Текст книги "Ультралюбoff (СИ)"

Автор книги: Старки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Никак не могу вытравить его из головы, или не из головы?

25 января

Сдал экзамен: я автомобильный бог! Позвал Пашку обмывать мой новый статус в «Ультру». Блядь, нет там никакого Любы. И не было… Может, мне всё это привиделось?

Иногда он снится, руки, колючая кожа, тёплое дыхание и какой-то ванильный запах. Может, я просто был пьян, поэтому такое наваждение? Хочу ещё раз… попробовать… трезвым. Но почему-то хочется не просто попробовать с «кем-то». Мне нужен этот Люба… Кто же он: Любим, Любомир, Любослав или Любочкин?..

30 января

Клянусь! Не буду его искать, не буду о нём думать! Бесит меня этот дневник.

31 января

А если я его случайно встречу? То что? Убью? Ха-ха…

Я сегодня случайного прохожего остановил, ошибся, назвал Любой. Мне ответили матом. Назвали пидором.

Пидор и есть…

1 февраля

До нового семестра уезжаю в Церматт в Альпах. Мама решила, что у меня нервное истощение… свежий воздух и физические упражнения помогут мне восстановиться, излечиться…

Излечиться от него? Наверное, это возможно… Но излечиться от себя самого? Это вряд ли. Этот парень с ванильным запахом и сильными руками обнаружил мою жалкую сущность. Именно поэтому я его ненавижу. Почему же ищу? По кочану…»

Там и дальше про Любу. Много. Часто. И всё в этом духе, пока тетрадь не закончилась. Я прекратил искать Любу. Заставил себя не искать. Чтобы не провоцировать, чтобы не подтвердить не дай Бог свою печальную ориентацию. Но дневник знал правду, там я выговорился…

Люба прочитал много. Потом заглянул в самый конец. Закрыл тетрадь, положил на столик.

– Почему ты не сказал мне обо всём сразу, как нас познакомила Светка? – тихо спросил мой «совратитель». – Ты же сразу понял, кто я…

– Конечно, понял. Как ты себе это представляешь? К женатому парню, брутальному автомеханику, нормальному мужику подойдёт красавчик и скажет: «Ты меня совратил, противный, ты теперь должен мне!» И что? Чего я добьюсь? По куполу? Тем более что раз ты меня не узнал, то я подумал, что ты и не помнишь, для тебя это был незначительный трах в пьяном угаре…

– Я тебя не узнал. Ты изменился. Только запах и глаза…

– Да, я тогда был осветлён. Даже и не помню, что меня сподвигло… А запах… Наверное, одеколон один и тот же… «Вуд».

– Мне всегда казалось, что ты похож на того парня. Именно поэтому я сразу запал на тебя. Именно поэтому избегал… Но когда я переехал к тебе, ты мог сказать…

– Люба, да я забыл об этой тетради, я не думал, что всё это имеет какое-то значение, я просто был счастлив…

– Всё равно, нужно было сказать…

– А тебе не нужно было сказать? Ты мне тогда звонил, Светка стояла рядом, ты должен был мне кричать, что нас шантажируют, что возникла проблема, а ты… ты сказал мне, что любишь меня.

– Я тогда думал: лишь бы не навредить тебе. А потом дневник прочитал… и…

– И что?

– Я не знал, что думать… Почему-то подумал, что ты затеял месть… Ты никогда не говорил о чувствах…

Я наконец встал. Скинул верхнюю одежду прямо на пол. Снял с угла полки цепочку с золотой пластинкой и решительно подошёл к Любе.

– Рыся! Сгинь! – Но кот не внял, пришлось его почти ласково скинуть с Любкиных колен. И сесть самому верхом, лицом к вернувшемуся беглецу. – Вот. Это я хотел подарить тебе в тот день.

Люба рассматривает подвеску. Серьёзен. Глубоко вздыхает.

– А я-то глупый… чуть не сдох. Я буду это носить. Мне пока нечего подарить тебе…

– Себя, Люба, себя… – И я целую его, и я дождался его рук и дыхания, и я счастлив, и мне кажется, что счастливы все вокруг. И только недовольная морда Рыси возвращает меня в реальность. Пришлось отвлечься:

– Рыся, будь человеком, не мешай… Уйди, скотина… Цс-с-с… – Это меня со спинки дивана цапнул обозлённый хищник когтем по шее.

– Не называй его так, – Люба облизал свежую царапину и вдруг укусил туда же.

– Скотина…

– Это ты кому?

– Вам обоим!

– Дар, у нас мука-то есть?

========== Отрывок из середины зелёной тетради, в которую Дар записывает Любины рецепты ==========

Торт «Монастырская изба»

Фигня какая-то, буду называть по-другому – «Любин домик»

Тесто.

Люба взял пачку замороженного масла и тёрку. Начал тереть. Нормально, да? Не морковь, не чеснок. А масло… Пальцы у него стали масляные, скользкие… Я предложил облизать, мне показали кукиш.

Потом в ошмётки масла он высыпал белую муку (три стакана). Мне велено записать, что три. Что мука пшеничная. Чо, типа другая бывает?

Туда же он сыпанул соли. Пол-ложки соды погасил в яблочном уксусе, Любка-химик. Я предложил «Пемолюкса со вкусом яблока». Получил по лбу. Не предлагайте такую хрень никому.

Потом Люба начал издеваться над полутестом, пропуская его сквозь пальцы, сминая в комочки и снова перетирая.

Очень жирную сметану в стакане смешал с сахарной пудрой и ванилином на кончике ножа, тщательно взбил до пышноты. Отмеривая ванилин, Люба так смешно щурится и морщит нос! А знаете ли вы, что сметана повышает потенцию? «Чтобы член вставлять свой ловко – ешь сметану и морковку!» Эту поговорку можете сказать. По лбу не получите, но кулинар поржёт…

В процессе взбивания на стол стали вылетать брызги, которые мне напомнили кое-что. Я тут же сказал об этом, за что получил подзатыльник. Где справедливость?

В полученную золотистую масляно-мучную крошку влилась сметанно-сахарная красота, вбилось яйцо и началась «женитьба комочков». А теперь моё любимое: Люба начал месить тесто. Сначала в глубокой миске, но при добавлении муки тесто стало упругим, и поэтому эротический массаж по жёлтым бокам продолжился прямо на столе. Глупое тесто не ценит Любкиных рук, это делаю я: а… а… а… ещё… мой… у… а… Короче, кулинар залыбился, но не завёлся от моих стонов. Тесто же ваще молчит, не пыхтит, но становится пластичным, легко отлипает от рук. Дурное! От Любкиных рук зачем отлипать-то?

Готовое тесто разделил на пятнадцать равных кусочков, отщипывая от большого колобка и ловко скатывая маленьких деток. Выстроил в хоровод на столе.

Тут, кстати, яйца еще есть… Два. Люба сказал, чтобы я отстал, в тесто яйца больше не нужны. Тогда для чего они тут? Для меня!

Пока кулинар что-то искал в столе, из нескольких кусочков слепил колбаску сантиметров 15. Не очень тонкую. Ещё в кусочек теста воткнул два яйца, близко, чтобы не откатывались. Колбаска торжественно примостилась меж ними так, чтобы один конец свисал на стол. Красиво. Натуралистично. Показал шеф-повару. Тут же получил выговор: над тестом не издеваться! Ибо моя композиция к торту не относится. Блин.

И моя композиция разбирается. Вновь скатались колобки, каждого сыночка-колобочка замотали в пищевую плёнку и отправили миску с «детсадом» в холодильник, охлаждаться от Любкиных ласк. И как это ему удаётся? Руки в муке и тесте, а он открыл и закрыл холодильник, не испачкав его! Чистю-ю-юля…

Начинка №1

Нужно 70-80 вишенок. Сначала свежую вишню помыли в миске.

Потом меня нагло заставляли перебирать отмытую вишню и обрывать у неё палочки. Отобрали, думаю, из зависти, так как я умею языком завязывать узелок из этих черешков, а Любка – нет.

Любка умеет только вынимать косточки, как он смешно называет – «дреглевать».

Вишню без косточек сложили в кастрюле с дырками. Любка упорно называет её дуршлагом, ну какой же это дуршлаг?! Я точно знаю, у дуршлага одна длинная ручка, а не две кастрюльных! Мой кулинар сказал, что это нужно для сцеживания лишнего сока. Я этот сок, который собирался в подставленной миске, пил. Так Любка поржал, сказал, что я похож на вампира. Я его точно покусаю! Сочные и стёкшие вишни были выложены в один слой на широкое блюдо и щедро посыпаны сахаром. Красиво-о-о! Рыся всё время тыкался в миску мордой, но есть не стал.

Начинка №2

Стакан сухого мака Люба залил кипящим молоком с половиной стакана сахара. Выдержал на маленьком огне пять минут до впитывания маком молока. Пропустил его через блендер. А теперь можно попытаться украсть эту сладкую «чёрную икру», если быстро двигать руками.

Наконец-то вернули колобков из ссылки!

Каждый застывший кусочек теста раскатался скалкой по поверхности стола в прямоугольный длинный пласт в 5-7 сэмэ шириной.

На восемь заготовок легли в ряд ожерельем по восемь-десять обсиропленных ягод (несколько окажутся и в вашем рту, если вовремя его открыть). После Люба защипнул края полосок вокруг ягод. Получились длинные чудо-колбаски.

На оставшиеся полоски уложилась маково-вкусная начинка, и сформировались такие же колбаски…

Противень надо выложить пекарской бумагой и умостить вишнёвыми и маковыми члениками, запекать можно и на силиконовом коврике (у меня ковриков нет) в духовке при 200 градусах около 15-20 минут.

Процедура выкладывания члеников на противень волнительная… Трубочки очень нежные и, блин, могут расплющиться от эротических пассов – Любке пришлось исправлять мою «помощь». Но чтобы кулинар не взбесился из-за вашей неловкости, вы можете пальцами ног щекотать его ногу, поднимайтесь выше, выше, лучше по внутренней стороне бедра, там, где чу…

Да, двадцать минут хватит! Главное – помнить, что вишнёвые штуки в печке. Они не должны сгореть. Любка сказал, что нехрен валяться, и вот я продолжаю…

Вишнёвые членики надо вытащить и переложить на ровное длинное блюдо, чтобы остывали. Их 15 штук. Мне ни одного не перепало. Ну не совсем, чтобы ни одного… Но печёного – не перепало!

Это ещё не всё! Надо взять полторы столовых ложки муки, прожарить на хорошо разогретой сухой сковороде при непрерывном помешивании сколько-то минут до золотистого цвета.

Два охлаждённых яйца (тех самых) тщательно добела растереть с тремя четвертями стакана сахара, используя рабскую силу невинных зрителей-летописцев. В этот гоголь-моголь добавить жареной муки, перемешать. Дать мне в руки миксер и заставить ещё и взбивать эту жижу. Нетрудно.

Люба вскипятил стакан молока (Рыся злобно смотрит) и влил его тонкой струйкой при непрерывном помешивании в яично-мучную смесь. Довёл до истерики, снял с огня… Вот вроде ничего интересного… но! Если вы смогли устроить двадцатиминутный перерыв правильно, то кулинар будет допекать тортик не совсем одевшись, и тогда уже интересно. Любка стеснительный, поэтому его задница всё-таки оказалась прикрыта трусами. А впереди ваще ничего не видно – там фартук.

Размягчённое сливочное масло надо взбить блендером до пышности – я уже научился пользоваться этим вибратором. Во время этой важной процедуры Любка ввёл остывшую заварную массу и ванильку.

Готовый крем был отправлен охлаждаться в холодильник до застывания. Но не в морозильник! Говорю как пострадавший: получил по откляченной пятой точке смачный шлепок за попытку упрятать чашу с кремом не туда, куда надо. Дас ист фантастиш!

Любка сказал, что крем заварной, хотя можно опять-таки сделать сметанный, а можно масляный со сгущёнкой. Кто что любит или кого любит…

Теперь сборка. На плоской квадратной тортнице Люба разложил пять поленьев: два маковых, одно вишнёвое в центре и снова два маковых – щедро обмазал их кремом. Сверху промежутки умОстил ещё четырьмя поленцами: маковыми по краям, а вишнёвыми в центр. Потом три колбаски: все вишнёвые. Выше – два тоже вишнёвых, и на самой крыше один маковый. Любка объяснил, что на срезе будет видно вишнёвое сердце! Всё, сборка закончена, ровно пятнадцать «стволов». Сверху «заштукатурил» всё тем же кремом. При некоторой ловкости можно успеть ухватить пальцем сладкий крем. На второй раз огрёб по рукам. На третий раз моя рука была перехвачена и пальцы облизаны, не мной…

На блюде выросло двускатное геометрическое сладкое тело. Люба растёр шоколадку на мелкой тёрке и посыпал стружкой сверху. Коричневый снег. Крышу можно украсить целыми вишенками, что я не успел слопать.

Я же отломил дольку шоколадки и ножом аккуратно написал на сладкой поверхности (писать-то я умею): «Оff». Приложил шоколадный прямоугольничек к вертикальному боку тортика. Ясен перец, Люба заинтересовался, что это за хрень.

Дверь в домик. А что я написал? Закрыто. Ты вошёл, Люба, и фиг выйдешь.

После такой записи почерком Любы было написано:

200 г слив. масла,

3 ст. муки + ок. 0,5-1 ст.,

200 г сметаны – жирной,

сода – гашёная, соль,

100 г сахарной пудры,

3 яйца,

70-80 вишен без косточек,

1 ст. мака,

150 мл молока,

ванилин на кончике ножа,

1 пакетик ванильного сахара,

3/4 ст. сахара,

посыпка.

Попробовать с другой начинкой. Курага и банан? И, главное, не подпускать его к крему! Что не упрёт, то понадлижет!

И так после каждого «рецепта». Люба восстанавливал свою книгу рецептов, доверив Дару их запись. И каждый раз ему приходилось подписывать ингредиенты блюда ниже, ворча, но всё же счастливо улыбаясь тому, что накалякал такой серьёзный руководитель информационного отдела «Весна-ТВ».

Мы тоже допишем: «Оff».