как страшно, если поссорился с родным человеком и уже никогда-никогда не сможешь с ним помириться, как плохо, когда не знаешь ничего о своих родных, о том, как прекрасны южные ночи и как мало на юге хороших плодовых деревьев, таких, чтоб и жару, и холод могли выдержать.
– Дед, а ты к нам приедешь? Мама будет рада. Я тебя с родней познакомлю, у меня знаешь какая семья большая: одних двоюродных братьев десять. А сады! Отец еще сажал, я поддерживаю, но знаний и опыта не хватает. Ты там знаешь, как будешь нужен!
Три феи сидели на крыше и говорили о счастье, и о семье, которая нужна, оказывается, не только юным девушкам.
А тем временем...
Принц нашел свою беглую супругу.
Королева Роза дала позволение на использование стратегических запасов маны.
Черный кот окончательно разодрал кресло ректора, с задней стороны, конечно.
Глава 20
«Сладкие ягоды и фрукты измельчить, высушить в теплой печи, пересыпать сахарной пудрой и спрятать в кульки из тыквенных семечек»
Из рецептов бабушки Подорожник
Осень незаметно подкрадывалась к Академии звездными ночами, яркими цветами, туманными утрами. Академия оживала, наполнялась адептами, возвращающимися из отпусков преподавателями, служителями. В этой суете незаметными летали феи, следили, наблюдали и выбирали себе нового подопечного. А еще, очарованные чудными фруктовыми запахами, феи решили заняться заготовками. Удивительно, но в домике нашлись банки, горшочки, решета и запас сахара, поэтому в свободное время феи резали, варили, сушили, пересыпали ягоды и фрукты. А еще у каждой из подруг завелась тайна, и так получилось, что вечера они стали проводить порознь.
– Интересно, сколько сахара надо класть в вишню? – задумчиво спрашивала Дуня.
– Мы всегда на одну чашку ягод две чашки сахара клали, – ответила Яся.
– Да мы тоже, но это же с косточками, и вообще, фрукт то иномирный. Надо у госпожи Подорожник спросить. Слетаю я к ней, пожалуй.
И Дуня улетала. Госпожа Подорожник улыбалась гостье, писала рецепт и совсем не удивлялась тому, что внук теперь навещает ее каждый вечер. Клев подпирал плечом дверь, и, когда сосредоточенная Дуня спускалась с крылечка, спрашивал:
– Абрикосы поспели. Ты таких, наверно, и не видала?
– Я? Абрикосы? Да у нас этих абрикосов...
– Ха, они у вас небось такие, – и Клев слегка раздвигал пальцы, а потом поднимал руку до плеча и лукаво смотрел на Дуню – А у нас они такие!
– Такие? – Дуня встряхивала золотистыми волосами, – Не верю. Пошли смотреть.
Яся отправлялась по вечерам обследовать Академию. Но, даже если девушка крошечная и скрыта заклинанием невидимости, все равно ей слишком опасно разгуливать по вечерам одной. Опасно и скучно. А вот пролететь с Рейгом по всем корпусам, услышать о том, как строилось каждое здание, проникнуть в комнаты, запертые замками и заклинаниями, узнать тайны и секреты очень интересно.
– Добрый вечер, – встречал Ясю Рейг, вежливо приподнимал шляпу и предлагал, – А не хотите сегодня посетить зиккурат всех стихий?
– Зиккурат? А почему для стихийников построен зиккурат?
– О, это ведь не спроста..., – и парочка улетала к странной ступенчатой пирамиде.
А Синни, оставшись одна, складывала в кастрюльку ужин и летела к старому дубу. Маленький домик теперь сиял чистотой, гладко выбритый Гер стоял на крылечке и изо всех сил делал вид, что никого не ждал.
– Привет.
– Привет, ну что, пустишь в дом?
– Прошу вас, леди, – Гер распахивал дверь и пытался отвесить придворный поклон, но Синни фыркала и проскакивала на кухню.
– Как рука? – кричала она, ставя на плиточку кастрюлю.
– Синни, все прошло уже, – нагло врал Гер, но под строгим взглядом поправлялся, – только немного еще чувствуется.
В один обычный вечер, когда солнце уже коснулось деревьев, а Дуня задумалась о новом рецепте, в домик фей постучали.
– Интересно, кто бы это мог быть? – пробубнила Дуня – она пережевывала сухое варенье.
– Ясь, открой пожалуйста, – Синни стирала с плиты сладкие капли.
– Что вам здесь надо? – голос Ясколки был непривычно резок. Дуня и Синни вылетели с кухни – неожиданно было услышать такой тон от всегда вежливой Яси.
На пороге стоял Гер.
– Добрый вечер леди. Я пришел извиниться. Я был не прав, обвинив вас без всяких оснований в воровстве. И..
– Добрый день леди, – к крылечку подошел Рейг.
– Привет! – замахал рукой Клев.
– Ничего не понимаю, но... проходите, – Яся посторонилась. Гости прошли в гостиную.
– Я еще раз хочу принести свои извинения за неподобающее поведение и за то дурное мнение, которое я, не имея к этому никаких оснований, о вас составил, – решительно выпалил Гер.
– Если это из-за... – начала Дуня, но фей ее перебил.
– Нет, это не из-за дуэли, просто Синни много о вас рассказывала, и я понял, как был неправ.
– Какой дуэли?– напряженно спросила Дуня.
– И когда рассказывала? – Яся повернулась к подруге.
Синни вздохнула – все же мужчины совершенно не умеют хранить тайны, и принялась объяснять.
– Дело в том, что мы улетаем, – сказал после Рейг, – и зашли попрощаться. Есть несколько очень важных дел, которые мне нужно обязательно сделать, а Клев и Гер согласились мне помочь.
– Но вы же... как, вы вместе? После дуэли? – растерялась Яся.
– Мы все вопросы решили, – важно ответил Гер, – и ничто не мешает нам помогать друг другу.
Потом помялся и смущенно добавил:
– Ну и ману заработаем, она нам очень нужна.
– И тебе? – Дуня посмотрела на Клева, – тебе же нельзя осчастливливать?
– Совет деревни разрешил, нам тоже нужна мана, для всех, – объяснил Клев, – защитный купол слабеет, а еще наши хотят его немного увеличить, чтобы куст винограда туда вошел. Ну тот, помнишь, который за ручьем.
Синни и Яся удивленно посмотрели на покрасневшую Дуню. Они-то никакого виноградной лозы и даже ручья не помнили.
Гер потупился и продолжил.
– Я это... несколько осчастливливаний неудачно провел. Я буду очень признателен, если вы исправите. Это тут, в Академии.
– А где? Кого? – заинтересовались феи.
– Два, если быть точно. Одно у стихийников, на воздушной кафедре. Другое на кафедре зельеваренья.
– Это там, за новой оранжереей, где растет тамариск, – проговорил Рейг, глядя на Ясколку.
– Где тамариск? Дуня, ты знаешь где растет тамариск? – ехидно прошептала Синни.
– А вы надолго уходите? – очень быстро перевела тему Яся.
– Я рассчитываю, что за пару месяцев справимся. Мы будем возвращаться иногда, но не обещаю, что часто, – ответил Рейг. – Вы можете сейчас посмотреть подопечных или нам стоит прийти попозже?
– Конечно, сейчас!
– Тогда полетели?
– А мы пока с Гером пауков с чердака выгоним, не нравится мне это соседство, – решил Клев.
Рейг и три феи сидели на большом шкафу в приемной ректора.
– Это самое стратегически правильное место, – просвещал фей Рейг, – сюда все приходят за новостями и сами новостями делятся. Еще очень бухгалтерия хороша в этом плане и преподавательская кафедры зельеварения – но там надо быть осторожнее, там знают даже то, чего не было.
А внизу секретарь ректора раскладывала по папочкам отчеты. Дверь стукнулась об стену, и в кабинет влетел полный мужчина в голубой мантии.
– Это безобразие! Что этот щенок себе позволяет! Я к ректору! Вот! – и толстяк потряс перед носом секретаря бумажкой.
– Ректора нет.
– Я подожду! Вы от меня не отделаетесь этим "его нет, ушел на базу"!
– Ректора совсем нет.
– Ничего, я до завтра тут сидеть буду!
– Мэтр Жаку, ректора в Академии нет совсем. Потому что его не выбрали, – спокойно объяснила горгулья, – хотите чаю?
– Как не выбрали? – любопытство в мэтре было сильнее гнева, – как, опять не выбрали? За чай спасибо, только что пил.
– Четыре кандидата: от Академии, от Ковена, от Государственного совета и от Короля. У каждого есть печать. Одна. И ни у кого нет даже второй, не то, что трех!
– Да, времена. А ведь когда-то у Рейгуса Альбуса было целых четыре печати.
– Времена, – согласно вздохнула секретарша, – а зачем вы приходили?
– Да заявление на увольнение принес, достал меня этот молокосос! Он меня, как мальчишку, перед всеми отчитывает. И за те ошибки, которые сам и допустил, – мэтр Жаку скомкал заявление и выбросил его в урну, – как его поставили, совсем кафедра стала разваливаться. Ну ничего, я подожду, может новый ректор не меня, его уволит.
И мэтр Жаку ушел.
– Гер осчастливил молодого и очень амбициозного воздушника, сделал его руководителем кафедры. Вот только не учел, что в Академии очень много остаточной магии, и еще там моя магия – фейская. Заклинания перепутались. Неудачное это было осчастливливание, но самое неприятное, что этого юношу теперь никто не сможет уволить. Старый ректор пытался, но ничего не получилось, сам ушел на пенсию. И нового не выберут, потому что новый его сразу прогонит, как несоответствующего.
– А как исправить? – Синни была настроена по-боевому.
– Сделать так, чтобы он сам решил уйти. Достаточно подловить его даже на шуточной фразе "все, ухожу" и бросить на него заклинание "Исполнения желаний". А вот и он.
В приемную влетел молодой мужчина в голубой мантии, а следом за ним степенно вошла немолодая целительница.
– Коризанда, ректор на месте?
– Госпожа Коризанда, – с каменным спокойствием поправила юнца секретарь, – и нет, мэтр Дирк, ректора нет. Он не назначен.
Мэтр Дирк даже подпрыгнул на месте.
– Это безобразие! Любите вы резину тянуть. Я не понимаю, почему такое простое дело опять не могут сделать! – и воздушник строго посмотрел на Коризанду, как будто именно она должна была назначить ректора в перерыве между подготовкой отчетов и конспектированием протоколов. Но горгулья была очень опытным секретарем, поэтому полностью проигнорировала это замечание. Мэтр еще немного походил по приемной, посверкал грозно глазами и ушел. Пожилая целительница вздохнула:
– Ну и характер, хорошо, что он не у нас работает, – а потом заговорщицки улыбнулась, – а мне привезли такой шоколад!
Пока дамы быстро убирали со стола бумаги и расставляли чашки, Рейг прошептал феям:
– На него я поставил следилку, теперь вы его легко найдете везде.
А в приемную уже входила девушка с целой стопкой бумаг в руках.
– Добрый день, госпожа Коризанда, добрый день, госпожа Овесина. Вот монография профессора и методички.
– Хорошо, голубушка, положи на тумбочку. Будешь с нами чаю?
– Ой, спасибо, нет. Некогда, там у профессора эксперимент такой интересный, ему нужен ассистент.
– Вот дурочка, – печально вздохнула целительница, когда дверь закрылась, – носится с профессором как курица с яичком. Посмотрела бы лучше по сторонам. Вот огневик молодой глаз с нее не сводит, а она все на эту старую калошу время тратит.
– Да, совершенно дурацкое занятие – гробить свою молодость на старых пер... профессоров, – поддержала приятельницу горгулья.
– И вовсе она не дурочка! – почему-то обиделась за девушку Яся.
– Не дурочка, – согласился Рейг, – она просто под заклятьем Гера. Он решил осчастливить профессора алхимии Скипидруса. Решил, что лучше всего для этого будет, если первая красавица и умница факультета в него влюбится. Она когда-то была ученицей профессора.
– Она влюбилась? Ее заставили? – ахнула Дуня.
– Как видите. Она влюбилась, а он не стал счастливым. Он редкостный зануда, из лаборатории почти не выходит. Она заботится о нем, она готовит его опыты, она все конспектирует, словом, она живет только им и его интересами. К чести профессора он использует влюбленность Реи только в служебных целях. А может, он просто не видит ее чувство. Девушка чахнет, да и плохо это, жить чужой жизнью, не своей.
– Разве плохо? – удивилась Синни, – Мне всегда казалось, что когда любишь, любимый становится смыслом жизни, и это правильно.
– Я тоже думаю, что именно это и есть любовь, – призналась Яся, – Когда ты все-все ради другого делаешь, и он самое важное для тебя.
– А вы посмотрите сами, и решите, любовь это или нет,– пожал плечами Рейг, – и если решите, что чары Гера надо разрушить, то вам просто надо сделать счастливым профессора. Он в лаборатории, и на девочке тоже следилка висит.
Вечер был скучным. Пирог был приготовлен по старым, домашним рецептам, обследовать Академию Ясе не захотелось, и Синни перелила остатки супа из большой кастрюли в маленькую и спрятала ее на лед. Тревога и раздражение накапливались в воздухе как гроза.
– А все же не понимаю. Молодым нужно давать дорогу. Если все время будут руководить дряхлые старцы, ничего нового не произойдет. Застой будет. Молодежь приносит свежую струю, – раздраженно сказала она.
– Не знаю, может он и со свежей струей, но хамоват, – пожала плесами Дуня.
Яся промолчала.
Синни тоже помолчала и пошла мыть посуду.
– И вообще не понимаю, почему Рея и Скипидрус плохая пара? Учитель-ученица, общие интересы. Они смотрят в одну сторону, это и есть любовь, – продолжила она.
Яся молчала. Дуня примирительно пробормотала:
– Ну вот завтра и увидим.
– Нет, а что есть любовь, как не самопожертвование ради любимого человека? – продолжила Синни, – и вообще для мужчины главное, это дело. Дурацкое задание. Надо другое искать.
– Если бы осчастливливание было правильным, маны у Гера стало бы больше, а не меньше, – отрезала Яся и ушла в спальню.
Синни промолчала.
А тем временем...
Бывший принц-регент увлекся разведением единорогов.
Господин Бальзамин сделал предложение госпоже Фуксии, но получил отказ.
Пауки чердака обратились с призывом о помощи к паукам лаборатории некромантии.
