Текст книги "Контрольный в душу (СИ)"

Автор книги: Solter

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Любой, а я – нет, – отрезал я, тоже становясь серьезным, под стать военному. – Ты и так уже достаточно вмешался в мою жизнь, хватит. Почему ты вообще решил мне помогать? Я тебе – никто. Я и сам по себе – никто. Таких, как я, сотни в городе… Даже больше, думаю. Почему именно я?..

Альфред от этого вопроса не стушевался, вопреки ожиданиям, просто пожал плечами, и довольно безразлично произнес:

– Встретил же я тебя, а не кого-то. Может быть, это судьба. Знаешь, пройдя войну, ты бы тоже так поступил, – равнодушие из его голоса испарилось, его место заняла такая холодность, что я резко перехотел задавать какие-либо вопросы. – Когда ты – военный… Когда ты – врач… Учишься ценить любую жизнь, если ее еще можно спасти. Я видел, как десятки солдат умирают от мин, это все происходит в считанные секунды. А ты один, и пытаешься гробить свою жизнь на протяжении многих лет, да еще и отвергаешь помощь… Это абсурд, Дани. Там, на войне, никому не дают таких шансов, как сейчас тебе. И ты бы не задавал дурацких вопросов, если бы хоть чуть-чуть понимал жизнь.

Я молчал, переваривал услышанное, думал, что мне теперь делать. Слова Альфреда были довольно сильными, что-то во мне задели, но я настолько уже запутался, что прямо сейчас не мог бы ничего сказать при всем желании. Мужчина, похоже, расценил мое молчание иначе: он поднялся, пошел в коридор, и по возне там я понял, что он одевается, собираясь уходить.

– Подумай сегодня до вечера, еще немного времени есть. Я сам тебе позвоню.

Так и не найдя в себе сил и желания подняться, чтобы его проводить, я молчал, глядя в окно. Хлопнула входная дверь, звуки постепенно стихли, а я думал, пытаясь решить, хочу я или нет. Это было тяжело. Вроде бы выбор очевиден – такой шанс, еще и денег не требуют, но что-то меня все же останавливало. Наверное, нежелание менять устаканившуюся жизнь, да и никогда не принимать наркотики… Не знаю. Как еще я могу получить тот кайф, то удовольствие, ни с чем не сравнимое и долгожданное? Превратить собственное существование в серую рутину, стать таким же, как и миллионы американцев. Обрести жизнь, которую когда-то потерял и к которой иногда все же хотел вернуться. Что перевешивает?..

Через полчаса бесплодных самокопаний у меня разболелась голова, и я переместился в спальню на кровать, пытаясь заснуть. Но сон не шел, а из головы все не выходили сумбурные мысли об Альфреде, о войне и о клинике, куда он меня зазывал. Слишком активно, слишком навязчиво… Зачем это ему? Он чего-то мне не говорит, что-то скрывает. Сейчас, когда военного рядом нет, осмысливать все его слова гораздо легче. Чувствую себя упрямой пешкой на шахматной доске, пешкой, которую чьи-то руки пытаются переставить на светлую клетку.

Нет, я не могу.

Насиловать самого себя – это не мое. Меня уже не исправишь, рубеж пройден, и я больше уже ничего не хочу, кроме дозы. Альфред позвонит, я скажу ему об этом, а потом пойду в клуб, как раз часам к одиннадцати там буду. Если не Арта встречу, то кого-нибудь другого, пока у меня есть деньги, это не принципиально.

А Альфред пускай спасает других.

После принятого решения мне стало легче, даже голова болеть перестала, и я все-таки заснул, закопавшись лицом в подушку. Разбудил меня телефонный звонок – Альфред, кто же еще. С легким сердцем я поднял трубку, уже зная, что отвечать.

– Ну что, Дани, ты определился?

– Уже давно. Отличное предложение, Альфред, но не для меня. Спасибо.

– Значит, ты отказываешься, – его голос не был слишком удивленным, наверное, именно такого ответа он и ожидал.

– Отказываюсь, – я пожал плечами, собираясь уже нажать на «отбой», но Альфред все же успевает:

– Я так и знал, Дани. Поэтому я уже позвонил твоему брату, он скоро приедет, – и отключается сам.

Пару секунд я все еще осмысливал его слова, а потом с силой швырнул телефон в стену, наблюдая, как он разлетается на части – задняя крышка, батарея и, кажется, треснувший экран. Если Альфред хотел добить меня, то у него великолепно получилось!

========== Глава 6 ==========

О разбитом телефоне я пожалел уже через пару минут, когда немного успокоился и пришел в себя. Невелик процент, что Альфред соврал, если он умудрился стереть мне все контакты, то вполне мог додуматься сначала их переписать для себя. А номер Дерека я так и сохранил – «Брат», как раз одним из первых в списке был, так что с опознаванием кто есть кто у военного тоже проблем бы не возникло.

Сейчас я готов был соглашаться на все предложения, которые только есть, лишь бы Дерек так и оставался в своем городе и не вспоминал обо мне до следующего месяца, но вряд ли мой новоявленный опекун шутил. Уточнить я уже ничего не могу, попробовал собрать все части телефона воедино, но он не включился, только изредка издевательски мигая экраном и подсветкой клавиатуры. Сволочь, даже техника против меня!

Сколько Дереку ехать?.. Сколько у меня есть времени?.. Обычно он приезжает по утрам, это значит, что садиться на автобус приходится вечером – так ведь? Если так, то раньше утра его ждать не стоит. Хотя, подлый Альфред мог позвонить сразу после того, как ушел из моей квартиры, и тогда…

Я мотнул головой, стараясь успокоиться. Когда бы он не позвонил, это рейсовый автобус, ходит всегда в одно и то же время, и, чтобы успеть раньше, Дереку пришлось бы ловить попутку или лететь самолетом. На первое у него не хватит смелости, на второе – денег. Так что ночь полностью в моем распоряжении.

Поначалу мне захотелось спрятаться – не в квартире, конечно, а где-нибудь в городе, переждать бурю, но это детское желание я быстро в себе подавил. Хрен знает, сколько времени Дерек меня будет искать, да и неизвестно, как бы я смог продержаться без посторонней помощи вообще хотя бы сутки. Черт, Арт, как же не вовремя ты прикрыл свою лавочку! Подумал бы о тех, кто без тебя не видит жизни…

Кстати, о них. Ведь я не один, кто был привязан к Арту и его товару, есть и другие, те, кто станет его искать. Не так уж много мне о них известно, но я один раз был дома у Томаса, и, если хорошенько порыться в памяти, смогу вспомнить, где он живет. Откладывать дело в долгий ящик я не стал, и, вытащив из оставленного Альфредом пакета еды понравившийся помидор, накинул куртку, выходя за дверь.

Память не подвела, и через двадцать минут я уже стоял у смутно знакомого подъезда с дверью на кодовом замке, ожидая, пока кто-нибудь зайдет или выйдет, потому что номер квартиры из головы вылетел. Первый этаж, центральная дверь – но просчитать нумерацию оказалось слишком сложно, так что я, не выдержав ожидания, набрал первую попавшуюся комбинацию из двух цифр и вызов. Вообще кто-то мне рассказывал, что магнитный замок довольно слабый, и если хорошенько дернуть за ручку, откроется безо всяких кодов, однако моих силенок на такой рывок, увы, не хватило. Еще несколько нажатых номеров тоже не дали результатов, хотя в одной квартире кто-то и отозвался, но внутрь меня не пустил.

– Э-э-э… Дэн, – растерянный голос из-за спины, с улицы, заставил меня развернуться. – Чего ты тут делаешь?

Томасу всего восемнадцать, хотя он больше похож на пятнадцатилетнего школьника, даже наркотики не смогли этого исправить. Ниже меня на голову, худенький и бледный, его так и хотелось пожалеть, но я-то знал, на что этот «ангелочек» может быть способен под кайфом. Это сейчас он мирный, смотрит снизу вверх большущими глазами, ожидая моего ответа.

– Я к тебе шел, – признался я, неотрывно на него глядя. – Ты был у Арта?..

– Дня три назад был, – кивнул он, тоже продолжая сверлить меня взглядом. Пожалуй, глаза – это единственное достоинство Томаса, кроме них вообще не на что обратить внимание. Ну еще голос, я слышал, как он поет, только однажды, но не забуду этого до конца жизни.

– Ага. А номер его у тебя остался?

– Конечно, остался, – Томас все еще не спешил пускать меня в подъезд, но это не удивительно, друзьями мы никогда не были, и он наверняка не представляет, чего я от него хочу. – Только дать тебе его не могу, я телефон потерял.

Я выругался, огорченно пнул ногой металлическую дверь, никак не отозвавшуюся на мой всплеск эмоций. Абсолютно ясно, весь этот город сговорился между собой!

– И что, нигде не записано?..

– Нигде, – отрезал он, мрачнея буквально на глазах. – Ты хотел что-то еще?.. – и, не дав мне хоть что-нибудь ответить, добавил: – Лучше тебе уйти сейчас, ладно?..

– Ладно, – с недовольством отозвался я, обходя Томаса и направляясь неторопливым шагом к дороге. Больше у меня к нему действительно не было вопросов, а такой «тонкий» намек на нежелание общаться сложно игнорировать. Похоже, только что была потеряна последняя надежда на возвращение к прежней жизни, ведь брат, узнав о моей зависимости, в покое не оставит. Скорее всего, придется сменить место жительства, не дай бог, заставит меня жить с ним! Ну, и уж точно Альфред не упустит шанса затащить меня в клинику сестры.

Неторопливо возвращаясь домой, я начинал понимать, что от меня уже ровным счетом ничего не зависит. Единственное, что я еще реально могу сделать, так это прыгнуть с Голден Гейт Бридж и утопиться, но до моста пешком идти полночи, и мне лень это делать. А если изменить я ничего не могу, то нечего и париться. Ребята все решат за меня, так гораздо легче. Уже потом, когда они отстанут, когда у меня появится хоть какая-нибудь свобода и возможность выбора, вот тогда я начну думать.

Если все решено за меня – чего дергаться лишний раз?

Конечно, дико страшно встречаться с братом, Дерек и прибить может, когда без настроения, так что мне стоит написать предсмертную записку. Обвиню во всем Альфреда, жаль, не запомнил тогда его адреса, чтобы копам искать было удобнее, хотя, если он и правда военный, то по фамилии быстро определят.

Окончательно решив не париться, я вернулся домой, съел оставшиеся овощи, даже предварительно их помыв, и завалился спать, чувствуя себя выжатым, как лимон.

И на следующее утро я проснулся уже не с Альфредом. Точнее, я даже не проснулся, меня бесцеремонно разбудили криком, матами и холодной водой в лицо.

– …а потом я от какого-то мужика узнаю, что мой брат – педик! – подытожил Дерек, встряхивая меня за плечи и наконец поднимая на ноги.

Десять лет разницы, мы с ним абсолютно не похожи друг на друга внешне – Дерек меня выше и крупнее, его волосы насыщенного черного цвета, словно он их подкрашивает, но мне давно известно, что это не так. А еще у него зеленые глаза, так что я со своими карими и рядом не стоял. Но, не смотря на всю разницу во внешнем виде, злимся мы с Дереком абсолютно одинаково, иначе бы я не поверил, что мы родные братья.

– Что-о-о?! – сон как рукой сняло, и я тоже, не оставшись в долгу, вцепился в его плечи. – Что за бред, сам ты педик! И Альфред педик, раз говорит такое! Быстро меня отпустил!

Оказавшись опять на кровати, но уже без тени сна в глазах, я переполз на другую сторону и снова встал на ноги уже там. Гораздо легче общаться, когда я хоть на каком-то расстоянии от Дерека, а то он еще не закончил, и руки у него длинные:

– А как же «секс, наркотики, рок-н-ролл»? Ты разве не по этому принципу живешь? И я ни разу не поверю, что у тебя с такой мордой может быть девушка!

– Значит, то, что твой брат – наркоман, это ничего? – взорвался я, ожидавший наездов именно в эту сторону и уже мысленно готовившийся их парировать. – Лишь бы он не трахался с мужиками?!

– За наркотики сейчас отдельно получишь!

Похоже, лучше бы я сидел и молчал, слушая выговор, чем вмешивался и упоминал про наркотики, потому что уже через две минуты, когда Дерек преодолел кровать и снова оказался рядом, я отдельно и получил. Мы оба вспомнили былую молодость, когда брат все еще жил со мной и родителями, и мы могли общаться каждый день, устраивая драки – сперва подушками, а потом, когда я уже подрос, уже и кулаками. От него я главным образом и набрался опыта, так что теперь мог сносно заехать Дереку в челюсть, получив при этом в плечо и в живот. Не сильно, но довольно ощутимо, да и он быстро успокоился, оттолкнув меня к стене и прижав для верности рукой.

– Мой брат – полный идиот! – начал он уже спокойнее, не перемежая каждое слово с матом. – Я понял это уже давно, но убедился вчера, когда мне позвонил некий Альфред и сказал, что ты, мурло такое, отказываешься от бесплатного лечения! Дэн, ты все мозги растерял, да?.. – он немного потряс меня за плечи, словно стараясь привести в чувство. – Впрочем, не важно. Ты дашь свое согласие и поедешь в эту клинику, а оттуда вернешься уже нормальным человеком.

– Я никуда не поеду, я решил… – попытался возразить я, но по глазам Дерека было понятно, что он все уже решил за меня, и вряд ли удастся ускользнуть. А если я еще сейчас начну что-то возражать, то поеду сперва лечить переломы.

– Запустил я тебя, братишка. Но ничего, как вернешься, наверстаем. Хорошо хоть родители не в курсе, кем ты стал.

– Не очень-то вы все обо мне и беспокоились, раз бросили здесь одного, – пожаловался я, делая вид, что очень расстроен. Притворяться удавалось без особого труда, но Дерек не повелся, только легко потрепал ладонью по голове и отпустил.

– Ничего-ничего, теперь я тебя не брошу, – звучало это, как самая настоящая угроза. – Сейчас позвоню Альфреду, подпишем документы… Я все еще твой опекун официально, и подпись нужна моя тоже.

Ах вот оно что… Выходит, Альфред в любом случае позвонил бы Дереку, даже если бы я согласился. Это понимание заставило меня недовольно поморщиться, потому что слишком уж этот военный был настойчив, обязательно нужно поговорить с ним на эту тему, но только тогда, когда брата уже не будет рядом.

– Надолго оставить работу я не могу, потому завтра уеду, но ты не радуйся. Раз этот твой Альфред так о тебе печется, то поживешь оставшиеся дни у него. И не возникай! – прикрикнул Дерек, когда я собирался возмутиться. – Мне так будет спокойнее, и я уже решил.

Мне оставалось только злиться и ждать, пока он договорится с Альфредом о встрече. Как бы хреново мне не было от того, что мое мнение в расчет никто не берет, внутренне я даже радовался, что все обернулось именно так. Не дорос я еще до самостоятельности, получается, ведь без Арта выжить не смогу, а его в пределах досягаемости нет, да еще и старые знакомые, которых я опрометчиво звал друзьями, вряд ли придут на помощь. Как Томас, который хотя бы не послал меня открытым текстом, и на том ему спасибо.

Договорившись с Альфредом о встрече, Дерек потянул меня с собой на улицу до ближайшего банка, где нужно было заплатить по счетам, потом мы переместились в супермаркет, где он накупил еды еще больше, чем до этого приносил военный. Я при этом ничего не делал, только шлялся тенью за братом, потому что стоило мне отойти хотя бы на пару метров, как на руке смыкались цепкие пальцы и тащили за собой. Сам Дерек объяснил это тем, что опасается, как бы я от него не сбежал.

Не скрою, была такая мысль, но от него разве спрячешься?..

Почти сразу после нашего возвращения домой появился Альфред с тонкой и аккуратной папкой в руках. Поздоровался за руку со мной и с Дереком, после чего я для этих двоих совершенно перестал существовать – они закрылись на кухне, обсуждая под пиво какие-то вопросы, а меня не пускали, хотя я и не особо настаивал. И так знаю, о чем они там болтают, но выпивкой могли бы и поделиться.

– Мелкий, где твой телефон? – первым делом спросил Дерек, выйдя из кухни уже изрядно в приподнятом настроении.

– Разбил вчера от радости, – буркнул я в ответ, хмуро глядя мимо брата на Альфреда, чье лицо вообще ничего не выражало, кроме разве что самоуверенности, хотя это вполне могло мне просто казаться. – Ты хочешь новый мне подарить? Давай.

– Не, наоборот. В центре он тебе как раз и не понадобится.

– В каком еще центре?

– В реабилитационном, дурак. В реабилитационном центре, куда ты на следующей неделе поедешь вместе с Альфредом, и где проведешь свои самые счастливые четыре месяца в жизни. Там тебе и без телефона будет что делать.

Закатив глаза к потолку, я ушел в комнату и развалился на кровати, думая о том, как здорово Альфред промыл мозги моему далеко не простому братцу. Неужели у него не возникло вопросов о качестве услуг и вообще о легальности этой клиники? Он не боится, что на мне там начнут проводить опыты, или будут использовать как дешевую (точнее – бесплатную) рабочую силу? Мне же рассказывали, что там по-всякому бывает. Единственное, чего я не боялся, так это «сексуального рабства» и продажи на органы. Уж для чего непригоден…

Или Дереку просто плевать, куда меня спихнуть, лишь бы глаза не мозолил и квартиру не занимал…

Меня не трогали довольно долго, наверное, целый час прошел. В квартире ни звука, но выходить и проверять, где ребята пропали, я не стал, решив сделать вид, что смертельно обиделся. В те редкие дни, когда брат приезжает, я невольно начинаю вести себя как ребенок, оправдывая звание младшего на все сто процентов.

– Дани?.. – дверь в комнату отворилась, и я недовольно поморщился – опять это дурацкое сокращение, когда же ему надоест?

– Ну, чего еще?.. Видишь, добился своего, никуда я уже не денусь. Где Дерек?

– Поехал на автовокзал, ему срочно с работы позвонили, так что остаться не смог. А ты давай собирайся, поедем ко мне, он попросил за тобой присмотреть.

В ответ я промолчал, но мысли сдержать было гораздо труднее. Уехал, значит. Даже не попрощавшись с братом-наркоманом, на которого только деньги зря уходят. Все правильно, в принципе, но как же обидно! Вот и Альфред, зараза, смотрит сочувственно, будто все понимает, а я стараюсь делать вид, будто и вовсе не замечаю его присутствия.

Вещей у меня не так много, да и не все нужно брать с собой – по словам Альфреда большинство одежды мне не понадобится, ее выдают в центре. Технику тоже брать нельзя, да у меня ее и нет. Можно книги, которых в моей квартире тоже уже давно не наблюдается. Добрый мистер Флемминг предложил одолжить парочку своих, но я отказался, все равно читать я вряд ли захочу, а если вдруг возникнет это желание, то найду у кого взять.

– И что, четыре месяца безвылазно там сидеть? Жрать таблетки и нюхать цветочки? – устало спросил я, когда мы уже шли по улице в направлении дома Альфреда.

– Там большая территория, парк с озером, в четырех стенах тебя не запрут. И таблетки будут только поначалу, практика этой клиники заключается больше в психической реабилитации, можешь не бояться.

– Да не боюсь я.

И правда, не боялся. Апатия, или как это называется, безразличие, нежелание – это да. Но не страх, мне кажется, что я дошел до той жизни, когда бояться практически нечего.

Дома у военного тоже нечего было делать. Я лежал на кровати, заняв ее всю, а он кому-то звонил, о чем-то договаривался, диктовал номера длиной в милю, иногда отвлекался на меня и рассказывал, как же хорошо мне будет следующие четыре месяца и как еще лучше будет после них. Вечером он накормил меня уже знакомой таблеткой, сказав, что сегодня я чувствовал себя нормально только потому, что это было остаточное действие трех предыдущих, и если не выпить еще, то наутро будет хреново, как после пьянки. Естественно, я не возражал – мне и на это было уже совершенно наплевать.

========== Глава 7 ==========

Оставшиеся несколько дней я жутко нервничал, брался за все дела подряд, лишь бы отвлечь самого себя от мыслей о будущем и от настойчивого желания сбежать среди ночи, пока Альфред спит. Дошло почти до абсурда – пока он возился на кухне, поскольку почетная обязанность приготовления еды всегда лежала на его плечах, я взялся мыть окно, показавшееся мне слишком грязным после прошедшего накануне дождя. Старый стеклопакет моего усердия не выдержал, треснув ровно посередине, на звук прибежал Альфред и от работы меня отстранил, наверняка решив, что таким образом я пытаюсь сбежать, раз ключ от двери он прячет.

Кормить меня таблетками военный так и не прекратил, хотя каждый вечер, давая мне одну вместе со стаканом воды, неустанно твердил о том, что постоянное их употребление вредно для здоровья, и в клинике придется отвыкать. Толком об этом мнимом вреде я ничего не смог понять, разве что оно вызывает такое же привыкание, как и наркотик, а в остальном все было в порядке – я так замечательно спал, безо всяких кошмаров и не просыпаясь ночами по несколько раз, как это бывало раньше.

Дозы мне по-прежнему хотелось, но это была не ломка, а просто слишком сильные воспоминания об удовольствии, перетерпеть которые вроде бы не составляло труда, хотя и было довольно неприятно. Я заедал желание уколоться шоколадом, на который раз за разом уламывал Альфреда, хотя тот, как врач, пускай и военный, не советовал есть его в настолько больших количествах.

Воскресным вечером вокруг меня словно упала каменная стена пофигизма, и я снова начал нервничать и доставать мужчину своим нежеланием куда-либо ехать, что-то менять и решать свои проблемы. Упорно доказывал ему, что если он выдаст название чудодейственных таблеток, которые до этого всегда помогали, я проживу на них и больше никогда-никогда про наркотики даже не подумаю. Первые пару часов Альфред пытался бить меня логическими аргументами и своими знаниями в медицине, судя по которым, от таблеток мне скоро может стать хуже, но он быстро понял, что все это бесполезно и начал просто игнорировать мой голос.

Полночи я не мог заснуть, не давая спокойно отдыхать и Альфреду, мы все-таки спали в одной кровати, но он мужественно молчал, не жалуясь и не осуждая меня, когда я то и дело переворачивался с одного бока на другой и тоскливо вздыхал.

Наутро мы оба были невыспавшимися, а я еще и испуганным и недовольным, в то время, как Альфред пребывал в странном предвкушении, оживленно нарезая овощи на салат и объясняя свое настроение тем, что соскучился по сестре.

Нам предстояло провести три часа в фирменном автобусе, после чего последует регистрация, оформление документов, предварительное медицинское обследование, а потом я попрощаюсь с Альфредом и окажусь запертым на следующие четыре месяца черт знает где. Сказать, что я нервничал – это не сказать ничего. Страшно было настолько, что перед окончательным выходом из дома меня пришлось поить коньяком, ведь других успокоительных в квартире не обнаружилось, из чего я сделал вывод, что в день нашего знакомства Альфред не соврал и все лекарства точно выбросил.

– Хватит волноваться, Дани, – глядя на мое побледневшее лицо, проговорил мужчина, когда мы уже сидели в довольно комфортном автобусе с огромной надписью «Natural Rehab Centre» на боку. – Никто не будет там тебя пытать.

– Ну а вдруг, – чисто из вредности возразил я, морщась от того, что меня снова воспринимают капризным ребенком. – Я же говорил тебе… не для меня все это. Я к такому не привык.

«Я оттуда сбегу», – уже мысленно прибавил я, решив пока не озвучивать это свое желание, появившееся еще до того, как я понял, что ехать все-таки придется. Хотя и сам понимал, что вряд ли из этой затеи что-то получится, ведь даже если удастся выбраться из клиники, куда мне идти в совершенно незнакомом штате?.. Да и чего я вообще задумал убегать, меня же там кормить бесплатно собираются… Решено. Сбегаю только если будут пытать.

– Давай ты сначала хотя бы посмотришь на центр, м? – Альфред откинулся на спинку кресла, положив локти на подлокотники и раскрыл книгу в мягкой обложке, перестав обращать на меня внимание.

Я поворчал немного для вида, но потом вздохнул и смирился, уставившись в окно, рядом с которым сидел. Федеральная трасса в это время почти пуста, и автобус движется достаточно быстро, выехав за черту города. Мимо проносятся деревья, скрывающие бетонные заборы фабрик, стоящих в некотором отдалении от дороги, потом мы едем среди поля, и только кое-где встречаются фермерские домики и заправочные станции с закусочными и небольшими придорожными отелями. Граница штата меня не впечатлила – просто металлический борд с информацией и очередная заправка, зато дальше пейзаж стал куда интереснее, так что я даже потормошил Альфреда:

– Смотри, смотри, там кони! – лошадей в поле было несколько, они мирно щипали траву и пряли ушами, не обращая на проезжающий транспорт внимания, видимо, успели привыкнуть к машинам.

Восторг оказался неразделенным, Альфред лениво посмотрел в окно, угукнул и снова отвернулся. Я же, отлипнув, наконец, от окна, решил взглянуть на других пассажиров, которых кроме нас здесь было еще человек двадцать. Сразу же стало понятно, что большинство из моих будущих товарищей по несчастью – подростки из богатеньких, которых сопровождал суровый родитель, чаще отец. Наверное, я и сам рядом с Альфредом смотрюсь, как его сын, хотя внешне мы не похожи друг на друга.

К моему удивлению, девушек ехало почти столько же, сколько и парней, а я-то думал, что в таком возрасте они увлекаются совершенно другими вещами. Одна из них с неприязнью на меня посмотрела, уловив мой интерес, и я вынужденно отвернулся, вновь переключив внимание на проносящиеся мимо «красоты» – песчаные карьеры с работающими в них машинами.

За полчаса до прибытия автобус свернул с шоссе на узкую дорогу, и мы поехали среди невысоких зеленых холмов, поросших колючими даже на вид кустами. Потом вдалеке показалась неширокая лента реки, которая, впрочем, тут же исчезла за поворотом, а в глаза мне бросилась большая каменная плита с выбитым на ней изображением здания и уже знакомой надписью «Natural Rehab Centre» и более мелкой и обширной припиской, прочитать которую я просто не успел из-за быстрого движения.

Приехали, значит.

Странно, но волноваться я перестал, как только мы с Альфредом вылезли из автобуса, въехавшего через металлические ворота на территорию клиники. Посмотреть здесь тоже было на что, так что первые пару минут я просто пялился по сторонам: здание всего в три этажа, но по-настоящему огромное. Два крыла, сразу видно, что жилых – окна большие с разноцветными шторами, кое-где виднелись блоки кондиционеров, несколько створок были и вовсе открыты. По центру между этими корпусами стояло изящное здание с большими деревянными дверьми, по сторонам от которой висел флаг США и мраморная табличка, текста на которой я, конечно же, увидеть не мог. Прямая недлинная аллея соединяла главный вход в здание и парковочную площадку, где мы как раз находились. По обе стороны от нее росли молодые деревья, некоторые все еще в кадках, другие уже в земле, а между ними располагались деревянные скамейки.

Как сказал Альфред, основная территория находится с тыльной стороны центра, потому отсюда ничего и не видно, но потом он лично со мной туда сходит, чтобы посмотреть. А пока мы следом за остальными направились регистрироваться и оформляться. Вернее, это все делал Альфред, я только подписался в нескольких местах и получил ключ от комнаты, в которой мне предстояло жить вместе с еще тремя другими парнями.

Центр мне на самом деле понравился. По крайней мере, то, что я пока успел увидеть, было вовсе даже не пугающим, а привлекательным, словно это не настоящая жизнь, а рекламный ролик. Везде чистота, растения на подоконниках, высокие потолки, светлые коридоры, медицинский персонал в отглаженных рубашках – халаты здесь почти никто не носил. Задний двор, который даже двором назвать тяжело, скорее сад или даже целая роща, конца которой и видно не было. Пока мы гуляли в тени желтеющих деревьев, Альфред рассказывал мне все, что знал об этом месте, но я особо не вслушивался – какая разница, сколько деревьев здесь растет и что за рыба водится в пруду? О том, что меня действительно интересовало, мужчина ничего не знал – посторонним запрещалось присутствовать на территории центра после начала лечебного курса, и сестра Альфреда, которая была здесь директором, не делала исключений даже для него.

– Через полчаса отъезжает автобус, давай возвращаться, – когда уже начало темнеть, проговорил Альфред, сворачивая на вымощенную камнем тропинку. – Я еще к Сандре должен зайти, а тебе надо будет познакомиться с ребятами.

– Я с тобой не пойду?.. – знакомиться мне не хотелось ни с ребятами, ни с Сандрой, да и оставаться в этом месте одному, без Альфреда… Черт, и умудрился же я ввязаться не пойми во что!

– Ну, если хочешь, можешь пойти, конечно… – кажется, военный даже удивился моему вопросу.

– Не хочу, – осадил его я, скрестив руки на груди. – Только проведи меня до комнаты.

Левое крыло клиники состоит из двух корпусов, один из них предназначен полностью под лечебные цели, в другом на верхних этажах – наши жилые блоки, по четыре человека в каждом, и по пять блоков на этаже. Еще комнаты для персонала, просторная лекционная аудитория, и столовая на нижнем этаже. Рассмотреть это все подробно я не успел, потому что вход в мой блок «1В» был первым по счету.

Альфред оставил меня у дверей, сообщив, что скоро зайдет попрощаться, а я, вздохнув, перешагнул порог, заочно настраиваясь на неприязненные отношения со своими «сокамерниками» – с людьми сходиться мне крайне тяжело еще с самого детства, когда я мог нормально общаться разве что с одной-единственной девочкой, жившей по соседству. А все из-за Дерека… Еще тогда брат умело отравлял мне жизнь, то и дело подкалывая, подбивая на хозяйственные «подвиги» или спихивая на мою голову вину за собственные просчеты. Хотя, надо признать, иногда он меня и защищал, когда мы оба немного подросли.

Комната размером не очень большая, но все равно гораздо больше моей прежней, в квартире. Две двухъярусные кровати, четыре узких шкафа, один стол, диван и пара раскладных стульев. И окно – большое, широкое, выходящее как раз на сад с прудом. Двое парней уже были здесь, заняли одну из кроватей вещами, и сейчас один из них, высокий и темноволосый, стоял напротив окна, другой, с волосами, собранными в хвост, сидел на диване, подтянув к себе колени и обхватив их руками. Ему было паршиво, я сразу это понял по полуприкрытым глазам и судорожно прикушенной губе.

– Сказали, что таблетки можно только после ужина, – увидев мой взгляд, направленный на этого парня, проговорил другой. – Забрали даже те, что были. Продержится, я так понял, ему не в первый раз.

– И когда в этом царстве ужин? – я забросил сумку наверх второй кровати, тем самым давая понять, что и это место теперь занято.

– Вон, – он кивнул на дверь, где находился заламинированный лист с распорядком дня и планировкой жилого корпуса.

Подойдя поближе, я принялся читать, мрачнея буквально на глазах – вставать придется слишком рано, ложиться всего лишь в одиннадцать вечера, это не говоря уже о многочисленных «посещениях медицинского корпуса», под которыми явно подразумевалось какое-то лечение. Было здесь и то, что называлось «духовной практикой», пункт, которого я не понимал совершенно, потому вникать в периодичность его повторения не стал. Единственная радость – у нас было свободное время, час до обеда, и час после ужина, но на что его тут можно потратить пока не понятно.