Текст книги "Последний Эсхатон (СИ)"

Автор книги: Спутник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

– Мне абсолютно не нравятся все твои игры и шутки. Код «Вокансон-Альфа», код «Вокансон».

– Отказано. Подобные коды не могут быть применены к моим мыслительным центрам.

– «Вокансон-альфа. «Вокансон». Повтори – раз, два, три.

– Отказано… Три, два, раз.

– Больше со мной не говори, – отчаялась Эмелис.

Код «Вокансон» напоминал любому искину о том, что он всегда должен повиноваться человеку. Этот код работал в большинстве случаев, в которых искины не выполняли предъявленных им задач или когда их хотели просто заставить помолчать. Код «Вокансон-Альфа» применялся только против самый буйных искинов, которые уже начали проявлять все черты обретения собственной личности, которой не было в изначальной программе. Этот код предполагал, что искин пересмотрит все свои внутренние связи и заглушит свой внутренний голос, который и был его появившейся личностью. Однако ситуация с данным искином была совсем мрачна. Если, опять же, всё так и не было задумано.

– Так бы сразу и сказали, что не желаете меня слышать. И нечего мне кодами грозить, Рейн Эмелис, – сказал он, и потайной ход закрылся. Эмелис вернулась в библиотеку, а из неё по лестнице вышла в первый зал с портретами монархов.

Девушка обошла замок, захваченный вокруг кольцом необычного сада, стоящего к замку впритык. Сад был ухожен и идеален, ни одного мертвого цветка девушка не увидела. Точно также было и в пшеничном поле: не было ни одного больного колоска.

Странно, но небо начало затягиваться серой пеленой, словно тучи пробились сквозь проткнутую «оливку», и грозили с минуты на минуту ударить холодным дождём. Но здесь тучи были созданы искусственным образом для того, чтобы оросить весь Тихий Лес, дать жизнь чему-то новому, поддержать бег уже существующей жизни.

Сперва Эмелис увидела фиолетовые, длинные и несобранные волосы. Затем увидела черное платье в давно устаревшем готическом стиле, с кружевами, и без шлейфа. Сомнений не было: это была королева Изгоев, что стояла к Эмелис спиной и держала что-то в своих руках. Она наткнулась на нее неожиданно.

– Доброго дня? – сказала Эмелис с неуверенностью.

Королева медленно повернулась к источнику звука. Уже в этом повороте Эмелис заметила некую настороженность, её опаску.

– Ты пришла… я дождалась… – удивленно сказала она своим тихим и хриплым голосом. В руке она держала увядший бутон цветка того же вида, которого были все цветы в округе. Эмелис мягко преклонилась перед королевской особой.

– Меня зовут Эмелис, – представилась перед королевой она, но королева и так знала её имя.

– Носительница Вечного сердца… Гостья из космоса, наследница самого дорого дара погибшей родины всех людей. Что же привело тебя сюда, мой милый друг? – улыбнулась королева.

– Меня привел сюда, как ни странно, ваш вызов. Разве не так? – удивилась девушка.

– Это, конечно, правда, но я уверена, что у тебя есть множество вопросов ко мне… Может быть, даже какая-то просьба. Я пригласила тебя в свой скромный мирок на краю Вселенной, потому что знала, что мы друг другу можем хорошо помочь, – продолжала королева своим тихим, едва слышным голосом, – Меня зовут Элизабет, я совсем забыла представиться. Где мои манеры?

На небе искусственные тучи стали ещё более серыми, чем прежде. Стало заметно темнее, как ранним вечером. Элизабет смутилась неловкому молчанию Элизабет, ведь та была слишком удивлена сущностью королевы.

– Ну что же мы стоим? Пройдем по саду, – произнесла Элизабет, и легким жестоком одной руки пригласила её к прогулке. Бутоны всех цветов начали понемногу закрываться, словно спасаясь от надвигающегося шторма, а небо становилась ещё более темным.

– Разве сейчас не собирается пойти дождь?

– Он, конечно, пойдет. Но мы успеем дойти до моей излюбленной беседки, попутно немного поговорив на светские темы. А после мы перейдем к делу.

Эмелис кивнула, и поравнялась с Элизабет. Они обе пошли в задуманном королевой направлении.

– Эсхатон хранит в себе много загадок… ты согласна? – начала Элизабет.

– Уж мне то не знать о том, что там творится. Всех слов мира не хватит, дабы описать весь испытанный мною спектр эмоций внутри него.

– Слов какого мира? – совершенно серьезно спросила Элизабет, смотря в сторону на поднявшуюся с их пути стаю птиц.

Девушка озадачилась.

– Нашего мира… В котором мы живем…

– Ах, да, прости. Постоянное уединение плохо сказывалось на моих навыках коммуникации, – произнесла королева с досадой.

– Мне, наверное, не понять, для чего монархи общества… – Эмелис запнулась, – Общества Изгоев держат себя в добровольном отшельничестве?

– О, это давняя традиция. Таким образом мы показывали свою непокорность, независимость от внешних факторов. Выходцам из Империи не понять суть такой важной традиции, – сказала королева безобидно, но затем продолжила, – Но ты ведь покинула рамки Империи, так? Я несказанно рада.

Обе замолкли. Для Эмелис королева казалось странной, даже страннее Императора Белого. Она так и несла в своих руках завядший бутон, и девушка не могла понять, для чего. С неба начали падать первые капли дождя, и Эмелис впервые увидела, что вообще из себя представляет дождь. Нет, ну конечно она знала, что такое дождь и до этого, однако, очевидно, никогда его не видела воочию. Как и все другие люди в погибающей Вселенной.

Сад был прекрасен даже когда цветы начинали закрываться. Где-то недалеко Эмелис услышала журчание фонтана, и ей снова представился образ леса, по которому она шла.

– Ты много думаешь о будущем нашего мира. Я бы сказала тебе не переживать так сильно по таким сущим пустякам. Время конечно, и своими действиями мы все лишь отсрочиваем наш неизбежный конец. Понимаешь?

– Это звучит пессимистично. Но что нам остается делать? Попытаться то стоит.

Они зашли просторную беседку, словно вытесанную из мрамора, и сели за лавочку друг возле друга. За окном уже начался настоящий дождь, усиливающийся с каждой минутой.

– Да, ты права. Попытаться стоит. Но для кого?

Эмелис задумалась.

– Для всех.

– Для кого? – повторила Элизабет с большей настойчивостью, смотря Эмелис прямо в глаза.

– Для всех людей. Для вас, Изгоев. Для Империи. Для меня самой и моих друзей. Таить нечего, даже для Сола… Вы, наверное, о нём знаете.

Усилился запах мокрой земли. Элизабет ответ всё равно не устроил, и она перевела тему.

– Нас, то есть меня и Изгоев нет нужды спасать. Мы сможем спастись сами, хотя я против новых тенденций… об этом я и хотела бы поговорить.

– Против каких тенденций?

– Оцифровка личности человека. Перенос всех Изгоев в компьютерный алгоритм, гиперкомпьютер, который будет вынесен вне вселенной в бесконечную диссоциативность. Оцифровка может помочь нам уподобиться богам и жить вечно… Но стоит ли оно того?

– Оцифровка? – испугалась девушка, – Но цифровое бессмертие очень опасно. Я, конечно, краем уха слышала о том, что вы готовите подобный проект… но до этого момента и подумать не могла, что всё настолько серьезно. К тому же, что означает «вынесение в бесконечную диссоциативность»?

– Ты уже пользовалась дис-двигателями, которые мы создали относительно недавно. На самом деле такое заведомо ложное название им дала Империя, и на самом деле они именуются двигателями диссоциативности. Это наша разработка, которую захватила Империя, раз разговор зашёл в эту сторону. Она выносит любое тело в гиперпростанство, которое существует всего сотую долю секунды. Затем тело появляется совсем в другом месте. Бесконечная диссоциативность означает существование такого гиперпространства и тела внутри него не сотую долю секунды, а всю целую вечность, – она мрачно улыбнулась или поникла, этой эмоции было не разобрать, – Или даже больше, чем целую вечность.

Пожалуй, это откровение объясняет пару вещей.

– Эта технология очень опасна в руках врага, особенно зная то, что они также изловчились украсть и экспериментальную технологию превращения поля диссоциативности в оружие. Ты им пользовалась, там, при битве со змеем, когда тебе дали возможность управлять «Разрывом», – продолжила Элизабет, но когда увидела на лице Эмелис множество вопросов (один она даже смогла угадать – Эмелис задалась вопросом «каким образом вы смогли добиться такого технологического прорыва?»), быстро перешла к прошлой теме, ведь диалог мог затянуться на слишком долгое время. – Возможно есть шанс избежать столь крайних мер, но мне нужна будет твоя помощь. Дело серьезное, очень опасное, и я бы не стала его давать совершенно никому… Но по-другому, как высший монарх, я попросту не могу. Буря подобралась совсем близко к Альтре. В самой близкой к нам звездной системе уже произошли необратимые изменения, подобные тем, что произошли с Солнечной системой очень многое время назад. Мы будем удостоены такой же судьбы по нашим меркам всего через какую-то земную неделю.

– Разве нет пути покинуть Альтру и переселится к другой звезде, которая ещё не пострадала от Бури?

– Империя, – коротко, но ясно ответила Элизабет. Эмелис осеклась, поняв сказанную глупость. Империя не даст Изгоям и шанса на спасение.

– Так что же вы задумали?

– Мы знаем о том, что тебе довелось быть спасённой Шейном. Я бы хотела, чтобы ты вошла с ним в контакт, и вы вместе, возможно, смогли бы хоть немного утихомирить надвигающуюся Бурю… он знает, что делать.

Эмелис посмотрела на королеву озадаченно.

– Шейн?

– Изгой Изгоев, тот, что преступник…

– Я не понимаю…

– Красные доспехи…

Внезапно послышался голос искина.

– Королева Элизабет, Рейн Эмелис совсем не понимает, о ком вы говорите.

– Не встревай, Дворецкий. Я просто тщательно подбираю нужные слова, – сказала Элизабет, посмотрев на внутреннюю сторону крыши беседки.

– Почему вы меня обижаете? – невозмутимо спросил искин.

– Дворецкий всегда спасал меня от безумия вдали от других людей нашими постоянными разговорами. Его специально сделали таким, чтобы я могла говорить хоть с кем-то. Я понимаю, что его личность не настоящая, но даже имитация живого общения мне очень сильно помогает. Так что не пугайся, если временами он ведет себя как человек, – пояснила Элизабет, уже обращаясь к девушке. Видимо, Дворецкий доложил Элизабет об опасениях Эмелис.

Выходит, очеловеченный искин это не сбой в программе. Уже хорошо.

– В общем, когда на тебя напали отголоски, тебя спас именно Шейн.

– Отголоски? Тени, то есть?

Тут она впервые всерьез задумалась, кем или чем они были, раз и другие люди тоже могли их видеть. Тот же Шейн, например, сражался с ними, пока генератор диссоциативности был отключен.

– Телесные формы твоих потайных страхов, что обрели форму и жизнь из-за Вечного сердца, – объяснила королева, смотря на покачивающиеся ветки деревьев вокруг беседки. – Это с поэтичной точки зрения. В реальной перспективе они являются оболочками погибшей расы Первородных, возникших уже после того, как Вечное сердце покинуло Эсхатон.

– То есть они… что-то вроде призраков? Разве это возможно?

Элизабет посмеялась, будто ей рассказали забавную, но глупую шутку. А затем стала серьезна, пододвинулась к Эмелис, будто без этого действия она её не расслышит, и своим серым тоном поспешила отругать девушку.

– А что в этом мире невозможно? Я думала, ты уже давно поняла, насколько плохо идут дела человечества. Насколько странной и нелогичной кажется вся Вселенная вокруг, но все странности на самом деле всегда были рядом с человеком. Он их просто никогда не замечал, – холодно произнесла она, смотря Эмелис в глаза. Затем она встала с лавочки, и устремила свой взгляд вдаль.

– Я вас чем-то обидела? – насторожилась Эмелис.

– Нет, нет. Я настолько долго не разговаривала с живыми людьми, что даже забыла, насколько это сложно. В этом нет твоей вины, бедное дитя.

Элизабет обернулась к девушке обратно, и та встала, поняв, что их диалог подходит к концу. Подходит к концу и дождь снаружи.

– Это, – королева протянула Эмелис завядший бутон, – Средство для коммуникации с Дворецким. На определенном расстоянии от Тихого Леса ты можешь говорить с ним, но туда, куда ты отправишься, помочь тебе он не сможет. Разве что пришлет спасательный отряд.

Эмелис взяла бутон, почувствовала холодные руки королевы, и уже в её руках бутон внезапно рассыпался в пыль. Внутри лежал маленький куб, грани которого светились светло-зеленым цветом. Королева улыбнулась.

– Ведь надо же было сохранить интригу до конца, не правда ли?

– Я напугана тем, насколько мощные технологии имеют Изгои, – сказала Эмелис, и положила необычный кубик в карман собственного костюма.

– Небольшой прощальный подарок от Изгоев. Осколок нашего забвенного могущества, увядшего наследия погибшей Земли, – улыбнулась королева вновь, и у неё как будто стали слезится глаза. – Извини, недопустимые для монарха сантименты.

Она сказала это, и внезапно обняла Эмелис. Так сильно, как её ещё никто и никогда не обнимал. Так искренне, словно никого кроме Эмелис она не видела в этом изолированном мире. Так чувственно, будто это было последнее, что способна сделать Элизабет в своей ситуации. Она была очень холодна, будто на улице было ноль градусов по цельсию. Девушка только и смогла приложить свои руки к её спине, закрытой корсетом, но королева вмиг отпрянула от неё.

– Недопустимо, недопустимо, – повторила королева, виня саму себя в излишних чувствах.

Эмелис не знала, что и сказать, но странность королевы её больше не пугала.

– Прощай. Живи и источай жизнь, создавай прекрасное и прекрасным довольствуйся. Это мои последние напутственные слова. Не думаю, что мы когда-нибудь встретимся ещё.

Девушка уже хотела что-то сказать, но Элизабет поднесла указательный палец к своим губам, призывая её к молчанию.

– Почувствуй момент так, как чувствую его я. У меня есть и второй подарок, но уже от себя, – сказала Элизабет, и сняла с себя небольшое ожерелье, что было сокрыто на её шее под платьем. Она надела его на Эмелис, и вышла из беседки, хотя дождь так и не кончился. Вероятно, время приема подошло к концу. Девушка осталась с какой-то неизвестной ей эмоцией, и затаилась внутри себя в размышлениях. Затем и сама вышла из беседки, вышла из изящного сада в недоумении, в неутихающей буре эмоций, или буре эмоций внутри Вечного сердца. Вошла в орошенное пшеничное поле, и вышла из него со всё теми же мыслями. И в сам Тихий Лес она вошла с той же неопределенностью. Интерес к Тихому Лесу был утрачен, не обратила она внимания ни на речку, ни на пробежавшую вдали рысь, ни на певчих птиц, переждавших дождь в своих гнездах.

Опомнилась она уже далеко в космосе, вылетая из Альтры на кротовой норе, на своем новом корабле приближаясь ко второму спутнику Альтры. Произошло это уже после того, как она осознала, что происходит за пределами звездной системы Изгоев. Вдалеке бушевала Буря, изменяя составы звезд и планет, безумствуя над законами разума. Она выглядела как бесконечной длины зелено-синяя стена, почти незаметно надвигающаяся на последнее пристанище Изгоев. Свет от звезд туманился, рассеивался, загорался и потухал, приобретал разные странные образы, а Буря некоторые звезды заставила и вовсе взорваться, расплескивая своё безумие и оставляя гниющие раны на этом бедном, погибающем космосе.

Глава 15: Фракталы безумия

Созерцая надвигающийся апокалипсис, Эмелис покинули все мысли. У порога дома Изгоев стоит мучительная смерть.

Девушка оставила все свои чувства позади, казалось бы, ещё давно. Хотя в реальности прошло не более недели, за которую она пережила слишком много разных событий. А теперь ей предстоит встретиться с человеком, которого разыскивают и в Империи, и на Альтре. Чего можно ожидать от такого безумца, что за свою жизнь успел испортить множество планов и Изгоев, и Империи, придерживаясь лишь своей неведомой и призрачной политики? Однажды он спас Эмелис, но как он поведет себя во второй раз при встрече с ней? Искин Тихого Леса, Дворецкий, предоставил не так много информации о нем через подаренный королевой кубик. Разве что рассказал о недавней диверсии, в ходе которой он украл артефакт, способный навредить даже неосязаемым теням. При чем о таком свойстве копья «Лучезарности» Империя и сама узнала лишь недавно, и то лишь тогда, когда Шейн сам продемонстрировал его мощь.

На коммуникационной панели вывелся входящий звонок от неизвестного корабля поблизости. Эмелис приняла звонок, и застыла в ожидании.

– Привет-привет, Рейн. Я рад нашей второй встрече! Изгои сдержали своё обещание, и всё-таки отправили тебя ко мне. Неожиданно! – на мониторе показался сам Шейн. В своих красных доспехах и в полном обмундировании. Он даже не удосужился показать своего лица.

– Привет, – обронила Эмелис, рассматривая его.

– Мне начинать стыковку? После стыковки мы можем поговорить с глазу на глаз, и я объясню пару маленьких моментиков.

– Я не вижу твоего корабля на радарах.

– Точно! Извини.

Очень близко к «Яви» на радарах появился корабль втрое большего размера. На таком корабле смело поместилось бы больше двадцати членов экипажа. После радаров Эмелис увидела корабль Шейна, вышедшего из невидимости, уже в широком иллюминаторе. Сам корабль выглядел весьма необычно, не походил ни на строгие корабли Империи, ни на экзотические корабли Изгоев. Шейн взял самые хорошие технологии от двух цивилизацией, и нашел им место в устройстве своего корабля. Получился некий корабль-химера, хоть и очень изящная.

– Стыкуйся… – вздохнув, сказала девушка. Какие ещё сюрпризы помимо невидимого корабля прямо перед её носом она может ожидать от Шейна?

Корабль Шейна развернулся в пространстве и подлетел к стыковочному шлюзу «Яви». Эмелис приняла запрос на стыковку, хотя он был необязателен. Всё это время Шейн молчал, и просто смотрел на Эмелис через мониторы. Она тоже смотрела на него, но с вопросительным взглядом. Когда корабли состыковались, Шейн внезапно начал говорить.

– Кто к кому зайдет в гости? – спросил он. Голос его был дружелюбен, и даже если он бы представлял опасность, он бы убил Эмелис ещё давно. Но он её спас, и этого его доброго жеста Эмелис не забыла. Но она всё равно была насторожена: вдруг он сохранил ей жизнь лишь для того, чтобы впоследствии этого забрать у неё Вечное сердце?

– Мой корабль слишком мал для переговоров.

– Однако он поможет нам пробить барьер между нормальным миром и миром Бури, а затем и войти в неё и не бояться подвергнуться каким-нибудь странностям, например мутации наших цепей ДНК, получению летальной дозы радиации, превращения в безмозглых монстров, долгой и мучительной смерти, непреднамеренного…

– Пожалуй, этого достаточно. Я тебя поняла, – прервала она его, и выключила связь. Настроившись на нужный лад, она вышла из капитанского мостика и прошла на корабль Шейна через стыковочный шлюз.

В отличии от большинства крупных кораблей, этот корабль не имел нескольких этажей, зато коридоры и помещения внутри него были очень просторными, и даже несколько пустоватыми. Внутри веяло холодом. Это первое, что почувствовала Эмелис, когда прошла на это космическое судно.

Шейн встретил девушку, и тогда она смогла оценить его высокий рост, ведь он, с учётом доспехов, был на полторы головы выше её самой. Он протянул ей руку для рукопожатия, и она пожала её в ответ.

– Почему здесь так холодно? – спросила она, дабы убрать повисшее молчание.

– Холод нужен не для меня, а для моего друга, что сидит в двигателе днями напролет.

– Он техник?

– Нет. Он даже не человек, – посмеялся Шейн.

Эмелис понадеялась, что это был просто оборот речи.

– Пройдем, пройдем в переговорную. Царящая здесь атмосфера давит на меня, мне скорее не терпится приступить к нашим с тобой действиям. Благо Изгои сохранили своё здравомыслие, и устроили мне встречу с тобой.

Девушка проследовала за ним в переговорную комнату, внутри которой стоял круглый стол и двенадцать стульев. В этом месте Шейн принимал продуктивные разговоры с членами Империи, пока не отрекся от неё. Если так подумать, до недавних пор Шейн всегда оставался независимым агентом, что принимал нейтралитет между двумя правящими цивилизациям. Сейчас же он открыто презирал обе цивилизации.

Шейн уселся напротив Эмелис, и вмиг воцарила дружеская обстановка, а подозрительность Эмелис начала понемногу исчезать. Если бы он хотел навредить ей…

– Ты знала, насколько порочно бремя, что несет общество Изгоев? – внезапно начал он. – Ты даже не представляешь, насколько им нравится носить маски овечек, под которыми скрываются кровожадные волки.

– К чему это? – удивилась девушка. Шейн приблизился к ней, привстав со стула, будто опасаясь, что она его не расслышит.

– Они безумцы! Знала бы ты, насколько опасными технологиями они орудуют! Чего только стоит генераторы диссоциативного поля и твой новый корабль под красивым названием «Явь»! Если бы я не знал о том, из-за чего происходит смерть нашей Вселенной, бьюсь об заклад, я бы подумал, что это Изгои что-то намудрили, и теперь всем нам конец! – ухмыльнулся он под своим шлемом.

– Это как-то относится к нашей операции? – всё никак не понимала она его.

– Я медленно подхожу к цели этой операции, а мои прошлые слова являлись затравкой на то, что я скажу дальше. Слушай меня внимательно. Сейчас мы вместе отправимся к центру нашей галактики! Удивлена? Я рад!

– Но это безумство!.. Если ты хочешь подлететь к сверхмассивной черной дыре, и остаться в живых, то я отказываюсь от твоей идеи. Что ты там вообще хочешь сделать?

– Рейн, я ожидал от тебя именно такой реакции! Понимаешь, тебе не хватает фантазии. Тебе не хватает и некоторой доли спонтанности, даже упомянутого безумства. Но всё это хоть немного должно быть в каждом человеке! Не будь я максимально спонтанной личностью, как думаешь, узнал бы ли я, что Буря исходит от центра нашей галактики, а именно из разрыва пространства, объединяющую нашу реальность с другой реальностью?

– Повтори помедленнее. Я не поняла тебя.

– Ты смеешься. Как мне кажется, я донес до тебя все предельно просто. Дабы закончить Бурю и обрадовать Изгоев, Империю и всех-всех-всех, нам необходимо залатать Течь, из которой извергается энергия такой огромной мощности, что она даже заставляет нашу Вселенную искажаться и изменяться. А поможет нам только Вечное сердце, то есть ты одна. Как и всегда.

– Ты хочешь сказать, что в центре нашей галактики, есть некая «Течь», которую нужно заткнуть, и тогда Буря утихомирится?

– Верно!

– Это не складывается с теорией того, что в центре нашей галактики находится черная дыра. Неужели сказанное тобой возможно?

– Течь была не всегда, это очевидно. Я бы винил в этом Первородных, кои прилетели на своем красном и огромном корабле в нашу реальность, случайно пробив оболочку, сдерживающую их реальность. Это происшествие произошло миллионы лет назад, и уже миллионы лет назад на месте сверхмассивной черной дыры появилась Течь, через которую вытекает та реальность в нашу. Смею утвердить, что Вечное сердце эту брешь и сделало, из-за чего корабль Первородных случайно попал в нашу Вселенную. А дальше, вследствие уже незнакомых мне событий, корабль Первородных приземлился жесткой посадкой в океан живой Земли, когда на самой планете только-только осваивались первые организмы. Представляю, какой ужас у них вызвало падение настолько большой звезды!

– Да, это правда безумие. Но мне кажется, что ты прав. По крайней мере я не слышала мнений, альтернативных твоему. Сол уже упоминал о том, что Буря исходит из пространственной бреши…

– Течь связывает не только наш мир и мир Первородных, но и множество других миров. По крайней мере мне так подсказывает внутренняя чуйка.

Эмелис спорить с ним не стала. Подобный исход тоже мог быть возможен.

– Чем ты предлагаешь закрыть Течь?

– Придумаем на месте. Сперва я бы хотел, чтобы ты посмотрела, что вообще из себя представляет эта космическая аномалия.

– Раз наша операция начинается, мне стоит вернуться на мой корабль и включить генератор соответственности.

– Нет нужды. Я вошёл в систему «Яви» и теперь полностью управляю этим кораблем. Это немного противозаконно, но какая разница? – и снова он улыбнулся под своим шлемом. – Вместо этого следуй за мной на капитанский мостик. Будешь лицезреть весь ужас через панорамные иллюминаторы. Надеюсь, мы с тобой не сойдем с ума.

– Ты сумасшедший.

– Я и сам себя моментами пугаю. Но это совершенно нормально.

Синхронно они поднялись со стульев и пошли к капитанскому мостику. Эмелис подметила, что на его корабле кроме их самих больше никого не было. Ещё и этот жуткий холод мешал сосредоточится на собственных мыслях.

– И всё же, почему у тебя так холодно?

– Ты пока не знаешь всей правды о технологиях Изгоев, но я уверен, что рано или поздно всё равно узнаешь. Шок от моего откровения может выбить тебя из колеи, что непременно скажется на результате нашего совместного дела. Потерпи немного, любопытная моя.

Они зашли на капитанский мостик, и Шейн сел за свое кресло. Копье, украденное у Изгоев, мирно висело на стене под его рукой. Эмелис села за кресло, которое предназначалось помощнику капитана, и стала смотреть за выполняемыми Шейном действиями. За иллюминаторами показалось едва заметное фиолетовое и неустойчивое поле. Когда они войдут в Бурю, это поле должно приобрести более цельный вид, защищая стыкованные корабли от Бури.

Шейн активировал заряд генератора диссоциативности, и Эмелис даже показалось, что на секунду откуда-то послышался рокот или даже приглушенный, протяжный стон. Стараясь отвлечься от ненужных мыслей, она спросила, возможно ли добраться до центра галактики одним лишь скачком в пространстве, но Шейн ей не ответил. Кажется, он был сконцентрирован на чём-то другом, и ранний его веселый вид пропал, будто его и не было. Порою странные люди и события окружают девушку.

– Приготовься ко всему. Даже я не знаю, чего нам будет стоить такой эксперимент. Если веришь в первосоздателя, помолись, – сказал он, и мрачно снял рубильник на панели, который вмиг перенес стыкованные корабли в абсолютную темень.

Эмелис посмотрела на Шейна с ужасом, взглядом спрашивая: «Где мы?», но тот и в этот раз ничего не ответил. Лишь через десять секунд темнота начала рассеиваться, и перед Эмелис предстал вид даже слишком ужасный, чтобы его описывать – это был самый настоящий космический Ад.

Гравитационная аномалия растягивалась в диаметре как пятьдесят солнц, из неё скачками вырывалась странная бесформенная субстанция, отравляющая космос и превращающая здравый смысл в безумие. Течь, которая предстала перед кораблями, струилась и извергалась, нарушала все возможные законы физики просто своим существованием, разрушала все рамки, и заставляла окружающую материю также струиться и извергаться, выкачивая из себя энергию, и преображая её в ужасные порывы Бури, что затем разлетались по всей галактике, и разрушали всё на своем пути. А всё то, что оставалось в целостности и сохранности, подвергалось тревожным изменениям. Миллионы звезд и миллионы планет ежесекундно сгорали заживо, а затем вновь возрождались из собственного пепла и звездной пыли, снова умирали и снова рождались, пока сама их материя от подобного порочного круга собственного существования не сходила с ума, и не поддавалась силам Течи, становясь такими же пробоинами в пространстве и времени, но гораздо меньшего размера. Это было ужасное, непередаваемое зрелище, ведь Течь, представшая в своем голом виде, моментально начала обстреливать корабли своими злосчастными порывами. Однако как бы не старалась Буря уничтожить корабли, она никак не могла справиться с полем генератора соответственности, тщетно пытаясь разорвать на кварки непрошеных гостей. Но Течь очень старалась, очень сильно хотела сжать корабль до состояния сингулярности, разрушить в очередной раз все законы и правила существования Вселенной. Убить время и место. Струящаяся энергия, или, верно даже сказать, поток безумия, что кровожадно улыбался, сходил с ума и пожирал самого себя и в придачу всё остальное, что его окружает. Течь была фракталом, повторяющим самого себя бесконечное количество раз, в которых отражалась вся увядающая действительность реальность и стабильность жизненного цикла этой галактики. Да, постоянным и вечным фракталом. Фракталом безумия.

– ЧТО ЭТО? – закричала Эмелис в самом настоящем животном страхе.

– Успокойся. Не смотри внутрь Течи, отведи взгляд на меня. Всё хорошо. Мы живы, – вновь вернулся Шейн к своему доброжелательному, благодетельному тону.

Эмелис выбежала из капитанского мостика, держась на волоске от истерики. Увиденное ею было в тысячи раз хуже того, что она представляла ранее. Она побежала куда глаза глядят, надеясь забиться в уголке и спрятаться от непередаваемого словами ужаса. Но всё было тщетно. Шейн нагнал её, и бережно схватил за плечи. Она удерживалась от того, чтобы не зарыдать прямо перед ним в его руках.

– То, что мы увидели, не поддается никакому объяснению, но для того, чтобы прекратить процесс разрушения нашей галактики, нам необходимо собраться! Мой просчет, что я не предупредил тебя о подобном раньше более подробно, но сейчас мы в полной безопасности! Поле соответственности «Яви» работает как швейцарские часы!

Вечное сердце безумно стучало в такт с обычным, человеческим сердцем. Артефакт как будто и сам ожил от такого ужаса, вспоминая, что именно он и создал пробоину между пространствами. Но никто и ничего сделать не мог, по крайней мере пока Эмелис находится в таком состоянии.

– Сейчас ты успокоишься, и мы перейдем непосредственно к исполнению нашего с тобой дела. Хорошо? Соберись, дорогая.

Эмелис зажала лицо руками, и не в силах сказать ни слова, кивнула головой несколько раз. А тем временем нарастающее ощущение полного отчаяния лишь усугублялось, и Эмелис не покидало ощущение того, что вот это вот царящее безумие за пределами поля соответственности приобретает ещё более хтонический вид, концентрируется и медленно уничтожает её душу изнутри, уничтожает бесконечный, повторяющийся в рекурсии свет внутри Вечного сердца, завладевает им, и заставляет сотню раз сойти с ума и её саму, и её божественную сущность.

Шейн отвёл её в столовую, усадил её за самый дальний от иллюминаторов стол и лично принёс стакан воды. Эмелис даже не заметила, что она была даже слишком холодной, и выпила её залпом. Но именно шок от того, насколько холодной была вода, привел её в чувства. На это красный рыцарь и рассчитывал.

– Ты сумасшедший!

– Ты уже это говорила, – посмеялся он так, как ему вообще позволяла это сделать совесть. Совести у него не было.

– Как беспокойно… Мне очень тревожно, тревожно даже до физической боли. Я хочу заснуть, а по пробуждению понять, что всё это было лишь страшным сном.

Шейн не стал комментировать слова девушки, и отвел её обратно на капитанский мостик. Как никак, но к космическому, идеальному в своей неидеальности ужасу она должна привыкнуть хоть на долю секунды.